Текст книги "Олесь Бузина. Расстрелянная правда"

Отмененное коронование Даниила не принесло никакой пользы. Зато оно явилось великим соблазном для западной Руси – Галичины. Очень скоро она подпала под власть католической Польши. Самые важные события этого наступления агентов Ватикана выпадают на годы Быка – в 1349-м польский король присоединил к своим владениям бывшее королевство Даниила. В 1385 году (Бык!) была заключена уния между Литвой и Польшей. По ее условиям, литовский князь Ягайло стал польским королем. Но взамен он присоединил Литву вместе с захваченными русскими княжествами к Польскому королевству и обязался ввести в своих владениях католицизм. А в 1433-м (снова в год Быка!) присоединение Галичины к Польше обрело новый юридический статус. Львовская, Перемышльская, Галицкая и Сянокская земли из княжества были низведены до статуса обычного воеводства Русского. От прежней славы осталось одно название.

Побороть эту тенденцию тоже попытались в год Быка. В 1481-м году возник так называемый «заговор русских князей» во главе с Михаилом Олельковичем. Этот православный потомок той же литовской династии, из которой происходил и католик Ягайло, задумал присоединить земли Западной Руси к единоверной Москве. Но подготовка к восстанию была раскрыта, а князь-мученик в том же 1481-м был казнен польско-литовскими властями в Киеве. Ни памятника, ни мемориальной таблички погибшему герою до сих пор нет, хотя на монументы таким перевертышам, как Грушевский, деньги почему-то находятся.

В год Быка был избран первый патриарх

В Москве избрали нового патриарха всея Руси Кирилла. Этот энергичный человек известен как последовательный критик современной западной морали, превратившей в норму то, что на языке традиционных христианских ценностей всегда считалось грехом. Его появление на престоле, несомненно, скажется и на состоянии дел в украинском православии. Тем занятнее, что первый русский патриарх тоже был избран в год Быка – в 1589-м. Тогда Константинополь согласился на введение на Руси патриаршества, что резко усилило авторитет церкви. Римский папа получил достойного противника и тут же взялся за организацию церковной унии, которая произошла в Бресте в 1596-м. Думается, сегодня нас тоже ожидает острая борьба в церковных делах.

Украина и год Быка в XX веке

Что принес год Быка на нашу землю в минувшем столетии? В 1925-м г. он принес выдающегося украинизатора Лазаря Моисеевича Когановича. Именно тогда партия направила его руководить республикой и воплощать в жизнь политику украинизации. Работал Лазарь Моисеевич ударно. За несколько лет он перевел на украинский большинство газет, школ и заведений культуры. В 1937-м начались знаменитые сталинские репрессии, когда все искали «врагов народа». С одной стороны, это был последний удар по троцкистам в партии. С другой – возможность писать доносы на совершенно невинных людей. Вместе с лесом кое-где срезали не только подлесок, но и выкосили траву.

В 1949-м партия вовсю боролась с «безродными космополитами» и агентами сионизма. Пленум Союза писателей Украины был специально посвящен борьбе с «космополитами-антипатриотами». С другой стороны, росла экономика, а 1 марта даже последовало постановление Совмина СССР о снижении цен на товары массового потребления.

В 1961-м в Киеве была присуждена первая премия им. Тараса Шевченко «за выдающееся произведение литературы, художественного искусства, музыки, театрального искусства и кинематографа». Но первым ее лауреатом стал Никита Хрущев, хотя фильмов он не снимал, а балетов не ставил. Разве что часто появлялся на людях в брыле и вышиванке.

В 1973-м изгнали из партии самого известного русскоязычного писателя тогдашней Украины – Виктора Некрасова. Изгнали за симпатии к Западу – кроме повести «В окопах Сталинграда» Некрасов слишком красиво, по мнению тогдашних цензоров, описывал Европу в путевых заметках. Никто из коллег по Союзу писателей за него не вступился. А вскоре Некрасова и вовсе выслали на Запад – в Париж.

