Текст книги "Молот"

Глава 13

– Ваша светлость, прибыли гроссмейстер Ордена Курт фон Вальдхайм и граф фон Валлентайн.

Михаил взглянул на испуганного мажордома, потом кивнул:

– Проси.

Тот исчез за дверью. Спустя минуту она вновь распахнулась, и на пороге кабинета появились двое мужчин в обычных тевтонских нарядах с крестами на плече. Принц поднялся со своего кресла, приветствуя гостей:

– Добрый день, господа. Чем могу помочь?

Фон Вальдхайм сердито взглянул на него, затем громыхнул басом:

– Господин фон Валлентайн утверждает, что вы соблазнили его дочь и живете с ней во грехе, против ее желания.

Михаил удивленно взглянул на одного, потом на другого тевтона.

– Даже так? – Помолчал и ледяным голосом добавил: – Подлая клевета. Алисия де Берг – моя законная жена. Это первое. Наш брак был зарегистрирован по имперским законам две недели назад на борту супердредноута «Вампир». Второе – моя супруга совершеннолетняя, и по законам Империи, вассалом которой является Орден, для вступления в брак согласия родителей ей не требуется. Если вы не верите мне, я готов пригласить свою супругу сюда, и она лично подтвердит вам мои слова. Что касается документального свидетельства, то оно вот…

Михаил вытащил из верхнего ящика лист пластпапира и подал его тевтонам. Курт сгреб листок своей ручищей, всмотрелся, бегло пробежав его взглядом, потом передал графу, тот впился в него глазами так, будто желал просверлить в листе дыру. Между тем гроссмейстер вновь посмотрел на наместника и внезапно стал серьезным, его гнев исчез моментально:

– Господин де Берг… Если я правильно понимаю, вы теперь тоже… Как и ваш отец?

– Совершенно верно. Только у меня ранг ниже, чем у него. Второй. Но для Тевтонии и Фэллии этого более чем достаточно.

– А Алисия…

– Вы правильно меня поняли, господин гроссмейстер. Граф фон Валлентайн больше не может считать ее своей дочерью.

– Это как?! – не выдержал тот, услышав подобное заявление, но на его плечо легла ручища гроссмейстера:

– Спокойно, граф. Мы можем увидеть Алисию?

– Конечно, – кивнул Михаил и бросил в селектор: – Дорогая, ты не можешь зайти ко мне в кабинет?

– Одну минутку, милый! Сейчас буду.

Услышав голос дочери, граф встрепенулся. В тот же миг открылась дверь, и на пороге появилась Алисия в длинном легком платье.

– О, у нас гости? – Присмотрелась к мужчинам и воскликнула: – Господин гроссмейстер, какая честь! Папа?.. Рада тебя видеть. У вас с мамой все хорошо? Прости, но я пока не могу выкроить время, чтобы посетить вас, надо столько всего изучить!.. Императорский двор относится к этикету очень строго. А как ты понимаешь, я же не могу опозорить наследника престола своей неуклюжестью?

– Двор?.. Наследник?!

Граф переводил взгляд с изменившейся дочери на наместника и обратно. Курт снова громыхнул:

– Господин наместник – единственный сын Императора. Так что ваша дочь, граф, теперь принцесса!

– Что-о?! – Фон Валлентайн был сражен наповал. – Мне надо немедленно сообщить об этом жене…

Михаил вновь поднялся, показывая, что аудиенция окончена:

– Господин гроссмейстер, господин граф… Император требует срочного прибытия нас с супругой ко двору в ближайшее же время. Но обещаю, что мы посетим ваш дом перед отъездом. Надеюсь, вы не станете возражать против этого визита?

Фон Валлентайн согнулся в поклоне:

– Сочту за величайшую честь, ваша светлость!..

Едва гости исчезли за дверью, Михаил протянул руки к стоящей рядом со столом жене, и та мгновенно скользнула к нему в объятия, затем уютно устроилась на коленях мужа, положив голову ему на плечо. Уткнулась носом в шею, засопела от удовольствия. Супруг поцеловал ее душистые волосы, ласково погладил по спине.

– Как, все нормально?

