Текст книги "Попроси меня. Матриархат, путь восхождения, низость и вершина природы ступенчатости и ступень как аксиома существования царства свободы. Книга 2"

С середины XV в. положение православной церкви меняется. После взятия турками в 1453 г. Константинополя, Московская митрополия становится независимой. Свои внутренние дела она начинает решать самостоятельно на совместном соборе. Однако став самостоятельной, Московская митрополия потеряла часть своих владений. В 1459 г. Казимир IV поставил в Киеве своего митрополита, и теперь церковь южнорусских земель, входившие в территорию Великого княжества Литовского, перестала подчиняться Московскому митрополиту.

Новгородская церковь с давних лет имела тесные связи с Западной Европой, поддерживаемые общеторговыми отношениями. Эти контакты имели последствия на кругозор новгородцев, на смысл их веры и на церковное устройство. В целом новгородская община была намного образование, чем московская. После присоединения Новгорода к Москве Иван III многих образованных духовных представителей взял к своему двору. В Новгород же был отправлен чудовский архимандрит Геннадий Гонзов. Обосновавшись на новом месте, Геннадий обнаружил здесь «ересь жидовствующих». Основателем ее считается киевский еврей Схария, появившийся в 1470 г. в Новгороде. Здесь он увел в свою сторону двух священников, Дионисия и Алексия, а затем и протопопа Софийского собора Гавриила. Дионисий и Алексий готовы были даже обрезаться. Алексий принял имя Авраама, а жене дал имя Сарра.

Этот период совпал со временем, когда Иван III боролся с «житьими людьми» и в плановом порядке переселял их в центральные районы. Используя момент, Геннадий решил искоренить церковную крамолу и тем помочь великому князю в наведении общего порядка, как в политическом, так и в церковном мире. В 1488 г. Геннадий написал Ивану III о попах, которые не почитают иконы и весьма скептически отзывались о существующей церковной организации. Однако великий князь отнесся к доносу очень прохладно, и даже объявленные еретиками попы Алексий и Денис были взяты в Москву, и поставлены служить в Кремлевском храме. Дело в том, что эти еретики выступали против церковных богатств и ее земельных владений, которые представлялись самому Ивану III желанным приобретением. Взгляды еретиков также нашли понимание и поддержку среди образованнейшей верхушки московского общества. Однако Геннадий продолжал отстаивать свою точку зрения и добился в 1490 г. созыва собора «на еретика». Во время разбирательства духовные судьи пришли к мнению, что еретики отрицают троицу, божественную сущность Христа и его матери, иконы, крест и все связанные с ними догматы, также отрицали и институт церкви, поскольку сам человек – Церковь. Получалось, что новые еретики были последователи стригольников, собор осудил новое течение и отдал их для наказания в руки Геннадия. Тот повторил обряд инквизиции: осужденных одели в шутовские одежды, посадили на лошадей задом наперед, надели на головы колпаки из бересты с надписью: «Се есть сатанино воинство», а затем их подожгли, после чего многие священнослужители умерли. Несмотря на осуждение новгородские «просветители» в Москве продолжали действовать. Они говорили о важности грамотности и образовании, осуждали суеверия и мирослужение, под которым подразумевал сребролюбие и низменные человеческие чувства.

Из всей этой истории для себя Иван III понял, что конфликт с официальной церковью может существенно подорвать его авторитет, что для него было дороже. Охладев к «просветителям», Иван III вернулся в ортодоксальную церковь, отличающуюся своей малограмотностью, леностью и сребролюбием. Такое положение вещей на протяжении всей истории будет достаточно сильно выражено в русском обществе, когда грамотные люди (но отвергающие Бога Христа, т.е. арианские по духу) будут пренебрегать церковной (по духу арианомонастырской) темнотой, что в конечном итоге выразиться приходом «светлого времени» человеческого разума (в постройке все того же по духу суперарианского монастыря).