А в 1985-м началась перестройка. Горбачев, которому из-за плотного телосложения было трудно пролезать в прорубленное Петром Первым окно в Европу, развалил все границы. И оттуда полезло такое…

Едва начавшийся год показывает, что вечное противостояние Запада и Востока на Украине достигло очередного пика. В 90-е произошел раскол в православной церкви. Причем, новое украинское государство, взяв курс на Европу, активно покровительствовало все эти годы именно тем, кто выступал против канонического православия. Так у нас появилось сразу несколько церквей с патриархами-самозванцами, один из которых к тому же погряз во блуде, заведя гражданскую жену и кучу детей.

В качестве разменной карты и ситуативного союзника националистический Киев традиционно использовал крымских татар. Но ахиллесова пята наших «националистов» состоит в невероятной склонности к расколам и внутреннему дроблению. Так из одного Майдана вышли «промосковская» Юлия Тимошенко и «проамериканский» Виктор Ющенко и тут же затеяли схватку между собой. Теперь им придется выяснить, кто же главный. Юлия Владимировна, скорее всего, попытается сделать ставку на организацию импичмента своему врагу. Но сделать это будет очень непросто, потому что даже сам БЮТ крайне неоднороден, а доверие к нему потенциальных союзников в Партии регионов невысоко.

Президент контролирует силовой блок. Его креатурами являются министр внутренних дел, министр обороны и верхушка СБУ. Возможно, что проющенковские силы решатся на введение прямого президентского правления, использовав, например, постоянные конфликты между русскими и татарами за земли в Крыму. Но проблема в том, что с помощью штыков легко прийти к власти, но трудно на них усидеть. Да и народ в Украине традиционно косо смотрит на силовое решение государственных вопросов. А среди самих «силовиков» достаточно людей, которых можно победить деньгами. Как говорит восточная пословица: «Никто не воюет так хорошо, как ишак с мешком золота на спине».

Этот ишак и должен стать решающим фактором в год Быка.

31 января 2009 г., газета «Сегодня»

P.S. Прогнозы, сделанные в этой статье в самом начале 2009 года, сбылись, как показали последующие события. Лучше всего воевал «ишак с мешком золота». Даже министр внутренних дел Луценко из «человека Ющенко» стал «человеком Тимошенко», а сам президент так и не решился на силовой вариант.

Как я погубил украинскую интеллигенцию

Некая Диана Дуцик на сайте «Украинская правда» горько посетовала, что обращение украинской интеллигенции «до парламент, урядiв i народiв свiту» (напомню, что речь шла о призыве спасти Украину от неминуемого нашествия России), несмотря на свою «знаковiсть», не стало «медiаподiею». О, наивная, интеллектуально девственная Диана! Как же мало знает она о той коварной спецоперации, которую я провернул, чтобы наше общество ничего не услышало про «вiдчайдушне волання» своей лучшей части, травмированной опасностью из-за восточного бугра!

Как сейчас помню этот день. Было воскресенье, 13 сентября. Прошло уже целых четыре дня, как в информагентствах появилось душераздирающее обращение украинской интеллигенции «к парламентам, правительствам и народам мира», напомнившее мне по стилистике того героя Достоевского, который завещал всего себя «отечеству, человечеству и студентам», а свою шкуру после смерти приказал натянуть на барабан, чтобы на нем выбивать революционные марши. По воскресеньям я всегда сдаю колонку для газеты «Сегодня». И, как на грех, в мире ничего не происходило ужасного, что могло бы послужить мне достойной темой. Даже кровавый маньяк Саакашвили затаился в своем кавказском логове, переваривая съеденный галстук. Даже американцы потихоньку сматывали удочки, собираясь отказаться от установки систем ПРО в Польше. И даже моджахеды никого не взорвали.

