Текст книги "Его (с)нежная девочка"

Глава 3. Ева

Как только машина Тима скрывается за поворотом, я огибаю соседний дом и спешу к своему. На улице стоит настоящий зимний морозец, и в воздухе так и витает аромат приближающегося праздника. Снег под ногами приятно похрустывает, а белизна сугробов так и режет глаз. Люблю зиму. Всей душой.

Заходя в подъезд, поглядываю на часы в телефоне, время подбирается к трем, ба наверняка уже ждет на обед. Очень надеюсь, что она сегодня в хорошем настроении и согласится выслушать мою просьбу касательно того самого предложения от университета. То есть Тима.

Стоит только вспомнить, что это он обо мне позаботился, уговорив декана направить вместе с собой на практику и меня, на губах расцветает улыбка. Мы проведем целых две недели вместе. Да еще и на новогодних праздниках! Что может быть романтичней?

Конечно, работу никто не отменял, но я думаю, мы найдем и для себя немного времени. Например, чтобы наконец-то сходить на свидание или даже поцеловаться. Хоть мы с Тимом вместе уже условно месяц, но, как он и сказал в машине, дальше обжиманий, причем весьма настойчивых со стороны парня, мы пока не зашли. По моей просьбе. Я была не готова довериться кому бы то ни было настолько и словно ждала момента. Как знала, чувствовала, что совсем скоро он нам предоставится.

– Бабуль, я дома! – открываю дверь, и в нос тут же ударяют ароматы бабушкиной выпечки. Я забегаю в тепло нашей уютной квартирки, снимая любимые варежки и бросая рюкзак на комод в прихожей.

– Евангелина Алексеевна, ты почему сегодня так поздно? – выглядывает с кухни ба. Моя строгая и непреклонная Алевтина Петровна. Высокая, стройная и статная женщина шестидесяти лет с пепельной сединой в волосах, собранных в строгий учительский пучок и очками-половинками на носу.

– Задержали, – улыбаюсь и вру, даже глазом не моргнув. – В деканате.

– Какие-то проблемы?

– Наоборот. Я только разденусь и все тебе расскажу, хорошо?

– Жду на кухне.

Сколько себя помню, ба всегда была “стальной” женщиной с железным характером и консервативными взглядами на жизнь. Во многом благодаря ей я в свои девятнадцать лет до сих пор не целовалась с мальчиками, а уж про большее я совсем молчу. Училась я со школы на отлично, закончила с золотой медалью и поступила в один из самых крутых ВУЗов страны на дефицитное бюджетное место. Платно мы бы просто не потянули. Бабуля всю жизнь проработала учителем математики в военном училище и строить умела, как никто другой. Тут хочешь, не хочешь, но по струнке ходить будешь. И даже не знаю, хорошо это или плохо.

– Садись, сейчас налью чай, – говорит ба, как только я появлюсь на кухне, усаживаясь на свое любимое место у окошка. – Я испекла брусничный пирог.

– М-м-м, мой любимый. А ты разве сегодня не должна была быть на работе?

– Взяла выходной. Лучше ты мне расскажи, что там у тебя сегодня за встреча такая была в деканате? Что-то по учебе?

– Угу, – делаю глоток ароматного чая. – Тут такое дело, – начинаю с тщательностью сапера подбирать слова.

– Давай не юли, а говори прямо, Ева, – ставит передо мной тарелку с аппетитным куском пирога бабуля.

– В общем, мне предложили съездить на практику. От университета. Все расходы и документы они берут на себя.

– Но у вас же сейчас каникулы, а потом сессия.

– Вот как раз практика рассчитана на две недели каникул.

Брови ба удивленно взлетают, и я торопливо добавляю:

– Это отличная возможность для меня заработать и получить бесценный опыт в своей профессии.

– И что это за практика и где она будет проходить?

– Горничной. Меня направляют горничной в один из самых крутых горнолыжных курортов Швейцарии.

– Лыжи? Горы? – оседает на табуретку напротив бабушка. – Евангелина, ты же не умеешь стоять на лыжах да и какая из тебя горничная? Упаси боже! Ты не для того получила красный диплом в школе и зубрила учебники, поступая в дорогущий престижный ВУЗ страны, чтобы потом драить туалеты и заправлять кровати в отелях!

