Текст книги "Врата Света"

ГЛАВА VII. РОССИЯ, САНКТ-ПЕТЕРБУРГ

― Ты решила пройти пешком весь Невский? ― с иронией в голосе спросила Маша свою подругу. ― Дождь собирается…

– Я бы исходила Питер вдоль и поперек, ― улыбнулась гостья. ― Ты просто привыкла, а для меня это нечто особенное. Мы обязательно должны побывать в Летнем саду, Михайловском замке, Петропавловской крепости, посидеть на скамеечке у Спаса на Крови, зайти в Казанский собор, Исаакиевский… В Петергоф на «Метеоре»…

Директриса обняла худышку за плечи, и та притихла, как ребенок, понимающий, что в магазине слишком много игрушек.

– Зря от машины отказалась, ― шепнула гостье бизнес-леди, ― мы бы все быстренько пробежали.

– Я не хочу быстренько… Понимаю, что ты занятой человек, так что на меня не смотри. Поезжай на работу, только скажи, когда освободишься.

– Давай-ка мы сначала позавтракаем. Я себя в строгости держу, дома, кроме чая и кофе, только «Боржоми» в холодильнике, но мы зайдем к «бабушке». Это рядом.

Варя вопросительно глянула на подругу, но та промолчала, всем своим видом показывая, что она умеет хранить тайны.

Яркая вывеска с названием «Бабушкины пироги» выглядела очень аппетитно. Все буквы были с любовью вырисованы ватрушками, пирожками и плюшками с маком. Даже в десяти метрах от кафе с этим названием прохожие чувствовали соблазнительный дух только что томившихся в печи пирогов.

Особенно сложно было пройти мимо тем, кто не успел позавтракать или вспоминал детские годы у своей бабушки в деревне. Припаркованные вдоль тротуара такси красноречиво свидетельствовали, что здесь отлично и недорого кормят.

– Ой, я вспомнила! ― Варя даже хлопнула в ладоши. ― Мы были здесь после Испании… Когда я буквально выцарапала шкатулку Павла I у той дамочки… Тересы Кабрера.

– И Колю ранили… ― тихо напомнила Маша.

– Опять все из-за меня, ― в сердцах прошептала худышка. ― Что ж я за человек такой? Одни проблемы друзьям создаю.

– Не переживай, он мужик крепкий. Давно забыл.

Несмотря на то, что до обеда было еще рано, в «бабушкином» зале, вкусно пахнущего пирогами, почти не было свободных мест. Русские давно наелись заграничных фастфудов и теперь тянулись к родному. Энергичная, плотно сбитая хозяйка заведения в передничке, расписанном под хохлому, одна успевала и заказы принимать, и радовать посетителей такими же расписанными тарелками с пирогами, манящими румяной корочкой.

Она обернулась на колокольчик у двери и всплеснула руками:

– Маша! Варя! Да откуда вы?! Нет-нет, проходите к Егорычу, он мне не простит, если вы в зале сядете. Пойдемте, девочки. Сегодня у «бабушки» клубничный день.

– То-то так вкусно пахнет!

– Мы еще на улице «след взяли».

Они прошли по коридорчику в кухню, где рослый, немного располневший мужчина хлопотал у большой плиты. Увидев гостей, улыбнулся так, что пышные усы приподнялись, обнажая сильные белые зубы, и раскинул свои огромные ручищи. Маша и Варя утонули в этих объятьях доброго, сильного мужчины, так непривычно сладко пахнущего, словно это и вправду была заботливая бабушка, которая хлопотала у печи в ожидании внуков.

– Вот порадовали так порадовали! ― его низкий голос проник в зал, заставив улыбнуться всех присутствующих там. ― Это ж сколько лет и зим вот эта пигалица голодала в своей Москве? Мне трудно сосчитать те пироги и плюшки, которые томились в ожидании да так и сгинули без худышки. Ты что себе позволяешь? До чего довела… Ветром скоро сдувать будет. Ну-ка, мать, сажай их за стол, кормить буду.

