Электронная библиотека » Александр Амфитеатров » » онлайн чтение - страница 2


  • Текст добавлен: 9 января 2017, 02:30


Автор книги: Александр Амфитеатров


Жанр: Русская классика, Классика


Возрастные ограничения: +12

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Шрифт:
- 100% +

Могущество

Бесплотные духи, сотворенные из более тонкого вещества, чем человек, в своих действиях гораздо свободнее, в способностях гораздо развитее, нежели люди; изначально наделены силами, позволяющими им оказывать мощное влияние на материальный мир; кроме того, они имеют несравненно большие знания об устройстве и законах вселенной, владеют средствами, позволяющими преодолевать законы видимого мира. «Сатана обладает большим мужеством, невероятной хитростью, сверхчеловеческой мудростью, острейшей проницательностью, совершенной рассудительностью, несравнимым мастерством в плетении самых хитрых интриг и злобой и беспредельной ненавистью ко всему человечеству, безжалостной и непроходящей», – писал в 1563 г. врач-скептик Иоганн Вейер.

Границы могущества Дьявола определяются трудно. Конечно, оно несравнимо со всемогуществом Божьим, но все же велико и грозно. Как мятежник, Сатана сокрушен без надежды на улыбку победы. Но, побежденный по совокупности, он мстит за себя непрерывным бунтом в розницу. Он проникает в счастливые обители наших прародителей и вводит в гармонию божественного творчества грех, разлад и смерть. Он наполняет Вселенную ядом своим и побуждает ее к отречению от Бога. Он становится «князем мира сего» в пространстве и времени. Правда, власти у него ровно настолько, сколько Бог его злобе терпит, но нельзя не признать, что пределы этого терпения чрезвычайно широки и, действуя в них, Сатана вооружен и собственной инициативой, и собственной внутренней, а не заимствованной или отраженной силой. Все зло мира истекает из него, и чрезмерность зла дает понятие о гигантском могуществе источника.

Искупительное воплощение Христа, конечно, нанесло Дьяволу жестокий удар, – настолько, что однажды он, явившись к св. Антонию, протестовал, зачем люди продолжают осыпать Дьявола проклятиями и ругательствами, тогда как он, после пришествия Христова, стал совершенно бессилен. Но Дьявол хитрил. В язычестве умерла, быть может, его абсолютная власть над землею, но не умерла сила. Христос победил его, но не отнял у него оружия, и Сатана сейчас же начал новую борьбу, отвоевывая у победителя человечество шаг за шагом, душу за душою. И по прошествии нескольких веков по искуплении царство Сатаны опять полно рабами, а картина мира столько же печальна, как пред искуплением.

Распространяясь одинаково как на природу, так и на человека, могущество демонов обусловливается их чудесными способностями. Они могут в мгновение ока переноситься с одного конца Вселенной на другой, углубляться в землю и воду, проникать в стихии. Вещественная природа в особенности подчинена им. Не надо забывать, что многие еретические секты считали материю творением Сатаны. По мере того как в религиозной идее обострялся контраст между материей и духом и материя-враг осуждалась на проклятие и гибель как сила темная и развращенная, – фантазия дрессируемых католичеством народов должна была все более склоняться к тому, чтобы видеть в природе великую лабораторию и царство Сатаны. Это одна из причин, почему в Средних веках так бедно и скудно было чувство природы.

Огромную власть имели демоны над землею, в центре которой отводилось место для Ада. Их делом были или могли быть землетрясения, а тем более извержения вулканов, которые вообще почитались пастями и отдушинами Ада. Когда Дьявол спешил возвратиться в свой Ад кратчайшим путем, он проваливался сквозь землю в любом месте, как в театральный трап.

Не все в природе подчинялось демонам в одинаковой степени. Некоторые вещества и условия местности их как бы притягивали, другие их, наоборот, отталкивали. Дьявол большой любитель романтического пейзажа: его излюбленное пребывание – среди уединенных скал, в ущельях обрывистых гор, в густых и темных лесах, пещерах, провалах, – во всех угрюмых странах природы. Думали, что бес в таких местах особенно силен – потому их и любит.

