Текст книги "Мертвые не потеют"

Мертвые не потеют
Иронический детектив
Александр Берестнев

© Александр Берестнев, 2016

Редактор Игорь Харичев

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1

Летний вечер был тосклив, как очередной визит к врачу, и ничто не предвещало заметных перемен. Назойливых комаров с удовольствием заменил бы на весёлую собеседницу, но никого не ждал, и никто не собирался скрасить холостяцкое одиночество. В полудрёме возникали как знакомые, так и образованные видениями создания, всегда игравшими немаловажную роль в судьбе. Вначале материнская опека и ненавязчивый надзор старшей сестры. Потом школьные и студенческие подруги, и просто миловидные представительницы слабого пола, которых я никогда не сторонился, а напротив, немало времени проводил в их обществе. Так как я не мог соперничать с Аленом Делоном, один внешний вид которого располагал дам к продолжению телесного знакомства, приходилось потом и кровью осваивать тернистый путь, на котором попадались ревнивые мужья и хмурые неудачники. Но преграды не останавливали, а раззадоривали. В конце пути звучали победные фанфары (не путать со свадебным маршем Мендельсона), жаркие поцелуи, предвещающие не менее волнительные любовные игры. Главное, в многовековой забаве не доводить ситуацию от потоков слез и размазывания косметики до заверений в вечной любви. Любовь – любовью, но необходимо вовремя и решительно пресекать всяческие попытки окольцевания. Не дозволять, чтобы тебя, похлопывая по загривку, отвели, объезженного и взнузданного, в семейное стойло. Пока мне это удавалось, но за всё надо платить, в том числе и за холостяцкую свободу. Уверен, что у противоположного пола отличные от моих взгляды, и есть немало причин и доводов быть убеждённым в своей правоте. Но на то мы и противоположности, чтобы по-разному относиться к одним и тем же событиям.

А при моём образе жизни всегда возможен неожиданный поворот событий, вместо размеренного распорядка добропорядочного семьянина. Можно просто предаваться лени, как сегодня, или резко поменять атмосферу и навестить какого-нибудь, кто положительно воспримет твой приход. Или отправиться туда, не знаю куда, но где твоей персоне будут рады и, наверняка, найдешь пару-тройку смазливых спутниц, готовых любезно подать тебе утренний кофе в койку. Вообщем, существует масса вариантов, как разнообразить вечер или найти, как говорится в народе, приключения на своё мягкое место.

Будничные раздумья, как скоротать вечер, и извечный вопрос: «Что делать?» прервал телефонный звонок.

«Вот и ты сейчас сгодишься и кому-то пригодишься» радостно подумал я, совершенно не сомневаясь, что и ещё кому потребовался компаньон на ближайшие часы.

Незнакомый голос, прошуршавший в трубке, немного озадачил и заинтриговал:

– Роза.

Я, как в детской считалочке, продолжил:

– Роза, мимоза, мак. Все цветы мне надоели, кроме…

– Оставьте ваши дурацкие шуточки с цветами, – голос в трубке не поддержал моего игривого настроения:

– Я не цветок, я – Розалинда. Имя такое, – назидательно, как в школе, пояснила она и закончила привычно поставленным голосом. – Круча.

Все понятно. В нашем городе не так много людей с подобной фамилией и редкой профессией антиквара. Да и жили мы на соседних улицах. Наш район считался спальным, без многоэтажек, только частные особняки с земельными участками. И, соответственно, здесь обитали состоятельные горожане, так сказать, элита местного розлива. Семья Тихона Андроновича Кручи, жившего на соседней улице, входила в этот круг. Хотя и я здесь обосновался вот уже как несколько лет, но попал сюда по чистой случайности, и не стал «своим» для местных обитателей, но и изгоем они меня не считали. Со многими встречались и были знакомы благодаря специфике моей теперешней работы – консультанта по вопросам безопасности или, как называют иные, частного детектива. Работу нельзя назвать очень уж приятной и о ней не мечтают в детстве. Но кому-то надо заботиться о безопасности чуждых и незнакомых тебе людей или следить за ними, следуя указаниям клиента. Не из-за страсти к подглядыванию в замочную скважину, а в соответствии с прозой повседневной жизни – кушать надо каждый день. Для чего зарабатывать на хлеб, желательно с икрой и маслом, да и на всё иное, сопутствующее достойному существованию – жильё, одежду и прочие мелочи жизни, делающие её сносной. Пригодились полученное образование и практический опыт.

