Текст книги "Ответственность за посягательства на безопасность жизни или здоровья потребителей"

г) здоровья населения и общественной нравственности;

д) безопасности личных, общественных или государственных интересов при производстве различного рода работ;

е) безопасности личных, общественных или государственных интересов в процессе обращения с общеопасными предметами;

ж) безопасности личных, общественных или государственных интересов в процессе использования транспортных средств;

з) безопасности личных, общественных или государственных интересов в процессе использования компьютерной информации[145]145
  Российское уголовное право. Особенная часть / Под ред. М. П. Журавлевой, С. И. Никулина. М., 1998. С. 219.


[Закрыть].

Интересна позиция занимает В. И. Ткаченко, который после принятия в 1996 г. нового Уголовного кодекса России определял общественную безопасность как «совокупность общественных отношений, обеспечивающих безопасные условия жизни людей и их деятельности, безопасное использование радиоактивных веществ, надлежащее и безопасное использование оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ, а также безопасное ведение горных работ»[146]146
  Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть / Под ред. Б. В. Здравомыслова. М., 1996. С. 247.


[Закрыть].

А. В. Наумов дал, пожалуй, самое краткое определение общественной безопасности, как: «…жизненно важные интересы нормального функционирования общества»[147]147
  Российское уголовное право. Особенная часть / Под ред. В. Н. Кудрявцева, А. В. Наумова. М., 1997. С. 394.


[Закрыть].

Соглашаясь в принципе со всеми представленными суждениями, за исключением предложенной А. В. Наумовым, так как интересы функционирования общества не могут фактически существовать вне рамок общественных отношений, связывающих последние, следует указать на необходимость существенного дополнения к ним. Общественные отношения как объект уголовно-правовой охраны имеют специфическое содержание, которое, по справедливому замечанию В. И. Антипова, включает, с одной стороны, источник опасности как предмет отношений, а с другой – цель, заключающуюся в поддержании конкретной социальной связи[148]148
  Антипов В. И. Уголовно-правовая борьба органов внутренних дел с посягательствами на общественную безопасность. Киев, 1987. С. 9.


[Закрыть].

При всей привлекательности такого подхода к определению общественной безопасности, по нашему мнению, его нельзя признать приемлемым по следующим основаниям:

– во-первых, термин «потребность» имеет субъективную природу, следовательно, социальные связи между участниками общественного отношения не всегда имеют место;

– во-вторых, потребность в обеспечении жизнедеятельности не исключает преступных последствий, причиняемых источниками повышенной опасности;

– в-третьих, несмотря на то, что цель потребности и состоит в обеспечении жизнедеятельности, ее содержание не указывает на механизм, обеспечивающий достижение этой цели.

Резюмируя изложенное, следует сказать, что правовая наука ведет речь об общественной безопасности с позиции структуры общественного отношения. Между тем, на наш взгляд, состояние защищенности не может ограничиваться только этим. Общественная безопасность должна иметь определенную правовую форму, которую в уголовно-правовой науке принято называть правовой оболочкой. Н. С. Таганцев отмечал: «Преступным почитается деяние, посягающее на юридическую норму в ее реальном бытии»[149]149
  Таганцев Н. С. Русское уголовное право. Часть Общая: Лекции: В 2 т. М., 1994. Т. 1. С. 36.


[Закрыть]. Правовую оболочку общественной безопасности, по нашему мнению, образует совокупность правовых норм, регулирующих должное функционирование предмета отношений, а также условий существования отношений безопасности. Такая совокупность образует определенную правовую систему[150]150
  В рамках настоящего исследования мы не имеем возможности рассмотреть всю систему российского законодательства, а поэтому ограничимся только перечнем конкретных нормативных правовых актов. Большинство указанных норм закреплено в действующем законодательстве, образующем кодифицированные отрасли права (гражданское, административное, уголовное, таможенное и др.), а также и в других отраслевых законах. Ряд норм содержится в подзаконных актах, издаваемых Президентом и Правительством России. Некоторые нормы получили свое существование в ведомственных приказах, распоряжениях и инструкциях.


[Закрыть].

Проведенные в последнее время исследования общественной безопасности позволяют несколько по-иному взглянуть на определение общественной безопасности. Так, С. М. Мальковым выделены следующие ее признаки:

1) общественная безопасность в уголовно-правовой науке рассматривается как состояние защищенности (в качестве синонима этому термину используются понятия: «отсутствие опасности», «безопасные условия жизнедеятельности», «обеспечение надежной защиты»);

2) понятие «общественная безопасность» является собирательным понятием, а ее результат определяется рамками должного функционирования неопределенного круга правоотношений;

3) обеспечение состояния защищенности заключается в предупреждении, предотвращении и устранении явлений или опасных ситуаций, вызываемых существованием и использованием таких предметов, которые, с одной стороны, имеют определенные полезные свойства, а с другой – способны причинить вред различным социальным ценностям;

4) ядро общественных отношений, обеспечивающих безопасность, составляет социальная связь между субъектами по поводу должного функционирования предмета общественных отношений;

5) в содержание общественной безопасности, наряду с элементами общественного отношения, входит и правовая оболочка. Эта оболочка образует форму, т. е. внешнее проявление, и включает в себя совокупность нормативных актов[151]151
  Мальков С. М. Уголовно-правовые аспекты борьбы с хищениями оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств. Красноярск, 2002. С. 8.


[Закрыть].

Таким образом, на наш взгляд, под общественной безопасностью, в свете основных положений Уголовного кодекса Российской Федерации, следует понимать группу однородных общественных отношений, которые существуют по поводу обеспечения безопасных условий жизни каждого члена общества, обеспечения общественного порядка, использования технических устройств, веществ и процессов с целью установления и поддержания между отдельными гражданами, коллективами людей и обществом в целом определенной социальной связи, направленной на предотвращение вреда индивидуально-неопределенному кругу субъектов социальных отношений.

Итак, сделаем следующие выводы:

1. К сожалению, до настоящего момента общепринятого определения общественной безопасности не выработано ни в законодательном порядке, ни в теоретическом плане.

2. Уголовное право России традиционно рассматривало и продолжает рассматривать общественную безопасность в двух аспектах:

– в широком смысле как родовой объект преступлений, предусмотренных разделом IX УК РФ;

– в узком смысле в качестве видового объекта преступлений, предусмотренных гл. 24 УК РФ.

В настоящем монографическом исследовании мы лишь попытались уяснить содержание и дать свое видение общественной безопасности именно как родового объекта преступлений, предусмотренных разделом IX УК РФ, т. е. в широком смысле этого слова.

Видовым объектом преступления, предусмотренного ст. 238 Уголовного кодекса Российской Федерации, является здоровье населения.

«Здоровье – это правильная, нормальная деятельность организма»[152]152
  Лопатин В. В., Лопатина Л. Е. Малый толковый словарь русского языка. 2-е изд., стереотип. М., 1993. С. 167; Ожегов С. И. Указ. соч. С. 187.


[Закрыть], или «естественное состояние организма, характеризующееся отсутствием каких-либо болезненных изменений»[153]153
  Большой энциклопедический словарь / Под ред. А. М. Прохорова. М., 1997. С. 786.


[Закрыть], или «состояние живого тела… когда все жизненные отправления идут в полном порядке: отсутствие недуга, болезни»[154]154
  Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1978. Т. 1. А—3. С. 675.


[Закрыть], или «качество жизнедеятельности человека, характеризующееся совершенной адаптацией к воздействию на организм факторов естественной среды обитания, способного к деторождению с учетом возраста и адекватности психического развития, обеспечиваемое нормальным функционированием всех органов и физиологических систем организма при отсутствии прогрессирующих нарушений структуры органов и проявляющееся состоянием физического и духовного благополучия индивидуума при различных видах его активности, в частности трудовой деятельности»[155]155
  Малая медицинская энциклопедия. В 6 т. / Под ред. В. И. Покровского. М., 1991. Т. 2. С. 224.


[Закрыть].

«Население – это есть непрерывно возобновляющаяся в процессе воспроизводства совокупность людей, живущих на земле в целом или в пределах конкретной ее части»[156]156
  Словарь по уголовному праву / Под ред. А. В. Наумова. М., 1997. С. 488.


[Закрыть], или – «народонаселение, народ, населяющий собой край, место»[157]157
  Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1979. Т. 2. И – О. С. 467.


[Закрыть], или «жители какого-нибудь места (страны, города и т. п.)»[158]158
  Лопатин В. В., Лопатина Л. Е. Указ. соч. С.281.; Ожегов С. И. Указ. соч. С. 315.


[Закрыть], или «совокупность людей, живущих на Земле (человечество) или в пределах конкретной территории континента, страны, района, города»[159]159
  Большая советская энциклопедия. В 36 т. / Под ред. А. М. Прохорова. М., 1974. Т. 17. С. 286.


[Закрыть].

Следовательно, здоровье населения в самом общем виде можно определить как качество жизнедеятельности всей совокупности людей, населяющих определенную территорию Земли, характеризующееся совершенной адаптацией к воздействию на их организмы факторов естественной среды обитания, способностью к деторождению с учетом возраста и адекватности психического развития, обеспечиваемые нормальным функционированием всех органов и физиологических систем организма при отсутствии прогрессирующих нарушений структуры органов, и проявляющееся в состоянии физического и духовного благополучия каждого индивидуума при различных видах его активности.

Подобная дефиниция страдает, безусловно, громоздкостью, а, кроме того, прямо вытекает из анализа терминов, используемых медициной и этимологией. Нас же в данном вопросе интересует, прежде всего, уголовно-правовой аспект. К сожалению, на настоящий момент законодательного закрепления данного понятия нет, хотя собственно здоровье, в соответствии с Уставом ВОЗ, определяется как состояние полного физического, душевного и социального благополучия, а не только отсутствие болезней и физических дефектов[160]160
  Энциклопедический словарь медицинских терминов. В 3 т. / Под ред. Б. В. Петровского. М., 1982. Т. 1. С. 391.


