Текст книги "Чёрная кровь Сахалина. Генерал-губернатор"

Александр Башибузук
Черная кровь Сахалина. Генерал-губернатор

© Александр Башибузук, 2021

© «Издательство АЛЬФА-КНИГА», 2021

Пролог

Лом с силой врезался в камень. Раздался звонкий металлический лязг, весело брызнули синие искры.

Удар, второй, третий… В сложенной из дикого камня стене появилась трещина, а еще через мгновение булыжники осыпались, образовав неровный пролом, своими очертаниями напоминавший фигуру человека.

– Ах ты ж… – Громадный мужик устало повел саженными плечами и отер рукавом пот со лба. – Крепко ладили раньше, не то что сейчас…

– Точна… – забавно коверкая слова, поддакнул низенький бородатый крепыш. – Раньше людь тоже крепче была…

– Так и есть, – очень серьезно заметил худощавый блондин и шагнул к пролому.

– Саша! – предостерегающе воскликнула красивая девушка в повязанном на русский манер платке. – Подожди, пусть помещение проветрится, там может быть всякая зараза.

– А еще… еще проклятие! – Удивительно похожая на нее девочка испуганно округлила глаза и прикрыла ладошкой рот. – На сокровища может быть наложено проклятие! На случай, если кто-то посторонний сунется…

– Ты права, Мадина, проклятие вполне может быть, – согласился блондин, прикрывая лицо шейным платком. – Но мне здесь точно ничего не грозит. Ждите… – Через несколько секунд из пролома раздался его спокойный голос: – Майя, Мадина, прошу вас. Лука, Тайто, вы пока останьтесь…

Небольшое, грубо вытесанное в сплошном каменном монолите помещение почти полностью было заставлено развалившимися от времени бочонками и сундуками. Сквозь труху просматривались груды почерневших монет, слитков и россыпи масляно отблескивающих в свете ламп драгоценных камней.

– Ой! – Мадина прижалась к Александру и подрагивающей рукой показала на человеческие кости в углу. – А это кто?

– Это те, кто сложил здесь сокровища, – ответил блондин.

– Их убили?

– Нет, они сами приняли яд, чтобы унести в могилу тайну своего господина.

– Я думала, так бывает только в книгах, – заметила Майя. – А что произошло дальше?

– Расскажи, расскажи! – поддержала ее Мадина, подпрыгивая от нетерпения. – Ты давно обещал рассказать!

– Хорошо… – не очень охотно согласился Александр. – Но это очень долгая и запутанная история, давайте ограничимся предельно кратким изложением. Эти сокровища приказал спрятать граф божьей милостью Жан Пятый Арманьяк, когда король Франции Луи Одиннадцатый по прозвищу Всемирный Паук решил отобрать все земли, принадлежавшие роду Арманьяков. В дальнейшем графа растерзала солдатня в городе Лектуре, а его жену Жанну де Фуа по приказу Паука отравили в замке Бюзе-Сен-Такр.

– И что, никто из семьи Арманьяков не выжил?

– Почти никто… – после недолгой паузы ответил Александр. – Некоторые Арманьяки переметнулись к Пауку, а остальных замучили в застенках. Остался лишь бастард Жан, виконт де Лавардан и Рокебрен, сын графа от связи с его собственной сестрой.

– Виконт де Лавардан? Но так называется замок, который ты купил… – озадаченно заметила Майя.

– Да-да, шато Лавардан! – подтвердила Мадина. – И мы теперь имеем право тоже так называться. Мадина де Лавардан! Майя и Александр де Лавардан! Звучит неплохо.

– Да, в свое время этот замок принадлежал бастарду, – улыбнулся Александр.

– А что случилось с самим виконтом?

– Он… он пропал… – странно улыбнулся блондин. – Просто пропал. Но поговаривают, что ему суждено вечно скитаться во времени.

– Отчего-то мне кажется, что ты неспроста купил именно этот замок… – тихо сказала Майя. – Если ты думаешь, что я забыла, как ты разговаривал со мной на старофранцузском, то сильно ошибаешься. И рано или поздно ты мне все расскажешь. Но что будет дальше? Что мы будем делать?

– Дальше… – Александр еще раз улыбнулся. – Скажем так, нам предстоит очень много работы. Обещаю, скучно не будет. А потом мы вернемся в Россию.

– Зачем? – в один голос задали вопрос Майя и Мадина.

– Вы что, забыли? Половину нашего дома отобрали грабители, и нам предстоит вернуть его обратно.

Глава 1

Франция…

Я вытащил из жилетного кармана часы. Так… еще полчаса у меня есть, а значит, можно не спеша насладиться бездельем. Громко зашипела спичка, я тщательно раскурил черуту, отпил маленький глоточек крепчайшего турецкого кофе и опять задумался.

Так, о чем это я? Ах да… После того как я вернулся во Францию, казалось, что буду чувствовать себя, как на родине, но ничего подобного так и не испытал. Не та страна, не те люди – все очень сильно изменилось. Впрочем, точно так же, как и во всей Европе и даже в России – везде я чувствовал себя чужим. Правда, уже начал понемногу привыкать ко времени. Что и немудрено, с моим-то опытом шастанья по эпохам.

– Кто он такой вообще, этот барон де Лавардан? – неожиданно возмущенно воскликнул напомаженный хлыщ за соседним столиком. – В какую колонку светской хроники ни глянешь – везде он! Откуда он взялся? Ну вот, опять… – Он с досадой отбросил газету. – Александр де Лавардан вместе с принцессой Вюртембергской открыл бал в Вене…

– А еще он выиграл Олимпиаду в соревнованиях по фехтованию, причем во всех дисциплинах, даже в палке, неоднократно побеждал в гонках на автомобилях, безвозмездно передал Франции корону Карла Смелого Бургундского, за что был произведен в почетные академики, охотился вместе с бельгийским королем Леопольдом на куропаток, а с одним из английских принцев – на фазанов, – ответил крикливо, но тщательно одетый полноватый молодой мужчина, манерно растягивая слова. – Ты отстал от жизни, Филипп. Александр де Лавардан последние два года – одно из главных действующих лиц светской жизни Европы. Великолепный спортсмен, красавец, меценат и бездельник, богат как Крез, и, самое главное, он на короткой ноге с аристократией, как новой, так и старой.

Сплетник многозначительно посмотрел на собеседника и добавил:

– Да что там, он даже вхож едва ли не во все королевские дома Европы. На что в Америке не жалуют наших, но и там де Лавардан отметился – едва ли не больше, чем здесь. А вот откуда он сам взялся – пожалуй, не знает никто. Поговаривают, что Александр – внебрачный сын предыдущего русского императора, хотя, скорее всего, это не более чем слухи. Достоверно известно лишь только то, что этот выскочка прибыл из Южной Америки, сам по национальности француз и происходит из побочной ветви одного из самых старейших родов Европы…

Я невольно улыбнулся. Да, я такой… Четыре года после высылки из России прошли очень насыщенно и плодотворно. На Олимпиаду поперся больше из любопытства и чванливости, ну сами посудите, стать олимпийским чемпионом в двух олимпиадах с разницей почти в восемьдесят лет – это что-то с чем-то. Ну… это как трахнуть прапрапрабабку одной из русских императриц. Что, кстати, я успешно и исполнил в свое время.

Правда, на удивление, победить в Олимпиаде оказалось трудно – фехтование уже сделало большой скачок вперед, а моя боевая средневековая манера напрочь не годилась для спортивных поединков. Пришлось спешно перестраиваться.

В автомобильных гонках участвую – всегда любил быструю езду, но не только из-за этого, и с аристократией тусуюсь, на что тоже есть своя немаловажная причина – это дало мне нечто очень важное, а именно – связи! Без этих связей в Европе, да и во всем мире, как без воды и без воздуха. А еще – это доступ к очень важной информации. К тому же публичная слава жуира и гедониста служит отличным прикрытием моим основным занятиям.

