Текст книги "Ужасы Вест-Сайда"

Они простояли молча еще несколько минут, созерцая необъятное небо, нависшее над их головами. Наконец Гарри, посмотрев на часы, покачал головой и произнес: «Пора бы нам ложиться спать, Джейкоб! Завтра важный день, нужно хорошенько выспаться».

Новый день принес с собой в Джери-Ленд иссушающий зной и толпы народа. Ежегодная ярмарка, традиционно проходившая здесь в первой половине июля, была одним из тех событий, к которому очень ответственно относились жители не только самой деревушки, но и всего округа Вест-Сайда. Для многих людей, ни разу не покидавших родные края, это было событие мирового масштаба.

– Гонка обещает быть жаркой, не так ли? – склонившись к самому уху Гарри, произнес мужчина в белой широкополой шляпе, частично скрывающей лицо незнакомца.

Гарри удивленно взглянул на не прошеного гостя, а затем, не ответив, облокотился на перила впереди стоящего кресла, рассматривая красавец-ипподром, раскинувшийся внизу.

– Поставил десять фунтов на победу вашей Молли, – добавил незнакомец. – Сразу видно породистого скакуна, или, вернее скакунью.

– Мистер..Э.. Джонсон, насколько я помню? – без особого энтузиазма спросил Гарри.

– Да, мы встречались с вами вчера вечером.

– Что вы от меня на этот раз хотите?! – довольно резко и громко спросил мистер Джинсон чем привлек внимание нескольких зрителей, сидящих от него поодаль.

– Да отчего вы такой подозрительный? – в шутливой манере ответил старший инспектор. – Я сейчас отдыхаю и наслаждаюсь приятным моментом. Никаких разговоров о работе!

Раздался звук пистолетного выстрела и лошади, понукаемые наездниками, рванулись вперед, вызвав бурное ликование и овации зрителей.

– Кстати, почему вы сами не управляете Молли, а посадили на седло вашего работника? – спросил Кевин с неподдельным интересом.

– Я бизнесмен, а не жокей, – буркнул Гарри, всем своим видом показывая полное нежелание продолжать разговор дальше.

Джонсон, поняв намек, больше не задавал вопросов. Молли, как и следовало ожидать, пришла к финишу первой. Гарри, вне себя от радости ринулся вниз, горя желанием, тепло обнять Молли и поблагодарить всадника. Кевин улыбнулся про себя и покинул свое место, исчезнув также незаметно, как и появившись. Больше за этот день на ярмарке его никто не видел.

Между тем, после состоявшихся скачек, проходивших до обеда, когда солнце палило вовсю, намечалось новое состязание, которое возможно было не таким интересным, но не менее интригующим. Гарри готов был выставить еще один козырь, имевшийся у него в рукаве – огромного борова по кличке Толстячок.

Гигантские квадратные весы площадью пять на пять ярдов с крупным дисплеем, отражавшим массу с точностью до унции, были установлены в восточном загоне. Несмотря на нестерпимую жару, не собирающуюся уходить даже с наступлением вечера, толпа людей только прибывала, желая взглянуть на огромных свиней.

«Поприветствуем Большого Билла!» – провозгласил диктор, и толпа откликнулась праздным ликованием. Рыжеволосый Чак Патерсон громче всех приветствовал своего питомца, скандируя его имя. Массивные тяжелые, но прогнившие со временем ворота стойла медленно открылись и вперед, не спеша, под сопровождением работников фермы вышел Большой Билл. Его вид действительно поражал воображение: массивный мясистый пятак размером с лицо ребенка находился на уровне груди взрослого человека, огромная туша борова не уступала по габаритам крупному быку. Работники, загоняющие его на весы, явно чувствовали нервозность и страх, несмотря на то, что у каждого в руке был электрошокер. Монстр вступил на помост, под его массой, весы продавились в землю.

«Две тысячи пять фунтов и восемнадцать унций! – провозгласил диктор под бурные овации публики. – Есть ли тот смельчак, кто готов побить этот рекорд?»

«Тебе не видать первого места, Джинсон!» – закричал Чак Патерсон, подпрыгивая от отхватившего его восторга. Но Гарри лишь молча усмехнулся: он признавал, что у Большого Билла был огромный потенциал с рождения, но Толстячок, не имея такого потенциала, имел гораздо лучший уход. Дорогой импортный корм должен был принести свои плоды.

