Электронная библиотека » Александр Амфитеатров » » онлайн чтение - страница 11

Текст книги "Дьявол"


  • Текст добавлен: 24 мая 2022, 19:15


Автор книги: Александр Амфитеатров


Жанр: Культурология, Наука и Образование


Возрастные ограничения: +12

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

Шрифт:
- 100% +

Незаконнорожденный потомок древнего общения с духами, спиритизм, неминуемо должен был приблизиться к явлениям инкубата и суккубата. Начали вызывать мертвых, говорить с ними, касаться их, – покойники так постоянно и покорно откликаются на все призывы. Неисполнимая мечта вновь обладать отошедшими любимыми существами нашла возможность осуществления. Вдовец ищет свидания с утраченной женой, вдова утешается объятиями призрака – мужа. А там пошли и дальше. Стали вызывать тени прославленных женщин, куртизанок и цариц, тела которых давно обратились в прах. По словам Делассю во Франции еще недавно совсем не редкостью было встретить спирита, серьезно мечтающего о прелестях Семирамиды, Клеопатры, Лаисы, Феодоры, подобно тому, как Фауст влюбился в Елену Спартанскую. И обратно, сентиментальные дамы мечтали о материализации любимых своих поэтов или исторических героев. По уверению демонологов, или, вернее, демономанов XIX века, в роде де Муссо или С. де Гуайта, дьявол, который пришипился было после перепуга, заданного ему инквизицией Возрождения, но всегда держался наготове, воспользовался спиритическим моментом, чтобы снова выйти за сцену. По рассказу де Муссо («Hauts phenomenes de la Magie»), 17 июля 1844 года общество молодых барышень вздумало вызвать дьявола; он явился, держал себя очень прилично, очаровал барышень своим остроумием, но потом вовлек их в самый гнусный разврат и, на заре, «улетучился, как тень». Затем в течение целых одиннадцати лет дьявол время от времени навещал барышню, которая ему тогда особенно понравилась. Чем, собственно говоря, эта демономанка XIX века, французская барышня, страдавшая 11 лет, лучше устюжской поповны XVII века, Соломонии Бесноватой, которая маялась в тех же половых галлюцинациях именно тоже одиннадцать лет да еще пять месяцев? Тот же де Муссо рассказывает, что во время некоторых спиритических сеансов дамы, сидевшие ближе к медиуму, ощущали незримые, но пребесстыдные прикосновения «к нижней части бюста».

Фантастические истории Де Муссо (М. des Mousseaux) довольно забавны. Но вот, совсем недавно, «инкубат» принял значительные размеры, сопровождаясь весьма безнравственными явлениями, благодаря странной секте ересиарха Вэнтра (Vintras), «Le Carmel» («Кармел»). Секта эта основательно изучена Станиставом Гуайта в его книге «Храм Сатаны» (Temple de Satan), из которой и и приводятся следующие документы. Эжен Вэнтра и его преемник аббат Буа учили, что искупление Существ должно осуществляться через «акт любви», совершаемый:

1. С высшими духами и избранными земли – для того, чтобы усовершенствовать себя в небесность, напитаться добродетелями и возвысить свою индивидуальность до способности вознесения.

2. С непосвященными мирскими людьми и с низшими духами стихийного и животного порядка – затем, чтобы совершенствовать в небесность эти злополучные павшие существа.

Таким образом, в секте Вэнтра инкубат был объявлен и средством и свидетельством святости, и приверженцы «той странной религии гордились своим единением с духами как небесного, так и стихийного порядка. Письма, цитируемые Гуайтой, не оставляют никакого сомнения в характере этих оккультических единений. Вот одно из них, писанное одним доверчивым священником, духовником какой-то истеричной дамы, попавшей в эту западню:

