Текст книги "Человек-амфибия"

Ихтиандр, бросившись в море, забыл на время все свои земные неудачи. После жаркой и душной земли прохлада воды успокоила и освежила его. Колющие боли прекратились. Он дышал глубоко и ровно. Ему нужен был полный отдых, и он старался не думать о том, что произошло на земле.

Ихтиандр хотел работать, двигаться. Чем бы ему заняться? Он любил в темные ночи бросаться с высокой скалы в воду так, чтобы сразу достать до дна. Но сейчас был полдень, и на море мелькали черные днища рыбацких лодок.

«Вот что я сделаю. Надо будет привести в порядок грот», – подумал Ихтиандр.

В отвесной скале залива находился грот с большой аркой, открывавшей прекрасный вид на подводную равнину, отлого спускавшуюся в глубину моря. Ихтиандр давно облюбовал этот грот. Но прежде чем устроиться в нем, нужно было выселить давнишних обитателей грота – многочисленные семейства спрутов.

Ихтиандр надел очки, вооружился длинным, несколько искривленным острым ножом и смело подплыл к гроту. Войти в грот было страшновато, и Ихтиандр решил вызвать врагов наружу. У потонувшей лодки он давно приметил длинную острогу. Он взял ее в руку и, стоя у входа в грот, начал водить острогой. Осьминоги, недовольные вторжением неизвестного, зашевелились. По краям арки появились длинные, извивающиеся щупальца. Осторожно они приближались к остроге. Ихтиандр отдергивал острогу, прежде чем щупальца спрута успевали захватить ее. Эта игра продолжалась несколько минут. Вот уже десятки щупалец, как волосы Медузы-горгоны[10]10
  Медуза-горгона – в греческой мифологии крылатая женщина-чудовище со змеями на голове вместо волос.


[Закрыть], зашевелились у края арки. Наконец старый огромный спрут, выведенный из терпения, решил расправиться с дерзким пришельцем. Спрут вылез из расщелины, угрожающе шевеля щупальцами. Медленно поплыл он к врагу, меняя окраску, чтобы устрашить Ихтиандра. Ихтиандр отплыл в сторону, бросил острогу и приготовился к бою. Ихтиандр знал, как трудно бороться человеку с его двумя руками, когда у противника восемь длинных ног. Не успеешь отрезать одну ногу спрута, семь других захватят и скрутят человеку руки. И юноша стремился направить удар своего ножа, чтобы он пришелся в тело спрута. Подпустив чудовище так, чтобы концы его щупалец достигли его, Ихтиандр неожиданно бросился вперед, в самый клубок извивавшихся щупалец, к голове спрута.

Этот необычайный прием всегда заставал спрута врас плох. Проходило не меньше четырех секунд, пока животное успевало подобрать концы шупалец и обвить ими врага. Но за это время Ихтиандр успевал быстрым безошибочным ударом рассечь тело спрута, поразить сердце и перерезать двигательные нервы. И огромные щупальца, уже обвивавшиеся вокруг его тела, вдруг безжизненно распускались и дрябло опускались вниз.

– Один готов!

Ихтиандр снова взялся за острогу. На этот раз навстречу ему выплыли сразу два спрута. Один из них плыл прямо на Ихтиандра, а другой обходным движением пытался напасть сзади. Это становилось опасным. Ихтиандр храбро бросился на спрута, который был перед ним, но, прежде чем успел убить его, второй спрут, находившийся позади, обвил его за шею. Юноша быстро перерезал ногу спрута, проткнув ее ножом у самой своей шеи. Затем повернулся лицом к спруту и отсек его щупальца. Изувеченный спрут, медленно колыхаясь, опустился на дно, а Ихтиандр уже расправлялся со спрутом, который был перед ним.

– Три, – продолжал считать Ихтиандр.

Однако на время пришлось прекратить битву. Из грота выплывал целый отряд спрутов, но пролитая кровь замутила воду. В этой бурой мгле перевес мог быть на стороне спрутов, которые ощупью могли обнаружить врага, Ихтиандр же не видел их. Он отплыл подальше от места сражения, где вода была чистая, и здесь уложил еще одного спрута, выплывшего из кровавого облака.

Битва с перерывами продолжалась несколько часов.

