Текст книги "Расы космических пришельцев. Запрещенная антропология"

Пигмеи: средство для похудания

Рис. 30. Девушка пигмейка. Рисунок из книги Ф. Ратцеля «Народоведение» 1902

На территории Африки обитает еще одна весьма своеобразная группа населения. Это пигмеи или негрилли. Само слово «пигмеи» образовано от греческого образца и означает «люди величиной с кулак». Негрилли – уменьшительное слово, образованное от «негр». Дословно – «маленький негр». И действительно, пигмеев отличает феноменально низкий рост. У женщин он составляет 136–138 см, а у мужчин – 144–146 см. По другим данным, рост пигмеев еще меньше и редко достигает 120–130 см.

О существовании пигмеев сообщают уже древнеегипетские надписи, относящиеся к 3 тысячелетию до н. э. Упоминания о маленьких африканских людях, живущих в лесу, встречаются и у древнегреческих авторов: Гомера, Геродота, Страбона. Лишь в XIX веке европейцы доподлинно убедились, что пигмеи реально существуют. Их открытие приписывается немецкому исследователю Г. А. Швенфурту. Обитают «маленькие негры» в тропических лесах Центральной Африки. Основное отличие пигмеев от негров состоит в их маленьком росте и небольшом объеме черепа. Есть все основания считать, что пигмеи – достаточно молодая популяция, возникшая в условиях влажного и жаркого климата. Именно такие условия отмечены в тропических африканских лесах. Как полагают некоторые западные лингвисты, пигмеи выделились из популяции бантуговорящих негроидов около 4–5 тысяч лет назад, когда стала высыхать пустыня Сахара. Эти племена мигрировали на юг, заселили область тропических лесов и вторично перешли к охоте и собирательству. Аналогичной точки зрения придерживался и антрополог В. П. Алексеев. По его мнению, пигмеи выделились из негроидных популяций, мигрирующих с севера африканского континента. Небольшой рост у негрилли Алексеев объясняет действием разных факторов. Основные факторы – климат, пищевое поведение и характерный для пигмеев кочевой образ жизни. Не исключено, что к этим факторам надо прибавить и своеобразные культурные табу, накладывающие на мировоззрение и, следовательно, поведение пигмеев определенный отпечаток.

Так, Алексеев в своей монографии «География человеческих рас» указывает на главную причину, заставившую пигмеев уменьшиться. Это однообразный пищевой рацион. Пигмеи – охотники. Избыток мясных продуктов в рационе ведет к переизбытку белка в организме. Этот избыток повышает содержание гаммаглобулиновой фракции в сыворотке крови, что, в свою очередь, в силу отрицательной физиологической корреляции между гаммаглобулинами и размером тела, ведет к низкорослости.

Другой аспект своеобразного пищевого поведения заключается в том, что охотничья добыча для пигмеев – это крайне не регулярный фактор, что само по себе ведет к периодическому недоеданию. Недоедание угнетает обмен веществ и задерживает рост в детстве. Кроме всего прочего, хорошо известно, что малорослые, поджарые и тонкокостные индивиды легче переносят голод. Таким образом, маленький рост и уменьшение размеров тела дает неоспоримые преимущества в условиях дефицита питания. Малорослость становится в популяциях пигмеев объектом селективного преимущества и закрепляется генетически.

Еще одна важная влияющая на рост составляющая – недостаток в пище макро– и микроэлементов, в первую очередь кальция. Кальций – тот строительный материал, из которого формируются кости на стадии роста в детском и подростковом возрасте и у взрослых. Недостаток кальция влияет на сокращение объема костной ткани, что приводит к низкому росту. Кроме всего прочего, маленькие пронырливые и чрезвычайно подвижные пигмеи в условиях тропического леса имеют больше шансов незамеченными подкрасться к потенциальной добыче. Тогда они пускают в ход свой маленький лук, из которого виртуозно стреляют отравленными стрелами с железными наконечниками. Высокая влажность тропического леса в купе с большими физическими нагрузками и недоеданием способствует, очевидно, довольно быстрому уменьшению габаритов тела в изолированных популяциях пигмеев. Тем не менее, надо отметить, что пигмеи в совершенстве владеют навыками охоты в условиях джунглей. Согласно описаниям, на огромного слона охотится всего 2–3 пигмея. Они долго незамеченными преследуют стадо слонов, выслеживают места их водопоя и ночевки. Улучив момент, они подбираются к спящему слону ночью и перерезают ему сухожилие на ноге. Утром стадо снимается с места, а раненный слон не может нормально двигаться. Он остается на месте, а другие слоны уходят. Тогда пигмеи нападают на слона и ранят его копьями в хобот, в котором находится много кровеносных сосудов. Постепенно слон слабеет и, в конце концов, погибает от большой кровопотери. Тушу убитого слона даже не пытаются поднять и перенести в безопасное место. Все племя переселяется к месту гибели и начинается многодневный пир. Весьма интересно, что такие сложные манипуляции производят люди, у которых объем головного мозга весьма маленький. По данным нейроморфолога В. С. Савельева, он не превышает емкость черепа поздних Гомо эректусов.

