Текст книги "Белорусский узел"

– За Бабуром – тоже стоят.

– Кто?

– Поляки, скорее всего. И литовцы.

– Стой, а за Павлюкевичем тогда – кто?

– Они же. Им выгодно провести обоих во второй тур, чтобы контролировать его полностью. Чтобы – без неожиданностей. Скорее всего – Бабур по нам и отработал.

– Постой, постой, постой…

Голова кругом

– А когда поляки вербанули Бабура?

Я этого реально не знал – подзамотался с запуском производства. Кроме того – я работал автономно, почти без привязки к основным структурам российского влияния в республике. Но я полагал, что такая фигура как действующий премьер – на нашей стороне. И это он и Михаил – должны разыгрывать второй тур.

– Да уже давно. Ты что – не знаешь, кто такой Бабур?

Я покачал головой

– Иван Степаныч, он родом из Гродно. На местной химии работал, потом возглавлял область. Что такое Гродно?

– Поляки.

– Вот именно. Поляки. Там в костёлах на польском служат[22]22
  Тема поляков в Беларуси малоизвестна, но болезненна, потому что на западе Беларуси их реально много (привет тем, кто говорит, что в Беларуси невозможен майдан – с поляками все возможно). Одна из болезненных тем – язык. Поляки считают, что надо либо запретить русский либо сделать государственными не два, а три языка – русский, белорусский, польский.


[Закрыть]. А Иван Степаныч – по должности общался с поляками и с литовцами много. Проталкивал экспортные грузы через прибалтийские порты. Реализовывал продукты химии и нефтехимии на рынках ЕС, в том числе по серым схемам. Почему белорусские товары через Калининград не шли?

– Чтобы не видели?

– Именно. Если бы Россия увидела, что то, что она поставляет по льготным ценам на снабжение самой Беларуси, идёт в Европу – возникли бы большие вопросы. Плюс – он и сигаретным бизнесом ведал.

– О, это я в курсе.

В Европе – а теперь и у нас – акцизы на табак столь велики, что пачка курева, дошедшая скажем до Великобритании и реализованная даже со скидкой, даёт организатору схемы навар едва ли не больший, чем реализация героина. Плюс – если за героин дадут пятнадцать лет как минимум, то за сигареты – год… ну два. Мафия переключилась на них, на водку, на бензин – и все из-за акцизов. Совсем не просто так каждую пятницу, скажем финны – стоят на границе с Россией косяками – в Питере заправить полный бак и нажраться до зелёных чертей. С той же самой целью поляки едут в Беларусь. А в польском приграничье все знают, в каком доме, в каком селе отпускают безакцизный белорусский бензин в бочках…

…

– Подожди, а как он на премьера попал?

– А так и попал. Ты помнишь, когда?

Я вспомнил. Да…

– Две тысячи пятнадцать.

– Ага. Разгар торговой войны. Тогда Батька принял стратегические решения и пригласил в Минск делегацию Римской католической церкви. Сразу после этого – в Минске стали строить колледж иезуитов, в государственную политику как то ползком вползли воспоминания о том, как пятьсот лет назад наваляли русским, в торговом обороте Беларуси с Россией началась эра белорусской сельди и устриц. А премьером, получается, стал человек из самой польской области, которого поляки знали лучше всего.

До меня вдруг дошло, что Алешкович в противостоянии – может оказаться не проходной фигурой, а единственной реальной ставкой России.

Ну, или выбор – одиозный Младший. Который после выборов сразу брыкнёт. Которому пофиг на промышленность, на торговые связи – на все кроме неуёмного самолюбия.

Задачка…

– Ты зарегистрировался?

– Документы подал, смотрят.

– Там все на мази?

– Думаю, что да. Хотя… черт знает.

– Хорошо. Мне передали кое-какие материалы. На Павлюкевича и Младшего.

– На Бабура ничего?

– Нет.

– Плохо.

– Нормально. Предлагаю устроить проверку.

???