Окончив юридический факультет и проработав около десяти лет следователем в прокуратуре, теперь я самостоятельно зарабатывал на жизнь частной практикой. Это только красиво звучит: риск – дело благородное. Риск, неотъемлемая часть моей сегодняшней профессии и не всегда безопасная. В прошлом году мы похоронили одного из наших коллег – его зарубил один ненормальный ревнивец, ошибочно приняв за любовника, а не телохранителя.

Я уже свыкся с угрозами и запугиваниями, но никак не могу привыкнуть на посягательства на мою внешность и здоровье – несколько раз меня довольно сильно били. Мне не понравилось. И мой характер от данных мероприятий не улучшился, за исключением невольно приобретенной привычки к постоянным тренировкам по рукопашному бою, позволявшим держать себя в хорошей форме. С другой стороны, стройная фигура высоко котировалась в дамском обществе: поставьте рядом подтянутого, с накачанными мышцами молодого человека и более пожилого, да ещё начавшего заплывать жирком. Десять из десяти предпочтут провести вечер с первым.

– Дмитрий Александрович, – продолжал, показавшийся заплаканным, голос. – Добрый вечер.

– И вам того же, – учтиво поприветствовал я.

– А вот для меня-то он как раз и не добрый, – подавленно прозвучало в ответ. – Я, как вам уже сказала, жена Кручи.

В ожидании продолжения, прикидывал: зачем я мог понадобиться? Начало беседы какое-то неопределенное, не знаешь что и ответить.

– Тихон ушёл, – печально продолжила собеседница, но совсем не так, как сообщают о рядовом походе в булочную за хлебом.

Мне были неинтересны конечные точки маршрута и мотивы путешествия Кручи, хотя он мог уйти не «куда», а от «кого», и поэтому уточнил:

– Куда?

Насколько мне известно, брачная жизнь у семейства Кручи складывается как нельзя удачно. Муж делал хорошие деньги на перепродаже антиквариата, а Роза-Розалинда прекрасно содержала квартиру в образцовом порядке, была большой любительницей принимать гостей и, как утверждают злопыхатели, не только в доме и не всегда в дневное время. Благо стареющий муж не страдал припадками ревности и смотрел сквозь пальцы на шашни своей половинки. Несколько раз я бывал у них, но исключительно по необходимости и делам по работе. При встречах на улице мы вежливо раскланивались, но на Новый Год друг к другу в гости не ходили и поздравительными открытками не обменивались. Кручу помнил, а вот образ жены как бы растворился, и я смутно представлял её. Единственное, знал, что Тихон намного старше.

– Из жизни. – Мои догадки и неполадках в семье не оправдались. Тихон Андронович ушел туда, откуда не возвращаются.

– Умер? – Вопрос, кажущийся на первый взгляд глупым, таковым не являлся. В своей работе я видел много разных способов лишения жизни. В том числе и не по собственной воле.

– Вроде бы умер, – не уверенно ответила она. – А может и убили.

Предположения относительно способа ухода из жизни антиквара давали пищу для размышлений. Профессия Кручи была связана с деньгами и сопутствующим риском, и порой антиквары умирали не от старости, и не своей постели. А бизнес Тихона Андроновича, конечно, тоже соприкасался с чем-то не совсем законным, а может быть, даже и криминальным. Но о его делах, способных привести к такому печальному финалу, слышать не приходилось.

– Э-э, – замялся я, пытаясь вспомнить, как её зовут по паспорту, а не придуманному имени.

– Роза Константиновна, – прозвучала подсказка.

– Роза Константиновна, примите мои глубочайшие соболезнования, – я старался, чтобы в моём голосе звучала скорбь, и боялся сфальшивить.

– Принимаю, – поблагодарила вдова. – Но вам звоню совершенно не для того, чтобы услышать банальное сочувствие. Мы ведь, практически, незнакомы.

Мне нечего возразить, да и я не знал, что в таких случаях говорить.

– И что вам до малознакомой женщины? – Не ожидая ответа, раздраженно продолжила она. Готов поклясться, фраза явно была выхвачена их какой-то мелодрамы и, для полноты картины, сопровождалась прикладыванием тыльной стороны ладони ко лбу.