В специфическом охотничьем поведении пигмеев многие авторы видели реликт охотничьего поведения древнего человека. В связи с этим, пигмеев часто считали чуть ли не некими древними людьми, дожившими до нашего времени. Уместно будет сказать, что еще на рубеже девятнадцатого и двадцатого веков анатом и антрополог И. Кольман выдвинул предположение, что малорослые люди в прошлом были распространены гораздо в большей степени, чем сегодня. При этом Кольман ссылался на европейские находки людей небольшого роста. Кроме всего прочего, известно, что в Азии на Андаманских островах обитает немногочисленная популяция андаманских негритосов, которых также отличает небольшой рост. Отсюда делался вывод, что карликовые формы – очень древний этап в эволюции человечества. Эволюция эта якобы проходила от уменьшенных и грацильных форм к высокорослым. В охотничьем поведении пигмеев видели сохранившиеся до наших дней навыки древней охоты.

Рис. 31. Семья андаманских негритосов. Фото XIX век

Рис. 32. Европеец с семьей пигмеев. Фото XIX век

Еще в 1946 году против этой весьма распространенной гипотезы выступил советский антрополог М. Г. Левин. Он довольно убедительно показал, что охотничье поведение пигмеев является не отголоском примитивного состояния древних охотников, а новым приобретением. Охота у пигмеев, напротив, имеет элементы высокой специализации и лишена какой бы то ни было примитивности. В отношении малорослости древних форм человека весьма определенно высказался В. П. Алексеев. Он показал, что в ряде случаев такие представления основывались на непроверенных и ненадежных данных, с другой стороны, у ископаемых форм довольно часто неправильно определяют рост в силу фрагментарности костных останков.

В отношении сходства африканских и азиатских маленьких людей было показано тем же Алексеевым и его предшественником Левиным, что сходство это чисто внешнее и возникло совершенно независимо в сходных условиях существования. Ни о какой древней популяции низкорослых людей, заселявших землю до появления современных людей с нормальным ростом, говорить просто не приходится. Низкорослость у андаманцев, семангов, аэта – народностей населяющих некоторые места на юго-востоке Азии и пигмеев из Африки – объясняется гораздо проще. В юго-восточной Азии древнее протоавстралоидное население было вытеснено новыми переселенцами в места, не столь благоприятные для проживания. Часто это изолированные области влажного тропического леса. Эти люди были вынуждены вести преимущественно охотничий образ жизни, дополняемый рыболовством и собирательством. У них отмечалось нерегулярное питание. Кроме всего прочего, островные популяции испытывали недостаток микро– и макроэлементов в пище, в первую очередь кальция. Их карликовый рост возник в результате специфических факторов среды обитания параллельно с возникновением карликового роста пигмеев в сходных условиях существования. Таким образом, природный, географический и культурно-исторический факторы воздействовали сходным образом на людей, оказавшихся в разных частях света.

Предки-карлики?

Очевидно, необходимо остановиться на проблеме существования низкорослых популяций в Старом Свете чуть подробнее. Как уже говорилось, многими исследователями неоднократно высказывалась идея, что в глубокой древности на Земле существовала большая популяция низкорослых людей – пигмеев. Постепенно пигмеи были истреблены или вытеснены в менее подходящие для обитания места планеты своими собственными «подросшими» потомками. Лишь в отдельных труднопроходимых местах сохранилось древнее реликтовое население, которое являет пример того, как выглядели и жили наши предки. А жили они, по общему убеждению, в дикости и нищете, влача примитивный образ жизни. Недостаток культуры они восполняли природной сноровкой и сообразительностью. Близость к природе и доскональное знание животного мира позволяло им выживать в крайне трудных условиях. Отсутствие охотничьих орудий компенсировалось отработанными тысячелетиями навыками охоты.