Ох, чувствую, все будет сложнее, чем я предполагала. Спокойно, Ева. Только спокойно!

Сначала утром Злата пыталась мне мозг промыть, теперь, видимо, Алевтина Петровна упрется, и придется ее уговаривать. Но других вариантов нет. Мне очень нужна эта практика. Там же будет мой Тим!

– Но я же учусь на направлении туризма, ба. А туризм-отели-горничные – все это имеет прямую связь. Да и…

– Нет, Ева. Нет и еще раз нет! – категорично машет головой родственница. – Новый год на носу, ты меня тут одну бросить собралась?

– Но, ба! Сама я на такую поездку ни в жизни не заработаю.

– Заработаешь, еще и не на такую.

– Это колоссальный опыт, у меня будет возможность подтянуть знания языка, – пытаюсь надавить на единственное, что всегда срабатывало с Алевтиной Петровной – знания. Но сегодня система дала сбой.

– Категоричное и не имеющее возражений “нет”, Евангелина! – ставит точку своим тоном в разговор женщина. – Хочешь – обижайся, но Швейцария – это не гостиница на соседней улице. Это тысячи километров от дома и от меня.

Конечно, думаю про себя, там меня будет сложнее контролировать и строить по струнке.

– Ешь, а то желудок себе испортишь! – приказным тоном выдает ба и уходит, оставляя меня в гордом одиночестве.

Теперь и есть не хочется, и чай не лезет.

Отодвигаю все это ароматное великолепие от себя и иду к себе в комнату, где падаю носом в подушку и едва сдерживаю горькие слезы.

Я безумно благодарна своей бабушке, что пятнадцать лет назад она не побоялась повесить себе на шею маленькую внучку. Поднять и воспитать, когда моих родителей не стало. Я за все невероятно ей благодарна! Но в такие моменты… хочется удавиться.

Бабушка ко мне даже не заходит, хотя уже прошло больше часа. И да, может, должно быть наоборот, но почему-то я не чувствую себя виноватой. Но ведь правда, ничего нельзя. Шаг влево, шаг вправо – расстрел на месте. Но как ей объяснить, что для меня это очень важно! Когда я смогу себе позволить такую поездку? Правильно! Никогда!

Я молча выбираюсь из спальни и направляюсь на кухню. Бабушки нет, значит, ушла в свою спальню. Просто перекусить, потому что за весь день даже со Златой мне не удалось поесть. Всем от меня что-то да нужно. И одни недовольства только и слышу.

После, наскоро поужинав, запираюсь у себя. И как раз вовремя, вовсю трезвонит мобильный.

– Да, – отвечаю, улыбаясь, как дурочка.

– Ну, что? Поговорила со своей старушенцией? – меня иногда коробят словечки Тимура, за что его не раз одергивала. Пожалуй, это были единственные его минусы.

– Тим, я, кажется, просила, проявлять уважение к моей бабушке! – хорошее настроение как рукой сняло.

– Ладно, не цепляйся. Так что?

– Она против, как я и предполагала.

– Слушай, Лин,  – и на этом обращении меня как обычно передергивает. Раздражает от того, как меня зовет парень. Сократил имя, но не с той стороны, откуда просила.

Ар-р-р!

– Рейс уже завтра в пять вечера, – продолжает Тим. – Я за тобой заеду в половине третьего. Собирай чемодан и не дури! – говорит немного резко и категорично. – Я приеду и тебя заберу, тиранша твоя дома будет или на работе?

– Она дежурить вроде должна, в общем, я не знаю, как правильно поступить, Тим, – откинулась на подушку и уставилась в потолок.

Сомнения меня одолели. Бабушкин отказ и слова Златы просто вытрепали все мое невозмутимое спокойствие. Я нервничаю, потому что впервые в жизни должна сама сделать выбор. Принять решение. Поступить, по сути, наперекор близким мне людям. Бабушка – мое все. Дала мне воспитание, возможности, но иногда ее гиперопека душит.

– Как-как, ты прекрасно знаешь! Такого шанса больше не будет, предложение разовое. Они быстро найдут тебе замену, Лин, – продолжает наседать Тим. – Отправят какую-нибудь Маркину.

Светку? И поедет мой Тимур наедине с какой-то Светкой Маркиной? В романтическую Швейцарию?