Гарри не прыгал на одной ноге и не кричал, как безумный. Но внутренне позлорадствовал, увидев такое растерянное и глупое выражение на лице Чака, когда диктор объявил вес Толстячка.

«Две тысячи шесть фунтов и четыре унции! И у нас новый чемпион!»

За этот день Гарри Джинсон заработал свыше трехсот тысяч фунтов стерлингов благодаря победам в конкурсах и крупным продажам, что сделало его самым богатым фермером в округе Вест-Сайда.

Уже было глубоко за вечер, когда Гарри начал собираться домой. Джейкоб уехал уже несколько часов назад, осознав, что у него есть дела поважнее, чем вызвал понятное недовольство отца.

– Эй, Филип! – подозвал одного из работников Гарри. – Загоните Толстячка в фургон на заслуженный отдых.

– Конечно, сэр! – ответил Филип, улыбаясь, выказывая при этом ряд пожелтевших зубов. – Он хорошо поработал и все-таки надрал задницу Большому Биллу.

Но Филип вернулся быстрее, чем ожидал Гарри. Он выбежал один, так словно его внезапно окатили кипятком. Не в силах вымолвить ни слова, с глазами полными животного ужаса, Филип указывал в сторону полуоткрытого стойла. Нахмурившись, Гарри осторожно вошел внутрь, освещая фонариком внутреннее пространство в сгустившейся темноте. Он ощутил странный тошнотворно-сладковатый запах, исходящий откуда-то неподалеку. Сделав еще несколько шагов вглубь стойла, Гарри почувствовал жидкие теплые капли, падающие на него сверху. Ему не нужно было смотреть, чтобы понять, что это было. Кровь была еще совсем свежей. Запрокинув голову кверху, он обомлел: привязанная толстыми железными цепями к стропилам туша Толстячка была выпотрошена и освежёвана, оставшиеся внутренности торчали наружу, похожие на клубок мертвых красных змей. Но это было не самое страшное, что разглядел Гарри: на оставшемся участке кожи кривым ножом была врезана надпись: «Ты следующий».

Рассвет наступил нежданно, застав Гарри Джинсона, сидящего у себя дома за столом с бутылкой виски в руках, вид его был подавленным. Джейкоб пытался утешить отца чем мог.

– Это был Чак! Я уверен в этом! – отчаянно заявил Гарри, ударив кулаком по столу. – Этот сукин сын не смог стерпеть поражения и отомстил мне!

– Это не мог быть он один, – рассудительно произнес Джейкоб. – Чтобы подвесить Толстячка под потолок нужно как минимум семь крепких мужчин.

– Я и сам знаю, – недовольно пробурчал Гарри. – В любом случае за всем этим стоит Чак Паттерсон и он заплатит за то, что совершил.

Джейкоба напугало внезапное холодное спокойствие и решимость, которые он ощутил в голосе отца. Стараясь отвлечь отца от возможно неразумных поступков, Джейкоб произнес:

– В любом случае Толстячок сделал нас богатыми, так что сейчас лучше думать о будущих планах по развитию фермы. Не об этом ли ты мечтал так долго?

– Ты прав! – согласился Гарри, отодвинув опустевшую бутылку в сторону. – К черту прошлое! Надо жить настоящим!

Посидев еще некоторое время, Гарри тяжело поднялся, чувствуя слабость от прошедшей бессонной ночи.

– Мне пора в город, обсудить вопросы покупки земли, – обратился Гарри к сыну. – Ты можешь сегодня отдохнуть, но следи за сестрой, как и обещал. Кстати, где она сейчас?

– Выбежала встречать рассвет, – ответил Джейкоб. – Она это любит.

– Я же предупреждал тебя: не оставляй ее одну! – рассердился отец. Непонятное беспокойство росло в нем. Головой он понимал, что маленькой девочке ничего не угрожает на этой стороне реки, однако после ее рассказа о новых неизвестных друзьях, с которыми она познакомилась недалеко от их фермы, его уверенность поколебалась.

