Текст книги "Лукинский фактор"

Александр, Алексей, Лена и Пётр Иванович обсудили подготовленные материалы на получение привилегий на изобретения и патенты. Договорились, что все привилегии и патенты будут оформляться на троих авторов, исключая Лену, поскольку женщина-изобретатель как-то не вписывается в представления жителей этого века.

Всего были подготовлены документы на двадцать три изобретения и патента, среди них:

– механизмы свободного хода, ножного и ручного тормозов велосипеда;

– наручный компас со стрелкой, которая установлена в центре корпуса на игле; неподвижная шкала (лимб или картушка) имеет двойную оцифровку – в градусах и делениях угломера; специальный стопор (арретир) фиксирует магнитную стрелку; на внешней стороне корпуса закреплено визирное устройство; применена в компасе и фосфоресцентная подсветка;

– игра «Кубик Рубика», названная «Магический кубик»;

– патент для создания проекта печатной машины для высокой печати;

– патент для создания многооперационных деревообрабатывающих станков со всеми их модификациями;

– патент на паяльную лампу и примус и многое другое.

При ближайшей поездке в Санкт-Петербург 14 июля было решено передать эти документы стряпчему Акиму Ниловичу для официального оформления.

Александр взял на себя обязательство разработать эскизы и чертежи, а также технологию производства, обеспечивающие запуск в производство указанных изобретений в кратчайшие сроки.

После окончания этих дел Алексей уединился с Петром Ивановичем и рассказал ему о «вещем сне», сказав, что сам Бог указал ему путь в Москву. Он попросил помощи на первых порах по устройству в Первопрестольной. Пётр Иванович пообещал подумать и в ближайшее время поделиться с Алексеем своими соображениями на этот счёт.

Получив от Прохора на следующий день диплом и аттестаты Петра Ивановича, наши фальшиводокументчики, внеся изменения в уже разработанные эскизы документов, были готовы к их изготовлению. Дело было за малым: отсутствовал о работоспособное оборудование для их печати. Оборудование-то было, но усилия Саши и Игната смогли заставить его печатать документы только в двух цветах: чёрном и красном. Причём недостаточное количество картриджа позволяло напечатать только строго ограниченное количество экземпляров.

Тогда «дизайнеры» приняли решение упростить формы документов и не печатать, а вписывать в них имена владельцев, также вписывать и оценки в аттестаты. Это намного упростило проблему, сняло ряд ограничений и позволило напечатать всем необходимые дипломы и аттестаты, даже в двух экземплярах, после чего картридж закончился. В итоге все документы были напечатаны чёрным цветом, печати на них – красным. Смотрелось весьма необычно, но полностью исключало мысли об их подделке. Сами печати были созданы Сашей и Игнатом по эскизам Александра на компьютерах. Настя сделала перевод документов на русский язык, и их также напечатали на принтере чёрным цветом. Осталось только вписать в них имена владельцев в соответствии с паспортами и заверить эти копии у нотариуса, имеющего право выполнять такие услуги. В ближайшую поездку в Санкт-Петербург Александр обещал это сделать.

Глава 14. Чем дальше в лес, тем больше дров

Наступило 13 июля, день отъезда в столицу, где предстояло переделать множество дел. Утром Пётр Иванович с Александром в экипаже выехали в Новгород. Днём сели на поезд в Чудово, а там – на поезд в Санкт-Петербург. Ближе к ночи уже входили в дом Бецких на Церковной улице. Пётр Иванович привык к этому названию, хотя в 1887 году она была переименована в Новоладожскую улицу.

Дом Александру понравился: каменный, двухэтажный, с большим двором, конюшней, сараем и банькой. Невдалеке протекала речка Ждановка, через которую был переброшен Мало-Петровский мост. К дому примыкал большой пустырь, протянувшийся до самой Ждановки, принадлежащий Петру Ивановичу, где он и предлагал строиться Александру. Недалеко от моста было несколько причалов, к которым чалились баржи, привозившие дрова и уголь жителям Колтовской слободы. Там могли пристать и разгрузиться и баржи со стройматериалами для нового дома. От причала до дома было не более 150 метров.

Месторасположение дома Петра Ивановича было весьма удачным, как раз в центре между Васильевским, Аптекарским, Крестовским и Петербуржским островами.