Ну, уже нет!

– Я еду! – решаюсь я.

Я хочу изменить свою жизнь, и я уверена, что у меня все получится.

– Правда?

– Да. Я все соберу и буду готова к половине третьего. Буду ждать тебя у того дома, где ты меня все время высаживаешь.

– Ну, вот и умница, Лина, – выдыхает с облегчением Тим, или мне кажется?

– Хорошо, тогда до завтра, – прощаюсь я и сворачиваю разговор. Потому что теперь дел появилось вагон и маленькая тележка.

Первым делом прикидываю, сколько нужно мне с собой денег. Достаю свои отложенные на черный день деньги и с сожалением считаю. Всего каких-то семнадцать тысяч. Негусто, но это то, что смогла отложить, потому что бабушка меня не балует лишними средствами, приучив к жесткой экономии. Но я и не жаловалась никогда. Все самое необходимое у меня всегда было. И бабушка одна меня поднимала, даже не представляю, как ей было тяжело. Поэтому сейчас себя вдвойне, а то и втройне чувствую эгоисткой и неблагодарной внучкой. Это неправильно, но она не оставляет мне выбора.

Глава 4. Дамир

– Сейчас вернусь, – выхожу из душа, хватая со стола разрывающийся от звонка мобильный. Савченко.

– Не задерживайся там, – поет соловьем девушка.

Я выхожу на просторный застекленный балкон Никиной квартиры. Купленной мною Никиной квартиры. Прям как был голый, только в полотенце, повязанном на бедрах, и с мокрой после душа головой.

Несмотря на середину декабря и колючий мороз, мне сейчас будет не лишним проветрить мозги.

Видок с этой новостройки убойный. Да и сам район перспективный. Через пару-тройку лет квартиру тут будет не купить. Слишком стремительно он разрастается.

Я никогда не любил водить женщин на свою территорию. Мои апартаменты для всех табу. Мой дом – моя крепость. Воспитанный во мне родителями принцип. Но нам с ней нужно было место для встреч, возраст не тот, чтобы таскаться по отелям, а финансовое состояние вполне позволяло приобрести элитную недвижимость.

Взаимовыгодный союз. Она от меня имеет деньги, я от нее… я просто имею ее. И как любовницу, и как спутницу на важные мероприятия.

– Да? – наконец-то отвечаю на звонок.

– Дамир, вылет у детворы завтра в пять вечера, – слышу голос ректора Савченко в трубке и впервые за последние дни выдыхаю спокойно. Одним грузом меньше.

– Он все-таки потащил с собой девчонку? – достаю из пачки сигарету и закуриваю. Вообще от этой привычки уже давно пора бы избавиться, но нервы, чтоб их!

– Потащил. Не знаю, что это за благородный порыв, но уговаривал, едва ли не в ноги бросившись.

– Странно. На моего сынка это не похоже.

– Может, любовь великая нагрянула? – гогочет старый друг, а я вот хоть убей не поверю, что Тим вообще имеет сердце. Он другими частями тела “любит”. Тем удивительней было, когда позвонил Саныч и спросил, что будем делать. Раз уж я эту кашу с практикой заварил, то и разгребать, и оплачивать проживание “ребятишек” на базе тоже предстоит мне. Ни тот, ни другая, разумеется, знать этого не должны. Для них это практика от университета, и ничего больше.

– Что за девчонка-то хоть? – затягиваюсь, выпуская в небо дым, по телу пробегают приятные покалывания от налетевшего порыва ветра.

– Хорошая, извини, Таирыч, но не в пример твоему Тимуру. Умница, с красным дипломом поступила на бюджет. Насколько знаю, бабка воспитывает ее одна, семья совсем простая, средний класс. В общем, совершенно нетипичная девушка в нашем университете.

Простушка? И что мой раздолбай-сынок, интересно, задумал? Ни в жизни не поверь, что он решил приударить за нормальной девчонкой.

– Дамир? – слышу за спиной, как открывается балконная дверь и обмотанная до самой макушки в одеяло выходит Вероника. – Ты куда сбежал? – улыбается девушка, обнимая со спины, прижимаясь.

– В общем, мое дело было отправить, Дамир, я отправил, – вздыхает Саныч в трубке. – Там уже дальше все на тебе.

