Текст книги "Твои тьма и свет. Стихия духа"

Глава 2. Жертвы

Испокон веков профессия тюремщика не ценилась в обществе. Озлобленные на белый свет, необразованные, ограниченные люди, гонимые и ненавидимые по обе стороны решетки. Кто по доброй воле выберет такую жизнь? Даже в темные времена, когда ее ценность примерно равна ценности куска хлеба, всегда можно найти иной путь.

Немного другое дело тюрьмы магические. Чтобы попасть на такую работу, недостаточно обладать даром, нужна специальная подготовка, которая занимает годы жизни. Престижным такой путь не назовешь, а вот хорошенько оплачиваемым – вполне. Да и не только деньги привлекали тех, кто решился на подобный шаг. Амбициозных юношей, одаренных магией и не желавших быть всего лишь прислугой аристократов, хватало всегда.

В каждой стране, вступившей в Международный Совет, была одна тюрьма и несколько странствующих тюремщиков, способных грамотно поймать и доставить непослушного мага к месту его заключения. Чтобы не пятнать имя неприятными эпитетами, они называли себя «исполнителями воли», что довольно быстро в народе переросло в Отряд Воли. Элитный воин, готовый отловить любого преступника по всему свету с гарантированным результатом, ценился на вес золота.

Отряд Воли был всегда малочислен и использовался лишь в крайнем случае. Они дежурили в тюрьмах, попеременно сменяясь. И даже одного было достаточно, чтобы удержать порядок в темнице.

Газарт, безусловно, знал про них. Расхожее мнение, что ты – ходячий труп, если по твоим следам идет Отряд Воли, было известно и пару сотен лет назад. Он давно не испытывал страх, но здоровые опасения были не чужды могущественному некроманту.

Но Газарт не был бы собой, если бы не предусмотрел и такой вариант. Даже если… Нет, особенно если ты считаешь себя очень умным, не стоит недооценивать врага. Ведь и в самом идеальном плане есть изъяны. А именно идеальным его план казался с самого начала, все шло как по нотам…

Месяц назад он открыто вышел перед Собранием Ковенов всех пяти стран и, разумеется, рассчитал риски. Его личная монетка подлетела в воздух и зависла.

Газарт свел в одном зале всех могущественных магов, графиню Эрин Дорс Велен и ее верного телохранителя, наемника Рида. Всех, кто мог пойти против него. Он из кожи вон лез, чтобы доказать им важность своей миссии. Рассказал, как провел двести лет среди мертвых, о страшных последствиях прошлого Слияния Миров (кто вообще додумался назвать его слиянием?! Крушение – вот подходящее слово! Столкновение, уничтожающее все живое на своем пути), произошедшего тысячу лет назад. О проклятом месте, где обречены гнить все погибшие с тех пор люди… И о жестоких богах, которые это допустили. О богах, решивших во имя себя уничтожить всех остальных. Мертвые души, молящие о милосердии, им гораздо нужнее, а живые атеисты не обеспечат могущество и вечную жизнь.

Рассказал Газарт и о новом Слиянии, которое он запускал именно в тот момент. И попросил лишь об одном – не мешать! Позволить ему выполнить всю работу самому и защитить невиновных, которых он не успел прикрыть…

Стоило ли надеяться на благоразумие? Смешно! Старики не готовы рисковать своим устоявшимся миром, даже если на кону бессмертие их душ, а то и весь мир, уже стоящий на грани пропасти. Зачем верить гласу истины, когда проще обозвать его безумцем и навсегда запереть за глухими стенами.

Все складывалось слишком легко до этого момента.

У него в руках был ключ к запуску Слияния и союзник, готовый это Слияние остановить до того, как миры начнут погибать. Союзник, ждущий своей платы…

У него была графиня Дорс Велен, которую он собственной рукой толкнул за грань. Толкнул к ее дару, полностью поглотившему девушку, но открывшему невиданные прежде горизонты… Старое проклятие, которому подвергся ее род, создало монстра, способного спасти или уничтожить само понятие жизни. Стихия смерти, подвластная малышке Эрин, не признавала человечность и эмоции, но он бы смог с ней договориться.