– Роза Константиновна, – участливо начал я.

– Зовите меня Розалиндой или попросту Розалией, – Не дослушала Круча и перебила. – Я моложе вас, и так нам будет удобнее.

Ну да, девочка и в тридцать пять будет утверждать, что совсем недавно отмечала своё двадцатилетие, не уточняя, в годах или десятилетиях измеряется слово «недавно». Будем играть по предложенным правилам. Чем теснее и доверительнее контакт с клиентом, тем скорее приходит взаимопонимание. Хочет быть Розалиндой-Розалией, пусть будет. Праздная жизнь быстро развращает и создает вокруг таких дам иллюзионный мир и подражание величественным, благородным и, обязательно, богатым героям их любимых слащавых сериалов. Но думаю, при встрече у неё хватит ума не протягивать руку для поцелуя. Ручки, как и другие места, я могу целовать, но в определенной обстановке и только у понравившейся дамы.

– Хорошо, Роза Константиновна. – Я решил придать официоза. – Чем могу быть полезен?

– Вот вы, кажется, именно тот, кто может мне быть полезен сейчас. – В трубке всхлипывания стали заметно реже. – Поэтому и звоню.

– Так что я могу сделать для вас? – Подталкивал я Розу перейти непосредственно к делу. – Почему вы решили обратиться именно ко мне?

– Из беседы Тиши с одним нашим общим знакомым я поняла, что вы работали в КГБ, – ошарашила меня Круча. – И если без лишнего шума с положительным результатом нужно решить вопросы безопасности, то он рекомендовал обращаться к вам. – И добавила неуверенно. – Но вообще-то я думала, что КГБ больше не существует.

– Вы не ошиблась, уважаемая Розалинда. – От самого такого факта я развеселился и перешел на предложенную недавно форму общения. – Я был еще юнцом, когда КГБ перестало существовать. Его больше нет, всё в далеком прошлом. Но это была могучая отлаженная организация. Правда, там понимали безопасность по-своему, но работу свою знали и успешно справлялись с поставленными задачами. При них такой вседозволенности, как сейчас, не было. Недовольных сажали, а слишком недовольных, как Троцкий, могли и ледорубом тюкнуть по голове. Да и за границу попадали по великому блату или за согласие стучать на товарищей по турпоездке.

– Да-а… – Протянула вдова.

Не понятно, к чему относилось разочарование. К тому, что убивали и сажали, или, что больше нет таких исполнителей.

– Я же, наоборот, стараюсь, чтобы никого невинного не посадили и тем более не убили. – Пояснил просто, но доходчиво. – Являюсь консультантом по вопросам безопасности, сокращенно КВБ. – Повторил по слогам. – Буквы вроде бы похожие, но не совсем одно и тоже.

– Тогда все верно, вы тот, кто мне нужен. – Жёстко, не допуская возражений, заявила Роза. – В связи со смертью мужа я и решила обратиться к вам по вопросам безопасности.

– Роза, вы, наверное, не поняли, – продолжил дружелюбно. – Я решаю вопросы безопасности для живых. Мёртвые нуждаются в услугах других специалистов.

– Да причем здесь мёртвые? – Нервно возразила вдова. – Вопрос о моей личной безопасности.

– Ну, а вы-то, чего опасаетесь? – Я был немного удивлён предложением.

– Меня хотят убить, – выпалила вдова.

Заявление прозвучало неожиданно, но многообещающе. Богатый муж-антиквар, напуганная вдова, а у меня, как пел Высоцкий: «гусей, не кормленных, косяк, но дело даже не в гусях, а всё неладно» – долги из-за строительства дома прочно держали за горло. Конечно, грубо думать о материальной выгоде – покойника ещё не закопали. Но таковы реалии моей профессии. Занимаясь чьей-то охраной, постоянно сталкиваешься с теми, кто хочет её нарушить. Как ни цинично звучит, но я зарабатываю на угрозе жизни другим, и это наложило определенный отпечаток на образ мышления. Как в кино: ничего личного – бизнес.

– Во-первых, успокойтесь, Роза Константиновна, – от неожиданности такого поворота событий, забыв про Розалинду-Розалию, непроизвольно обратился к ней по имени-отчеству. – Смерть вашего супруга не означает, что кто-то желает и вам того же…

– Нет, – Не дала договорить вдова. – Я не психопатка с навязчивыми идеями. Мне сегодня звонили и угрожали.

