Текст книги "Пиранья. Война олигархов"
Автор книги: Александр Бушков
Жанр: Боевики: Прочее, Боевики
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 5 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Старый знакомец
Кафе действительно было не слишком-то навороченным и отнюдь не дорогим, даже до понятия «ресторанчик» не дотягивало. Но и простецкой пролетарской забегаловкой оно не являлось – да и откуда взяться пролетариям в центре столицы-то! Это на окраинах – да: чипсы, сушеные кольца кальмаров в пакетиках, сушеные же бутерброды, шашлык непонятно из кого, зато пиво в пластиковых стаканах и водочка в стаканах стеклянных в агромадном количестве… Тут было не так.
Тут было чистенько, уютненько, светильники на стенах источают приглушенный свет, ненавязчиво играет радио за барной стойкой – что-то такое попсовое (гламурное, блин), что крутят по всем московским ФМ-станциям… Одним словом – кафешка для более-менее среднего класса, притулившаяся совсем рядом с Дмитровской. Под названием «Уголек».
Меню в бархатной обложке, не слишком дешевое пиво в толстостенных стеклянных кружках, причем не какая-нибудь там патриотическая «Балтика», а главным образом чешское и «Варштайнер». И разливной «Варштайнер» был очень недурственным, это Мазур оценил уже сразу после первого же глотка из первой запотевшей кружки.
– Извини, – мрачно сказал он, перехватив вопросительный взгляд Лаврика.
– За что?
Мазур промолчал, сделав еще один глоток (из кружки, если память не изменяет, за порядковым номером четыре), зажевал кусочком нежнейшей солонинки, тонким, как газетный лист. И сказал:
– Понимаешь, очень уж все четко тогда у них получилось. Как по нотам разыграли. Ты позвонил, пригласил в этот шалман, и едва я повесил трубку, как… Как меня скрутили что твоего кутенка. Без сучка, без задоринки… И ведь никто ничего не слышал, никто ничего не видел!.. А потом меня выпотрошили – и тут же отпустили. Вот что непонятно. Ведь знали же наверняка, что я тут же побегу с докладом к тебе! Или не к тебе, но все равно молчать не буду!
– И на этом основании ты решил, что это именно товарищ Самарин организовал твое псевдопокушение, заставил выболтать все, что ты знал о ББ, а потом отпустил с миром? И чего ради, спрашивается?
Мазур пожал плечами.
– Понятия не имею. Последняя проверка, какая-нибудь провокация, тест на непредвиденную ситауцию… Понятия не имею! Откуда мне знать, что у тебя в черепушке происходит. Но… Но почему меня отпустили? Почему ты позвонил именно в тот момент? И кто кроме тебя мог организовать нападение посередь поселка, да еще и вернуть меня туда?! Минуя охрану, промежду прочим…
– Ну, спасибо за комплимент… Нет, погоди, не кипятись, я абсолютно серьезен… Ты считаешь, что только старина Лаврик сумел бы все это провернуть, – вот за это и спасибо. И нечего извиняться. Хотя, на самом деле, ни я, ни мои орелики – не бэтмены и не черепашки-ниндзя…
Мазур ничего не ответил.
Тогда, после задушевной беседы под действием сыворотки правды, он очнулся только под утро. Причем очнулся в собственной машине, аккуратнейшим образом припаркованной на грунтовой дорожке возле ворот его собственного, Мазура, дома. Мирно вставало солнце, щебетали пичуги, вполголоса, воспитанно тявкала собачка… Мазур тряхнул головой, быстро охлопал себя по карманам. Документы, права, ключи, кредитки, сигареты, зажигалка, телефон, еще какая-то мелочь – все на месте. Ключи от машины торчат в замке зажигания…
Пошатываясь, он выбрался на воздух. Огляделся. Никого. Сыро и зябко, но именно прохлада и сырость быстро привели Мазура в чувство. Состояние – как после отсыпа по завершении трехдневной пьянки, когда пивком организм уже чуток подлечен: имеет место небольшой тремор[4]4
Тремор – дрожание пальцев рук (лат.).
[Закрыть], голова, словно воздушный шарик, и окружающий мир воспринимается как из аквариума.
Суки.
Первым делом Мазур глянул на часы в мобильнике: девять утра. Причем утра следующего за раутом дня. Бизнесмены уже укатили по своим офисам, а их подружки и жены – равно как и люди творчества, каковых здесь тоже полно – еще нежатся по постелькам. В общем, идеальное время, чтобы подбросить труп…
Но Мазур трупом отчего-то не был, вот в чем непонятка!
Он загнал машину в гараж, поднялся в дом. Посмотрел, где супружница. Нинка, змея, как ни в чем не бывало дрыхла, раскинувшись, в агромадной постели – даже и не беспокоилась, судя по всему, где муж пропадает…
Ну и хорошо.
Он схватил городскую трубку и набрал – удалось с третьего раза – контактный, только для своих, номер Лаврика…
Лаврик, словно догадавшись, что Мазур думает о нем, произнес негромко:
– Это не я…
– А? – Мазур поднял на него глаза.
– Это не я, – повторил Лаврик.
– Поклянись.
– Не веришь? Хорошо. Клясться не буду, но объясняю. Ты достаточно подробно описал весь ваш диалог с твоим… э-э… собеседником. Так вот. Он не знал, что означает ББ. А потом спросил: «Белая Бригада существует на самом деле?»
– И я сказал, что да.
– Не в том дело. Он не знал, что означает аббревиатура ББ. И не знал, что это не миф.
– И?
– Значит, это был не я.
Мазур нервно хохотнул:
– Ты, душа моя, меня вовсе за идиота держишь? Тоже мне, доказательство.
Лаврик не ответил. А Мазур спросил после паузы:
– Но если не ты… Это случайно не продолжение скачек с алмазами? Это не Олеся?
Самарин хлебнул пивка:
– Нет. Вряд ли. Очень не похоже. Однако ж, как говорится – спасибо за сигнал… Приму в разработку. А ты этим особо не парься: разберемся. И пока закроем тему.
– Значит, ты ждал чего-то подобного? – в лоб спросил Мазур.
– Ну-у… – протянул Лаврик, – не столь кардинальных поступков.
– Темнишь.
– Темню. Горячее будем заказывать?
– Скотина.
– Или лучше коньячку?
– Дважды скотина.
– Да, скотина… Но зато какая! – губы Лаврика растянулись аж до ушей. Пальцами он выудил из мисочки оливку, подбросил и поймал ее ртом. Запил пивом.
Мазур задумался. Что-то здесь не так. Не так все идет. Ну, допустим, весь кабак под колпаком ББ, не то что мышь – даже самый навороченный «жучок» не проскочит… Но ведь его, Мазура, учитывая недавнее происшествие, наверняка пасут, могли допасти и до этого заведения, а тут он встречается со своим, скажем так, куратором, которого противник прекрасно знает… Уже можно делать выводы. И почему Лаврик так спокоен, будто ничего особенного не произошло? Ведь под препаратом Мазур выложил неизвестному противнику все, что знал о Белой Бригаде! О своем участии в ней рассказал, о Лаврике!..
– Ты приглашение в Одессу получил? – вдруг спросил Самарин и сделал большой глоток.
– Куда?!
– В Одессу.
– А… – Мазур вспомнил курьера, конверт, странное приглашение. – Ну, было что-то такое… Блин, начинается! Ты что, следил? Хотя о чем это я… С твоего поста просто так не уходят.
– Причем тут мой пост? Так что?
– Ну, получил. Все равно ехать никуда не собираюсь. Во-первых, без жены – Нина меня не поймет. А во-вторых, знал бы ты, где у меня уже все эти светские мероприятия сидят, – Мазур провел ладонью по горлу. – Тут-то не знаешь, как отвертеться, а еще и на Украину…
– А ты съезди, съезди, – Лаврик невозмутимо подцепил вилкой креветку. – Там тепло. Развеешься. А для жены придумаем что-нибудь.
– О как! – Мазур наклонился вперед. – Слушай, ты куда меня опять втравить хочешь?
– Я? – сделал большие глаза Самарин. – Да когда я тебя куда-нибудь втравливал?!
– Ага, ни разу, – Мазур мрачно поднес пиво ко рту…
Предчувствия, как говорится, его не обманули. Поговорили (безрезультатно), а после дежурных слов о здоровье, о житье-бытье, об общих знакомых и сослуживцах Лаврик без обиняков перешел к делу. «Нет, но за каким чертом ему так на эту Украину меня надо отправить? И к кому, интересно в гости?» – подумал Мазур и произнес вслух:
– Кто там будет-то?
– В Одессе? Да обычная тусовка, – это последнее слово Лаврик выговорил с неуловимым презрением. – Примерно те же круги, в коих ты последнее время и вращался. Разве что с примесью хохляцкости, вот и вся разница.
– Ну и зачем мне все это надо? – обреченно спросил Мазур, понимая что в душе он уже согласился, а обреченно потому, что пока смутно представлял себе, что он скажет Нине. – У меня ж детеныш годовалый!
– Насчет детеныша не волнуйся ты, это недолго – на самолете туда и обратно, да там максимум пару дней.
Мазур поднял брови – ничего себе вечеринка, на пару дней. Явно старая лиса Лаврик что-то недоговаривает.
– А насчет того, зачем это надо… – Самарин, оставшийся, сразу видно, крепким профессионалом, ловко разоблачил очередную изъятую из тарелки креветку, – насчет этого мы с тобой сейчас и поговорим.
Часть вторая
Нептуновы забавы
Глава восьмаяАх, Одесса, жемчужина у моря
Стоя в своем номере перед огромным, в рост человека, и явно старинным зеркалом в массивной, темного дерева оправе, Мазур в очередной раз пытался выровнять упрямо съезжавшую набок бабочку. Бабочка отчего-то не поддавалась уговорам. Мазур тихо стервенел. А что прикажете делать? Если в приглашении указан определенный dress-code, то будьте любезны соответствовать.
Вот и маялся он у зеркала – в белоснежном смокинге с обязательным платочком в нагрудном кармане, и в белоснежной рубашке, подпоясанный белоснежным же кушаком, поправляя в очередной раз непокорную белоснежную бабочку. Весь из себя белый такой и пушистый, короче. Еще раз взглянув на себя в зеркало, Мазур мысленно сплюнул. «Надо было адмиральский мундир с собой взять, и все дела, – мрачно подумал он. – А что? В ранешние времена вполне даже приемлемая форма одежды на всякие разные торжественные мероприятия была, гордились господа офицеры мундиром-то!»
Сорвав с себя непокорную бабочку, Мазур вернулся в гостиную, открыл дверцу мини-бара. Помедлил секунду, выбрал маленькую, граммов на сто, бутылочку «Реми Мартин». Набулькал в пузатый бокал, вышел на балкон, устроился поудобнее в уютном плетеном кресле.
«Однако стареете вы, батенька, – думал он, любуясь великолепным видом на море, – раньше, бывало, орлом выглядели на всяческих там раутах и суаре, и костюмчик, даже с чужого плеча, сидел на вас, как родной…»
Вспомним, к примеру, далекую республику Санта-Кроче, где в гасиенде Куэстра-дель-Камири донья Эстебания выделила ему коммодорский мундир своего какого-то там по счету мужа и где благородные сеньоры и сеньориты танцевали малагуэну… Ведь не ударил же тогда Мазур в грязь лицом, смотрелся в непривычной морской форме очень даже вальяжно! А сейчас даже бабочку толком повязать с первого раза не получается…
Ну и плевать.
Он сделал маленький глоток и с наслаждением закурил. Открыл предоставляемую отелем (как выяснилось, бесплатно) газету и принялся лениво перелистывать. Ничего интересного, все как обычно, хоть и газета была не русская, и даже не украинская – издание ВВС. На русском, правда, языке. Времени еще было полно, и Мазур прикрыл глаза, подставив лицо легкому освежающему ветру, пахнущему солью, водорослями, портом – и бог его знает, чем там еще пахнет морской ветер. В своей жизни он такие запахи обонял многократно и в преизрядных количествах под всеми широтами и меридианами. «Хорошо хоть, не порохом пахнет», – мелькнула мысль, но Мазур, тряхнув головой, отогнал ее, затушил сигарету в хрустальной пепельнице, стоявшей на маленьком столике красного дерева с мраморной крышкой (столик был до безобразия антикварного вида), и сделал еще один глоток.
Собственно говоря, вся мебель в этом номере была антикварная, примерно конца девятнадцатого века, за исключением, разумеется, оборудования ванной и туалетной комнат, где стояла техника века исключительно двадцать первого – ну, это понятно, не было у предков в принципе таких удобств, чего уж там…
Утром, едва разместившись в отеле, Мазур в полной мере оценил достижения технического прогресса. Принял душ, ради интереса экспериментируя с устрашающим количеством кнопочек на пульте управления (иначе и не скажешь!) душевой кабины. Освежившись, с интересом побродил по номеру. Большая гостиная, в коей наличествует камин, по всему видно – действующий, спальня чуть поменьше, но кровать в ней чудовищных размеров и – ну надо же! – под балдахином (Мазур хмыкнул), ванная и туалетная комнаты, большой балкон с видом на море. Да-с, ребята, неплохо…
Вообще, идиллия началась с самого раннего утра, когда самолет компании «Дельта» приземлился в одесском аэропорту. Мазур, дождавшись своей очереди, попрощался со стюардессой, вдохнул морской воздух, чувствовавшийся даже здесь, и начал спускаться по трапу. Солнце жарило не по-утреннему, на небе – ни облачка, воздух был влажным и теплый, вдалеке маслянисто блестели сигары самолетных фюзеляжей…
Возле самого трапа пристроилось несколько весьма нехилых, лоснящихся в утренних лучах намытыми бортами авто – что, естественно, нарушало все правила безопасности, но тем самым автоматически свидетельствовало о весьма нехилом же ранге прилетевших.
Мазур усмехнулся.
Видать, какие-то бонзы приперлись бизнес-классом. Ну, это не для нас. Этого мы и в России насмотрелись, удивительного тут нет ничего, в общем-то, – мало ли какого полета москали могли пожаловать в незалежную…
Когда Мазур в толпе прибывших благополучно спустился по трапу и направил было стопы к ожидающему пассажиров автобусу, над самым его ухом раздалось негромкое: «Кирилл Степанович?»
Голос был женский, подчеркнуто вежливый, с едва заметным хохляцким акцентом.
Ага, вот и комитет по торжественной встрече высокого гостя нарисовался…
Оглянувшись, Мазур узрел черноволосую дивчину лет двадцати пяти, в брючном сером костюмчике и белой открытой блузке. Симпатичную, между прочим. Быстро окинул ее профессиональным взглядом. Безоружна. Если пиджачок что и топорщило, то отнюдь не кобура – пиджак сидел как влитой… Ну, если не считать небольших выпуклостей спереди. Выпуклостей весьма аппетитных, следовало признать. Но все равно он машинально сдвинулся немного левее, совсем чуть-чуть, якобы для того, чтобы солнце не било в глаза, а на самом деле – дабы заработать несколько дополнительных мгновений, если девица решит выхватить откуда-нибудь ствол и начнет разворачиваться в его сторону.
Хотя – бред, конечно, если поразмыслить. Кто ж начнет пальбу в таком месте… Но вот что любопытно: кем же является эта подружка, если ее пускают на летное поле? Или точнее: кому она служит?..
– Кирилл Степанович? – повторила она, обнажая белоснежные зубы в дежурной улыбке.
– Допустим, – ответствовал Мазур.
– Кирилл Степанович, мне велено встретить вас и препроводить в отель. Ваш багаж доставят следом. Машина ждет, прошу! По всем вопросам и пожеланиям можете обращаться прямо ко мне – меня зовут Оксана.
Она достала из кармашка золотисто-голубую визитку с одним-единственным словом «Оксана» и одним-единственным номером мобильного телефона под ним. Ни названия организации, ни логотипа, ни каких-либо прочих сведений на прямоугольной картонке не наблюдалось.
Мазур секунду размышлял, вертя визитку в пальцах, потом небрежно сунул ее в карман и милостиво кивнул:
– Ну, раз велено, то препровождайте… Оксана.
И преспокойненько, как будто его «ежеденно» встречают возле самого трапа в различных аэропортах, двинулся в сторону аэровокзала, думая на ходу: «Нет, подставы никакой тут быть не может, не так бы все происходило, хлопец один, держится ровно… Скорее всего, приглашающая сторона озаботилась. А что, приятно, черт побери! Интересно, на чем мы поедем? Не на такси же?»
– Э… Кирилл Степанович, нам вообще-то сюда.
Мазур обернулся, чуть сбился с шага, но лицо сумел сохранить.
Оксана, дипломатично отставая, указала на одну из поданных к трапу машин, светло-бежевую «тойоту» представительского класса, а потом открыла заднюю ее, красавицы, дверцу. Краем глаза Мазур перехватил оценивающие взгляды некоторых пассажиров бизнес-класса, спускавшихся следом. И, шевельнув бровью, прошествовал к машине, уселся на прохладное кожаное сиденье. Мягко закрыв за ним дверцу, Оксана угнездилась за рулем, и чудо японского автомобилестроения с тихим шелестом покрышек устремилось по бетонке к выезду с летного поля…
Мазур многое повидал в жизни, но вот чтоб так, прямо к трапу самолета ему подавали машину? Такого на его памяти еще не случалось… Машина миновала шлагбаум на выезде с летного поля. Чуть сбавив скорость, покрутилась по территории аэропорта, выехала на пустое в этот ранний утренний час шоссе и понеслась в сторону города. Водила Оксана мастерски, стоит признать.
– Далеко ехать? – деловито поинтересовался Мазур, хотя больше всего на свете ему хотелось спросить: «А куда мы, собственно, едем и, главное, за каким лядом?»
– До отеля примерно двенадцать километров, дороги в этот час загружены не сильно, так что доедем быстро, Кирилл Степанович, – не отрывая взгляд от дороги, ответила Оксана.
Отель? Ну-ну. Исчерпывающе.
Откинувшись на сиденье и опустив веки, Мазур постарался расслабиться. Радио приглушенно-усыпляюще играло что-то классическое, кажется, из Сен-Санса. Машин на шоссе и в самом деле было мало, так что вскоре они въехали собственно в Одессу, и Оксана сбавила скорость. Мазур, открыв глаза, смотрел на город, в котором, в ранешнее время, ему доводилось бывать не так уж и редко, и который изменился, как и все города постсоветского пространства, – но все же, все же…
Свернули на Приморский бульвар, прямо под «кирпич», и остановились у входа в трехэтажное здание с фасадом в духе итальянского ренессанса. Оксана, обернувшись, сказала деловито:
– Ну вот, Кирилл Степанович, мы на месте. Отдыхайте пока, а вечером я за вами заеду. В восемь часов. Идет?
Мазур наклонился, прочитал название над входом – готель «Лондоньски», – и в ту же секунду этот самый вход – а точнее, толстая плита цельного матового стекла – распахнулась. На солнце вышел молодец в униформе, степенно спустился к машине и с таким видом, будто лично он является султаном Брунея, который лично встречает князя Монако, ручонкой в белоснежной перчатке открыл дверь со стороны Мазура.
Ага, это и есть готель, надо понимать…
Мазур молча кивнул Оксане, выбрался из салона и следом за чопорным, как киношный аглицкий мажордом, швейцаром поднялся в гостиницу. В голове плескалось: «В таких случаях принято давать чаевые … Вот же блин, а сколько давать-то? У меня и денег ихних нет, что тут у них, гривны? Ладно, десять баксов дам, все равно меньше нема… Не рубли ж ему совать…»
Предупредительно придержав двери, молодец отработано изящным жестом указал Мазуру на стойку портье:
– Прошу сюда.
Мазур, сунув денежку в ненавязчиво протянутую руку, прошествовал к ресепшен, за стойкой которого уже чуть ли не с распахнутыми объятиями улыбался ему импозантный мужчина средних лет в форменном костюме с бейджиком.
– Пан Мазур? – утвердительно спросил он.
– Он самый, – проворчал Мазур доставая паспорт и прикидывая: то ли надо и этому на чай давать, то ли сие не принято? Вроде, не принято. Эх, позабыл товарищ адмирал подобные нюансы в общении с обслуживающим персоналом нижайшего звена, знаете ли…
– Ждем вас, ждем! – с непередаваемой смесью раболепия и гордости за готель «Лондоньски» заметил портье. – Номер заказан, люкс, на третьем этаже, балкон, си-сайт на гавань и порт! Кстати, в нашей гостинице известные писатели останавливались – Бунин, Куприн, Чехов! Да и сейчас известные люди останавливаются…
Портье, в общем, заливался соловьем. А Мазур терпеливо слушал. Попутно портье подсунул Мазуру бумажку, и пан адмирал поставил закорюку напротив своей фамилии. Портье расплылся в совсем уж широченной улыбке; сразу было видно, что большего счастья в жизни, как лицезреть такого гостя у него не было и не будет всю ближайшую пятилетку. Напоследок портье поведал, что здание, в котором размещается гостиница, является памятником архитектуры. И поинтересовался – не вызвать ли коридорного, дабы пана Мазура препроводили в его номер. Пан Мазур изволил дать добро.
Коридорному тоже, после того, как тот показал номер, проверил полотенца, наличие банного халата и прочей фигни, пришлось сунуть в лапу… И наконец Мазур остался один. Отправил SMS супруге – мол, прибыл, все в порядке, как у тебя? Получил обнадеживающий ответ от няни детеныша, освежился, переоделся и отправился на променад – благо времени до восьми еще было предостаточно.
На знаменитом Приморском бульваре Мазур малость притормозил, раздумывая: а куда, собственно, податься. Несмотря на довольно ранний для курортного города час – всего-то одиннадцать утра – по бульвару туда-сюда фланировали отдыхающие, коих от аборигенов можно было запросто отличить и одеждой, и выражением лиц, и громкими разговорами.
Мазур закурил, повернулся лицом к отелю, еще раз полюбовался на помпезный фасад и неторопливо направился, вопреки известной поговорке, направо, в сторону памятника Дюку – тем более идти было всего-то ничего. По пути углядел обменный пункт и наконец-таки стал обладателем украинской валюты – в количестве пяти тысяч гривен.
На небольшой площади у памятника, как в старые добрые времена СССР, продавали всякую туристскую всячину, приправленную исконно одесским колоритом и юмором. Посмеиваясь про себя, Мазур не удержался и прикупил у бойкого торговца «Паспорт гражданина Одессы», с печатями и подписями, только фотографию оставалось вклеить, а также солидно исполненное удостоверение, краснокожее, с золотым тиснением – оно так и называлось: «Удостоверение». И удостоверяло оно, что, дескать, «предъявныку цього дозволяэться задарма красты на углу Дерибасовськой та Ришелье». Для тех, кто не понял, – «предъявителю сего разрешается бесплатно воровать на углу Дерибасовской и Ришелье». Вот так, не больше и не меньше.
«При случае Лымарю подарю, он такие штуки обожает», – подумал Мазур, убирая ксивы в карман пиджака.
Потом полюбовался на Потемкинскую лестницу, рядом с которой с давних пор для особо ленивых был установлен эскалатор, работающий, правда, только на подъем, отмахнулся от назойливых фотографов и медленно двинулся дальше по бульвару. Не торопясь, дошел до Пушкинской улицы и побрел в сторону Дерибасовской. Заметив маленький японский ресторанчик, вспомнил, что еще не завтракал, и бросил якорь за одним из столиков, стоявших на жарком воздухе под полосатыми тентами.
Заказав быстро подошедшей молоденькой официантке в кимоно, но с посконно славянской внешностью легкий завтрак, он откинулся на спинку стула и закурил – благо заморско-украинская мода борьбы с курением конкретно до этого места еще не добралась и на столиках пепельницы присутствовали. Заказа долго ждать не пришлось, и вскоре Мазур с удовольствием пил недурственный кофе из маленькой фарфоровой чашки, поедал маленькие бутербродики с рыбой и глазел на проходящих по улице панночек – мужик есть мужик, так и пишется «мужик», аминь.
Панночки были на уровне.
Заказал еще одну чашечку кофе (чего они в такие малюсенькие наливают – как экономят!), принялся смаковать ароматный напиток маленькими глотками. Наконец допил. Докурил. Расплатился. Встал. Снял пиджак и перебросил его через руку – солнце припекало вовсю.
Пройдя очередной перекресток, свернул направо, на Дерибасовскую, и – о! – вдруг углядел над головой известное каждому второму гражданину СССР, не считая каждого первого жителя России название – и плевать, что на Украине нынче пышным цветом расцвели «незалежнисть» и «самостийнисть». Искушение было слишком велико: оказаться в Одессе и не заглянуть сюда? Это выше человеческих сил, товарищи!
Мазур, недолго думая, нырнул в узкую, всегда открытую дверь. Преодолел такую же узкую лестницу в двадцать каменных ступеней и попал в замечательное питейное заведение, освященное славным покровителем пивного дела, королем Гамбринусом. В двух длинных, но чрезвычайно низких залах – хорошо еще, если из двух десятков столов занято было хотя бы три… Оно и понятно: нынче кружка пива стоит столько же, сколько рюмка водки.
В дальнем зале Мазур сел за второй от входа столик, по привычке лицом к входу, заказал из меню ноль-пять темного пива – не смог устоять перед названием «Біла нічь» (одесское, да еще и темное пиво под названием «Белая ночь»! Ну хохлы, ну хохмачи!) и в ожидании заказа лениво оглядел помещение. Было уютно, тихо и пусто, лишь у самого входа, на противоположной стороне, сидели две дивчины лет семнадцати отроду, оживленно хихикали над чем-то своим, девичьем, курили тонкие сигаретки и прихлебывали пиво из высоких бокалов. На появление Мазура отреагировали вполне предсказуемо: не отрываясь от беседы, инстинктивно мазнули по его фигуре и костюму оценивающим взглядом, оценили и то, и другое и вернулись к обсуждению своих неимоверно важных проблем.
Больше в зале не было никого.
Принесли пиво и хорошую рыбку под названием «бычок», Мазур пригубил. Отведал рыбки. Недурно и то, и другое.
– Не скучаете?
Он поднял глаза.
Одна из девчушек-соседок совершенно бесшумно возникла рядом с его столиком, изящно наклонилась вперед – совсем немного, но вполне достаточно, чтобы Мазуру в полной мере открылся притягательный вид на долину между двух холмиков.
– Спасибо, красавица, я веселюсь от души, – ответил он. – И я женат.
Девчушка без приглашения опустилась напротив, подперла подбородок кулачком. Сказала, иронично улыбаясь, очень тихо:
– Тридцать восемь попугаев. Слушайте внимательно, Кирилл.
Мазур очень надеялся, что выражение его лица ничуть не изменилось. На руке у девчонки он заметил серебряный браслетик с брелоком в виде потешного розового котенка. Ну да, известная игрушка. Мала, да удала. Глушит любую прослушку в радиусе десяти метров…
Он покачал головой и развел руками. Одними губами спросил:
– Что-то поменялось?
Чаровница призывно провела язычком по пухлым губам:
– Все по плану. Но есть информация. – Она достала сигаретку, он потянулся к зажигалке. – Ваша знакомая Олеся Богданчук не есть последнее звено в цепи, иными словами – не она является кукловодом в деле с камешками, как выяснилось. Она действовала по распоряжению своего руководства.
«Почему я не удивлен? – подумал Мазур. – Станет настоящий олигарх, пусть даже и в юбке, ползать по джунглям за какими-то алмазами, одновременно отбиваясь нерешительно от домогательств озабоченных мужиков и баб? Хрена. Не бывает такого. Пошлет какую-нибудь доверенную шестерку…»
– А я тут при чем? – Мазур, включившись в игру, чиркнул зажигалкой и протянул ей, красотка наклонилась к язычку пламени.
Со стороны ни дать ни взять – утренние бабочки охмуряют гостя города. И пока, кажется, успешно.
– Вы ее протеже. Вам предложат работу. Не отказывайтесь, – сказала она. – Ключевая фамилия – Малышевский, он работодатель, и только он.
Ну, Лаврик, ну темнила, где ж ты таких малолеточек-то, да еще и смазливых, в агенты набираешь…
– Сколько? – с деланным изумлением громко спросил Мазур, привстав со стула. И подумав при этом: не переиграть бы. – Это за неделю, что ли? – Он плюхнулся на место, с помощью мимики демонстрируя жадность вкупе с оскорбленным достоинством приезжего, и тихо спросил: – Что за работа?
– Пока неизвестно, – якобы «удивилась» путана и показала рукой вокруг – дескать, найди здесь дешевле. – Где-то на море произойдет встреча с работодателем. Не отказывайтесь от предложения. Никаких силовых акций вам не предложат, равно как и ничего противозаконного. Все…
– Да иди ты! – в сердцах гаркнул, подыгрывая, Мазур. – За такие деньги я целый гарем найму! Обнаглели…
Девица презрительно дернула плечиком и поднялась: мол, была бы честь предложена. Обе малышки расплатились за пиво и покинули «Гамбринус»: ловить здесь явно было больше некого.
А Мазур остался в одиночестве. И в размышлениях. И в надежде, что, если его и пасли, то он отыграл свою роль достойно.
А вот интересно, судари мои: если б он тут же «согласился» на предложение путаны и поехал с ней (или даже с обеими) в «апартаменты-номера» – роль пришлось бы играть до конца?..
Надо не забыть потом у Лаврика спросить…
Потом Мазур поразмышлял, не взять ли еще кружечку, благо пиво было отличное, но глянул на часы, с сожалением поднялся и вышел из прохлады бара. Двинулся в сторону центра, миновал перекресток Дерибасовской и Ришельевской. Выпитое пиво настроило его на благодушный лад и, вспомнив приобретенную поутру ксиву, Мазур посмеялся про себя, но действенность удостоверения проверять не стал, а миновал Горсад и прогулочным шагом вернулся к отелю.
Скинув в номере пиджак, развалился в удобном кожаном кресле напротив телевизора, включил какой-то канал и незаметно для себя задремал. Агентесса в «Гамбринусе» не сообщила ничего принципиально нового, так что размышлять, строить планы и тактические схемы рановато. Там посмотрим. А моряк должен уметь засыпать в любой ситуации, потому как неизвестно, когда в другой раз удастся покемарить.
В пять часов Мазур пообедал в ресторане, вернулся в номер и переоделся в белоснежный смокинг, воюя с бабочкой, а теперь, в ожидании Оксаны, курил на балконе…
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?