У него был Рид. Тот самый наемник, о котором ходили слухи. Наемник-маг, подумать только. При его жизни, двести лет назад, это было немыслимое сочетание. Но мир смог его удивить. И, как некроманту хотелось надеяться, – удивит еще не раз.

И был сам Газарт, готовый получить всю силу нового Слияния, сопоставимую лишь с божественной, силу, о которой ходили легенды среди мертвецов, – сотни тысяч душ за гранью надеялись на него.

Но именно Рид и отправил его за решетку. В крохотную камеру без окон, с замурованной дверью и единственной маленькой щелкой для еды внизу, сквозь которую едва проникал тусклый отсвет факелов. В таком месте немудрено сойти с ума, но Газарту было не привыкать.

Двести лет назад девятнадцатилетним амбициозным мальчишкой Газарт впервые совершил невозможное. Один в опустевшей лаборатории, он открыл дорогу в царство мертвых, что не удавалось даже магистрам некромантии. Поднять пустые костяшки, отыскать человека по его искре – такие фокусы он никогда не находил серьезными. Девятнадцатилетним мальчишкой он попал в настоящую Бездну и оказался заперт там на века. Без возможности умереть, без шанса выжить.

Но вот он снова здесь, в мире людей. Он совершил невозможное повторно и уже не готов на этом останавливаться. Чем и кем бы ни был устлан его путь. Сколько бы жертв ни потребовалось, он готов принести их все. Старикам не понять, живым не изведать то, что он пережил. И то, почему он больше никогда не остановится.

Газарт не страдал излишней самоуверенностью, ведь в его случае речь не шла об «излишней». Просто он всегда знал, что делать.

И только личная встреча с членами Отряда Воли навевала на него легкую тоску.

– И сколько мне тут сидеть? – звонко крикнул он. Эта фраза уже входила в утреннюю традицию, ибо именно с нее некромант начинал каждый свой день на протяжении месяца. Обычно вопрос оставался без ответа, но рано или поздно кто-то должен был ответить. Придет новая смена, не все же тюремщики послушные молчуны. – Господа, я откровенно скучаю в бездействии!

– Ты не первый заключенный, который мнит себя недолгим гостем в этом месте, – раздался спокойный голос по другую сторону двери, отделявшей Газарта от мира. Голос очень молодой, а значит, амбициозный и неопытный, идеально подходящий. Удача вновь была на его стороне.

– Правда? – усмехнулся некромант. – Ты раскусил меня!

– Тебе известен магистр Небис, гроза двух морей и главный захватчик власти на всем континенте? – продолжил тюремщик в прежнем тоне, будто собеседника не существовало. – И никому не известен, мир забыл это имя. Забыл и сам магистр, лет тридцать назад окончательно успокоился. А первые полсотни также хвалился. И как только тюрьма под его взглядом не рассыпалась? Кстати, он твой сосед.

– Детские страшилки, – все еще улыбаясь в стену, парировал Газарт. – А в другой камере парочка ссохшихся скелетов костями по ночам гремит.

– Лишние усилия, – звук шагов начал отдаляться. – Если ты такой могущественный маг, как о тебе говорят, умирай достойно. В тишине.

– Я пока не надумал умирать, мне всего двести девятнадцать. Разве это срок для мага моего уровня? Да, я не слышал про магистра Небиса, а ты – про заклятье увядающих грез. Видишь, мне тоже есть чем с тобой поделиться.

Ответа не последовало, как и новых шагов.

– Быть может, пари? Ведь как-то нужно развлечь себя в предстоящую сотню одиноких лет. Тебе разрешено развлекаться?

– Оригинально, – ровный тон дрогнул в легкой насмешке. – Тебе нечего мне предложить.

– Ты уверен? Ты замер, я слышу. Значит, я смог тебя заинтересовать. Старинные заклинания мне уже без надобности, а уносить с собой в могилу слишком эгоистично, не находишь? Ты же наслышан, как я развеял в прах весь Ковен на Собрании. Могу научить, мне не жалко.