«Несчастная должна принимать и ласки, и объятия не только от духов света, но также и от тех вонючих чудовищ, которых она называет человекозверями (humanimaux). Зачумляя ее комнату и постель, они совокупляются с ней, чтобы возвыситься до очеловечения. Она уверяла меня, будто они несколько раз делали ее беременной и что в течение девяти месяцев затем она испытывала все симптомы настоящей беременности, даже со всеми наружными признаками. В природный срок она рожает без всякой боли, но, вместо младенца, из органа, откуда у женщины, при нормальных родах, выходят дети, у нее вырываются ветры». Сам Буа. «еженощно ублажается лобзаниями ангелов света Сахаэля, Анандхаэля и других, а развратный призрак обрезанного Эзекиэля вовлекает его играть роль женщины в содомском грехе». И еще: «In ventrem ergo cubans, manu stupratur. Tuns foeminei crebro Spiritus vocati apparent quorum, formas modo simul, modo altemis vicibus sibi submissas sentit…» Буа умер в январе 1893 года. Секта его распалясь. Но, по уверениям клерикальной полемики, таких сатанических, обществ было очень много. На их собраниях, буржуазных отголосках шабаша, Сатана являлся в образах «зримых и осязаемых», и сатанисты и сатанистки вступали с ним в половые сношения. Поэтому все лица, которые предаются сатанизму совершенно добровольно и с полным сознанием своего поступка, являются, в глазах церкви, уже тем самым, виновным и в инкубате или суккубате (Jules Delassus).

Медики очень, часто наблюдают явления инкубата у истеричек, которые жалуются, будто их по ночам насилуют фантастические существа, либо знакомые им мужчины. При этом такие женщины, часто будучи весьма холодными в нормальных половых сношениях, испытывают живейшее наслаждение от страстных своих галлюцинаций. Люди, одержимые чрезмерной повышенностью полового чувства (hyperesthesie sexuelle), в известном периоде прогрессирующей болезни, доходят до способности так называемого «умственного соития» (coit ideal), которое весьма схоже с инкубатом. По свидетельству Краффт Эбинга, Гамманда, Моля и др., таким людям, когда они находятся в присутствии женщины, возбуждающей их желание, нет надобности, в телесном общении, чтобы силой воображения проделать половой акт, так сказать, психологически, – и довести себя до оргазма со всеми его физиологическими последствиями.

Таким образом, по мнению Деллассю, в феноменах инкубата и суккубата надо различать две главные категории:

Инкубат противовольный: у больных и «порченных».

Инкубат вольный: у магов, спиритов и разных субъектов, сознательно предающихся.

Эти две категории, однако, подразумевают собой третью, которая, если не охватывает их обеих, то уже, конечно, соприкасается с ними, обеими: категорию полового невроза, которым одинаково вызываются и вольный и противовоьный инкубат, как два разные по впечатлению, пассивный и активный, – но по существу совершенно однородные вида мистического, галлюцинаторного онанизма.

Можно считать за общее правило, что инкубы беспокоили женщин чаще, чем суккубы мужчин. Фома Кантипратийский уверяет, что ему много раз приходилось выслушивать исповедь женщин, изнасилованных инкубами. По свидетельству Жана Бодэна, в Риме в течение одного года было 82 случая, что инкубы завладевали женщинами. Целий Аврелиан приводит справку из Калимаха, сторонника гипократовой доктрины, что в Риме же одно время посещение инкуба стало эпидемическим, и многие от того умерли. Любопытнейший и вряд ли выдуманный пример этой галлюцинации рассказан в «Житии» св. Бернарда: в Нанте инкуб преследовал своим бесстыдством одну почтенную даму даже на супружеском одре ее, нисколько не стесняясь присутствием спящего рядом мужа.

Результаты подобных отношений были пагубны для жертв не только морально, но и физически. Фома Вальсингам, монах из Сен-Альбано в Англии, рассказывает как факт 1440 г., что одна девушка умерла три дня спустя после того, как осквернил ее дьявол, от страшной болезни, которая раздула ее тело, как бочку, причем разложение сопровождалось нестерпимым зловонием. Другая женщина, описанная Цезарием, поплатилась тем же самым за один дьявольский поцелуй. Суккубы, конечно, были столько же ядовиты. Тот же Цезарий повествует о послушнике, умершем самым, жалким образом через три дня после любовного свидания с суккубом, пришедшим к нему в образе монахини. Поддаться суккубу значило погубить себя, отразить его тоже было небезопасно. Одного юношу, целомудренно уклонившегося от ласк навязчивого суккуба, взбешенный дьявол поднял на воздух и ударил об землю с такой силой, что несчастный зачах и год спустя умер.