– А когда умер Тихон Андронович? – Смирившись с неизбежным начал её расспрашивать уже как клиентку.

– Позавчера.

– Но позвонили только сегодня?

– Не знаю, может, звонили и раньше, но эти два дня в доме толкалось столько ментов, что мне было не до звонков. Расспрашивали, записывали, отпечатки снимали. Полнейший дурдом.

Её жаргончик добавил несколько штрихов к облику потенциально клиента. Интонации голоса выдавали крайнюю степень раздражения, что можно было понять. Жила, ни о чем не заботясь, и тут смерть мужа, полиция, похороны, угрозы. Не дай бог ещё любовник вылезет из-под кровати или спрячется на чердаке… Есть от чего если и не сойти с ума, то нервы потрепать основательно.

– Узнали голос звонившего? – Как положено в таких случаях, уточнил я.

– Нет. – После некоторой паузы ответила Роза Константиновна и жалобно попросила: – Вы должны мне помочь и что-нибудь для меня сделать.

– Розалинда, – я перешел на удобную и приятную ей форму общения. – У вас есть кто-то рядом, в доме? Имеются в виду друзья, близкие?

– Да. Есть тут и родные, и знакомые, – опять судорожно всхлипнула она. – Я уже боюсь их всех. Так смотрят, будто я во всем виновата.

– Не волнуйтесь. Вам только кажется. – Стараясь успокоить её, попробовал говорить убедительно.

В ответ послышалось шмыганье носом.

– Раз звонили, значит, что-то хотят от вас, и убивать сейчас не будут. – Я уже прикидывал, кем же могут быть эти «они». – Да и народ в доме, – привел ещё один аргумент.

– Ну, спасибо, успокоили. – Роза хотела подчеркнуть своё неудовольствие таким отношением к себе. – Значит, грохнут не сегодня, а подождут до завтра?

По телефону решить все проблемы невозможно, надо ехать на место.

– Думаю, в ближайшее время ничего не случиться. – Я предлагал ей пока горькую пилюлю, но другого лекарства нет, и надо трезво оценивать своё положение. – Уверен в этом. А пока попросите кого-нибудь из близких остаться сегодня ночевать. Одного-двух человек.

– Ладно, мне даже некоторые предлагали. – Без колебания согласилась Розалинда.

– Я сейчас заеду к знакомым ребятам из охранного агентства и через часик мы подъедим и посмотрим, что нужно сделать.

Ответа я не ждал, выбор сделан, приступаем к работе.

– Когда похороны?

– Завтра, – устало сообщила Розалия. – Как обычно, на третий день.

Я произнес что-то невразумительное, должное означать очередное сочувствие.

– Хотя я и не знаю, православный он или еще какой веры. – Разоткровенничалась вдова. – У него же не было родственников, он из детдомовцев. Иконы у него были, но они для работы. А чтобы он ходил в церковь, мечеть или синагогу, такого не припомню.

Вот так и прошла жизнь рядом с близким человеком – умер, а жена не знает, по какому обряду предать его земле. Покойному безразлично, но существуют определенные традиции. Вдова всё практично оценила и, не став копаться в тонкостях вероисповедования, решила сделать так, как ей проще.

– А экспертизу провели? – Зная практику следствия, уточнил я. – Труп отдадут?

– Да, звонили, сказали, можем забирать. Завтра из морга сразу на кладбище, – в трубке фыркнули. – Тиша заранее побеспокоился, купил участок.

Интересно, он чего-то боялся или это простая предусмотрительность, распространенная в последние годы? Многие «новые русские» хотят быть похоронены чуть ли не в фамильных склепах, но не всякий из них знает свою родословную дальше третьего колена.

– Потом поминки, – уныло пояснила она. – Не знаю, много народа придет или нет. Тихон ведь мало с кем близко сходился, хотя знакомых почти полгорода.

Несмотря на такое заявление, я был уверен, что у расторопной вдовы уже составлен подробный список участников траурного мероприятия, а также смета расходов.

– Надо же, – вдруг, совсем не к месту, пожалела Роза. – А у нас билеты на сегодняшний концерт, теперь пропадут.

И так бывает – покойник оказался виновным не только в том, что умер, но и в том, что умер не вовремя, лишив супругу полагающихся ей зрелищ.

Выслушивать дальнейшие причитания не имело смысла. Для составления объективной картины нужно пообщаться лично, в таких делах мелочей не бывает. Любая, даже небольшая, оплошность и недосказанность может стоить чьей-то жизни. Или денег.

– До встречи, выезжаю, – закончил разговор, окончательно принимая предложение.

Быстро собравшись, позвонил Борису, директору охранного агентства «Скорпион». С ним, помимо дружеских, у меня были давние деловые отношения. Обсудив детали предстоящей работы, поехал к нему.

Несмотря на то, что у меня довольно новый БМВ, а до офиса Бориса чуть более десяти километров, добирался до него около часа. Не из-за того, что были пробки на дорогах, а потому, что, как отметил великий Гоголь, в России две беды: дураки и дороги.

И именно вторая напасть доставала автовладельцев нашего города до самых печёнок.

Каждый год всё лето по дорогам ползали асфальтоукладчики, суетились дорожные рабочие. Но также регулярно, каждую весну с последним снегом асфальт исчезал с дорог, оставляя на них рваные раны, как после бомбежек.

А в дураках оставались мы, налогоплательщики, деньги которых, выделяемые на ремонт, благополучно перекочевывали в карманы местных чиновников и руководителей дорожных фирм. Неплохо шел бизнес и у владельцев автосервисов, ремонтными работами они были обеспечены постоянно.

Городок наш неплохой, старинный. Есть упоминания, что во времена татаро-монгольского ига через него проходили русские войска на Куликово поле. И во время становления Московского государства наше сторожевое поселение с казаками и стрельцами играло важную роль в охране российских рубежей, постоянно подвергавшихся нападению воинственных соседей.

В годы индустриализации, в тридцатых годах прошлого столетия, вид города сильно изменился. Многочисленные новостройки вытеснили одно и двухэтажные дома. Были возведены предприятия, открыты новые учебные заведения. Архаичные постройки сменились домами из стекла, кирпича и бетона, но стремление быть ближе к природе осталось, как и у наших предков. Так и возник на окраине города наш поселок, со всеми благами цивилизации и в шаговой доступности от первозданной природы. Прямо за домом начинался подмосковный лес с грибами и ягодами, недалеко протекала река с рыбой и раками, где летом симпатичные девчонки загорали на берегу.

Городское население перевалило за двести тысяч. Молодёжь днем корпела над учебниками в филиалах московских ВУЗов, а ближе к ночи заполняла развлекательные площадки, успешно транжиря родительские деньги. Одни деньги тратят, а другие накапливают. В результате появляются люди, у кого денег намного больше, чем у среднестатистического жителя, и эти люди заботятся о своей безопасности. И с ними надо поддерживать хорошие отношения, чтобы самому не остаться без средств к существованию. Поэтому по первому зову я и поехал на ночь глядя к малознакомому, но кредитоспособному клиенту.

В «Скорпионе» меня уже ждали двое специалистов, сели в машину, и мы вернулись назад, в Долину. Долиной или Долиной Бедных наш район прозвали из-за состоятельных жителей частных особняков, живущих здесь по своим, неписаным правилам.

Мои заработки несравнимы с доходами большинства здешних жителей, но после выполнения одной успешной работы мне в качестве оплаты был передан почти готовый особнячок с участком. Небольшие вложения и весёлые таджики с молдаванами быстро довели его состояние до пригодного к проживанию. Соседские дома строились по генпланам солидными дядьками, в соответствии с утвержденными чертежами, и обстановку в доме подбирали только по совету дорогих и популярных дизайнеров. Я же сам таскал кирпичи, а проект строительства моей «крепости» обсуждался с работягами вечером у костра, когда готовили ужин и пили водку из пластиковых стаканчиков.

Дом я потом обставил мебелью из «Икеи», которую сам же и собрал. Получился по-настоящему Мой Дом – Моя Крепость, и мне нравиться жить здесь, независимо от затянувшегося долгостроя.

Проклиная дорогу и руки дорожников, которые, наверное, росли совсем из другого места, чем у обычных людей, наконец добрались до цели визита.

В такой траурный день представлялось, что и природа должна безмолвствовать, но жизнь не остановилась – где-то рядом надсадно хрипела гармошка и пьяные голоса распугивали тишину наступивших сумерек, заглушая щебетанье птиц, устраивающихся на ночлег.