Пауза не длилась долго. Крючок проглочен, и оба собеседника прекрасно это понимали.

– Ты не выкупишь у меня свою свободу.

– Я и не собирался, – оскорбленно воскликнул Газарт. – Всего лишь пари.

– Говори.

– Завтра к рассвету мы поменяемся местами, ты будешь сидеть в этой камере, а я – стоять на твоем месте. Если же нет – я расскажу то, что пообещал, и мы продлим наш спор на следующий день, и так всю сотню, а может и две, как повезет. Ну а когда выиграю я, ты будешь умирать тихо. Пари?

Уже откровенный смех за дверью вызвал у Газарта довольную улыбку.

– Пари, – без лишних сомнений согласился голос за стеной, и шаги вновь зазвучали в отдалении.

– До завтра! – радостно крикнул Газарт вдогонку, но ему не ответили.

В голове закрутились три коротких предложения, которые так же долго ждали своего часа, как и речь перед Собранием.

«Акт второй. Те же и некромант. Игра началась».

* * *

Въезжая в Нордлин, столицу Авелора, во второй раз, Эрин испытывала еще больший трепет, чем после своего побега полуторагодичной давности. Ситуация трагично повторялась, она вновь под покровом ночи бежала из собственного замка, нарушив строгий указ. Это уже становится дурной привычкой. В тот раз она бежала от отца, не дозволявшего ей становиться магом. На этот раз – вопреки запрету человека, помогавшего осуществить первый побег, а значит, ситуация была куда серьезней. Холодный отчужденный тон Рида эхом звучал в голове, до сих пор пробирая до мурашек.

Месяц назад она смогла вернуться в сознание… И совершила одну из самых жестоких ошибок в своей жизни.

Она помнила, как пришла в себя тогда. После стольких дней забытья, кошмарного сна, она была уверена, что умерла, что собственный дар выжег ее рассудок. Пока в пустоту и холод мыслей не вторгся Рид. Он пробил все барьеры, вытянул на свет ту самую крупицу, в которой еще жила сама Эрин. И дал ей сил совершить невозможное – очнуться. Запереть свой дар в самом темном углу и постараться забыть, как им пользоваться.

А потом Эрин узнала, на что способна она сама, чтобы спасти Даниэля.

В тот вечер проклятие ее рода предстало во всей красе. И худшим последствием оказался даже не дар стихии смерти, а Страж самого проклятия. По крайней мере, в ту секунду ей показалось именно так. Страж должен был забрать жизнь Даниэля, так радостно пожертвовавшего ею ради Эрин. Казалось, сам Даниэль был почти счастлив – он смог вернуть ее в сознание и смог уберечь от проклятия. И умереть сам, будто давно искал этой возможности… Но с последним желанием Рида она была не в силах смириться.

Она помнила, как в отчаянном порыве, собирая крупицы покидающего ее дара, направила его к Стражу. Как он рассыпался в прах – бессмертное существо, которое невозможно убить… И началось Слияние Миров. То страшное Слияние, готовое погубить все разумные миры во Вселенной. Тот ужас, который безуспешно пытался запустить Газарт.

Получил ли он силу, о которой так мечтал?

Эрин надеялась никогда не узнать ответа на этот вопрос, как и не встретить больше самого некроманта.

Слияние, запущенное ее руками, остановилось само. Был ли это план или божественное вмешательство, ей не узнать ответов. Но порталы, открывшиеся в соседний мир, тоже остались на ее совести.

За их короткое путешествие до Велена Рид проронил едва ли десяток слов, обращенных к ней лично. А все слова, сказанные им раньше, до убийства Стража… Тот нежный тон, тот преданный взгляд… Все это растворилось, растаяло в воздухе, как невесомый летний ветерок, будто и не было никогда реальным. Мимолетной секунды, когда пали последние стены между ними, будто не существовало. Плод больной фантазии, который отныне не покинет Эрин никогда.