«Напишу, на худой конец, об обращении украинской интеллигенции, – подумал я. – Конечно, это полная херня, но выбора-то нет!» И, сделав это, немедленно укатил на дачу ловить карасей. Я не подозревал, что в понедельник моя статья произведет впечатление разорвавшейся бомбы. Мне звонили с различных телеканалов – украинских и московских – с просьбой немедленно прокомментировать событие. И всем я отвечал отказом, не в силах оторваться от замечательного клева – последнего, как я чувствовал, в этом году. Особенно жалко одну милую девушку с СТБ, которая даже предлагала приехать с камерой в мою глухомань. Перед ней до сих пор чувствую вину. Но справиться с обуявшей меня страстью рыбака я был не в силах и знай себе таскал одну за другой серебристые рыбешки, отгоняя от ведра с уловом приблудного кота.

Как общественный деятель и сторожевой пес демократии, наплевавший на свои обязанности, я, конечно же, совершал преступление, не давая украинской интеллигенции в очередной раз спасать Украину от москалей. Но как настоящий малороссийский хуторянин твердо знал, что моя хата с краю, и пока ни один москаль не появится на ее пороге, я не оторвусь от любимого занятия. Сияло солнце, прыгал поплавок, Украина гибла, и никто в мире не осознавал глубины грозящей ей трагедии. И все из-за меня! Взывали к миру Андрухович и Забужко, Попович и Кравчук, папа телеведущего Миколы Вересня академик Сытник (до сих пор теряюсь в догадках, почему у них разные фамилии?) и мой приятель детства Сергей Рахманин из «Зеркала недели», с которым мы вместе сидели за одной партой, когда я еще ничего не писал, а он писал роман «Дурацкое дело», который так и не закончил. И только я не взывал, а преступно рыбачил. Да еще задушенная информационной блокадой Диана Дуцик страдала, чувствуя неладное, но не понимая, что происходит.

А теперь шутки в сторону – разберемся по существу. Почему парламенты и народы мира, а также отечество, человечество и студенты большой болт положили на те рельсы, по которым ехал агитпоезд, битком набитый украинскими интеллигентами? Да потому что поезд этот – миф. Под него не то, что болт – целиком можно лечь вместе с любимой женщиной, и ничего не случится. Даже ниже спины не пощекочет ветром. Миф. Пустота. Сказка – а не украинская интеллигенция. Одна из задач интеллигенции – сообщать обществу о подлинных, а не мнимых проблемах. Но не существует для Украины российской угрозы. Как не существовало для Запада угрозы советской, что однозначно доказала недавняя история. Не русские танки прошли в 90-е по улицам Нью-Йорка, а американские мальчики расселились вокруг Кремля, снимая пенки с покончившего самоубийством СССР. Орать с четверга на пятницу о том, что Россия собирается завоевать Украину, так же актуально, как пугать нашествием марсиан. Для полной адекватности тексту авторам письма следовало подписаться не интеллигентами и общественными деятелями, а коллективом соавторов-фантастов. Фантастическая украиноязычная проза до сих пор зияет большой прорехой на шароварах нашей литературы – это ее хотя бы подлатало. Получился бы пусть и не очень оригинальный, зато глубоко национальный роман в одном письме, вроде пародии на уэллсовскую «Войну миров».

То, что назвало себя «интеллигенцией» в упомянутом «послании инопланетному разуму», не является сей субстанцией, с какого ракурса ни посмотри. Взять хотя бы вот этого симпатичного в теплом набрюшнике – первого президента Украины Леонида Кравчука (он же – бывший секретарь по идеологии ЦК Компартии Украины, то есть, главный цензор УССР). Представьте себе, что покойный товарищ Суслов дожил до сегодняшнего дня и теперь сочиняет воззвания к правительствам мира, скромно подписываясь не «член Политбюро», а «интеллигент». Нет, даже так: «инакомыслящий». Абсурд? Но так же абсурдно называть интеллигентом «экс-пастуха» интеллигенции Кравчука, всю партийную карьеру построившего на ее стрижке, а теперь переквалифицировавшегося в пожилого политического шута, развлекающего публику нехитрыми фокусами. К примеру, совсем недавно, сразу после оранжевой революции, он публично заявлял, что, если бы знал, что так все обернется, то отрубил бы себе руку, подписавшую соглашение в Беловежской пуще. Что, спрашивается, сегодня мешает Леониду Макаровичу ее отрубить? Это было бы красивое авангардистское зрелище. Почти украинское харакири. Бюрократ без руки для резолюций – то же самое, что самурай со вспоротым брюхом.