Технические способности Сатаны беспредельны. Он знает все искусства, ремесла и мастерства, но, разумеется, не разменивается в их области на пустяки, а предпринимает только работы, достойные своей ловкости и силы. В Западной Европе Сатана получил страсть к архитектуре и строительству. Великое множество мостов, башен, стен, акведуков и тому подобных построек приписываются этому странному зодчему и инженеру. Это он сложил знаменитую стену между Англией и Шотландией, воздвигнутую по повелению императора Адриана. Он же перекинул мост через Дунай в Регенсбурге, через Гону в Авиньоне и другие, так называемые «чертовы мосты».

В варварские и бедные Средние века громадные римские постройки, включая и великие военные дороги римлян, казались превосходящими силы человеческие и, кроме дьявольского художества, народ не находил, кому их приписать. Страннее всего, что Дьявол употреблял иногда свои архитектурные таланты также на сооружение церквей и монастырей. Но, конечно, в этом случае он либо преследовал какие-либо свои тайные цели, либо был побуждаем волею, сильнейшею его. Так, говорят, им были сделаны планы и другие рисунки для Кельнского и Ахенского соборов, а последний даже отчасти, если не весь, им выстроен. В Англии считается постройкою Дьявола аббатство Кроулэнд. Дьявол настолько гордится своим зодческим талантом, что однажды вызвал архангела Михаила, старого своего неприятеля, на конкурс, кто построит красивее церковь на горе Сен-Мишель в Нормандии. Архангел, как и следовало ждать, победил, но и Дьявол не ударил лицом в грязь; притом архангелова церковь была за красоту взята на небо, так что грешный мир о ней судить не может, а Дьяволом воздвигнутая осталась на земле, и ею до сих пор любуются туристы, как готическим шедевром.

Обыкновенно черт, когда берется возвести твердые стены, церковь или мост, то в награду требует душу того, кто первый вступит в новое здание. Чудесность дьявольских построек заключалась не только в их совершенстве, но и в скорости, с которою они созидались. Часто Дьяволу давался для них срок не более как в одну ночь, – и он успевал, если только люди его не надували, чего по отношению к Дьяволу, кажется, никто и никогда грехом не почитал.

Обязавшись на протяжении одной ночи выстроить церковь, Дьявол переносил на место постройки из отдаленнейших мест целые гранитные скалы, глыбы и плиты цветного мрамора, иногда даже колонны, похищенные в каком-нибудь древнем языческом храме, вековые дубы и ели, металлические брусы и балки и, не покладая рук, рубил, строгал, буравил, тесал, ковал, лил, полировал, рыл, складывал, штукатурил, красил, рисовал, расписывал, ваял, так что с наступлением утра первый луч солнца уже зажигал на башнях яблоки из превосходного полированного золота и отражался в художественной живописи огромных стрельчатых окон. И уж за такую постройку нечего было бояться, что через год или два в ней обрушится потолок или обвалится стенная штукатурка.

Единственно, от чего Дьявол систематически уклонялся, это – увенчать свое здание крестом. Да и то один адский архитектор умудрился и выстроил для шведского короля Олафа Святого высочайший собор с крестом. Но однажды святой король, поднявшись на кровлю собора, с ужасом увидел, что то, что снизу кажется людям крестом, в действительности – золотая фигура коршуна с распростертыми крыльями.

Чудовищная сила сопровождается в Дьяволе проворством и ловкостью величайшего акробата и фокусника. Еще Тертуллиан утверждает, что Дьявол даже умеет носить воду в решете. На этой сверхъестественной ловкости Дьявол обыкновенно попадается, когда хочет скрыть свою истинную породу, – забывшись, он непременно раскроет свое инкогнито, проделав что-нибудь такое, что далеко превосходит самые крайние пределы человеческих средств.