Теплые слова и безумная надежда еще бились в сердце, когда Рид вывел ее из горящей таверны и заговорил. Но ледяной тон мага, который едва сдерживал свою ярость, мигом вернул Эрин в реальность. Груз собственных деяний лавиной рухнул на ее хрупкий внутренний мир, память не замедлила освежить все, что происходило в те проклятые дни, когда она отдала контроль над своим телом неведомой силе. Как спокойно и хладнокровно убивала людей в поисках виновника бойни на королевском балу.

Она – убийца.

Эта новая сторона ее бытия не позволяла дышать, как прежде. Сколько человек она погубила, пока была «жнецом»? Сколько невинных жизней оборвались во время Слияния, запустившегося по ее вине? Тонкие струи бесполезных слез рассекали лицо каждый раз, когда Рид оставлял ее одну. Смириться, пережить это? Невозможно. Эрин ощущала себя монстром, не достойным не только Рида, но даже нового глотка воздуха. И винить Даниэля за его злобу и молчание просто не могла. В глубине души она была согласна обречь себя на еще большие муки, лишь бы отменить, отыграть назад все случившееся.

Проклятие… Ведь она знала, ее предупреждали! Но дурацкая самоуверенность не позволила взглянуть на мир взвешенно, отринуть глупые мечты о магии. И ей никогда не расплатиться за собственные ошибки.

Груз вины окончательно раздавил Эрин. Не имея ни малейшей поддержки со стороны, ей снова приходилось справляться самой. И эту войну в голове она упорно проигрывала.

Весть о том, что она должна оставаться запертой в собственном замке на долгие годы, если не на всю жизнь, принесла небольшое облегчение. Монстр будет навеки отлучен от мира, в глаза которого более не способен взглянуть. Как кстати, что мать и сестра уже были предусмотрительно отправлены Ларосом подальше от Авелора. И прежде оживленный, вечно суетливый замок Дорс Веленов вымер, став ее склепом. Эрин лишь молча кивала.

Первую неделю она не покидала своей комнаты и никого не пускала внутрь, плотно задернув шторы на окне. Еду слуги оставляли утром под дверью, не рискуя тревожить хозяйку. Вечером находили там же, нетронутой. Ночи проходили в кошмарах, страшных видениях, дни – в отрывочном сне и полном опустошении.

На вторую неделю Эрин начала есть. Добровольно уморить себя голодом не было основным планом, и после долгой передышки желудок потребовал свое. Слезы кончились днем раньше.

В начале пятнадцатого дня заключения графиня Дорс Велен впервые вышла из комнаты. Непривычный свет резанул высохшие глаза. Она заставила себя дойти до сада и пробыть там не менее часа, после чего почти бегом ринулась назад, в тихий мрак своих покоев. Но разум получил столь необходимый ему глоток живого мира, забурлил и больше не успокаивался. Все самоубийственные желания испарились как дурной сон.

На следующий день Эрин рывком распахнула шторы и вернулась в реальность.

Да, она убийца. Да, она никогда не получит прощения своим грехам. Да, она не сможет смириться.

И нет, она обязана это пережить. Смерть не спасет чужие загубленные жизни. А живая Эрин еще может быть полезной. Сложить руки и перестать бороться – не ее путь.

В первую очередь Эрин сделала то, чего так истово боялась последние две недели, – проверила, сколько силы чужеродной стихии в ней осталось. За время, прошедшее с тех пор, она ни разу не обращалась к магии, и казалось, будто полностью ее лишилась.

Но нет, сила была на месте, такая же посредственная, как и год тому назад. До того, как дар пробудился на проклятом балу. Следы чужого вмешательства почти не были заметны. Что ж, оно и к лучшему.

Затем Эрин подобающе оделась и спустилась в столовую к завтраку.

– Кхм, ваше высочество, – робко начал дворецкий. Новый статус неприятно резанул слух. – Что прикажете делать с письмами, приходившими на ваше имя?

– Письма? – удивленно повторила Эрин, не сразу поняв смысл сказанного. – Джеральд, будьте добры, принесите их немедленно.

Обрадованный слуга в спешке отправился выполнять первое за две недели указание хозяйки.

А когда Эрин вскрыла конверты от Лароса и Мартина, она ожила окончательно. Какой эгоисткой она могла стать, полностью отдавшись своему горю! Ведь земля не остановилась подождать, пока нерадивая ученица Академии вдоволь наплачется!