Когда, наконец, последний спрут был убит и вода очистилась, Ихтиандр увидел, что на дне лежат мертвые тела спрутов и шевелящиеся обрубленные щупальца. Ихтиандр вошел в грот. Здесь еще оставалось несколько маленьких спрутов – в кулак величиной и с щупальцами не толще пальца. Ихтиандр хотел убить их, но ему стало их жалко. «Надо попытаться приручить их. Не плохо иметь таких сторожей».

Очистив грот от больших спрутов, Ихтиандр решил обставить свое подводное жилище мебелью. Он притащил из дому стол на железных ножках с мраморной доской и две китайские вазы. Стол поставил среди грота, на столе поставил вазы, а в вазы насыпал земли и посадил морские цветы. Земля, размываемая водой, некоторое время курилась над вазами, как дым, но потом вода очистилась. Только цветы, колеблемые легким волнением, тихо раскачивались, как от дуновения ветра.

У стены пещеры был выступ, как бы естественная каменная скамья. Новый хозяин пещеры с удовольствием разлегся на этой скамье. Хотя она была каменная, но тело в воде почти не ощущало ее.

Это была странная подводная комната с китайскими вазами на столе. Много любопытных рыб явилось посмотреть на невиданное новоселье. Они сновали между ножками стола, подплывали к цветам в вазах, как бы нюхая их, шныряли под головой Ихтиандра. Мраморный бычок заглянул в грот, испуганно махнул хвостом и уплыл. По белому песку выполз большой краб, поднял и опустил клешню, как бы приветствуя хозяина, и устроился под столом.

Ихтиандра забавляла эта затея. «Чем бы мне еще украсить мое жилище? – подумал он. – Я насажу у входа самые красивые подводные растения, усыплю пол жемчужинами, а у стен, по краям, положу раковины. Что, если бы подводную комнату видела Гуттиэре… Но она обманывает меня. А быть может, и не обманывает. Она ведь не успела рассказать мне об Ольсене». Ихтиандр нахмурился. Лишь только он кончил работать, он снова почувствовал себя одиноким, не похожим на остальных людей. «Почему никто не может жить под водой? Я один. Скорее бы приехал отец! Я спрошу его…»

Ему хотелось показать свое новое подводное жилище хоть одному живому существу. «Лидинг», – вспомнил Ихтиандр о дельфине. Ихтиандр взял витую раковину, всплыл на поверхность и затрубил. Скоро послышалось знакомое фырканье, – дельфин всегда держался вблизи залива.

Когда дельфин приплыл, Ихтиандр ласково обнял его и сказал:

– Идем ко мне, Лидинг, я покажу тебе новую комнату. Ты никогда не видел стола и китайских ваз.

И, нырнув в воду, Ихтиандр приказал дельфину следовать за собой.

Однако дельфин оказался очень беспокойным гостем. Большой и неповоротливый, он поднял такое волнение в гроте, что вазы зашатались на столе. Вдобавок он умудрился наткнуться мордой на ножку стола и опрокинуть его. Вазы упали, и будь это на земле, они разбились бы. Но здесь все обошлось благополучно, если не считать испуга краба, который с необычайной быстротой как-то боком побежал к скале.

«Какой ты неловкий!» – подумал Ихтиандр о своем друге, отставляя стол в глубину грота и поднимая вазы.

И, обняв дельфина, Ихтиандр продолжал говорить с ним:

– Оставайся здесь со мной, Лидинг.

Но дельфин скоро начал трясти головой и выражать беспокойство. Он не мог долго оставаться под водой. Ему необходим был воздух. И, взмахнув плавниками, дельфин выплыл из грота и поднялся на поверхность.

«Даже Лидинг не может жить со мною под водой, – с грустью подумал Ихтиандр, оставшись один. – Только рыбы. Но ведь они глупые и пугливые…»

И он опустился на свое каменное ложе. Солнце зашло. В гроте было темно. Легкое движение воды укачивало Ихтиандра.

Утомленный волнениями дня и работой, Ихтиандр начал дремать.

Ольсен сидел на большом баркасе и смотрел через борт в воду. Солнце только что поднялось из-за горизонта и косыми лучами освещало до самого дна прозрачную воду небольшой бухты. Несколько индейцев ползали по белому песчаному дну. Время от времени они всплывали на поверхность, чтобы отдышаться, и вновь погружались в воду. Ольсен зорко наблюдал за ловцами. Несмотря на ранний час, было уже жарко. «Почему бы и мне не освежиться – не нырнуть раз-другой?» – подумал он, быстро разделся и бросился в воду. Ольсен никогда раньше не нырял, но это ему понравилось, и он убедился, что может пробыть под водой дольше привычных индейцев. Ольсен присоединился к искателям и быстро увлекся этим новым для него занятием.