Однако, по-видимому, против столь злополучных последствий имелись какие-то презервативы, настолько существенные, что во множестве других случаев связь между инкубом и женщиной или между мужчиной и суккубами длилась годами без всяких вредных последствий, для смертной половины. Вопреки утверждению теологов, будто развращенной природе демонов чуждо чувство любви, многие дьяволы оказывались весьма страстными любовниками. Гервасий Тильбюрийский, великий знаток всех этих секретов, утверждает, будто некоторые демоны до того падки к женщинам, что нет хитрости и обмана, которых они не пустили бы в ход, чтобы овладеть предметами своей страсти. Но нельзя не признать, что в огромном большинстве таких случаев дьявол встречал со стороны женщин совершенную взаимность. Многие считали втайне величайшим счастьем жизни испытать объятия царя пламени.

Превосходно это у Лохвицкой в «Мюргит»:

 
«Эй, расступись, честной – народ!»
– Расхлынула волна.
Монахи с пением кадят и между них – она.
Идет. Спадает грубый холст с лилейного плеча;
Дымясь, в руках ее горит пудовая свеча.
Доносчик тут же; вслед за ней, как бык, ревет
 

Жако:

 
«Прости, прости меня, Мюргит, – и будет мне легко,
Души своей не загубил, – суду про все донес,
А что-то сердцу тяжело и жаль тебя до слез», –
Лиловым взором повела красавица Мюргит:
«Отстань, дурак!» – ему она сквозь зубы говорит, –
Не время плакать и тужить, когда костер готов.
Хоть до него мне не слыхать твоих дурацких слов».
Но все сильней вопит Жако и воплем говорит:
«Эх, что мне жизнь! Эх, что мне свет, когда в нем нет Мюргит!
Скажу, что ложен мой донос и вырву из огня,
Я за тебя на смерть пойду – лишь поцелуй меня!»
Блеснула жемчугом, зубов красавица Мюргит,
Зарделся маком, бледный цвет нетронутых ланит,
В усмешке гордой, зло скривясь, раздвинулись уста
И стала страшною ее земная красота,
«Я душу дьяволу предам и вечному огню,
Но мира жалкого рабом себя не оскверню.
И никогда, и никогда, покуда свет стоит,
Не целовать тебе вовек красавицу Мюргит!»
 

Альвир Пелагий, епископ в Сольве, жалуется в книге своей «о плаче церкви» (около 1332 г.), что даже в числе лично ему знакомых монахинь, есть такие, которые добровольно предались дьяволу. По словам. Делассю, в Париже конца XIX века слагались целые женские клубы, в которых ожидание и, так сказать, приманка к себе дьявола – любовника были главной целью и единственным занятием.

Избавиться от подобного любовника было много труднее, чем получить его. Артуро Граф нашел в одной из бесчисленных легенд о чудесах св. девы историю несчастной женщины, с которой сатана устроился в совершенно, супружеское сожительство, и не помогали ей против этого адского нахала ни крест, ни молитвы, ни мощи, ни святая вода. Наконец, однажды, находясь в обычной опасности, она простерла руки к небу, призывая святое имя мария, – и что же? Адский любовник мгновенно потерял способность вредить своей жертве, ибо non fu piu buono а nulla. Цезарий из Гейстербаха рассказывает, что в городе Бонне дьявол соблазнил дочь священника и жил с ней. Девушка призналась отцу, и священник, чтобы прекратить этот скандал, отправил дочь куда-то за Рейн. Является дьявол. Не найдя любимой девушки, он набросился на отца с криком: «Злой поп! Как ты смел отнять у меня мою жену?» – дал несчастному такого пинка в грудь, что бедняга через два дня умер.

Сопровождалось ли это чудовищное общение оплодотворением? Почти все авторы это утверждают. Правда, демон, не имея ни тела, ни костей, не мог иметь и семени. Но он собирал результаты мужских поллюции, либо, в образе суккубы, похищал сперму у особенно крепких мужчин. Затем, сделавшись инкубом, он переносил украденную сперму в матку женщины, которую хотел сделать беременной. Так утверждали Фома Аквинат и Бонавентура (1221–1274), в противность Михаилу Пселлу (ум. 1079), который стоял на том, что дьявол располагает всеми средствами для того, чтобы быть, в данном случае самостоятельным агентом. Дети, рожденные от подобных сношений, отличались необычайной сравнительно с другими, тяжестью, безобразной худобой и способностью высасывать хоть трех кормилиц, нисколько от того не толстея.