Даже при первом взгляде видно, что среди двадцати девяти подписантов большинство или обанкротившиеся политики (Левко Лукьяненко и Игорь Юхновский), или уволенные вице-премьеры, вроде Николая Жулинского, или просто уличные хулиганы времен Майдана, из-за которого собирался «членить» себя Кравчук (Тарас Стецькив). Есть, правда, два вышеупомянутых литератора (Юрий Андрухович и Оксана Забужко), в потемках отдаленно смахивающие на интеллигентов, но на свету производящие, мягко говоря, малоубедительное зрелище. Известны же они не столько как бойцы литературного фронта, сколько как инвалиды творчества, живущие за счет западных гуманитарных грантов. Первый написал когда-то сентиментальный роман «Московиада» – о том, как тяжело и голодно ему училось в Литературном институте в Москве, где полно крыс и пьяниц. (Теперь его кормят хорошо, и ему совсем не пишется.) Вторая – прогремела в основном полупорнографическими «Полевыми исследованиями украинского секса», где пришла к выводу, что мужчины ее не хотят, потому что она сознательная украинка, а сознательные украинцы не хотят, потому что они – не мужчины.

И только для Дианы Дуцик удивительно, что масс-медиа не проявили к волхвованию Забужко с Андруховичем никакого интереса, когда они вместе со стадом бюрократов бросились «заклинать» мировую общественность от злого москаля. А как его прикажете проявить? Оксана Стефановна слишком нервно трясет прической и серьгами перед камерой, отвлекая внимание от любой мысли, какую ей в рот ни вложи. А Юрий Игоревич – настолько «продегустировался» за полвека, что при первом же взгляде на его помятую небритую физиономию ждешь, что он попросит милостыню – точно такой же тип стоит в Варшаве под костелом Святого Креста, тоже о чем-то взывая. Правда, Дуцик объяснила все это тем, что у нас в стране не тот «дискурс» – не тот уровень обсуждения, как я понимаю. Мне же представляется, что дело в самих возбудителях дискуссии, не вызывающих доверия зрителя по упомянутым причинам.

Если вы спросите, сложно ли убивать украинскую интеллигенцию, я отвечу: проще простого. Как кофе выпить. Когда я слышу слово «украинская интеллигенция», моя рука сразу тянется к мухобойке. Проблема в другом. Можно потратить целую жизнь, выслеживая этого сказочного городского сумасшедшего, но я гарантирую: вы его никогда не найдете. Это такой же мифический представитель фауны, как русалка и снежный человек. Его нет. И никогда не было. И, по-видимому, уже не будет. Ибо нельзя получить потомство от того, чего нет. Даже при искусственном оплодотворении в пробирке. И даже при помощи американских докторов.

7 октября 2009 г.

Русская сила «Тараса Бульбы»