Это прозвучало как угроза, но путь к отступлению был отрезан. Стол перед гостями тут же был уставлен тарелочками и блюдечками, заполненными рядками и горками из пирожков, плюшек, крендельков и нарезанных широкими ломтями пирогов, которых хватило бы, чтобы накормить взвод новобранцев после марш-броска.

– Я тут освоил изделие с клубникой, ― хозяин уже искал место для тарелки с еще парящими пирожками, ― признаюсь, не сразу. Лопались, и сок вытекал, но смекалка солдата всегда выручает. Нужно было дважды подождать, когда для начинки из клубники сахаром засыпал и перед тем как в печь ставил уже защипанных красавцев. Чуть сок дала клубника, и чуть впиталось – вся хитрость.

Он с надеждой посмотрел на гостей, словно ожидая вынесения приговора в суде.

– Ну как?

Обе лишь активно кивали, не в силах что-то сказать.

– Егорыч, не дави на девчонок, ― вступилась хозяйка, – пусть прожуют.

– Ленок, да ты посмотри на эту столичную худышку. У меня теперь кусок в рот не пойдет, вспоминать ее буду. Не-ет, оставим на перевоспитание. Вернее, пополнение.

«Бабушка» залихватски закрутила ус и подбоченилась.

– Как же я рад вас видеть! Даже прощу, что долго не заглядывали… Ну, хоть пару дней у вас есть, или опять сорветесь Моссаду брать?

– Это она нас с Нинкой хотела взять, ― с горем пополам проговорила москвичка, ― да мы не дались.

– Та-ак, а где прячется этот «октябренок»?

Варя вдруг изменилась в лице, не в силах скрыть свою боль. Потом все же тихо выговорила:

– Ей в Англии больше понравилось.

Хозяева удивленно переглянулись, но промолчали.

– Так, может, Кольке позвонить? ― решился разрядить нависшее молчание Егорыч. ― А то ведь тоже давненько не захаживал.

– Позвольте мне вас всех пригласить в ресторан сегодня вечером, ― неожиданно предложила бизнес-леди и посмотрела на хозяйку. ― Когда за вами заехать?

– Ну уж нетушки, ― погрозила ей пальчиком «бабушка». ― Сегодня в двадцать один ноль-ноль мы закрываемся для клиентов и ждем друзей. Без возражений. Эх, жаль пацаны наши в море, а то бы и с женихами познакомил.

– Ваши сыновья уже закончили Нахимовское? ― удивилась московская гостья.

– Представьте себе, сударыня, ― «бабушка» не без гордости, привычным движением закрутила ус. ― «Настойчивый» и «Стерегущий» нас теперь настойчиво стерегут.

– Я бы очень хотела познакомиться с вашими сыновьями, ― искренне призналась худышка.

– Ловлю на слове! ― «бабушка» даже хлопнула в ладошки, словно скрепляя печатью договор. ― Все свидетели. Как только Севка и Славка вернутся, звоню Машеньке, и вы вместе на следующий день у нас. Не появитесь ― тогда мы идем к вам.

– Я готовить не умею, ― пошла на попятную Варя.

– Придется все-таки взять ее на перевоспитание. Как думаешь, мать?

– Попробуй… ― улыбнулась Елена. ― Это тебе не сопляками командовать.

– Сдаюсь, ― «бабушка» подняла ручища, зацепив лампу, ― мне бы внучку одну. Вот такусенькую. Маленькую и сладенькую. Дюймовочку… А?

Подруги молча шли по улице, улыбаясь каждая своим мыслям. Им было приятно сознавать, что эти двое супругов так тепло относятся к ним, казалось бы, мало знакомым людям. Так щедры их души и открыты сердца. Наверное, счастливы будут те невесты, которых рано или поздно приведут знакомить с родителями молодые офицеры флота. Возможно, супруги испытывали к гостям такие чувства, потому что друг Егорыча ― Коля ― незримо присутствовал здесь со своей неустроенной личной жизнью. Вот ведь как складывается судьба: добрый и честный мужик Николай, на которого многие девчонки заглядываются, безнадежно влюблен в Машу, но оба понимают, что не судьба.