– Угу. Я вначале испугалась, но потом – страх ушел…

– Не стоит больше бояться родителей. Ты теперь взрослая. И ты – моя жена. И – Симбионт Прогноста.

– А кто еще знает об этом?

– О симбиозе? Только гроссмейстер. Но он будет молчать даже на плахе.

– Все-таки мне страшно…

– Не бойся, милая. Сейчас съездим к отцу и там обсудим, что нам делать дальше. Все-таки с ним и со мной у Империи больше шансов выстоять против Нашествия. Тем более что удалось разыскать Олмера…

Улыбка исчезла с лица принца, когда он вспомнил о разговоре в апартаментах корабля…

История ученого из прошлого казалась сказкой. Он родился почти одиннадцать тысяч лет назад, в одной давно исчезнувшей цивилизации. Был обычным исследователем, который открыл революционный для тех времен метод строительства больших кораблей. К сожалению, ни у одного государства не было ни сил, ни возможностей для освоения такой технологии. Олмер потерял уже всякую надежду на то, что увидит придуманные им детища плывущими в пространстве, если бы не случай, который свел его с одним из наемников. Тот оказался доверенным лицом властителя новообразованного государства и представил его своему сюзерену. Так и началась для Олмера карьера ученого.

Его новый наниматель оказался достойным человеком и великим политическим деятелем. Созданное им владение смогло отразить агрессию со стороны сопредельных государств, а затем пресекло первую попытку вторжения Бездны, став ядром древней Империи…

Олмер получил практически бесконечную жизнь, воспользовавшись средством омоложения, получаемым из машины, созданной неведомым разумом. Шли годы, менялись на престоле правители. Империя развивалась и богатела, расширяя свои пределы. А потом произошел Катаклизм. Нелепая попытка пробоя пространства из параллельного мира… Миры Империи оказались стерты с лица Вселенной, подпространственные тоннели разорваны или вели теперь в никуда. Планету, на которой находился Олмер, вышвырнуло в один из бессчетных парамиров. Но самое страшное – из-за близости к эпицентру Катаклизма светило этой планеты вдруг стало испускать излучение, пагубно влияющее на мыслительные способности человека.

Обнаружив это, Олмер успел построить анабиозную ванну и поместить ее как можно глубже под поверхность планеты, заэкранировав аппарат всеми возможными способами. А затем сам занял место в ней, погрузившись в ледяной сон. Ему оставалось только надеяться, что когда-нибудь его найдут и спасут. Так и получилось. Спустя десять тысяч лет после гибели первой Империи…

Активация нового Прогноста и его Симбионта стала первым делом ученого на службе новому сюзерену. А сейчас Олмер вводил новые программы в автоматические заводы Империи, чтобы совершить технологический рывок и успеть создать оружие, которое сможет помочь людям победить в новой войне с пришельцами из другого мира…

Личный кабинет Императора еще никогда не принимал столько гостей. Он сам, его сын, ведущий ученый Ханти Олмер, начальник Службы безопасности Короб Тарго, верховный главнокомандующий военно-космическими силами Марк Незуми, министр экономики Рэй Тарго, гроссмейстер Тевтонского Ордена Курт фон Вальдхайм вместе с супругой Саорой, владычицей светлых фэллов, и ее коллега, правительница темных фэллов Юмара Тойо. По здравому размышлению, Иван помиловал Тойо и оставил при своем дворе, передав ее полномочия на время брату су Саоры. Теперь же настало время вернуть все вновь на круги своя. Кроме этих лиц в кабинете находился Верховный канцлер народа Зеленой Звезды, которого еще никогда не приглашали ко двору.

– Итак, дамы и господа, наступил час, когда все склоки, ссоры и недоразумения между нами должны быть забыты, – начал де Берг. – Разведчики засекли огромный флот захватчиков в пяти световых годах от границ нашей Галактики. Времени у нас осталось совсем немного. Скоро начнется война. Война на уничтожение. Пришельцы идут, чтобы уничтожить человечество как вид. Поэтому пленных в этой войне, как вы понимаете, не будет. Они сотрут нас с лица планет, уничтожат все, что нам дорого и свято…

– Ваши слова пугают меня, Император, – перебил его Верховный канцлер. – Если встревожены вы, со всей невообразимой мощью Империи, то что делать нам, людям, которые едва освоили пар?