Опустившись в третий раз, он заметил, что два индейца, стоявшие на коленях на дне, вскочили и всплыли на поверхность с такой быстротой, как будто их преследовала акула или пила-рыба. Ольсен оглянулся назад. К нему быстро подплывало странное существо, получеловек-полулягушка, с серебристой чешуей, огромными выпученными глазами и лягушечьими лапами. Оно по-лягушечьи отбрасывало лапы и сильными толчками подвигалось вперед.

Прежде чем Ольсен успел подняться с колен, чудовище было уже около него и ухватило его руку своей лягушечьей лапой. Испуганный Ольсен все же заметил, что у этого существа было красивое человеческое лицо, которое портили только выпученные сверкавшие глаза. Это странное существо, забыв о том, что оно находится под водою, начало о чем-то говорить. Ольсен не мог расслышать слов. Он видел только шевелящиеся губы. Неведомое существо крепко держало двумя лапами руку Ольсена. Ольсен сильным движением ног оттолкнулся от дна и быстро поднялся на поверхность, работая свободной рукой. Чудовище потянулось следом, не отпуская его. Всплыв на поверхность, Ольсен ухватился за борт баркаса, перекинул ногу, взобрался на баркас и отбросил от себя этого получеловека с лягушечьими руками так, что тот с шумом упал в воду. Сидевшие на баркасе индейцы прыгнули в воду и торопясь поплыли к берегу.

Но Ихтиандр снова приблизился к баркасу и обратился к Ольсену на испанском языке:

– Послушайте, Ольсен, мне нужно поговорить с вами о Гуттиэре.

Это обращение изумило Ольсена не меньше, чем встреча под водой. Ольсен был человек храбрый, с крепкой головой. Если неведомое существо знает его имя и Гуттиэре, то, значит, это человек, а не чудовище.

– Я вас слушаю, – ответил Ольсен.

Ихтиандр взобрался на баркас, уселся на носу, поджав под себя ноги и скрестив на груди лапы.

«Очки!» – подумал Ольсен, внимательно рассматривая сверкающие выпуклые глаза неизвестного.

– Мое имя Ихтиандр. Однажды я достал вам ожерелье со дна моря.

– Но тогда у вас были человеческие глаза и руки.

Ихтиандр улыбнулся и потряс своими лягушечьими лапами.

– Снимаются, – коротко ответил он.

– Я так и думал.

Индейцы с любопытством наблюдали из-за береговых скал за этим странным разговором, хотя и не могли услышать слов.

– Вы любите Гуттиэре? – спросил Ихтиандр после небольшого молчания.

– Да, я люблю Гуттиэре, – просто ответил Ольсен.

Ихтиандр тяжело вздохнул.

– И она вас любит?

– И она меня любит.

– Но ведь она любит меня.

– Это ее дело. – Ольсен пожал плечами.

– Как ее дело? Ведь она ваша невеста.

Ольсен сделал удивленное лицо и с прежним спокойствием ответил:

– Нет, она не моя невеста.

– Вы лжете! – вспыхнул Ихтиандр. – Я сам слышал, как смуглый человек на лошади говорил о том, что она невеста.

– Моя?

Ихтиандр смутился. Нет, смуглый человек не говорил, что Гуттиэре невеста Ольсена. Но не может же молодая девушка быть невестой этого смуглого, такого старого и неприятного? Разве так бывает? Смуглый, вероятно, ее родственник… Ихтиандр решил повести свои расспросы другим путем.

– А что вы здесь делали? Искали жемчуг?

– Признаюсь, мне не нравятся ваши расспросы, – хмуро ответил Ольсен. – И, если бы я не знал о вас кое-что от Гуттиэре, я сбросил бы вас с баркаса, и этим окончился бы разговор. Не хватайтесь за ваш нож. Я могу разбить вам голову веслом, прежде чем вы подниметесь. Но я не нахожу нужным скрывать от вас, что я действительно искал здесь жемчуг.

– Большую жемчужину, которую я бросил в море? Гуттиэре говорила вам об этом?

Ольсен кивнул головой.

Ихтиандр торжествовал.