Наука и сила синонимы, а потому знание Сатаны делает его «могущественным духом». «Очевидно, что дьяволы обладают глубочайшими знаниями обо всем. Ни один богослов не может истолковать Священное Писание лучше них, ни один адвокат лучше них не знает законов и установлений, ни один врач или философ лучше них не разбирается в строении человеческого тела или в силе камней и металлов, птиц и рыб, деревьев и трав, земли и небес», – так лестно отзывается о них французский судья по делам ведьм Жан Боден.

Глубокие научные познания дьявола заставляли церковь подозревать в сношениях с ними каждого ученого и, по возможности, сжигать его, как ученика сатанинского, живым. Даже про папу Сильвестра II, поражавшего современников математическими и философскими познаниями, упорно говорили, что он заключил союз с Дьяволом.

Черти были знатоками богословия, цитировали на память Священное Писание и рассуждали о таинствах с точностью и определенностью профессиональных теологов. Из уст одержимых, телом которых они завладевали, демоны сыпали текстами из Нового и Ветхого Завета, мнениями и сентенциями отцов и учителей церкви и часто вгоняли в стыд заклинателей, которые вдруг оказывались совершенными невеждами в сравнении с ними. Более того: св. Фурсей присутствовал при диспуте демонов о грехе и наказании даже не с людьми, а с ангелами, – и нечистые не ударили лицом в грязь ни в диалектике, ни в богословии. Известно, что в богословском споре Дьявол припер самого Лютера к стене настолько плотно, что бедный реформатор, истощив все логические аргументы, предпочел просто запустить в него чернильницей.

Расходятся мнения и о том: зная все тайны природы, знают ли демоны также тайны человеческой души? Могут ли они проникать в глубину совести, шпионить за нашими мыслями и чувствами? Некоторые отрицают это на том основании, что в таком случае человек оставался бы совершенно беззащитным против их наущений и искушений. Поэтому демонам не дано видеть душу человека и они только большие физиономисты: по внешним признакам угадывают мысль и волю, читают в уме и чувстве, что, собственно говоря, может делать и человек, но у дьявола в тысячи раз больше умения, опыта и навыка.

Другие богословы, и между ними сам князь их, Фома Аквинат, наоборот, полагают, что демоны читают в душе нашей, как в раскрытой книге. Гонорий из Отена (ум, около 1130 г.) думал, что демонам надо знать злые стремления человеческой мысли и воли, добрые же – нет. Дело в том, что свое знание первых дьявол много раз доказывал, внезапно обличая своих заклинателей при все честном народе в самых тайных и сокровенных грехах их, не исключая и мысленных.

Во власти над человеком Сатана был ограничен известными условиями: над плотью он имел ее гораздо больше, чем над духом. Тело, плоть, материя, животная часть человека почиталась настолько дружелюбною и подчиненную Сатане, что некоторые еретики думали даже, что человек телесно создан Сатаною, а не Богом. Отсюда взгляд на тело как тюрьму духа, как на зачинщика всякого греха, как на развращенную силу, стремящуюся навстречу воле отца всех пороков и лжи, как на источник поэтому разлада в жизни человеческой, как на союзника бесов против Бога.

Дьявол ценил своего союзника и ласкал его. Он обольщает тело, награждая его красотою и здоровьем, чтобы оно возгордилось перед бедной, серенькой душой и подавило ее; он обостряет плотские аппетиты, вожделения, похоти, умножает его запросы, повышает требования от жизни, так что душа теряется перед ними и должна тянуться на поводу у тела. Либо, наоборот, чтобы лишить душу терпения и довести ее до отчаяния. Дьявол мучит тело болезнями и тысячами несчастий, как было это с Иовом многострадальным. Эпидемии и эпизоотии очень часто почитались делом рук Дьявола.