– Понял тебя. Моя помощница все организовала, там их встретит трансфер до Церматта и уже на месте им все объяснят. Проблем с визой не было?

– Нет, компания, которую ты посоветовал, все сделала буквально моментально.

Еще бы. Я им самолично отстегнул неплохо на лапу, за “скорость”. Сынок даже если месяц будет вкалывать, как папа Карло, в этой Швейцарии, прислуживая таким, как он сам, толстосумам-мажорам, даже в этом случае и половину стоимости своей поездки не покроет. И для кого вообще, спрашивается, наказание? Для моего кошелька? Вся надежда на эту его “спутницу”. Может, она, такая примерная отличница, из него человека сделает.

– Тимур не догадался, кто за его “отъездом” стоит? – спрашиваю, сжимая челюсти, когда шаловливые ладошки Ники поползли вниз по моему голому торсу, вместе с губами, что прокладывают дорожки из горячих поцелуев по моим плечам. Дружок моментально к бою готов, вздыбливая махровое полотенце.

– Судя по всему, нет, но и скажу так: работать он не особо настроен. Видать, думает, что будет дурака валять. На курорт его отправили. За счет универа.

– Хрен-то там! – делаю последнюю затяжку и выбрасываю окурок в пепельницу. – Не получится у него его валять. Руководство предупреждено, будет бегать, как сивый мерин, пока мозги на место не встанут.

– Дай Бог! – глубокомысленно заявляет Саныч.

– Дами-и-ир, – шепчет Ника, обходя вокруг меня, и с плутоватой улыбкой на губах развязывает полотенце на моих бедрах, прижимаясь своей грудью со сногсшибательно торчащими сосками.

Отчаянная, однако, дамочка моя Вероника. Не боится, что мы тут на этом ветрюгане все отморозим, к чертям собачьим.

– Ладно, Саныч, если что, на связи.

– Давай, держи меня в курсе.

Ага, меня бы кто держал.

Сбрасываю вызов и откидываю мобильный на кофейный столик, примостившийся в углу. Смотрю в ярко-зеленые глаза подруги, которая времени зря не теряет и с хитрым прищуром оседает мне в ноги, устраиваясь на коленях.

– Может, вернемся в квартиру? – запускаю ладонь в спутанные короткие черные волосы Ники, наматывая на кулак.

Соблазнительная провокаторша сексуально облизывает свои припухшие после нашего совместного душа губки и улыбается. Нет, она точно без тормозов. Этим однажды и подкупила, чертовка. Смотрит на меня снизу вверх, заставляя дуреть от гудящего в теле желания и укладывает свою горячую ладошку мне на ягодицу, совершенно непрозрачно намекая на дальнейшее развитие “событий”.

– Обязательно и туда вернемся, – шепчет Ника и обхватывает второй ладошкой возбужденное достоинство, начиная плавные движения вверх-вниз. И этот из-под ресниц взгляд покорной дикой кошки, сидящей у меня в ногах – сногсшибательная картинка. Что-что, а как доставить мужику удовольствие, Вероника знает. Так какого черта почти за три года регулярных “встреч” я на ней еще не женился? Ах да, чертов романтик, мне же любовь нужна. Похоже, так и помру холостым.

Ника касается губами, вышибая из груди стон и заставляя откинуть голову. Аккуратно проводит язычком, и… все. Мозг отключается напрочь.

Вообще-то я планировал еще сегодня поработать, но, судя по всему, мои планы снова изменились.

Глава 5. Ева

Не ночь, а какой-то тихий ужас. Бессонница замучила. За все время я так и не смогла сомкнуть глаз. Проворочавшись до двух, бросила попытки уснуть и схватилась за телефон. Просто бесцельно листала новости в ленте, в которой то и дело всплывали горные пейзажи снежных Альп. Красиво. Так, что дух захватывает. Я пока точно не знаю, куда нас отправят работать, но виды уже впечатляют. Да даже не страшно, что придется работать, главное – попасть туда и увидеть все своими глазами. Новые люди, новые эмоции, впечатления. Уверена, даже работая, я смогу выкроить немного времени, чтобы посмотреть на всю эту завораживающую красоту.

Вот так, мечтая, сама и не заметила, как задремала.