[Закрыть].

В международном праве различают здоровье индивидуума, т. е. здоровье конкретного человека, и здоровье населения, т. е. здоровье совокупности индивидуумов. Нас, прежде всего, интересует дефиниция здоровья населения именно как здоровье совокупности индивидуумов.

Общепринятого определения здоровья населения именно как видового объекта преступлений не выработано до сих пор и юридической наукой.

Так, например, В. Ф. Кириченко считал, что видовой объект преступлений против здоровья населения «составляют общественные отношения, регулируемые правилами, обеспечивающими охрану населения от эпидемии, отравления и т. п.».[161]161
  Преступления против общественной безопасности, общественного порядка и здоровья населения. М., 1970. С. 7.


[Закрыть]

М. А. Ефимов, в свою очередь, указывал, что «здоровье населения в качестве объекта уголовно-правовой охраны означает как здоровье конкретных лиц, которым может быть причинен ущерб в результате, например, незаконного врачевания, так и здоровье целых социальных групп, проживающих в той или иной местности, которое может пострадать вследствие нарушения правил борьбы с эпидемиями и других подобных этому преступных посягательств»[162]162
  Ефимов М. А. Борьба с преступлениями против общественного порядка, общественной безопасности и здоровья населения. Минск, 1971. С. 5.


[Закрыть].

Ю. П. Лисицин здоровье населения определял уже как «гармоничное единство биологических качеств, которые обусловлены врожденными и приобретенными биологическими и социальными явлениями»[163]163
  Лисицин Ю. П. Социальная гигиена и организация здравоохранения. М., 1973. С. 61.


[Закрыть].

Правовая суть определений здоровья населения фактически не претерпела существенного изменения и после вступления в действие Уголовного кодекса России 1996 г.

Однако необходимо отметить, что доктринальные позиции ученых, занимающихся этим вопросом, в настоящее время разделились на три основные группы. Часть из них придерживается определения объекта преступления как системы общественных отношений. Эти авторы склонны рассматривать и здоровье населения как объект уголовно-правовой охраны в том же ракурсе. В частности, Р. Р. Галиакбаров и B. С. Устинов определяют здоровье населения именно как комплекс общественных отношений, создающих условия для сохранения здоровья населения (физического и духовного) от распространения наркотиков, эпидемии, воздействия сильнодействующих и ядовитых веществ[164]164
  Практикум по уголовному праву / Под ред. Л. Л. Крутикова. М., 1997. С. 253.


[Закрыть].

С ними солидарны А. Ф. Истомин[165]165
  Истомин А. Ф. Особенная часть уголовного права. М., 1998. С. 253.


[Закрыть], С. П. Никулин[166]166
  Российское уголовное право. Особенная часть / Под ред. М. П. Журавлевой, С. П. Никулина. М., 1998. С. 267.


[Закрыть], К. Ф. Щергина[167]167
  Уголовное право. Особенная часть / Под ред. Н. И. Ветрова, Ю. И. Ляпунова. М., 1998. С. 430.


[Закрыть], Б. В. Яцеленко[168]168
  Уголовное право России. Особенная часть / Под ред. А. И. Рарога. М., 1996. C. 259.


[Закрыть].

Вторая группа авторов считает что в качестве объекта преступления выступают лишь интересы людей, и здоровье населения пытаются определить через призму этого понятия.

Так, С. В. Полубинская под здоровьем населения понимает только охраняемые уголовным законом интересы в сфере обеспечения безопасных и (или) безвредных условий обитания и жизнедеятельности людеи[169]169
  Российское уголовное право. Особенная часть / Под ред. В. Н. Кудрявцева, А. В. Наумова. М., 1997. С. 268.


[Закрыть].

Третья группа ученых в определении этого термина вообще попыталась обойтись без анализа самой сути видового объекта этого преступления. Например, Н. Н. Смирнова определяет здоровье населения просто как правильное, нормальное состояние организма людей[170]170
  Смирнова Н. Н. Уголовное право. СПб., 1998. С. 509.


[Закрыть].

Мы придерживаемся мнения о том, что объектом преступления выступает именно комплекс общественных отношений и ничто иное. Поэтому считаем, что здоровье населения как видовой объект преступлений представляет собой совокупность охраняемых уголовным законом общественных отношений, направленных на обеспечение безопасности и (или) безвредных для здоровья граждан России условий их проживания, труда, быта, отдыха, включая состояние окружающей природной среды и иных условий жизнедеятельности людей.

Завершая правовой анализ содержания видового объекта преступления, предусмотренного ст. 238 УК РФ, хочется указать, что состав последнего имеет ряд признаков, которые мы можем обнаружить и в иных смежных составах. Естественно, возникает вопрос об их разграничении, так как «разграничение преступлений есть обратная сторона квалификации»[171]171
  Кудрявцев В. Н. Общая теория квалификации преступлений. М., 1999. С. 126.


[Закрыть]. Разграничение, по общему правилу, проводится по отдельным элементам преступления: объекту, объективной стороне, субъекту и субъективной стороне.

Поэтому на уровне видового объекта, видимо, следует разграничивать состав анализируемого нами преступления от составов преступлений, предусмотренных главами: 16 (Преступления против жизни и здоровья), 21 (Преступления против собственности), 22 (Преступления в сфере экономической деятельности), 23 (Преступления против интересов службы в коммерческих и иных организациях), 26 (Экологические преступления), 30 (Преступления против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления), 32 (Преступления против порядка управления), 34 (Преступления против мира и безопасности человечества) УК РФ.

Особое значение в юридическом анализе состава настоящего преступления представляет его непосредственный объект.

Современная доктрина, по нашему мнению, обусловливает три основных позиции по поводу научного определения непосредственного объекта преступления при производстве, хранении, перевозке либо сбыте товаров и продукции, выполнении работ или оказании услуг, не отвечающих требованиям безопасности.

Так, некоторые авторы под непосредственным объектом настоящего преступления понимают собственно «здоровье населения» либо его «безопасность», причем при его определении используют в первую очередь не правовой, а медицинский критерий[172]172
  Например: Габдурахманов Р. Л. Уголовное право. Особенная часть / Под ред. Н. И. Ветрова, Ю. И. Ляпунова. М., 1998. С. 452.; Дыскина В. И. Научно-практический комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. В 2 т. Нижний Новгород, 1996. Т. 2. С. 90. и др.


[Закрыть].

Другие ученые считают, что в роли непосредственного объекта этого состава выступают «общественные отношения в сфере обеспечения здоровья либо обеспечивающие безопасность здоровья населения»[173]173
  Например: Дубовик О. Л. Уголовное право. В 2 т. Особенная часть / Под ред.
  A. Н. Игнатова, Ю. А. Красикова. М., 1998. Т. 2. С. 461.; Жалинский А. Э. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. Особенная часть / Под ред. Ю. И. Скуратова, В. М. Лебедева. М., 1998. С. 238.; Миньковский Г. М., Магомедов А. А., Ревин В. П. Уголовное право России. Общая и Особенная части / Под ред.
  B. П. Ревина. М., 1998. С. 123. и др.


[Закрыть]. Положительным моментом в этом случае является то, что они пытаются обосновать свое мнение, в первую очередь, правовыми категориями.

Третья группа ученых при юридическом анализе состава указанного преступления постаралась вообще обойти своим вниманием юридическую характеристику его непосредственного объекта[174]174
  Прохоров Л. А., Прохорова М. Л. Уголовное право. М., 1999. С. 430. и др.


[Закрыть].

Наиболее аргументированной представляется позиция Б. В. Волженкина[175]175
  Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. В. И. Радченко; Науч. ред. А. С. Михлин. М., 2000. С. 540.


[Закрыть], который считает, что непосредственным объектом преступления, предусмотренного ст. 238 УК РФ, является «здоровье населения в случаях, когда граждане выступают в качестве потребителей». Однако и в этом случае решение этой проблемы обосновывается, в первую очередь, с точки зрения медицинской науки, налицо всего лишь конкретизация разновидности понятия «здоровье населения».

Анализируя все указанные позиции, хотелось бы сделать ряд замечаний.

Прежде всего, во всех без исключения изложенных позициях имеются, безусловно, как положительные, так и отрицательные моменты.

К первым можно отнести стремление практически всех ученых рассмотреть указанную проблему в широком аспекте, ко второму – определенная нестыковка их научных положений и выводов с мнением российского законодателя, который считает здоровье населения видовым объектом настоящего преступления, на что однозначно указывает уже само название гл. 25 УК РФ.

Далее хотелось бы отметить, что вне системы общественных отношений, регулируемых нормами права, в первую очередь уголовного, обеспечить надлежащее здоровье населения фактически не представляется возможным, так как если отсутствует лицо, в обязанность которого будет входить порядок его обеспечения, существование права личности на здоровье и ее безопасность окажется юридической фикцией.

Поэтому, по нашему мнению, в качестве непосредственного объекта преступления при производстве, хранении, перевозке либо сбыте товаров и продукции, выполнении работ или оказании услуг, не отвечающих требованиям безопасности, выступают общественные отношения, охраняемые уголовным законом, обеспечивающие безопасные условия жизни и здоровья населения, но только в тех случаях, когда отдельные физические лица будут выступать в качестве потребителей.

Еще менее определенно высказываются перечисленные выше авторы по поводу определения содержания дополнительного объекта настоящего преступления. Только С. И. Мурзаков и авторы учебника «Уголовное право. Часть Особенная» под редакцией профессора В. Н. Петрашева считают, что дополнительным объектом этого преступления являются материальные интересы потребителей. В 2001 г. их фактически поддержал В. В. Дорошков, который указал, что «объект данного преступления – не только здоровье населения, но и отношения в сфере торговли, работ и оказания услуг, обеспечивающих права потребителей»[176]176
  Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации: Науч. – практич. комментарий / Отв. ред. В. М. Лебедев. М., 2001. С. 482.


[Закрыть].

Однако необходимо отметить, что еще в 1975 г. Н. И. Загородников[177]177
  Загородников Н. И. Советское уголовное право. Общая и Особенная части. М., 1975. С. 421.


[Закрыть], в 1978 г. Н. А. Беляев[178]178
  Курс советского уголовного права. В 5 т. Часть Особенная / Под. ред. Н. А. Беляева. Л., 1978. Т. 4. С. 138.


[Закрыть], в 1981 г. Г. Г. Криволапов, в 1983 г. П. С. Тоболкин[179]179
  Советское уголовное право: Часть Особенная / Под ред. М. И. Ковалева. М., 1983. С. 248.


[Закрыть], в 1984 г. В. А. Владимиров[180]180
  Комментарии к Уголовному кодексу РСФСР / Под ред. Ю. Д. Северина. М., 1984. С. 324.


[Закрыть], в 1988 г. М. А. Гельфер[181]181
  Советское уголовное право: Особенная часть / Под ред. П. И. Гришаева, Б. В. Здравомыслова. М., 1988. С. 281.


[Закрыть], в 1994 г. Б. В. Волженкин[182]182
  Комментарии к Уголовному кодексу РСФСР / Под. ред. В. И. Радченко, А. С. Михлина, И. В. Шмарова. М., 1994. С. 276.


[Закрыть], анализируя непосредственный объект преступления, предусмотренного ст. 157 УК РСФСР, отмечали, что под ним необходимо понимать только материальные интересы покупателя.

В 1962 г. группа свердловских криминалистов, комментируя ст. 152 Уголовного кодекса РСФСР 1960 г., при анализе объекта отмечали, что этот состав является, по своей сути, двухобъектным, т. е. настоящее преступление «наносит вред интересам социалистических организаций (так как противоречит сущности советской торговли), а также отдельных лиц»[183]183
  Комментарии к УК РСФСР. Свердловск, 1962. С. 226.


[Закрыть].

В 1996 г. данная уголовно-правовая норма нашла свое воплощение в ст. 238 УК РФ, гл. 25 «Преступления против здоровья населения и общественной нравственности», следовательно, законодатель переосмыслил уголовно-правовое значение этой нормы, так как ранее она находилась в гл. 6 УК РСФСР «Хозяйственные преступления», и материальные интересы отдельных лиц, торговых и иных организаций отошли на второй план, на уровень дополнительного объекта.

Таким образом, дополнительным объектом преступления, предусмотренного ст. 238 УК РФ, являются общественные отношения, охраняемые уголовным законом, обеспечивающие материальные и моральные права и интересы каждого конкретного физического лица, выступающего в качестве потребителя, а также торговых и иных организаций независимо от форм собственности, индивидуальных предпринимателей, которые занимаются правомерными производством, хранением, перевозкой либо сбытом товаров и продукции, выполнением работ либо оказанием услуг.

С этим выводом не согласны Э. Н. Жевлаков и Е. А. Нагаев, которые, в свою очередь, считают, что «объектом преступления являются (выступают) общественные отношения в области обслуживания населения товарами, работами и услугами, обеспечения прав потребителей, охраны жизни и здоровья людей»[184]184
  Уголовное право. Часть Общая. Часть Особенная / Под ред. А. С. Михлина. М., 2000. С. 260.; Нагаев Е. А. Научно-практический комментарий к новым статьям Уголовного кодекса Российской Федерации, предусматривающим усиление ответственности за незаконное производство и оборот этилового спирта и алкогольной продукции // Информационный бюллетень Следственного управления при ГУВД Красноярского края. 1998. 1(5). С. 110.


[Закрыть]. А это значит, что материальные интересы личности они выводят на уровень основного объекта, а не дополнительного.

Подводя итог рассмотрению содержания дополнительного объекта, используя нашу вышеприведенную аргументацию, хотелось бы также указать, что мы категорически не согласны с высказанной ранее точкой зрения И. Г. Рагозиной, утверждающей, что «данное деяние – преступление однообъектное»[185]185
  Рагозина И. Г. Указ. соч. С. 10.


[Закрыть].

Заканчивая правовую характеристику непосредственного объекта анализируемого преступления, отметим, что законодатель обычно конкретизирует объект любого преступления через его предмет.

По устоявшемуся в юридической литературе мнению, «предмет преступления – это овеществленный элемент материального мира, воздействуя на который виновный осуществляет посягательство на объект преступления»[186]186
  Курс уголовного права. Общая часть. Т. 1; Учение о преступлении / Под ред. Н. Ф. Кузнецовой, И. М. Тяжковой. М., 1999. С. 210.


[Закрыть] или «это вещь материального мира, на которую посягает преступление»[187]187
  Уголовное право. Общая часть / Под ред. Н. И. Ветрова, Ю. И. Ляпунова. М., 1997. С. 188.


[Закрыть]. Разница, как мы видим, в этих определениях несущественна. Если объект преступления – это всегда совокупность общественных отношений, обеспечивающих возможность существования каких-либо социально значимых ценностей, интересов и благ, то предмет преступления – всегда какая-либо материальная субстанция.

В отличие от объекта, который является обязательным признаком любого состава преступления, предмет преступления – признак факультативный. Это означает, что некоторые преступные деяния могут и не иметь конкретного предмета посягательства. Если же предмет прямо обозначен в законе или очевидно подразумевается, то для данного состава преступления он становится обязательным[188]188
  Курс уголовного права. Общая часть. Т. 1. Учение о преступлении / Под ред. Н. Ф. Кузнецовой, И. М. Тяжковой. М., 1999. С. 210.


[Закрыть].

Настоящие характеристики, безусловно, относятся и к предмету преступления, предусмотренного ст. 238 УК РФ.

Ранее в качестве предмета этого преступления выступали товары, не отвечающие требованиям безопасности жизни или здоровья потребителей.

Г. 3. Анашкин, И. И. Карпец и Б. С. Никифоров указывали, что под товарами следует понимать «продукты труда, произведенные промышленными или сельскохозяйственными предприятиями и предназначенные для массового потребления»[189]189
  Комментарий к УК РСФСР /Отв. ред. Г. 3. Анашкин, И. И. Карпец, Б. С. Никифоров. М., 1986. С. 425.


[Закрыть].

А. И. Бойко под товаром понимал только «предмет, произведенный для внешнего потребления, то есть не для личных нужд производителя»[190]190
  Комментарий к УК РФ /Отв. ред. А. И. Бойко. Ростов н/Д, 1996. С. 494.


[Закрыть].

Другие ученые, комментируя содержание ст. 238 УК РФ, вообще постарались обойти эту проблему и давали понятие предмета настоящего преступления непосредственно через товар, не раскрывая при этом самой его правовой сути.

Эта проблема не нашла своего разрешения и сегодня. До сих пор четкое понятие товара в юридической литературе отсутствует. Поскольку диспозиция ст. 238 УК РФ является бланкетной, необходимо, видимо, раскрыть содержание термина «товар» через иные нормативные акты.

Так, в п. 1 ст. 455 ГК РФ «Условия договора о товаре» в указано следующее: «Товаром по договору купли-продажи могут быть любые вещи с соблюдением правил, предусмотренных ст. 129 настоящего Кодекса».

Комментируя данное положение, О. И. Садиков считает, что, во-первых, товаром могут быть любые вещи, как определяемые родовыми признаками так и индивидуально-определенные. С этим положением согласимся, однако отметим, что в этом случае под понятие товара не подпадают вещи, изъятые из оборота или ограниченные в обороте. Во-вторых, товаром являются и иные объекты, например, предусмотренные п. 2, 4 ст. 454 ГК, т. е. ценные бумаги и валютные ценности, а также имущественные права.

Норма, содержащаяся в п. 1 ст. 455 ГК, приравнивает понятие вещи как предмета договора купли-продажи к понятию товара. В соответствии со ст. 129 ГК, к которой отсылает нас п. 1 ст. 454, под понятие товара подпадают вещи полной и ограниченной оборотоспособности. При этом под оборотоспособностъю принято подразумевать возможность отчуждения объекта по договору купли-продажи, мены или дарения либо его перехода от одного лица к другому в порядке универсального правопреемства (в форме наследования или реорганизации юридического лица).

Ограничение оборотоспособности выражается в том, что соответствующие виды объектов могут принадлежать только государственным организациям, или только российским гражданам, или юридическим лицам, либо находиться в обороте только по специальным разрешениям (например, оружие, спирт и т. д.). Статья 129 ГК РФ предусматривает, что любое ограничение оборотоспособности должно непременно осуществляться в порядке, предусмотренном законом. Это означает, что на уровне определенного нормативного правового акта должно быть установлено, каким образом определяются виды объектов, соответствующим образом ограниченных в своей оборотоспособности[191]191
  Такого рода ограничения содержатся, например, в Федеральном законе от 2 января 2000 г. № 29 «О качестве и безопасности пищевых продуктов».


[Закрыть].

С учетом сказанного под товаром как предметом преступления, предусмотренного ст. 238 УК РФ, по нашему мнению, следует понимать любые вещи или предметы материального мира, предназначенные для сбыта на товарном рынке потребителям исключительно для личных (бытовых) нужд, не связанных с извлечением прибыли.

В соответствии с Федеральным законом от 9 июля 1999 г. № 157 «О внесении изменений и дополнений в ст. 238 Уголовного кодекса Российской Федерации» предметом настоящего преступления, наряду с товаром, стала и продукция. Однако следует уяснить что такое продукция. Основная проблема, на наш взгляд, заключается в соотношении данного понятия с понятием «товар». Российский законодатель явно различает их, но не раскрывает содержания и не разграничивает. Пленумы Верховного Суда России также не решают эту проблему, но, по мнению старшего прокурора Управления правового обеспечения Генеральной прокуратуры Российской Федерации И. Камынина, «ошибочно полагать, что понятия „товар“ и „продукция“ идентичны. Законодатель включает в понятие „продукция“ лишь узкий круг товаров, к которому относятся винно-водочные изделия и этиловый питьевой спирт»[192]192
  Камынин И. Ответственность за незаконное производство и оборот алкогольной продукции // Законность. 1999. № 11. С. 7.
  Научная ценность этой позиции, на наш взгляд, заключается лишь в том, что она является единичным примером доктринального толкования этих нормативных категорий, в связи с чем мы в целом поддерживаем ее.


[Закрыть]. Чем обусловлена настоящая точка зрения, является ли она официально выраженной позицией Генеральной прокуратуры России по данному вопросу, не совсем ясно, так как в иных работах этот же автор занимает не столь однозначную позицию: «На определенных стадиях производственного цикла, когда производимые предметы не имеют ярко выраженных потребительских свойств, следует говорить о продукции»[193]193
  Камынин И. Спорные вопросы квалификации незаконных действий с подакцизными товарами // Российская юстиция. 2000. № 6. С. 49.


[Закрыть].

Необходимо отметить, что в иных нормативных правовых актах России понятия товара и продукции не раскрываются, а поэтому мы при определении этих правовых категорий будем вынуждены обратиться к разъяснениям, которые нам могут дать представители не правовых, а в первую очередь экономических отраслей знания. Так, по мнению К. Маркса, под товаром следует понимать: «…прежде всего, внешний предмет, вещь, которая, благодаря ее свойствам, удовлетворяет какие-либо человеческие потребности… Полезность вещи делает ее потребительной стоимостью… Если отвлечься от потребительной стоимости товарных тел, то у них остается лишь одно свойство, а именно то, что они – продукты труда».

Значит, с точки зрения К. Маркса, товары есть продукты труда. Он указывает, что «вещь может быть полезна и быть продуктом человеческого труда, но не быть товаром… Тот, кто продуктом своего труда удовлетворяет свою собственную потребность, создает потребительную стоимость, но не товар. Чтобы произвести товар, он должен произвести не просто потребительную стоимость, но и потребительную стоимость для других, общественную потребительную стоимость»[194]194
  Маркс К. Капитал. Критика политической экономики. Т.1. Кн. 1. Процесс производства капитала. М., 1983. С. 89.


[Закрыть]. Значит, товар – это продукт труда, имеющий общественную потребительную стоимость, а продукт труда должен иметь просто потребительную стоимость, то есть быть произведенным для собственного потребления.

На сегодняшний день этой точки зрения придерживаются, например, известные российские экономисты Б. А. Райзберг, Л. Ш. Лозовский, Е. Б. Стародубцева[195]195
  Райзберг Б. А., Лозовский Л. Ш., Стародубцева Е. Б. Современный экономический словарь. 2-е изд., испр. М., 1998. С. 345.


[Закрыть], А. Н. Азрилиян[196]196
  Большой экономический словарь / Под ред. А. Н. Азрилияна. С. 228.


[Закрыть] и А. Б.

Борисов[197]197
  Борисов А. Б. Большой экономический словарь. С. 573.


[Закрыть].

Так, первые считают, что «товар – продукт производственно-экономической деятельности в материально-вещественной форме…», а «продукция – продукт производства в вещественной или информационной форме, чаще всего в предметном виде, количественно измеряемый в натуральном и денежном выражении». Далее А. Н. Азрилиян дополняет, что «товар – материальное изделие, предлагаемое рынку с целью его приобретения, использования или потребления», а «продукция – все количество продуктов, произведенных за определенный промежуток времени, где продукт – вещественный или нематериальный результат человеческого труда»[198]198
  Большой экономический словарь / Под ред. А. Н. Азрилияна. С. 229.


[Закрыть].

Более определенно высказался по этой проблеме А. Б. Борисов: «Товар: любой продукт производственно-экономической деятельности в материально-вещественной форме; объект купли-продажи, рыночных отношений между продавцом и покупателями», а «продукция – результат процесса производства в вещественной или информационной форме, который обладает полезными свойствами и предназначен для использования потребителями с целью удовлетворения их потребностей. Продукция количественно измеряется в натуральном и денежном выражении. Для обобщения информации о наличии и движении готовой продукции предназначен счет 40 «Готовая продукция». Готовые изделия, приобретенные для комплектации или в качестве товаров для продажи, учитываются на счете 41 «Товары»[199]199
  Борисов А. Б. Большой экономический словарь. С. 573.


[Закрыть].

Западные экономисты, например К. Пасс, Б. Лоуз, Э. Пендлтон, Л. Чедвик[200]200
  Пасс К., Лоуз Б., Пендлтон Э., Чедвик Л. Большой толковый словарь бизнеса. М., 1998. С. 583.


[Закрыть], Л. Девис[201]201
  Пасс К, Лоуз Б., Девис Л. Словарь по экономике / «Экономическая школа» С-Петерб. гос. ун-та экономики и финансов. Высшая школа экономики. СПб., 1998. С. 41.


[Закрыть], считают, что «товар – экономический продукт, который производится для удовлетворения какого-либо индивидуального спроса» или «товар (блага) – любые материальные экономические продукты, которые способствуют прямо или косвенно удовлетворению человеческих потребностей». Однако, давая определение продукта, они указывают, что это есть «общий термин, обозначающий как товары, так и услуги. Готовые изделия, окончательные продукты – это товары и услуги, приобретаемые потребителями».

Не противоречат в определении этих научных категорий экономистам и российские этимологи.

Так, еще в конце XIX в. В. И. Даль давал определение товара как «запасы торговли, вещи, назначенные у купца в продажу»[202]202
  Даль В. Толковый словарь великорусского языка. В 4 т. М., 1994. Т. 3. С. 1258.


[Закрыть], а продукт определял как «сырой естественный товар»[203]203
  Даль В. Толковый словарь великорусского языка. В 4 т. М., 1994. Т. 4. С. 775.


[Закрыть].

С. И. Ожегов в 1987 г. трактовал товар как «продукт труда, изготовленный для обмена, продажи»[204]204
  Ожегов С. И. Указ. соч. С. 325.


[Закрыть], а продукцию как «совокупность продуктов производства»[205]205
  Ожегов С. И. Указ. соч. С. 535.


[Закрыть], где «продукт – предмет как результат человеческого труда».

По мнению Д. Ушакова, «товар – продукт труда, имеющий стоимость и распределяющийся в обществе путем купли-продажи», а «продукт (от лат. productus – произведенный) – предмет, являющийся результатом человеческого труда».

Таким образом, мы вправе сделать следующие выводы:

1) товар – это продукт человеческого труда, произведенный исключительно для продажи;

2) продукция – это совокупность продуктов человеческого труда, произведенных для внутреннего потребления собственно производителями.

Однако, видимо, такой вполне логично обоснованный вывод явно не стыкуется с позицией российского законодателя. Продукция, которая производится, с точки зрения большинства ведущих экономистов, исключительно для внутреннего потребления самих производителей, по смыслу закона производится в щелях сбыта», т. е. для продажи либо обмена, а значит указанная продукция уже заранее имеет общественную потребительную стоимость, т. е. основной экономический признак товара[206]206
  Основным критерием товара, как мы знаем, выступает стоимость, выражаемая исключительно в денежном эквиваленте, но большинство изученных уголовных дел показывает, что сотрудники МВД России, а за ними, порой, и следователи прокуратуры при расследовании конкретных уголовных дел не устанавливают стоимости изъятого товара, затрудняясь в ее исчислении.
  Однако, по мнению И. Камынина, в этом нет ничего сложного, так как «механизм определения стоимости… товаров и продукции должен быть таким же, который прописан в части первой Налогового кодекса РФ, где в соответствии с п. 3 ст. 40 части первой Налогового кодекса стоимость товаров и продукции оценивается исходя из применения рыночных цен на соответствующие товары. При этом должны учитываться различные надбавки и скидки в цене, подверженные определенным колебаниям. В отдельных случаях можно применять „метод цен“, который определяется за счет разницы последующей реализации товара покупателем по рыночной цене за вычетом понесенных им затрат. Также можно использовать „затратный метод“, при котором рыночная цена реализуемых продавцом товаров определяется как сумма произведенных затрат и обычной для данной сферы деятельности прибыли».


[Закрыть].

Последнее слово в разъяснении своей явно противоречивой позиции по настоящему вопросу остается за самим законодателем.

Хотелось бы отметить, что указанное противоречие легко устраняется. Российскому законодателю при конструировании настоящей нормы необходимо отказаться от использования одного из этих двух терминов, так как они по смыслу закона являются синонимами, например, остановиться на термине «продукция», так как он, по нашему мнению, более точно отражает экономическую суть предмета этого преступления[207]207
  Необходимо отметить, что нашу позицию фактически поддержал современный белорусский законодатель, последний криминализировал выпуск либо реализацию именно (недоброкачественной) продукции (см. ст. 337 УК РБ 1999 г.)


[Закрыть].

Однако сам предмет настоящего преступления, т. е. товар или продукция, в отличие от других товаров (продукции), должен обладать еще и определенными признаками. В частности, он изначально должен отвечать требованиям безопасности для жизни и здоровья потребителей, т. е. граждан, имеющих намерение приобрести либо приобретающих или использующих товары (продукцию).