– Ну, вот видите. Я же говорил ей, что вы не откажетесь от этой жемчужины. Я предлагал ей взять жемчужину и передать вам. Она не согласилась, а теперь вы сами ищете ее.

– Да, потому что теперь она принадлежит не вам, а океану. И если я найду ее, то никому не буду обязан.

– Вы так любите жемчуг?

– Я не женщина, чтобы любить безделушки, – возразил Ольсен.

– Но жемчуг можно… как это? Да! Продать, – вспомнил Ихтиандр малопонятное ему слово, – и получить много денег.

Ольсен вновь утвердительно кивнул головой.

– Значит, вы любите деньги?

– Что вам, собственно, от меня нужно? – уже с раздражением спросил Ольсен.

– Мне нужно знать, почему Гуттиэре дарит вам жемчуг. Ведь вы хотели жениться на ней?

– Нет, я не собирался жениться на Гуттиэре, – сказал Ольсен. – Да если бы и собирался, теперь уже об этом поздно думать. Гуттиэре стала женой другого.

Ихтиандр побледнел и ухватился за руку Ольсена.

– Неужели того, смуглого? – испуганно спросил он.

– Да, она вышла замуж за Педро Зурита.

– Но ведь она… Мне кажется, что она любила меня, – тихо сказал Ихтиандр.

Ольсен посмотрел на него с сочувствием и, не спеша закурив коротенькую трубочку, сказал:

– Да, мне кажется, она любила вас. Но ведь вы на ее глазах бросились в море и утонули, – так по крайней мере думала она.

Ихтиандр с удивлением посмотрел на Ольсена. Юноша никогда не говорил Гуттиэре о том, что он может жить под водой. Ему в голову не приходило, что его прыжок со скалы в море девушка могла объяснить как самоубийство.

– Прошлою ночью я видел Гуттиэре, – продолжал Ольсен. – Ваша гибель очень огорчила ее. «Я виновата в смерти Ихтиандра» – вот что сказала она.

– Но почему же она так скоро вышла замуж за другого? Ведь она… ведь я спас ей жизнь. Да, да! Мне давно казалось, что Гуттиэре похожа на девушку, которая тонула в океане. Я вынес ее на берег и скрылся в камнях. А потом пришел этот смуглый, – его я сразу узнал, – и уверил ее, что это он спас ее.

– Гуттиэре рассказывала мне об этом, – сказал Ольсен. – Она так и не узнала, кто же спас ее – Зурита или странное существо, которое мелькнуло перед ней, когда она приходила в себя. Почему вы сами не сказали, что это вы спасли ее?

– Самому об этом неудобно говорить. Притом я не был вполне уверен в том, что спас именно Гуттиэре, пока не увидел Зурита. Но как она могла согласиться? – спрашивал Ихтиандр.

– Как это произошло, – медленно проговорил Ольсен, – я и сам не понимаю.

– Расскажите, что вы знаете, – попросил Ихтиандр.

– Я работаю на пуговичной фабрике приемщиком раковин. Там я и познакомился с Гуттиэре. Она приносила раковины – отец посылал ее, когда сам был занят. Познакомились, подружились. Иногда встречались в порту, гуляли на берегу моря. Она рассказывала мне о своем горе: за нее сватался богатый испанец.

– Этот самый? Зурита?

– Да, Зурита. Отец Гуттиэре, индеец Бальтазар, очень хотел этого брака и всячески уговаривал дочь не отказывать такому завидному жениху.

– Чем же завидный? Старый, отвратительный, дурно пахнущий, – не мог удержаться Ихтиандр.

– Для Бальтазара Зурита – прекрасный зять. Тем более что Бальтазар был должен Зурита крупную сумму денег. Зурита мог разорить Бальтазара, если Гуттиэре отказалась бы выйти за него замуж. Представьте себе, как жилось девушке. С одной стороны – назойливое ухаживание жениха, а с другой – вечные упреки, выговоры, угрозы отца…

– Почему же Гуттиэре не выгнала Зурита? Почему вы, такой большой и сильный, не побили этого Зурита?

Ольсен улыбнулся и удивился: Ихтиандр не глуп, а задает такие вопросы. Где он рос и воспитывался?

– Это сделать не так просто, как вам кажется, – ответил Ольсен. – На защиту Зурита и Бальтазара стали бы закон, полиция, суд. – Ихтиандр все-таки не понимал. – Одним словом, этого нельзя было сделать.

– Ну, тогда почему она не убежала?

– Убежать было легче. И она решилась убежать от отца, а я обещал помочь ей. Я сам давно собирался уехать из Буэнос-Айреса в Северную Америку, и я предложил Гуттиэре ехать со мной.

– Вы хотели жениться на ней? – спросил Ихтиандр.

– Однако какой вы, – снова улыбнувшись, сказал Ольсен. – Я же сказал вам, что мы были с ней друзьями. Что могло быть дальше – не знаю…

– Почему же вы не уехали?

– Потому, что у нас не было денег на переезд.

– Неужели переезд на «Горроксе» стоит так дорого?

– На «Горроксе»! На «Горроксе» в пору ездить миллионерам. Да что вы, Ихтиандр, с Луны свалились?

Ихтиандр смутился, покраснел и решил больше не задавать вопросов, которые покажут Ольсену, что он не знает самых простых вещей.

– У нас не хватило денег на переезд даже в товаро-пассажирском пароходе. А ведь по приезде тоже предстояли расходы. Работа на улице не валяется.

Ихтиандр снова хотел спросить Ольсена, но удержался.

– И тогда Гуттиэре решила продать свое жемчужное ожерелье.

– Если бы я знал! – воскликнул Ихтиандр, вспомнив о своих подводных сокровищах.

– О чем?

– Нет, так… Продолжайте, Ольсен.

– Все уже было подготовлено к побегу.

– А я… Как же так? Простите… Значит, она намеревалась оставить и меня?

– Все это началось, когда вы еще не были знакомы. А потом, насколько мне известно, она хотела предупредить вас. Быть может, и предложить вам ехать вместе с нею. Наконец, она могла написать вам с пути, если бы ей не удалось поговорить с вами о бегстве.

– Но почему с вами, а не со мной? С вами советовалась, с вами собиралась уехать!

– Я с нею знаком более года, а вас…

– Говорите, говорите, не обращайте внимания на мои слова.

– Ну, так вот. Все было готово, – продолжал Ольсен. – Но тут вы бросились в воду на глазах Гуттиэре, а Зурита случайно встретил Гуттиэре вместе с вами. Рано утром, перед тем как идти на завод, я зашел к Гуттиэре. Я нередко делал это и раньше. Бальтазар как будто относился ко мне благосклонно. Быть может, он побаивался моих кулаков, а может быть – смотрел на меня как на второго жениха, если бы Зурита надоело упрямство Гуттиэре. По крайней мере Бальтазар не мешал нам и только просил не попадаться вместе на глаза Зурита. Конечно, старый индеец не подозревал о наших планах. В это утро я хотел сообщить Гуттиэре, что купил билеты на пароход и что она должна быть готова к десяти часам вечера. Меня встретил Бальтазар, он был взволнован. «Гуттиэре нет дома. И ее… вообще нет дома, – сказал мне Бальтазар. – Полчаса тому назад к дому подъехал Зурита в новеньком блестящем автомобиле. Каково! – воскликнул Бальтазар. – Автомобиль – редкость на нашей улице, особенно если автомобиль подкатывает прямо к твоему дому. Я и Гуттиэре выбежали на улицу. Зурита уже стоял на земле возле открытой дверцы автомобиля и предложил Гуттиэре довезти ее до рынка и обратно. Он знал, что Гуттиэре в это время ходит на рынок. Гуттиэре посмотрела на блестящую машину. Сами понимаете, какой это соблазн для молодой девушки. Но Гуттиэре хитра и недоверчива. Она вежливо отказалась. “Видели вы таких упрямых девушек!” – с гневом воскликнул Бальтазар, но тут же расхохотался. Но Зурита не растерялся. “Я вижу, вы стесняетесь, – сказал он, – так позвольте, я помогу вам”. Схватил ее, усадил в автомобиль, Гуттиэре успела только крикнуть: “Отец!”– их и след простыл.

“Я думаю, они больше не вернутся. Увез ее к себе Зурита”, – закончил свой рассказ Бальтазар, и было видно, что он очень доволен происшедшим.

“У вас на глазах похитили дочь, и вы так спокойно, даже радостно рассказываете об этом!” – возмущенно сказал я Бальтазару.

“О чем мне беспокоиться? – удивился Бальтазар. – Будь это другой человек, тогда другое дело, а Зурита я давно знаю. Уж если он, скряга, на автомобиль денег не пожалел, то, значит, Гуттиэре ему сильно нравится. Увез, так женится. А ей урок: не будь упряма. Богатые люди на дороге не валяются. Плакать ей не о чем. У Зурита есть гасиенда “Долорес” недалеко от города Параны. Там живет его мать. Туда, наверно, и повез он мою Гуттиэре”».

