Текст книги "Оранжевая страна. Генерал-коммандант"

Глава 7

Швейцарская Ривьера. Женевское озеро. Монтрё

22 июня 1903 года. 22:30

– Император Всероссийский, Царь Польский и Великий Князь Финляндский Николай Второй!!! – торжественно возвестил какой-то седобородый тип в расшитой золотом богатой ливрее.

Я точно так же, как и в случае с императором Германии, не стал кланяться, ограничившись военным приветствием.

Глашатая чуть удар не хватил, он с ужасом вытаращил глаза, что-то тихо зашипел, но я полностью его проигнорировал и спокойно представился на русском языке:

– Директор военного департамента Южно-Африканского Союза, генерал Майкл Игл.

Николай на меня посмотрел, словно не понимая, кто я вообще такой, но потом вдруг встрепенулся, расплылся в улыбке и, к еще большему ужасу придворного, схватил меня за руку.

– Ваша героическая борьба нашла горячий отклик в сердцах русского народа. Россия с вами!

Причем, несмотря на то что я обратился к нему на чистейшем русском, Николай с какой-то стати говорил на немецком.

– И во ознаменование нашего высочайшего расположения… – продолжил император, тряся мне руку, – мы награждаем вас орденом Святого Владимира второй степени!!!

Потом взял с услужливо подсунутой придворным бархатной подушечки ленту со знаком ордена и повесил мне на шею, а сам орден просто положил в руку.

Одарил еще одним рукопожатием, похлопал по плечу, после чего…

После чего развернулся и вышел из кабинета.

Сказать, что я удивился, – это ничего не сказать; я просто охренел.

Твою же мать!!! Полгода согласований, взятки и прочая дикая морока – все коту под хвост. Уговор был о часовой приватной аудиенции, причем сразу оговаривалось, что речь будет идти о государственных делах, крайне важных для России. А тут на́ тебе… сунули побрякушку и все – давай, до свиданья? Мля, Вилли тоже наградил, но хоть выслушал… Чего-чего, но такого не ожидал. Сука… чувствую себя словно оплеванным.

Первым желанием было сорвать награду с шеи, но потом передумал – орден тут точно ни при чем.

– А идите вы все… – буркнул себе под нос и собрался уходить, но тут в кабинете появился высокий плотный мужчина в штатском костюме, в котором я опознал Александра Александровича Арцыбашева.

С ним я познакомился перед самым началом второй англо-бурской кампании, в Дурбане, тогда он представлялся надворным советником, вторым секретарем посольства, хотя на самом деле, по некоторым моим данным, принадлежал к офицерскому корпусу Генерального штаба Российской империи.

– Михаил Александрович! – Арцыбашев радушно улыбнулся. – Поздравляю вас со Святым Владимиром! А я вот сподобился пока только четвертой степени…

Я подавил желание дать ему в морду и сухо процедил на немецком языке:

– Вы к кому это обращаетесь?

Улыбку с лица Арцыбашева словно корова языком слизнула.

– Ваше превосходительство! – Он принял строевую стойку и тоже перешел на немецкий. – Прошу прощения за мою бестактность, ваше превосходительство. Вы, наверное, думаете, что…

– Ничего я не думаю, – оборвал я его. – Немедленно проводите меня на выход.

– Ваше превосходительство, произошло недоразумение, в некотором роде… – Арцыбашев загородил мне путь. – Но мы попытаемся все исправить, насколько это возможно. Уже исправили…

– Вы меня удерживаете? – едва скрывая ярость, отчеканил я. – Не советую…

– Господи!!! – Арцыбашев снова перешел на русский. – Ну хотите, я на колени стану? Уж поверьте, разговор с государем вам ничего бы не дал. И был бы даже вреден для дела. Вас ждут люди, общение с которыми действительно будет полезным как для нас, так и для вас. Увы, так получилось, что предупредить вас не успели.

– Кто?

Арцыбашев понизил голос:

– Военный министр генерал-адъютант Алексей Николаевич Куропаткин и председатель Комитета министров Сергей Юльевич Витте. А если точнее, сначала вы встретитесь с военным министром, а уже потом с Сергеем Юльевичем.