«Если после строительства моего дома на пустыре останется место, то лучшего для лесоторговой базы просто трудно придумать, – размышлял Александр, – со всех сторон подходят водные артерии и дороги».

Утром отправились в контору к Акиму Ниловичу. При встрече им сразу же были вручены паспорта Российской империи, выписанные на разночинцев Соколова Александра Геннадиевича и Соколова Алексея Геннадиевича, их жён и Надежду Михайловну. Местожительством в паспортах была указана деревня Крутая Гора Новгородского уезда Новгородской губернии, собственный дом. Паспорта были выданы 15 мая 1892 года сроком на пять лет. Первое важнейшее для легализации дело было выполнено.

– Как обстоят дела с оформлением наследства? – поинтересовался Пётр Иванович.

– Документы оформлены, подписаны всеми должностными лицами и находятся на утверждении и регистрации в МВД.

– Моя помощь нужна?

– Если хотите ускорить процесс, то желательна ваша встреча с Титом Власьевичем.

– На сколько дней можно ускорить этот процесс?

– Думаю, после вашего обращения всё будет готово в течение дня.

Далее рассмотрели документы на создание товарищества «СМЗ». Замечаний не было. Договоры на приобретение имущества товариществом также были внимательно изучены и получили полное одобрение. Пока не появились господа Фатеев и Шварц, Пётр Иванович передал стряпчему документы для оформления привилегий на изобретения и патенты, попросив подготовить договоры на эти услуги.

Чуть позже почти одновременно приехали нотариус и Фатеев со Шварцем. Пока они изучали представленные документы, нотариус подготовил необходимые бумаги для регистрации Устава товарищества и Договора купли-продажи имущества Шварца. Поскольку замечаний по Уставу и Договору ни у кого не было, то нотариус быстро произвёл регистрацию этих бумаг, получил причитающееся вознаграждение и отбыл по своим делам.

У всех присутствующих после оформления сделки было приподнятое настроение. Пётр Иванович послал купить шампанское для обмывания сделки. Это предложение было встречено присутствующими на ура.

После отъезда Шварца, Пётр Иванович предложил провести первое собрание членов товарищества, на котором распределить обязанности и уточнить сроки и объёмы платежей товарищей в Уставный фонд СМЗ.

Он доложил присутствующим тот вариант, который был уже известен Александру, добавив, что уже пригласил на должность главного бухгалтера очень опытного иностранного специалиста. Если его предложение будет принято, то только что утверждённый управляющий обязан будет подписать контракт с этим человеком. Это предложение также было принято единогласно.

Также договорились, что первый взнос в сумме 65 тысяч рублей в Уставный фонд внесёт сегодня Пётр Иванович. Второй – совместно господа Фатеев (50 тысяч рублей) и цех в Боровичах (15 тысяч рублей) и Соколов (10 тысяч рублей) в срок до 14 августа, третий – господин Соколов в сумме 55 тысяч рублей в срок до 14 сентября. Это позволит своевременно рассчитываться со Шварцем по купчей за его имущество.

На этом первая встреча владельцев СЗМ закончилась. Договорились завтра с утра собраться на месте строительства завода и определиться с его этапами, с финансированием и ещё раз рассмотреть проект завода, поскольку он требовал особого внимания.

При расставании Лев Алексеевич уточнил срок, в который на завод прибудет главный бухгалтер, чтобы можно было принять всё приобретённое имущество на баланс товарищества. Пётр Иванович ответил – в течение недели.

Было три часа пополудни, и Пётр Иванович решил съездить к Титу Власьевичу на поклон и попросить помощи в ускорении оформления наследства. Без этих документов было невозможно составить разговор с промышленником Кузнецовым о продаже фаянсовой фабрики.

Тит Власьевич принял Петра Ивановича очень тепло, попеняв ему, что не заходил к ним домой в гости.

– Наталья Ивановна интересовалась, куда вы пропали, да и Ксения очень хотела вас видеть.

– Да всё дела. Сегодня утвердили Устав товарищества «Славянский машиностроительный завод», подписал от имени товарищества купчую на приобретение имущества для завода, завтра уже надо переводить деньги.