– Слушай, ― Варя с мольбой посмотрела на подругу, ― возьми этот пакет с пирогами. А? У меня рука не поднимется его где-нибудь оставить, но и за неделю съесть не смогу. Выручи… У тебя же в офисе народ голодает…

– Это тебе Егорыч собрал. На дальнюю дорожку.

– Тогда нам… Троим… Если тебе неудобно Коле позвонить, давай я.

– Надеюсь, мы не сейчас уезжаем? Встретимся у Егорыча вечером и все обсудим.

– Маш, я серьезно…

– Ладно, ― женщина с пронзительными глазами достала из сумочки сотовый телефон.

Варя не хотела оказаться свидетелем их разговора и чуть ускорила шаг, чтобы подождать подругу на перекрестке. Тут она почувствовала легкое касание. Кто-то издалека чиркнул своим вниманием по едва прикрытому сознанию Читающей во тьме. Стараясь не суетиться, чтобы не вызвать интерес к своей персоне, она продолжала шагать ускоренным шагом, только стала чуть сильнее размахивать пакетом, как это любят делать подростки, демонстрируя полную независимость от всего мира.

После второго касания Варя уже поняла, откуда за ней следят. Кто-то сидел на троллейбусной остановке метрах в двухстах впереди на противоположной стороне улицы. Скорее всего, некто даже не смотрел в ее сторону, только периодически шарил в ментале по периметру. Значит, неизвестный знает ее ауру. Касание легкое, но неаккуратное. Похоже, уровень гловера. Если, конечно, кто-то более сильный не шифруется под новичка.

«Сыны Света» любят в прятки играть. Ну что же ― с врагом нужно бороться его же оружием.

После очередного касания девушка резко свернула в первый же попавшийся переулок справа, оставив вместо себя энергетического «сиамского близнеца», чтобы он позволял касаться такой же ауры двойника. Затем стала медленно подталкивать управляемый ею энергетический плазмоид к противоположному переулку, намекая наблюдателю, что «козленок» пойдет щипать травку на другую полянку. Безропотно несущий ее ауру двойник перешел дорогу и скрылся за углом, дав минимум дважды отметить наблюдателю передвижение налево. Прикрывшись «плащом Морфея», Серая мышка ждала недолго. Парень, очень похожий на студента, быстрым шагом дошел до противоположного переулка и свернул в него.

Варя убрала двойника. Студент засуетился, оглядываясь по сторонам. Это был неопытный гловер. Оставалось выяснить, работал ли он один или в паре. Наблюдатель ответил на этот вопрос сам. Он достал сотовый и позвонил кому-то, продолжая искать «козленка». Едва студент закончил разговор, как Читающая во тьме дотянулась до сознания соглядатая и приказала ему медленно идти вперед, не глядя по сторонам. Затем, размахивая пакетом, направилась через дорогу. Поравнявшись со студентом, начала задавать вопросы, словно разговаривала с приятелем.

– Как тебя зовут?

– Найджел.

– Кто прислал?

Студент попробовал сопротивляться, но какой-то туман окутал его сознание, подавив всякое сопротивление. Со стороны могло показаться что эта парочка болтает о пустяках, не глядя друг на друга.

– Найджел, здесь дожди, а в Англии на удивление отличная погода. Кому пришло в голову заставить тебя тащиться в Питер?

– Светлейший приказал… ― недовольно буркнул парень.

– Кто ж теперь вместо Джерри?

– Са-аймон, ― в голосе гловера угадывалось пренебрежение. ― Поля-як.

– Новые порядки заводит?

– Да-а… ― отмахнулся собеседник.

Он явно не хотел обсуждать неприятную тему, но Читающая во тьме поняла, что затронула нужную струну в душе студента.