Охотно верю, что Ольга Сумская проплакала полфильма Владимира Бортко, как писали газеты. Я сам с трудом сдерживал слезы и шмыгал носом, как первоклассник. Мне не стыдно признаваться в этих чувствах. Так было. Зачем же это скрывать? Ни один фильм не производил на меня такого впечатления, как этот. Потому что это не просто хорошее кино. Это еще и кино о нас. О наших предках. О конфликтах, веками сжигающих Украину. О настоящих запорожцах, сражавшихся за Русь и православие, а не за ющенковский учебник истории, где они обструганы под натовское «миротворчество» и идею «евроинтеграции». И пусть хихикает рецензентка одной из киевских бульварных газет, заявляющая, что «фильм получился смешным» и сравнивающая «дословные гоголевские монологи Тараса Бульбы перед воинством» с речами Брежнева «перед партией» и… «дохлыми шутками Евгения Петросяна». Как говорится, барышне не понять. Не та у нее душа. А, может, и вообще души нет – вся в комические куплеты ушла. Я же эти «речи» слушал с восторгом. Так, словно не сидел в зале, а стоял по ту сторону экрана среди гоголевских казаков перед своим последним боем.

Знаменитый «идеологический» монолог Тараса о русском товариществе – вообще творческая находка Бортко. Все помнят, что гоголевская повесть начинается приездом сыновей в родной дом и веселой дракой Бульбы с Остапом. Режиссер перенес главные слова главного героя (простите за тавтологию) в самое начало фильма. Черно-белые кадры, хлещущий по лицам запорожцев дождь, Бульба в доспехах (не Богдан Ступка, играющий какого-то очередного гетмана по госзаказу Банковой, а именно Бульба – настолько перевоплотился в него актер!) и вечные слова, падающие на все вокруг. Так, словно старый полковник не о своем XVI веке говорит, а о сегодняшнем: «Бывали и в других землях товарищи, но таких, как в Русской земле, не было таких товарищей… Знаю, подло завелось теперь на земле нашей; думают только, чтобы при них были хлебные стоги, скирды да конные табуны их. Перенимают черт знает какие бусурманские обычаи; гнушаются языком своим… Милость чужого короля, да и не короля, а паскудная милость польского магната, который желтым чеботом своим бьет их в морду, дороже для них всякого братства. Но у последнего подлюки, каков он ни есть, есть и у того, братцы, крупица русского чувства».

Разве это не так? Разве не ампутируют в нас сегодня «державнi органи» всеми силами это чувство? Разве не травят его в наших детях вовкуны и вакарчуки? А оно все равно есть. Есть даже в них – гонителях Руси! Как есть в том же Ступке – бывшем министре культуры, директоре театра и государственном чиновнике. Но одновременно выдающемся актере, которому веришь, когда он говорит с экрана, взмахивая железной рукой: «Пусть же знают они все, что такое значит в Русской земле товарищество! Уж если на то пошло, чтобы умирать, – так никому ж из них не доведется так умирать!.. Не хватит у них на то мышиной натуры их!»

Обязательно сходите в кинотеатр, чтобы прочувствовать, с каким удовольствием произносит Бульба-Ступка эти два слова: «мышиная натура»! Ющенко и Тимошенко, выпрашивающие очередной транш МВФ под залог Украины, так не скажут. И в шоу Савика Шустера вы таких интонаций не услышите. Официозная киевская пресса от газет и журналов до вскормленных грантами сайтов устроила «Тарасу Бульбе» и Владимиру Бортко настоящую травлю. Суть этих надуманных обвинений сводится к нескольким пунктам. Первый из них: фильм – московская пропаганда. Почему украинских казаков переименовали в русских? Никто никого не переименовывал. Так у Гоголя. Возьмите повесть и перечитайте, если не верите. Только не в фальшивом переводе «А-ба-ба-га-ла– маги», а в оригинале. И так было в истории. Ни в одном документе, к примеру, Богдан Хмельницкий не называл себя украинским гетманом. А его современники именовали себя не украинцами, а русскими, «руськими» или «русинами» – то есть прямыми потомками православной княжьей Руси, за которую они сражались. Такими они ощущали себя. Впервые же слово «украинец» зафиксировано только в XVIII столетии – в работах Ломоносова. И означало оно не отдельную нацию, а русского, живущего на Украине.

Гоголь и Бортко только точно отобразили эту ситуацию. Поэтому и сетует Бульба, говоря о забывших дедовскую славу измельчавших потомках Руси: «Вы слышали от отцов и дедов, в какой чести у всех была земля наша… и города были пышные, и храмы, и князья, князья русского рода, свои князья, а не католические недоверки. Все взяли бусурманы. Все пропало. Только остались мы, сирые»…

Еще один упрек относился к тому, что в основу фильма положена вторая, а не первая редакция «Тараса Бульбы». Один псевдокритик, выдающий себя по совместительству еще и за «историка» и «дипломата», даже отважился утверждать, что первая редакция – гоголевская, а вторая – «подцензурная», переписанная будто бы самим Николаем I. Должен разочаровать его. Во времена Гоголя все книги перед печатью проходили цензуру. И не только в Российской империи. Но и в большинстве стран просвещенного Запада. Обе редакции «Тараса Бульбы» прошли цензуру. И первая 1834 года. И вторая. Ни в одной из них цензоры не обнаружили ничего антимосковского или крамольного. Обе они написаны русским патриотом, монархистом и православным, каким и был Гоголь. Царь ничего за Гоголя не переписывал. У него хватало и других дел.

Третьим упреком стало сравнение фильма Владимира Бортко с «Огнем и мечем» Ежи Гофмана. Дескать, у того все по-европейски, политкорректно, идеологически выверено и вообще красиво. Извините, я еще помню скандалы 90-х, которые сотрясали Киев перед съемками «Огнем и мечем». Националистическая пресса тогда даже требовала, чтобы Ступка не снимался у Гофмана и не позорил Украину. И тогда я писал статьи в защиту права Ступки как актера сниматься в «Огнем и мечем». Потом страсти улеглись. И гофмановское кино смотрят просто как развлекательный исторический блокбастер. Сравнивая «Огнем и мечем» с «Тарасом Бульбой», я бы заметил, что первое – это польский софт-дринк, а второе – настоящая казачья горилка. У Гофмана запорожцы – пьяные замарашки, восставшие непонятно по какой причине. А у Бортко они – герои, которые пришли мстить за поруганные поляками и отданные ими в аренду иудеям церкви. Чувствуете разницу?

Гофман вообще рассказывает о казачьих восстаниях на Украине исключительно как о польско-украинском конфликте, совершенно выбрасывая из него еще один не менее важный этнический компонент – еврейский. Бортко нашел в себе смелость нарушить это вековое табу в нашем искусстве. И нарушил он его очень корректно, тонко. Образ «жида Янкеля», которого Тарас спасает во время еврейского погрома и который отвечает ему за это благодарностью и тайно везет в Варшаву на казнь сына – один из самых удачных в фильме. От себя замечу, все это очень реалистично. На собственном опыте знаю, что евреи – один из самых благодарных народов на свете, помнящих даже небольшое добро, которое ты им сделаешь.

Увы, из истории не выбросишь ни слова, если это история, а не пропаганда. Были и православные церкви в аренде у евреев, были и еврейские погромы. Были и казаки, спасавшие евреев. И евреи, спасавшие казаков. Реального Богдана Хмельницкого, например, когда поляки отобрали у него хутор и покушались на его жизнь, спас его приятель – «жид», как тогда говорили, Яков Собиленко. Этот сюжет есть в одной из еврейских хроник, изданных в Венеции во времена Хмельнитчины. Будет он скоро и в моей новой книге о великом гетмане.

И, наконец, последним упреком Бортко стало, что он снял якобы старомодный фильм с отсталым монтажом и кинематографическими приемами прошлого века. Вот тут бы нам всем помолчать. И тем украинцам, что чувствуют себя русскими, и тем, что ощущают себя «антирусскими». Откуда такое количество выдающихся кинокритиков в стране, не снимающей кино? Если вы такие умные, передовые, знающие все голливудские тонкости, то берите камеру и снимайте! Пять лет официальная Украина собиралась запустить «Бульбу». Причем, даже с Депардье в главной роли. И где ОНО? Где кинематографический продукт, говоря словами Гоголя, «шириной с Черное море»?

От большинства режиссеров Владимира Бортко отличает то, что он действительно экранизирует того автора, по которому делает фильм, а не занимается вольными фокусами. «Собачье сердце» и «Мастер и Маргарита» у него действительно по Булгакову. И даже итальянца Микеле Плачидо в фильме об Афганистане он заставил сыграть советского майора так, как не сыграет его даже советский майор. Смотришь и веришь.

А кто хочет, чтобы запорожцы кувыркались, как Ума Турман в фильме «Убить Билла», пусть идет на Турман. Это совершенно разное кино. С разной идеологией. Бортко снимал не боевик (слава Богу, с этим нет дефицита, даже некоторый кризис перепроизводства наблюдается), а православный русский фильм, который раньше просто невозможно было снимать. В советские времена – по причинам цензурным. Потом, при Ельцине, из-за заполонившей все либеральной западнической дури (не западной, а именно «западнической»), а попросту говоря, духовного упадка. Теперь времена меняются. Пока едва заметно. Однако (вспомним Горбачева) «процесс пошел». Запорожская Сечь в «Тарасе Бульбе» Бортко – это не просто пиратская республика, а православный рыцарский орден. Пиратских республик в мире было много. Разбойничьих шаек на Украине хватало. Но они не стали Сечью, из которой выросло православное государство Богдана Хмельницкого. Казачьи советы, выборы нового атамана происходят в фильме на площади перед церковью. Она возвышается над всем. Это зримый образ той идеи, которую, как я понимаю, хотел донести режиссер.

Русь, о которой так часто говорят казаки – не только земля, но и духовное понятие. Это Святая Русь. Земное государство для нее только ковчег. Фильм пронизан православной мистикой. Главный вопрос в нем – спасение души.

Тарас Бульба наказывает Андрия не за то, что он полюбил полячку, а за измену. Слова Андрия из повести буквально перенесены на экран: «А что мне отец, товарищи и отчизна! Кто сказал, что моя отчизна Украйна? Кто дал мне ее в отчизну? Отчизна есть то, чего ищет душа наша. Отчизна моя – ты! И все, что ни есть, продам, отдам, погублю за такую отчизну!». Дочь польского воеводы – не просто символ западного соблазна. Это еще и дьявольское наваждение. Она действительно прекрасна. Но несет казаку погибель. И не только физическую, но и духовную – погибель души. Замечательна сцена, где Андрий, в исполнении Петренко, в польских гусарских латах превращается в механическую машину для рубки казачьих голов. Он летит через ряды своих вчерашних побратимов, как ангел тьмы, снося все на своем пути. В нем уже нет ничего человеческого. И хотя он красив, молод, силен, его не жалко. Когда старый Тарас всаживает в него пулю, оставившую аккуратную дырочку в доспехе, из которой вытекает кровь, ты испытываешь не сочувствие, а удовлетворение. Зло наказано.

«Тарас Бульба» – не просто историческая повесть, но притча. Такого полковника никогда не существовало. Описанное Гоголем восстание впитало в себя элементы самых разных казачьих войн против Польши. Но гоголевский сюжет – это сгущенное молоко. В нем, как в фокусе, собралось 300 лет истории Украины – южного пограничья Руси. Вызывающая такое раздражение у шароварных националистов финальная речь Бульбы («Постойте же, придет время, будет время, узнаете вы, что такое православная русская вера! Уже и теперь чуют дальние и близкие народы: подымается из Русской земли свой царь») – не выдумка, а квинтэссенция того политического курса, к которому пришел Богдан Хмельницкий перед Переяславской Радой. Богдан, кстати, был одним из прототипов гоголевского героя. Даже сыновей у него было двое, как у Бульбы, причем, один из них – Юрко – сыграл в истории роль Андрия.

Запорожцы понимали, что без царя они просто погибнут. Недавно я листал запротоколированный разговор Богдана Хмельницкого с московским посланником Сухановым. Его можно найти в изданном в 1954 году трехтомном сборнике документов «Воссоединение Украины с Россией» (том 2, с. 180–193). Там гетман просто молит царя прийти казакам на помощь: «Гетман же говорил: одно ты то скажи его царскому величеству – я и себя отдаю ему, государю, и всю землю рускую». Гетман умоляет царя расторгнуть мир с Польшей. Иначе – гибель. То, что в документах выливалось в долгие дипломатические переговоры, в гоголевской повести вместилось в короткий бульбовский монолог, где вся надежда только на православного царя.

Ну а кого он доводит до истерики, примите мои сочувствия.

11 апреля 2009 г., газета «Сегодня»

Украина: треугольник

межцивилизационных противостояний

Выступление на IX Международных Лихачевских научных чтениях в Санкт-Петербурге 15 мая 2009 года.

Тема наших научных чтений – «Диалог культур и партнерство цивилизаций». Но я хотел бы обратить внимание на тот аспект диалога, который часто забывают, когда мы говорим о культуре. Диалог может вестись не просто на повышенных тонах, но с саблей в руке и состоять в обмене угрозами и воинскими кличами. При слове «культура» нам чаще всего представляется университет, профессор с чеховской бородкой, писатель, выводящий буквы гусиным пером на листе бумаги, или режиссер, репетирующий новую пьесу. Но это только высшая точка культурного процесса. В толще этой пирамиды кипят страсти, совершаются преступления и течет настоящая, а не бутафорская кровь.

Перед тем, как сесть за письменный стол, писатель мог быть мобилизованным доктором, чудом избежавшим расстрела, как это случилось с киевлянином Михаилом Булгаковым. А известный режиссер – военнослужащим петлюровской армии. Такой факт был, к примеру, в биографии Александра Довженко, что не афишировалось в советскую эпоху. Кстати, если бы оба эти деятеля культуры (и оба уроженцы Украины) встретились в 1919 году на поле боя, то были бы вынуждены непременно убить друг друга, так как находились в противоборствующих политических лагерях, выяснявших взаимоотношения силой оружия.

В этом смысле Украина является уникальной страной. Уникальность ее состоит не в тех политических мифах об украинцах как потомках Трипольской цивилизации или Киевской Руси как исключительно «древнеукраинском государстве», которые настойчиво внедряет в массовое сознание нынешняя киевская власть. Это, в конце концов, всего лишь запоздалый почти на сто лет местный вариант общеевропейского националистического мифотворчества, противостоявшего великим имперским мифам Австрии, Германии и России. Уникальность Украины заключается в другом. В том, что эта страна возникла на стыке трех цивилизаций – русской православной, западноевропейской католической и восточной, мусульманской. И в том, что как военные репортеры с поля боя, так и деятели культуры приносили и приносят с этой территории межцивилизационных битв шедевры, обогащающие мировую культуру. Гоголевский «Тарас Бульба», изданный в Петербурге в 1835 году, и роман «Огнем и мечем» польского писателя Генрика Сенкевича, вышедший впервые в варшавской газете «Слово» в 1882-м, оба являются только культурной фиксацией этого противостояния. Характерно, что снятые недавно по этим произведениям фильмы вновь вызвали идеологический конфликт в Украине. Прорусский лагерь украинских критиков воспринимает фильм польского режиссера Ежи Гофмана как проявление западной пропаганды. В противовес ему «Тарасу Бульбе» Владимира Бортко пытаются навесить ярлык российского пропагандистского «трэш-фильма».

Сами же украинцы, потерпев поражение в создании собственного монументального кино, примером чего явился полный провал «Мазепы» Юрия Ильенко, сняли вполне конвертируемый сериал на восточную тему – об украинке, попавшей в турецкий плен и ставшей султаншей. Этот сериал «Роксолана» о сексуальном контакте православной и мусульманской цивилизаций был почти одновременно закуплен и в России, и в Турции.