Ларос отчаянно старался достойно справиться с навалившейся ответственностью и страной, раздираемой на части, в Авелоре открылись порталы в мир эльфов, Мартин выздоравливал и искреннее сожалел о невозможности быть рядом с ней в такой момент.

В конце концов, души мертвых до сих томились взаперти! Ожидали именно ее помощи, ведь никто в мире больше не мог с этим справиться! Даже Газарт, даже его новые силы были нужны лишь для того, чтобы позволить дару Эрин прорваться за грань мира живых…

К ночи Эрин приказала снарядить карету. Она едет в столицу, напрямую в Ковен, и пусть они решают ее дальнейшую судьбу. Сил прятаться больше не осталось.

Уже в дороге нагнало новое письмо от Мартина с вестью о том, что ее приезда ждут. Рид бросил все силы на защиту глупой девчонки. И, видят боги, она не заслужила такой благосклонности.

Руки вновь дрожали, когда она пересекала парадные ворота. Но Эрин была готова к любому решению архимагистров, лишь бы не отсиживаться в стороне. Ее ждал Ковен в полном составе, а после – драгоценный брат, новый король Авелора.

Глава 3. Запутанные связи

Робкий стук в комнату Мартина прервал рассказ Адалии о последнем собрании Ковена. На долю секунды на ее лице отразилась скорбная обреченность. Он ободряюще улыбнулся и с усилием оторвался от кровати. Открыть дверь старой подруге он хотел самостоятельно.

– Госпожа преемница Ковена Эрин Дорс Велен, какая честь! – радостно возгласил он, заключая графиню в объятия прямо на пороге.

– Марти, – выдохнула она, уткнув голову в его плечо и не замечая присутствия в комнате лишнего наблюдателя. – Как я скучала!

Спустя целую вечность он нежно сжал плечи Эрин и отстранил ее от себя, чтобы заглянуть в лицо.

– Как ты? – участливо спросил Мартин.

– Ужасно, – честно призналась она. – Я с собрания Ковена…

В следующий момент глаза Эрин удивленно расширились, и она осеклась на полуслове, когда заметила магистра Нимиру, с каменным лицом застывшую рядом с кроватью.

Буквально час назад они встретились в Доме Ковена. Когда-то Эрин импонировала ее строгая наставница. Дружескими их отношения назвать было нельзя, но кто знает, к чему бы они привели несколько лет спустя. И открывшаяся правда об Адалии тяжким грузом свалилась на Эрин после возвращения сознания и памяти. Когда она поняла, что наставница – та самая бывшая невеста Рида, по чьей вине погиб его брат, женщина, призвавшая его демона, сломавшая его жизнь… И обманувшая повторно! Хрупкое внутреннее равновесие Эрин рухнуло в сотый раз. Поэтому на собрании они едва ли перебросились парой слов, сохраняя должный по этикету деловой тон.

И уж никак она не ожидала застать нового архимагистра Ковена в покоях старого друга. Мысли напрочь отказывались собраться в кучу и выдать что-то разумное, поэтому она вскрикнула первое, что оформилось в слова:

– Она убила эту девушку, вашу подругу! Нэссу!

– Я ее не убивала, – медленно и отчетливо ответила Адалия. Воздух в комнате резко похолодел, но Эрин не поняла намека.

– Вы пытались убить Даниэля!

– И этого я не делала.

– Видимо, вы умеете хорошо врать и притворяться. Но я была там и все видела собственными глазами!

– Если ты все видела, почему же не остановила Нэссу, когда она бросилась в круг? Не спасла ее в тот момент, когда я уже не могла? Ах да, ты же влюблена в моего бывшего жениха, – не сводя строгого взгляда, продолжила Адалия. Щеки Эрин залились густой краской, но глаз она не отвела.

– Бывшего жениха, лишившегося брата по вашей вине.

– Пока ты все еще моя ученица, обращайся с должным уважением к архимагистру Ковена, – отчеканила Нимира. – Мое расположение пригодится тебе еще не раз!