А проснулась от того, что бабушка копошилась в коридоре. Глянув на часы, понимаю, что она собирается на работу.

Это же надо, так на меня обиделась, что и не заглянула перед уходом, как она обычно это делает. И все из-за чего? Из-за того, что я впервые за свои девятнадцать лет решила подумать о себе и своем будущем. И я не собираюсь менять свое решение. Может, это единственный шанс добиться чего-то в этой жизни. Ну, или просто посмотреть, как живут люди, горы и все… хватит депрессовать! Давай, Евочка, все у тебя получится. А бабушка? Попсихует и успокоится.

Сдираю себя с кроватки, как только за бабулей закрывается входная дверь. Бегу в ванную, принимаю душ и привожу себя в порядок. Я, на минуточку, сегодня улетаю! Куда? В Швейцарию! Увижу Альпы вот этими вот счастливыми серыми глазками.

У-у-ух!

От радости хочется плакать и смеяться.

После быстрого завтрака на бегу я набираю СМС Тимуру о том, что готовлюсь. В ответ прилетает:

“Умница, детка!”

И только сейчас понимаю, что чемодана у меня нет. Вот правда. Я же никуда ни разу не ездила, не выезжала дальше дачи.

Черт, это проблема. Огромная. Не в пакеты же все паковать! Да и сколько это надо пакетов? Смешно.

Делать нечего, набираю подругу в надежде, что она уже оттаяла.

– Неужели кто-то про меня вспомнил? – выдыхает Злата.

– Прости меня, любимка моя. Но мне нужна твоя помощь, – взмолилась я тут же, уже заранее представляя, как сильно не обрадуется моей просьбе девушка.

– Что у тебя стряслось? Тимур обидел?

– Нет. Наоборот. Мы скоро уезжаем, а у меня нет дорожного чемодана! Зла-а-ат, – тяну я. – Выручай!

– Ты смеешься? – слышу, как злится. – Ева! Я надеялась на разум твоей мировой бабули! Что у вас там стряслось? Бабушка в курсе твоих намерений?

– Злата, приезжай, а? Тут и поговорим. И чемодан привези, пожалуйста! – умоляюще говорю и отключаюсь. Не даю подруге шанса отказать мне. Знаю, надеюсь, что она не бросит меня в такую минуту.

И пока я готовила, что буду брать с собой, накидывая вещи внушительной горой на кровать, и даже написала записку, полную извинений, для бабули, раздался звонок в дверь.

– Все-таки намылилась с этим… да у меня даже слов нет, достойных его персоны! – воскликнула Злата, отставляя ярко-желтый чемодан, который все-таки привезла. Я знала!

Я весело улыбнулась и чмокнула ее в щеку, закрывая за подругой дверь.

– Проходи! Все будет круто, я чувствую, – проговариваю нараспев и, подхватив чемодан, ухожу в свою спальню. А следом идет бурчащая и причитающая Злата.

– Мне не нравится эта идея.

– Успокойся. Тебе не нравится, а мне нравится. Я решила. Я поступлю так, как считаю нужным. Это мой шанс.

– Ну, если ты так хочешь в эту чертову Швейцарию, давай я попрошу родителей, и они нас отправят туда отдыхать! Мы с тобой круто проведем время. Давай, соглашайся, – смотрит на меня с надеждой, но нет, я на такое не пойду.

– Я никогда не буду сидеть ни у кого на шее. Я еду туда работать, в первую очередь. А посмотреть горы – это уже второе. Нет, я никогда не воспользовалась бы твоей добротой. Я все еще удивляюсь, как ты можешь дружить с такой, как я, – усмехаюсь своим мыслям и продолжаю укладывать теплые вещи, то и дело бегая по комнате и поглядывая на настенные часы.

– А что с тобой не так? Ты о чем?

– О том, что ты родилась с золотой ложкой во рту, а я…

– А ты единственный нормальный человек, который оказался рядом со мной, между прочим. И мне обидно, что мое предложение ты воспринимаешь не так, как я его преподношу. Это не подачка, это не для того, чтобы ткнуть тебя носом, и не смотри на меня так, я уже знаю миллион твоих мыслей, – словно читает меня, как раскрытую книгу.

– Ты меня прости, но нет.

– О бабушке своей подумай, глупая.