Таким образом, получалось, что карлики, по общему расхожему мнению, являлись чуть ли не праотцами и праматерями современных людей. Исходя из этой концепции, исследователи пытались объяснить территориальную разорваность ареала обитания современных пигмеев. В качестве реликтов древней пигмейской расы назывались негритосы африканских джунглей, австралоидное карликовое население Андаманских островов в Индийском океане, население глубинного района тропических лесов Малаккского полуострова и население тропического леса на острове Лусон в Филиппинском архипелаге. В составе трех последних популяций из Юго-Восточной Азии заметен австралоидный компонент. Этих людей помимо маленького роста отличает темный цвет кожи, толстые губы, широкие носы и кучерявые волосы.

Рис. 33. Мальчик пигмей из Африки. Из книги Ф. Ратцеля «Народоведение», 1902

Рис. 34. Андаманские негритосы. Современное фото

У африканских негрилли (пигмеев) тоже очень темная кожа, широкие губы и носы и кучерявые волосы. Казалось бы – вот оно доказательство существования единой в прошлом пигмейской расы, оказавшейся, в силу обстоятельств, загнанной в глухие углы планеты. Помимо всего прочего, такой взгляд отражал существующее в науке со времен Ч. Дарвина мнение, что наиболее приспособленные, развитые и энергичные расы вытесняют дремучих дикарей на окраину ойкумены, где дикари мало-помалу вымирают. В хорошо прогреваемых солнцем местах живут лишь патриции, доказавшие на деле свою силу и умение отхватить лучший лакомый кусок. Иными словами, наиболее прогрессивные и приспособленные расовые группы получают в свое распоряжение лучшие земельные участки и владеют на правах победителей слабыми и побежденными. «Победители» по преимуществу оставляют больше жизнеспособного потомства, передавая ему навыки «современного ведения боя». Потомство размножается и окончательно побивает «побежденных», отнимая у них земли, пищевые ресурсы и, в конце концов, саму жизнь. В условиях изоляции, голода и плохих природных условий «побежденные» плохо размножаются и оставляют мало потомства, большая часть которого к тому же гибнет в раннем возрасте от нехватки пищи, витаминов, тепла и света. Как ни странно, эта небезупречная логическая конструкция была поставлена во главу объяснительной теории происхождения не только человека, но и всего живого на земле. Сущность этой концепции можно свести к простой и вместе с тем сакраментальной фразе, известной любому школьнику: «выживает наиболее приспособленный». Не будем сейчас развенчивать эту концепцию, отметим лишь, что она весьма уязвима и противоречива именно в логическом плане.

Как ни странно, эта концепция, положенная в основу всего, позволила Дарвину и его многочисленным духовным потомкам объяснять происхождение кораллов, медуз, губок, усоногих рачков, рыб, амфибий, рептилий, обезьян и человека; не только современных, но и древних… Будь у Дарвина такая необходимость, он объяснил бы при помощи этой гипотезы и происхождение киборгов и инопланетян.

Рис. 35. Два мальчика-пигмея, привезенные в Верону. Фото ок. 1874 г.

Хорошо иллюстрирует мнение Дарвина по поводу человека цитата, взятая из заключительной главы его книги «Происхождение человека и половой отбор»:

«Человек подобно всякому другому животному, очевидно, поднялся до своего настоящего уровня путем борьбы за существование, проистекающей из его быстрого размножения; если ему суждено подняться еще дальше вперед, то ему необходимо оставаться под влиянием жестокой борьбы. Иначе он быстро впадет в бездействие и наиболее одаренные люди не получал большого успеха в борьбе за жизнь, чем менее одаренные. Отсюда естественная быстрота, с которой человек размножается, несмотря на то, что она ведет к разнородному и очевидному злу, не должна быть значительно уменьшаема какими бы то ни было способами». (Очевидно, Дарвин был противником контрацептивов – прим. авт.)