– Я публикую небольшую часть материалов обо всех трёх. По одной статье – и выкладываю в Интернет. Дальше – передам информацию через третьи руки – оппам и в Белсат. Посмотрим, что они опубликую из этого. И попробуем понять, кто сейчас власть, а кто оппозиция. Из этого и будем работать.

– Через третьи руки – через Наташку?

– Ага.

Наталья – сейчас работала на должности зам руководителя минского филиала одного из крупнейших интернет – провайдера Беларуси – с корнями в Москве. По должности – имела дело с оппозиционерами – оппами, с правозащитниками. Считалась сочувствующей делу демократии и свободы. Несмотря на то, что жила со мной. Впрочем, меня тоже можно назвать сочувствующим делу демократии и свободы. Разногласия у нас в методах.

– А статьи кто напишет?

– Я сам. Впервой что ли.

Не впервой. И когда ты что-то делаешь сам – риск неконтролируемого распространения информации – сводится к минимуму.

– Хорошо.

– По выборам моя помощь нужна?

– Справляемся…

Алешкович потёр подбородок

– Постой. Ты же говорил – у тебя на Бабура нет ничего.

– Придумаю. Часть ты сказал. Остальное – придумаю. Не впервой…

Вечером – я написал статьи. Показал Наташке – та одобрила. Обещала передать. Интересно – она верит в то, что я оппозиционер – или просто любит меня, графомана?

Что я о ней вообще знаю? Знаю, что она красивая. Что свободолюбивая – по крайней мере, была, пока не поняла, что из подруг не замужем осталась одна. Что в своё время присоединялась к белоленточному движению, оказавшемуся пустышкой.

Что продолжает верить.

Я же – уже не верю ни во что. Я – просто борюсь…

Информация к размышлению

От автора

На днях – один грузинский националист сообщил автору этих строк, что Пётр I был… грузином. А украинское телевидение сняло передачу о том, что сыном грузинского рабочего является … Владимир Путин.

Но страшна не глупость отдельных людей, страшен настрой общества. Мир – стоит на пороге коренных перемен. Дала серьёзный сбой мировая экономика, поставлена под вопрос гегемония США, но заменить США некем. В экономике – продолжается потеря рабочих мест в производственной сфере, люди теряют работу не на время – а навсегда, так как их работу делают машины. Падает стоимость сырьевых товаров, при этом необоснованно завышается стоимость брендов, перекладываемая в гаджеты и потребительские товары. Появляются технологии, становящиеся угрозой целым профессиям – например, Uber поставил под вопрос существование профессиональных таксистов. Обостряется конкуренция в масштабе всей планеты – целые экономики, целые страны, целые народы борются за место под солнцем. Выезжать как раньше на достижениях прошлого не получается, технологии устаревают, и в их обновление надо вкладывать все больше и больше. Одна страна – уже не может, как раньше разработать автомобиль, тепловоз, самолёт. В отстающих странах невозможна новая индустриализация – современные технологии слишком сложны, чтобы их разработать с нуля, не имея за плечом научных школ и опыта предыдущих работ. Созданы и функционируют глобальные цепочки потребительской стоимости, и целые страны борются за то, чтобы попасть в них, получить технологии, построить у себя предприятие. И это не говоря о том, кто будет на вершине всего этого. Кто будет организовывать работу поставщиков, держать бренд и патенты, продавать – и получать самую большую долю прибыли.

Обостряется конкуренция и за людей. Сейчас – уже нет такого, что если человек покидает родную страну – то это навсегда. Люди живут на несколько стран, приезжают и уезжают. И вопрос в том, где они создают добавленную стоимость, где платят налоги, где тратят деньги и на что? Где покупается недвижимость, куда, на сколько и зачем приезжают туристы.