– Злата, да что с тобой? Да что ты так воспротивилась этой поездке? Я думала, что ты, наоборот, за меня рада будешь!

– Да потому, что ты не видишь очевидного, Ева! Не нужна ты… в общем, все хватит, я устала, – рычит подруга, падая пятой точкой на мою кровать.

– Это я устала! Устала от того, что ни ты, ни бабушка не даете мне и шагу самостоятельно сделать. Все тычете пальцем, как и куда смотреть, идти. Как будто я маленькая, глупая, несмышленая девочка!

– Ева, да нет же…

– Все, – перебиваю и закрываю чемодан. Снова посмотрев на часы, понимаю, что вот-вот подъедет Тимур. Начинаю одеваться, прихватив с собой документы и деньги. И телефон! Главное, не забыть телефон.

– Ева!

– Ни слова больше, – говорю уже спокойнее, закрывая за нами дверь в квартиру.

– Дай помогу, – чуть ли не выдергивает из моих рук громоздкий чемодан Злата, похоже, сдавшись на милость победителя. То есть меня.

– Спасибо за помощь, – так в тишине, в угрюмом молчании мы и выходим из подъезда и топаем к тому месту, где нас уже ждет Тимур.

На улице уже смеркается и стоит настоящий колючий мороз. Под ногами голимый лед, ноги то и дело проскальзывают. Снега в этом году в столице не так много, как хотелось бы, атмосферы приближающегося праздника что-то совсем нет.

Радует то, что совсем скоро я с головой окунусь в новогоднюю сказку: там и елок, и снега будет предостаточно.

– А эта чего приперлась? – недовольно морщит нос Тим, заметив Злату.

– А эта тебя и спрашивать не будет, что ей делать! – так же зло говорит подруга. И я между ними чувствую себя, как между двумя дикими быками, готовящимися к драке.

Тим загружает мой чемодан. А подружка так и стоит чуть в стороне, словно не верит в происходящее, хлопает глазами и явно готовит длинную речь.

– Если ты ее обидишь, – рычит она в сторону Тимура, грозя кулаком, когда мы уже готовы ехать. – Я тебе оторву все причиндалы, которые тебе подарила мать-природа, Абашев! – грозно зыркнула на парня подруга и, больше не говоря ни слова, развернувшись на пятках, пошла в противоположную сторону.

– Не слушай ее, Лина, мы с тобой круто оторвемся там! – бодро заявляет мне с улыбкой Тим, усаживаясь в машину.

Ну, что ж, надеюсь, я  приняла правильное решение. И после этой нашей поездки Злата поймет, что очень сильно ошибалась в Тиме. А бабуля – в моей самостоятельности.

Аэропорт.

Международный.

Красота неописуемая, я таращусь вокруг  большими глазами, рассматривая все эти табло, людей, работников. Мои глаза разбегаются, и я жутко боюсь отпустить руку Тимура. Я до дрожи в коленях боюсь потеряться в этом хаосе.

– Как ты тут ориентируешься? – прижимаюсь к Тиму, когда он останавливается и смотрит на табло рейсов. Лично для меня совершенно непонятно, что там написано. Будто на китайском. А может, это у меня от волнения буквы пляшут?

– Легко, малышка, – приобнимает он меня за плечи и снова возвращает свой взгляд на табло. – Скоро начнется регистрация, пойдем, – и тянет меня за собой сквозь толпу народа.

Путь от регистрации на рейс до самолета для меня проходит, как в тумане. От волнения я почти не помню этот этап нашего путешествия. Предстоящий полет очень взбудоражил всю меня, так что внутри гуляет легкий мандраж. Кажется, у меня даже руки слега трясутся. Я в предвкушении, и в то же время меня одолевает жуткий страх, стоит ступить на борт, по телу пробегает холодок.

– Добро пожаловать… – приветствует стюард. – Ваши места….

Я не слышу. Не слушаю. Борюсь со своими внутренними демонами. Меня полностью контролирует Тим.

Мы занимаем места. Мое оказывается у иллюминатора. Я выдавливаю из себя улыбку, совершенно не слыша, что болтает парень. В голове у меня куча мыслей, одна хуже другой.

Я жаждала этой поездки. Я мечтала, как окажусь впервые в самолете. Но с другой стороны… самолеты – самый большой страх из моего детства. И небезосновательный.

