Текст книги "Мифы для детей. Перо Гамаюна. Волшебники Китеж-града"

Сказ о Томине Купаличе и Помане

И вот Купала и Кострома, дети Ночи Купальницы, обратились цветочком двуцветным. А из бутонов того цветка явились на свет их дети.

Из жёлтого бутона вышел Томина Купалич, а из синего – сестра его Домна.

И тогда рождение внука Ночи все Сварожичи прославляли. И ко колыбели Томины соходилися звери лютые, солеталися птицы певчие…

А Купальница Ночь так над колыбелью рекла:

– Как придёт твоя пора-времечко, с Велесом ты разочтёшься! Он, владея камнем Верлилем, обратил в цветок моих деток!

Стал расти внук Ночи Томинушка не по дням-годам – по минуточкам. Обучался он многим мудростям: как парить в облаках лёгкой птицей, и как рыскать в лесах лютым зверем, и как в речке плыть быстрой рыбой.

Стал Томинушка птицеловом и охотником, рыболовом. Он любил из лука стрелять, боевых коней объезжать. Сам, родившийся из цветка, овладел он силами трав, тайной сурицы и творения зелий.

А в то время к сестре его Домне вдруг посватался сам Велес-ярый, обративший в цветок Кострому и Купалу…

Ах, ты Велияр – Велес-ярый! Ты вечный странник! Ты летишь над морем страстей в поисках покоя и счастья!

Ты, томимый заклятием Лели и несущий её печать! Ведь та Лелюшка заклеймила тебя, как клеймят быков пастухи… Камнем Лелиграль с силою любви! Обращён ты этой любовью во чудовище косолапое!

Мы о том вспоминаем по осени в дни Влесовы и на Малый Овсень… А сейчас вспомним и то, как Домна ужаснулась при виде Велеса:

– Ой, зачем же вы говорили мне, будто Велес – хорош-пригож?.. Он сутул-горбат наперёд покляп. Руки-ноги кривы, а глаза косы, голова – котёл пивоваренный. Брови, будто собаки, а кожа – кора, не волосья на нём, а ковыль-трава!..

И от страха при виде Велеса Домна утопилась в реке, ставши как и предки русалкою…

И опять Купальница наставляла сына Томину:

– Как придёт твоя пора-времечко, ты отплатишь за гибель родителей! И отплатишь за смерть сестрицы! Велияру – Сивому-богу!

Но не две причины, а три было у Томины Купалича ополчаться на Велияра!

Третью же причину Поманою звали, что в супруги Томинушке прочили. Хоть и было иное пророчество, быть ей дважды замужем в Нави…

Вот о чём сейчас мы и поведаем!

* * *

Как у Велиярушки – мудрого Аса, дочь Поманушка родилась.

Как Астерушки дочь рождалась, покрывались деревья почками, пели птицы, и к колыбели собиралися боги Ирия.

– О Поманушка ясноокая! – говорили так боги Ирия. – Ты прими от нас силу жизни! Силу Родушки Прародителя, силу Сурьи-Ра, силу Велеса и Небесной Коровы Земун!

И тогда Велияр тайный дар ей вручил, силу воскресенья от смерти, силу пробужденья от власти сна, ту волшебную силу Прави, что Зарю призывает за Ночью и Весну ведёт за Зимой.

Дар великой жизненной силы исходил от камня Верлиль. И Помана сама была рождена волшебством от этого камня. Дева камня, от камня рождённая, оживляла она и камни!

А в ту пору во Тёмном царстве правил сам дракон Змиулан. Змиулан там явился, как тень, когда Велеса Огнебога-Семаргла изгоняли со свадьбы Перуна и Дивы.

И сошёлся он в Нави безвременной со Купальницей Ночкой тёмною.

От Сварожича Огнебога Ночь Купальница родил'а Кострому и Купалу. А они породили внуков Н'очи —Томину и Домну.

Посему Купальские игрища в Тёмной Нави были в почёте. Ведь все семь ликов Велеса мудрого соходили в Навь вслед за Солнцем…

И вот было так, что сам змей Змиулан повелел стражам Пекла Тёмного – воеводе Вию с сыночком Паном выкрасть в Ирии стадо небесное.

И прожёг Пан ход в мир земной. Вместе с дымом и пеплом из жерла вулкана он извергся сам в поднебесье. И угнал он с небес телят – братьев Вальяра со Вритьяром, также и Поманушку, дочь Велияра.

И пригнал их Пан в царство Змиулана. И телят тех Вий усыновил, память Предка в них усыпил…

А Поманушку, лишь вошла она в цвет, выдали за Панушку Виеча. И родился тогда у Поманы сын – лютый бог войны Лютобор.

И была великая битва Трёх родов. И тогда против войска Виевичей поднялись все небесные боги – как Сварожичи, так и Диевичи.

И небесные боги одержали победу, одолев силы тёмные Нави. Братья Вальяр и Вритьяр были повержены, а затем и заточены. И как выкуп за братьев Велес отдал Синий камень Мерлир, и его сокрыли от мира во пещерах Пановых гор.

И так после сей битвы Трёх родов дочь похищенную Поману возвратили отцу Велияру. И была она разлучена с мужем Паном, и с Лютобором…

И узнала тогда Помана, что отец её не дракон Змиулан, и не Ночь Купальница её мать, а сам Ас-Велияр и супруга его Звездинка.

* * *

Ну а что же Томина Купалич? Он Купальницей Ночью воспитан был вместе с Домною и Поманой.

И не раз в Купальские игрища поминали они родителей. И вместе они на Русалиях слушали песнь птицы Сирина.

И та птица Сирин рекла им, что Помана будет Томине супругою, как и Кострома для Купалы…

Ужаснулся тому предсказанию молодой Томина Купалич, почитавший Поману родной сестрой.

Посему убежал он прочь за леса и за горы дальние и сокрылся в глубоких ущельях… А Поманушка, дочь Велияра, отдана была замуж за Пана…

Тайна же рожденья и похищенья Поманы не сразу открылась, а лишь после Битвы трёх родов. Ибо эхо великой битвы до Томинушки докатилось…

И птица Сирин к нему прилетала, и так отшельнику провещала:

– Знай же, Томина Купалич! Та Помана, как и Велияр со Вритьяром, Паном была похищена! И теперь она возвратилась ко родителю своему…

Родителю? Томина не поверил вначале! Ведь если так, то любовь его не преступает закона!

И возрадовался в сердце Томина. И вернулся он вскоре в Навь, дабы разузнать обо всём от матушки, вилы Купальницы.

Однако Купальница правды ему не сказала, лишь вновь его распаляла.

– Вот настало время, Томинушка, отплатить Велиярушке Ярому! Выручить из плена Поману!

– Как же выручить мне Поману? – вопросил Томина Купальницу.

– Ты иди, Томинушка, к Велесу. И наймись к нему пастухом. Будешь ты пасти не овечек, а за речкой – людские души. И к тем душам явится сам Змиулан, мой супруг неверный в Купальскую ночь! И за ту победу над Змеем Велес сам предложит награду! Не проси ни злата, ни серебра, а проси свободу Помане.

– Как осилить мне Змиулана?

– Вот возьми волшебную дудочку. Мне досталась она от Уряны. А Уряне – Кресник её вручил. И та дудочка-самогудка Змиуланушку пересилит! Для меня он под эту дудку плясал, а теперь для тебя он попляшет!

И пошёл Томина по долам и горам ко обители Велияровой. И где шёл по лесу Томина, пели там соловьи и синицы. И поднял Томинушка дудочку, и дохнул в неё он легонько. Только он к ладам прикоснулся, Соловьём тотчас обернулся…

И прилетел Соловьём ко окошку Поманы:

– Ой, открой, открой-ка окошечко, ты, молоденькая молодушка! Ты послушай песню Соловушки о молоденьком том молодчике… Я тебе, Поманушка, песнь пою, я младую деву душой люблю…

– Соловеюшка, мой соловушка! Не садись-ка ты во моём саду, на ракитовом да на том кусту. И не пой-ка ты рано на заре. Не томи-ка ты, милый, сердце мне… – отвечала ему Помана.

Но Томинушка полетел ко крыльцу, обернулся там добрым молодцем. И пошёл затем к батюшке Велесу, упросил взять его в пастухи.

Как Томинушка вывел отару овец, так погодушка разыгралась, из-под чёрной тучи слетел Змиулан:

– Кто посмел без спросу водить овец на мои луга золотые?

– Я Томинушка сын Купалы! – отвечал ему добрый молодец. – Ай, послушай-ка, как я играю на сей дудочке-самогудочке!

Заиграла тут самогудочка. Змиулан, не сдержавшись, отплясывать стал. Да и так плясал, что без сил упал.

– Ты, Томинушка, утомил меня. Не осталося у меня огня. Хоть Поманка меня поманила, да игра твоя, Томина, утомила! Я без отдыха не могу плясать! Очень я хочу отдыхать!

Так и одолел дракона Томина. И вернулся он к Велияру, приведя с собою и стадо. Тот, узнав о победе, рёк, что в награду он получит руку Поманы. Но перед свадьбой Томина должен был отыскать Синий камень Мерлир, забранный после Битвы Трёх родов и украденный Змиуланом.

– Пусть тот Камень станет подарком для Поманушки к вашей свадьбе!

– Как же я найду те пещеры?

– А чтоб ты с дороги не сбился, чтобы вёл тебя Правый Путь, ты возьми себе в провожатые – моего слугу Птицелова!

И отправился Томинушка в дальний путь. И повёл его Птицелов прочь от той горы Сарачинской к Самоцветным Уральским горам.

И вошёл Томина в Самоцветную гору, и увидел там много золота, и камней драгоценных, и сокровищ несметных.

И среди несметных богатств он увидел также и Синий Камень, что лежал меж лап у Грифона.

Подошёл к Грифону Томина, взял из лап его Синий Камень, а сокровищ вокруг не тронул.

Когда же они выходили, Птицелов вдруг поднял монетку. В тот же миг зазвенели колокола, затряслась гора Самоцветная. А Грифон, могучий страж злата, очнулся и кинулся вслед.

Но тут Томинушка заиграл на волшебной дудочке Кресня. Лишь к ладам герой прикоснулся, в тот же миг Орлом обернулся. Он когтями взял Птицелова, клювом подхватил Синий Камень – и сокрылся за облаками…

* * *

А в то время как Томина Купалич добывал Синий Камень в Самоцветных горах, сам бог Пан решил возвратить супругу.

Он явился к Помане и стал умолять, чтоб она вернулась домой.

– Ты вернись, Помана, обратно! Там наш сын Лутоня тоскует! И грозится он, что Томине, только вырастет – отомстит!

Помана же не захотела, чтобы сын её воевал со Томиной. Значит, нужно ей было возвращаться в Навь, чтоб Лутонюшку образумить.

И тогда, влекомая Паном, унеслась она в царство Подземное.

Томинушка же тем временем к богу Велесу возвратился. И принёс ему Синий Камень, но Поманушки не нашёл.

– Где ж моя супруга Помана? – вопросил Томина Купалич.

– А увлёк её в царство Вия сам великий и грозный Пан! Ты возьми, Томинушка, Камень! Силой дудочки и Мерлира ты сумеешь его одолеть!

И поднял Томинушка дудку, и дохнул в неё он легонько. Только он к ладам прикоснулся, Соколом тотчас обернулся.

Полетел он через Смородину. И нашёл в Тёмном царстве Поманушку.

Тут явился вновь пред соперником Пан:

– Как мы будем делить Поману?

– А устроим мы состязание, – отвечал Томина Купалич. – Ты играй на своей свирели, я – на дудочке-самогудке. Кто из нас кого одолеет – тот и станет мужем Поманы!

Согласился на это Пан. Заиграл на своей свирели, а Томина на дудочке Кресня.

Но могла ли простая свирель одолеть волшебную дудочку? Так и проиграл состязание Пан и ушёл в печали великой.

А Томинушка и Помана возвратились из Тёмной Нави ко обители Велияровой.

И Лутонюшку с собой прихватили – не хотел он расстаться с Поманой. Но когда уходил он из нижнего мира, он оставил там свою тень – бога лютого Лютобора…

И так вскоре Томина Купалич со Поманушкой обвенчались.

И родилась у них дочь Купава. А она вышла замуж за князя Асеня, и родила ему – сына Берендея, князя племени берендеев.

* * *

И вот ныне на Русалья и в дни Купальские берендеи сходятся у Светлояра…

И тогда обращают они взоры на восток, где вот-вот взойдёт Солнце Красное, где румянится Заря-Зареница.

И идут навстречу друг дружке юноши и девушки, как спешили навстречу Огнебог и Купальница, а потом и дети их, не видя цветов на лугу, не ощущая под ногами росу…

Ах, Солнце Красное, Солнце Ярое, Солнце Купальское!.. Ты очищаешь души людские, ты позволяешь нам видеть любовь и красоту мира…

И мы слышим песнь, исходящую также от Солнца в душах наших, что сокрыта в самой сердцевине сердец…

И весь мир купается в солнечных лучах, и нежится он, и трепещет…

И тянутся к Солнцу цветы на лугах, и воспаряют птицы в поднебесье. И звери лесные, так же как и люди, ходят парами и обращают свои взоры к трисветлому царю небес.

А ежели только чуть прищурить глаза, то откроется пред нами путь радужный в сад заоблачный, в град золотой…

И белые чайки, раскинув крылья, парят над синими озёрными водами… И не были бы чайки такими белыми, а озеро таким ослепительно синим, если бы Солнце Ярое не сияло столь высоко во глуби небес…

Хотел бы я быть птицею, и взлетел бы тогда высоко прямо к Солнцу и опалил крылья свои, и пал вниз, разметав перья по водам озёрным…

Волшебники Китеж-града
Сказочная повесть

Часть 1
Как Ярик Бусинка встретил дракошу и попал в Волшебную страну

Сон об огненных драконах

Итак, в самом начале был сон – захватывающий и волшебный…

Ярослав зажмурился ещё сильнее… Так хочется досмотреть! Ведь стоит открыть глаза – и Волшебная страна снов сорвётся с кончиков ресниц и отлетит серебряной паутинкою невесть куда…

А ещё в том чудесном сне были драконы, волшебники и играла свирель… О, дивная музыка! Как хочется её дослушать… Только не открывать глаза!..

В круглое окошко чердака сквозь листья яблони сеялись тёплые солнечные лучи. Зелёные тени скользили по кроватке под окошком, где и спал Ярославушка – так его называла бабушка, укладывая спать. Обычно же отзывался он и просто на имя Ярик.

И был он из старинного рода Буслаевых. Так что на самом деле его полное имя было – Ярослав Буслаев. А по батюшке – Ярослав Алексеевич. Хотя такое «взрослое» имя ему было припасено только на вырост… Ведь это был обычный мальчишка двенадцати лет с россыпью веснушек у носа, с зелёными и вечно удивлёнными глазами, и с непокорными рыжими вихрами, кои он подвязывал плетешком.

Конечно, по роду-батюшке, его звали лишь изредка и в шутку. Он же был младшим и родился третьим в семье Буслаевых. Посему к нему и пристало прозвище – Бусинка.

– Меньше трёх детей это ещё не семья: семь я!.. Папа-мама, бабка-дедка, да три детки! Вот семья! – так говаривала бабушка Прасковья. И поясняла: – Две бусинки – мало бус, а три бусинки – бусы!

Да… Следует сказать ещё вот что: Ярик Бусинка был москвичом. Отсюда, из Берендеевки, что на Волге, был родом его отец. А мама была москвичкой – коренной, как говорят те «понаехавшие», что поселились в столице на одно-два поколения раньше. В деревне же Буслаевы отдыхали летом.

Избушка бабушки Прасковьи едва вмещала всех гостей. Ярику оставалось место только на чердаке, чему он был очень рад.

Здесь, на чердаке, под окошком, и было у Ярика самое заветное место для полётов во сне. Такое близкое к небу с шепчущими что-то в ночи звёздами, либо, в ненастье, – к бурным тучам и ветрам, завывающим в печной трубе…

А ещё тут, за трубою, жили домовой, кикимора запечная и бабай. Они являлись из щелей в ночи, бродили по лунным лучам, баюкали и рассказывали волшебные сказки…

* * *

– Ярик!.. Ярик!… Ярослав Алексеич!.. – звали его снизу, с веранды.

Ах, как сладко спать и как тяжело размыкать веки! Ярику Бусинке так хотелось дослушать во сне чудную мелодию свирели!..

И тут по крыше что-то ударило и загрохотало… Яблочко! Оно покатилось по крыше, потом в водоотводе, отдаваясь в ещё не ушедшем сне грозовыми раскатами.

Да!.. Ведь там, во сне, была гроза, и молнии, и летал золотой шар, похожий на яблоко… И драконы метались среди грозовых туч…

Как хочется продлить сон!.. И тут по крыше ударило ещё яблоко… Затем ещё…

Да это же его брат Володька! Он берёт лежалые яблоки из корзины и швыряет их. Яблоки с грохотом катятся по крыше. Брат подпрыгивает и кидает, стремясь попасть в раструб водоотвода, а затем подхватить снизу. Попал!.. Ещё бы, ведь он – нападающий в университетской баскетбольной команде.

А если бы Ярик не пробудился, тогда бы на чердак забралась его сестра Светка. Она учится музыке, и притащила бы фагот – дудеть ему в ухо. Тут уж не до снов!

Да и в самом деле, не пора ли вставать? Ярик вскочил с постели и распахнул окно. Бабушка и мама внизу, на веранде, накрыли на стол. Все уже расселись и разговаривали.

– Ярик! Пора завтракать! – кликнула мама.

– Иду! – отозвался Ярик и стал спускаться с чердака.

Конечно, не по приставной лестнице, как все. Другая дорога куда лучше! Держась за скобу, он нырнул в люк. Люк же открывался не в прихожую, как лестница, а в сени. Затем, раскачавшись на вытянутых руках, он прыгнул вниз: так быстрей и, главное, интересней.

«Жизнь полна опасностей… – воображал Ярик. – Нужно быть готовым ко всему. А вдруг там, под лестницей, меня ждёт оборотень или злой волшебник… А я вот так от них ушёл…»

Да, со злыми волшебниками шутки плохи! Но ещё более следует остерегаться огнедышащих драконов. Те могут, даже и не со зла, а просто по неосторожности, натворить много бед. Слишком они велики и неразворотливы.

«Ох!.. Драконы!..» – вдруг вспомнил свой сон Ярик и помчался на веранду.

– Па!.. папа! – завопил он, выскочив на веранду. – Я видел драконов! Во сне!

– Драконов? Ну, и каких-таких драконов? – заинтересовался папа Алексей Елисеевич и оторвал взгляд от толстенной книги.

И тут надо сказать, что папа у Ярослава тоже был человеком не очень обычным. Нет, не волшебником, хотя многие его таковым и считали. Здесь, в Берендеевке, его и звали как в сказке: Олексою Лексеичем (а по-рыбацки – Лещеевичем, ибо с рыбалки он без леща не возвращался).

Но вообще-то, Алексей Елисеевич был настоящим «профессором сказочных наук». Из самого Московского Университета! По коему он ходил, повязав на шею галстук. Там он как раз и изучал сказки и мифы. Поэтому в драконах разбирался как подлинный знаток – разделял их на виды и роды, как биолог бабочек.

Папа поправил очки в тяжёлой роговой оправе и переспросил:

– Как выглядели-то твои драконы? Достойно? Не какие-нибудь завалящие, а добропорядочные ящеры: хвосты, когти, чешуя, пламя из пасти?

– Они… Мм… – озадаченно почесал затылок Ярик. – Хвосты у них есть, и чешуя… И когти они выпускают. И даже пламенем пыхают, и искры из глаз пускают, если им ненароком хвост отдавить… Ну совсем, как кошки.

– Кошки-дракошки… – задумчиво пробормотал отец.

– Я так и знала! – всплеснула руками мама Валентина Сергеевна. – Опять Ярик кошку просит! Хлебом его не корми – дай только кошку!..

– …За хвост потаскать!.. – хохотнул Володька. И тут же ойкнул – это Светка, всегда заступавшаяся за младшего, ущипнула его.

– А, может, вам и впрямь завести кошку? – заулыбалась баба Прасковья. – Кошка в доме – радость… Особенно, если мышки балуют.

– Я не о кошках говорю, а о дракошках, – сердито буркнул Ярик. – Хоть они и впрямь, ну совсем как большие-большие кошки. А ещё у них крылья, как у орлов! Да!

– А хвосты – змеиные.. – прервал сына Алексей Елисеевич и хитро скосил глаз.

– Точно-точно! Такие! – кивнул Ярослав, слегка озадачившись такой осведомлённостью. И тут же спросил: – И кто же это, а? Пап?

– Да-а!.. А это драконы из древнего рода огненных саламандр, – уверенно ответил отец.

– Из какого рода? Сала… мудр?.. – новое слово едва ворочалось на языке, и Ярослав осмыслил его по-своему. – Саламудры-саламудрики…

– Саламандр, а вида – ирбис, – Алексей Елисеевич перелистал свою книгу и открыл её на странице, где как раз и был изображён крылатый барс с хвостом, завитым в косичку. А под ним готическим шрифтом было написано: Salamandra. – Между прочим, они повелители огня, а ещё гроз и молний.

– А ещё делают такие сапоги женские, итальянские… Фирмы «Salamander»… – таинственно, но чтобы все слышали, прошептала мама Валентина, поддразнивая папу.

Володька и Светка прыснули со смеху.

– А, ну да… – усмехнулся отец, отложив книгу. – И картинка эта из итальянского, писанного латынью «Бестиария»… У нас же это – огненные змеи. А иначе, по-старому: шеламудры. Ты прав, Ярик. Так их в старину и называли.

– Точно-точно! Я знал! Шелапуты саламудрики! – Ярик хмыкнул в чай. – Как забавно!

Отец тоже едва сдерживал улыбку:

– Похоже, в Европе иначе услышали их имя. Наверное, оно очень старое… И да, чем шут не шутит? Может быть, и славянское… Ммм… Ну, и что же во сне твоём приключилось? – обернулся он вновь к сыну.

– Очень они были озабочены… – вздохнул Ярослав и покачал головой. – Они ребёночка ждали, маленького дракошку. Он только-только собрался вылупиться….

– Прибавления ждали? Как славно! – обрадовался Алексей Елисеевич. – Не забудь их поздравить! Жаль только, в Волшебную страну нельзя послать поздравительную телеграмму.

В голове Ярика возникла забавная картина: папа на местной почте просовывает телеграфистке бланк с поздравлением и с адресом: «Волшебная страна, королю саламандр…». А телеграфистка, побагровев подстать дракону, начинает на него чуть не огнём пыхать, – мол, нет таких стран в списке. И вообще, идите-ка отселева. Идите-проспитесь, пока милицию не вызвали!..

– Только этого не хватало, – воскликнула Валентина Сергеевна. Она не любила разговоры о всякой такой «несусветице». Да и как об этом и говорить-то всерьёз? Тем более учёному, профессору Московского Университета! – Не путай ребёнка, Алёша… Он и так уже едва различает сон и явь.

– Да! – согласился Ярик и рассмеялся. – Не могу понять, то ли я уже в сказке, то ли нет… Вот блины бабушкины – так волшебно пахнут!..

Баба Прасковья как раз в это время внесла блюдо с горой золотых блинов, от коих подымался к навесу веранды ароматный пар.

– А вот блины! А кому блины, к чаю! Всех блинами привечаю! – заговорила она, нараспев.

Ярик потянулся было за угощением, но мама урезонила его:

– А ты, мечтатель, прежде чем за стол садиться, марш мыть руки!

Ярик мотанулся туда-сюда, погремел рукомойным гвоздком, из-под коего выплелась тонкая струйка воды. Потом предъявил ладони. Чистые! И тут же ухватил блин…

– Ой, горячо!

От горы блинов вздымался пар. Ярику виделись в нём чудесные образы, словно из давешнего сна… Будто это не просто гора, а огнедышащий вулкан, где и живут драконы-саламандры…