– И вы не побили Бальтазара? – спросил Ихтиандр.

– Вас послушать, так я только и должен делать, что драться, – ответил Ольсен. – Признаться, сразу я хотел поколотить Бальтазара. Но потом решил, что только испорчу дело. Я полагал, что не все еще потеряно… Не буду передавать вам подробностей. Как я уже сказал, мне удалось повидаться с Гуттиэре.

– В гасиенде «Долорес»?

– Да.

– И вы не убили этого негодяя Зурита и не освободили Гуттиэре?

– Опять бить, да еще убивать. Кто бы мог подумать, что вы такой кровожадный?

– Я не кровожадный, – со слезами на глазах воскликнул Ихтиандр. – Но ведь это же возмутительно!

Ольсену стало жалко Ихтиандра.

– Вы правы, Ихтиандр, – сказал Ольсен, – Зурита и Бальтазар – недостойные люди, они заслуживают гнева и презрения. Их стоило бы побить. Но жизнь сложнее, чем вы, по-видимому, представляете. Гуттиэре сама отказалась бежать от Зурита.

– Сама? – не поверил Ихтиандр.

– Да, сама.

– Почему?

– Во-первых, она убеждена, что вы покончили с собой – утопились из-за нее. Ваша смерть угнетает ее. Она, бедняжка, видимо, очень любила вас. «Теперь моя жизнь кончена, Ольсен, – сказала она мне. – Теперь мне ничего не нужно. Я ко всему безразлична. Я ничего не понимала, когда приглашенный Зурита священник обвенчал нас. “Ничто не делается без воли божьей, – так сказал священник, надевая мне на палец обручальное кольцо. – А то, что соединил Бог, человек не должен разлучать”. Я буду несчастна с Зурита, но я боюсь навлечь на себя гнев божий и потому не покину его».

– Но ведь это же все глупости! Какой Бог? Отец говорит, что Бог – сказка для маленьких детей! – горячо воскликнул Ихтиандр. – Неужели вы не могли убедить ее?

– К сожалению, Гуттиэре верит этой сказке. Миссионеры успели сделать из нее яростную католичку; я давно пытался, но не мог разуверить ее. Она даже грозила порвать нашу дружбу, если я буду говорить с нею о церкви и Боге. Приходилось ждать. А в гасиенде у меня не было и времени долго убеждать ее. Мне удалось перемолвиться с нею лишь несколькими словами. Да, вот что она еще сказала. Обвенчавшись с Гуттиэре, Зурита со смехом воскликнул: «Ну, одно дело сделано! Птичку поймали и посадили в клетку, теперь остается рыбку поймать!» Он объяснил Гуттиэре, а она мне, о какой рыбке идет речь. Зурита едет в Буэнос-Айрес, чтобы поймать «морского дьявола», и тогда Гуттиэре будет миллионершей. Не вы ли это? Вы можете находиться под водой без всякого вреда для себя, пугаете ловцов жемчуга…

Осторожность удерживала Ихтиандра открыть Ольсену свою тайну. Объяснить ее он все равно не смог бы. И, не отвечая на вопрос, он сам спросил:

– А зачем Зурита «морской дьявол»?

– Педро хочет заставить «дьявола» ловить жемчужины. И если вы «морской дьявол», берегитесь!..

– Благодарю за предупреждение, – сказал юноша.

Ихтиандр не подозревал, что его проделки известны всем на берегу, что о нем много писали в газетах и журналах.

– Я не могу, – вдруг заговорил Ихтиандр, – я должен видеть ее. Повидаться с нею хотя бы в последний раз. Город Парана? Да, знаю. Путь туда лежит вверх по реке Паране. Но как дойти от города Параны до гасиенды «Долорес»?

Ольсен объяснил.

Ихтиандр крепко пожал руку Ольсену.

– Простите меня. Я считал вас врагом, но неожиданно нашел друга. Прощайте. Я отправляюсь разыскивать Гуттиэре.

– Сейчас? – спросил, улыбаясь, Ольсен.

– Да, не теряя ни одной минуты, – ответил Ихтиандр, прыгая в воду, и поплыл к берегу.

Ольсен только покачал головой.