Я опять едва не выругался. Куропаткин? Твою же мать… Что я знаю о нем? Только то, что он фактически проиграл русско-японскую, за что его активно парафинили все кому не лень. А еще он вроде бы создал при Генштабе контрразведку. Но сей факт вряд ли можно поставить генералу в заслугу, так как, скорей всего, он просто подмахнул бумагу после того, как ему ее подали настоящие инициаторы.

Витте? С Витте я имел честь общаться, и мы даже нашли общий язык. Но ни к каким особым подвижкам это не привело, кроме поставок зерна из России и откомандирования нам определенного числа отставных воинских специалистов. Очень малого числа, надо сказать. Н-да, впрочем, на безрыбье – и сами знаете что. Иных вариантов у меня нет. Честно говоря, я вообще не знаю, с кем из руководства нынешней Российской империи можно вести предметный разговор. Оттого и надеялся на самого императора. Млять, вот почему у нас так всегда?

– Ведите…

Арцыбашев кивнул и отвел меня в очередной кабинет, уже попроще обставленный. За большим круглым столом сидел худощавый, довольно молодо выглядящий мужик в генеральской форме и с бородой и усами «а-ля царь-батюшка Николай». При виде меня он встал.

Далее последовал обмен приветствиями и представлениями. Надо сказать, все проходило исключительно вежливо. Я представился на немецком языке и, только когда сел за стол, перешел на русский. Что вызвало у Куропаткина бурю восторженных эмоций.

– Вы отлично говорите на русском языке, – состроил генерал восхищенную рожу.

Объясняться по этому поводу не входило в мои планы, поэтому я коротко ответил:

– У меня есть отдаленные русские корни.

Но Куропаткин не угомонился.

– Мы осведомлены о ваших подвигах во время вашей войны. – Генерал солидно покивал. – И мне вдвойне приятно, что в вас течет русская кровь.

– Благодарю вас. – Я тоже кивнул и открыл папку, тем самым подчеркивая, что пора переходить к делу. – Итак, мы считаем Россию своим стратегическим союзником, а посему не могли не уведомить вас о некоторых имеющихся у нас сведениях.

Куропаткин сразу посерьезнел.

– Для начала нам стало известно о намерениях Японии напасть на Россию, причем план нападения уже готов. Началом станет атака японских эсминцев на русские военные корабли на внешнем рейде Порт-Артура, с дальнейшим блокированием либо полным уничтожением вашей эскадры – в целях сохранения Японией своих морских коммуникаций между ней и Китаем, обеспечивающих японцам боевые действия в Маньчжурии. Нападение запланировано на январь – февраль следующего года. К сожалению, никакого текстового подтверждения у нас нет, так как сведения получены из третьих стран, но, думаю, при своем желании, вы сможете перепроверить данную информацию и убедиться, что она верна. В частности, советую обратить внимание на сроки исполнения зарубежных заказов Императорского флота Японии, а именно – постройки кораблей и поставок агрегатов для самодвижущихся мин. Здесь все изложено подробно…

Я подвинул к нему лист бумаги.

Вот тут Куропаткин меня удивил. Он не стал рассыпаться в бурном выражении признательности, как я того ожидал, вместо чего сдержанно поблагодарил и принялся задавать вопросы – надо сказать, очень толковые.

К разговору я уже давно приготовился, поэтому ответил на них без особого труда. Естественно, никаких разведданных у нас и в помине не было – все, что сообщил Куропаткину, являлось только теми немногими сведениями, которые я сам знал о начале русско-японской войны, правда, тщательно замаскированными под агентурные данные.

– И это еще не все… – Я передал Куропаткину еще стопочку документов. – Это копия фрагмента докладной записки по анализу сравнительных испытаний российских морских бронебойных снарядов и такого же типа японских. Документ получен из Британии, и его подлинность не вызывает сомнений…

И в данном случае я подсунул военному министру чистую подделку, хотя и очень правдиво состряпанную, при участии специалистов, в том числе одного отставника российского военно-морского флота, оставшегося в Африке.