Эрин было ясно, что благоразумие в таких интригах не ее сильная черта, а лицемерие с детства было отвратительно графине. Но Мартин поспешил вмешаться.

– Эри, Адалия, прекратите немедленно, – спокойным тоном произнес он, будто это могло кого-то остановить.

– Мне не нужно расположение такой лживой… – Графиня запнулась, не решаясь произнести все то, что крутилось на ее языке. – Мартин, подобного от тебя я не ожидала!

– Ну, ну, договори, – наконец усмехнулась Нимира. – Не слишком ли много ошибок за столь короткий срок, Эрин?

– Нет! – повысил голос Мартин. – Ты действительно не права, Эри.

От возмущения Эрин поперхнулась гневной тирадой, которую хотела произнести. Для нее ситуация выглядела настоящим предательством, потерей последнего близкого и родного человека в непонятной игре, правил которой она все еще не знала. Поэтому, надменно задрав подбородок, чтобы не выглядеть проигравшей, она развернулась к двери. Но друг поймал ее за руку.

– Постой, – примиряюще произнес он и развернулся ко второй гостье. – Адалия, прошу, оставь нас. Я должен с ней поговорить.

Как ни странно, магистр Нимира просто коротко кивнула в ответ и вышла из комнаты не прощаясь. Когда за ней закрылась дверь, Мартин грустно улыбнулся.

– Как часто ты видела, чтобы я ошибался в людях? – Вопрос загнал Эрин в тупик, и она оставила попытки выйти следом. – Я не стану заявлять, что она хороший человек, такую глупость ты мне не спустишь, но… Кто бы мог подумать, что я когда-нибудь скажу это, – Мартин отвел взгляд в сторону и улыбнулся, – но она мой друг. И ей можно доверять.

– Ты сошел с ума. Так же, как и все остальные, – сухо ответила Эрин. – Кто доверил ей место в Ковене после переворота?!

– Я уверен, что ты не побежишь перед ней извиняться после нашей беседы. Но поговорить точно захочешь, – он жестом предложил подруге присесть.

* * *

Последующий разговор с Адалией был короткий. Эрин даже извинилась, но скорее из врожденной вежливости. Зато сейчас она прекрасно понимала, почему наставницу так боялись студенты Академии. Этот непрошибаемо-ледяной взгляд, исполненный чувства собственного достоинства, и легкий оттенок презрения к собеседнику. Будь то ученик, который плохо подготовился к экзамену, или новая подчиненная, слишком зарвавшаяся ранее.

И еще был Рид, который незримой тенью застыл между ними, одновременно отдаляя и объединяя столь непохожих девушек. Эрин так и не почувствовала ревности со стороны Нимиры. Возможно, наставница хорошо скрывала свои чувства, а быть может, тот новый оттенок грусти, появившийся в ее тоне, не почудился ученице.

Мартин так и не рассказал самого главного: что случилось шесть с лишним лет назад и почему он, прекрасно относившийся к Даниэлю Риду, не погнал прочь Адалию с самого порога, как только узнал, что она и есть та бывшая невеста. Сказал только то, что ее вины здесь нет. Но как в это поверить?

Почему он простил смерть Нэссы, к которой Адалия была причастна, как ни крути эту историю? Она соврала Даниэлю, устроила тот проклятый ритуал. Очертила круг, протянула связь к Бездне, в которой обитали демоны… И со стороны могло выглядеть, что ему грозит опасность. Но Нэсса, вытолкнувшая Рида из круга и шагнувшая туда вместо него, была чистой неожиданностью. Думая, что спасает друга, Нэсса ошибалась.

История выглядела бредовой, но Мартин рьяно уверял, что они – игроки на одной стороне поля. Мартин никогда не был глупцом, и заслужить его доверие отнюдь не так легко, как казалось. И из всего широкого окружения советника пересечь эту грань удалось лишь Адалии. Эрин на долю секунды даже заподозрила его в связи со строгой наставницей, на что Мартин странно улыбнулся и отрицательно помотал головой, указывая на больные ноги – куда ему сейчас.