– Эй, Лин, ты вся побелела. Что случилось? – парень нахмурился и внимательно уставился на меня, подцепляя своими длинными тонкими пальцами за подбородок.

– Просто я никогда не летала. Немного не по себе, – пытаюсь сгладить напряжение, обхватив ладошкой его запястье.

Тим рядом, все будет хорошо.

– Да брось, это обычное дело. Всего каких-то три-четыре часа, и мы сядем в Цюрихе. Потом нас доставят до Брига, а там и до Цермитта не больше часа… – продолжает трепаться парень. Кажется, он рассказывает о своем прошлом путешествии куда-то в Азию, но я таращусь в иллюминатор на светящиеся в ночи огоньки и пытаюсь дышать.

А  когда суета постепенно сходит на нет, все пассажиры занимают свои места. Бортпроводники проводят какой-то инструктаж. Я откидываюсь на спинку сиденья и закрываю глаза. Чувствую, как Тим заботливо пристегивает мне ремень, щелкая замком. Не преминув проехаться ладонями по моим ногам, на что я тактично решаю промолчать.

Я пару раз глубоко вдыхаю и выдыхаю, когда чувствую, как самолет начинает движение.

– Лин, – на мою руку ложится горячая рука Тима. – Да не трясись ты так, авиакатастрофы случаются гораздо реже, чем автомобильные, это статистика, – слышу по голосу, как он усмехается.

– Не смешно совсем, – не открывая глаз, шепчу больше для себя, чем для него. И стараюсь отключить свое беспокойство, но у меня мало что получается. И в итоге я просто засыпаю, окунаясь в тревожный сон.

***

– Эй, соня, – меня трясут за плечо. – Тебя пушкой не добудиться, – недовольное бормотание, и тут же ощущаю касание горячих губ на своей шее, что отрезвляет лучше всякого будильника.

Я тут же подскакиваю, как ужаленная, но пристегнутый ремень не дает мне встать на ноги.

– Теперь я знаю, что поцелуи действительно выводят из сна, – довольно улыбается наглая физиономия Тимура. – С прибытием, спящая красавица.

– Я, кажется, просила тебя так не делать, – чувствую, как краснею и еще больше злюсь на парня.

– Я, между прочим, тебя разбудил. Самолет готовится заходить на посадку. А ты все три с фигом часа просто проспала. Оставив меня в гордом одиночестве. Так девушки не поступают, – деланно обижается, но мне совсем не смешно.

– Я плохо себя чувствовала, поэтому даже извиняться не буду, – фыркнула в его сторону, обратно откидывая голову на подголовник.

Находясь на такой высоте, я даже не хочу смотреть в иллюминатор. Боюсь. Сама не знаю, чего.

Мы долетели, и это самое главное.

Минут через тридцать, пройдя все нужные процедуры включающие, паспортный контроль и получение багажа, мы наконец выходим в зал ожидания. Где я растерялась окончательно. Видимо, я до конца все-таки не была готова к новым впечатлениям. И первое, что удивило, хотя это я ожидала, так незнакомая речь. И скорость, с которой говорят иностранцы.

В Швейцарии государственными языками являются французский, итальянский, немецкий и еще фиг пойми какой. Спасибо Гуглу! И хоть я пытаюсь настроиться и уловить хотя бы знакомые слова, но не успеваю из-за волнения. Они все сливаются в моей голове в одно протяженное жужжание.

И снова Тим взял все на себя, а я просто молчала и выглядела, наверное, запуганной мышкой. Очень надеюсь, что на курорте в обиходе будет более привычный моему слуху хотя бы английский язык. На русский уже я и не надеюсь, конечно.

– Нас уже ждут, – шепчет на ушко Тим, все больше прижимая к себе. – Вон водитель. За нами прислали трансфер, – указывает рукой на человека с табличкой, на которой указана фамилия Абашев.

Я лишь молча киваю и плетусь за парнем, который перекидывается парой слов с мужчиной, и мы уже следом за ним идем к машине. А там загрузить багаж, занять места – и в путь.

Всю дорогу Тим переговаривается с водителем. Оказывается, парень неплохо знает итальянский. Я же просто пялюсь в окно машины. И там есть на что посмотреть.