– Ты учишься в Лестере? ― Тот кивнул. ― Небось твоя девушка осталась дома… На лужайке кампуса сейчас травка такая зеленая, можно поваляться на глазах у всей профессуры и позагорать…

Студент только сморщился в ответ, словно его кольнули в самое больное место. Неожиданно у Вари в кармашке джинсов заурчал сотовый и чуть все не испортил. Как она могла забыть?!

Оказалось, звонила Маша, взволнованная неожиданным исчезновением подруги. Коротко ответив, Серая мышка выключила свой аппаратик и обратилась к заскучавшему гловеру:

– Слушай, Найджел, а кто с тобой в паре? Зануда какая-нибудь?..

– Глория, ― он произнес это таким тоном, что любой, знающий эту штучку, сразу понял бы, о чем речь.

– Да-а, не повезло… Ты перезвони ей, что «ведешь» объект, а то настучит. Ты же сам знаешь.

Бедолага нехотя достал сотовый и буркнул, что все нормально.

– Она опять корчит из себя старшего, ― подливала масла в огонь худышка, ― сидит в машине да покрикивает.

– Даже в бар не разрешает зайти, пива бокал выпить. Воображает из себя Джеймса Бонда, а сама на таком русском говорит, что народ оборачивается.

– Вот зараза! Следит по карте, где отмечен твой сотовый?

Гловер расстроенно кивнул.

– Так мы сейчас в ларьке холодненького возьмем и на лавочке в парке поболтаем. Она твой микрофон не слушает?

– Нет. По инструкции мы включаем сами, если обстоятельства того требуют.

– Надеюсь, у нас с тобой инструкции нет…

Они зашли в Михайловский сад и нашли безлюдную в этот час аллею. Сели на скамейку под большой липой, изображая парочку студентов, уединившихся, чтобы побыть вдвоем вдали от любопытных глаз. Случайные прохожие понимающе улыбались, вспоминая свою молодость. Варе удалось наскрести по карманам денег на две бутылки пива, зато пирожки были как нельзя кстати. Собеседник был уверен, что приглядывает за «своей» русской, сидящей на скамейке неподалеку. Он не замечал, как откровенно болтает о таких вещах, за которые мог бы сразу вылететь из Ордена. При этом осушил две холодных «Балтики» и умял с десяток пирожков, лишь после этого неожиданно спросил:

– А ты всегда с собой еду носишь на задание?

– Нет, ― едва не прыснула от смеха его мнимая коллега. ― Только если я в паре с Бобом. Он нормальный парень, сам любит пивка выпить. Что ж целый день голодному рыскать… Возьми еще. Вот эти с клубникой, а то Глория принюхиваться будет.

– Не почувствует. У меня таблетки на этот случай есть.

– Смотри… Та русская куда-то пошла! Не отставай.

Быстрым шагом они направились к Инженерному замку, расположенному неподалеку. Постояли у памятника Петру I со знаменитой надписью: «Прадеду. Правнук. 1800». Зашили во внутренний дворик замка и несколько раз обошли скульптуру Павла I, рассматривая удивительно тонкие детали чугунного литья.

Удерживая под контролем гловера, Читающая во тьме начала мысленно обращаться к находившимся где-то рядом братьям Ордена Госпитальеров. Пять лет назад она выполнила приказ, прозвучавший в Кувуклии Иерусалимского Храма Господня: «Передать шкатулку под печать» ― братьям Мальтийского Ордена, и теперь надеялась на их помощь. Она тянула время, надеясь, что ее услышат в тайных помещениях Инженерного замка, построенного по приказу императора Павла I, ставшего за два года до смерти Великим Магистром госпитальеров.

Наконец худышка ощутила слабое касание, но, в отличие от грубого чиркнувшего внимания гловера, это было приятно. Именно поэтому для простых смертных такое касание было чем-то вроде ветерка, а может, кошка пушистым хвостом задела. Да мало ли…

Никто не обратил внимания на то, что двое пристроились к группе туристов и прошли в Русский музей Инженерного замка без билетов. Поначалу долговязый рыжий парень что-то нашептывал невысокой худышке, а она его внимательно слушала. Потом они вошли в зал постоянной экспозиции русского портрета, и непривлекательная внешне девушка вдруг оживилась и бойко повела свой рассказ о Репине, Брюллове, Сурикове, а ее спутник покорно слушал. Он совсем сник, когда они подошли к караульному помещению перед тронным залом, известным своими тайными комнатами, о которых совершенно случайно узнали после бомбежек 1942 года, когда обрушилась часть стен. Потом замок был восстановлен по сохранившимся чертежам, и к этому факту пропал интерес. Странно, никто и не вспоминал о таинственных переходах, которые проектировал некий шотландец по имени Камерон. Да и был ли он вообще…

Зато в узком коридоре около Георгиевского зала осталось большое зеркало, в которое могли смотреться и придворные дамы, и сам император, и охранявшие покой Павла I мальтийские рыцари, которые почему-то не препятствовали убийству монарха огромной империи в ночь на 12 марта 1801 года.

В какой-то момент все, кто находился около большого зеркала в коридоре, разом заинтересовались обоями, услышав одну из легенд замка. Она объясняла желто-оранжевый цвет внешних стен замка и обоев комнат, которые, как утверждает легенда, выбрал сам император. У всех экскурсантов разом прозвучал в сознании рассказ о том, как Павел I однажды на приеме заметил оброненную перчатку своей фаворитки Анны Лопухиной. Желая продемонстрировать особое отношение к этой красавице, он поднял перчатку и элегантно протянул даме. Этот рыцарский жест не остался незамеченным.

Впрочем, точно так же никто не заметил, как за спинами рассматривающих обои бесшумно повернулось большое зеркало, и двое студентов шагнули в проем, который тут же вновь закрылся зеркалом. Жаль, этого не видел ни один режиссер современных сериалов, уж он бы не упустил случая вставить такой интересный момент в свою картину. Что там тайны мадридского двора?! Питерские круче!

– Читающая в тьме увлекается историей? ― уверенный мужской голос с мягкой иронией прозвучал в сознании худышки. ― Осторожно, вниз ведет узкая винтовая лестница… Признаться, в этих стенах я чаще слышу утверждение о том, что желто-оранжевый цвет выбран для окраски замка, как цвет Мальтийского ордена. Даже экскурсоводы повторяют чью-то глупость вместо того, чтобы открыть книгу и посмотреть на флаг нашего ордена.

– Предрассудки и слухи, ― мысленно откликнулась Варя, ― в людской молве всегда живут дольше, чем истина. На этом построен механизм изменения истории. Основная масса людей самостоятельно читает гораздо реже, чем слушает. Прежде книги были очень дороги, теперь наушники не вынимают даже во время разговора.

Она шла впереди, таща за собой гловера, который никак не хотел спускаться по крутой лестнице вниз. Но Серая мышка была сильнее. Наконец они остановились у глухой стены, освещаемой откуда-то сверху тусклой лампой. Никаких намеков на дверь или кнопку звонка не было. Порывшись в своей памяти, Варя мысленно произнесла фразу, которую они с Ниночкой слышали здесь пять лет назад:

– Все тридцать восемь тысяч лет хранить, как братья, мой обет.

– У вас хорошая память, Варвара, ― прозвучал в ответ тот же голос, но уже без иронии. ― Проходите.

Не сомневаясь, худышка приложила открытую ладонь к прохладной кирпичной кладке. Без единого звука часть сплошной стены сдвинулась назад и отошла в сторону, открывая проход в освещенное помещение с хорошим кондиционированием воздуха. Все пространство было занято книгами. Шкафы, стеллажи, полки были заняты плотными рядами потемневших корешков из плотной кожи. На столах лежали свитки папирусов и стопки деревянных табличек, стянутых тонкими ремешками.

В упор на вошедших смотрели темные глаза высокого мужчины в черной монашеской рясе до пят.

– Читающая во тьме теперь сама слышит голос зовущего?

– Да, в первый раз мне помогала девочка по имени Нина. Теперь мне эта техника подвластна.

Они продолжали общаться в ментале, не обращая внимания на застывшего по стойке «смирно» долговязого студента.

– Где же та девчушка теперь? Должно быть, подросла…

– Нина стала предателем. Она в Англии. Стала слушателем школы гловеров Ордена «Сынов Света».

– В Лестере? ― уточнил монах.

– Да. Ее удочерили. Хотя мы с друзьями три года обращались во все инстанции с такой же просьбой.

– Ессеи отбирают талантливых детей по всему свету для обращения в свою веру. В будущем они становятся сильными воинами… Жаль… Помниться, у той малышки были очень хорошие способности.

Гостья промолчала.

– Что же привело Читающую во тьме в этот раз? Надо думать, сей долговязый спутник тому причиной. Хотя особых способностей у него я не вижу. Простой гловер… Под вашим воздействием.

– Сегодня я почувствовала на себе касание чужого внимания, хотя никто не знал о моем приезде в Питер. За мной следил этот парень. Его зовут Найджел. Я попросила его рассказать мне о задании. Думаю, и вам это будет интересно. Из первых рук, как говорится. Его контролер ждет поблизости. Учитывая то, что сотовый здесь не работает, у вас есть минут десять. Потом я выведу его в парк и почищу память.

Тут она вспомнила про пакет с пирогами. Не найдя им лучшего применения, девушка чуть подняла пакет, демонстрируя свой гостинец. Получилось забавно, и оба улыбнулись. Далее все стало как-то естественно. Монах усадил гловера на стул и ввел в транс. Пока тот послушно отвечал на вопросы, гостья огляделась. Заложив руки за спину, чтобы не поддаться соблазну открыть и полистать какую-нибудь книгу, она медленно прошлась вдоль стеллажей, внимательно разглядывая названия. Манускрипты авторов, чьи фамилии известны даже школьникам, стояли на полках, как сериалы на книжных развалах.

– Признаться, ― ни к кому не обращаясь, произнес монах, ― я не подозревал, что так все плохо. Вы исправили свою невольную ошибку, как смогли… Мы обдумаем с братьями ответные меры… Осмелюсь спросить: как мне вас отблагодарить за помощь, которую вы вполне могли бы и не совершать?

– Нет-нет, ― вскинулась Варя. ― Об этом не может быть и речи. Тут полностью моя вина…

– Тем не менее, я вижу два вопроса, которые Читающая во тьме хотела бы задать мне.

Поколебавшись, гостья спросила:

– Вы примете меры по отношению к Нине?

– Конечно. Предатель должен быть наказан независимо от обстоятельств.

– Спасибо… Мне было бы трудно сделать это самой.

Монах жестом дал понять, что вопрос исчерпан. Тогда девушка задала второй вопрос, мучавший ее последнее время:

– Если можно, расскажите о стражах Черной книги, ― без прелюдий выпалила гостья. ― Мне никогда не попадалась эта информация.

– Черная книга? М-м. Если память не подводит, она хранилась у жрецов Храма богини Исиды. Около 1400 года до Рождества Христова Черная книга была вывезена во время так называемого исхода в Ханаан, где позднее образовалась Иудея. Там хранилась долгое время, но последним местом был монастырь Вади-Кельт. В период Крестовых походов Книга была вывезена в Тибет и спрятана в главном храме Лхасы, Чжокханга. Потом следы ее затерялись в разных легендах. Одна из них звучала так: «Когда в стране благодати появятся две сестры, им суждено найти Черную книгу пятого дуата».

– Я слышала о дуатах! Это Врата космической энергии… Круглый зал на Белухе в Алтае, пещера Хареши в Тибете, подводная комната под Сфинксом в долине Царей Египта, шахта горы Нинчурт, тоннель под холмом Стоунхендж, пирамида Теотиуакан в Мексике, подземелье в пустыне Наска… Какая-то пирамида в Китае…

– Каждая Книга предназначалась для определенного дуата, то есть двунаправленного перехода. В паре такие врата балансировали энергетическую систему планеты, созданную на Земле Белой цивилизацией тысячи веков назад. Отголоски войн в тонких мирах сломали ее. Здесь побывали представители и Черных, и Красных цивилизаций. Их мастера создали новые Книги и поменяли существующие Книги на дуатах в своих целях. В результате потоки чуждой Земле энергии стали превалировать над светлой.

– И Земля погрузилась в ночь Сварога, ― догадалась Читающая во тьме. ― Значит, хранители Черной книги должны поместить ее в пятый дуат и охранять там или, наоборот, охранять, чтобы Книга туда не попала?

– А ты знаешь ее место? ― голос не скрывал иронии. ― Книга подобна лекарству: если дать больному не в той пропорции или не в то время, он умрет. Эти знания доступны единицам… Протяни руку и возьми свою книгу.

– Но…

Монах остановил ее жестом и пристально посмотрел, вселяя уверенность. Девушка провела рукой вдоль полки и неожиданно остановилась. Ей показалось, что одна из стоящих плотным рядом обложек знакома. Повинуясь порыву, Варя аккуратно взяла манускрипт. Это была небольшая книга на пергаменте. Вязь непонятных символов на переплете что-то смутно напоминала…

Серая мышка подняла взгляд на монаха, не зная, как благодарить. Он улыбнулся, чуть качнув головой, давая понять, что слова иногда бывают лишними.

Варя попрощались с Найджелом на мостике через Мойку, где гранитный парапет переходит в ажурную литую ограду. Выглянувшее из-за туч солнце засияло на золотом двуглавом орле, восседавшем на уличном фонаре. Худышка приказала гловеру смотреть на этот солнечный зайчик, не мигая, пару минут и аккуратно почистила память, внушив, что он честно выполнил задание, но объект оказался ложным – дама преклонного возраста с густо накрашенными губами под пробивающимися усиками. Впрочем, это ему удалось разглядеть не сразу, а только вблизи, смешавшись с толпой. О чем долговязый студент тут же сообщил своему куратору по имени Глория.

Направившись в другую сторону, Варя искала хоть какую-нибудь скамейку, чтобы рассмотреть подарок. Книга просто обжигала пальцы. Наконец пустая скамейка была найдена, и худышка с разбега плюхнулась на нее и наугад открыла фолиант. Исписанные полустертыми чернилами листы тонко выделанной кожи хотелось трогать, как вещь из далекого детства. Это ощущение возникло еще в тайной библиотеке Ордена Госпитальеров, но, признаться, это было слишком смело даже для сорванца, которым она была лет пятнадцать назад в маленьком курортном городке на Черном море.

– Ты неправильно держишь книгу, ― знакомый насмешливый голос прозвучал так неожиданно, что Серая мышка вздрогнула, едва не выронив книгу.

– Александр! ― ей хотелось долго-долго говорить, как она скучала и хотела его видеть, спрашивать совета и просто помощи…

– Когда ты поверишь, наконец, что стала Читающей во тьме? ― золотистые кудряшки заплясали вместе с озорными искорками в его глазах. Возможно, это солнце вышло из-за туч, или от проезжающей машины сверкнул солнечный зайчик, только Варя зажмурилась и машинально придавила открытую страничку, чтобы ветер не перевернул ее. Неожиданно в сознании проявились написанные слова, которые она читала совершенно свободно:

 
Лишь время вечно средь миров,
Его не видит и светило,
Ему не нужен хлеб и кров,
Идет, хоть та звезда остыла.
 

Девушку охватил восторг, и она открыла глаза, чтобы поделиться этим важным событием, но… Рядом никого не было. Впрочем, она уже поняла, что должна прочитать эту книгу, и знала, как это сделать.