Кто был отцом ребенка – демон или. мужчина, у которого он украл семя?

По господствующему мнению теологов, отцом был человек. Но, – прибавляет Артуро Граф, – адский характер всех порождений от инкубов и суккубов свидетельствует, что роль Сатаны в момент зачатия была не чисто передаточная, что он заранее отравлял собой будущий зародыш, и так сказать, делал его одержимым уже в чреве матери. Синистрари д'Амено, в XVII, веке, видевший в инкубах и суккубах особую породу существ, среднюю между человеком и ангелом, настаивал на том, что они, будучи человекоподобными, снабжены половыми органами и выделяют сперму. Не надо думать, чтобы все эти бредни были рассеяны только просвещающим временем и не имели решительных противников даже в те времена, когда они победоносно свирепствовали. Людовик Добрый в своей комедии «Муж» заставляет монаха Иеронима произнести весьма решительную тираду против тех, кто воображает, будто бестелесное существо может производить потомство, а крещенная женщина – зачинать от дьявола. – «А некрещенная?» – победоносно возражали казуисты, и народное поверье примыкало к ним, а не к представителям здравого смысла. Так продолжалось целые века, покуда в XVII столетии, здравый, смысл не поделил суеверов и богословов и не заставил их замолчать перед лицом науки и силой знания. Но только замолчать, а не забыть. «В наше время, – говорит Бриер де Буамон (A. Brierre de Boismont), – сношения с дьяволом стали гораздо реже, чем в старые времена; между сотнями женщин, подвергавшимися моему наблюдению, я ни у одной не замечал, бреда этого рода. Теперь половые галлюцинации истеричек направляются на ангелов, на идеально прикрашенных воображением известных людей и очень часто на директоров лечебницы. Однако, доктор Макарио записал несколько случаев». Из них один, от 1842 года, своей типичностью совершенно совпадает со всеми россказнями об инкубате, наполняющими дедовские процессы. Маргарита Ж., богомольная старуха 59 лет, в климактерическом периоде впала в манию преследования, воображая, будто ее родные хотят ее отравить и спасают ее от гибели только три священника, незримо живущие в ее доме, которые предупреждают ее, как скоро пища отравлена. Отчаявшись погубить ее ядом, родня вступила, против Маргариты Ж. в союз с адом, и с тех пор дьяволы ее преследуют днем и ночью, причем разыгрываются сцены, которых содержание лучше оставить в латинском тексте, без перевода.

«Noctu, vix quieti indulgent, quum repentino adventu daemones illam e somno excutiunt; mox intentantes minas et obscena dictitantes, illam saluit, et manu impura contrectant quidquid secretum est in muliercula. Debilem vero carmen esse scimus ompes: jam cedit femina et cum eis voluptatem, corporibus immixtis, copulat; prae amore fatigatur,exhuritur. Hi vero libidinosi daemones ante illius oculos apparet nunc quasi fulgura, juvenes qui nudi pudenda ei ostendunt vultumque ejus excrementis suis maculant».

Правда, Маргарита Ж. легко освобождается от бесстыдных бесов, разгоняя их крестным знамением. Но, по наглости их, ей приходится креститься, не переставая, и она не в состоянии уснуть до белой зари. Иногда, вместо дьяволов, приходят мертвецы, которые ругают Маргариту Ж. унылыми загробными голосами и хотят ее бить, но от крестного знамения расточаются дымом. Макарио утверждает, что в первой половине XIX века этот вид галлюцинаций был еще весьма распространен в деревнях глухих департаментов Франции, а Артуро Граф думает, что в Италии можно и посейчас с ним встретиться.