– Энни! Наконец-то! А мы тебя уже заждались! – воскликнул Гарри, увидев знакомую детскую фигуру, бегущую к дому.

– Папочка, братишка! – ответила Энни восторженным и наполненным счастьем звонким голосом. – Посмотрите, что мне подарили мои друзья!

И она сняла с головы широкую соломенную шляпу, которая была ей явно велика, размахивая ей из стороны в сторону.

– Можно мне посмотреть? – с интересом попросил Гарри, протягивая руку. – Какая необычная шляпа.

Шляпа и вправду была необычная: цветы, разноцветные ленты, птичьи перья украшали всю ее поверхность. Смутное легкое подозрение, что он где-то уже видел эту шляпу, закралось в голову Гарри. Он повертел шляпу и протянул Джейкобу, но тот покачал головой, показывая, что шляпа нисколько ему не интересна.

Гарри развернул шляпу вверх тормашками и побледнел: на внутренней поверхности виднелись уже засохшие, но отчетливые кровавые подтеки.

Энни плакала навзрыд, спрятав свое маленькое детское личико в ладошки. Гарри был вне себя, он находился в сильно подвешенном состоянии и был одновременно разъярен и испуган. Нервно кусая губы, он быстрыми и большими шагами рассекал гостиную, дожидаясь старшего инспектора Джонсона, которому он незамедлительно позвонил. Джейкоб стоял в стороне, нерешительно переминаясь с ноги на ногу, отчасти он чувствовал виноватым себя, за то, что позволил сестре гулять одной без присмотра.

Раздался стук в дверь, который на секунду отвлек семейство от беспокойных мыслей. Джонсон показался на пороге, его встрепанный вид, взлохмаченные волосы и взволнованное лицо говорили о том, что он сам пребывает явно не в спокойном расположении духа.

– Я все помню, что вы говорили мне по телефону, – Резко сказал Джонсон, увидев, что фермер хочет начать долгий разговор на повышенных тонах. – Данная вещь – шляпа, действительно принадлежала последней жертве, Эмили Стюарт. Вы видели ее на фото в газете. Я знаю, что вы сказали все, что вам известно. Единственный, кто знает об этом больше и можем нам рассказать – это ваша дочь.

Повисла долгая и мучительная тишина, прерываемая всхлипами девочки, которая все еще не могла прийти в себя.

– Расскажи ему, Энни, милая, – ласково обратился к ней отец. – Этот дядя выполняет очень важную работу, сажая за решетку плохих людей.

– Они не плохие люди! – воскликнула Энни, размазывая слезы, катящиеся градом по щекам. – Они очень милые и дружелюбные! Они не убийцы!

– Опиши их, – успокаивающим тоном произнес Кевин, наклонившись к девочке. – Все их особенности, которые ты запомнила. Обещаю, что если эти люди ни в чем не виновны, то я не причиню им вред.

– Но, постойте, ведь если вы думаете, что друзья Энни – убийцы, то вы подозреваете детей? – внезапно вмешался в разговор Джейкоб.

– Но ведь это не дети, так Энни? – спросил полицейский с пугающим спокойствием, заглядывая ей прямо в глаза.

Девочка несколько успокоилась и, слегка всхлипнув, молча кивнула в знак согласия.

– Они совсем не похожи на обычных людей, – нерешительно начала она, – они очень маленькие и смешные, меньше меня ростом. Прям как… как гномики.

Девочка рассмеялась собственному сравнению, Джейкоб улыбнулся, Кевин и Гарри никак не отреагировали, сохранив каменное выражение лица.

– Продолжай, милая, – подбодрил ее отец.

– Я встретила их случайно. Няня уснула, и я убежала от нее. Это было на прошлой неделе, мы играли в прятки и догонялки, нам было очень весело вместе.

– Есть какие-либо другие приметы, помимо их карликовости? – спросил детектив.

– Ну, да, – ответила Энни, слегка смущаясь, – у них забавные руки и лица. Но я не хочу об этом говорить.

– Энни, ты должна сказать все, что знаешь! – сердито воскликнул отец. – От этого зависит и твоя безопасность!

Слезы вновь навернулись на глаза девочки.