Далее Дарвин продолжает в том же духе: «Для человека должна существовать открытая конкуренция, и законы и обычаи не должны мешать наиболее способным иметь решительный успех в жизни и оставлять наибольшее число потомков».

Вот эта прямая дорога, как мы видим уже сегодня, и привела к возникновению социал-дарвинизма, идеологическую основу которого использовали фашисты и реваншисты всех мастей.

Рис. 36. Семья огнеземельцев. Из книги Ф. Ратцеля «Народоведение», 1902

Наблюдения, осуществленные Дарвином над жителями Огненной Земли во время плавания на корабле «Бигль», были также осуществлены через призму его нарождающегося мировоззрения. Он описывал огнеземельцев, которых ему удалось увидеть воочию, как диких, испуганных, несмышленых дикарей со спутанными волосами и необузданным нравом. Для Дарвина было вполне очевидно, что огнеземельцы – предшествующая стадия человека, чья популяция была вытеснена в труднодоступные места проживания наиболее сильными и цивилизованными конкурентами, оставившими наибольшее число потомков.

В этой связи уместно напомнить мнение современных антропологов о происхождении огнеземельцев. Так, их внешний вид и антропологический тип объяснялись В. П. Алексеевым как приспособления к определенному ландшафту и суровому климату. Аналогичные приспособления и внешний вид приобрели эскимосы. Огнеземельцы и эскимосы вовсе не являются «древними» и изначально примитивными. Формирование этих расовых комплексов, напротив, имеет небольшой возраст.

То же самое можно сказать и о совсем иной популяции людей – негритосах. Их сохранилось совсем немного, около 1000 человек. Вроде бы Дарвин прав. Этим «древним» людям не повезло, потомства у них рождалось и выживало все меньше и меньше. Численность популяции сокращалась. Следовательно, они оказались меньше приспособлены к этой жизни…

Однако иной взгляд на проблему происхождения негритосов высказал Алексеев в своей работе «География человеческих рас». По его мнению, предки негритосов, относящиеся к австралоидной группе популяций, были вытеснены в глухие и труднодоступные уголки тропического леса Малакки. «На Андаманских островах они оказались единственными представителями коренного населения, что касается Филиппинских островов, то негритосы и там, в силу отсталости своего культурно-хозяйственного развития, были оттеснены в изолированные горные и труднодоступные районы».

Оказавшись в изоляции, предки негритосов, имевшие австралоидный облик, совершенно независимо друг от друга приобрели малый рост под давлением селекции в связи с недостатком пищи, под влиянием недостатка микроэлементов и вследствие действия отбора, связанного со специфическими условиями влажного тропического леса. Алексеев оформляет свою концепцию так: «В свете всего сказанного австралоидный локус расообразования в Юго-Восточной Азии должен быть поэтому подразделен на три микролокуса: андаманский, материковый и филиппинский».

Рис. 37. Современный веддоид со Шри-Ланки

Эту концепцию Алексеева можно дополнить тем фактом, что не только на островах Индонезии, но и на о. Шри-Ланка и в Южной Индии обитают австралоидные популяции, вытесненные в труднопроходимые и малоприспособленные для жизни районы. В Индии и на Шри-Ланке это ведды. По общему мнению антропологов, они представляют из себя локальный уменьшенный (грацильный) морфотип австралоидов. У них умеренно темная кожа, средняя толщина губ и умеренный прогнатизм челюстей. Роста веддоиды сравнительно небольшого – ниже среднего. Можно предполагать, что уменьшение роста в этой изолированной популяции шло совершенно независимо от иных популяций Индонезии. Это является приспособительной реакцией организма на специфические условия обитания. Кроме всего прочего, веддоидов отличают от негритосов мелкие черты лица и волосы. У веддоидов волосы волнистые, а у негритосов кучерявые. Это как раз свидетельствует в пользу независимого происхождения низкорослых популяций Индонезии и Индии. Что касается африканских пигмеев, их совершенно независимое происхождение доказывается хотя бы тем, что они относятся к негроидам, а не к австралоидам.

Как видим, суть неявного спора между открытыми сторонниками Дарвина и их скрытыми противниками сводится к следующему: наиболее примитивные современные народы – огнеземельцы, австралийцы, негритосы, пигмеи, а также из недавно вымерших – тасманийцы и пр. – являются реликтом древнего населения Земли. Такова точка зрения сторонников Дарвина. Иная точка зрения артикулировалась В. П. Алексеевым и другими, видевшими в происхождении «дикарей» совсем иную сторону. Эти антропологи считали, что их физическое своеобразие явилось следствием их изолированности и особых условий существования. Эти популяции имеют недавнюю историю и не могут рассматриваться в качестве реликтового населения Земли. Их низкорослость и другие «примитивные» признаки во внешнем облике и культуре возникли благодаря прямому воздействию неблагоприятной среды обитания. Так, в отношении предков веддов доподлинно известно, что они еще на рубеже эр заселяли весь юг Индостана и весь остров Шри-Ланка. Они были вытеснены со своих земель тамилами и сингалами, которые относятся к дравидоидной группе населения и имеют смешанное европеоидно-австролидное происхождение. В свою очередь, тамилы и сингалы были вытеснены из исконных мест своего проживания в долине Инда на полуострове Индостан на юг индоарийской колонизацией этих мест. Кроме всего прочего, известно, что низкорослые популяции возникали и в Новом Свете. Они проживали в районе Бразилии и Перу. Однако никто не берется оспаривать тот непреложный факт, что низкорослость этих людей возникла как адаптивный признак, и они изначально относятся к монголоидной группе населения. Иными словами, теория предков-карликов терпит самое настоящее фиаско.

Откуда взялись курчавые тасманийцы?

Итак, Дарвин полагал, что на все живые существа, в том числе и на человека, действуют три фактора: изменчивость, наследственность, естественный отбор. Эти три фактора заставляют организмы эволюционировать – изменяться в лучшую сторону, постоянно повышая уровень своей организации.

Однако на примере человеческих рас мы видим нечто иное. Действительно, популяции людей изменяются. Они передают изменения своему потомству. Не исключено, что мы видим у людей и элементы естественного отбора, которые выражаются в конкуренции. Однако не факт, что все это приводит к прогрессивному преображению человечества в целом как биологического вида. В некоторых случаях популяции людей, оказавшись в условиях изоляции, связанной с географическими, культурными или этническими барьерами, показывают нам, что морфотип меняется, но отнюдь не в лучшую сторону. Отдельные популяции попросту деградируют. Возьмем в качестве примера вымерших в XIX веке тасманийцев, живших на о. Тасмания. Известно, что до первых контактов с европейцами аборигены имели самую примитивную культуру на планете. Впрочем, примитивность этой культуры оценивалась двояко. Обитание в травяных шалашиках и хождение голышом традиционно оценивалось историками и этнографами в качестве древнейшей первоначальной культуры. Между тем, своеобразие тасманийской расы свидетельствует об ином. Есть все основания полагать, что тасманийцы, как и другие популяции Юго-Восточной Азии и Австралии – папуасы, меланизийцы, негритосы, отпочковались от протоавстралоидов и приобрели негроидные особенности сравнительно поздно. В самом деле, у тасманцев, выделившихся из среды австралоидов или протоавстралоидов, волосы не волнистые, а курчавые как у негров. При всем при том, своеобразие экваториальной расы у них выражено гораздо более четко. Помимо кучерявых волос, это широкое носовое отверстие черепа, весьма скромная растительность на лице, сильно выраженный челюстной прогнатизм. Однако, наряду с этим, тасманийцы, без всякого сомнения, сохраняли в своем облике протоморфный австралоидный тип. У них мощные челюсти, крупные зубы, развитое надбровье и очень толстые стенки черепа, что не идет ни в какое сравнение с тонкостенными черепами африканских негроидов. В свое время Г. Ф. Дебец отмечал, что у тасманийцев исключительно малые размеры лица и черепной коробки, и это сближает их с другими австралоидами.

По сообщениям авторов XIX века, лично наблюдавших быт тасманийцев, последние были нечувствительны не только к жаре, но и к холоду. Они спали на земле совершенно голые даже в морозные зимние ночи. Эта удивительная способность переносить жару и холод характерна и для австралийцев. Физиологическая способность переносить холод вполне могла со временем привести к появлению весьма обильного третичного покрова, который, по уверению авторов XIX века, можно было наблюдать на теле у тасманийцев.

Отметим здесь, что аналогичные телесные свойства появились и у так называемого снежного человека, которого проф. Б. Поршнев называл «диким». Согласно многочисленным сообщениям очевидцев, тело снежных людей, обитавших на Кавказе, Памире, Иранском нагорье, в Гималаях и других местах планеты еще в XIX и начале XX веков, было покрыто густыми темными волосами без подшерстка длиной 3 см. Подполковник медицинской службы В. С. Карапетян, осматривающий живого снежного человека в декабре 1941 года в северном Дагестане, писал в своей докладной записке, что осматриваемый экземпляр имел густые и пушистые темно-коричневые волосы на теле, однако лицо было практически лишено растительности. Эти признаки сближают «дикого человека» Кавказа с тасманийцами. Однако волосы на голове у снежного человека были жесткие и спутанные, что отличает его от курчавых тасманийцев, но сближает с волнистоволосыми австралийцами, жителями центральной Австралии. Цвет кожи у «дикого» человека был темным. Согласно другим сообщениям, цвет кожи снежных людей имел темно-коричный оттенок, как у современных коренных австралийцев. В. С. Карапетян писал о снежном человеке: «Брови очень густые, под ними находились глубоко впавшие глаза». Это описание также может соответствовать описанию лица типичного австралоида. Таким образом, мы можем предполагать, что знаменитый снежный человек является неким реликтовым, нет, не «гоминоидом», как полагал проф. Б. Поршнев, а австралоидом. Впрочем, волосатое тело могло появиться у снежных людей совершенно независимо от тасманийцев и австралоидов в качестве адаптации к обитанию в высокогорье и длительному хождению без одежды.

Как полагают некоторые антропологи, тасманийцы являются реликтовой формой людей. Их облик имеет сходство с меланезийским антропологическим типом, представленным, например, у папуасов Новой Гвинеи и негритосов. По мнению А. А. Зубова это сходство свидетельствует в пользу гипотезы заселения Тасмании некой древней популяцией, имеющий экваториальные черты: курчавые волосы, темный оттенок кожи, прогнатизм, широкий нос и т. д. На самом деле, точка зрения В. П. Алексеева на этот вопрос выглядит более убедительной. Тасмания, отделившись от австралийского континента около 11 тысяч лет назад в результате резкого поднятия уровня мирового океана – более 100 метров, оказалась островом. После этого предки тасманийцев стали независимо от папуасов и негритосов приобретать негроидные черты. У них заметно усилился прогнатизм, появились курчавые «негроидные» волосы на голове взамен волнистых, рост бороды у мужчин замедлился или вообще прекратился.

Рис. 38. Последняя тасманийка. Из книги Ф. Ратцеля «Народоведение», 1902

Некий промежуточный вариант между типичными бородатыми и волнистоволосыми австралоидами с одной стороны и курчавыми тасманийцами – с другой встречается на острове Новая Каледония, расположенной к Востоку от Австралии. У жителей этого острова в Тихом океане отмечается уникальная смена волос в течении жизни. У детей раннего возраста преобладают волнистые волосы. Однако в пяти-восьмилетнем возрасте волосы заменяются на курчавые. Эту особенность отметил еще немецкий ученый Фриц Саразин в 1912 году. Он предположил, что предки новокаледонцев были волнистоволосыми. Очевидно, нечто похожее произошло и с тасманийцами. Они приобрели курчавые волосы, еще более широкие носы и сильнее выраженный прогнатизм, чем австралийцы в условиях островной изоляции.

Конечно, о соматических признаках тасманийцев можно судить лишь косвенно. Ведь тасманийцы были уничтожены европейской колонизацией еще в XIX веке. Известно, что последняя чистокровная тасманийка, Труганини, умерла в 1876 году. На сегодняшний день в руках антропологов имеются лишь серии черепов вымершей популяции. Согласно краниологическим данным, у тасманийцев было весьма противоречивое сочетание признаков. С одной стороны, у них наблюдается ослабленный черепной рельеф, с другой – максимально широкий нос. Очевидно, своеобразие этого комплекса признаков сложилось как новоприобретение в условиях островной изоляции. Именно поэтому многие антропологи, в т. ч. Алексеев, выделяли тасманийскую локальную расу в составе большой австралоидной расы.