Иван взглянул на него снисходительно:

– У вас много людей. Больше, чем может прокормить ваша планета. Благодаря нам вы смогли преодолеть продовольственный кризис, совершили технологический рывок. Но, как вы знаете, за все надо платить…

Канцлер кивнул, и де Берг-старший продолжил:

– Я не стану насильно рекрутировать ваших подданных. Всего лишь объявлю набор добровольцев, мужчин и женщин. Надеюсь, что, по крайней мере, миллиард солдат я смогу завербовать.

Канцлер вновь удивленно взглянул на него:

– Всего лишь миллиард?.. Мы можем предоставить вам по крайней мере три – три с половиной миллиарда человек, если Империя компенсирует ущерб своими технологиями.

– Пушечное мясо? К чему оно? Империя не в состоянии вооружить большее количество солдат без ущерба качеству вооружения. По подсчетам господина Олмера… – ученый поднял руку, когда назвали его имя, – наш флот к моменту начала военных действий будет насчитывать примерно двести пятьдесят – двести шестьдесят тысяч ударных кораблей. Плюс около сорока тысяч резерва. Естественно, что производство не будет останавливаться ни на секунду. Но кто будет сажать на корабли необученных новобранцев? Это означает погубить и их, и корабли, построенные с крайним напряжением всей экономики Империи. Господин фон Вальдхайм, сколько солдат может предоставить Орден?

Гроссмейстер на мгновение задумался.

– В случае военной опасности все тевтоны в возрасте от четырнадцати до пятидесяти лет становятся под ружье. Это составит примерно пять миллионов человек. К сожалению, шрехты не обучены, но и их силы в лучшем случае добавят всего лишь порядка двухсот, максимум – двухсот пяти тысяч солдат. Среди аборигенов в последние века преобладают женщины. Если набирать их, то мы сможем мобилизовать почти миллион. Это все.

– Сколько среди мобилизованных будет людей от двадцати до тридцати лет?

– Вместе со шрехтами и женщинами – полтора миллиона.

Император кивнул в знак благодарности. Де Берг знал, что гроссмейстер ставит себя под удар, отправляя неизвестно куда такое количество народа. Но также понимал, что, когда по планетной сети тевтонам покажут то, что ожидается при столкновениях с Бездной, приток добровольцев возрастет стократно.

– Уважаемые су, что Империя может ожидать от Фэллии?

Саора тяжело пошевелилась, она уже была на девятом месяце, ожидая рождения ребенка со дня на день.

– Светлые фэллы выставят два миллиона бойцов. При условии, что их вооружат по стандартам Империи и станут использовать только в частях, в которых не будет темных фэллов.

Не дожидаясь вопроса, су Юмара тоже вступила в разговор:

– Темные фэллы предоставят столько же воинов. На тех же условиях. В наших войсках не должно быть светлых фэллов.

– Принимается…

В разговор вмешался Михаил, до этого сидевший молча.

– Театр военных действий будет огромен. Разведка докладывает о прибытии порядка пятидесяти искусственных планет с солдатами врага. По архивным данным, на каждом из таких сооружений может находиться до миллиарда особей противника. Примерно две трети из них – женщины, дети, рабы. Треть – воины. В итоге нам будут противостоять около пятнадцати миллиардов солдат Бездны! Поэтому, уважаемые дамы и господа, придется тяжело. Даже – очень тяжело!..

Все со страхом посмотрели на молодого Прогноста, после окончания речи откинувшегося на спинку кресла и прикрывшего глаза. Пятнадцать миллиардов солдат… Значит, и кораблей будет не меньше миллиона. Соотношение – больше чем один к десяти по людям. И один к пяти по флоту…

– Кто-нибудь еще желает высказаться? – предложил де Берг-старший.

Рэй Тарго вздохнула:

– Я не уверена насчет наших экономических возможностей. Потянет ли Империя подобную армию и флот?