В атаках своих на душу Дьявол встречал преграду в свободной воле человека, которую все богословы единогласно считали сильнее его ухищрений. Но правило имело исключения, по которым во власти Сатаны остаются бесноватые, отлученные от церкви и некрещеные. Что касается первых, то в них душа отравлялась как бы заразою от тела: проникнув в тело. Дьявол понемногу просасывался и в душу, заставляя одержимого хотеть, думать, говорить и делать только то, что угодно Сатане.

В душу нормального христианина – крещеного члена церкви и не бесноватого – путь Дьяволу открывает совершенный грех. Поэтому естественная забота Дьявола – чтобы грешили как можно больше. Для этого демон смущает душу мятежными мыслями, нескромными грезами, будоражит чувства, посылает тысячи греховных призраков и мыслей. Он нападет на души во сне, когда разум потемнен, а воля ослабла, и расставляет им сети и осаждает их видениями и снами, оставляющими по себе опасные тревоги и смуты. Даже души святых не свободны от его влияния.

Сильно влияя на индивидуальную жизнь человека, Сатана ярко отражал образ свой и в собирательной участи народов и всего человечества. Все отцы и учители церкви согласны в том, что им изобретены ложные религии, ереси, тайные науки; он бросает семена раздоров, подсказывает заговоры, воспитывает мятежи, накликает голод, внушает войны, возводит на престолы злых государей, посвящает антипап, диктует вредные книги, а в промежутках между всеобщими бедствиями сеет частные: пожары, несчастные случаи, кораблекрушения, убийства, грабежи, соблазны, разорения.

Для всего этого он располагает громадными средствами, так как ему известны и подвластны все сокровища, скрытые в земле. Со временем сын Сатаны и главный его наместник – Антихрист – получит все эти богатства в свое распоряжение, чтобы ценою их сделаться владыкою мира. Потому, вероятно, церковь так усердно и собирала богатства, грабя его со всего мира, – чтобы насколько возможно ослабить бюджет будущего врага.

Не менее спорный вопрос – знают ли дьяволы будущее. Большинство теологов высказывается отрицательно: если бы Дьявол, зная прошедшее и настоящее, знал еще и будущее, то чем же его знания отличалось бы от знания Бога? И как бы Бог потерпел, чтобы дьяволы заранее знали его предначертания через веки веков? Подобным знанием они не обладали и раньше своего изгнания из рая, так как иначе не подняли бы бесполезного восстания. Ведь и добрые ангелы не имеют непосредственного знания будущего, а знают его лишь постольку, поскольку Бог допускает их читать мысли Его.

Как же объяснить предсказательные способности дьяволов? Ориген говорит, что они узнавали будущее по движению планет; мнение, плохо примиримое со взглядами Лактанция, который именно астрологию признавал ложным изобретением демонов. Св. Августин полагал, что дьяволы не имели непосредственного и прямого знания будущего, но, благодаря способности переноситься с места на место быстрее молнии, а также благодаря изощренности своих чувств и интеллекта, они были облегчены в логической работе настолько, что по заключениям настоящего могли воображать и угадывать будущее чуть не наверняка. Св. Бонавентура полагает, что они не знают будущего как возможности, а только угадывают ее как планомерность, так как они великолепнейшие натуралисты и до тончайшего совершенства выучили все законы и тайны природы. При всем этом церковь не забывала оговариваться, что гений, ловкость и сила Дьявола необыкновенны только по сравнению с человеческими, божественный контраст обращает их в ничто.

Наваждение

Церковь сама же, в своей ненависти к природе и инстинкту, сатанизировала мир, прокляла природу. Прозрачный источник, белый цветок, птенчик… – тень Дьявола затмевает день и распространяется на все живое. По учению некоторых гностиков, природа есть творение проклятых ангелов, материя – зло, противоположение божеству. Альбигойцы проповедовали то же самое.