Ну а как? Не могу же я просто заявить, что у вас взрыватели на снарядах тугие и будут прошивать корабли япошек насквозь и только потом взрываться? Не поверят и правы будут. Черт, на что только не пойдешь, чтобы помочь Родине… Опять же, у меня прямой интерес: мой прапрадед погиб как раз в Цусимском сражении.

Впрочем, все это никак не гарантирует, что Россия успеет или захочет что-то предпринять. Одна надежда на вот этого Куропаткина. Вроде толковый мужик, что бы о нем ни писали. В общем, я сделал все что мог. Теперь дело за русской стороной.

Разговаривали мы долго, в конце генерал встал, щелкнул каблуками и учтиво склонил голову:

– Ваше превосходительство, я выражаю вам искреннюю признательность от лица Российской империи и уверяю, что все представленные вами свидетельства будут исключительно тщательно изучены. А теперь прошу, сообщите мне, что я могу сделать лично для вас.

– Ничего; мне лично ничего не надо, ваше превосходительство. – Я вежливо улыбнулся. – Я всего лишь выполняю свой союзнический долг, разве что… возобновите прекращенную отправку к нам отставных военных специалистов, в первую очередь офицеров-артиллеристов и инженеров. Финансирование мы берем на себя. Вот личные условия для желающих…

Я передал ему еще один листок бумаги.

Прочитав, Куропаткин вздернул бровь.

– Хорошее у вас жалованье. Решено, я приму личное участие в сем деле. А вдобавок прикажу с первой же оказией переправить к вам тысячу совершенно новых винтовок Бердана с боеприпасами в качестве подарка от России дружественной стране! Кстати, мы их сейчас снимаем с вооружения и можем продать большое количество по очень сходной цене…

Я хотел посоветовать ему засунуть свою рухлядь в задницу, но сдержался и пообещал, что подумаю над покупкой. Расстались мы совершенно по-дружески.

В комнате опять появился Арцыбашев.

– Одну минуту, ваше превосходительство, Сергей Юльевич скоро будет.

Я кивнул, поискал глазами пепельницу и вытащил из портсигара пахитосу.

– Прошу прощения… – Арцыбашев поставил на столик бутылку коньяка, рюмки и пару тарелочек с закусками. – Возможно, возникнет желание во время переговоров…

Желание у меня уже возникло, причем немедленное, но пришлось его сдерживать, так как появился Витте.

– Михаил Александрович…

– Сергей Юльевич…

Мы крепко пожали друг другу руки.

– Весь день на ногах, – пожаловался Витте, ослабляя галстук. – Ничего, если мы так, накоротке, без официоза?

– Никаких проблем, Сергей Юльевич.

Витте мазнул взглядом по бутылке коньяка, с сожалением вздохнул и посмотрел на меня.

– Итак, Михаил Александрович, если вы здесь, значит, речь пойдет о важных делах.

– Чрезвычайно важных, Сергей Юльевич. И речь пойдет не о моей стране, а о России…

Я передал ему пакет точно таких же документов, как и Куропаткину, и так же подробно все объяснил. Ну а как по-другому? Два «толкача» всяко лучше, чем один, тем более что на военного министра особых надежд нет. Сергей Юльевич – мужик умный и деятельный, найдет возможность использовать сведения во благо себе и государству. Но пришлось предупредить, чтобы не пускал документы в ход, пока не убедится, что Куропаткин бездействует.

– Даже не знаю, что сказать… – Витте покачал головой. – Но отчего вы решили довериться именно мне? Я сейчас фактически в почетной отставке, моя должность больше номинальная.

– Все просто, Сергей Юльевич, именно вас я считаю человеком, который способен сделать Россию по-настоящему великой. И мне кажется, что в скором времени вас ждет скорый карьерный рост. Опять же я даю вам карты в руки. Но это далеко не все. А пока вернемся к конфликту с Японией. Вы же знаете, что если я даю советы, то только в том случае, если абсолютно уверен в своей правоте.

– И ваши прогнозы всегда сбываются, – задумчиво ответил Витте. – Право дело, порой я даже подозреваю, что вы… – Он запнулся.

– Прибыл из будущего и уже знаю, как все случилось?

– Возможно… – Сергей Юльевич улыбнулся.

– Увы, нет. Самому хотелось бы посмотреть, как там потомки поживают. Но вернемся к делу. Мой совет: в случае конфликта с Японией постарайтесь сделать так, чтобы Куропаткин не стал главнокомандующим. На самом деле он умница, отличный штабист, но абсолютно непригоден в качестве полководца. Так что любого деятельного и решительного человека, но только не его.

– Вы уверены?

– Уверен. А теперь перейдем к главному.

– Вы знаете, мне уже немного не по себе. – Витте криво усмехнулся. – Что может быть главней грядущей войны?

– Грядущая революция, Сергей Юльевич.

Витте изменился лицом, а потом неожиданно встал.

– Подождите, Михаил Александрович… – после чего вышел из кабинета и сразу же вернулся. – Извините, пришлось озаботиться абсолютной конфиденциальностью. Внимательно слушаю, вас… хотя, может, немного выпьем? Вы как насчет…

– Не откажусь. – Я взял рюмку в руки и слегка помедлил.

Если честно, я дико боялся того, что сейчас собирался сделать. В первую очередь потому, что даже не представлял, к чему это все приведет. Черт… я не сторонник монархии, которая уже насквозь прогнила, мало того, считаю, что возникшее на обломках империи государство рабочих и крестьян – совершенно закономерное явление. Но накануне войны с Японией – пятую колонну, которой являются все эти «рэволюционэры», надо нейтрализовать.

– Итак. Сергей Юльевич, совершенно случайно нам стало известно о финансировании японским Генштабом ряда российских партий – вот список. И финансирование весьма немалое, запланировано истратить около миллиона японских йен. Процесс только начинается, и руководит им военный атташе Японии Акаси или Акаши, увы, точно не знаю. Но вы это легко сами установите. Польские и финские сепаратисты, грузины – в его планах охватить всех. Цель – свержение самодержавия путем террора. А сам факт того, что данную информацию мы получили из английских источников, свидетельствует о том, что Британская империя участвует в заговоре, а точнее, возглавляет его…

Я выложил Витте все, что знал о революционной ситуации в России на данный момент. Упомянул всех, в том числе Ленина и даже провокатора Азефа вместе с попом Гапоном. Но, увы, в своем времени я всего лишь неплохо учился и увлекался историей, так что информация вышла более чем поверхностная, за исключением всего нескольких моментов. Пришлось кое-что преувеличить, где-то приврать, а о многом вообще смолчать. Впрочем, как бы там ни было, вышло готовое руководство к действию, с помощью которого российские власти могут решить на сравнительно долгое время вопрос с внутренними врагами. Конечно, если захотят. Увы, может быть и обратное.

– Я даже не знаю, что сказать… – Витте снял пенсне и устало потер переносицу. – Это… это черт знает что…

– Боюсь, все даже хуже.

– Но зачем вам это?

– Все просто: я люблю Россию. Этого достаточно?

– Вполне, – серьезно ответил Витте.

– Но не буду кривить душой. Я преследую и свои цели, а точнее – действую во благо своей страны. Логика простая: сильная Россия станет сильным союзником. Но, опять же, я еще не закончил. Очень скоро, думаю, не поздней чем через полгода, Британия развяжет очередную войну против нас. И в очередной раз наглухо завязнет. Для победы им придется стянуть все свои резервы, даже из колоний, тем самым обнажив тылы. Я не прошу вашего активного участия в войне, но определенные шаги Россия может предпринять. За что вам воздастся сторицей. А сейчас, пожалуй, пора перейти к конкретике…

Разговор закончился глубоко ночью. Естественно, я ничего толком не добился, да и не мог добиться, но, как мне кажется, все-таки приобрел лоббиста в лице Сергея Юльевича Витте. А это уже очень немало.

Когда он ушел, в кабинете опять появился Арцыбашев.

– Ваше превосходительство, думаю, самая пора заняться вашей безопасной эксфильтрацией. Не стану скрывать, резиденция под плотным наблюдением, но мы можем предпринять некоторые шаги.

– И какие же?

Арцыбашев улыбнулся:

– Сейчас покажу. Прошу за мной.

Мы поднялись на второй этаж и подошли к окну.

– Смотрите.

Недалеко, совершенно не скрываясь, стоял какой-то тип в штатском. Еще один болтался чуть поодаль, на перекрестке.

Из ворот резиденции неожиданно вышли несколько человек, очень достоверно изображавших собой подвыпившую компанию. Весело гомоня, они разделились и пошли в разные стороны по улице, а потом вдруг ринулись к филерам. А еще через несколько мгновений уже неподвижные тела шпиков уволокли в придорожные кусты.

– Скандала не будет? – довольно ухмыльнувшись, поинтересовался я.

– Конечно будет, – серьезно ответил Арцыбашев. – Но что с нас возьмешь, варвары, да-с. Опять же человечков всего лишь крепко поколотили, но живота не лишали. Надо немного подождать, очень скоро все окрестности очистят от лишних глаз. Но на всякий случай мы вас немного замаскируем…

В общем, из резиденции меня вывезли под видом загулявшего офицера. Дальше я прогулялся по ночному городу, сменил двух извозчиков и, не обнаружив слежки, отправился домой.

Открыл своим ключом дверь в шале, прошел в дом и негромко позвал:

– Милая, ты что, не собираешься встречать своего мужа?

Никто не ответил.

– Клео…

Неожиданно из спальни послышался неясный шум, очень похожий на стон.

– Твою мать… – Я достал из кобуры пистолет и снял его с предохранителя.

Глава 8

Швейцарская Ривьера. Женевское озеро. Монтрё

23 июня 1903 года. 01:30

Шаг, еще один…

Я скользнул по комнате и прижался к стене около приоткрытой двери в спальню.

Ничего не пойму…

Везде порядок, следов борьбы нет. Опять же, если в доме засада, на меня бы уже давно напали, да и Клео никто не дал бы стонать.

Из спальни опять послышался невнятный шорох, закончившийся едва слышным женским стоном, полным страдания.

Да что за хрень?

Наконец решившись, я рывком ворвался в спальню.

Клео лежала на полу возле кровати, подставив под щеку согнутый локоть. Распущенные волосы, мягко отблескивая в свете настольной керосиновой лампы, распростерлись на ковре вокруг головы иссиня-черным ореолом, прозрачная батистовая рубашка бесстыдно задралась, обнажая длинные стройные ноги и часть белоснежной округлой ягодицы.

В голове плеснулось отчаяние, но после того, как я смог оценить картину в целом, отчаяние сменилось удивлением. И злостью…

Рядом с Клео лежала открытая уполовиненная коробка с шоколадными конфетами и пустой бокал. А с ними соседствовала опрокинутая большая пузатая бутылка без этикетки.

Пустая бутылка, емкостью примерно в литр.

Бутылка моего виски.

Виски выдержкой в двадцать пять лет и крепостью в шестьдесят градусов, производящегося на затерянной в шотландских горах безымянной винокурне со времен чуть ли не Робин Гуда и его братвы.

Виски, пять бутылок которого мне привез капрал Джебедайя Мак-Келлан, парень из Шотландии, вернувшись на службу после побывки дома.

Четыре я уже прикончил, а последнюю взял с собой в дорогу.

Все возникшие чувства уместились лишь в одно емкое русское слово:

– Млять!!!

– О-ой… – Клеопатра попыталась поднять голову, но не смогла. – О-ой, мамочка моя…

Я подавил в себе настойчивое желание пнуть юную алкоголичку и сел рядом с ней, прислонившись спиной к кровати.

– Что это было?

– Мама…

– Дать бы тебе по башке…

– Оу-уо… – Клео перекатилась и прижалась щекой к моей ладони. – Я уми-и-ираю. Спаси-и-и меня…

– Ты на хрена это сделала?

– Хотела… – Девушка жалобно всхлипнула. – Хотела тебя понять…

– Выжрав мое виски? Оригинальный способ.

– Ага… – согласилась Клео. – Я оч-чень ор… ор-ригинальная…

– Ладно, хватит валяться на полу. – Я подхватил Клеопатру на руки и не особо почтительно закинул ее на кровать.

– Иди ко мне!!! – Клео вскинулась, но тут же опрокинулась обратно, обхватила голову руками и завыла: – А-а-а, я сейчас сдохну, сделай же что-нибудь…

– Н-да… – Я невольно улыбнулся, потом закинул Клео на плечо и потащил в туалетную комнату.

Откуда, через неполный час, после не особо эстетичных, но действенных процедур по очищению желудка, сопровождаемых отчаянным сопротивлением и грязной бранью пациентки, вернул обратно, сходил к себе в комнату, возвратился с маленькой бутылочкой из темного стекла и налил из нее полную ложку.

– Теперь отрывай рот…

– Изверг! Сволочь! Нет, нет… – запротестовала Клео. – Фу-у, гадость…

Но послушно проглотила пряно пахнущую густую жидкость.

– Умница… – Я довольно ухмыльнулся. – Скоро станет легче…

Обычный сироп от кашля; правда, его состав повергнет в ужас любого нарколога двадцать первого века. Спирт, кокаин, каннабис… дальше продолжать? Но для нынешнего времени ничего особенного, продается в любой аптеке. Таскаю с собой в поездки как обезболивающее и успокоительное. С моей жизнью – совсем не лишнее зелье. Сейчас девчонку приглушит, она заснет, правда, похмелье вряд ли станет легче. Впрочем – и поделом дурочке.

Через пару минут снадобье подействовало. Клео свернулась калачиком и затихающим, умиротворенным голосом зашептала:

– Вы негодяй, минхеер генерал! О да, совершеннейшая сволочь! Но я… я тебя люблю… О боже, как я тебя люблю и дико завидую сестрице. За что? За какие такие заслуги ей достается все лучшее? Не уходи… – Она схватила меня за руку и притянула к себе. – Побудь рядышком, ну, пожалуйста…

– Я рядом.

– А знаешь, когда я тебя полюбила? Тогда, на свадьбе, меня как будто молнией ударило. А ты на меня не обращал никакого внимания… у-у-у… сволочь…

Я улыбнулся. Пенни все-таки настояла на полноценной свадьбе, ну, с платьем, застольем, гостями, подарками и прочими соответствующими атрибутами, которую мы справили в Дурбане. Собралась куча людей как с моей стороны, так и со стороны невесты. Вот только я очень смутно помню перипетии торжества, ибо вусмерть нажрался. Да, накушались с тестем, Наумычем, и еще несколькими товарищами, перед тем как идти под венец. Но эту дурочку помню, таращилась на меня своими глазищами. И потом, когда она приехала погостить к нам в Блумфонтейн, тоже глаз не сводила. Н-да… та еще история…

– И Пенелопа, зараза такая… – всхлипнула Клео и противным голосочком передразнила: – Ах, мой дикарь опять всю ночь меня мучил…

– Вот даже как? – Я глупо улыбнулся. – Прям так и говорила?

– Ага… – Клеопатра быстро закивала. – И я так хочу. Тебя хочу-у-у…

– Это вряд ли. Я не самоубийца…

К счастью, Клео пропустила мой ответ мимо ушей и, еще немного посетовав на злую судьбу, заснула.

Я пару минут посидел с ней, потом отправился на кухню, где соорудил себе на скорую руку ужин. Увы, накормить меня у русских так и не удосужились. Впрочем, точно так же, как днем раньше у немцев. Тьфу, скопидомы.

Потом под сыр и ветчину хлопнул стакан ирландского виски из своих резервных запасов, вымылся и завалился спать.

Позволил себе проспать до обеда, встал без раскачки и побрел на кухню делать кофе. А уже там столкнулся с Клеопатрой.

– Минхеер генерал… – Закутанная по уши в одеяло Клео отчаянно покраснела. – Между нами… между нами вчера…

– Если о том, что ты в одиночку выдула бутыль моего самого лучшего виски – то да, так и было. – Я разлил кофе по чашкам и одну подвинул Клеопатре. – Пей, пока я добрый.

– Целую бутылку?.. – Клео вытаращила на меня глаза. – Господи! Но я не о том…

– А о чем?

Клеопатра еще больше покраснела и, опустив глаза, выдавила из себя:

– Между нами что-то было?

– И не надейся.

– Тогда… тогда почему я проснулась… голая… – страшно смущаясь, поинтересовалась Клео.

– Потому, извини за подробность, что свою ночную рубашку ты заблевала, а где запасные лежат, увы, я не знал, поэтому и уложил тебя без оной. Не переживай, ничего такого, что я раньше не видел, мне не довелось наблюдать.

– Что-о-о? – Клеопатра вспыхнула. – Да ты… вы… – после чего сбросила одеяло и, гордо задрав нос, продефилировала назад в спальню голяком. – Раз вы все уже видели, значит, нет нужды ничего скрывать…

Я не преминул огладить взглядом точеную фигурку напарницы. Да уж, хороша, ничего не скажешь. Сложись обстоятельства по-другому, ей не пришлось бы меня уговаривать. Но, черт побери, я не самоубийца – трахать сестрицу собственной жены… Пенни и пристрелить может сгоряча. А на дурочку эту уже почти не злюсь. Сам виноват, когда согласился бабу с собой взять. Ну ничего, до конца миссии осталось всего ничего, перетерплю как-нибудь.

Время до вечера провел за изучением прессы и банальным ничегонеделанием. Клео долго не показывалась мне на глаза, а когда я начал собираться в очередной вояж по городу, наконец соизволила явить себя.

– Простишь? – Клеопатра состроила физиономию провинившейся школьницы. – Ну, пожалуйста, я больше не буду, честно слово…

– Мне кажется, вы забыли, с кем общаетесь, мефрау Бергкамп.

– Извините, минхеер генерал! – четко отрапортовала Клео, изобразив некое подобие строевой стойки. – Больше не повторится! Только не отправляйте меня домой!

– Даже не знаю…

– Клянусь!

– Ладно, но еще раз вытворишь что-нибудь подобное – пулей вылетишь назад в Африку.

– Никогда! – горячо пообещала Клео и как бы невзначай поинтересовалась: – Какие у нас планы на сегодня?

– Планы – у меня. Ты остаешься нести службу дома.

– Слушаюсь, господин генерал! А вы куда?

– Я – в бордель.

– Что-о? – Клеопатра презрительно фыркнула, сделала четкий поворот кругом и опять смылась в спальню, что-то бурча о развратных свиньях мужского пола.

Я вздохнул, в очередной раз пообещав себе никогда не брать с собой на дело женщин, а потом принялся собираться.

Про бордель – это была не шутка. Вопрос с французами до сих пор оставался открытым, а их связник как раз и обретался в приюте дам с пониженной социальной ответственностью.

После недолгих раздумий остановился на костюме темно-серого цвета из льняной ткани, который дополнил чуть более темным пикейным жилетом. Батистовая рубашка, галстук-бабочка, плетенная из соломки шляпа и штиблеты из рыжего кордована. Потом дошло дело до трости из эбенового дерева с серебряным набалдашником в виде головы льва, с секретом – в ней скрывался четырехгранный стилет – подарок Пенелопы на мой день рождения. Золотые часы-луковица «Longines», массивный перстень с рубином и запонки, ему в стиль, завершили наряд.

Результатом остался доволен: получилось неброско, но стильно и дорого – типичный облик зажиточного завсегдатая Швейцарской Ривьеры.

Из оружия взял с собой стандартный набор – свой кольт, дерринджер и «шейный» нож – не на войну отправляюсь, должно хватить.

Затем прогулялся пешком до набережной, где с аппетитом отужинал на летней веранде популярного, но страшно дорогого ресторана, после чего направился в город.

Уже зажгли фонари, залитый мягким светом Монтрё сразу стал похож на сказочный городок. Я огляделся и влился в толпу степенно фланирующей по улицам публики. Постоял около бродячего оркестра, виртуозно исполняющего мелодии Штрауса, и выкурил сигаретку под чашечку великолепного кофе в уличной кофейне. Несколько раз ощущал на себе заинтересованные взгляды, но конкретной слежки так и не обнаружил. На всякий случай несколько раз проверился, после чего прямым ходом направился в дом наслаждений на свидание со связным. А если точнее, со связной.

В Монтрё имелось несколько публичных домов, но «Гарден-палас» был самым дорогим и роскошным из своих собратьев, рассчитанным только на самую богатую публику. И внешний вид борделя не обманул ожиданий. Стилизованный под римский стиль портик из белоснежного мрамора, сияющие фонари и даже красная ковровая дорожка на ступеньках. О монументальных швейцарах в расшитых золотом роскошных ливреях на входе я даже не говорю.

Честно говоря, несмотря на полную распространенность и обыденность подобных заведений для нынешнего времени, я так и не удосужился до сих пор побывать в борделе, так что испытывал довольно сильное любопытство, странным образом граничащее с определенным смущением.

Оттого немного поколебался, а потом решительно шагнул ко входу.

– Наше заведение приветствует вас… – Один из швейцаров заступил мне путь, но после быстрого визуального осмотра вежливо кивнул и отступил. – Приятно вам провести время…

В роскошно обставленном холле я сдал шляпу и трость гардеробщице, после чего ко мне сразу подошла белокурая молоденькая девушка в костюме восточной одалиски – в парчовом топе, шелковых шальварах, прозрачном газовом покрывале. Надо сказать, весьма миловидная и фигуристая, но слегка перекормленная.

– Меня зовут Фатима, мой господин… – Дева исполнила восточный поклон, брякнув множеством бус, браслетов и прочих побрякушек. – Как я могу вас называть, мой господин? И на каком языке вам удобней будет общаться?

– Альберт… – Я с любопытством оглянулся. – На немецком.

– О да, конечно, немецкий – это мой родной язык. Вижу, вы у нас в первый раз, Альберт, – проворковала одалиска. – Поэтому я послужу вам сегодня гидом…

И еще раз поклонилась, изящно оттопырив задок. В озорных глазах прямо читалось, что она готова исполнить не только роль гида, но и еще кучу весьма симпатичных ролей.

– Можешь приступать. – Я поощрительно прихлопнул Фатиму по заднице.

– Слушаю и повинуюсь, мой господин… – Девушка весело хохотнула. – Но сначала я должна поинтересоваться у вас: не желаете ли вы вступить в приватный клуб «Гарден-палас»? Вступительный взнос стоит двести франков, но у вас появится множество привилегий и доступ к особым… – Фатима таинственно понизила голос, – особым развлечениям.

– Я обязательно подумаю над этим… – пообещал я.

– Конечно же я не настаиваю. – Фатима немного поскучнела. – Ну что же, начнем экскурсию, мой господин. У нас великолепный бар и кабаре, а в общем зале вы можете познакомиться с девушками…

Увиденное мне понравилось – великолепные интерьеры, очень большой ассортимент девиц, способный удовлетворить уж очень разные вкусы, – и самое главное, начисто отсутствовали вульгарность и пошлость – как по мне, обязательные атрибуты подобных заведений. «Гарден-палас» напоминал собой больше кулуарный клуб, чем бордель.

Меня даже посетила мысль опробовать сервис заведения, так как многодневное воздержание, особенно на фоне постоянных провокаций Клеопатры, уже давало о себе знать. Но после некоторых раздумий принял решение пока подождать. Так сказать, делу время, а потехе час. Успею еще, сначала надо встретиться со связной.

Закончив с обзорной экскурсией, Фатима получила на чай пятерку и исчезла, намекнув, что она вся к моим услугам, буде у господина Альберта возникнет такое желание, а я приземлился за столиком в баре.

– К вашим услугам… – Рядом мгновенно появилась официантка в коротенькой римской тоге и положила передо мной меню.

– Бокал бурбона, чистого… – после короткого раздумья я озвучил заказ и как бы невзначай поинтересовался: – Не подскажешь, как бы мне увидеть мадам Лукрецию? Что-то я сегодня ее не вижу.

– Конечно же, господин. – В глазах девушки появилось нечто вроде уважительного одобрения. – Я сейчас принесу заказ и узнаю, свободна ли она. Как я могу представить вас?