В ответ прозвучал спокойный голос Олмера:

– Госпожа Тарго, не волнуйтесь насчет этого. К концу года с конвейера сойдут первые молекулярные синтезаторы. Так что у нас не будет проблем ни с сырьем, ни с пищей. По крайней мере, растительного происхождения.

– Молекулярные синтезаторы?

Удивленные взгляды всех присутствующих, кроме Прогностов, скрестились на ученом, и тот пояснил:

– Это аппараты, которые при наличии любого сырья – отходов, мусора, даже просто почвы или камней, раскладывают их на молекулы, а потом соединяют в необходимом порядке для создания необходимого продукта. Синтезаторы способны воссоздавать как готовые изделия, так и сырье для традиционного производства.

– Невероятно! – вырвалось у канцлера.

Впрочем, и остальные смотрели на Олмера с изумлением. Но тот был, как обычно, иронично спокоен.

– Технологии Империи превосходят все, что может вообразить человек! – Верховный канцлер никак не мог успокоиться.

Но его восторг быстро утих, когда он услышал новый приказ:

– Вместе с вами, господин канцлер, я отправляю в ваши миры флот для найма солдат. Нам пора начинать подготовку армии немедленно. Войска Империи уже подготовили учебные базы по родам войск, а, как все присутствующие здесь понимают, – времени на раскачку у нас нет. Поэтому, уважаемые правители и правительницы, ваши корабли должны немедленно начать перевозку выделяемых вами войск в военные лагеря.

Император поднялся, за ним встали все остальные. Совещание было закончено…

Михаил смотрел на отца, стоявшего возле окна с бокалом вина в руке. Тот был необычно задумчив. Почувствовав на себе взгляд, де Берг-старший обернулся:

– Хочешь что-то спросить?

– Я думаю…

– …о том, что стать Прогностом, благословение или проклятие?

– Нет. Я заметил, что Мейя беременна.

– Эйра тоже.

– Рад за тебя.

– Спасибо. А ты?

– Мы с Алисией находим общий язык. Но почему ты выбрал ее?

Иван помолчал немного, сделал глоток вина.

– А ты заметил, что у этой девочки есть одна очень важная черта, с лихвой искупающая все ее кажущиеся недостатки? Преданность. Такой же была Ююка… Алисия никогда не изменит тебе и не продаст. Даже если это будет стоить ей жизни! Просто ты еще юн, несмотря на то что тебе пришлось вынести в жизни. – Он поставил бокал на широкий подоконник, обернулся к сыну, прислонился спиной к раме. – Я понимаю, что тебя гложет, Миша. Но у человечества есть шанс уцелеть. И немалый. Конечно, без потерь не обойдется. И очень больших потерь! Не уверен, что Империя сможет вновь воссиять в прежнем величии и богатстве. Во всяком случае, нам придется очень долго зализывать раны…

– И что?

– Что значит «что»? Ты сам видел, какое горе приносит смерть близкого человека. Так почему ты можешь быть так равнодушен?!

– Отец, успокойся. Мной не овладело проклятие Прогноста. Как говорил один мудрец в далекой древности: смерть одного человека – трагедия. Смерть сотен тысяч – статистика. А мы, Прогносты, как никто другой знаем, что такое настоящая статистика…

Иван с ужасом посмотрел на сына:

– Боги!.. Когда ты только успел стать таким… циником?

Михаил с горечью усмехнулся:

– Когда Аора умерла на моих глазах… Знаешь, ее разорвало на куски. И когда я увидел тот кусок туловища, на котором еще держалась ее обожженная до черноты голова, пытающаяся что-то мне сказать… А у меня не было рук, чтобы обнять ее… Не было, понимаешь?! Не было! Тот огрызок, что оставался, он не подчинялся мне! Но ты, разве ты лучше меня?! Не успел похоронить Юлли, как в твоей постели оказалась Ююка! Едва она умерла, нашел сразу двух молоденьких Симбионтов! И что теперь? Мечтаешь, чтобы они освободили место для очередной подруги?! Благо у тебя есть Олмер, который с радостью исполнит любое пожелание своего Императора!