Тит Власьевич очень заинтересовался планами по строительству завода, ассортименту выпускаемой продукции, обещал подумать над заказами для завода. Тут же в присутствии Петра Ивановича распорядился закончить все дела по оформлению наследства не позже завтрашнего дня. Пригласил завтра вечером к семи пополудни приходить в гости. По пятницам у них собираются хорошие знакомые, друзья. Можно будет завести нужные знакомства. Все будут очень ждать. Пётр Иванович обещал непременно быть.

На пути домой он опять заехал к Акиму Ниловичу и предупредил, что завтра можно забрать документы по наследству из МВД и доставить к нему на Новоладожскую. Поинтересовался, где находится главная контора промышленника Кузнецова, занимающегося фарфором и фаянсом в Новгородской губернии.

По приезде домой на Новоладожскую вместе с Александром осмотрели землю, принадлежащую Петру Ивановичу. Её вполне хватало на строительство дома и возведение лесоторговой базы. Можно было начинать заниматься и этим вопросом. Пока строится дом, Пётр Иванович предложил семейству Александра жить в его доме, также просил передать его предложение и Надежде Михайловне.

Утром следующего дня новые владельцы СМЗ собрались на стройплощадке. Рассмотрели строительные чертежи и смету затрат на строительство завода. Для пуска первой его очереди необходимо дополнительно вложить около 60 тысяч рублей, для полного же окончания работ – ещё не менее 90 тысяч. Пока таких средств не было. Пётр Иванович, как председатель товарищества, взял на себя проработку вопроса привлечения необходимых денег. Льву Алексеевичу поручили разработать план-график запуска первой очереди завода с указанием сроков и объёмов необходимых капитальных вложений, Александру – продумать ассортимент выпускаемой продукции и определиться с её покупателями. Договорились собраться через неделю. Уже в присутствии главного бухгалтера.

На обратном пути Пётр Иванович заехал в контору промышленника Кузнецова. Он передал свою визитную карточку секретарю и спросил, ожидается ли приезд Ивана Емельяновича Кузнецова в Санкт-Петербург в ближайшее время.

– По какой надобности интересуетесь? – спросил секретарь.

– Я получил несколько писем от Ивана Емельяновича с предложением продать принадлежащую мне фаянсовую фабрику в Бронницах около Новгорода. Хотел бы встретиться с господином Кузнецовым и предметно поговорить о его предложении.

– Иван Емельянович инспектирует свои заводы в Новгородской губернии. Сегодня с утра он на фарфоро-фаянсовом заводе «На Волхове» близ станции Волхов. Обещались после трёх пополудни прибыть в контору.

– Большая просьба, если Иван Емельянович изволит принять меня сегодня до семи часов вечера или завтра с утра, то сообщите мне об этом через посыльного по адресу, указанному на визитке. Тут недалеко.

– Непременно будет исполнено!

Приехав домой на Новоладожскую улицу, Пётр Иванович просмотрел документы на наследство, уже доставленные из конторы Акима Ниловича. Всё было в порядке. После этого начал готовиться к посещению семейства Прохоровых сегодня вечером. Послал купить два букета цветов для Натальи Ивановны и Ксении, приказал приготовить костюм для визитов и белую сорочку. Предупредил кучера об отъезде в половине седьмого вечера.

Около трёх часов прибежал посыльный от Кузнецова с сообщением, что тот ожидает Петра Ивановича сегодня с трёх до пяти в конторе.

«Прекрасно! Успею до визита к Прохоровым переговорить с Кузнецовым. Отправляюсь сейчас же!» – решил Пётр Иванович.

Через полчаса он опять появился в конторе промышленника Кузнецова и сразу был приглашён в кабинет Ивана Емельяновича.

– Добрый день! Позвольте представиться: Бецкий Пётр Иванович!

– Здравствуйте, Пётр Иванович! Очень удачно, что вы оказались сегодня в столице! Какими судьбами?

– По делам. Оформлял купчую на машиностроительный завод в Славянке. Думаю организовать на нём производство станков для деревообработки, печатного и фаянсового производства.

– Об этом подробней, пожалуйста.

– Планируем выпускать мельницы для размельчения ингредиентов фарфоровой массы, механические мешалки для её тщательного перемешивания, оборудование для осушения изделий перед обжигом и их полировки. А также печи для обжига фарфоровых изделий.

– И когда появятся ваши машины?

– Мы будем производить линейку машин, предназначенных для выпуска определённых фарфоровых или фаянсовых изделий. Эти машины будут подстраиваться под конкретные технологии. Будет возможна и их перенастройка при смене изделий или технологий. Сейчас мы собираем информацию о потребности в таких линейках машин или отдельном оборудовании. После заказа оборудования изделия будут готовы в течение месяца-двух в зависимости от модели и количества.

– Какова их цена?

– Сейчас я не готов называть конкретные цифры, но расчёты показывают, что их стоимость будет на 15–20 процентов ниже, чем аналогичное оборудование, произведённое в Германии.

– На чём основана такая уверенность?

– Мы сумели привлечь в качестве конструкторов австралийских инженеров, выходцев из России, имеющих большой опыт конструирования подобного оборудования.

– Интересно! Когда появятся конкретные образцы, сообщите об этом мне. Мы заинтересованы в приобретении такого оборудования.

– С кем наши специалисты могут переговорить о желаемых технических характеристиках и количестве конкретных машин?

– Вот визитка моего главного инженера, я его предупрежу о вашем визите. Сейчас он в отпуске, будет в начале августа.

– В таком случае в начале следующего месяца прибудет на встречу с ним наш инженер Соколов Александр Геннадиевич, а может, и я с ним.

– Прекрасно! Перейдём к нашему предложению о продаже вашей фаянсовой фабрики. Оно пока остаётся в силе. Что вы скажете по этому поводу?

– Прошу озвучить предлагаемую вами цену.

– 100 тысяч рублей.

– По экономическим показателям за три последних года, даже при кустарном производстве, практически ручном труде, мы выпускаем продукции на 100 тысяч рублей в год, получая при этом чистую прибыль в 30 тысяч рублей. Наша продукция пользуется стабильным спросом, является эксклюзивной из-за используемой кобальтовой глазури, запатентованной ещё моим отцом. Потребности в такой посуде постоянно растут. Думаю, цена моей фабрики должна быть не менее 300 тысяч рублей!

– Ну, это вы слишком завысили цену!

Торг продолжался целый час. Стороны прекрасно знали истинную цену фабрики, но, как всегда бывает, покупатель старается сбить цену, а продавец поднять. В итоге ударили по рукам на сумме сделки в 205 тысяч рублей. Договорились подписать купчую через неделю. Пётр Иванович сообщил адрес своего стряпчего для отработки условий договора.

– Кстати, Иван Емельянович. На моих землях вдоль Мсты имеются уже разработанные карьеры высококачественной глины, песка и других ингредиентов для создания фарфора и фаянса. Я могу обеспечить их поставку на все ваши заводы в Новгородской губернии водным путём. Я приобрёл экскаватор и кран для их добычи и погрузки, так что большие объёмы поставок могу с лёгкостью обеспечить!

– Это интересное предложение. Представьте образцы материалов, мы их исследуем и примем решение. Эти вопросы решайте с главным инженером. Не забудьте посетить с этими же предложениями моего родственника, Матвея Сидоровича Кузнецова. Он также занимается фарфором и фаянсом. Недавно мы с ним виделись, и он собирается заняться модернизацией производства. Его главное представительство находится в Москве.

Весьма довольный итогами переговоров, Пётр Иванович вернулся домой, где поставил в известность Александра о планируемой поездке в Москву в начале августа и её целях.

Время уже поджимало, поэтому детальные объяснения были отложены на свободное время в поезде. Пётр Иванович забрал два букета ярко-красных крупных цветов, принесённых из цветочного магазина по его заказу, сел в экипаж и отправился на раут к Прохоровым.

Прохоровы жили в собственном доме на Аптекарском острове около пересечения улиц Большой Зеленина и Глухой Зеленина. Когда экипаж остановился у дома Прохоровых и Пётр Иванович подошёл к воротам, его встретил старый слуга в ливрее, поинтересовался именем и пригласил пройти за ним в дом. Войдя в залу на первом этаже, слуга громко объявил имя прибывшего и пропустил его в двери. Тут же к гостю подошла Наталья Ивановна, которой он вручил цветы. Она несколько смутилась, но букет приняла. Пётр Иванович сразу подумал, что он совершил какую-то бестактность по обычаям XIX века и решил второй букет Ксении не дарить, чтобы не совершить ещё большую ошибку, и положил второй букет на подоконник.

Тит Власьевич подошёл к Петру Ивановичу, поздоровался и принялся с ним обходить гостей, знакомя его с присутствующими. Публика собралась в основном в годах. Молодёжи было немного: студент-третьекурсник Горного института, студент Петербургского университета, юнкер Николаевского училища и два молодых поручика.

«Наверное, ухажёры Ксении», – подумал Пётр Иванович.

Ксении нигде не было видно. Пётр Иванович скромно стоял у окна, разглядывая гостей. Наконец появилась Ксения в сопровождении молодого человека. Увидев Петра Ивановича, просияла и потащила своего сопровождающего к нему.

– Здравствуйте, Ксения Титовна. Весьма рад вас видеть в добром здравии и хорошем настроении! – залился соловьём Пётр Иванович.

– Очень рада вас снова увидеть, – произнесла, мило покраснев, Ксения. – Можете называть меня просто Ксения. Познакомьтесь, это мой кузен, Коробов Илья Владимирович, два года назад окончил Московский университет, медицинский факультет. Оставлен на кафедре хирургии для научной работы. Сейчас наносит нам ответный визит после нашего посещения Москвы, где мы были в гостях у его папеньки.

– Рад познакомиться. Пётр Иванович Бецкий, промышленник.

– Я тоже очень рад, – ответил Илья Владимирович.

Правда, весь его вид свидетельствовал об обратном.

«Похоже, увидел во мне соперника, – подумал Пётр Иванович. – Не хотелось бы мне на пустом месте наживать врагов».

– Как продвигается ваша научная работа? В какой области хирургии вы специализируетесь?

– Всё прекрасно, а специализируюсь в области ларингооторинологии. Вы представляете, что это такое?

– Прекрасно представляю. Мой друг, врач из Австралии, также специализируется по этой специальности. Правда, он уже защитил научную работу. Вот приехал на жительство в Россию. Ещё не определился, где ему работать. Имеет большой опыт операций. Специализируется на лечении ангины, фарингита, аденоид, гайморита, отита, в том числе и оперативным путём. На самом деле болезней, которые он лечит, значительно больше. Но я не специалист в этом и многого не знаю.

Было видно, что Илья Владимирович потрясен словами Петра Ивановича.

– И где можно увидеть вашего доктора и поговорить с ним?

– Сейчас он отдыхает в моём имении в Новгородской губернии. Я собираюсь в начале августа по делам в Москву, он очень просится со мной в эту поездку – в Москве никогда не был. Если вам интересно, можете встретиться и поговорить, например, в Университете на медицинском факультете. Ему тоже будет интересно познакомиться с уровнем подготовки врачей по его специальности в России.

– Это было бы замечательно! Вот моя визитка, здесь записан адрес, где я живу, и кафедра на факультете, где работаю. К началу августа я уже вернусь в Москву и буду с нетерпением ожидать вас в гости.

– Ну, сколько можно говорить о делах в присутствии такой милой девушки?! – Пётр Иванович повернулся к ней: – Ксения, может, вы нам споёте? Я вижу в углу раскрытый рояль.

Стоящие рядом гости, услышав просьбу Петра Ивановича, присоединились к нему, и Ксении не оставалось ничего, как сесть за инструмент. Она не жеманилась, как видно, музицировали в этом доме постоянно, в том числе и в присутствии гостей. У неё был несильный, но очень приятный голос. Заметно было, что она училась пению. Каждый исполненный ею романс сопровождался бурными аплодисментами гостей.

Её сменила у рояля Наталья Ивановна, тоже спевшая три романса, затем студент и юнкер. Ксения стояла около Петра Ивановича и упрашивала его тоже что-нибудь исполнить. Он, как мог, отбивался.

– Да не владею я фортепиано, Ксения! Вот была бы у вас гитара… – попытался привести убойный аргумент Пётр Иванович.

– Сейчас будет! – воскликнула Ксения и выбежала из гостиной.

Пётр Иванович понял, что подставился по полной. В молодости он часто пел под гитару в компании друзей, последние годы – всё реже и реже. Голос у него был никакой, но слух имелся.

«Может, у Петра есть и голос, и слух, – думал он, – а то придётся краснеть и бледнеть попеременно. Ну почему я ни разу не взял в руки гитару в Крутой Горе?! Ведь видел же её в комнате Петра! Ура! Раз гитара там была, значит, и Пётр её не чуждался».

– Прошу! – прервала его раздумья Ксения, подавая ему семиструнку.

«Что же спеть? Песен XIX века я не знаю, романсы тоже – не мой профиль. А спою-ка я любимую песню своей супруги „Есть только миг“».

Пётр Иванович подстроил гитару, взял несколько аккордов, приобретя некоторую уверенность, и запел:

 
Призрачно всё в этом мире бушующем.
Есть только миг – за него и держись.
Есть только миг между прошлым и будущим.
Именно он называется жизнь.
 
 
Вечный покой сердце вряд ли обрадует.
Вечный покой для седых пирамид,
А для звезды, что сорвалась и падает,
Есть только миг – ослепительный миг.
 
 
Пусть этот мир вдаль летит сквозь столетия.
Но не всегда по дороге мне с ним.
Чем дорожу, чем рискую на свете я —
Мигом одним – только мигом одним.
 
 
Счастье дано повстречать иль беду ещё
Есть только миг – за него и держись.
Есть только миг между прошлым и будущим.
Именно он называется жизнь.
 

Когда прозвучали последние аккорды, в воздухе висела тишина: ничего подобного гости ещё не слышали. Потом раздался шквал аплодисментов.

– Ещё!.. Ещё!.. Ещё!.. – скандировали слушатели.

Пришлось Петру Ивановичу спеть ещё две песни, но больше петь он наотрез отказался.

Глядя на Ксению и Наталью Ивановну, было видно, что сегодняшний вечер удался на славу. Его ещё долго будут вспоминать завсегдатаи раутов у Прохоровых.

– Пётр Иванович, всякий раз, приезжая в Санкт-Петербург, обязательно заглядывайте к нам по пятницам! А ещё лучше – в любой день. Мы всегда вам рады и будем с нетерпением ждать вашего приезда, – говорила при прощании Наталья Ивановна.

Ксения стояла рядом, смотрела на него широко открытыми глазами и только кивала.

Тит Власьевич при расставании поинтересовался, передали ли ему бумаги о вступлении в наследство, и тоже настоятельно приглашал заходить почаще.

Поблагодарив хозяев за гостеприимство и прекрасный вечер, Пётр Иванович откланялся.

Дома он нашёл среди книг «Этикет цветов» и выяснил, что большие яркие цветы уместно дарить только любимым девушкам, а взрослым дамам, к которым никаких чувств не испытываешь, не принято. И если это делается, то говорит о страстной любви к объекту дарения. Пётр Иванович схватился за голову: «Что же подумала Наталья Ивановна, принимая от меня букет цветов?! Хорошо, что я не стал дарить цветы Ксении, а то совсем запутался бы и запутал других! Больше никаких подарков, пока точно не узнаю, что они означают в свете нынешнего этикета!»

На столе молодой человек обнаружил письмо, пахнущее французскими духами, с надписью на конверте округлым женским почерком: «Петру Ивановичу Бецкому». Распечатав конверт, он прочитал короткий текст: «Милый, ты совсем забыл свою заиньку! Уехал в деревню, обещал писать, а сам пропал! Непременно приходи завтра, как обычно. Я знаю, что ты в столице. Жду! Твоя Катрин».

В голове Петра Ивановича как что-то щёлкнуло. Память Петеньки предъявила ему отчёт о давних отношениях с Екатериной Александровной Белопольской, молодой вдовой тридцати лет, роман с которой продолжался уже больше года. Пётр познакомился с ней на праздновании дня рождения у приятеля по Горному институту, которому она приходилась тётушкой по линии скоропостижно скончавшегося супруга, занимавшего видный пост в Министерстве просвещения. Картины интимных страстных встреч с Катрин, пронёсшиеся в его сознании, сразу распалили воображение Петра Ивановича.

«Завтра же встречусь с Катенькой! Надо купить какую-нибудь безделушку, замолить вину! Но каков Петенька! То-то он боялся, что я буду присутствовать при его интимных встречах, и стеснялся этого!»

Полный прекрасных воспоминаний и радужных надежд на завтрашнюю встречу, Пётр Иванович заснул крепким сном молодого человека.