Не достигая такой категорической крайности, средневековый католицизм приближается к этим мыслям, поскольку он считает всю природу после грехопадения прародителей как бы оскверненною и павшею во власть Сатаны. Природа одержима бесом; дух Сатаны наполняет и покоряет ее. Для монаха, затворившегося в монастыре своем, она – предмет смутного ужаса, сплошной лагерь бесчисленных врагов. Непроходимые дебри и мрак чащ лесных, грозные вершины горы, огромная скала, повисшая над пропастью, угрюмые, черные долины, недвижное среди утесов или векового бора, бешеный поток: все это – для монашеского миросозерцания – декорация громадной сцены, за кулисами которой стоит черт и строит свои козни.

Нет ничего удивительного, если в Средние века, придавленные демоническим миросозерцанием, почти угасло так называемое чувство природы. Полет грозовых туч на небе, полог тумана над землею или морем, ливень, наводняющий реки, град, уничтожающий жатвы, водоворот, поглощающий корабли: все это – и жилище, и действие Сатаны. Он ревет в ветре, пылает в пламени, чернеет во мраке, воет в волке, каркает в вороне, шипит в змее, прячется в плоде, в цветке, в песчинке. Он – всюду, он – душа вещей. Но, сверх того, некоторые местности земли, казалось, были его излюбленными, и он с народом своим охотнее селился в них и владычествовал над ними: пустыни, некоторые леса, вершины гор, кое-какие озера и реки, покинутые города, разрушенные замки, заброшенные церкви.

Мир природы был вполне отдан в добычу дьявольского одоления. Но не лучше было и с миром человеческим. Сатана мешался во все исторические события, вызывая и поддерживая злые, мешая и препятствуя добрым. Он сочинял ереси, возлагал тиару на главы антипапам, вселял гордость в сердце императоров, возмущал народы, подготовлял восстания и нашествия иноплеменников и направлял их. Разбойничьим бандам, равно как и атаманам кондотьеров, приписывали дьявольское происхождение.

Им изобретены дурные нравы и законы, роскошь и блеск, нечестивые зрелища, деньги, за которые все продается и покупается. Он же, как известно, – «первый винокур». Скоморохи, шуты, купцы модных товаров – все это его подручные слуги. Пляска также изобретена Сатаною. При такой огромной и пестрой опеке над миром дьяволам редко случалось сидеть без дела. Их жизнь – непрерывная скачка по суше и по водам в поисках добычи, непрерывный труд провокации греха и подготовки удобной для него почвы. У Дьявола всегда на руках тысячи затей ко вреду человечества. День и ночь вырываются из ада все новые и новые черти, один другого свирепей, все с новыми и с новыми затеями.

Ужас пред этим могуществом – необъятным, повсеместным, повсечасным – загипнотизировал Средние века: вся их история затемнена легшею на нее тенью Дьявола. Основание многих монастырей начиналось тем, что с будущей их территории надо было прежде всего выжить черта, как старого землевладельца, причем он иногда был очень упрям и не сразу-то сдавался. Не было места, куда не мог бы проникнуть и где не мог бы творить пакостей своих Дьявол. Высокие и толстые стены и железом обитые ворота с крепчайшими засовами нисколько не мешали ему врываться в монастыри; и даже самые церкви, по чину освященные, с постоянными в них службами, не были застрахованы от дьявольских вторжений. В монастырях ночной караул выставляли не только против телесного врага, но и против Дьявола.

Где только селились монахи и монахини, там всегда объявлялась и огромная толпа разнороднейших дьяволов. Они деловито расхаживали между монахами и искушали их, одни – поглаживанием век, чтобы сомкнулись сном очи служителей Божьих, другие – запуская монахам пальцы в рот, чтобы иноки святые зевали. Рикальм, аббат Ментальской обители в Виртемберге, рассказывает о досаждениях, сделанных как ему самому, так и другим. Дьяволы, без малейшего уважения к его сану и возрасту, ругали его поганою волосатою мышью; пучили ему живот и бурлили в брюхе; причиняли ему тошноту и головокружение; устраивали, чтобы руки у него затекали так, что он не мог перекреститься; усыпляли его на клиросе и потом храпели, чтобы другие монахи соблазнялись, думая, будто это он храпит. Говорили его голосом, вызывали в горле перхоту и кашель, во рту – слюну и потребность плевать, залезали к нему в постель, закладывали ему рот и нос так, что не вздохнуть, заставляли его мочиться, кусали его в образе блох. Если он, чтобы преодолеть искушение сна, оставлял руки поверх одеяла, дьяволы вталкивали их под одеяло. Иногда за столом они отнимали у него аппетит, и тогда помогало одно средство – проглотить немного соли, которой демоны боятся. Шелест, производимый одеждою, когда человек движется, – для Рикальма, – жужжание дьяволов, равно как и всякий звук, исходящий из человеческого тела или вещественных предметов, за исключением колокольного звона: он – дело ангелов.