– Мистер Джинсон, Джейкоб, – мне нужно задать несколько вопросов Энни наедине, – заявил Кевин. – Если вы не возражаете, я бы попросил…

Гарри, презрительно хмыкнув, поднялся со стула и вышел за дверь, за ним молча последовал Джейкоб.

Кевин вышел спустя пять минут в коридор к мужчинам, которые стояли порознь, словно обидевшись друг на друга.

– Я так и не смог разговорить ее, – вздохнув, произнес Джонсон.

– Как вы узнали, что моей дочери угрожает опасность? – неожиданно спросил Гарри, поднимая глаза на детектива.

– Это моя профессия, мистер Джинсон, – не моргнув и глазом, ответил Кевин. – Но об этом не сложно догадаться, учитывая ваше соседство.

– Но ОНИ не могут причинить вред нам, на нашей земле! ОНИ убивают только на своей территории! – с жаром воскликнул Гарри.

– Как видите, они могут спокойно гулять по вашей ферме в сопровождении вашей дочери, – устало ответил Джонсон. – Я связался с Лондоном. Границы вашей фермы будет охранять спецназ. Через два часа начнется масштабная операция по нахождению преступников на территории Вест-Сайдских холмов.

– Мы сами можем о себе позаботиться! – с нескрываемым раздражением в голосе заявил Гарри.

– Я в этом не сомневаюсь, – ответил Джонсон, направляясь к выходу. – Особенно, если учесть, что кто-то уже убил вашего лучшего кабана и оставил на его шкуре угрожающее послание.

Гарри посмотрел на Кевина широко открытыми глазами.

– Это моя профессия, мистер Джинсон, – заявил Джонсон, слегка улыбнувшись. Я знаю гораздо больше, чем вы можете себе вообразить.

Оставив Гарри в состоянии небольшого ступора, Кевин вышел из дома, направившись к своему автомобилю.

«Мистер Джонсон, мистер Джонсон!» – услышал детектив крик сзади и обернулся, с интересом смотря на бегущего к нему юношу.

– Прошу вас, не обращайте внимания на моего отца! Он ведет так себя не от злости к вам, просто ему не нравится, когда кто-то решает за него, – запыхавшись выпалил Джейкоб.

– Я понимаю его, – ответил Джонсон с легкой задумчивостью. – Сложно смириться с тем, что на твою ферму посягают то карлики-убийцы, то британский спецназ и полиция.

– Думаете полиция поймает маньяков? – неуверенно спросил Джейкоб. – Внутрь холмов ведут многочисленные туннели, которые переплетаются и раздваиваются. Никто не знает их истинной длины.

– Мы сделаем все возможное, – просто ответил Кевин. – Попытаемся выкурить их оттуда.

– В последнее время папа весь как на иголках, и все из-за этой ярмарки и покупки земли. Мне кажется, что ферма высасывает из него все силы.

– Но и делает его счастливым, – возразил Джонсон. – А что делает счастливой тебе, Джейкоб.

– Моя девушка! – воскликнул тот уверенно. Кевин улыбнулся, смотря на юношу.

– В молодости я тоже был таким же: жаждущим, глупым, чувствующим, что могу все, – весело произнес он.

– Может, я как-то могу помочь вам в этом деле? – спросил Джейкоб у детектива с нескрываемым желанием.

– В одном я согласен с твоим отцом, Джейкоб, – заявил Джонсон, тяжело вздохнув. – Береги свою сестру, береги сестру.

И оставив изумленного юношу, детектив скрылся из вида.

– Зачем ты меня сюда привел?! – удивленно воскликнула Эллис, оглядывая травянистую пустошь, простирающуюся вокруг. – Почему нельзя было поговорить у тебя или у меня дома?

– Я хочу побыть с тобой наедине, – признался Джейкоб, обхватывая ее за талию.

– Что ты задумал? – игриво спросила Эллис, кокетливо улыбаясь.

– Провести время вместе, только чтобы нас никто не увидел, – невинно ответил Джейкоб. – Видишь вон тот дом? Там нам никто не помешает.