В конце 1504 г. в Москве состоялся новый церковный собор против очередных еретиков. Церковники во главе с новым митрополитом Симоном и Волоцким игуменом Иосифом потребовали им смертную казнь. На льду Москва реки поставили клетку, в нее заключили Фёдора Курицына с двумя единомышленниками и их сожгли.

Во времена Ивана III произошло важное событие в церковной сфере Руси. В 1499 г. новгородским владыкой Геннадием была «собрана» полная Библия. История этого собрания показывает, что Священное Писание до того времени было распространенно только в отрывках и отдельных книгах. Последующая Острожская Библия (печатная, 1581 г.) за небольшим исключением стала почти копией рукописного собрания библейских книг XV в.

В древней Руси не было потребности в переводе Священного Писания на народный язык, т.к. язык старославянский был всем вполне понятен. Но с того времени как под влиянием различных исторических условий народный язык стал постепенно удаляться от своего первоисточника – древнеславянского языка, появилась необходимость дать населению Библию на понятном ему языке. В XVI в. эта идея стала приводиться в исполнение, главным образом, в Юго-западной Руси, где первым переводчиком Библии был доктор Франциск Скорина, родом из Полоцка. Он предпринял ряд изданий библейских книг под общим заглавием: «Библиа Руска выложена доктором Франциском Скориною из славнаго града Полоцька, богу ко чти и людем посполитым к доброму научению». Всего им было переведено и издано 22 книги, причем печатались они в Праге (в Богемии, 1517—1519), а затем в Вильне (1525). Общераспространённо убеждение, что Скорина переводил Библию на современный ему живой язык, т.е. на западно-русское наречие, и преимущественно с Вульгаты, пользуясь, вместе с тем, текстами греческим и еврейским. Но против мнения употребления Скориной латинской Вульгаты высказались И. Первольф и П. Владимиров, а против предположения, что Скорина перевел Библию на живой народный язык, А. И. Соболевский, доказавший, что язык его вовсе не народный, а славянский, только несколько неправильный. Несомненные же переводы Библии на живой народный язык появляются в Юго-западной Руси со второй половины XVI в.

На Западе, в течение XII – XIII вв., по мере того, как города росли, власть сеньоров начинала тяготить горожан. Там города возникали на землях близ крепостей того или иного синьора с целью защиты населения в случае опасности. Синьор судил горожан, взимал с них платежи и, если город подвергался нападению, оказывая ему защиту. Теперь окрепшие города начали борьбу за независимость. Одни города обретали ее за денежный выкуп, другие добились этого военной силой. В этой борьбе короли, стремившиеся ослабить власть крупных феодалов, были на стороне горожан. Город, добивавшийся самоуправления во Франции и Северной Италии, назывался коммуной (франц. commune, от лат. communis – общий). Большинство коммун находились в зависимости от короля и платили ему налоги, но некоторые – города сумели стать полностью самостоятельными и распространить свою власть на пригороды. Вся власть в коммунах принадлежала городскому совету, который ведал судом, казной и войском, создавал законы и устанавливал налоги. Глава совета в Англии и Франции именовался мэром, в Германии – бургомистром.

С 1096 по 1270 гг. Западом предпринято было восемь походов на Ближний Восток, вызываемые могуществом пап и католической церкви в XI—XIII вв., имевшие стремление распространить христианство и влияние католичества. В 1055 г. папа Урбан II призвал освободить от неверных Иерусалим. На его призыв откликнулись рыцари (от нем. «риттер», т.е. всадник; рыцарь имел шлем с забралом и кольчугу, которую позже сменили кованые латы – щит, длинное копье и меч), для которых война ради наживы была привычным и главным занятием, крестьяне, мечтавшие вырваться из нищеты (папа дал отсрочку от платежей до возвращения из похода), городские бедняки, которым нечего было терять. Не малым стимулом оказалось и объявление папой о прощении вооруженному паломничеству грехов. Зачисленные в воинство люди стали нашивать кресты из материи в знак того, что они отправляются в Святую Землю, отсюда появилось историческое наименование походов на Восток – крестовые походы.

Первыми в Святую Землю двинулись отряды крестьян, т.н. «поход бедноты». По пути они занимались грабежом населения, считая, что все это Божье, т.е., соответственно, принадлежит им. Вопреки совету Византийского императора, который предлагал дождаться основных, хорошо вооруженных сил рыцарей, они переправились в Малую Азию, где почти все были уничтожены турками-сельджуками.

В 1096—1099 гг. состоялся первый крестовый поход. Иерусалим был взят, на завоеванных землях создали Иерусалимское королевство. Значительная часть крестоносцев, забрав добычу, вернулась в Европу. Постоянной военной силой, защищающей Святую Землю, стали духовно-рыцарские ордена – Тамплиеров (с франц. – «храмовники») и Тевтонский (по известному древнему племени тевтон, считающимся немецким, поскольку большинство членов ордена было из Германии). Однако мусульмане создали сильное государство, объединившее Египет и Сирию, во главе которого встал Салах-ад-Дин. Он объявил крестоносцам джихад и в 1187 г. сумел отбить Иерусалим. Второй (1147—1149 гг., повод – взятие в 1144 г. сельджуками Эдессы) и третий (1189—1192 гг., вызван завоеванием в 1187 г. Иерусалима Салах-ад-Дином) походы были безрезультатными. Организованные разными европейскими королями с целью вернуть Иерусалим они превращались в грабительные предприятия европейских феодалов, направленные на захват новых земель и богатств. Четвертый поход, 1202—1204 гг., организованный по инициативе папы Иннокентия III, был направлен против его конкурента – Византии, которая в это время переживала глубокий кризис: усилилась феодальная раздробленность, пришли в упадок города, ослабли армия и флот, вместе с тем она по-прежнему представляла собой исторический культурный центр, финансовое сосредоточение мира. Крестоносцы вмешались в распри между членами Византийской императорской семьи, взяли штурмом Константинополь (13 апреля), притом ничтожными силами, по варварски, разграбили его, включая храм Святой Софии, и избили множества народа. Один из руководителей крестового похода Жоффруа де Виллардуэн позднее напишет «что не было такого храбреца, чье сердце не дрогнуло бы, и казалось чудом, что столь великое дело совершенно таким числом людей, меньше которого трудно и вообразить». Соотношение сил осаждавших византийскую столицу и осажденных в ней он рассчитывает в пропорции 1: 200, замечая, что еще никогда такая горстка воинов не осаждала стольких людей в каком-либо городе. Изумляло, что когда крестоносцы вошли (с запада) в город и приготовились к сильному сопротивлению горожан, они не встретили никого, кто бы дал им отпор; население православного города-царства было равнодушно.

Завладев Константинополем, крестоносцы в Палестину не пошли, а на землях Византии создали Латинскую империю. На не завоеванных же территориях образовалось несколько греческих государств – Никейское, Трапезундской империи, Эпирского государства. Византийская империя была вновь восстановлена Михаилом VIII в 1261 г. Взятие в 1453 г. Константинополя турецкими войсками положило конец Византии. Последние походы – пятый (1217—1221 гг.), шестой (1228—1229 гг.), седьмой (1248—1254 гг.) и восьмой (1270 г.) существенной роли не играли. Крестоносцы постепенно теряли свои завоевания. С переходом к мусульманам Акры, в 1291 г., крестоносцы полностью утратили свои владения на Востоке. В итоге закрепиться в восточных странах европейцам не удалось, но военные походы в дальнейшем способствовали развитию торговли между Западом и Востоком.

ВАСИЛИЙ III, ЛИТВА, ПОХОДЫ НА КАЗАНЬ, ПРИСОЕДИНЕНИЕ РУССКИХ ГОРОДОВ, КРЫМСКОЕ ХАНСТВО, «МОСКВА – ТРЕТИЙ РИМ»

Василий III вступил на престол без особых церемоний, получив только благословение. Обряд венчания он проигнорировал, поскольку венчан был его соперник Дмитрий. Вскоре оказалось, что Дмитрий имел сторонников и вне государства. Казанский хан Мухаммед-Эмин заявил, что клялся быть в любви и дружбе с великим князем Дмитрием Ивановичем и не желает иметь ничего общего с Василием, который обманным путем арестовал Дмитрия (умер в заключение в 1509 г.)

Отношения с Казанью обострились уже в конце княжества Ивана III. Хан Мухаммед-Эмин, возведенный на престол в 1487 г. русскими войнами, тяготился зависимостью от Москвы, вызывавшей большое недовольство казанской знати. Пользуясь болезнью Ивана III, хан открыто выступил против Москвы. В июне 1505 г. он схватил русского посла и купцов, торговавших на ярмарке. Одних из них казанцы убили, других ограбили. Затем казанцы осадили Нижний Новгород, но взять города не смогли и отошли обратно.

Осознал, что предстоит серьезная борьба за восстановление московских позиций в Казани, Василий III воспользовался тем, что брат Мухаммед-Эмина царевич Абдул-Латиф, проживавший в Ростове, пожелал креститься. Одобрив это стремление, и после того как царевич крестился, приняв при крещении имя Петр, Василий III женил его на своей сестре Евдокии и дал ему удел. Теперь царевич с православной основной и русской женой должен был сыграть роль нового претендента на казанский трон.

В 1506 г. начался поход русских войск на Казань. Во главе войска были назначены удельные князья Д. И. Углицкий и Ф. Б. Волоцкий. В помощь им были приданы многие известные полководцы: Ф. И. Бельский, А. В. Ростовский, Д. Ф. Курбский, Д. Щеня и др. 28 июня начался штурм Казани. Однако он оказался неудачным. Казанский хан заманил воевод в ловушку. Несколько тысяч русских воинов было перебиты, остальные бежали. Мухаммед-Эмин устоял, но, сознавая, что Москва располагает несравненно большими силами, чем Казанское ханство, он к концу 1506 г., поспешил уладить свои отношения с Василием III и признал свою зависимость от Москвы.

За время обострения отношений с Казанью появились изменения в Литве. 20 августа 1506 г. умер великий князь Литовский и король Польский Александр Каземирович, не оставив после себя детей. Это обстоятельство навеяло Василия III на мысль, что в своем лице он мог бы соединить как Восточную, так и Западную Руси, притом совершенно мирным путем, избранием на Литовский великокняжеский престол, ведь родная сестра Василия III Елена была женою, а теперь вдовою Александра. Рассчитывал он и на поддержку влиятельной литовско-русской партии православных магнатов. Вместе с тем, глава литовско-русской партии князь Михаил Львович Глинский сам пытался стать великим князем Литовским. Однако всем этим задумкам не суждено было сбыться, католицизм уже налицо преобладал в Литве. Новым великим князем был выбран брат Александра, Сигизмунд, которого короновали 20 января 1507 г.

В марте 1507 г. в Москву прибыла депутация послов из Литвы, которая в ультимативной форме потребовала вернуть земли, отнятые у Великого княжества Литовского. Вступив на великокняжеский стол, Сигизмунд, поставил перед собой цель вернуть все утраченные Александром северные город. Для этого он вступил в союзнические отношения с Крымским ханом Менгли-Гиреем.

Василий III не принял литовского ультиматума и в апреле 1507 г. первый выступил в поход против западного соседа. Военные столкновения начались в марте, а летом литовские союзники крымцы стали разорять Беляев, Удоев, Козельск. Против них направились русские воеводы, разбили и далеко отогнали их в степи.

Значительно обострилось положение в Литве после того, как в феврале 1508 г. против Сигизмунда выступил князь Михаил Глинский, который не мог смириться с тем, что не был избран на Литовский великокняжеский престол. Узнав о восстании Глинских, Василий III предложил им московское покровительство и в мае 1508 г. Глинские присягнули русскому государю. Военные действия продолжались до осени, наконец, обе стороны поняли их бесперспективность и 8 октября 1508 г. между ними был подписан «вечный мир», который официально подтвердил нахождение северных городов за Москвой.

Война с Литвой 1507—1508 года показала, что продолжение борьбы за западные русские земли со Смоленском требовало присоединения Псковской республики. Псков интересовал Василия III и как богатый торговый город. Несомненно, что решение ликвидировать псковскую независимость диктовались также обидой на псковичей за их желание видеть у себя князем Дмитрия, внука Ивана III, которое они высказали еще в 1499 г.

По примеру отца Василий III посылал в псковскую «отчину» наместников, причем стал выбирать таких, которые заведомо не могли ужиться с псковичами (или же, вероятно научивал их подобным образом). Наиболее однозначным показался горожанам князь Иван Оболенский. Он сразу же возбудил к себе ненависть тем, что стал судить и править без городского вече, рассылая по волостям своих людей, грабивших и притеснявших местное население. Со стороны псковичей и наместника в адрес Московского царя посыпались взаимные жалобы и доносы.

В сентябре 1509 г. Василий III прибыл в Новгород с солидным отрядом детей боярских. Забеспокоившийся Псков тут же направил к нему челобитчиков с изъявлением благодарности за то, что князь жалует город и «держит его по старине», но одновременно просили управы на Оболенского. Василий вызвал к себе Оболенского и псковичей с жалобами и вскоре признал, что виноваты во всем сами псковичи.

В Псков Василий Иванович послал дьяка Т. Долматова, который на последнем вечевом собрании 13 января 1510 г. объявил горожанам волю Василия III о ликвидации в городе вече и назначением двух наместников из Москвы, а также наместников по пригородам. Вече согласилось принять все требования, зная, что в Новгороде стояли большие московские силы. Псковичи вскоре были приведены к присяге, а 24 января в город прибыл Василий III. Под предлогом жалоб со стороны псковичей он велел схватить посадников и раздать боярским детям по подворьям. Чтобы избежать в дальнейшем смуты Василий III перевел в окрестности Москвы 300 самых влиятельных семей, а принадлежавшие им земли раздал московским боярам и помещикам, поставил наместниками боярина Г. Ф. Давыдова и конюшенного А. Челяднина при дьяке Мисюре Мунехине, в виде гарнизона – 1000 московских боярских детей и 500 новгородских пищальников. Проворовавшиеся наместники вскоре были смещены и вместо них в 1511 г. были приняты князья Петр Великий и Семён Курбский.

Следующим стратегическим этапом для Василия III, было присоединение Смоленска. Этот город уже довольно длительное время находился под властью Литвы, и его присоединение не могло быть легким делом. Для того чтобы обезопасить свои южные границы Василий III направил в Крым посольство с подарками и уверения Менгли-Гирея в своих дружеских намерениях. В ответ в 1510 г. в Москву приехала царица Нур-Салтана навестить своих сыновей от первого брака. Она искренне убеждала Василия III в дружеских отношениях к нему ее мужа. Но за время ее отсутствия дела в Крыму быстро изменились. Сигизмунд, узнавший о намерениях Василия III, убедил Менгли-Гирея перейти на сторону Литвы, стал провоцировать нападение их на русские земли. В 1512 г. крымцы появились в Белевских и Одоевских областях, но русские полки, находившиеся в пограничных областях, смогли отразить их нашествие. Вместе с тем из Литвы приходили сообщения о притеснениях вдовствующей Елены Ивановны, а вскоре пришла весть о том, что Елена внезапно скончалась в своем заточении. Это послужило поводом к началу военных действий. Конец 1512 -начало 1513 года проходила первая осада Смоленска. Сам город взять не удалось, он представлял первоклассную крепость, лишь были разорены окрестности Минска, Орши, Киева и др. городов.

С сентября 1513 г. началась вторая осада города. Внешнеполитическая обстановка была благоприятной и Василий III подвел к Смоленску свои основные полки. Но и на этот раз, даже используя мощное орудие, взять город не удалось. Василий III вернулся ни с чем. Третий Смоленский поход начался весной 1514 г., на этот раз войско было оснащено большим количеством пушек. Осада города началась массовым пушечным обстрелом. Оно нанесло такой урон, что городское руководство решило вступить с Василием в мирные переговоры. 30 и 31 июля смоляне приводились к присяге, а 1 августа был торжественный въезд Василия III в город, бывший в течение 110 лет под властью Литвы. Наместником Смоленска был назначен боярин князь В. В. Шуйский. Чтобы развить успех Василий III послал несколько полков вглубь Литовской территории. Сигизмунд же выступил из Минска к Борисову. Обе рати сошлись близ Орши. В это время между русскими воеводами начался местнический спор и битва закончилась сильным поражением. Русские лишились 30 тысяч воинов, многие воеводы попали в плен. Весть о разгроме русских всколыхнула антимосковских смолян. Смоленский владыка Варсонофий направился к Сигизмунду передать, что бы он с войском немедленно шел на город. Но Шуйский узнал об измене и постарался опередить зреющий заговор. Владыку под стражей отправили в Дорогобуж, а знатных горожан казнили. Когда к городу подошел К. Острожский, надеясь его захватить благодаря сочувствию жителей, то он и его воины увидели висевших на смоленских стенах всех сторонников Литвы. К. Острожский стал посылать грамоты о передаче Смоленска Литве и делать приступы к городу, но все было тщетно. Вскоре прибыл московский отряд, отбросивший литовцев от города. На этом и закончилось наступательное движение Сигизмунда. Попытка же измены показала Василию III, что в Смоленске следует осуществить практику переселения городской верхушки, что незамедлительно было сделано. Военные действия, по большей части демонстрации русской силы, продержали до 1520 г., когда начался усиленный обмен посольствами. В декабре 1522 г. было подписано перемирие на 5 лет, оставляющие за Василием все приобретенные земли на законном основании.

Урегулирование дел с Литвой подталкивала обстановка на южных и юго-восточных границах Руси. В декабре 1518 г. в Казани умер хан Мухаммед-Эмин. Василий III послал в Казань служилого царевича Шиг-Алея, внука последнего хана. Но еще в 1515 г. в Крыму умер давний союзник Ивана III Менгли-Гирей. Его место занял воинственный Мухаммед-Гирей. Он желал подчинить себе Казанское и Астраханское ханства, препятствиями чему служило сильное влияние в этих ханствах Москвы. Со смертью Мухаммед-Эмина антимосковские настроения в Казани стали усиливаться, вместе с тем Шиг-Алей возбудил против себя общее недовольство Казанцев, и те переславшись с Мухаммед-Гиреем Крымским решили пригласить его младшего брата Саип-Гирея.

В 1521 г. Саип-Гирей внезапно появился с Крымским войском под стенами Казани, изгнал Шиг-Алея и сам сел на его место. Уже в мае 1521 г. он грабил Унженскую область. Вслед за тем было получено известие о том, что на Русь идет из Крыма Мухаммед-Гирей с огромной силой и на соединение к нему идет Казанский хан Саип-Гирей. Мухаммед-Гирей попытался мощным и внезапным ударом потрясти державу Василия. 28 июня полчища Мухаммеда перешли Оку. Это оказалось полной неожиданностью и полки Серпухова и Каширы были разбиты. Василий III выехал из Москвы собирать войска, поручив оборону города крещенскому татарскому царевичу Петру. 29 июля 1521 г. татары стояли в нескольких верстах от Москвы.

Горожане больше всего надеялись на немецкого пушкаря Никласа, но в столице пороха было мало. Русские выслали посольство с дарами, но хан потребовал, чтобы Россия снова платила татарам дань. Тогда была составлена грамота с обязательством уплаты дани, скрепили ее великокняжеской печатью и вместе с дарами вручили хану. Татары после этого отступили к Рязани, где воеводой был Хабар Симский, и потребовали от него покорности, представив грамоту с печатью великого князя. Воевода оставил у себя грамоту, а татар разогнал пушечными залпами. (Хабару Симскому позднее дали сан боярина и, что еще важнее, внесли описание столь важного для России события в разрядные и родословные книги). Это нашествие татар было самым несчастным событием в правлении Василия. Предав огню селения от Нижнего Новгорода и Воронежа до берегов Москва-реки, татары пленили несметное количество жителей. Вскоре все рынки Астрахани, Каира и др. городов Черноморского побережья были наполнены русскими пленными.

Следующей зимой Мухаммед-Гирей предпринял поход на Астрахань. Город был взят, однако в сражении с ногайцами он был убит вместе с сыном. Новым Крымским ханом стал Саип-Гирей.

Летом 1523 г. Василий III предпринял поход под Казань, на месте впадения Суры в Волгу заложил город-крепость Васильград, как плацдарм против Казанского ханства. Весной 1524 г. к Казани подошло огромное русское войско. Саип-Гирей бежал в Крым. Казанцы пытались обороняться, но силы оказались неравными и они запросили мирные переговоры. Войска вернулись. В московских переговорах Василий пошел им на встречу, но для безопасности русских купцов перенес торг из Казани в Нижний Новгород.

Другим важными внутренними делом Василия III стало присоединение к Москве, после Пскова, княжество Рязанское. Узнав про неблагонадежные замыслы князя Рязанского Ивана Ивановича, мечтавший восстановления былой независимости своего княжества, для чего наладил связи с Литвой и вынашивал планы женитьбы на дочери Крымского хана Мухаммед-Гирея, Василий III заманил его в Москву, где заключил под стражу, из которой он бежал в Литву. Рязанское же княжество было присоединено к Москве, ее наместником был оставлен Хабар Симский, храбро отбивший Мухаммед-Гирея от ее стен.

«Крымский смерч» 1521 г. ускорил ликвидацию крупнейшего удела на юге страны – Новгород-Северского княжества, в котором на положении вассала сидел Василий Иванович Шемячич. В целом стремление Василия III покончить с этим уделом соответствовало его антиудельной политике предыдущего времени, когда он присоединял к своим землям уделы после смерти их владельцев. Так, в 1513 г. после смерти князя Фёдора Борисовича Волоцкого его земли отошли к казне. Через пять лет, 1518 г. в связи со смертью их владельцев Василий III ликвидировал Калужское княжество своего брата Семёна и Стародубское княжество князя Василия Семёновича.

Новгород-северское княжество Шемячича занимало большую территорию и было вытянуто далеко на юг, вплоть до впадения Оскола в Северный Донец. Оно первым принимало на себя нападения крымских отрядов и играло важную роль в общерусской борьбе с Крымом.

Несмотря на все заслуги внука Шемяки, участвующего в войнах с Литвой и крымскими татарами, Василий твердо решил покончить с этим сильным и независимым князем, который вдобавок был замечен в подозрительных сношениях с Литвой. Серьезное недовольство Василия III вызывало то, что Шемячич ничего не сделал в 1521 г. не для борьбы с Мухаммед-Гиреем, ни для того, чтобы предупредить Москву о походе.

Для борьбы с Шемячичем Василия III готов был использовать любые средства. Он вызвал его в Москву, но тот отказался ехать без «охранной грамоты» от митрополита – гарантии его безопасности. Зная, что Василий III готов арестовать Шемячича, невзирая на митрополичью грамоту, митрополит Варлаам отказался дать ее, чтобы не быть виновником нарушения клятвы (т.к. власть церковная и светская по существу представляли друг друга). В начале 1522 г. на место Варлаама стал игумен Иосифо-Волоколамского монастыря, Даниил, готовый выполнять требования великого князя Московского. В 1523 г. Шемячич получил митрополичью грамоту, прибыл в Москву и был арестован. В 1529 г. он умер в заточении. Его же волость, как и прочие, была присоединена к Москве.

Кроме Литвы и татар, борьба с которыми заполнила почти все время княжения Василия Ивановича, с остальными державами отношения Московского княжества были дружественные. Со Швецией, с Ливонией, с Данией и даже индийским царем Бабура были заключены мирные союзы и торговые сношения.

Ликвидация уделов способствовала укреплению политического единства государства. Большое значение также имел происходивший в первой половине XVI в. хозяйственный подъем. Осваивались новые земли, прежде всего в Замосковском крае и на севере страны. Отражением этого являлся рост монастырского землевладения и появления новых монастырей. Набирала обороты торговля, как внутренняя, так и внешняя, прежде всего с соседними странами. Пользовались известностью в то время купцы Хозниковы, Сырковы, Таракановы. Вначале XVI в. Аникей Фёдорович Строганов завел в Соли Вычегодской солеваренный промысел и постоянно расширил свои владения. Осознавая значение для государства развитие промыслов и торговли Василий III покровительствовал купечеству, выдавая торговцам и промышленным людям льготные и жалованные грамоты, старался защищать их от произвола воевод.

Еще более серьезное внимание уделялось развитию поместного землевладения (предоставляемое государством за несения военной и государственной службы; не подлежало продаже, обмену и наследованию). Если при Иване III были заложены основы поместной системы, то при Василии III создание ее было завершено. При этом использовался обычный, опробованный еще Иваном III в Новгородской земле, способ конфискации боярских вотчин, имевшее место в Пскове, а отчасти – в Смоленской земле. В результате в руках государстве был сосредоточен значительный земельный фонд, предоставлявший возможность обеспечения землей на поместном праве всем московским служилым людям, причем поместья получали даже служилые холопы.

Политика Василия III была направлена на ограничение имущественных прав вотчинников (земельная собственность, переходящая по наследству). В 1506 г. практически прекратилась выдача светским феодалам тарханных грамот, по которым они освобождались от уплаты податей. В дальнейшем такие грамоты выдавались лишь в исключительных случаях.

Отношения Василия III к монастырскому иммунитету была более чем противоречивой. Проводя ограничения этого иммунитета, великокняжеская власть опиралась на поддержку нестяжателей, призывавших церковь к аскетизму, ухода от мирской суеты, отказаться от «стяжаний» и от владения вотчин. В 1511 г. митрополитом стал Варлаам, последователь наиболее видного идеолога нестяжателей Нила Сорского, умершего в 1508 г. Он поощрял великокняжескую политику в отношении ограничения церковного землевладения, но выступал против стремления Василий III укрепить свою власть над церковными феодалами, установить судебную зависимость монастырской братии от великокняжеского суда.

Это противоречие заставляло Василия III искать союза с противниками нестяжателей, последователями игумена Иосифо-Волоколамского монастыря Иосифа Волоцкого – осифлянина, вначале являвшимися сторонниками господства церкви над светской властью, но впоследствии признавшие необходимость сильной власти теократического характера и стремившимися опираться на нее в борьбе со своими противниками – еретиками, как это было в первые годы XVI в. Поэтому в 1515 г. после смерти князя Фёдора Борисовича и ликвидации Волоцкого удела, Иосифо-Волоколамский монастырь получил грамоты на вотчины возле Твери и Ржева, по которым ему довались самые широкие податные и судебные привилегии. Такое отступление от принципов поземельной политики в отношении осифлян показывает, что великий князь Московский был способен проявить политическую гибкость ради заключения союза, необходимого ему для укрепления своей власти.