Но у нас, на постсоветском пространстве – мало кто об этом задумывается, мысли совсем о другом. Был ли грузином Пётр Первый и является ли грузином Путин? Где зародилось Великое княжество Литовское – на территории Литвы или Беларуси, и какой язык там был основным? Был ли король Артур казахом? Существовали ли на земле люди трёх метров ростом и были ли они казахами? Является ли украинская культура древнейшей, правда ли что украинцы научили русских есть горячую пищу и выкопали Чёрное море? Как русские украли у украинцев понятие «русь» и кем русские являются на самом деле – потомками мордвы, финнов или наследниками Золотой Орды? Всем вот этим вот неаппетитным, булькающим варевом – наполнены мозги наших бывших соотечественников, они судят и рядят, обижаются на бывших оккупантов, но при этом им не приходит в голову задать простой вопрос: а как им помогут ответы на приведённые выше вопросы? Что изменится от того, что Путин или Пётр Первый – грузины? Всем грузинам по сто долларов кто-то даст или что? А что изменится от того, что украинцы будут признаны древнейшей нацией в мире? Почему в голове, в общественном дискурсе именно эти вопросы, а не вопрос, например – почему самый богатый конгрессмен США имеет состояние в пять раз меньше, чем состояние президента Украины Петра Порошенко? Или как грузчик из Закарпатья Александр Ровт, эмигрировавший в 1985 году – стал в США мультимиллиардером. А кем бы он стал, не эмигрируй?

Нет ни малейшего осознания надвигающейся катастрофы, того, что богатейшая некогда Украина – сейчас полностью выключена из мировых цепочек создания добавочной стоимости как неблагонадёжная и нестабильная, что в страну никто не инвестирует, что из страны разбегаются люди, что квартиры на Крещатике и в окрестностях Майдана никто не хочет ни покупать, ни снимать, так как не хочет нюхать горящие покрышки и рисковать соседством с радикалами. Нет понимания того, что огромная территория не только Украины, но и Средней Азии – стремительно дичает, деградирует и проваливается на уровень Африки и Пакистана с Афганистаном. Безжалостно пускаются под нож плоды труда многих поколений, которые трудились, чтобы догнать богатейшую Европу – и догнали. Ведь если так подумать – в восьмидесятые те же таджики и туркмены, азиаты – жили почти как в Европе, по европейским правилам жизни и с многими европейскими удобствами. А сейчас что?

А сейчас Майдан.

Майдан, который до сих пор не понят правильно. Майдан как признак не силы, а бессилия общества, неспособности его что-то изменить в своей жизни, установить новые правила, построить новое общество. Бунт, беспощадный и на сей раз действительно бессмысленный. Майдан как крик о помощи, как восстание против скатывания в пропасть – но не имеющее программы действий и потому лишь ускоряющее движение. Мы все были против, но никто не знал против чего – это слова ливанского политического активиста перед пятнадцатью годами гражданской войны.

Мы не просто теряем признаки цивилизованности и приобретаем признаки дикарства. На постсоветских пространствах – закладываются фундаменты нового образа жизни, убогого и страшного одновременно. Новый Ближний Восток, новая Африка, новые дикарские земли. Но пока есть Россия – этот процесс никогда не сможет быть доведён до конца. Дай нам Бог выстоять. Не только ради себя.

WEREWOLF0001

Минск. Оперативный центр. 14 июня 20*** года

Оперативный центр – видел в своей штаб-квартире на своём втором десятке лет всякое. Но вот такого, чтобы в помещениях, в которых находились ключевые секреты Беларуси и её последняя линия обороны собирался предвыборный штаб – такого не было…

До сего дня.

Главным действующим лицом в этом раскладе был, конечно же, Младший. Удивительно, но когда пришло «время начищать сапоги» – он не был даже депутатом республиканского парламента, что существенно ограничивало его возможности в политической борьбе. В этой ситуации – разумнее было бы выставить кого-то впереди себя, кого-то управляемого и послушного. А самому – стать премьером. Но Младший не мог на этой пойти – он был крайне амбициозен и болезненно самолюбив…

А ещё – Младший вовсе не понимал сути политической борьбы. Родившись в первой семье страны, он просто не понимал – как это кто-то может посягать на место, которое по праву принадлежит ему. Не только не понимал, но приходил в бешенство. А работа в спецслужбах – куда его пускать было нельзя – только усугубила.

Надо сказать, что отец воспитывал его вовсе не таким. Не раз наказывал его и весьма сурово. Но это только раздражало его. Заставляло мечтать о том времени, когда уже никто не сможет его наказать.

И последнее. У тех, кто обычно куда-то избирается – есть знакомые политтехнологи, рекламщики, пиарщики. У Младшего – их не было.

Но были знакомые генералы…

Младший – приехал в Опцентр проверить выполнение своих поручений. Он уже дал поручение о сборе информации на основных конкурентов. Аналитики Опцентра – а в нем была небольшая аналитическая служба, укомплектованная в основном бывшими сотрудниками криминальной разведки МВД – свой хлеб отработали…

– Павлюкевич Иван. Семидесятого года рождения, город Минск. Депутат Верховного совета Беларуси…

Дальше – шло типичное перечисление мелких и крупных грешков депутата. Он был выходцем из Беларуськалия – интересной такой монополии, занимающейся поставкой калия и калийных удобрений на рынки. Рынок олигополистический, разделён между тремя игроками – Россия, Канада и Беларусь. Должность – позволяла много ездить, смотреть мир…

У Опцентра – были данные прослушивания офисов (Беларуськалий считался стратегическим, и потому был в оперативном обслуживании Опцентра) и от этого – они и работали. Результаты прослушки радовали – хищение средств как минимум.

Подработать – и готово уголовное дело…

На самом деле – с Павлюкевичем все было как раз непросто – опера Опцентра это понимали, но… а кто скажет начальству, с гарантией вызывая его гнев. Павлюкевич – это оппозиция, основной кандидат Запада. И Запад – при таких раскладах прощает не только коррупцию. Ющенко – обанкротил банк Украина, при желании на него можно было гору всего накопать. И что – накопали? Помогло?

А главное – предъяви эту уголовку на майдане – поверили бы? Да нет, ни хрена. Когда люди кого-то любят – они ему прощают все. Ничего им не докажешь, хоть кол на голове тёши. Это потом – народная любовь превращается в народный гнев и человек уходит, с прощальным плевком в виде пяти процентов голосов на перевыборах.

Но все это – потом…

– Бабур Иван. Премьер-министр республики Беларусь.

И.о. президента его не назвали специально – чтобы не бесить начальство.

– Шестьдесят первого года, родился в Гродно. Наполовину украинец, наполовину белорус. Работал на Гродненском нефтехимическом, затем – был назначен главной облисполкома Гродненской области. В 2015 году назначен председателем правительства…

С этим – тоже было непросто. Как удалось установить – его поддерживало КГБ и МВД. По крайней мере, часть генералов КГБ и МВД – которые сплотились и создали «группу Бабура». С этим вопросов не было – у нас к первому лицу, даже к тому, что временно – всегда есть желающие примкнуть. Как, например – на Украине победил Порошенко и тут же под него партию создали. Назвали без затей – Блок Петра Порошенко. И – массово заскочили в него, всей чиновной ратью. Смех… два майдана произошло, избирали и прозападного, и пророссийского президентов, а значительная часть чиновников, и что ещё хуже депутатов – как сидела на своих местах, так и сидит. Верные кучмисты, верные ющенкисты, верные януки, верные порошенковцы. Они верны всем. По очереди…

Но такая поддержка – это только видимость поддержки, на самом деле поддержка беспринципной, коррумпированной, с гибким позвоночником сволочи играет только в минус. Янукович это узнал – когда партия в один день встала на крыло. Предстояло это теперь узнать и Бабуру.

– Кто главные?

– В МВД – Терешкович. В КГБ – Глузь.

– Что на них есть?

– У Терешковича сын – педераст. Живёт в Европе. Дочь в Москве. Сына можно прихватить за яйца.

– Это на край, а так что?

– Ну, по МВД можно много всего наворотить.

– Так делайте! – крикнул Младший – я, что ли должен?!

– Есть.

– По второму?

– Глузь. Крышует сигаретную мафию. Часть продукции отправляет через Украину, у его жены – родственники в Закарпатье. Предлагается опубликовать статью в газете, если не поймёт – отправить прокуратуру.

– Слишком шумно. Надо без шума.

– Тогда отправить журналиста, пусть предложит выкупить статью. Степан Гаврилыч человек умный, намёк поймёт.

– Делайте.

– Теперь по третьему кандидату. Михаил Алешкович. Семьдесят пятого года, Минск. Отец служил в Восточной Германии, Алешкович несколько лет провёл там, потому свободно владеет немецким…

– Как Путин…

… в качестве меры по нейтрализации предлагается проведение негласных переговоров с Администрацией Президента Российской Федерации с целью поиска путей обеспечения интересов Российской Федерации в обмен на снижение активности кандидата Алешковича или снятие его с выборов.

– Чо?

Аналитик замер

– Чо ты только что сказал? Повтори!

– В качестве меры по нейтрализации предлагается проведение негласных переговоров с Администрацией Президента Российской Федерации с целью поиска путей обеспечения интересов Российской Федерации в обмен на снижение активности кандидата Алешковича или снятие его с выборов.

Младший зло оглядел собравшихся

– Вы чо?

…

– Вы забыли, с чьей руки кормитесь или как?

…

– Какие переговоры, с какой администрацией, вы чо? Дискредитировать, если не получается – стереть на…!!!

Собравшиеся – самый младший по званию получал полковничью зарплату – старались не смотреть друг на друга

– Чо молчите, поняли – нет?

Заговорил старший – полковник Юзовец. Это он – лично устранил Льва. В Опцентре – в связи с небольшим штатом многие сотрудники могли совмещать – и следствие вести, и расстреливать. Как в старом, ещё времён Дзержинского ЧК.

Юзовец был человеком решительным – бывший пограничник. Но и он понимал пределы, за которыми – пропасть.

– Сергей Васильевич…

…

– Конфликт с Российской Федерацией, тем более в такой период может обернуться непредсказуемыми, тяжёлыми, даже страшными последствиями.

Никто не поддержал шефа. Но все понимали что он – прав. Россия до 2014 года и Россия после 2014 года – это две разные страны. Привычных при Батьке манёвров – именно сейчас не поймут. Теперь действует простой и жестокий закон – или ты с нами, или ты против нас. А Россия – это тебе не местные оппы, у неё есть возможность обеспечить свои интересы. И жестоко наказать тех, кто будет работать против неё.

Евромайдан и война на Донбассе изменила очень многое.

– Чо… описались?

…

– Ваша задача – работать конкретно на меня. Делать то, что я скажу. Понятно?

– … так точно.

– Что касается России, с ней буду договариваться я сам. После победы на выборах. Как сочту нужным.

…

Младший зло улыбнулся

– Чо такие пугливые то? Ничего не будет. У России руки заняты, она ещё лет десять никуда лезть не будет. Изберусь – а там договоримся. Никуда никто не денется. Договариваться будут они со мной, не я с ними. Понятно?

…

– Проработать меры по компрометации! Срок – сутки!

Когда Младший покинул комнату и уехал, офицеры не смотрели друг на друга. Все всё понимали прекрасно. И что такое Россия, какова её реальная мощь – как военная, так и спецслужб. И что произойдёт, если кто-то упрётся рогом – на Донбассе что произошло? А просто рогом упёрлись и все. Никто не хотел уступать. Это как в гонках – выходишь друг на друга и прёшь в лоб. Кто-то должен уступать. А если никто не уступит? Тогда страна всмятку. Россия никогда не уступала, вся её история – говорила об этом. Россия – всегда шла до конца.

А у кого-то тут семьи жили. И оперативники Опцентра, какими бы грешными они не были – у многих были семьи. Все прекрасно понимали – Россия знает про Опцентр, знает их поимённо. И если решат нанести удар – под удар попадут они все. Тем более что они – работали без законного основания вообще, на основании секретного указа президента Республики Беларусь. И наработали – каждый на вышку. И сейчас, если Россия начнёт их сливать – то назвать их бандой и пустить в расход – да запросто.

А не выполнить приказ ещё страшнее. Такие случаи уже бывали. Пропадал не только человек, часто с ним пропадала и семья.

– Так, что сидим? – сказал Юзовец, подводя безрадостный итог молчанию?

…

– Личные планы работы мне на стол. Через час. Лучше – через полчаса.

Минск – Брест. 16 июля 20*** года
Чужой среди своих

 
Я открыл бы дверь, да заклятье крепко,
Разомкнул оковы, да ключ потерян.
Сам себя я запер в стальную клетку,
Сам в себе я запер дикого зверя…
Вьюга завывает зловещим смехом,
Лунный свет на скалах дождём искрится,
Выпусти меня! – повторяет эхо,
Дикая Охота по следу мчится!
Я – твоё безумие, твоё наважденье,
По равнине в ночь, задыхаясь от бега,
Дикая Охота по следу тенью,
Сердца стук рассыпался горстью снега…
На лице слезами снежинки тают,
Ледяной струною крик оборвался.
Кто же я теперь – я и сам не знаю,
Кто же во мне умер и кто остался?
 

Дикая охота

Утром – я узнал о том, что задержан Павлюкевич. По обвинению в хищении госимущества. Один – на минус.

Статьи – я написал. И сбросил в Интернет – при посредстве Наташки. Как и было оговорено – они появились на западных интернет – порталах. После чего – их перепечатала белорусская пресса. Такая схема – позволяет избежать ответственности за клевету – перепечатали и всё.

Реакция последовала почти незамедлительно – Алешковича вызвали на допрос в прокуратуру. Что было ожидаемо – типичная реакция не совсем уверенной в себе государственной власти.

На этот заход у нас все было готово. Алешкович, небедный человек, прибыл в прокуратуру сам, на недорогом по его меркам ЛандКруизере, там уже ждали журналисты. Российские, прежде всего, хотя были и западные и даже белорусские. Это была демонстрация силы – через журналистов, понятно, что большинство белорусов смотрят российские каналы, и материал об Алешковиче будет подан в нужном ключе. Не говоря уж о том, что публичность сильно затрудняет задержание – кандидата в президенты задержать не просто, даже в Беларуси, где бывало всякое. И следак, по закону лицо процессуально самостоятельное – в условиях неопределённости власти десять раз подумает перед тем, как принимать решение о задержании, даже если посоветовали – отвечать то потом ему. У Алешковича было два адвоката – российский и белорусский, последний – бывший следователь генеральной прокуратуры. Российским адвокатом был Фридман, человек статусный, один из тех, кого узнают в лицо. Его привезли в Беларусь специальным рейсом.

Перед тем, как заходить в Генеральную прокуратуру – Алешкович остановился у кордона журналистов, ответил на несколько вопросов. Он отказался называть это политической травлей и сказал, что это недоразумение, которое быстро выяснится. В ответ на вопрос, какое место он намерен занять на выборах, он ответил «первое». И правильно ответил.

Я – смотрел на все это в автомобильный телевизор, моя машина стояла на соседней улице. Россия 24 – показала это во внеочередном выпуске новостей, репортаж был без комментариев – но намёк и так понятен. Вечером – своё резюме даст Первый канал.

Так что – и.о. так отреагировал? Похоже на то. Это наша болячка, которая неизвестно когда вылечится. Действующая власть – воспринимает силовой аппарат государства как свой собственный, обязанный обеспечить им переизбрание. Силовые министры – готовы на все чтобы выслужиться, они не закону служат – а конкретному первому…

Михаил – вышел с допроса через два часа. По меркам подобных дел – что-то среднее, если бы было что-то серьёзное – мотали бы часа четыре – пять. Сказал, что вопросы сняты и быстро отъехал…

По условиям – у нас точка встречи была в новом офисе Газпромбанка. Ничего такого нет, правда – и я в нем обслуживаюсь, и Михаил. Подъезжая к офису – он был построен всего пару лет назад и по архитектуре был бы уместен даже в Лондоне – я заметил вместе с машиной Михаила – две таких же, рядом. Это охрана – но у Генпрокуратуры она не светилась. Меня быстро провели в переговорную – её заранее проверила охрана. Чужих в банк не пускали – даже отморозков из Опцентра сюда не пустили бы.

Михаил – пил кофе, галстук у него был приспущен

– Что вменяли? – спросил я

– Нарушение таможенных правил, как и предполагали. Ничего нового.

– Отбился?

– Даже подписку не взяли. Хотя хотели…

– Хотели?

Михаил со стуком поставил кружку на стол.

– Знаешь, о чем я мечтаю?

…

– О том времени, когда мы вылечим хронический прогиб спины, да? Смотришь… тот же следак – противно просто смотреть. Пыжится, тужится, сам понимает, что бред несёт – но несёт. И начальника поручение выполнить надо, и понимает, что тот же начальник его первый же сдаст в случае чего.

– А ты как хотел? Раба надо выдавливать из себя каждый день по капле. Как говаривал Антон Палыч Чехов.

– Да, но у нас уже двадцать пять лет нет коммунизма. Этот следак если и застал, то самым краем, когда ещё в коляске лежал. Но – такой же. Откуда это?!

– Он не такой же, Миш. Он – хуже. Раньше – по крайней мере, была какая то цель, помимо брюха, кармана и гениталий. Теперь – нет. Цели нет, а методы – те же.

Я сменил тему

– Про меня вопросов не было?

– Нет.

– Значит, следом вызовут меня.

Как же я ошибался…

Поскольку сегодняшний день был основательно испоганен – я направился домой раньше, чем обычно. Ещё посветлу.

На кольцевой, на съезде – меня остановил дорожный патруль. Странно – никогда он здесь не стоял. Да и какой смысл, если за скорость ловить – так тут, на съезде она минимальная. Потом то до меня дошло, что, несмотря на форму и оружие, полицейские – какие-то не такие были… подтянутые слишком, поджарые. Но я – успокоил себя тем, что меня скоро вызовут на допрос. Да и просто – расслабился.

– Старший лейтенант Денисов. Попрошу документы.

Я достал документы, подал патрульному.

– На машину тоже…

Строгости значит. Ладно.

Патрульный – зачем-то обошёл машину (номера сверяет, что ли?) потом пошёл к своему патрульному Форду…

Что, машину в угон подали? Это кстати, распространённая подлянка – через знакомых ментов заявить машину в угон, а потом разбирайся. У нас ведь если кто в систему попал – разжимает челюсти она очень и очень неохотно…

Так – я сидел в машине пять минут… семь минут… потом понял, что что-то не то.

Вышел из машины, пошёл к милицейской, наклонился…

– Прошу прощения…

Дверь – ударила меня по голове, от неожиданности я не удержался на ногах и свалился. Мент – выскочив из машины, начал бить меня ногами, через полминуты – к нему присоединился и второй. Били размашисто, лениво, без особой злости…

Сознание я не потерял – по голове не били, видимо, приказ был. Прекратив бить, один из «ментов» наклонился ко мне… я запомнил его лицо. Белёсые брови, равнодушные, серые глаза, чуть вытянутое, мощная челюсть.

– Вали из страны – сказал он – пока цел. Понял, москаль?

…

Не дождавшись ответа, он ударил меня по спине, уже от души, со всего размаха. Перед глазами – плеснулась яркой вспышкой и погасла боль…

– Следующий раз – на болота вывезем.

…

– Пошли…

Не знаю, сколько я так лежал… немного, наверное. Потом – поднялся, охая, добрался до машины и сел на подножку. Болело все тело… явно били профессионалы. Костей не поломали – но приложили основательно. Так чтобы запомнил надолго.

Били меня первый раз в жизни. Даже в детстве – как то так получилось, что меня не били по-настоящему.

Документы они мне «вернули» – бросили рядом со мной. Я забрался в машину… меня били первый раз в жизни.

Дом – встречал непривычной тишиной и пустотой. У меня была аптечка… там были, в том числе и средства от ушибов… хотя не знаю, хватит ли их, прилично побили. Достал мазь, намазался кое-как… немного отпустило, осталась только обида какая-то детская, наивная – и ярость. Но в таком состоянии решений принимать нельзя… надо остыть. Я пошёл на кухню, заварить кофе, и…

И застыл прямо на пороге кухни.

Ужин. Мне был готов ужин. Я приехал раньше – но Наташка всегда приезжала первой и готовила ужин. И сейчас – ужин был готов.

Я набрал её номер на сотовом. Сотовый отозвался в прихожей, он завалился за трюмо, которое мы использовали как подставку для обуви. Сотовый работал – но Наташка никогда бы не оставила его там, он был нужен ей постоянно. И на экране – была трещина.

Ноутбука – её ноутбука – тоже не было.

И тут – зазвонил её телефон…

Номер не определён. Я смотрел на телефон, потом провёл пальцем – принять.

– Иван Владимирович?

– Кто говорит.

– Это неважно. Вы зарвались.

– Кто. Говорит.

– Алешкович должен снять свою кандидатуру.

– Вы понимаете…

– Угрожать не надо. Вы не понимаете угроз – мы тоже. Наталья Николаевна пока побудет у нас. Как залог. До свидания. Подумайте, как это сделать.

Телефон отключился. Я нажал повтор – телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети…

Они не только избили меня. Они забрали и Наташку – на работе её не было, хотя с работы она выехала. Я даже знаю, за что её забрали – за ту статью. Которую написал я. Они избили меня и забрали её.

В доме – я с недавних пор держал (незаконно, но спрятал хорошо) автомат МР5. Разочаровался потому что я в белорусском законе – после того, как человека на глазах у всех убивают, и ни ответа, ни привета. К автомату – имелся глушитель и несколько магазинов. Глушитель я сделал сам, точнее – мне сделали. Если имеешь целый цех универсальных обрабатывающих центров – с этим нет никаких проблем.

Из тайника я – достал новый, никогда до этого не использовавшийся телефон и позвонил в Центр. Попросил активировать и проследить маячок – он был в кольце, которое я подарил Наташке. Кольцо – это то, что женщина обычно носит, не снимая.

Ну да. Я свинья. Жизнь заставляет.

Трекинг – пришёл в течение минуты в виде набора цифр, я загрузил их в геолокационную программу и натуральным образом охренел. Это место я знал – Беларусь страна маленькая, все и всё знают. Это по документам дача, но на самом деле охотничий домик, где много кто побывал. А принадлежал он Петру Петровичу Писному, заместителю председателя КГБ Беларуси.

Вот оно как! Интересно – а Маркевич знает? Он же публично выступал с обещанием обеспечить законность и правопорядок, а так же демократичность волеизъявления белорусского народа. Читай – выступил против Младшего и Опцентра.

Хотя… удивительного тут как раз и нет ничего. Понятно, что ППП – спит и метит на место председателя. Тем более – он сколько в зампредах ходит? Не меньше десяти лет. И, по крайней мере, один раз – его обошли. Так что – удивительного нет ничего. Плох тот генерал, который не делает все, чтобы стать маршалом.

Значит, Писный сделал свой выбор – пусть и на навозной куче, но самостийный хозяин. Теперь – свой выбор предстояло сделать и мне…

Они избили меня. Забрали её. Решили что могут шантажировать меня… твари.

До места – я добрался уже после полуночи – валил просёлочными дорогами. Мало ли что – может, они машину знают. Загнал машину на опушку, развернулся задом, чтобы в случае чего мотать можно было. Забрал из машины оружие, набитые магазины, навигатор, несколько взятых со склада длинных пластиковых хомутов, которые можно использовать как наручники. Надел шапочку, зачернил лицо, рассовал все по карманам, взял в навигаторе точку, где машину оставил, забил точку, которую мне переслали из Москвы – и пошёл. Больно кстати не было – хотя должно было быть.

Давно уже так не ходил. Нет, на охоте я бываю, но вот ночью…

Ночной лес – полон звуков, теней. Через кроны деревьев – пробивается лунный свет. Под ногами – мягкая трава, которая в любой момент может превратиться в зыбкую, готовую проглотить тебя, бездонную болотину. И все время кажется, что в спину тебе кто-то смотрит…