Юноша указал на покосившееся темное двухэтажное сооружение, видневшееся ярдах в ста от них. Вороны, пронзительно каркая, сидели на крыше, наблюдая за непрошеными гостями. Рядом с домом качалось пугало на ветру. Насаженная на деревянный шест, набитая соломой голова улыбалась беззубым ртом. Птицы уже не боялись его, спокойно пролетая мимо или даже садясь ему на плечо. Охранять было нечего: за много лет поля заросли сорняками и высокой травой, животные любо умерли, либо нашли себе новых хозяев, от сарая осталась лишь груда сгнивших досок. Единственное сооружение, которое сохранилось от прошлых времен, был пустующий дом. Его мрачный силуэт виднелся издалека.

– Это ферма Машрумов, – объяснил Джейкоб девушке, – здесь уже двадцать лет никто не живет. Идеальное место для времени наедине.

– Мне здесь не нравится, – произнесла Эллис с легким беспокойством в голосе. – Давай лучше пойдем к тебе домой.

– Не бойся, здесь не водятся призраки, – усмехнулся Джейкоб. – Единственное, чего ты можешь испугаться – это старое пугало, но даже птицы его не бояться.

– Мне страшно, – настаивала на своем девушка, когда они подошли к дому вплотную.

Старая деревянная дверь резко заскрипела и с шумом расхлопнулась, стукнувшись несколько раз об стену. Джейкоб вздрогнул, но сразу же решительно переступил порог: внутри царила кромешная тьма, наполненная затхлым запахом старого заброшенного дома.

Джейкоб нащупал выключатель: как и следовало ожидать – тот не работал. Глаза постепенно привыкали к темноте: комната, в которую они вошли, не отличалась особой изысканностью. Мебель, покрытая толстым слоем пыли, была разбросана так, словно хозяева в спешке покидали дом. По полу оказались раскиданы деревянные кубики, в которые, видимо, играл ребенок, прежде чем его что-то отвлекло. Предметы хранили какую-то тайну, они словно застыли на том самом моменте, когда случилось что-то важное. То, что заставило людей в спешке покинуть это место.

Единственное, что напоминало о былом присутствии людей в этом доме, была черно-белая фотография, вставленная в потрескавшуюся деревянную рамку. Джейкоб осторожно снял ее со стены.

– Кто эти люди? – спросила Эллис с любопытством, заглядывая Джейкобу через плечо.

– Машрумы, я так думаю. Последние владельцы этой фермы. Отец говорил, что они бесследно исчезли двадцать лет назад вскоре после того, как умер отец семейства – Джерри Машрум старший.

– Похоже, что это он в центре, – сказала Эллис, указывая на фигуру крупного веселого мужчины в клетчатой рубашке и штанах на подтяжках с огромными закрученными рыжими усами и широчайшей улыбкой.

– А это, наверное, его сын – Джерри младший, – кивнул Джейкоб на человека справа.

Сын был полной противоположностью отца: сутулый, низкорослый, можно даже сказать карликовый, с грубыми угрюмыми чертами лица, но больше всего поражали его глаза: они излучали такую ненависть, что Джейкоб отшатнулся от фотографии.

– Он смотрит так, словно хочет убить фотографа, нет разорвать его на части! – воскликнула Эллис. – По-моему, у него какие-то отклонения.

– Отец говорил, что Джерри младший страдал аутизмом с раннего детства, но, похоже, это не единственные его проблемы. Как у здорового крупного мужчины мог родиться горбатый сын-коротышка?

– Может такая же была его мать? – предположила Эллис.

Джейкоб пожал плечами. Их внимания привлекла третья, оставшаяся фигура, расположенная по правую руку от отца. Это была девушка в длинной черной рясе, полностью скрывающей ее лицо и тело, судя по всему дочь фермера.

Джейкоб невольно содрогнулся, он не хотел думать, зачем она прячет лицо. После изображения ее брата, страшные образы представлялись ему. Но, в конце концов, почему он все преувеличивает! Ведь сестра Джимми тоже болела аутизмом и, весьма вероятно, она, таким образом, выражала свою отрешенность от мира, в отличие от брата, который ненавидел людей.

– Пойдем на второй этаж, – предложил Джейкоб Эллис, которая, казалось, пребывала в испуганном замешательстве, – и там мы можем спокойно поговорить, не отвлекаясь ни на что.

– Ты уже бывал в этом доме? – спросила Эллис с легкой дрожью в голосе.

– Сотни раз! – уверил ее Джейкоб. – Когда я еще был ребенком, то часто любил забираться на всякие пустыри, лазить по заброшенным зданиям, чтобы перебороть собственный страх. Отец сам подначивал меня делать это, говоря, что мне слабо, перед этим поведав историю, что вэ том доме обитает призрак погибшего Джерри Машрума. Но все звуки, которые я слышал, издавал сам старый дом. Здесь нет, и не было никаких призраков.

– И отец отпускал тебя одного?! – не веря своим ушам, воскликнула Эллис. – Ведь вокруг совсем не безопасно! Столько ужасных убийств произошло рядом с вашей фермой. Но ведь твой папа бережет Энни и не разрешает ей гулять одной?

– Мне кажется, что он любит ее гораздо больше, чем меня, – горько ответил Джейкоб. – Энни напоминает ему мою маму, которая умерла от гриппа, когда я был совсем маленьким.

– Мне очень жаль, Джейкоб, – мягко сказала Эллис, положив руку юноше на плечо.

– Пойдем наверх, – повторил Джейкоб и первым начал подниматься по скрипящим ступенькам. Эллис последовала за ним. Они не поднялись и на половину, как внизу, прямо под ним послышался шуршащий звук.

– Джейкоб, я боюсь! – вскрикнула девушка, соскользнув со ступеньки.

– Тихо! – прошипел Джейкоб и прислушался к звенящей тишине.

– Всего лишь крысы, – постарался утешить он Эллис, но по глазам девушки было заметно, что она ему не верит.

На втором этаже было гораздо уютнее, несмотря на скопление пыли и застоявшийся воздух, комната больше напоминала человеческое жилище. Джейкоб прыгнул на пружинящий скрипящий диван, за ним последовала Эллис.

– Ты такой смелый! – улыбнулась девушка, придвигаясь к парню поближе. – Не ожидала от тебя такого.

– А должна была! – ответил Джейкоб и внезапно страстно и долго поцеловал ее в губы. Эллис ответила взаимностью, ее руки спустились ниже, схватив за нижний край футболки Джейкоба.

– Скажи, чего ты хочешь? – томно спросила она, кокетливо прищуривая левый глаз.

Джейкоб набросился на нее в новом наплыве страсти, одарив ее еще одним поцелуем, одновременно расстегивая ширинку джинсов на ее стройных ногах. Внизу раздался шум. Ясный и отчетливый. Это точно была не крыса и не ворона. Послышались громкие шаркающие шаги.

Сердце в груди каждого из них готово было выпрыгнуть наружу. Первым совладал с собой Джейкоб. На цыпочках подкравшись к приоткрытой двери на лестницу, он поманил к себе Эллис. По лицу девушки было видно, что она готова расплакаться. Джейкоб отгонял дурные мысли прочь. В конце концов, это мог быть отец, который, возможно, искал его или работник с их фермы. В любом случае, все не так страшно. Но Джейкоб ошибался…

Заглянув в дверную щелку, он прикрыл девушке рот рукой, чтобы та не закричала. Внизу было двое… существ. Другого слова Джейкоб подобрать не мог, уродливые подобия людей. Сгорбленные фигуры ростом не выше ребенка с длинными прямыми непропорционально огромными носами, из которых торчали пучки серых тонких волос. Скрюченные передние конечности напоминали роющие лапы крота или медведки с толстыми ногтевыми пластинами длиною не меньше двух дюймов. Существа были одеты в одноцветные коричневые штаны и такого же цвета рубашки, ноги были не обуты и обладали таким же развитым роющим аппаратам, как и руки. Мелкие подслеповатые глазки судорожно буравили пространство вокруг. Уродцы издавали глухие бурчащие звуки и невнятное бормотание.

Эллис всхлипнула, Джейкоб испуганно посмотрел на нее. Тварь, ближе всего стоящая к лестнице, повернулась в их сторону и пристально уставилась в зазор между дверью и стеной, шумно втягивая носом воздух. От них ее отделяло буквально несколько ярдов.