Пока мы едем в черте города, я боюсь даже моргнуть. Вдруг вся эта рождественская красота за окном мне померещилась. За окном метет легкий пушистый снежок, что добавляет декабрьскому Цюриху особой атмосферы. Лавочки, магазинчики, улицы, переулки, дома – все украшено гирляндами, игрушками, фонариками. Пестрыми, яркими, необычными, такими, которые провожаешь взглядом. Там и снежинки, и феи, и снеговики, и чего там только нет! Это просто средневековая сказка какая-то! С больших и светлых витрин кондитерских выглядывают рождественские пряники и торты. Такие, что слюнки потекли. И появляется огромное желание задержаться здесь хоть ненадолго, но работа ждать не будет. И такси уносит нас все дальше от города.

По словам Тимура я понимаю, что дорога до города Брига, или как его еще называют, Бриг-Глисе, займет примерно такое же время, сколько мы летели от Москвы до Цюриха. Около трех с половиной – четырех часов. Очень живописных часов.

За окном то и дело в сгущающихся сумерках проплывают горы, горы и горы. Сменяющиеся лугами, полями и живописными городками с причудливыми домиками.

За всю дорогу мы останавливаемся только один раз, чтобы перекусить в придорожном кафе.

– Мне нужно бабушке позвонить, – кручу телефон в руке, понимая, что бабуля ни разу не звонила с момента моего отъезда. Хотя уже давно должна быть дома. По Москве уже почти десять вечера, а здесь еще восьми нет.

– Приедем в Бриг, там купим местного оператора, тогда и наберешь, – звучит безапелляционно. Хоть Тим и не знаком с моей бабулей, он ее сразу невзлюбил, намекая, что та неправильно меня воспитала. Что таким образом я до старости прохожу в девках. И мы не раз по этому поводу ругались.

После я попросту замолкаю и стараюсь отстраниться от происходящего. Так и добираемся до Брига, где Тим покупает нам обоим по номеру телефона, который я тут же устанавливаю и набираю бабушку.

– Ба, – говорю я, как только слышу щелчок. – Ба, это я, Ева.

– Ох, Ева-Ева, – тяжело вздыхает женщина. – Где ты?

– Ба, я уже в Швейцарии. Ба, ты только не ругайся, пожалуйста, – умоляюще прошу, понимая, что мне это просто так с рук не сойдет.

– Ева, какая Швейцария? Признавайся, где ты и с кем, – зло спрашивает бабуля. А я понимаю, что она не верит мне ни грамма. – У тебя мальчик появился, да? Ты к нему убежала?

– Ба, да нет же. Я в Швейцарии, в городе Бриг. И я еду в Церрмат, там недалеко расположен горнолыжный курорт, где и будет проходить практика. Я не шучу.

– Знаешь что, дорогая моя внученька? Я от тебя такого не ожидала, – тяжело вздыхает она и отключается.

Ну вот, на душе снова стало гадко. Ну, почему они все так? Нежели я не заслужила такой волшебной поездки?

Я еще какое-то время пялюсь в экран телефона и нервно всхлипываю. Нет, я не жалею о сделанном. Отираю тыльной стороной ладони слезинку и, улыбнувшись, забираюсь в электромобиль, который на этот раз везет нас в сторону города Церматта.

В Церматт мы добираемся около полуночи по местному времени. Что хочу сказать, так то, что это небольшой городок, спрятавшийся между гор. Уютный, зимний и симпатичный. И тут как раз-таки и расположен один из символов Швейцарии – гора Маттерхорн.

Нас высаживают у главного здания отеля, куда, подхватив  за руку, ведет меня  Тим. Парень, кажется, нисколько не впечатлен местным колоритом, тогда как я кручу головой направо и налево. Но сегодня мы оба ужасно вымотаны дорогой и рассмотреть ничего толком я не успеваю.

В просторном холле отеля, у стойки регистрации нас встречает мужчина в возрасте, с сединой в модной стрижке. Джон Диккерс – управляющий персоналом. Глянув на часы, понимаю, что здесь не спят до очень и очень позднего времени, и становится любопытно, а до скольки будут длиться наши с Тимом рабочие смены? Но вопрос задать не успеваю. Старательно держу лицо, чтобы не зевнуть, когда господин Диккерс голосом строго преподавателя говорит: