Текст книги "Ответственность за посягательства на безопасность жизни или здоровья потребителей"

Понятие безопасности товара раскрывается в преамбуле к Закону «О защите прав потребителей», где под безопасностью товара (работы, услуги) понимается безопасность для жизни, здоровья, имущества потребителя и окружающей среды при обычных условиях его использования, хранения, транспортировки и утилизации. В Федеральном законе «О качестве и безопасности пищевых продуктов», принятом Государственной Думой 2 января 2000 г., также дается определение безопасности, но уже пищевых продуктов: «…состояние обоснованной уверенности в том, что пищевые продукты при обычных условиях их использования не являются вредными и не представляют опасности для здоровья нынешнего и будущих поколении»[208]208
  Российская газета. 2000. Юянв.


[Закрыть].

Анализируя последнее нормативное определение безопасности товара, следует, по нашему мнению, полностью подержать И. Г. Рагозину и Р. Г. Аксенова в их утверждении, что «безопасность товара определяется не его внутренними свойствами, а отношением к нему извне. Мы полагаем, что не отвечающими требованиями безопасности являются товары и продукция, использование которых причиняет вред жизни или здоровью человека либо создает угрозу причинения такого вреда»[209]209
  Рагозина И. Г., Аксенов Р. Г. Квалификация и особенности расследования преступлений, связанных с незаконным оборотом алкогольной продукции. Омск, 2002. С. 14.


[Закрыть].

Суть этого права состоит в том, что государство устанавливает обязательные для всех производителей товаров требования по безопасности при нормальных условиях использования, хранения и транспортировки. Такие требования предусмотрены в государственных стандартах, а по отдельным группам товаров – в законодательных актах Российской Федерации. Например, в Законе «О защите прав потребителей», Законах Российской Федерации «О сертификации продукции и услуг» и «О стандартизации» установлены требования, к изготовителям, исполнителям и продавцам, исполнение которых должно обеспечивать безопасность для жизни и здоровья потребителей выполняемых работ, оказываемых услуг, изготавливаемых и реализуемых товаров.

В частности, товар (работа, услуга), на который законами или стандартами установлены особые требования, подлежит обязательной сертификации в установленном порядке. В соответствии с указанными нормативными правовыми актами не отвечающим требованиям безопасности жизни и здоровья потребителей может быть признан товар:

1) на который получен отказ в выдаче сертификата соответствия установленным в стандартах требованиям безопасности;

2) который не проходил обязательную для подобных товаров сертификацию на предмет соответствия установленным требованиям безопасности;

3) с не указанными сроками годности, а также специальными правилами безопасного использования, хранения, транспортировки и утилизации.

Перечни товаров (работ, услуг), подлежащих обязательной сертификации, утверждаются исключительно Правительством Российской Федерации.

Все товары, на которые в законодательных актах или стандартах установлены требования по безопасности, подлежат обязательной сертификации. Реализация несертифицированных товаров запрещается.

Однако при анализе совершенного правонарушения, прежде всего, следует иметь в виду, что предметом настоящего преступления будет не само изделие. Продажа, к примеру, продовольственных товаров надлежащего качества, но без соответствующего сертификата, удостоверяющего их безопасность для жизни и здоровья потребителя, не образует состава рассматриваемого преступления. Эти действия влекут всего лишь административную ответственность по ст. 14.5 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях[210]210
  Что находит свое подтверждение и в следственно-судебной практике. Так, из 174 отказных материалов, изученных нами, 83 (47,7 %) были оформлены именно по этому основанию.
  Также хотелось бы отметить, что, по нашему мнению, по объекту правовой защиты и по предмету правонарушения, видимо, следует разграничивать составы правонарушений, предусмотренные гл. 14 (Административные нарушения в области предпринимательской деятельности) КоАП РФ, и состав преступления, указанный в ст. 238 УК РФ. Однако здесь возникает и определенная правовая проблема. Рассмотрев основные положения гл. 14 КоАП РФ и ст. 26 Федерального закона «О качестве и безопасности пищевых продуктов» от 2 января 2000 г., мы приходим к выводу, что они являются коллизионными по отношению к нормам уголовного права. Критерий разграничения видов ответственности, за исключением положений гл. 14 КоАП РФ, не предусмотрен. Так согласно Федеральному закону от 2 января 2000 г. административная ответственность наступает за производство и сбыт пищевых продуктов, не отвечающих требованиям безопасности. Поэтому мы, полностью солидарны с мнением И. Г. Рагозиной и поддерживаем ее предложение об устранении создавшейся коллизии путем отмены административной ответственности за производство и сбыт товаров, не отвечающих требованиям безопасности (см.: Рагозина И. Г. Указ. соч. С. 13–14). В остальных случаях – при нарушении технологического процесса изготовления продукции и правил сроков хранения, при сбыте товаров с просроченным сроком годности либо без сертификата и знака соответствия – критерием разграничения, по нашему мнению, служит степень общественной опасности содеянного, а также качественная характеристика предмета правонарушения.


[Закрыть].

Кроме того, следует иметь в виду, что нарушение требований стандартов, реализация товаров без сертификатов, с нарушением сроков годности сами по себе еще не являются безусловным основанием для признания товаров не отвечающим требованиям безопасности.

Для аргументации нашего вывода следует использовать пример, на который ссылаются И. Г. Рагозина и Р. Г. Аксенов[211]211
  Рагозина И. Г., Аксенов Р. Г. Указ. соч. С. 15.


[Закрыть].

Гр-н Б. приобрел в ЗАО компании «Техпромсервиз» бутылку вина «Киндзмараули», после употребления которого у него наступило пищевое отравление. По данному факту ОЭП УВД Западного административного округа г. Москвы возбудил уголовное дело. В ходе расследования было установлено, что представленная на экспертизу жидкость не соответствует ГОСТу на вино «Киндзмараули» по органолептическим (вкусовым) показателям и содержащимся в нем добавкам, однако она является виноградным вином и содержание в ней токсинов не превышает допустимой нормы, в связи с чем данное вино не было признано опасным для жизни и здоровья потребителей, а уголовное дело обоснованно прекращено за отсутствием состава преступления[212]212
  Архив Никулинской прокуратуры Западного административного округа г. Москвы за 1998 г. Уголовное дело № 063701.


[Закрыть].

В связи с изложенным возникает необходимость в разграничении таких понятий, как «товар, не отвечающий требованиям безопасности» и «товар некачественный», где качество отражает устойчивое взаимоотношение составных элементов объекта, которое характеризует его специфику, дающую возможность отличать один объект от других[213]213
  Философский энциклопедический словарь / Под ред. Л. Ф. Ильичева и др. М., 1983. С. 252.


[Закрыть].

Следовательно, правы И. Г. Рагозина и Р. Г. Аксенов, утверждая, что «качеством продукции следует считать степень ее соответствия своему назначению или же совокупность обеспечивающих удовлетворение определенных потребностей[214]214
  Рагозина И. Г., Аксенов Р. Г. Указ. соч. С. 15.


[Закрыть] (полагаем, что здесь следует всего лишь добавить слово «потребителей»).

В действующем законодательстве полностью отсутствует дефиниция недоброкачественной товарной продукции. В постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 19 октября 1971 г. «О судебной практике по делам о выпуске недоброкачественной, нестандартной и некомплектной продукции» приводилось следующее ее толкование: «По смыслу закона недоброкачественной продукцией должна признаваться продукция, которая вовсе либо без соответствующей переработки не может быть использована по назначению, а также продукция, которая при надлежащем ее использовании или хранении не выдержала установленных для нее гарантийных сроков эксплуатации либо хранения или иных гарантийных показателей»[215]215
  Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР. М., 1995. Ч. 2. С. 205.


[Закрыть].

Анализируя данное определение, следует признать, что оно не утратило своей значимости и сегодня.

В связи с изложенным нельзя не согласиться с мнением И. Г. Рагозиной и Р. Г. Аксенова, которые считают, что в соответствии с приведенным определением Пленума Верховного Суда СССР всю недоброкачественную продукцию можно разделить на несколько видов: продукция, которая не может быть использована и подлежит уничтожению (утилизации); продукция, которую можно использовать только после ее переработки; продукция, использование которой по прямому назначению возможно только после исправления ее дефектов.

Проведенный сравнительный анализ свидетельствует, что понятия «некачественный товар» и «товар, не отвечающий требованиям безопасности» соотносятся между собой как общее и его часть. Поэтому установление факта изготовления товаров, не соответствующих ГОСТам, или реализация товаров с нарушенными сроками службы или годности при наличии достаточных данных должно послужить основанием для выяснения вопроса о соответствии товара требованиям безопасности»[216]216
  Рагозина И. Г., Аксенов Р. Г. Указ. соч. С. 15–16.


[Закрыть].

Таким образом, следует сделать вывод, что одним из предметов преступления, предусмотренного ст. 238 УК РФ, являются любые предметы материального мира, предназначенные для сбыта на потребительском рынке, не только без сертификации, но в первую очередь не отвечающие требованиям безопасности и представляющие своим потреблением определенную угрозу для жизни и здоровья физических лиц, выступающих в качестве потребителей.

Для определения настоящей угрозы необходимо наличие у правоприменителя специальных познаний. Как правило, расследование по факту обнаружения указанной продукции производится после проведения соответствующих судебных экспертиз. Однако они в соответствии с требованиями ч. 1 ст. 195 УПК РФ проводятся только после возбуждения по факту обнаружения криминальной продукции уголовного дела, значит, сам факт обнаружения подобного рода предметов материального мира не является основанием для уголовного преследования виновного лица. Налицо определенный пробел в праве: с одной стороны, без установления факта опасности потребления обнаруженной продукции уголовное дело возбудить не представляется возможным, с другой – без предварительного возбуждения уголовного дела законодательно не установишь сам факт опасности подобного рода продукции. По данной проблеме среди российских процессуалистов давно уже идет полемика, суть которой заключается в следующем. Ряд авторов считают, что необходимо расширить круг следственных действий в стадии возбуждения уголовного дела, в частности производить экспертизы до его возбуждения (Н. В. Жогин, Н. Ф. Фаткулин, А. П. Рыжаков, В. Т. Томин, С. А. Шейфер, Ю. Н. Белозеров, А. А. Чувелев)[217]217
  Жогин Н. В., Фаткулин Н. Ф. Возбуждение уголовного дела в советском уголовном процессе. М., 1961. С. 117; Рыжаков А. П. Возбуждение и отказ в возбуждении уголовного дела. М., 1971. С. 76; Шейфер С. А. Следственные действия: система и процессуальная форма. М., 1971. С. 40; Белозеров Ю. Н., Чувелев А. А. Проблемы обеспечения законности и обоснованности возбуждения уголовного дела. М., 1973. С. 107.


[Закрыть], другие принципиально против такого решения и полагают, что «производство следственных действий до возбуждения уголовного дела, кроме тех, которые разрешены законом, является серьезным нарушением законности, а поэтому должно неуклонно пресекаться»[218]218
  Савицкий В. М. Очерк теории прокурорского надзора в уголовном судопроизводстве. М., 1975. С. 156; Дубмыский А. Я. Исполнение процессуальных решений следователем. Правовые и организационные вопросы. Киев, 1984. С. 24.


[Закрыть] (А. Я. Дубмыский, В. М. Савицкий).

Полностью поддерживая первую группу ученых, так же считаем, что без наличия специальных познаний правоприменителю установить факт изначальной опасности предмета настоящего преступления и фактически, и практически невозможно. Значит существенно затрудняется немедленное правовое реагирование на подобные правонарушения, что, кстати, подтверждается и следственной практикой[219]219
  Так, по данным ЭКУ при ГУВД Красноярского края, из проведенных в 2000 г. 240 химических исследований подобной продукции только по 45 (18,8 %) проводилась экспертиза, из чего следует, что по остальным правонарушениям уголовное дело возбуждалось, и, как следствие, правовое преследование виновных лиц осуществлялось только после проведения исследования.


[Закрыть], стремящейся использовать при квалификации содеянного иные уголовно-правовые нормы для того, чтобы каким-либо образом адекватно воздействовать на подобную ситуацию.

Так, в частности, широко используется ст. 200 УК РФ (обман потребителей), несмотря на явное различие непосредственных объектов этих преступлений. Проведенное в виде выборки статистическое исследование уголовных дел позволяет утверждать, что подобная практика довольно распространена. Например, из 675 уголовных дел, возбужденных и расследованных в 2000 г. на территории Красноярского края по ст. 200 УК РФ, приблизительно в 130 (20 %) усматриваются признаки преступления, предусмотренного ст. 238 УК РФ.

Типичным примером может служить уголовное дело, рассмотренное 20 ноября 2000 г. Советским районным судом г. Красноярска под председательством судьи М. по обвинению Д., работавшего директором магазина, «в том, что он 13 сентября 2000 г. допустил к реализации вареную колбасу „Прима“ с просроченным сроком годности… Таким образом, потребитель был введен в заблуждение относительно потребительских свойств и качеств товара…» Виновный был осужден к наказанию в виде штрафа в размере заработной платы в сумме 3216 руб. 82 коп. в доход государства. В данном случае, по нашему мнению, во время следственных мероприятий необходимо было провести химическую экспертизу изъятого продукта питания и в случае положительного ответа о его опасности для жизни и здоровья потребителя переквалифицировать уголовное дело на ст. 238 УК РФ либо усмотреть совокупность этих двух норм. Однако следственно-судебные органы по неустановленной причине воздержались от производства данного процессуального действия.

Другой случай, ставший известным нам из материалов правоприменительной практики Верховного Суда России. По приговору Новомосковского городского суда Тульской области 24 февраля 1998 г. Ф., Л. и П. осуждены по п. «а» и «б» ч. 3 ст. 159 УК РФ и по ч. 1 ст. 180 УК РФ, т. е. были признаны виновными в мошенничестве и неоднократном незаконном использовании чужого товарного знака, причинившем крупный ущерб.

Обстоятельства дела были следующие. Действуя в соответствии с заранее распределенными ролями, Ф. в период с 1 по 30 апреля 1997 г. приобрел у не установленных следствием лиц синтетическое моющее средство «Хес» турецкого производства, фирменные заготовки упаковок «Ариэль», гофрокороба, отдушку, краситель и перевез их в арендуемое им помещение на территории шахты «Новомосковская», где Л., П. и другие лица под руководством Ф. кустарным способом изготавливали фальсифицированный стиральный порошок, придавая ему вид и запах CMC «Ариэль» компании «Проктер энд Гембл». Фальсифицированный стиральный порошок Ф. на нанятых им грузовых автомобилях перевозил в г. Москву, где реализовывал по завышенной цене.

Верховный Суд Российской Федерации переквалифицировал деяния виновных лиц на п. «б» и «в» ч. 2 ст. 200 УК РФ – введение граждан в заблуждение относительно потребительских свойств товара, совершенное организованной группой и в крупном размере[220]220
  БВС РФ. 2001. № 5. С. 13–15.


[Закрыть].

По материалам, опубликованным в бюллетене, невозможно установить была ли проведена химическая экспертиза по фальсифицированному стиральному порошку, изучался ли вопрос об опасности его для жизни и здоровья потребителей, так как в этом случае, по нашему мнению, данный казус следовало квалифицировать по совокупности ст. 200 и 238 УК РФ.

Отметим, что в уголовно-правовой литературе и судебной практике нет единого подхода к вопросу о том, как должны квалифицироваться действия субъекта преступления, предусмотренного ст. 200 УК РФ, обманным путем сбывшего товар, не отвечающий требованиям безопасности. По мнению И. Г. Рагозиной[221]221
  Рагозина И. Г. Указ. соч. С. 16.


[Закрыть], в данном случае имеет место идеальная совокупность двух уголовно-правовых норм. Мы ее мнение в целом поддерживаем, так как контраргументов у нас нет.

При мошенничестве (ст. 159 УК РФ) также имеет место обман потерпевшего. Основными критериями отграничения его от состава, предусмотренного ст. 238 УК РФ, по нашему мнению, служат непосредственный объект преступления, его предмет и сам потерпевший. В первом случае им является собственность, во втором – здоровье населения, сам предмет преступления в виде продукции должен не отвечать требованиям безопасности, а потерпевший, безусловно, должен быть признан потребителем.

Производство, хранение, перевозка в целях сбыта либо сбыт немаркированных товаров и продукции, подлежавших обязательной маркировке марками акцизного сбора, специальными марками или знаками соответствия, защищенными от подделок и не отвечающих требованиям безопасности жизни или здоровья, по нашему мнению, следует квалифицировать по совокупности ст. 171.1 и 238 УК РФ, т. е. ив этом случае разграничение идет как по непосредственному объекту преступления, так и по самому предмету.

Этот же критерий разграничения, по нашему мнению, вполне применим и при разграничении составов преступлений, предусмотренных ст. 238 и 180 (Незаконное использование товарного знака), 181 (Нарушение правил изготовления и использования государственных пробирных клейм), 186 (Изготовление или сбыт поддельных денег или ценных бумаг), 187 (Изготовление или сбыт поддельных кредитных либо расчетных карт и иных платежных документов), 191 (Незаконный оборот драгоценных металлов, природных драгоценных камней или жемчуга), 220 (Незаконное обращение с ядерными материалами или радиоактивными веществами), 247 (Нарушение правил обращения экологически опасных веществ и отходов), 324 (Приобретение или сбыт официальных документов и государственных наград), 326 (Подделка или уничтожение идентификационного номера транспортного средства), 327 (Подделка, изготовление или сбыт поддельных документов, государственных наград, штампов, печатей, бланков), 327.1 (Изготовление, сбыт поддельных марок акцизного сбора, специальных марок или знаков соответствия либо их использования), 355 (Производство или распространение оружия массового поражения) УК РФ.

Только по предмету преступления, как мы считаем, следует разграничивать составы преступлений, предусмотренных ст. 234 (Незаконный оборот сильнодействующих или ядовитых веществ в целях сбыта) и 238 УК РФ. В первом случае речь идет об индивидуализации предмета преступления, т. е. о сильнодействующих или ядовитых веществах, во втором – о продукции и товарах, не отвечающих требованиям безопасности. Значит речь идет о правовой индивидуализации предмета указанного преступления, таким образом, норма, предусмотренная ст. 238 УК РФ, выступает в качестве общей по отношению к указанной, иными словами, здесь налицо конкуренция общей и специальной нормы.

Кроме того, к предметам рассматриваемого преступления относятся и официальные документы, удостоверяющие соответствие указанных в статье товаров (работ, услуг) требованиям безопасности.

Под официальными документами, удостоверяющими соответствие товаров (работ, услуг) требованиям безопасности, традиционно понимаются гарантийные обязательства изготовителя или иные документы (например, строительные стандарты, противопожарные стандарты и т. д.). Основными из них в соответствии с Законом «О сертификации продукции и услуг» являются сертификат и знак соответствия.

Сертификат – это документ, выданный по правилам системы сертификации для подтверждения соответствия данной продукции установленным требованиям, в том числе и требованиям безопасности.

Знак соответствия – зарегистрированный в установленном порядке знак, который подтверждает соответствие маркированной им продукции установленным требованиям.

Однако мы категорически выступаем против позиций тех авторов, которые считают услуги и работы предметами преступления, предусмотренного ст. 238 УК РФ, так как «услуга – действие, приносящее пользу…»[222]222
  Ожегов С. И. Указ. соч. С. 686.


[Закрыть], а «работа – процесс превращения одного вида энергии в другой»[223]223
  Ожегов С. И. Указ. соч. С. 592.


[Закрыть]. Предмет преступления, как указывалось ранее, есть вещь материального мира, т. е. конечный продукт самого «действия…» или «процесса превращения…», а не само «действие…» или «процесс превращения…», а значит услуги и работы, указанные в диспозиции ст. 238 УК РФ, являются всего лишь формами выражения объективной стороны настоящего преступления.

Завершая правовой анализ предмета исследуемого нами преступления, хочется отметить, что при рассмотрении объекта преступления определенный интерес представляет вопрос об уголовно-правовой характеристике потерпевшего.

Отдельные исследователи, обращаясь к этой проблеме, полагают, что определение потерпевшего, изложенное в ст. 42 УПК РФ, имеет двойное содержание: материальное, касающееся причинения вреда преступлением, и процессуальное, относящееся к оформлению потерпевшего как участника уголовного процесса. Признавая значимость материального определения потерпевшего, некоторые авторы отмечают целесообразность включения в уголовный закон нормы, содержащей формулировку потерпевшего, обосновывая свою позицию указанием на этот термин в УК РФ более двадцати раз[224]224
  Лакеев А. Потерпевший от преступления (уголовно-правовой аспект) // Человек: преступление и наказание. 1995. № 6. С. 24–25; Яни П. Законодательное определение потерпевшего от преступления // Российская юстиция. 1995. № 4. С. 40–42.


[Закрыть].

Однако в этих позициях усматриваются существенные различия. Так, В. Ф. Кириченко считал, что «признаки предмета и потерпевшего относятся к характеристике объективной стороны преступления»[225]225
  Советское уголовное право. М., 1962. С. 5.


[Закрыть]. Той же точки зрения придерживался Н. И. Коржанский[226]226
  Коржанский Н. И. Объект и предмет уголовно-правовой охраны. М., 1980. С.107.


[Закрыть].

В специальной литературе имеется мнение о тождественности понятии «потерпевший» и «предмет преступления»[227]227
  Например: Таций В. Я. Объект и предмет преступления по советскому уголовному праву. Харьков, 1988. С. 218; Кулакова Н. Г. Торговля несовершеннолетними: исторический аспект и анализ современного уголовного законодательства. М., 1999. С. 88.


[Закрыть].

Б. Я. Блиндер, говоря о посягательствах на личность, отмечает, что «под непосредственным объектом преступления следует понимать конкретные общественные отношения, неотъемлемой частью которых является субъект общественных отношений – потерпевший. Поэтому правильное решение вопроса о квалификации здесь нельзя получить без выделения „потерпевшего“, без детального выявления всех признаков, всесторонне его характеризующих»[228]228
  Блиндер Б. Я. Объект преступлений и потерпевший в преступлениях против личности // Проблемы советского государства и права. Ташкент, 1980. С. 88.


[Закрыть].

Все сказанное в полной мере относится и к характеристике уголовно-правовой нормы, нашедшей свое место в ст. 238 УК РФ.

В уголовно-правовой литературе не без основания сложилось определенное мнение, что эта статья является уголовно-правовым воплощением Федерального закона РФ от 7 февраля 1992 г. «О защите прав потребителей», в соответствии с которым необходимо признавать потерпевшим в этом преступлении только потребителя. Федеральный закон «О защите прав потребителей» в соответствии с изменениями и дополнениями, внесенными в него в конце 1999 г., под потребителем признает гражданина имеющего намерение заказать или приобрести либо заказывающего, приобретающего или использующего товары, работы, услуги для личных, семейных, домашних и иных нужд, не связанных с осуществлением предпринимательской деятельности[229]229
  Министерство Российской Федерации по антимонопольной политике и поддержке предпринимательства в своих разъяснениях «О некоторых вопросах, связанных с применением Закона Российской Федерации „О защите прав потребителей“» в редакции приказа МАП РФ от 11.03.99 № 3 несколько конкретизирует это понятие. Так, под потребителем понимается не только гражданин, который непосредственно приобрел товар или заказал работу (услугу), но и гражданин, пользующийся ими. Например, потребителем является как гражданин, который купил телевизор или билет в театр, так и гражданин, который пользуется этим телевизором или является зрителем в театре. Комментарии здесь, полагаем излишни.


[Закрыть].

Необходимо отметить, что эта редакция указанного нормативного правового акта уже третья по счету. Так, в соответствии с Федеральным законом от 9 января 1996 г. потребителем признавался гражданин, имеющий намерение заказать или приобрести либо заказывающий или приобретающий или использующий товары (услуги) исключительно для личных (бытовых) нужд, не связанных с извлечением прибыли.

Первая редакция Закона «О защите прав потребителей» под потребителем понимала гражданина, приобретающего, заказывающего, использующего либо имеющего намерение заказать или приобрести товар (работу, услугу) для личных (бытовых) нужд.

Таким образом, под потребителем признается, прежде всего, гражданин, причем законодатель не раскрывает содержания этого термина.

Федеральный закон от 31 мая 2002 г. «О гражданстве Российской Федерации»[230]230
  Российская газета. 2002. 5 июня.


[Закрыть] под гражданством понимает устойчивую правовую связь лица с Российской Федерацией, выражающуюся в совокупности их взаимных прав и обязанностей и ответственности.

В соответствии с терминологией, принятой в тексте данного закона, на территории Российской Федерации возможно сосуществование собственно граждан Российской Федерации, т. е. лиц, приобретших гражданство Российской Федерации в соответствии с настоящим Законом и иностранных граждан – лиц, не являющихся гражданами Российской Федерации и имеющих гражданство (подданство) иностранного государства.

Кроме того, российское законодательство признает право на существование и еще одной категории физических лиц – апатридов, т. е. лиц без гражданства. В соответствии с терминологией закона, это лица, «не являющиеся гражданами Российской Федерации и не имеющие доказательств наличия гражданства иностранного государства».

Теперь вернемся вновь к тексту Федерального закона «О защите прав потребителей». В нем законодатель, как мы указывали ранее, под потребителем признает, прежде всего, гражданина. Однако не совсем ясно, гражданин какого государства имеется в виду. Видимо, под определение этого термина подходят как собственно граждане Российской Федерации, так и граждане иных стран, т. е. иностранные граждане. Однако апатриды, как на это прямо указано в Федеральном законе «О гражданстве Российской Федерации», не являются собственно гражданами в правовом смысле этого слова. Получается некий правовой парадокс. С одной стороны, апатриды – это, безусловно, физические лица, на основании ч. 2 ст. 218 ГК РФ имеющие право на приобретение права собственности на имущество, которое имеет собственник и которое может быть приобретено другим лицом на основании договора купли-продажи, мены, дарения или иной сделки об отчуждении данного имущества. С другой стороны, поскольку они не являются гражданами в собственно-правовом смысле этого слова, постольку у них нет права на уголовно-правовую защиту своего здоровья и самой жизни в случае приобретения имущества, потребление которого угрожает их жизни и здоровью. Возникает вопрос: как быть тогда с п. 3 ст. 62 Конституции России, в котором указывается, что «лица без гражданства пользуются в Российской Федерации правами и несут обязанности наравне с гражданами Российской Федерации». В данном случае, видимо, имеется определенное противоречие Федерального закона «О защите прав потребителей» и Конституции РФ.

На наш взгляд, оно, однако, легко устраняется, если заменить термин «гражданин» на термин «физическое лицо». Кстати, этот термин весьма широко применяется в иных законодательных актах России, прежде всего в самом уголовном законодательстве[231]231
  В ходе работы по расследованию уголовных дел указанной категории, как правило, гражданство и сами потерпевшие фактически не устанавливаются, на что, безусловно, указывают статистические данные.
  Так, из 64 уголовных дел, сведения о которых у нас имеются, в 40 (62,5 %) случаях уголовное дело возбуждается по ч. 1 ст. 238 УК РФ, а в 24 (37,5 %) – по п. «а» и «б» ч. 2 той же статьи, где, как известно, устанавливать потерпевших нет необходимости, так как преступление считается оконченным уже с момента окончания самих указанных в законе действий.


[Закрыть].

Поэтому мы предлагаем внести определенные изменения в Федеральный закон «О защите прав потребителей» и под потребителем понимать «физическое лицо, имеющее намерение заказать или приобрести либо заказывающее, приобретающее или использующее товары (работы, услуги) исключительно для личных, семейных, домашних и иных нужд, не связанных с осуществлением предпринимательской деятельности…»

Кроме того, по нашему мнению, при анализе настоящей уголовно-правовой нормы следует указать и на одну принципиальную особенность потерпевшего от этого преступления, позволяющую разграничивать анализируемое правонарушение и смежные составы преступлений против личности. Это – полное отсутствие персонификации потерпевшего, присущей преступлениям против личности[232]232
  А именно: убийства, совершенного общеопасным способом (п. «е» ч. 2 ст. 105 УК РФ); убийство матерью новорожденного ребенка (ст. 106 УК РФ); причинения смерти по неосторожности (ст. 109 УК РФ); умышленное причинение тяжкого вреда здоровью (ст. 111 УК РФ); умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью (ст. 112 УК РФ); умышленное причинение легкого вреда здоровью (ст. 115 УК РФ).


[Закрыть].