Легенды приписывают подобное происхождение великому множеству знаменитых людей. Не считая, гигантов книги Бытия и бесчисленных демонических зачатий, столь властно обозначающих талант и удачу, в чем бы они ни выражались, во всех языческих мифологиях, а также в легендах и преданиях полуисторического периода всех народов, не считая религиозно-политических вымыслов и сказок дохристианской государственности (Сервий Туллий, Александр Великий, Август и др.), – средние века либо приняли от древности и Востока и усовершенствовали, либо сами изобрели множество сказаний об инкубах, сыгравших впоследствии такую огромную роль в романтической поэзии начала XIX века и в музыке на всем его протяжении.

Широкое развитие получили эти поверья у народов севера, в Исландии, Норвегии, Шотландии. Тролли и эльфы часто вступали в союзы с сынами и дочерьми человеческими. Эльфы, стихийные духи, обитали в туманных фьордах, среди скал, в гротах, в лесах, по берегам потоков или морских бурунов. Их женщины с кожей голубого цвета отличались чудной красотой. «Многие фамилии в Исландии, – говорит Христиан, – обязаны происхождением, этим таинственным, союзам». Эти северные легенды, и связи с алхимическими иносказаниями, дали новый толчок и новые толкования легендам об инкубате в смутной мифологии мистических сект XVIII века, неверно обобщаемых под именем розенкрейцерства. Любопытный роман XVIII века; «Граф Габалис», ложно выдаваемый за произведение века XVII (с целью хронологически приблизить его к литературе настоящих розенкрейцеров), почти весь посвящен вопросу о браках между людьми и стихийными духами, провозглашаемых и весьма частыми, и чрезвычайно желательными, так как порода, дескать, получается от них великолепная. Так, например, Зороастр, по графу Габалису, был сыном жены Ноя и некого могущественного «саламандра» (духа огня). Сим и Иафет также, с либерализмом, достойным героев Жорж Санд и русского «Подводного камня», уступили жен своих демонам, ими любимым. Хам – один – оказался таким ревнивым, что не отпустил своей подруги, – так вот, за это он, Хам и проклят и осталось его потомство на нижней ступени в лестнице человеческих рас.

Иногда поверье инкубата принимало такие широкие размеры, что метили клеймом своим не только семьи и роды, но даже целые народности и чуть ли не расы. Так, по свидетельству Иорнанда, в эпоху переселения народов сложилось и долго потом держалось убеждение, что гунны произошли от готских ведьм, изгнанных в Мэотийские (в устьях Дона) болота, и, злых духов, которых они там повстречали.

В течение всего средневековья была резкая тенденция считать за детей дьявола всех новорожденных уродов, которых поэтому и губили без малейшего угрызения совести. В 1265 г. в Тулузе одна дама, уже за 50 лет, призналась, что имела от дьявола ребенка с волчьей головой и змеиным хвостом; кормить это милое дитя надо было мясом маленьких детей. Если эти дьявольские ублюдки не были чудовищами, то отличались быстрым физическим и умственным ростом, богатырством, здоровьем, талантами и ярыми страстями. Историк Матвей Парис (ум. 1259) уверяет, что один такой ребенок в шесть месяцев по рождении казался уже восемнадцатилетним юношей.

Любимая тема легенд в эти эпохи – сверхъестественный брак, в котором таинственные супруг или супруга неизвестно откуда являются и счастливо живут с избранными любви своей, под одним условием:

 
Sans chercher a connaitre
Quel pays m'a vu naitre,
Ma race ni ma loi –
Tu garderas ta foi!
 

Счастье продолжается, покуда человеческая половина союза выполняет условие. В один печальный день любопытство Евы или Адама обостряется до нестерпимой потребности нарушить принятый завет роковым вопросом – и прекрасный инкуб или красавица – суккуба исчезают, бросая супругов и детей в свою безвестную страну. Красноречивейшее из подобных сказаний – о рыцаре Лебедя-гениально развито Рихардом Вагнером в поэтическом его «Лоэнгрине».