Выбора не оставалось. Ковен относился к Эрин с недоверием, о каждом шаге она должна была отчитываться, о принятии сколь угодно значимых решений самостоятельно стоило забыть на долгие годы. Круг ее сторонников был и так невелик, и вычеркивать из него человека, без которого круг бы так и не стал кругом, – неосмотрительно. Жизнь ставила юную графиню во вдвойне невыгодную ситуацию. Путь в Академию был заказан, поэтому обучением займутся лично члены Ковена – Креб и Адалия. Старый архимагистр стихии духа (как поэтично называли некромантию и все схожие с ней направления) согласился обучать подопечную лишь после сдачи ею основ первых трех лет.

Поэтому обучать взялась Адалия, и Эрин оказалась надолго к ней привязанной. Образ магистра Нимиры, которую она знала полтора года обучения в Академии (пусть строгий и жесткий, но неизменно справедливый), никак не сочетался с образом монстра, легко продающего чужие души в угоду собственным целям, который всплывал в памяти из рассказа Рида о бывшей невесте. Разве это мог быть один и тот же человек? Что из этого было ложью? Мог ли врать сам Даниэль…

Но сколько она ни старалась, не могла представить их вместе. Талантливый и открытый юный маг, каким был Даниэль по собственным описаниям до встречи с демоном, и аристократичная, немного надменная Адалия… Что их связало?

Вернее, что он нашел в ней, чего не нашел в Эрин? Ведь с ней он добровольно согласился провести свою жизнь! Ее он действительно любил… Последний вопрос чаще всего посещал графиню. И ответов, к сожалению, находилось больше, чем хотелось.

Но все размышления по этому поводу прекращались сразу же, как она вспоминала последний месяц. Ведь теперь она – самый худший монстр и убийца, не чета Адалии. И конечно, о Риде не стоило и мечтать.

Время растянулось. Дни проходили мучительно медленно, а короткий вечерний отдых одним мгновением. Эрин снова училась, гораздо интенсивнее, чем раньше, ускоренными темпами наращивая необходимые знания под неусыпным надзором наставницы.

Эльфы затихли, посещение делегации ожидалось с трепетом во всех пяти столицах, подписавших договор о сотрудничестве. Каждый день поутру дворец Нордлина готовился, но соседи из другого мира будто пропали. Порталы – один на месте печально известной таверны в Горне, столице Весталии, где Эрин запустила Слияние, один в лесах неподалеку от Нордлина и последний далеко на востоке, в Тораньих Пустошах – так и зияли безмолвной чернотой. Все три неусыпно охранялись.

Мир замер в ожидании перемен, совершенно не представляя, как к ним подготовиться.

Замерла и Эрин. Однажды Рид явится в столицу, невозможно убегать вечно. И ей казалось, что этого мгновения боится не только она. Что-то вновь изменится. И весь ужас воспоминаний об их знакомстве мерк по сравнению с новой встречей…

* * *

– Эй, болтун, к тебе посетитель! – Уже привычный голос тюремщика вырвал Газарта из сна, и он еле продрал глаза. – Ты снова проиграл пари, – тем же ровным тоном без всякого ехидства добавил он.

– И кто в такую рань променял свои сны на мою бесценную персону? – На самом деле он прекрасно знал ответ. Более того, он ждал этого посетителя именно сейчас. Глупый заезженный ход – дать проигравшему врагу вдоволь насладиться заточением перед новой встречей, чтобы добавить сговорчивости. Но предыдущее заточение с мертвецами, длиною в двести лет, научило некроманта терпению.

Хоть в камере, целиком вытесанной из андата, поглощающего любую магию, и не было окон, Газарт не сомневался в том, что первые лучи рассветного солнца еще не успели коснуться земли. И в том, что час был выбран не случайно.

Он потер зудящие от вживленных под кожу андатовых браслетов руки и сладко потянулся в ожидании ответа. Сам визит этого гостя был маленькой победой, и оба это прекрасно знали еще на историческом Собрании. Так и никак иначе. Надежда, способная разрушить и оживить идеальный план.

– А ты ждешь толпу белокурых поклонниц? – парировали с другой стороны двери. Неплохо.

– Быть может, – задумчиво протянул Газарт. – Знаешь, ты мне нравишься, Рид. Достойный противник, но иногда чересчур предсказуемый.

– Я не слишком тебя расстрою, если признаюсь, что твои симпатии безответны?

– О нет, что ты! Я прекрасно понимаю, что эта мудрость приходит лишь с возрастом, – рассмеялся некромант. – Так зачем я тебе нужен? Неужели пришел просить вернуть вашего короля со свитой, пропавших на балу? Юный Дорс Велен тебе не угодил?

– Они – залог твоей жизни, ты не согласишься.

– Спасибо, хоть ты не разочаровываешь. Представляешь, на днях приходил этот идиот, архимагистр Друин, просить за них. Он абсолютно уверен, что эти стены – гарант моего согласия.

– Я не стану тебе сочувствовать, – грубо прервал его рассказ собеседник.

– Манеры у тебя действительно ни к черту, Даниэль. А ведь ты тоже пришел просить моей помощи.

– Не просить, а предлагать.

– Врешь. Но я все равно готов тебя выслушать. Какой у меня выбор, правда? – Последняя фраза некроманта прозвучала откровенным сарказмом.

– Я подойду тебе вместо Эрин. Демон – не менее мощное оружие.

– Не менее мощное, чем стихия смерти? Сколько самоуверенности! Так тебя все же волнует судьба моей великой миссии? Ах да, у тебя же на том свете вся семья в полном составе гниет, – сочувственно изрек Газарт.

– Ковены никогда не придут к согласию и не смогут ничего сделать. – Рид проигнорировал издевательства собеседника. – Но можешь ты, если расскажешь, как.

– Просто так взять и рассказать? Что мне за это будет?

– Помнится, ты собирался спасать мир бескорыстно, – усмехнулся Даниэль.

– Это я на свободе такой добрый. А тут стены давят. Или помочь тебе? В обмен на молодую графиню… Она довольно мила, если ты понимаешь, о чем я.

– В твоем возрасте уже не стоит, – презрительно бросил Рид.

– О, ты удивишься, сколько я могу в моем возрасте! Моему телу все еще двадцать. Ладно, хорошо, нам нужна сделка. Моя очередь заслужить твое доверие, не так ли?

– Я не сторонник твоих методов.

– Конечно, методы наемных убийц куда лучше. Признай, что мы стоим друг друга, и опустим этот никчемный спор. Станем двумя блистающими рыцарями на белых конях, спасающими загнивающий мир. Я нужен тебе, и нужен на свободе. Чем мне доказать мою благонадежность как партнера? Я согласен сыграть по твоим правилам.

– Расскажи, как ты попал в кокон с запертыми душами, – мигом ответил Рид. Вопрос был явно заготовлен заранее.

– Собрался мертвых оживлять?

– Нет, меня интересуют сами перемещения, миры других стихий. Бездна, например.

– Заинтриговал! – с детским восторгом воскликнул некромант. – Хочешь себе второго вытащить? Или потерял там кого-то? – хитро прищурился Газарт. Как же неудобно говорить через стену, не видя собеседника! Но он в красках представил, как окаменело лицо Рида, спрятав все забурлившие эмоции под напускным спокойствием. На этот раз его слова достигли цели.

– Не в твоих интересах сейчас шутить.

– О этот непробиваемый суровый тон, сколько самоотверженной мужественности я слышу! Ты нравишься мне все больше! А твоя бывшая невеста разве не потомственный демонолог? Почему бы тебе не попросить помощи у нее? Кстати, а ты знаешь, что ее отца нет по обе стороны нашего мира?

– А ты действительно болтун.

– Каюсь, есть такой грешок. Посиди двести лет с мертвецами, и не так запоешь. Они, понимаешь, не очень общительные. Хотя твой брат приятное исключение. Он так тобой гордится, Даниэль, будто сам воспитал. Хочешь знать, что он еще мне рассказал интересного?

– Ты будешь говорить о переходах между мирами или я зря трачу время? – процедил сквозь зубы Рид.