Сипота, зубная боль, мокрота в горле, обмолвки в церковном чтении, бред и метания больных, тоскливые мысли и тысячи мелких движений души и тела – все это проявление дьявольского могущества. Вот – монах: слушает чтение, а сам мотает вокруг пальца соломинку, – это дьявольские сети. Все, что мы говорим хорошего, – это от ангелов, а все дурное – от дьяволов. Так что бедный Рикальм признается, что он уже не знает, когда же и что сам-то он говорит. Дьяволов, – говорит Рикальм, – в воздухе – что пылинок в солнечном луче; более того, самый воздух есть род дьявольского раствора, в котором утоплен человек.

Злые демоны окружают со всех сторон человека, «как будто кто в море нырнул и окружен со всех сторон, снизу и сверху водой». «Количество бесов так же велико, как и число атомов солнца; в каждой складке жизни сидит демон. Ни в какое время и ни в каком месте человек не обезопасен от них». Почти боялись дышать, чтобы злой дух не вселился в тело.

В скульптурах и картинах, украшающих церкви Средних веков, дьяволы изображены в бесчисленных образах и видах, отразивших галлюцинации, которые преследовали монахов. Во время службы – сколько раз их видели – они кувыркались пред алтарем, лазили по хоругвям, играми в прятки между скамеек, катались по полу, висели с капителей, тушили свечи, опрокидывали лампады, подкладывали разные мерзости в кадила и даже подсовывали попу требник вверх ногами: вот до чего доходит их дерзость! Чтобы развлечь внимание молящихся, они вмешивались в священные песнопения, нарочно фальшивя и козлогласуя самым смешным образом, подсказывая хористам самые непристойные и позорные обмолвки, либо, на самом трогательном месте, возьмут, да и оборвут мехи у органа, и он, вместо величественного звука, пискнет, хрюкнет и замолчит. А тем временем демон Тутивилл собирает с уст молящихся каждую ошибку в чтении, каждый промах в произношении и вяжет из них узел, который он в свое время, в день судный, принесет и развяжет пред перепуганными душами. Девушек, одолеваемых грешными мыслями, и жен, не очень-то верных мужьям своим, демон-искуситель подстерегает у исповедальных будок, нашептывая из-за темных колонн коварные советы лгать духовному отцу, либо замолчать пред ним грех свой. Более того: бывало и так, что сам духовник, скрытый под капюшоном в глубине конфессионала, оказывался переодетым Дьяволом и вместо слов увещания и прощения приводил кающегося в смертный грех отчаяния, либо давал ему лукавые наставления, из которых истекал новый грех.

В «Золотой легенде» Лонгфелло Люцифер, одетый священником, входит в церковь, становится на колени, насмешливо удивляется, что домом Божьим слывет такое темное и маленькое помещение, кладет несколько монет в церковную кружку, садится в исповедальню и исповедует князя Генриха, отпуская ему грехи с напутственным проклятием, а потом уходит дальше «по своим делам». Грешники обычно терпели от дьяволов при жизни много меньше и даже иногда получали от них любезности.

Если судить по всем видимым признакам, по ужасу, объявшему человечество, то надо сказать, что Дьявол не разделяет с Богом власть над миром, а захватывает ее всю целиком. Повсюду Демон. Сатана торжествует. Прежде – только пугало, средство укрепления власти церкви – он становится теперь всемогущем господином, которого мир боится и старается умилостивить. «Молот ведьм», как и все книги такого рода, содержит в себе странное признание, что Дьявол завладевает миром, то есть, что Бог теряет его; следовательно, род человеческий, спасенный Иисусом, становится добычей Дьявола. «Жития святых» говорят ясно, что Дьявол быстро продвигается вперед. Подумайте, какой путь проделал он со времен евангельских, когда он считал счастьем поселиться в свиньях, до эпохи Данте, когда он, как настоящий богослов и юрист, заводит уже споры и тяжбы со святыми; а в заключении, унося душу противника, торжествующе хохочет и радостно спрашивает: «А ты и не знал, что я – великий логик?»

Мир в отчаянии. Как оборониться от Сатаны и его соблазнов? Как защититься от вечно, ежечасно подымающихся похотливых галлюцинаций, от тысяч издевающихся, смеющихся голосов, которые Сатана направляет против Бога? Каждая мысль – грех; девица, бессознательно вызывающая влюбленные вздохи юношей, грешит и уже этим одним, по мнению святого Киприана, теряет девственность. Женщина, которая прекрасна, бессознательно грешит, ибо вследствие красоты своей она уподобилась серпу, которым Сатана жнет свою жатву (Ансельм). Монах, которого демон отвлекает от креста, грешит, ибо вызывает бессилие в борьбе. Супруг грешит, если делу деторождения уделяет больше интереса, чем любви к Богу. Монахиня, моющаяся больше, чем два раза в месяц, грешит. Всюду грех, всюду вечное проклятие; одной мыслью, одним единственным поступком теряешь право на рай и попадаешь во власть Сатаны. Тому же, кто раз подпал власти Сатаны, спасения нет.

Церковь предлагает ряд средств для обороны от Дьявола. Крестное знамение не только прогоняло бесов, но и тушило пожары, утишало бури, излечивало больных, усмиряло диких зверей и совершало много других чудес. Большую силу имело также своевременное призывание Бога Отца, Иисуса, Девы Марии. Затем следовала святая вода. Черти почитали ее гораздо более жгучей, чем кипящая смола и расплавленный свинец адских котлов. Колокольный звон, как символ божественных служб, призывающий верующих к молитве или хоть религиозным размышлениям – злейший враг черта: он бежит куда попало, лишь бы не слыхать колокола. Поэтому колокольный звон прекращает бури, если они бесовского происхождения, и имеет много других благодетельных последствий. Мощи святых, восторжествовавших над всеми нападениями и кознями Сатаны, помогали бесчисленному множеству других святых добиться подобного же торжества, равно как некоторые папские грамоты, носимые в ладанках на шее или зашитые в платье, а также разные амулеты.

Довольно много предметов и в естественном мире, которыми можно воевать с чертом, так как он чувствует к ним острую антипатию. Из драгоценных камней таковы хризолит и агат – они обращают беса в бегство, и сапфир – он примиряет человека с Богом. Из растений – чеснок, мята и трава, называемая французами permanable: она дает силу повелевать демонами. Соли они также чрезвычайно боялись. В животном мире злейший враг их – вестник утра и восходящего солнца – петух. От крика его разбегается нечистая сила, хотя бывали случаи, что и не вся.

Однако жития множества святых, от малых и средних по самых великих, свидетельствуют, что арсенал всех этих надежных орудий оказывался состоятельным далеко не всегда. Попадались черти настолько дерзкие и бесстыжие, что, передразнивая угодника, повторяли слово за словом молитвы, которыми тот думал удержать их, и даже пели псалмы. Другие нагло издевались над крестом, хотя он обыкновенно обращает бесов в бегство. Третьи пускались в пляс и амурились под самым кропилом. Многие диаволы презирают экзорцизмы и совсем их не боятся. Словом: чем сильнее была защита, тем яростнее и упорнее становились их нападения.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации