Текст книги "Оспорившие тьму"

7. Бабка с исторической притчей

– Знакомьтесь, это моя ненаглядная бабуля Анна Тимофеевна, а это диск-жокей Пётр, с помощью которого я наставила рога своему бывшему жениху, – она сделала решительный жест рукой, – его имя не будет произнесено в нашем доме… Поняла, бабуля?..

– Катенька, доченька, я поняла по твоим традиционным громким стонам и выкрикам, что ты у себя ночью и всё утро до обеда не одна… Но я думала, что ты с ним… Ах, да… ты ему наставила рога с жокеем… Как же это случилось?.. Ты отомстила ему за измену?..

– Ты, как всегда, догадлива и проницательна, бабуля… Тот ещё сукин кот… Изменил мне с Анжелкой… Считай, что на моих глазах изменил… Я пошла в ванную комнату, а там Анжела с ним кувыркается в позах Камасутры, вот, пошла на дискотеку, предварительно напившись с горя или с радости….

– И изменила с первым встречным…

– Почему же с первым встречным? С распорядителем бала на дискотеке, с Петром…

– Так, выходит, Пётр не наездник-жокей на лошадях?.. Диск-жокей – это новое слово в моём лексиконе…

– Нет, бабуль, он не жокей-лошадник, а диск-жокей, самый главный на танцполе, то есть на музыкальном балу в ДК, чтоб тебе было понятней… Вот я и обратилась к Петру за помощью… Ты же приучила меня с младенческого возраста никогда не врать, говорить истинную правду…

– С ума сойти – пойти на день рождения Анжелы с женихом, увидеть там подлую измену жениха с лучшей подругой, напиться и пойти на бал… И упросить распорядителя бала помочь тебе наставить рога бывшему жениху, отныне безымянному… – Она с каждым следующим словом усиливала звучание своей пафосной речи… Это же…

Бабка сделала многозначительную паузу, подняла указательный перст в ввысь, к потолку, сторону люстры на просторной кухне… Пётр почему-то устыдился ей слов праведного гнева, покраснел, как рак, и готов был выслушать от бабки жуткую тираду обличения в сексуальной нечистоплотности, обвинения в покушении на нравственность и традиционные устои. «Звездец, сейчас бабка размажет меня и мои душевные устремления по стенке, превратит в лагерную пыль, а до этого порвёт мою плотскую сущность и клочки разнесёт их по закоулочкам, – подумал Пётр и, покачивая головой, встретился взглядом с Катей, тоже порозовевшей от стыдливого девичьего румянца. – Звездец, да и только, это же форменный звездец…»

Но бабка, метнув громы и молнии во внучку и подвернувшегося под горячую руку её любовника, закончила свою пафосную речь более чем парадоксально:

– Это же… Это же грандиозно… конгениально…

Пётр и Катя выдохнули накопившееся напряжение от ожидания обвинения и назиданий одновременно с одной и той же шальной мыслью: «Пронесло, слава богу». А бабка, опустив указующий на люстру перст, понизила голос и без лишнего, подобающего в подобных случаях пафоса продолжила?

– Если бы твой дед, Катенька, Иван Петрович, мне бы изменил он бы одними рогами не отделался… Наверно, ушла бы от жениха рогатого Ваньки после пощёчины ему в назидание за подлость… – но тут же, спохватившись, добавила с внутренней тяжёлой грустью. – Тогда бы твоей матери не было и тебя тоже, моя Катенька…

– Да, брось ты, бабуль, не хотела тебя расстраивать, – Катя нежно обняла бабку и поцеловала её в щеку, – зато Пётр со мной.

– Помог тебе жокей?

Вопрос звучал двусмысленно, и Пётр с Катей одновременно вздрогнули от неожиданности. И Пётр запустил в мозг Кати нетривиальную мысль, мол, не надо вдаваться в детали спасения – с насильниками у мужского туалета и так далее, до инцидента у фонаря на тёмной улице, но говорить надо правду, не юлить и изворачиваться.

– Помог, бабуля, – она дерзко улыбнулась, смело взяла Петра за руку и представила его бабке, – теперь, отныне и навсегда Пётр – мой жених.

Бабка удовлетворённо и понимающе кивнула головой и протянула руку Петру для рукопожатия и гордо произнесла:

– Анна Тимофеевна, прошу любить и жаловать, Пётр.

– Вот и, слава богу, познакомились, – Катя обратилась к Петру, – выбирай по своему усмотрению, обед или завтрак?.. Я специально вырубила телефон, чтобы меня никто не тревожил… Но на работу мне всё же надо забежать…

– Только чай, крепкий, настоящий, – ответил Пётр, – совместим завтрак с обедом. Я тоже вырубил смартфон. И мне тоже надо идти на работу…

– К Мэлсу? Может устроить разнос за опоздание?

– Какой разнос… У меня свободное посещение… Оплата моего труда по результатам работы на трёх личных компьютерах – дома, на фирме и в ДК.

– А дома никто не будет беспокоиться, Пётр.

– Я послал бабушке эсэмэску, чтобы она не беспокоилась…

Они уже пили чай с бутербродами и вареньем. Долго сосредоточенно молчали втроём. И вдруг бабка Аня задала Петру вопрос с недоумением и некоторой подначкой:

– Ваша бабушку вы обучили коммуникациям посредством эсэмэсок? Ведь это же не просто для пожилых людей… Я была уверена, что среди всех бабушек только одна я обучена компьютерной и коммуникационной грамоте… Меня Катенька всему научила, мол, иди в ногу со временем… Тяжело далось обучение вашей бабушке…

– Она у меня способная, – отшутился, Пётр, – всё на лету схватывает. Она у меня учительница истории… У нас в роду по линии бабушки все историки, отец, я…

– Но вы же, этот, как его, жокей…

Катя улыбнулась и ласково поправила бабку:

– Не только диск-жокей… Пётр работает и в краеведческом музее… Я вчера была на его экскурсии и лекции о князе Михаиле Черниговском…

– Грандиозно, внученька…

– А ещё Пётр после окончания истфака Гуманитарного университета пошёл служить в армию простым солдатом, а вернулся офицером, лейтенантом…

– Старшим лейтенантом, – с улыбкой поправил Катю Пётр, – но это к слову, не важно…

– Да вы ж могли сделать блестящую офицерскую карьеру, Пётр. Зачем же вы ушли из армии.

– Для больших дел по призванию, – серьёзно произнёс Пётр и, глядя прямо в глаза Кате, добавил. – Чтобы найти необходимого для моего грандиозного дела нужного и верного человека и развернуться в развитии своих способностей историка и экспериментатора с человеческим сознанием нетрадиционными методами…

– Вы хорошо учились в школе, Пётр? – не унималась бабка.

– Неплохо…

– А это как?

– На «хорошо» и «отлично», Анна Тимофеевна.

– Как и Катенька… А чего же вы на медаль не потянули в школе?

– Не было таких устремлений… Слишком блатное и хлопотное дело суетиться под получение медальки… У меня в классе медальки получили одни детишки родителей из депутатского корпуса и администрации города…

– Зато Пётр учился на «отлично» в университете, окончил его с красным дипломом? – заступилось за Петра Катя.

– А почему же не пошли в аспирантуру и не стали кандидатом или доктором исторических наук?

Пётр с застенчивой улыбкой ответил:

– У меня была рекомендация в аспирантуру, но у меня не было времени для написания диссертации, потому что история призвала меня к самореализации и призванию сделать своё дело жизни, от которого даже религия может отвлечь… При всей любви и понимании христианства и православия… Кстати, истинная история одна, а религий много, а сект и ветвей религий ещё больше…

– И Катеньку мою искали и нашли?

– Да, искал и нашёл, Анна Тимофеевна…

– Тогда под ваш тезис «истинная история одна» вам, поисковику Петру, пригодится мой рассказ из моей ранней юности, моя история о правде и истине, если хотите, историческая притча из жизни элиты и народа Страны Советов. Когда-то после смерти, нет, трагической гибели её родителей и сестры, я рассказала эту историю Кате, чтобы серьёзней относилась к понятиям правда и истины… Одним словом, никогда не врала и не подвирала в любых поисках истины…

– Это насчёт Валдая и народного артиста… Помню…

Бабка строго поглядела на внучку, мол, не перебивай, когда старшие говорить начали, и заставила внучку извиниться:

– Извини, бабуль…

– Так вот… Начну мою историю с того, что имя народного артиста зашифрую. Как говорится, замнём для ясности. Актёр гениальный, читали, смотрели, Пётр, «История лошади» «Холстомер» Толстого?

– Читал и смотрел.

– А постановку в БДТ Товстоногова одноименной пьесы видели?

– Видел. В записи по кабельному телевидению.

– Похвально, молодой человек. Тогда язык чешется спросить: если вы музыкальный жокей, то на каких инструментах играете?

– На гитаре. На любительском уровне, Анна Тимофеевна. Бард и менестрель местечкового разлива…

– Скромность украшает молодого человека… Катенька, как играет на гитаре твой жених?

Та снова покраснела от неожиданного вопроса, но ответила, как есть:

– Я не знаю. Я не слышала, как играет и поёт Пётр.

– И без этого знания приглашать на свидание?.. И сразу в койку?.. Девушке со средним музыкальным образованием, исполняющей профессионально Рахманинова и Шопена с Бетховеном на фортепьяно…

– Бабуль… Это моё хобби… я учусь на юриста и в юрфирме работаю…

– Ладно, замнём снова для ясности… Тот народный артист, назовём его Бебелевым, а не Лебеде… ну, в общем, главный персонаж «Холстомера» и моей печальной истории, отдыхал тогда в доме отдыха на Валдае. Там была дача Сталина с комплексом хозпостроек, столовой и огромной территорией на берегу огромного лесного озера. По легенде Сталин там не был ни одного дня, приехал, осмотрелся и говорит: «Это ловушка в густом лесу с узкой дорожкой на дачу, безопасности никакой. Какой отдых, когда можно отсечь в лесу охрану и прихлопнуть можно любого здесь отдыхающего». Типа этого. На самой даче тогда жили родичи членов Политбюро и ЦК. А в хозяйственных постройках народ попроще. Одна моя школьная знакомая через своих обкомовских родителей меня туда пригласила. Мы в комнате впятером оказались на одну неделю с пропитанием. Лодки напрокат, культурная программа. С Бебелевым познакомились, предложили принять участие в нашем капустнике. Он выступать отказался, мол, я на отдыхе, а не на работе, но пришёл послушать игру девчонок. Сделал мне комплимент за мастерское владение гитарой, сказал я дилетант перед вами в гитарном деле. Запомнил меня, всегда первым здоровался: «Привет, гениальная гитаристка, от посредственного мастера гитарного искусства». И погорел на знакомстве со мной. Я хотела его сфотографировать рядом с собой или одного, чтобы он на обороте фото оставил свой автограф. Но от почему-то категорически отказывался фотографироваться…

Пришлось фотографировать его тайно на дорожном велосипеде в лесу. Только его сфотографировала из кустов, как он на моих глазах врезался в дерево… Все процессы аварии сфоткала… Втулка переднего колеса полетела… Трансмиссий покорёжилась, цепь слетела… Я даже подумала, может, помочь человеку, попавшему в аварию, в беду… Хотела только высунуться, но что-то меня насторожило… Смотрю озирается по сторонам… Велосипед к дереву прислонил, а сам дёру дал с места аварии…

Вот это да, думаю. Не тащить же велосипед на место стоянки. Там режим свободный, запишись, что берёшь велосипед и катайся хоть целый день с утра до вечера. Но вечером сдай свой велик под роспись в журнале дежурного. А дальше история принимает оттенок смешного криминала. Отдыхающие набрели на этот велик и пригласили дежурного: смотрите, кто-то угробил его и бросил на месте преступления. Доложили директору, тот организовал в тот же день расследовании с целью взыскать ущерб, найдя виновника. Оказалось, что велосипеды в этот день брали несколько человек. Бебелеву показали на его роспись: взял велик. Наверно так получилось, что несколько человек не расписались о сдаче велика. Вот на этом народный артист и сыграл. Я не я, кобыла не моя. Я свой велик поставил на место, но, правда, не расписался. Впервые прозвучало слова «правда». Стали копать глубже: нашли всех, кто не расписался при сдаче велика. Каждый из них доложил, что поставил на место свой велик и показал на его характерные четы. Кто в кобуру платок положил, кто на багажник панаму или газету. Тогда Бебелеву ничего не оставалось делать, как признаться в том, что он оставил велик под деревом – целым – а его увели и разбили злодеи…

Снова стали искать истину: кто разбил велик? Правда или нет, что Бебелев приставил к дереву целый не разбитый велик. И я показываю своим соседкам свои проявленные фото: Бебелев на этом велосипеде у дерева до аварии и после. Оказывается, я успела снять и момент аварии, когда народный артист врезался в дерево. Но мои хитрожопые соседки мне советуют: не ввязывайся, не мути воду, сама же окажешься виноватой с клеймом шантажистки… И тут начинается самое интересная сторона истории: полная правда или неполная с сокрытием частичной истины происшествия…

Иду одна к народному артисту и показываю ему одну фотографию, где он с гордым видом восседает на велике: «Дайте автограф, дорогой артист Бебелев». Он с удовольствием расписывается. Тогда я показываю ему две фотки, как он врезается в дерево на велосипеде и приставляет разбитый велосипед к дереву. Он звереет на глазах, с бледным лицом и белыми глазами шепелявит: «Вы меня шантажировать вздумали?». Я ему: «Идёмте в администрацию к директору. Заплатите за ремонт или купите новый велик». А он наотрез: «Я же публично признался, что у меня велик украли и разбили неизвестные». Я ему с напором: «Но это же неправда». «А вы хотите, чтобы правдой стал мой позор».

И вдруг я почувствовала, что скажи ему сейчас, мол, я иду с этими фотками к директору, он способен задушить меня. Мне передалась его мысль, и я испугалась и заплакала. Плачу и шепчу ему: «Но ведь чего стоит вас заплатить за ремонт или купить новый велосипед. Неужели вы такой жадный, а играете на сцене героев? Неужели ваша ложь перевесит правду, в которой вам признаться ничего не стоит» Он разнервничался: «Дело чести, затронута моя репутация будет. В данной ситуации мне легче заплатить вам деньги, чтобы вы молчали, отдав мне фотографии. Мне тяжело в этом признаться, но я деньги вам дам, лишь бы никто правды не узнал».

Тогда на его глазах я рву две фотографии-улики, достаю фотографию с его автографом на обороте, рву её тоже и швыряю клочки под ноги ему. Точка. Правда и истина унижена, но честь героя, народного артиста сохранена…

Бабка остаётся на кухне, а Пётр с Катей в её комнате снова целуются и ласкаются на тахте в её комнате.

– Бабка хорошо играет на гитаре?

– Классно.

– Давай её разыграем и подтвердим наши способности совместно творить чудеса «заражения» гитары. Я понял так, что гитара в комнате бабки. Вопрос на засыпку: ты смотрел с ней фильм «Морфий» по рассказу Булгакова.

– Да, вместе с бабулей по телеку.

– Там герой и героиня погибают из-за пагубного и непреодолимого пристрастия к морфию… И главная музыкальная тема фильма «Морфий» песенка Вертинского «Кокаинетка»… Ты играла на гитаре эту тему…

– Играла, и бабуля тоже играла… Нам мелодия эта очень нравилась…

– Я тоже играл, Кать, и готов сейчас мысленно воспроизвести эту мелодию, не прикасаясь к гитаре… Итак, гитара висит на стене, как я её ясно вижу через стену… Представляю, конечно… Вот я постараюсь наиграть мелодию… А потом ты постарайся тоже наиграть… Чтобы добиться правды и истины нашего мысленного эксперимента тебе придётся закрыть глаза, когда я буду натирать твои соски амброзией и целовать их… Взлетать и парить мы не будем, но сыграем для слуха бабки… Сначала я, потом ты играем на гитаре «Кокаинетку».

Из-за стены послышались первые аккорды незатейливой песенки. Это сыграл свою часть Пётр. Он остановился, оторвал свои губы от вскочивших набухших сосков прелестницы и, целуя, Катю страстно и жарко в губы передал свой мысленный посыл: «Теперь ты играй «Кокаинетку» гитаристка со средним музыкальным образованием». После небольшой паузы Пётр услышал новое звучание песни в исполнении Кати. У неё было новое оригинальное звучание «Кокаинетки», так Пётр никогда не играл, у него было попроще, без музыкальных понтов…

Слезая с такты после заключительного акта плотской любви, Пётр предложил:

– Идём на кухню, проведаем бабку… Спросим, слышала или ничего не слышала она? О названии «Кокаинетка» ни слова…

Бабка сидела на кухне с отвалившейся челюстью в состоянии лёгкой прострации…

– Катенька, это ты играла песню Вертинского… Второй и третий куплет был твой, я узнала твою манеру исполнения… А вот кто первый куплет играл, убей бог, не знаю… Я так никогда не играла… Услышала фантом мелодии… И звук из мой комнаты и моей гитары… Как же так? Там никого не было… Или всё же ты играла, внученька?.. Но тогда кто же сыграл первый куплет «Кокаинетки»?

– Видишь, бабуленька, ирреальный фантом правда и истина всегда относителен в сравнении с реальной правдой и истиной… Фрагмент правды и истины неповторим и субъективен…

– Вот и я говорю, что есть правда и истина в быстротекущей жизни – «Расёмон» Рюноскэ Акутагавы и Акиры Куросавы отдыхает… Там правда у каждого своя… Но я так «Кокаинетку» никогда не играла… А хотела бы… Придётся как-нибудь тебе с женихом продемонстрировать своё мастерство… Давно не брала в руку гитару, надо же как запала в сердце мелодия «Кокаинетки» Вертинского из «Морфия»…

8. Ночной звонок и портал с духами

– У меня критические дни.

Так ответила Катя при их встрече после работы на предложение Петра обсудить переписку и записи в смартфоне после их экспериментов по передаче мыслей на расстояние, также познакомиться с его бабушкой. И ещё надо будет предупредить свою бабку, что она останется ночевать в квартире у жениха.

– Это не должно менять наших планов по оценке мыслительных экспериментов по прогонке передаваемых мыслей и образов на расстояние. В конце концов, мне интересно, как твои критические дни влияют на твои экстрасенсорные способности, усиливается или ослабляется твой психический дар медиума?..

– А ты упорный…

– Не без этого…

– Но ведь окрасишься…

– Это не обязательно… Ты будешь лежать в моих объятьях в прокладках с крылышками и трусиках… По-прежнему, амброзией я буду мазать твои соски, возможно, похотник… Так что не окрашусь… И мы проведём эксперименты по «заражению» окружающих предметов по методике братьев Давенпорт… Помнишь я послал тебе посыл, чтобы ты открыла у меня на компе файл с их экспериментами?..

– Всё открыла и прочитала про заражение предметов – Даниэла Хьюма, Эусалио Палладина, а также француза Жан Пьера Жирара, израильтянина Ури Геллера, нашей Кулагиной (Михайловой) и прочих… Когда ты собрал такое досье? Зачем?..

– Долго собирал… Зачем?.. Для тебя, милая… Мне нужен был соратник, и я нашёл тебя, совершенно случайно… А Случай с большой буквы – это уже божий знак, промыслительный…

– В институте, армии не нашёл, а здесь на дискотеке меня закадрил, спасая…

– Кстати, у нас не совсем всё безоблачно с той же дискотекой. Пропали записи твоего инцидента, драки с козлами у туалета с монитора дежурного. Разумеется, мой компьютер, который я сдаю дежурному под ключ, не тронут. Там такой пароль, который и квантовый компьютер в нынешнем исполнении не взломает… А записи с монитора кто-то похитил… Не стёр, а похитил… Я опросил дежурных и милиционеров – никто ни ухом, ни рылом…

– А бандиты?.. Слушай, у меня совершенно стёрлись в памяти их образы… Если встречу их, то пройду мимо…

Пётр подумал: «Если она спросит, почему так и потребует объяснения эффекта стирания памяти, конечно, я ей всё объясню, но если не спросит, промолчу, ничего объяснять не буду, для её же безопасности. Меньше знаешь на этот счёт, лучше спишь. Бабка же своей исторической притчей о своей правде и истине в конкретной ситуации даёт мне право что-то сообщать Кате, а что-то умалчивать. А истинная история одна». Пётр знал, что свои размышления об умалчивании правды он не внедряет в мозг своей подшефной и беззаботно парировал:

– Главное, чтобы бандиты тебя не узнали…

– Не узнают?

Здесь нельзя было врать, и Петру пришлось, скрепя сердцем, пойти на относительное признание:

– Мне пришлось и придётся постараться, чтобы не признали тебя бандюки, ради твоей же безопасности. – И, чтобы побыстрей уйти это этой неприятной темы, он начал говорить о необходимости ночёвке Кати у себя и проверки гипотезы «заражения» предметов. – Ведь братья Давенпорт почему-то связывали себя, чтобы усилить свои способности медиумов, для передвижения предметов силой мысли, скручивания ножей и вилок…

– У твоей бабушке много лишних ножей и вилок?.. Кстати, я не возражаю, что мою бабулю Аню обзываешь бабкой, но всё же объяснись, почему, бабка?

– Она ведь у тебя была шишкой?

– Да, она была депутатом горсовета, судьёй…

– А у меня бабушка – простая учительница, хотя тоже был депутатом поселковым… Зато у твоей бабки неподражаемый кураж – грандиозно, конгениально с наставлением внучкой рогов бывшему жениху…

– Тебе это понравилось?

– Очень, Кать, и её исторический рассказ – шик, блеск и красота – в самую точку… чтобы ты и дальше никогда не врала и не подвирала… Тогда мы быстрей подвинемся с нашими экспериментами… И ещё, ты когда защищаешь диплом?

– Скоро, через несколько месяцев…

– А не хочешь кроме юридического образования получить в своём же университете второе высшее образование на психологическом факультете?

– Я подумаю… То, что я почитала за неделю у тебя на компьютере, меня вдохновляет на подвиги… Я ведь девушка способная… Между прочим, тоже, как и ты, иду на красный диплом… А с моей золотой медалью в школе ты попал в точку…

– Я не хотел тебя обидеть, Кать, я и не знал, что у тебя золотая медаль… Я бабке объяснил, почему я не рвался за медалью…

– Но ведь ты оказался прав… Меня на золотую медаль тащили за уши и бабуля-судья, и родители, папа – первый зам в главы администрации, мама – вице-президент банка… Только после гибели родителей пришлось квартиру продавать, с бабулей уплотняться и объединяться, чтобы как-то концы с концами свести… Так что, твой укол бабуля восприняла остро… Но ты ей очень понравился, ещё бы, старший лейтенант…

– …отказавшийся от военной карьеры, – вот я уловил вопросительное движение твоей мысли, ты хочешь узнать причины… Не так ли…

– От тебя теперь ничего не скроешь, хотя этот факт больше взволновал бабулю чем меня…

– Понимаешь, в программировании по заданию воинского руководства в «научной роте», я как дилетант и самоучка пользовался более эффективными методами, чисто интуитивными, чем профессионалы из мехмата МГУ, МФТИ, МИФИ, Бауманки. Поставленные задачи я решал быстрее и эффективнее, вероятно, был близок при программировании к состоянию озарения и просветления. В таком состоянии у меня даже резко повышалось давление, но я контролировал себя, и отказывался принимать таблетки и снадобья для понижения артериального давления… Я же чувствовал себя прекрасно, я сам силой мысли мог увеличивать или понижать давление, частоту пульса… Это мне потом пригодилось… Меня же не хотели отпускать из армии, рисовали бешенные перспективы… Я же начальству в их смартфоны вбивал редкостные интеллектуальные приложения, абсолютно оригинальные и эффективные. А взамен мне предлагали оформлять патенты на мои программные продукты с включением соавторов из воинского начальства. Падок и слаб народец на коврижки интеллекта… А я уже знал, что я под начальством не ходок, теряюсь, совсем могу потеряться… Не терплю подчинения и лизоблюдства… Тебя и искал, как соавтора полноценного… Только ты меня не разочаровывай…

Она неожиданно рассмеялась легко и звонко:

– Не разочарую, бабуле позвоню и предупрежу, что остаюсь ночевать у жениха, которому в свои критические дни феллацио сделаю… Если бабуля не поймёт, то ей как музыканту, знакомой с нотной грамотой поясню что в нотах её внучки-музыкантши ноты «ми» нет…

– Молодчина… Попробуем завязать силой мысли, по примеру братьев Давенпорт, Жирара и Геллера завязать ножи и вилки на буквы «ми», а бабушкин аккордеон заставим играть без ноты ми… А к феллацио, кстати, я равнодушен, меня больше интересует эффект влияния амброзии на соски и клитор моего обворожительного соавтора… Больше думай о получении второго университетского психологического образования за год-два, не больше…

– Ну, ты даёшь, я только об этом и думаю… Неужели и в тебя, твой мозг моя шальная мысль пропечаталось?

– Так точно, ваше величество…

Так шутя и балагуря, в преддверии скорого совместного просветления, они подошли к его дому.

– Я здесь была и готова была рухнуть со своим спасателем и спасителем в койку…

– Это тебе ещё предстоит после знатного ужина. Мою бабушку зовут Мария Андреевна. Она уже наслышана от меня о тебе. Учти, она строгих учительских нравом, так что – ни капли алкоголя… И ещё… Кричать и громко стонать не рекомендуется…

– Так ты же окрасишься…

– Не буду окрашиваться… Только амброзия на соски и похотник… А до этого серьёзная работа сверки смартфонов на посыл мыслей и образов и их расшифровки разумными словами… Это займёт час-другой…

– Слушай, а ты водил сюда девиц, знакомил с бабушкой?

– Ты первая девица, которую я представлю своей любимой бабушке. Мы с ней живём вдвоём. Отец погиб, мама в больнице, у неё тяжелое психическое заболевание после гибели отца. Девицы, конечно, существовали в моей холостяцкой жизни, не без этого. Нет у меня желания тебе врать.

Он открыл своим ключом дверь своей квартиры и попустил вперёд Катю. Их ждали… Был замечательный ужин. Бабушка испекла по случаю знакомства с Катей пирожки с мясом и фирменный фамильный торт «Наполеон» с заварным кремом…

Но время делу, а потехе с угощениями час… Они детально обсудили и проецирование мыслительных настроений, эмоций и образов на расстоянии, передачу мысленных посылов с расшифровкой их при приёме… Пётр был в восторге…

– Катюш, мы с тобой движемся в правильном направлении… Нам удаётся передавать мысленные образы и посылы без всякого волнового аппарата усиления передачи, как у изобретателя Людвига Штирнера… Я просил тебя перечитать роман «Властелин Мира» Беляева в файле моего компьютера – ты успела прочитать?

– Конечно, я исполнительная девушка. Я и раньше читала «Властелина», а здесь освежила память новым прочтением, обратила внимание на детали, на которые раньше не обращала внимание… Принцип радиоволн аппарата Штирнера меня позабавил – разве такое может быть? А где же психическая энергия просветления, как у нас с тобой?

– У нас с тобой поинтересней выходит… Без всякой аппаратной реализации усилителя мысли… Хотя тоже я думаю над этим, как усилить мысль… Меня с детства всегда интересовал феномен Беляева с его тягой к полётам, как Икара… Беляев тоже пытался взлететь, привязывал к рукам веники, прыгал с крыши с зонтом, парашютом из простыни, но у него не было дара просветления… В конце концов, при попытке побороть гравитацию левитацией он упал с крыши сарая и повредил позвоночник и оказался парализованным… Его «Икар», ставящий мировые рекорды по прыжкам в высоту, тоже разбился… А во «Властелине» интересна тема обретения первоначального капитала в банковской сфере через внушение мысли клиентам… Но нажива, корысть…

– Не годится?

– Дар просветления может пропасть… Хотя я думал, может, в брокеры податься и нажиться… А потом раздумал… Мы ещё только на самом начальном развития феномена просветления и левитации, передачи мысли на расстоянии… За год-два, когда ты получишь университетское образование психолога, мы продвинемся… степ бай степ… Но у меня есть опасное предчувствие, что обстоятельства заставят на ускориться… Но, чтобы то ни было, теперь всегда ты можешь обратиться к о мне напрямую мысленно – без всякого телефона и другого устройства коммуникации… Это я заключаю уже через несколько дней наших мысленных экспериментов… Если не пропадёт дар просветления в споре с тьмой, в сражении с нею…

– Может пропасть, Пётр?

– Может, если засуетиться, в шоу ринуться за бабки… Даже Хьюм ввязался в это дело… Помнишь?.. Как богатая вдова Лайон «усыновила» Хьюма и дала ему для развития дара 60 тысяч фунтов стерлингов?

– Помню. А потом потребовала деньги назад через суд под предлогом, мол, утратила капитал под воздействием «духовного влияния» мошенника.

– Ты отлично поработала материалы, прими мои комплименты…

– Мне интересны наши исследования, ты меня завёл в пенаты чудес и вдохновил на ментальные и духовные подвиги, Пётр… Я парю в чудесах, как никогда не воспаряла раньше… Моя бабуля сказала бы: конгениально… Но ты запретил мне говорить её о нас, экспериментаторах, и кому бы то не было… Шоу откладывается на неопределённое время…

– Ни я, ни ты не можем быть уверены, что дар стабилен и появится каждый раз при нашем желании проявить его… Шоу, показуха, корысть дару препятствуют, хана ему при докучливых свидетелях, тем более, разведённых на бабки или кинутых… Там и фантом благодетельницы Хьюма, вдовы Лайон накроет чистых мысленных экспериментаторов медным тазом… Вся наша сила в смелом бескорыстии, любознательности и любовном настрое… Приступаем к сеансу с амброзией и скручиванию ножей и вилок вместо нашей спаренной левитации… Это мне ещё не удавалось, возможно, по причине отсутствия критических дней… Раздевайся до трусов, сейчас будешь одна двигать мыслью предметы на столе, а потом мы вместе скрутим мыслью ножи и вилки до букв «МИ», как загадывали…

Он начал снова с ласк её божественной груди, намазывания чувствительных вскочивших пульками сосков амброзией, потом стал целовать, покусывать соски… Она вздрогнула и громко застонала. Он приказал ей мысленно: не так громко! Она так же мысленно ему ответил: не буду больше громко, извини. А он нежно ласкал уже ей головку клитор, сдвигая вверх и вниз кожицу на головке залезши пальцами в её крохотные трусики и сдвинув вбок прокладку с крылышками. Она постанывала, но уже негромко, потихонечку. И даже сделала комплимент в полной тишине, разумеется, мысленно: «Ты так классно и нежно мне дрочишь, можно с ума сойти». А он ей: «Ты знаешь даже такое весёлое заповедное слово «дрочить» отпетых юных и старых любовников». Она: «Дрочить лучше, чем мастурбировать-осквернять». Он: «Согласен, нежная и вдохновенная экспериментаторша. Я буду тебе дрочить божественный клитор и целовать натёртые божественные сосочки, а ты передвигай по столу чашки и блюдца, двигай и относи их к краю стола, но не роняй на пол, разобьёшь и бабушку разбудишь». Она: «Поняла, начинаю двигать к краю… Мешают ножи, ложки и вилки мельхиоровые…» Он: «Нет, они серебряные, фамильные, их не трогай… Мы их вместе в конце эксперимента скрутим, а потом постараемся раскрутить. Но это уже тогда, когда убедимся, что они скручены». Она: «Я сейчас воспарю, в смысле, кончу». Он: «Подожди, расставь всю посуду по краю стола и передвинь блюдо с пирожными «Наполеон». Она: «А можно я тебе тоже подрочу. Будем вместе дрочунами. Не отвечаешь, значит, можно». Она залезла в его плавки и стала нежно ласкать, дрочить его давно вскочивший член. Он: «А теперь начинам скручивать большие серебряные ножи и вилки, маленькие ложки оставим в покое… Ты можешь воспарить– кончить, раз ты можешь так делать многажды». Он: «Нет меня не доводи до кульминации». Она: «Почему?.. Я уже пару раз взорвалась, а ты нет». Он: «Кроме скручивания ножей я хочу один реальный звонок устроить, так что не пугайся, когда смартфон зазвонит. Я его не выключал. Или не зазвонит?».