Джейкоб ощутил, что Эллис прижалась к нему, и дрожит всем телом. Они были безоружны и находились в ловушке по его вине, он не хотел знать, что предпринят уродцы, если увидят или почувствуют их. Он просто хотел выбраться из этого места незаметно.

Время шло, а тварь по-прежнему пристально смотрела в их сторону. Ребята затаили дыхание, не шевелясь. Наконец, будто ему надоело ждать, существо громко заворчало и протопало к выходу вслед за своим товарищем, который уже скрылся из виду.

В воздухе повисла тишина, прерываемая всхлипами до ужаса напуганной девушки. Джейкоб нежно обнял ее, поглаживая по спине. Он не знал, сколько времени они просидели на втором этаже, прежде чем все-таки решились спуститься вниз.

Гарри Джинсон стоял рядом со своим домом, ища глазами маленькую Энни. Девочка опять убежала, не предупредив отца. Сын тоже исчез, не сказав ни слова.

Гарри всю свою жизнь посвятил фермерскому хозяйству, начиная с малых лет, он помогал отцу по ферме. Он получал вдохновение, когда видел, что его труд приносит деньги в дом, это мотивировало Гарри еще сильнее. Но будучи великолепным фермером, он так и не смог стать хорошим отцом для своих детей. После смерти жены Гарри еще сильнее погрузился в заботу о ферме. Гарри любил своих детей, но не мог уделять им должного внимания. И сейчас он понимал, какую ошибку допустил: Джейкоб стал, как казалось Гарри, бесхарактерным легкомысленным парнем, чьим единственным увлечением были девочки, а Энни, не общаясь со своими сверстниками, не могло отличить плохих людей от хороших, вечно витая в облаках и выдумывая воздушные замки.

Гарри посмотрел вокруг, ему нравилось обозревать собственные владения. Очень скоро, как он и хотел, территория фермы расширится вплоть до левого берега реки Рей. Но сейчас его волновало вовсе не это. Недавние события оттеснили на второй план привычные мысли: с его дочкой играли плохие умственно неполноценные люди, которые могли убить ее в любой момент. И вот она снова исчезла и не откликается, когда он зовет ее по имени. Чертов мальчишка не следит за своей сестрой и сам пропадает неизвестно где.

Несмотря на напускную гордость, Гарри был благодарен старшему инспектору Джонсону за предоставленную защиту. Раньше, страшное соседство не доставляло ему никакого беспокойства, так как он был уверен: ОНИ не могут выходить за границы Вест-Сайдских холмов и всей прилегающей территории по правую сторону реки. Теперь же его уверенность пошатнулась, а вместе с тем в душу закрался страх. Не за себя, но за своих детей.

Гарри заметил легкое шевеление высокой травы ярдах в двадцати от него.

– Энни, я тебя вижу! Выходи! – закричал отец, выставив руки в форме рупора.

Трава снова зашевелилась: на этот раз в семи ярдах справа от прошлого места. Гарри нахмурился: девочка ее возраста не могла перемещаться с такой скоростью. Раздался новый шум на этот раз гораздо ближе и слышнее, руки Гарри сжались в кулаки от напряжения, когда он понял, что в зарослях прячется вовсе не Энни, к нему приближались двое незнакомцев и явно не с добрыми намерениями.

Гарри смотрел как завороженный, как из травяных зарослей выступили двое уродливых созданий больше напоминающих гигантских горбатых крыс, чем людей. Ошибка природы, дикая насмешка Бога над человеком, Гарри никогда не видел ничего подобного, даже на шоу уродов, которое он посетил, будучи мальчиком в приезжем шапито. Ему не составило труда догадаться, кого называла Энни гномами, но эти уродцы были отнюдь не дружелюбны. Дико злорадно улыбаясь, они быстро приближались к нему, несмотря на маленький рост и косолапую походку.

«Уходите с моей земли!» – закричал Гарри. Но его крик не возымел результатов. К его изумлению вокруг не было ни души, ферма словно вымерла, работники, которых он видел буквально полчаса назад, исчезли.

Гарри отвлек шум, раздавшийся прямо из недр земли. Почва забурлила у него под ногами и на поверхности показалась уродливая голова с кривыми острыми зубами и огромным носом. Тварь вцепилась ему в лодыжку. Заорав от боли, чувствуя, что что-то теплое потекло по его ноге, Гарри попробовал вырвать покалеченную ногу. Но он не успел. Тяжелый и острый предмет ударил его вниз живота. Ощутив, что теряет сознание, Гарри, увидел перед собой двух оставшихся низкорослых тварей, которые набросились на него спереди и повалили на землю. Последнее, что он запомнил, был гигантский кривой нос с толстой копной серых волос, торчащих наружу и маленькие бесцветные глазки прямо перед его лицом.

Гарри очнулся от монотонно повторяющегося звука над его головой: откуда-то сверху медленно капала вода, стекая на железный желоб. Он сразу же понял, где находится. Ряд широких стойл с обеих сторон прохода, в которых мерно похрюкивали ленивые свиньи, покрытый дощатым настилом, заканчивался широким вытесанным столбом, прибитым к стене. Именно к этому столбу и был привязан Гарри. Свиньи лицезрели его, словно иудеи распятого Иисуса Христа. Тугие веревки до боли стягивали мышцы, не давая пошевелиться. У прохода сидели двое уродцев, щурясь и принюхиваясь вокруг, они что-то бормотали друг другу. Заметив, что пленник проснулся, один из уродов подошел к Гарри, ехидно улыбаясь. Его кривые треугольные зубы, покрытое бородавками лицо и редкие жидкие волосы на голове не вызывали ничего, кроме отвращения.

«Отвали от меня! – закричал Гарри, пытаясь разорвать сковывающие его путы. – А не то тебе же будет хуже!»

Но гном лишь молча ухмылялся вместо ответа. Глаза Гарри округлились, когда тот вытащил из кармана огромный нож для разделки мяса. «Постой, что ты хочешь? Скажи, что ты хочешь!» – заорал Гарри, наблюдая, как существо направило нож в его сторону.

В тот же момент Гарри ощутил приступ гнева на этих тварей, которые собираются освежевать его, как свинью, которые уже возможно убили его дочь и сына.

«Вам все равно конец! – воскликнул он. – Вам не скрыться от копов, они достанут вас!»

С этими словами фермер смачно харкнул прямо в лицо, стоящего рядом урода. Тот оторопел от неожиданности, а затем, глухо зарычав, бросился с ножом на беззащитного человека.

Гарри понимал, что уродцы хотят, чтобы он верещал, как свинья. Но он не доставит им такой радости. От резкой горящей боли он прикусил собственный язык, из глаз полились слезы, но он не издал ни звука даже, когда с его бедра содрали длинный пласт кожи. Гарри видел красное незащищенное мясо, проступающее наружу. Его собственное мясо… Второй уродец вцепился зубами в живую плоть, раздирая ее на части. Гарри уже не мог терпеть и заорал во всю силу легких.

Новый поворот ножа и урод разрезал фермеру живот, откуда начали выпадать внутренности. Кровь заливала чистый деревянный помост, стекая под землю. Свиньи, ставшие свидетелями происходящего, с изумлением смотрели на жестокую расправу.

Гарри Джинсон умер в тот самый момент, когда уродец, не переставая улыбаться, вырвал у него печень. Близился кровавый закат.

Кевин Джонсон отвернулся от того, что осталось от Гарри Джинсона, и повернулся к полицейским округа, ожидающим дальнейших указаний от важного инспектора из самого Скотленд-Ярда. Тело фермера обнаружили всего час назад.

Кевин чувствовал огромное непостижимо тяжелое бремя вины, висящее на нем. Он не смог защитить семью Джинсонов, как не старался. Убийцы нашли способ проникнуть сквозь оцепление спецназа и совершить чудовищное убийство прямо за спиной у представителя английского закона. Кевин Джонсон не мог потерпеть подобного фиаско. Ужасная находка шокировала его, но не выбила из колеи. Возможно, еще оставался шанс, пускай и маленький, спасти детей Гарри.

– Рассредоточьтесь и обыщите все в радиусе двадцати миль, каждый куст по левую сторону реки! – произнес Кевин, чувствуя уверенность в своих силах. – Я со своими ребятами сделаю то же самое на правом берегу. Будем на связи, что бы ни случилось! Встречаемся через три часа на этом же месте!