– Ты…

Иван не знал, что сказать сыну. Просто не знал. Он мог дать ответ как Прогност и биомашина. И не знал, что сказать сыну как отец и человек. Наконец все же ответил:

– Ты не понимаешь сам, что говоришь. Твои слова ранят меня больше, чем оружие. Но все же я рад, что услышал их сейчас. Значит, так ты думаешь о своем отце?

Отвернулся от него, вновь взглянул в окно, за которым расстилался огромный парк, махнул рукой.

– Иди. Я не могу тебя больше видеть. По крайней мере, сейчас. Может, позже ты поймешь, что был не прав по отношению ко мне. Я оставляю тебя в должности наместника Тевтонии и Фэллии. Можешь возвращаться туда хоть сейчас. И отдаю тебе «Вампира». Он теперь твой.

– Я так и поступлю. – Михаил поднялся с кресла и стукнул себя кулаком в грудь: – Во славу Империи!

– Во славу Империи… – эхом откликнулся отец, так и не повернувшись к нему. Двери за сыном закрылись, а Император с горечью произнес еле слышно: – Во славу Империи… Зачем она мне? Разве я хотел стать Императором? Меня просто приговорили к этому, и теперь я исполняю приговор своих давно умерших предков. Потому что никто, кроме меня, не может спасти род человеческий от уничтожения… И тебя, сын… Надеюсь, ты поймешь это…

Массивные двери императорской усыпальницы бесшумно разошлись в стороны, когда одинокая фигура в черной одежде приблизилась к ним. Длинный коридор из черного мрамора, на стенах которого горят неугасимые светильники. Шаги гулко отдаются в пустоте, наполняя все вокруг печалью и тоской.

Сердце защемило. Михаил вышел в большой круглый зал, вдоль стен которого были устроены ниши для почивших. Пока почти все они зияли пустыми проемами. Кроме четырех. Четырех?! Он замер, затем приблизился к первой из них. «Юлли-Ярро де Берг». И дата упокоения. Отец перенес ее сюда? Он ничего не говорил об этом… «Ююка де Берг. Здесь покоится самое преданное сердце».

– Ха! И у него хватило совести? – Парень чуть не плюнул на сияющий лабрадором пол, но сдержался. Совершать кощунство в доме мертвых он не хотел.

«Аора де Берг. Мое солнышко». Это его надпись. Михаил приказал высечь эти слова на надгробной плите. «Иала де Берг. Дочь». И все?! Впрочем, чем он сам лучше отца? Не озаботился, не почтил ее память…

Иала очень долго привыкала к семье. Не раз дралась с Аорой, и Михаилу приходилось их разнимать. Ненависть, казалось, так и струилась из ее глаз и лилась с губ. Каждая фраза, по сути, являлась оскорблением. Каждое слово – насмешкой над делом отца. Очень долго. Пока на ее шестнадцатилетие принц не поцеловал ее на императорском балу, когда своей язвительностью девчонка в очередной раз вывела его из равновесия. От изумления Иала потеряла дар речи и попыталась убежать под свист и шум толпы, но потом просто расплакалась. И Михаил шагнул вперед, прикрывая ее собой от жадных до развлечения глаз…

Он опустился на колени перед умершими, прикрыл глаза, мысленно прося у них прощения за то, что они мертвы, а он, к сожалению, жив… Сколько прошло времени, Михаил не знал. Наконец ноги совсем занемели, он с трудом поднялся, ощущая, как в мышцы вонзаются тысячи крохотных иголочек, и на негнущихся ногах двинулся к выходу. С каждым шагом становилось легче идти. И когда Михаил вышел из гробницы, а ворота за ним вновь закрылись, отдал команду:

– «Вампир», принять меня на борт!

Вспышка – и вновь знакомая обстановка боевой рубки. Этому кораблю не нужен экипаж. ИИ выполняет все, что требуется. Так что сейчас принц вместе с супругой-Симбионтом – единственные люди на корабле. Как бы ему хотелось стереть с лица земли императорский дворец! Посчитаться с отцом за то, что тот сбежал от всего по личной прихоти, бросив его одного! И эту боль в оторванных конечностях тоже никогда не забыть! До самой смерти…

Но он не принадлежит себе. Теперь Михаил де Берг – тоже Прогност. Поэтому… его ждет Тевтония. И очень много работы. Во славу проклятой Империи!..

Глава 14

Паровоз пронзительно засвистел и дернул состав. По всему эшелону пронесся металлический лязг сцепки. Пробуксовав ведущими парами по рельсам, неуклюжая машина потащила вагоны вперед. Вначале медленно, с натугой, окутываясь при каждом ходе паровой машины коротким облачком перегретого пара из золотников. Потом все быстрей и легче. Штоки замелькали с такой быстротой, что отсечка превратилась в одно сплошное шипение.

Только пассажиры не обращали на это никакого внимания. Почти все они спали, поскольку стояла глубокая ночь. Разве что угрюмые фигуры в военной форме, устроившиеся у входа в теплушки, из которых состоял поезд, смотрели сквозь приоткрытые двери на расстилающийся равнинный пейзаж.

Эшелон шел из столицы в далекую пустыню Джабрушель, где суровые чужаки, восемь лет назад появившиеся на родной планете Серса, устроили себе что-то вроде базы, откуда отправляли многочисленные корабли во все уголки Галактики.

Первоначальный ажиотаж, когда пришельцы опустились на планету, давно утих, сменившись унылым разочарованием. Чужаки оказались далеко не альтруистами, скорее наоборот, прожженными купцами. «Ничего даром не дается» – таков был их лозунг. И за свои товары они драли три шкуры с людей, населяющих мир Зеленой Звезды.

Тем, кто находился выше по статусу, еще кое-что перепадало из небесных штучек. А вот простые люди в лучшем случае видели лишь пустые упаковки с непонятными письменами на них. Впрочем, изменения все же происходили, правда, медленно. Но все же…

Прежде аграрная планета стала постепенно превращаться в сырьевую. Чужаки с удовольствием и охотой покупали руды, на которые оказалась богата земля Серса. И хотя кое-кто ворчал по этому поводу, мол, продаем за бесценок достояние наших внуков и правнуков, ничего из того, что покупали пришельцы, в промышленности не использовалось. Не доросли еще, как говорится…

Так продолжалось три первых года после первого контакта, а затем, после визита Верховного канцлера в Империю, все изменилось. Оказывается, чужаков заинтересовали не только недра мира Зеленой Звезды. Им понадобились люди!

По слухам, вскоре на миры пришельцев должны были напасть другие чужаки. Империя решила набрать солдат для защиты на родине Серса. Вот чем-чем, а людьми планета была богата особенно. Огромная, но тем не менее имеющая низкую гравитацию, она кормила почти двадцать миллиардов населения без особых проблем, хотя в последнее время приходилось трудновато. И с работой, и с жильем, и с едой. Так что когда чужаки заявили, что им требуются солдаты, весть была воспринята многими с ликованием. Это был шанс вырваться из нищеты, получить новый социальный статус. А если повезет, то и заработать гражданство неведомой Империи и остаться жить там, где невероятные чудеса и могущество, поражающее воображение.

Конечно, на войне могут убить или искалечить. Но шанс уцелеть тоже имелся. И немалый. Ведь чужаки обладали знаниями, превосходящими все, имеющееся на планете. Следовательно, была надежда на то, что медицина у них тоже ушла далеко вперед…

– Не спится?

Громадный чужак навис над Серсом. От неожиданности парень вздрогнул, но пришелец выглядел довольно дружелюбно, и Серс решился ответить:

– Да. Боязно покидать родину и отправляться неизвестно куда.

– Понимаю. – И тут же без всякого перехода: – Позволишь? – Гигант показал на свободное место рядом с Серсом.

Пожав плечами, бывший студент сделал разрешающий жест, но затем, увидев, что чужой не понял, произнес вслух:

– Присаживайся.

Тот непонятно зачем кивнул и добавил:

– Спасибо.

Было видно, что пришельцу скучно. И он подтвердил это предположение, начав разговор:

– Не стоит бояться. Народ у нас хороший.

– Везде хорошо, где нас нет, – парировал Серс.

Неожиданно пришелец широко улыбнулся.

– Ого! У нас тоже есть такая поговорка!.. Ладно. Не волнуйся. Все нормально будет. Сейчас отучишься, потом – служба по контракту. А там… Как повезет. Тебя куда, кстати, записали?

Серс оживился, достал висящую на шее цепочку, к которой был прикреплен жетон, показал собеседнику. Чужак взглянул, и глаза его расширились.

– Ничего себе! Похоже, что когда мы встретимся с тобой в следующий раз, если встретимся, то я буду отдавать тебе все положенные по уставу приветствия!

– А что это? Кому ни показывал из наших, ни у кого такой нет…

На небольшой овальной металлической пластинке были выбиты имя, фамилия, возраст и непонятный код. Чужой вновь усмехнулся:

– Это номер твоей команды. Кстати, о тебе я слышал уже. Правда, не знал, что именно про тебя речь шла, но ты единственный из всего состава, кто попал в пилоты. Будешь бороздить космос, парень! Ты когда-нибудь видел, как гаснут звезды на сверхсветовой скорости? Увидишь. Это самое прекрасное зрелище во Вселенной!..

– Я буду летать?! – потрясенно спросил Серс, на что чужак вновь проделал головой непонятный жест и ответил:

– Не сразу, конечно, но будешь. Вначале – гипнообучение необходимым общим знаниям. Это займет примерно месяц. Иначе ты просто не поймешь, о чем будет идти речь на лекциях. Язык, общий курс адаптации, необходимый минимум. Потом – опять же общий лагерь, где тебя доведут до необходимых для пилота физических стандартов. А затем, если не отсеешься, начнется прямое обучение. Правда, непонятно, почему тебя приписали в летный состав? Обычно туда берут фэллов…

Непонятное слово. Надо будет спросить потом, что оно значит.

– …у них переносимость перегрузок лучше, чем у людей. Но, видимо, у тебя тоже есть что-то такое, позволяющее стать истребителем. Впрочем, заболтался я. А тебе лучше лечь и отдохнуть. С утра будет тяжелый день – погрузка, отправка на орбиту… Так что спи, парень. Бывай!

Пришелец поднялся, опять непонятно зачем кивнул и исчез в глубине вагона. А Серс послушно улегся на свое место и закрыл глаза. Впрочем, как он ни старался, сон к нему не шел…

Он родился двадцать лет назад на улице. В прямом смысле этого слова. Кто были его родители – неизвестно. Корзинку с замотанным в грязный мешок младенцем нашли возле дверей государственного приюта. Единственное, что обнаружили вместе с ребенком, это лист бумаги, на котором было нацарапано кривыми буквами «Серс». Подумав, служители заведения так и назвали малыша, благо имя было достаточно распространенным на планете.

Потом – суровая дисциплина и борьба за выживание. Приют принадлежал государству, а значит, жизнь в нем была далеко не сахар. Питание впроголодь, когда сильные отбирают у тех, кто послабей, их порцию. Издевательства старших, обноски, пожертвованные теми, кому посчастливилось больше, чем сиротам, в качестве богоугодного дара. Непрестанные мечты о добрых и богатых родителях, у которых неизвестные злодеи украли новорожденного, но которого папа и мама обязательно найдут и вернут в роскошный дворец…

Но годы шли, а семья не находилась. Ушла в прошлое наивность, ей на смену пришли расчетливость и практичность. Школа, в которой знания ученикам забивались через заднее место плетью учителя. Серсу относительно повезло – в отличие от некоторых, ему доставалось не так часто, всего-то пару раз в неделю. Иногда – чаще, иногда – реже. Других пороли по несколько раз на дню, и не один сирота отправился на небеса, попросту не выдержав избиений учителей.

Впрочем, пареньку даже нравилось учиться, и он поглощал знания с необыкновенной жадностью, в редкое свободное время пропадая в городской библиотеке, что также было неслыханным для приютского сироты.

В четырнадцать мальчика отдали в профессиональное училище, где он должен был получить специальность механика. Но тут случилось чудо. Совет призрения, на совести которого находился приют, вдруг обратил на Серса свою благосклонность. Выяснилось, что мальчик получил наивысшие баллы на выпускных экзаменах за последние десять лет истории приюта. Посему из училища его забрали и перевели в высшую школу, где он также упорно учился и вошел в тройку самых лучших учеников.

Спустя же три года, получив медную медаль за прилежание, Серс был без экзаменов принят в столичный университет. Благо, награда давала на это право. Там парень через шесть лет должен был получить диплом инженера по паровым двигателям. Впрочем, среди студентов ходили слухи, что пришельцы из космоса вскоре поделятся своими знаниями и специальность «паровика» никому не пригодится.

Однако Серс не опускал руки, а с прежней неуемностью поглощал знания. Ему было очень интересно учиться. Но и тяжело тоже. Получаемая им стипендия позволяла жить на стакане воды и миске жидкой каши в день. На книги, тетради, одежду и прочее ее, естественно, не хватало. Поэтому парень искал подработку. Та находилась с трудом – ведь желающих получить лишнюю копейку в столице было с избытком. И зачастую Серс ложился спать на своей голой койке в общежитии с урчащим от голода желудком…

Затем страшные слухи подтвердились, когда начали менять программу обучения. Их факультет подлежал расформированию. В списках студентов, переводимых на другие специальности, парень себя не нашел. Совет попечителей, как только Серс стал совершеннолетним, отказался от него. И, поняв, что справедливости не добиться, юноша, не раздумывая, пошел на призывной пункт пришельцев, о котором случайно узнал от соседа по комнате.

Это место оказалось большим зданием в четыре этажа, в самом центре престижного делового района столицы, битком набитым охранниками порядка. Так что пока Серс добирался до него, у парня добрый десяток раз проверили бумаги, удостоверяющие личность, и даже один раз поддали деревянной дубинкой по спине за медлительность.

Оказавшись же на месте, Серс приуныл: перед вербовочным пунктом колыхалось людское море… Впрочем, деваться ему было некуда, и он встал в общую колонну. К его удивлению, ждать пришлось недолго. Уже к полудню Серс перешагнул через порог учреждения и предстал перед необычной формы столом, за которым сидела чужая женщина. Чужая – в смысле, не с его планеты. Уж больно чувствовалась в ней некая чуждость, необычность для этих мест. То ли необычное лицо, не напоминающее никого из живущих в этом мире, то ли острые уши, чем-то похожие на звериные. А еще – невероятная плавность и текучесть движений и написанное на лице отвращение ко всему происходящему. Она мельком просмотрела его бумаги, затем ловким движением защелкнула на запястье легкий браслет из необычного материала, буркнув:

– Иди туда, куда стрелка будет показывать.

В тот же миг на поверхности изделия засветился символ с острым концом. Сообразив, Серс послушно двинулся туда, куда указывало острие. Поднялся на следующий этаж, постучал в дверь, над которой светился зеленый огонек. Там его принял мужчина в белом одеянии. Усадил в кресло, надел на голову металлический обруч, велел положить руки на широкие подлокотники. Задавал какие-то вопросы, крутил всякие рукоятки и касался светящихся огоньков у себя на широком столе. Затем, похоже, ему стало интересно, да и огоньков прибавилось, поскольку чужак орудовал руками с потрясающей быстротой.

Наконец, похоже, он устал, но, когда повернулся к Серсу, его лицо сияло от восторга и удивления. Привычным движением снял с парня обруч, затем – браслет, заменил на другой, хлопнул по плечу и показал рукой, мол, двигай дальше.

Молодой человек послушно снова отправился по указанию стрелки. Подошел к лестнице, ведущей на следующий этаж, но тут путь ему заступили два громадных чужака, одетых в черные латы, с тяжелыми ружьями наперевес. Серс догадался показать им новый браслет, и те, удивленные, пропустили его выше. Там он снова попал в руки одетых в белое чужаков, которые, покачивая головами, усадили его в новое кресло, все в огоньках, надели Серсу на глаза нечто вроде повязки, на которой изнутри светились разные символы, и просили называть их. Одновременно кресло крутилось, вращалось, тряслось, но парень выдержал все и даже смог самостоятельно из него выбраться.