Понятное дело, маловероятно, что японская разведка совсем забыла про Александра Любича, но я очень хорошо замел следы, к тому же лощеный аристократ Александр де Лавардан ну никак не походит на того худющего патлатого маньяка с бешеными воспаленными глазами, которого зафиксировали косоглазые. Впрочем, я не имею привычки расслабляться и всегда начеку. К тому же из публичного круга я постепенно ухожу.

Бездельник? В этом вопросе пресса очень сильно ошибается. Просто сфера моей деятельности остается недоступна для посторонних.

Богат? Не как Крез, но богат. И не только благодаря сокровищам Арманьяков и Карла Смелого. Но обо всем этом стоит рассказать отдельно.

Из России я убыл Лемешевым Александром Вячеславовичем, то есть под своей настоящей фамилией, но оным я пробыл ровно до прибытия во Францию. Здесь благодаря связям барона д’Айю мы сразу же несколько раз сменили свои личины и легенды, чтобы запутать японцев, буде они удумают искать своих обидчиков. В результате я стал Александром да Сильва, аргентинцем по происхождению, Лука – Лукашем Елдецким, поляком, а Тайто – чилийцем Аугусто Пиночетом, благо, после того, как айн был приведен в божеский вид, самым неожиданным образом стал похож на латиноамериканца. А Майя и Мадина превратились в Марину и Мадлен да Сильва, так как с первой я сразу по прибытии обвенчался, а вторую удочерил.

С финансами проблем не было: благодаря простым людям Владивостока и сундучку японского бухгалтера-самурая денег хватило бы на безбедную жизнь на долгие-долгие годы. Даже учитывая то, что я почти треть наличных средств перевел вдове и сыну покойного капитана Полухина…

– И самое необычное, – продолжил разряженный толстяк. – Александру де Лавардану приписывается множество любовных романов, но на поверку он всегда оказывается образцово-показательным семьянином. Журналисты с ног сбились, но ничего по-настоящему компрометирующего так и не нашли – слухи остались только слухами. Ни малейшей интрижки, даже с актрисками, вообще ничего.

– Скучный он какой-то… – презрительно буркнул напомаженный хлыщ. – Быть верным жене? Фу…

– Но я подозреваю, что тому есть основательная причина, – загадочно понизил голос толстяк. – Так ведут себя только люди, которые хотят скрыть свою настоящую ориентацию. Да-да, Филипп, скорее всего, это человек нашего круга.

– Ну, хоть что-то оправдывает этого красавчика! – мерзко хихикнул хлыщ.

Первым желанием было перерезать уродам глотки, но вместо этого я только скорбно вздохнул. Ну вот, уже к заднеприводным причислили. Не то чтобы я исповедовал моногамию, просто очень тщательно прячу концы в воду, но Майю действительно люблю и стараюсь ее не огорчать. Да и черт с ними, пусть думают, что хотят.

Так… о чем это я? Ах да…

Но, увы, для претворения в жизнь моих планов финансов все равно категорически не хватало, а посему после легализации я первым делом нанял яхту и отправился на островной архипелаг Молен, который в мою средневековую бытность графу де Граве пожаловал дюк Бретонский Франциск. Да, не в Арманьяк, а в Бретань. Дело в том, что и в реальной истории сокровища Карла Смелого Бургундского точно так же слямзили перед битвой при Нанси, и к этому приложил свою руку тот же кондотьер граф Кампобассо. Их по сей день не нашли, а значит, оставался некоторый шанс на то, что они до сих пор лежат в пещерке на островке. Весьма призрачный, за сотни лет этот каменистый островок вообще мог скрыться с лица земли, но я решил все равно попытаться его использовать.

И успешно использовал. К моему величайшему удивлению, как островок, так и клад оказались на месте. Не буду описывать, как я его доставал, – все прошло гораздо сложнее, чем в прошлый раз, но в итоге все получилось. Золотых и серебряных монет нашлось не особо много, всего около трети тонны, это общим весом, потому что большую часть унес океан, но главную ценность представляли собой не они, а четыре большущих сундука с разной драгоценной утварью, преимущественно золотой и инкрустированной драгоценными камнями.

Легализация ценностей грозила большими сложностями и потерями, потому пришлось поломать голову. Но в результате поступил почти точно так же, как в прошлый раз, когда забрал из сокровищ только свое не выданное когда-то жалованье, а остальное отдал Мергерит, вдове покойного герцога. Только сейчас часть клада, в том числе некоторые знаковые регалии герцога Бургундского, я безвозмездно передал Франции, за что получил гражданство и баронский титул, а от Парижской академии наук – звание почетного академика. Ну а остальное без лишней огласки поместил в надежный швейцарский банк-гном, как раз специализирующийся на подобной практике, после чего под залог этих ценностей взял кредит, сразу выплатил проценты и оказался обладателем своего первого, абсолютно законного миллиона.

Ну а дальше пришел черед сокровищам Арманьяков. И уже с ними все получилось гораздо сложней и одновременно проще. Но об этом – немного позже…

Я быстро глянул на часы, одним глотком допил кофе, бросил на блюдце несколько монет и вышел из кафе. «Сладкая парочка» за соседним столиком не обратила на меня никакого внимания, хотя фотографиями Александра де Лавардана пестрела вся желтая пресса в Европе. С недавних пор у меня в штате появился профессиональный гример, который всего лишь парой взмахов расчески делает меня полностью неузнаваемым. Увы, мера очень вынужденная, и не только из-за косоглазых.

Итак, Марсель… Обычный средиземноморский портовый городок. Запутанные улочки, жаркое солнце, запах моря, рыбы и жареных каштанов. Но, увы, сравнить нынешний город с его средневековой версией я не могу – в мою бытность Жаном Арманьяком я в Марсель ни разу не наведывался. А знаменитый замок Иф построили гораздо позже.

Из переулка вывернулся низкорослый кривоногий крепыш в обычной для марсельского люда свободной куртке и кепке-гавроше и тут же смешался с фланирующей по набережной публикой.

Ага, Рауль бдит на посту, значит, где-то рядом и его брат-близнец Артуро. Братья Очоа, баски из Сибура, представляют мой ближний круг охраны, только негласный. Тайто и Лука слишком фактурны для того, чтобы оставаться в тени, но они всегда рядом, когда не требуется скрытность. Басков я случайно выручил из очень больших неприятностей, фактически спас от пожизненной каторги, и с тех пор ни разу не пожалел. Для братцев перерезать кому-нибудь глотку – как отхлебнуть глоток сидра. Других нужных талантов тоже хватает с лихвой, парни – насквозь криминальные элементы. В общем, способные ребята и главное, преданы мне как собаки. И вообще, для басков, особенно из глубинки, отношения в стиле «господин – вассал» – абсолютная норма, так как из них до конца еще не выветрилось Средневековье.

Так… пришел… Мордатый швейцар в шикарной ливрее с почтительным поклоном взялся за бронзовую ручку. С серебристым звоном открылась дверь. Едва я переступил порог, как из-за стойки сорвался метрдотель и без лишних вопросов препроводил в отдельный кабинет.

– Месье де Лавардан… – Из-за столика встал грузный лысеющий мужчина в дорогом летнем костюме и золотом пенсне. Кивнул мне.

«Я прибыл за десять минут до встречи, а ты уже здесь… – отметил я про себя, – и, судя по пепельнице, успел выкурить две сигареты. И высадил их одну за одной, официант не успел прибраться. Волнуешься, капиталист чертов? И не зря. Но морда каменная, в выдержке не откажешь, хвалю…»

– Месье Дешамп… – Я вернул кивок и неспешно расположился за столиком.

Повисла тяжелая пауза, надо отметить, мой визави вел себя очень сдержанно, но я все равно дотянул до того момента, когда у него на лице стали проявляться первые признаки нервного нетерпения.

– Месье Дешамп. – Я положил на стол большой конверт из плотной бумаги. – Здесь подлинники фотографий и писем.

– А копии? – с некоторым недоверием в голосе сухо поинтересовался мужчина. Чувствовалось, что он только диким усилием воли сдерживается, чтобы не схватить пакет.

– Их не существует, – спокойно ответил я. – Проблемы решены окончательно.

– Месье де Лавардан…

Я его слегка бестактно перебил, чтобы еще больше вывести из равновесия и подчеркнуть: сейчас только я решаю, в каком тоне нам общаться.

– Вы вполне можете меня называть по имени.

– Александр…

– Теодор…

– Я не знаю, как выразить вам нашу благодарность, Александр, – явно сильно волнуясь, выдавил из себя Теодор Дешамп, председатель комиссии Сената по вооружению Республики. – Поэтому просто назовите любую сумму!

– Вы хотите оскорбить меня? – сухо поинтересовался я.

– Ни в коем случае! – пылко возразил мужчина. – Уверяю, совсем наоборот!

– Какие счеты между друзьями? – Я изобразил самую доброжелательную улыбку из тех, что имелись в моем арсенале. – Я помогал исключительно из искренних побуждений и симпатии к вам и вашей дочери.

– Эта мерзавка… – рыкнул Дешамп, нервно теребя узел галстука на шее, – чуть не отправила меня с женой на тот свет своей выходкой…

– Право слово, вы слишком суровы к Луизе. Но я присмотрю за ней. Уверяю, что в дальнейшем ничего подобного не случится. А сейчас отдадим должное меч-рыбе. Рекомендую. Ее здесь готовят лучше, чем где-либо на побережье…

Расстались мы совершеннейшими друзьями. Впрочем, все ради этого и затевалось. В семье Дешамп произошла банальная история. Во Франции сейчас правит новая аристократия, все эти нувориши, промышленники и коммерсанты здорово подвинули старую дворянскую когорту. Как это частенько бывает, обе партии дико ненавидят друг друга, но при малейшей возможности стараются породниться – первым нужны наследственные титулы и то положение, что они дают, а вторым – деньги. Вот и семейка Дешамп успешно договорилась сочетать свою дочуру с отпрыском одного из самых старых родов Франции. Но тут случился дичайший конфуз, прямо перед помолвкой некие доброжелатели предъявили папаше фотодоказательства, где Луиза Дешамп запечатлена во всей красе во время разнузданной оргии с представителями обоих полов. И пригрозили выбросить компру в прессу, если он не отвалит кругленькую сумму, сопоставимую с бюджетом небольшого европейского государства. Папаша уже был готов заплатить, так как помолвка обязательно сорвалась бы, но тут ему посоветовали обратиться ко мне как к человеку, уже неоднократно решавшему подобного рода проблемы, которые частенько возникают с отпрысками аристократических семейств. Действительно, проблема немедленно решилась, так как у меня «совершенно случайно» оказались выходы на шантажистов, и все остались довольны. Что мне с этого? Все просто, оружейное производство во Франции находится под государственным регулированием, производители без одобрения чиновников не могут никому ничего продать. А мне нужны скорострельные пушки и пулеметы. И теперь проблем с этим не будет.

Собственно, вот один из ответов на вопрос, почему я тусуюсь в аристократических кругах. Деньги порой бессильны, связи и репутация решают все.

Сердечно распрощавшись с чиновником, я еще немного прогулялся по набережной, наслаждаясь морским бризом и отличной погодой, а потом направился к стоянке экипажей, где меня ждал автомобиль.

Любой знаток автомобильной истории пришел бы в ужас, сопоставив марку автомобиля и его внешний вид со временем и местом. Согласен, «Форд-Т» выглядел в реальной истории несколько по-другому. Но там отсутствовал негласный компаньон Генри Форда, некий Александр де Лавардан. Да, мы с Генри пришлись друг другу по душе. Второй моей страстью кроме фехтования были автомобили, и я всласть оторвался при первой же возможности. Двигатель, ходовая, зажигание, коробка, сцепление, черт побери, даже электрический клаксон – ко всему приложил руку. Конечно, ничего суперсовременного я не создал, но в нынешних условиях даже однорядное сухое сцепление вместо убогого конусного – уже прорыв.

Собственно, это ответ на вопрос, почему я свечусь на публике, участвуя в гонках.

– Отец… – симпатичный коренастый бородач в великолепно сидевшем на нем костюме почтительно отворил дверцу.

– Ты поведешь, – бросил я Тайто, устраиваясь на заднем сиденье.

– Хей!!! – радостно воскликнул айн и тут же принялся натягивать на себя кожаную куртку.

Я невольно улыбнулся. Тайто удивительным образом очень быстро для представителя общинно-родового строя осовременился. По виду получился прямо-таки натуральный хипстер, а от техники за уши не оттянешь. Машины водит вообще виртуозно.

Ну да ладно, пусть радуется, а мне надо слегка поразмыслить. На чем я остановился?

Сокровища Арманьяков…

С ними мне тоже повезло, но для начала пришлось поволноваться. В Фезансаге, где я нашел клад в свою бытность Жаном Арманьяком, сокровищ не оказалось. Причем не обнаружилось не только золота, но и часовни, где находился вход в подземелье. И даже ее следов. А спешно поднятые документы уверенно свидетельствовали, что таковой вообще сроду не было.

Я уже было отчаялся, но потом, скрупулезно восстановив в памяти все события, связанные с кладом, вспомнил, что некоторое время сокровища находились в замке Лавардан, ранее принадлежащем настоящему бастарду и расположенном неподалеку от города Лектура, где сложил голову граф Жан Пятый Арманьяк.

На поверку выяснилось, что замок каким-то чудом уцелел, правда совсем не тот, каким я помнил шато. Время его не особо пощадило, да и прежние хозяева зачем-то полностью перестроили. И самое интересное, замок продавался за совершенно смешную цену, но с обязательством будущего владельца вложить немалые суммы в восстановление.

Я тут же купил его, и, о чудо, при спешно произведенных раскопках обнаружилась вырубленная в скале штольня, ведущая в сокровищницу. Причем золота и прочих драгоценностей там оказалось гораздо больше, чем в прошлый раз. И в несколько другом ассортименте. Впрочем, я не стал ломать голову над этой загадкой и успешно освоил найденное, таким же образом, как и часть клада Карла Смелого, – через тот же швейцарский банк. И утроил свой капитал.

А в дальнейшем принялся активно его увеличивать. Но этот процесс тоже достоин отдельного упоминания.

Неожиданно сердце пронзила тупая тянущая боль. Я недовольно поморщился и помассировал грудь. Да уж… к каждой бочке меда припасена своя ложка дегтя. Началось все еще на Сахалине, но тогда мне было не до болячек, а продолжилось уже здесь. Правда, приступы очень редкие и короткие, практически мгновенные, да и доктора ссылаются только на нервы, так что, может, и обойдется. А нет так нет, все под Богом ходим.

Впереди показалась крытая красной черепицей крыша поместья, почти полностью утопающая в зелени раскидистых платанов. Ну что же, приехали.

Тайто ловко зарулил во двор. Громадный бородач с такой же здоровенной двустволкой в руке закрыл ворота и предупредительно распахнул дверцу машины.

– Прибыл? – уточнил у него я.

Лука солидно кивнул.

– В гостиной. С мамой беседуют.

Я кивнул, выскочил из автомобиля и быстрым шагом направился в дом.