Но рыцарь Лебедя не всегда рыцарь света, как является он в этой общеизвестной опере: В «Адельстане», балладе Соути, переведенной нашим Жуковским, рыцарь Лебедя, наоборот, служитель темной силы, за счастье обладать красавицей Лорой запродавший дьяволу душу будущего своего первенца, и таинственный Лебедь, влекущий его очарованную далью, приплывает с ним совсем не из замка св. Грааля, но чуть ли не прямохонько из ада, послом от Сатаны. Рейнское предание относит это событие к эпохе Карла Великого. Женские суккубные варианты легенды почти все без исключения намекают на темную демоническую силу, если не злую, то и не добрую – в лучшем случае, так сказать, нейтрально стихийную. Их очень много. Такова самая знаменитая из всех подобных, хронических суккуб, – женщина – змея Мелузина, родоначальница Лузиньянов. В Сицилии, в царствование короля Рожера, один юноша, купаясь в море при лунном свете, заметил в волнах женщину, которая как будто тонула. Он ее спас, влюбился в нее, женился на ней, имел от нее сына. Однажды, охваченный сомнениями, какой природы, какого рода – племени его таинственная супруга, он пристал к ней с расспросами столько же настойчиво, как Эльза к Лоэнгрину. «Ты губишь меня, заставляя отвечать об этом!» – вскричала она в отчаянии и-исчезла. Некоторое время спустя ребенок, ею покинутый, купался в море: вдруг исчезнувшая мать всплыла над водой, схватила свое дитя и вместе с ним, скрылась уже навсегда.

Были однако, супруги твердого характера, которые выдерживали испытание. Таков бургундский король Гунтрам в балладе, удостоившейся рисунков Каульбаха. Женатый на лесной фее, он обуздал свое любопытство и был счастлив любовью без вопросов, но не мог удержать от любопытства свой народ и, в особенности, духовенство, заподозрившее в королеве язычницу и колдунью. Так как король не желал ни отпустить свою супругу, ни открыть ее происхождения, то папа отлучил его от церкви, а епископ Бенно поднял народное восстание, во время которого без вести пропали и очарованные Гунтрам, и его загадочная королева.

Как упоминалось уже, поверье пробралось в историю и плотно укоренилось в генеалогии многих знатных домов, в том числе и царственных, например, английские Плантагенеты, имевшие в родословии своем какую-то прабабушку из кровных чертовок. Подобная же история рассказывается о Балдуине, графе Фландрском, герое одного старого французского романа. Этот граф был человек настолько гордый, что отверг руку дочери французского короля. Однажды в лесу, на охоте встретил он девицу необычайно величественной красоты. Девица назвала себя принцессой, дочерью могущественного императора Азии. Балдуин влюбился, женился. По истечении года родились у молодых двойняшки – две девочки необычайной красоты. Но напрасно граф ждет известий от восточного императора, якобы родителя молодой графини; посольства нет как нет. Между тем некий святой муж почуял обман и сообщил свои подозрения графу. В один прекрасный день, когда граф и графиня давали, обед своим вассалам, святой муж внезапно входит в зал пиршества и, без долгих околичностей, повелевает графине исчезнуть в ад, откуда она явилась. Графиня мгновенно обратилась в свирепую дьяволицу и взвилась в воздух с ужасным, поистине ужасным криком. Граф, чтобы искупить свой грех, предпринял крестовый поход и перебил великое множество неверных. Дочери его кончили совсем не так худо, как можно было бы ожидать по наследственности от такой странной матери.

Здесь не будет неуместным перечислить несколько исторических или полуисторических сыновей, которых средние века, и Возрождение ставили на счет дьяволу.

1. Каин. О нем говорено выше, ровно как о Зороастре.

2. Атилла, бич Божий. По одним преданиям, прижит матерью от дьявола, по другим – от меделянского пса.

3. Теодорих Великий, король готов. Обнаруживал свое происхождение способностью изрыгать изо рта пламя и заживо провалился в ад к отцу своему.

4. Мерлин. Его легенда весьма сложна, подробна и замечательна, как не только романтическая, но и философская концепция. Ад, побежденный и опустошенный Христом, ищет средств оправиться от своего бедствия. Сатана решает, что единственный способ к тому – ускорить пришествие Антихриста: он, Сатана, должен родить сына, который, будучи бесочеловеком, распространит на людей власть ада и уничтожит дело искупления. Предприятие чрезвычайной важности, опасное, трудное. Долго и внимательно готовился к нему ад. Совместными усилиями демонов, некоторая почтенная и знатная семья впадает в нищету и бесчестие и вымирает в позоре. Из двух уцелевших дочерей одна предается самому бесстыдному распутству. Другая, прекрасная и целомудренная, долго противостоит всем искушениям. Но однажды ночью она, ложась в постель, забыла осенить себя крестным знамением вследствие чего временно лишилась охраны небес, а дьявол тут как тут, – овладел ею и осуществил предначертанный план, Сознавая свое несчастье и ужасаясь ему, девушка старается искупить грех свой трудами тяжкого покаяния. В положенный природой срок она дала жизнь сыну. Чудовищная волосатость тела сразу выдала его демоническое происхождение. Мальчика окрестили, – о согласии отца, при этом, понятно, никто не спрашивал, – и нарекли Мерлином. Тогда в небесных сферах возникла мысль, что было бы не малым торжеством – отнять у ада сына самого Сатаны, – милосердный бог принимает к тому нужные меры. Сатана преподал сыну знание прошедшего и настоящего. Бог убивает этот опасный дар, награждая Мерлина знанием будущего и, таким образом, сделав его непроницаемым для обманов света и козней дьявола. Возрастая, Мерлин совершил много чудесных дел, как о том повествует Бэда Преподобный, древние хроники и повести Круглого Стола, и изрек много прекрасных пророчеств, из которых многие уже исполнились, а остальные, надо думать, тоже исполнятся когда-нибудь в свое время. Ничто в нем не напоминало о грозном отце его, а сам Мерлин родителя своего, и знать не хотел. Время и образ смерти Мерлина неизвестны в точности, но все позволяет думать, что дух его отправился в обитель не кары, но блаженства.

История Мерлина – типический пример божественного предопределения, которое де может спасти, по воле божьей, даже существо, всеми видимыми условиями, своего рождения обреченное погибели и аду. Гораздо ярче и драматичнее легенда о другом чертовом сыне, которого спасение было торжеством человеческого духа и свободной воли. Это -

5. Роберт Дьявол, герцог нормандский. Некая герцогиня нормандская сгорала жаждой иметь детей, но – напрасно. Отчаявшись в помощи не внемлящих небес, обратилась она к дьяволу, и тот ее желание немедленно исполнил. Герцогиня рождает сына – богатыря и буяна. Младенцем он отгрыз соски на грудях своей кормилицы; отроком распорол живот своему гувернеру; двадцати лет от роду сделался атаманом разбойничьей шайки. Его посвящают в рыцари, надеясь тем перевоспитать его и смирить в нем буйство злых инстинктов, но в рыцарстве он забушевал еще хуже. Никто не мог превзойти его силой и отвагой. На одном турнире он отличается, победив и убив тридцать противников подряд. Потом некоторое время скитается по свету, куда глаза глядят, а, возвратясь на родину, снова принимается за разбой и хищение – грабит, поджигает, убивает, насилует. Однажды, только что вырезав поголовно монахинь одной обители, он вспоминает, что давно не видал матери и отправляется ее навестить. Как только слуги герцогини завидели его, все врассыпную бросились бежать в паническом страхе, никто не посмел встретить его, спросить, откуда он явился и чего хочет. Впервые в жизни смутился Роберт. Впервые поразило и уязвило его зрелище ужаса, который он внушал своим ближним; впервые он глубоко ощутил чудовищную злобу свою и почувствовал нечто вроде угрызений совести. Задумался над собой; почему же он злее других людей? Кто сделал его таким? Отчего он родился извергом? Он бросается к матери и с обнаженным мечом в руке заставляет старуху открыть ему тайну его рождения. Узнав, он раздавлен ужасом, стыдом, горем. Но могучая природа Роберта не сломилась в отчаянии. Напротив: дерзновенная душа его вспыхнула жаждой борьбы за собственное искупление и надеждой многотрудной победы. Он сумеет одолеть ад и себя самого, он разрушит оковы проклятого духа, который родил его на службу себе и мечтает превратить его в послушное орудие своей свирепой воли, Роберт не медлит. Он едет в Рим, падает к ногам папы, исповедуется во всех грехах своих перед одним святым отшельником, налагает на себя суровейшее покаяние и клянется – не принимать иной пищи кроме той, что удастся ему отнять из зубов у собаки. Рим осаждают сарацины. Роберт дважды дерется с ними, не будучи никем узнан, и дважды доставляет христианам победу. Император взволнован, что за чудесного союзника послало ему небо? Наконец, Роберта узнают. Но он отклоняет все предложенные ему дары и благодарные почести. Напрасно император хочет уступить Роберту свою корону, напрасно соблазняет он Роберта рукой своей прекрасной дочери. В обществе наставника – отшельника Роберт удаляется в пустыню. Там жил он в подвигах и молитвах, покуда не скончался, прощенный богом и благословляемый людьми. Впрочем, по другим версиям, бог простил грешника раньше, и Роберт успел – таки жениться на прекрасной принцессе, влюбленной в него. Великолепная легенда эта, в первой половине своей, отчасти напоминает нашу новгородскую былину о Ваське Буслаеве.

Несомненным вариантом Роберта Дьявола, но совсем в другом свете, является

6. Эццелин да Романо, тиран падуанский (1215–1256);

 
Тиранов лютых всех лютейший, Эццелин
Заставил верить мир, что дьявола был сын.
 

Альбертин Муссато рассказывает легенду этого исторического негодяя в трагедии, так и называемой «Eccelinis». Мать изверга, Аделаида, сама посвящает сына в страшную тайну: он, Эццелин, и брат его, Альберик, зачаты ею от дьявола, который, ради этого приключения, принял, подобно Юпитеру в романе с Европой, вид быка. В противность Роберту нормандскому, Эццелин весьма счастлив и горд своим происхождением и дает слово, что покажет себя миру достойным сыном столь замечательного отца. Сатана большой неудачник в потомстве, но на этот раз ему повезло. Завладев Падуей, Эццелин и брат его свирепствовали подобно фуриям, недоступные никакому человеческому чувству, слепые и глухие к предупреждениям, которые милосердное небо не уставало почему-то им посылать. Но кара слишком заслуженная не заставила долго ждать себя. Побежденный в битве при Понте ди Кассано, злодей погиб в отчаянии. Брат его последовал за ним.

7. Мартин Лютер. Паписты считали великого реформатора сыном дьявола, обольстившего в Виттенберге мать его, служанку в гостинице, приняв для того вид коммивояжера по ювелирной части.

Самым замечательным и властным сыном Сатаны будет предвестник его погибели Антихрист. Нас не касается богословская сторона учения об Антихристе. Что же касается легендарной, она невероятно пестра и разнообразна. В одной англосаксонский поэме IX века утверждается, будто Антихрист однажды приходил уже, и Сатана пытался не только противопоставить его христу, но подменить им иисуса, как чаемого мессию. Проделать на живых лицах тот замысловатый подмен, который так интересно и довольно глубокомысленно рассказала Сельма Лагерлеф в своем романе о сицилийском городке, принявшем статуэтку младенца – Антихриста за изображение младенца – христа и погибшем от разврата и богатств, которые хлынули в город, когда статуэтка привлекла туристов, стала творить чудеса и т. д., и, т. д. Так как план Сатаны не удался, то повторит свою затею он только под конец мира, когда исполнятся времена. Антихрист его главная и решительная надежда. Его, как основную опору своей власти и силы, выставит Сатана в последнем бою с божеством. Множество исторических лиц, враждебных церкви, были принимаемы за антихриста: Нерон, Магомет, император Фридрих II, Лютер и т. д.; у нас в России, в старой вере, – Никон, Петр Великий. По мнению св. Ефрема Едесского Антихрист родится от публичной женщины; по обещанию нашего знаменитого вероучителя, протопопа Аввакума, «родится Антихрист от Галилеи, от колена Данова, от жены жидовки. Чти о сем Ефрема, Ипполита, тамо обрящеши пространно» (Послание к Ионе). Другие, наоборот, полагают, что от девушки и даже малолетней девочки: это мнение оспаривает Ассон в своем трактате «Об Антихристе» (De Antichristo). Последнее представление о рождении от малолетней злой силой богатыря, должного вступить в смертельный бой с силой доброй, дышит в европейский миф из древнего индийского эпоса.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации