Текст книги "Враг Короны"

По трапу они сошли в воду, можно сказать, с комфортом. Правда, пришлось метров пять проплыть, прежде чем ноги коснулись дна. Отметившись следами на песчаной отмели, выбрались на твердую землю, поросшую мелкой редкой травой. И только сейчас Сварог обернулся. Наконец-то удалось изыскать время и посмотреть, что поделывает гидроплан.

Гидроплан заходил на посадку. Ну, в общем-то, этого и следовало ожидать…

– Образцы товаров забыли, – усмехнулась Щепка, отжимая мокрую накидку.

– Может, вернемся? Нет? Тогда скоренько давай наверх.

Глава 4
ПО ЗЕМЛЕ…

Берег здесь был высокий, осыпчатый, пришлось карабкаться, хватаясь за деревца и коряги, выискивая устойчивую опору для ног. Забрались. Сверху панорама бедствия просматривалась преотличнейшим образом, хоть пиши полотно в жанре «картина-катастрофа»: заводь, скрытая камышом, невезучий электроход, разноцветные человеческие фигурки, «водный голубь», который уже приводнился и скользил по речной ряби к электроходу. Ага, вот и две фигуры, трудно спутать еще с кем-то. Босой Медведь и Монах тоже карабкались наверх, правда, получалось у них не так ловко, как допрежь у Сварога со Щепкой, то и дело кто-нибудь из них соскальзывал и съезжал на брюхе по песчаному грунту. Запыхавшись и перепачкавшись, соратнички все же добрались до верха. Их тяжелое дыхание наполнило окрестный воздух ароматами кислого вина. На лбу Монаха набухала свежая шишка, весьма гармонично дополняя красный нос.

– Эти… с аэропила… не отвяжутся, – выговорил Босой Медведь, отсапываясь и отплевываясь.

– Ну, на их счет у меня имеются кое-какие мыслишки, – Сварог пружинисто вскочил на ноги. – Двадцать секунд на то, чтобы вылить воду из штиблет и продышаться.

– Опять бежать? – в вопросе Медведя послышалось страдание.

– Не так чтобы особо много, – успокоил Сварог.

Перед тем как покинуть откос, Сварог бросил последний взгляд вниз и увидел, что в борту гидроплана открылся люк, и оттуда, из темного зева, выпрыгивают фигуры в черно-зеленых, горбом вздымающихся на спине плащах. Каскадовцы, мать их, со своими электродубинками и конденсаторами в рюкзаках, со своими, это уж не извольте сумлеваться, замечательными приборами по улавливанию магических проявлений. И, сдается отчего-то, приборам будет что улавливать…

Как и пообещал Сварог, они бежали не особо быстро и не особо долго. В переводе на земные меры длины, они проделали трусцой путь длиной около полукилометра. И оказались возле перелеска.

– Нам куда, чтобы попасть на рудник? – спросил Сварог, остановившись.

Щепка, после марш-броска не в силах вымолвить ни слова, махнула ладошкой налево.

– Ага, понятно. Значица, действуем по знакомой схеме… Предупреждаю всех: в обморок не падать, благим матом не вопить! – громко оповестил Сварог. – Сейчас всем вам будет немножко удивительно…

Он прошептал нужные слова, температура воздуха вокруг одним махом упала градусов на пять, и…

И появился еще один воинственно выпятивший живот Монах, еще один сопящий Босой Медведь, еще одна невзрачная Щепка и еще один виновник всей затеи – Сварог.

Иллюзорная группа, предводительствуемая иллюзорным Сварогом, дружно отправилась в обход перелеска по тропинке. Их еще долго будет видно издали. Вот и пусть их видят – не перевидят те, для кого это видение, собственно, и предназначено. И пусть трезвонят пеленгаторы магии: на то и пеленгаторы, чтобы пеленговать, а не отличать иллюзию от реальности.

Банда злоумышленников реальных изумленно таращилась вслед двойникам.

– Не отмолить мне дел бесовских, колдовских, в кои впутан оказался, – прошептал Монах, насупив кустистые брови, выпростал из-под одежды амулет и со звонким чмоком поцеловал его пухлыми губами. Борода его при этом тряслась мелкой боязливой дрожью.

– После будем переживать, братья, – Сварог ободряюще хлопнул Монаха по плечу. – Нам, волшебникам, это раз плюнуть. Айда дальше по маршруту.

Медведь лишь потрясенно покачал головой.

Все же Сварог ненадолго задержал отряд, отведя его под прикрытие лесных деревьев. Захотелось убедиться, что уловка сработала.

Сработала. Как обычно. Показавшиеся из-за взгорка каскадовцы, ничуть не колеблясь и ни в чем не усомнившись, потопали следом за обманкой. Заодно Сварог и пересчитал группу преследования: девять боевых единиц. Впереди идущий держит в руках похожий на амперметр, хорошо знакомый Сварогу прибор, который фиксирует колдовство. Ну и хорошо, что фиксирует, и пусть себе фиксирует дальше. Лишний повод каскадовцам поверить в иллюзию. Мол, бегут проклятые маги и колдуют на ходу. Главное, что этот прибор не отличает правдивые облики от лживых, не доработали тут конструкторы, понимаешь… Короче, пусть ребятки из Каскада малость порастрясут жирок в погоне за призраками. А призраки у нас прыткие…

«Собственно, все не так уж плохо, жизнь, можно сказать, удается, – думал Сварог на ходу. – Пусть ненамного, но мы оторвались. Ни разу с момента высадки я магии поблизости не чувствовал, значит, в состав каскадовской группы преследования колдун не входит, что значительно облегчает нашу жизнь. Канатную дорогу, попользовавшись, можно испоганить со спокойной душой. Пускай шлепают горными тропами, по скалам взбираются. Короче говоря, у нас есть все шансы прорваться…»

Щепка вела их уверенно, выбирая среди переплетения тропинок верную стежку. Ни разу не остановилась в задумчивости, ни разу не завертела головой, высматривая знакомые ориентиры. Такое впечатление создавалось, что Щепка имеет прямое отношение к рудокопам и путь к руднику знает как свои пять пальцев. На привале надо будет поинтересоваться, откуда ей знакомы здешние места. Ну а пока Щепка стала их командиром, потому что самому Сварогу никак не подворачивалось оказии покомандовать – каскадовцы ничем о себе не напоминали, вокруг было тихо и покойно, ничего поганого наперерез не выскакивало. Благолепие, одним словом. И, как обычно бывает в подобных случаях, Сварога раздражали именно эти благолепные тишина и безмятежность вокруг. Неизвестность и постоянное ожидание нападения натягивают нервы похлеще открытой схватки…

Они давно уже двигались среди скал, почему-то имевших здесь коричневый оттенок. Присмотревшись, Сварог понял в чем дело – скальную породу покрывал тонкий буроватый налет, более всего походивший на скверного цвета плесень. Он провел пальцем по камню, ощутил прикосновение к склизкому и влажному, а на коже остался бурый след – словно о ржавчину испачкался. Сварог вытер палец о штанину.

– Красная дистария. Верный признак, что где-то поблизости залежи дисторита, – сказала Щепка, оглянувшись на Сварога. – Здесь добывали руду, содержащую дисторит, из которого делают элементы для аккумуляторов.

– А почему забросили добычу? Выгребли запасы под чистую, одна плесень осталась? – Нет, тут еще добывать и добывать… Просто решено было оставить возле столицы стратегический запас. После того, как обнаружили месторождения дисторита в колониях. Оттуда теперь и возят.

– Эт-то нам знакомо, – усмехнулся Сварог. – Сплошь и рядом случается в отношениях между колониями и метрополией…

Обогнув похожую на огромный палец скалу, они увидели впереди постройки, что называется, сарайного типа. Ага, вот в луче солнца – точно светило специально для этого впервые за день прорвалось сквозь тучи, – сверкнула длинная тонкая нить, уходящая вверх, к нависающим над головами горам. Металлический трос, вот что это такое, причем не тронутый ни плесенью, ни ржой. Зато кабина подъемника и подъемные механизмы были ржавыми-прержавыми. Еще более изъеденным коррозией выглядел вездеход, застывший на груде породы в серебристых прожилках – может быть, как раз на груде той самой руды.

– Вот ты какая, дорога канатная, – пробормотал Сварог. – Кин-дза-дза форменная, право слово…

– Сюда направляли на работы приговоренных к большим срокам, – вдруг заговорил Босой Медведь. – Здесь год за три шел… Сперва, знамо дело, добровольцев отправляли. Но охотники вскоре перевелись – слишком мало доживало до освобождения. Уж больно нехорошие разговоры кружили вокруг рудника, вот наш брат и предпочитал досиживать в лагерях. Тогда стали насильно отправлять.

– Заключенных сюда привозили каждый день? – спросил Сварог, с сомнением рассматривая раскачивающийся на ветру трос.

– Не, канатной дорогой пользовались вольнонаемные. А заключенные жили где-то там, – Медведь махнул в сторону гор. – Где-то в горах оборудованы под содержание пещеры. Там их и держали… – Он помолчал малость, потом добавил шепотом: – А еще говорят, рудник прикрыли из-за того, что призраки одолели. Ну, души не то тех работяг, кто здесь сгинул, не то вообще незнамо кого… Знавал я одного бродягу – Папашу Черное Ухо. Когда речь заходила о Стоногом руднике, так это место называется, он прямо сам не свой становился. А если кто начинал его подначивать, типа: «Эй, слышь, Черное Ухо, а сколько ног у того рудничка?..», – так хватался за нож и длинные языки-то укорачивал… – Ладно, отставить предания старины глубокой, пошли кататься, – мрачно сказал Сварог. – Кто-нибудь из вас управлял такой штукой?

– Приходилось, – неожиданно подала голос Щепка. – Дело немудреное…

Кабинка с ужасающим скрипом закачалась, приняв четверку людей. Сварог с лязгом задвинул дверцу, Щепка дотянулась до коробки, приваренной к вбитой в скальную породу рельсине. Но крышка пульта управления девичьим пальцам не поддалась.

– Прикипела, – констатировал Сварог. – Монах!

Опальный служитель культа раздвинул складень, сунул лезвие в щель между крышкой и панелью, надавил – и крышка отскочила, слетела с насквозь проржавевших петель, упала на землю, подняв вокруг себя коричневое облако ржавчины.

– Дурные места, вестимо вам глаголю: дурные, и ждет нас тут погибель лютая… – необычайно тихо для себя проговорил Монах, убирая лезвие складня.

На панели обнаружилось два перекидных рычажка: на деревянном набалдашнике одного вырезана стрелка вверх, на другом – стрелка вниз. Так что не бином Ньютона, и ребенок разберется. Щепка перекинула нужный рычажок…

Под навесом, где располагался подъемный механизм, что-то щелкнуло, будто замкнуло реле, потом послышался протяжный, громкий до зубной боли скрип, что-то задребезжало, что-то загудело, скрежетнул над головой трос, кабинка встряхнулась и… и стронулась с места, пошла помаленьку – медленно поползла к горным вершинам.

Глава 5
…И ПО ВОЗДУХУ

А вот интересно: почему технику не отключили от электропитания? Загадка. Хотя…

Сварог вспомнил Землю, армию, заброшенные военные «точки». В годы лихолетья и междувременья те «точки» закрывали одну за другой – и тоже, промежду прочим, не отключали от электропитания. Равно как и от телефонной связи. Таков был приказ с самых верхов. Считалось, что в любой момент «точка» должна быть готова к возвращению прежних обитателей. Железо ржавело, имущество потихоньку разворовывалось, а свет включи – и горит. Думается, и здесь имеет место та же история…

Кабинка между тем, поскрипывая и покачиваясь, рывками двигалась вверх. Стекла давно уже были то ли выбиты, то ли сняты. Сварог облокотился на край кабинки и молча глазел по сторонам. Вокруг – горы, внизу – предгорье, вдали – равнины и холмы… А вот открылась взглядам с высоты казавшаяся твердой и неподвижной та самая широкая судоходная река, по которой они немного не доплыли до намеченного места. А там – что это? – ба, да это ж железная дорога! Ну да, никаких сомнений: практически прямая серебристая полоска то исчезала за горными уступами и под ними, в тоннелях, то вновь змеилась, змеилась.

– Единственный рельсовый путь в Короне, – сообщила Щепка, проследив за его взглядом. – Через весь материк тянется…

Сварог понимающе кивнул.

Панорама казалась мрачной и враждебной. И не только из-за того, что над головой нависало серое непроглядное небо, но в большей степени из-за понимания, что где-то по этим пейзажам бродит группа каскадовцев. А может, уже и не одна группа…

О чем совсем не хотелось думать, так это о том, что будет, если электропитание неожиданно отключится или отвалится какая-нибудь насквозь проржавевшая шестерня. Тогда они повиснут на высоте в несколько сотен уардов над бездной… Конечно, кое-какие способности Сварога помогут выбраться из передряги, но вот сколько на это уйдет времени? Может быть, как раз хватит, чтобы группа преследователей вышла к канатной дороге и перекинула бы рычажок со стрелкой, недвусмысленно указывающей вниз…

– А это еще что такое?! – Сварог вытянул руку, указывая на поросший чахлым лесом склон ближайшей горы.

Там, по-над куцыми, блеклыми деревцами, плыл огромный плоский треугольник ярко-алого цвета; плыл неторопливо и величественно, по идеальной прямой, основанием вперед. Истинные его размеры оценить было невозможно, потому как конструкция эта совершенно не отбрасывала тени и могла находиться как над самыми верхушками сосен, так и в пятидесяти метрах над ними, но все же чувствовалось, что размеры его, мягко говоря, исполинские. Ирреальное было зрелище – над сонными лощинами и перевалами совершенно бесшумно скользит по своим делам аккуратный такой кусок не то пластмассы, не то крашеной фанеры без всяких опознавательных знаков… В магическом зрении все осталось по-прежнему: лес и треугольник над лесом, так что никаким колдовством здесь и не пахло. Непонятно лишь было, почему эта хрень не отбрасывает тени… Тем временем неопознанный летающий объект перевалил за взгорок, на миг замер, развернулся на сто восемьдесят – и исчез, растворился в сизой дымке.

– Ну? И что это было? – спросил Сварог. И с удивлением заметил, что голос его малость дрожит. Страшно не было, просто как-то… как-то не по себе было, что ли.

– Первый раз вижу, – шепотом признался Босой Медведь. – Всякого насмотрелся, но чтоб такое…

– Какая-нибудь секретная разработка? – предположил Сварог. – Аэропил нового поколения?

– Не человечьих рук, но диавольских лап порождение, – снисходительно, как детям малым, объяснил Монах. – Вестимо, земли сии прокляты и отданы на поругание силам, кои…

– Ясно-ясно, – перебил Сварог быстро, пока Монаха не понесло, – не продолжай. Армия Тьмы, бесовские козни и все такое прочее. Это мы пока еще понимать могём…

Щепка же, прищурившись, молча смотрела вслед треугольнику.

По железной крыше кабинки застучал мелкий дождь, панораму гор и их окрестностей замутила серая рябь. Эдакий нудный поганенький дождик, который и посреди комфорта навевает тоску, а уж в насквозь продуваемой скрипучей кабинке ощущения охватывают исключительно препоганые. Одно отрадно: неуклонно приближается конечная остановка. Уже можно разглядеть уступ, на котором темнеет невысокое корявое строение, куда заходит трос…

Они разминулись со встречной кабинкой. «Вот было бы здорово, если бы в ней кто-нибудь ехал и делал нам ручкой», – вяло подумал Сварог. Встреча кабинок, не иначе, знаменовала прохождение экватора, то бишь середины канатной трассы. Полпути, значица, одоле…

Сварог круто повернулся к спутникам. Нет, не одному ему показалось. Встрепенулся Босой Медведь. Монах, с самого начала поездки насупленный и задумчивый, сидел на железном крепеже сгнившей лавки, но сейчас голову поднял и вопросительно вскинул брови.

– Похоже на пчелиный рой, – проговорила Щепка, с непонятным выражением глядя на Сварога.

– Н-да, это «ж-ж-ж» неспроста… – раздумчиво сказал Сварог и прикурил сигаретку. – Но это ж сколько пчел должно быть… Скорее уж… Смотрите! Ах ты, мать твою!..

Из скопления туч на горизонте вывалились четыре черных крестика, закружились бестолково, как листья на ветру, потом вдруг выровнялись и образовали стройный клин. За этими показалась следующая четверка, и еще одна… Три клина, разойдясь, слаженно взяли курс аккурат на канатную дорогу. Фигурки на глазах укрупнялись, и уже можно было разглядеть мутное сияние пропеллеров, и уже можно было расслышать стрекот винтов и тарахтение моторов…

Босой Медведь последним догадался, что происходит:

– Аэропилы, будь я проклят!

Да, двенадцать машин тремя звеньями неслись по воздуху несомненно в их сторону, в сторону еле ползущей кабинки. Нехило, чего уж там. Уж накрыли так накрыли… Но, блин, елы-палы, даже в такую непогоду – а как лихо шуруют сквозь облака эти местные уточкины! Были б подходящие настроение и ситуация, Сварог зааплодировал бы.

– Что, думаешь, палить сразу начнут? – очень тихо спросил Босой Медведь. И голос его Сварогу не понравился. Как бы паника в отряде не началась…

– Думаю, палить начнут не сразу… – протянула Щепка. – Но от этого не легче. Достаточно уничтожить любой из механизмов, верхний или нижний, и мы застрянем здесь, между небом и землей, как мухи в паутине. И им останется лишь подогнать людей и стянуть нас вниз… Проклятье, лучше б мы потратили лишний день, забираясь в горы по козьим тропам…

Нет, показалось Сварогу: паникой в отряде и не пахло, Медведь просто впал в задумчивость.

– Вот режьте меня, но я не понимаю, как они вообще нас обнаружили, да еще так быстро… – с непонятным выражением проговорил он. – По любому, даже если те нагнали наши призрачные «отражения», атаманом созданные, даже если тут же сообщили на ближайший аэродром…

– Верно, – энергично кивнула Щепка, обменялась взглядом с Монахом, и ее скулы побелели. – Пока там разберутся что к чему, пока соберут авиаторов и подготовят аэропилы… А эти будто поджидали нас. Будто знали, что мы решим воспользоваться именно канаткой…

Та-ак… Паникой в отряде не пахло – пахло, оказывается, подозрениями и бунтом.

И Сварог неожиданно ощутил прилив слепой ярости.

– Так, бойцы, – едва сдерживаясь, процедил он сквозь зубы, – давайте-ка начистоту. Вы что, всерьез думаете, будто это я организовал погоню? Будто мне делать больше нечего, кроме как насылать толпу каскадовцев и целые эскадрильи за какими-то мелкими жуликами? Так, Щепочка?!

А жужжание все приближалось.

– Но кто-то же предупредил их… – вякнул было Медведь, но Щепка мотнула головой, отгоняя навязчивую мысль, и цепко взяла его за руку. Сказала твердо:

– Нет, Медведь. Это не он. Поверь мне, я знаю. Он не мог.

И, удивительное дело, Медведь заткнулся. Предводитель шайки послушался свою шестерку. Пробормотал лишь что-то неразборчивое и отвернулся.

А Сварог, сказавши: «Ладно, проехали», щелчком послал недокуренную сигарету за борт кабинки, механически проследив взглядом за тем, как ее тлеющий уголек искрами рассыпается в полете.

Высоконько они забрались, однако. Под ногами пропасть глубиной не меньше бездны – дна не видать, все туманом затянуто… Лететь туда до-олго придется, в случае чего… «Короче. Собираются они нас расстреливать или же просто хотят остановить на полпути – не суть. Главное, не подпустить их на близкое расстояние. И не миндальничать. На войне, как на войне…» Сварог собрался. Прокручивая в уме последовательность действий, оглянулся на спутников. Лица сподвижников не выражали ни особой бравады, ни особого страха – просто все тягостно напряглись в ожидании. От подозрительности не осталось и следа. И то хорошо.

Итак.

Сначала выводим из строя ведуще…

И тут…

«Ну ни хрена себе…» – вот такой была первая мысль, молнией пронзившая сознание Сварога, едва он увидел, что сотворилось в небесах.

Все аэропилы почти одновременно – с незначительной и несущественной разницей в одну-две секунды – развалились на составляющие. Буквально на лету. Бесшумно и, главное, беспричинно. Полетели в стороны части фюзеляжа, отвалились крылья, отделились и отправились в свободный полет шасси, хвосты, пропеллеры. Среди заполнивших небо обломков выделялись подвижные черные точки, и было их немало, сыпались из развалившихся машин, как горошины из стручка. Это были…

Сварог аж головой помотал, не веря своим глазам. Хотя… Раз существует такая местная штука, как Купол Спасения – выстреливаемое катапультой кресло пилота под большим парашютом, то логично предположить и наличие парашютов малых, индивидуальных. Правда, пока что эти человеки парашюты над собой не раскрывали. Они рассекали воздух в свободном полете, стаей хищных птиц пикировали под углом, целеустремленно планировали в сторону канатной дороги…

Люди в кабинке, которая продолжала свое размеренное движение наверх, потрясенно молчали, завороженные зрелищем. А зрелище действительно потрясало. И стало потрясать еще больше, когда черная человеческая стая сократила расстояние до фуникулера. То есть, когда стало возможным различить похожие на черные крылья, трепещущие перепонки между ногами и между разбросанными руками и туловищем.

– «Пауки»! – вскричал Босой Медведь, вцепившись в край кабинки. – Задери меня дьявол, это «пауки»!

– Кто такие? – быстро спросил Сварог.

– Боевой элитный отряд Каскада, – на удивление спокойно пояснила Щепка. – Все думали – миф, сказка, потому что слухи про них ходили такие, что… Но… Но это бесспорно они, потому что никто другой… И тут на сцену выступил Монах. Со словами: «Элитные, братья, не значит бессмертные», – бывший служитель культа быстро скинул плащ, снял пояс и закатал верхнюю часть трико до пояса, оголив поросший рыжим волосом торс. Отнюдь не худое тулово украшали многочисленные татуировки, исполненные синей и красной тушью, некоторые из которых являли собой прямо-таки живописные полотна. Назначение накожных рисунков было очевидно – устрашить некрепких в вере врагов: все рисунки были религиозного содержания. Отвратное чудовище, одной лапой топчущее сосуд с вином, а другой – курительную трубку, попутно изрыгающее пламя на голую красотку с длинными распущенными власами; плачущие грешники, коих карает сверкающий меч, сжимаемый могучей рукой; какой-то семилапый великан с дубиной в каждом щупальце… Вывалил Монах также и весь свой арсенал: складень, шокер-«мотылек», проволочную удавку, еще какие-то причиндалы, о назначении которых Сварог даже не хотел задумываться.

– Чую, планида наша – вынести схватку лютую и смерть принять на пути в небо, – сказал бывший поп, для проверки нажав на рычажок «мотылька», отчего раздался громкий треск, и между заостренными стержнями шокера пробежала извилистая синяя молния.

– А-атставить р-разговорчики про смерть!.. – рявкнул Сварог. – А бой примем… коль придется. И еще поглядим, кто кого!

Хотя, признаться, на душе у него кошки скребли. Крайне смутно, понимаете ли, представлял он себе, что должно произойти и как им удастся из всего происшедшего выпутаться. А пока действительно ничего не оставалось как, по примеру Монаха, готовиться к воздушному боестолкновению… Стоп, к воздушному ли? Зачем этим «паукам» воздушные схватки? Спланируют на парапланах к верхней площадке, там и встретят кабинку фуникулера…

Ошибся Сварог. Ошибся в главном. Оказывается, никаких парапланов людям-птицам просто не полагалось, никакие парашюты в снаряжение людей-птиц просто-напросто не входили.

Зато в их снаряжение входили прочные, эластичные нити с крючьями на конце.

Черт побери, это впечатляло. На сумасшедшей скорости черные фигуры проносились над канатной дорогой, в определенной точке каждый из «пауков» вдруг совершал в воздухе замысловатый кульбит, выбрасывал руку с нитью, та летела, разматываясь в полете, обвивала металлический трос подъемника, крюк на конце нити цеплялся за него, – летун же падал вниз, пока его не останавливал прочный растягивающийся поводок. Тогда летуна подбрасывало, какое-то время он качался вверх-вниз, как праздничный раскидай на резинке, потом покачивание замедлялось, и человек-паук начинал ловко карабкаться вверх по веревке. Смотреть бы на это с видовой площадки или в местном синематографе…

Едва начался сей звездопад, тросы подъемника заходили ходуном, и фуникулер принялось немилосердно раскачивать.

Босой Медведь едва успел отскочить, когда один из крюков влетел внутрь, громыхнул об пол, спустя какой-то миг подпрыгнул, стальной молнией пронесся через всю кабинку и впился острыми жалами в верхний край стенки, пробив ее насквозь. Лист металла сверху отошел от каркаса, выгнулся наружу, но из креплений не вылетел, лишь продолжал выгибаться под тяжестью человека, повисшего где-то внизу на своей «тарзанке».

Первым отреагировал Монах – он подскочил и перерезал лезвием складня нить возле самого «ушка» крюка. Сварог перегнулся через ограждение кабинки и увидел, как черный силуэт стремительно удаляется, а за ним анакондой вьется обрезанная «тарзанка». Но вот человек махнул рукой у пояса, в его ладони блеснул металл, и веревка резко отклонилась в сторону. Сварог наблюдал это падение всего несколько секунд, но сумел почувствовать, что в нем нет обреченности. Падающий выравнивал полет посредством своего чудного костюма, направлял себя к ближайшим скалам. Не иначе, эластичный трос был у него не единственным, и человек не терял надежду за что-нибудь зацепиться среди урочища камней и скальных обломков, самортизировать на каучуковом канате и выйти живым из передряги. Такой выдержке и храбрости следовало отдать должное. Да, все говорило за то, что и вправду они столкнулись с легендарной боевой элитой Каскада.