Текст книги "Хроники раздолбаев"

И чего я дергаюсь? Что они вдвоем нам могут сделать? Мы вооружены до зубов, а у них я оружия пока не видел, хотя наверняка есть что-то в заначке. Но нас больше, с нами профессиональный военный, да и Вова в таких делах неплохо шарит. Ладно, будем посмотреть, как говорят в Одессе.

Территория под протекторатом Русской Армии,

Дикие острова, Гавиота. 24 год, 18 число 4 месяца, 13:30

На пятом часу плавания на горизонте показался остров Гавиота. Отобрав у Вовы бинокль, я устроился поудобней на баке и принялся осматривать побережье. Ничего особенного – остров как остров. Подошли мы с юга, и с этой стороны рельеф был достаточно пологим, но берег изрезан протоками, то тут, то там у воды теснились мангровые заросли, однако имелись и небольшие пляжики с удобными подходами. Напротив одного такого, метрах в двухстах от песчаного берега на мели торчал искомый сторожевик. Крупный, метров тридцать, как Мигель и говорил. Осадка у него не в пример больше, чем у «Тибурона», так что шкипер Гонзалес без проблем притер лодку вплотную к похожему на решето левому борту утопленника. Плюхнулся в воду якорь, возвестив о конце пути.

– Прибыли! – провозгласил Вова, нехотя покинув насиженный шезлонг. – Профессор, пошли собираться.

– Да ну на фиг, – уперся я. – Нечего мне на берегу делать. Не царское это занятие, по болотам ноги ломать. Мне пациента осмотреть надо.

– Ну и черт с тобой! – отступил напарник. – Оставайся, копайся в железе. А мы прогуляемся. Правда, Мигель?

– Ага, – отозвался тот. – Олег, рацию держи под рукой, если что, по первому каналу вызывай. Тебе сколько времени понадобится, чтобы посудину осмотреть?

– На предмет? – уточнил я. – Если только трубки посмотреть, так минут десять.

– Трубки – это бонус, – отрезал Мигель. – Осмотри посудину на предмет ремонта. Что с двигателем, с системой управления, состояние корпуса.

– Мигель, я же не судовой механик! – возмутился я. – Что я могу тут осмотреть?! Особенно в системе управления.

– Не горячись, Проф, – вмешался Вова. – Ты же инженер, вот и подойди к делу профессионально. Прикинь, какие повреждения, как их устранить. Примерную матбазу, опять же. Не ной, нам недурственный контракт светит.

– Слушай Вову, – поддакнул Мигель. – Он плохого не посоветует.

Тьфу на вас, маньяки хреновы. Скорее бы уже свалили на поиски мифических сокровищ. Оставив напарников суетиться с разъездным яликом, служившим на «Тибуроне» еще и спасательным средством, я спустился в каюту. Перед проникновением на полузатопленный сторожевик необходимо запастись инструментом – зря, что ли, набор взломщика с собой тащил? «Имбел», пожалуй, не возьму, и так железом нехило навьючился. Обойдусь пистолетом, который так и торчит в кобуре на бедре. И рацию не забыть. Кстати, пациент хоть и лежит на мели, а все равно выше нашей лодки. Надо у капитана лестницу спросить.

Покончив со сборами, я выбрался из темного нутра на свет божий. Вова с Мигелем как раз спустили ялик на воду, и мой напарник передавал подвесной мотор сидящему в лодчонке Аугусто. Он чего, с ними на остров собрался? Вот кому делать нечего… Вроде нет, мотор приладил и обратно на палубу взобрался. Я подошел к правому борту, полюбовался на полоску воды метра три шириной. И как на утопленника перебираться? Задача.

– Капитан Гонзалес! – окликнул я торчащего на «летящем мостике» шкипера. – А можно к сторожевику вплотную прижаться?

– Почему нет, сеньор? – отозвался тот. – Сейчас сделаем.

И что-то крикнул Аугусто по-испански. Тот перестал глазеть на приготовления Вовы (а посмотреть было на что, я сам к этому зрелищу никак не привыкну) и скрылся в надстройке, но уже через минуту вернулся с мотком веревки в руках. К одному ее концу была привязана кованая трехзубая кошка, которую старпом ловко закинул на борт сторожевика. Подергал веревку, убедившись, что крюк зацепился прочно, и довольно легко подтянул нос «Тибурона» вплотную к обшивке поврежденного собрата. При этом он даже не потрудился выбрать якорь – просто отпустил защелку на храповике (вроде кабестан называется) и вытравил цепь. Сухо скрипнули старые автомобильные покрышки, подвешенные вдоль борта. Помощник шкипера повозился немного с толстым канатом, привязав его к какой-то железяке на «Тибуроне» и к фальшборту сторожевика – вспомнилось непонятное слово «пришвартоваться». Освободив кошку, Аугусто проделал аналогичную операцию на корме, так что наша лодка в результате оказалась крепко сцепленной с утопленником. Борт его примерно на метр возвышался над палубой «Тибурона», к тому же сторожевик покоился на песчаном дне с небольшим креном в нашу сторону – не очень удобно ходить по нему будет. Зато забраться теперь реально.

Между тем Вова справился с подгонкой снаряжения и забрался в ялик. Мигель уже давно поджидал его, устроившись на носовой банке с биноклем в руках. Мой напарник склонился над мотором, поколдовал немного, а потом принялся шаманить по полной программе – резко дергать правой рукой и громко ругаться. После нескольких бесплодных попыток завести капризный движок он в сердцах плюнул и крикнул:

– Капитан, а весла у вас есть?

Случившийся рядом Аугусто разразился длинной фразой по-испански, в которой я уловил только ругательные словечки типа estúpido[10]10
  Глупый (исп.).


[Закрыть] и culo[11]11
  Задница (исп.).


[Закрыть] в сочетании с las manos[12]12
  Руки (исп.).


[Закрыть]. Вова, как ни странно, моремана прекрасно понял.

– Ну так сам попробуй! – возмутился он в ответ. – Языком все горазды молоть.

Ухмыляющийся Мигель незамедлительно перевел Вовину фразу. Аугусто рассмеялся и полез в ялик. Не знаю, может, действительно у Вовы руки не оттуда растут, но движок завелся со второго рывка стартера, огласив окрестности энергичным тарахтением.

Аугусто что-то сказал, вопросительно глядя на Мигеля. Тот на секунду задумался и кивнул. Мореман молча забрался на палубу и скрылся в надстройке, откуда вскоре показался в полном боевом облачении – камуфляже, берцах и с потертым АКМ в руках. На поясе висела кобура с «береттой», а может, и «таурусом», по форме рукоятки точнее не скажешь. Плюс мачете в обшарпанных ножнах на боку. Энергично переговорил с капитаном и забрался в ялик, отчего тот заметно просел – видать, не рассчитан на такую нагрузку. Хотя шкипер упоминал о команде из шести человек, а кроме ялика, других шлюпок на лодке я не видел. Значит, должен выдержать, успокоил я себя. Вова сделал мне ручкой, глумливо ухмыльнувшись, и Аугусто ловко тронул пластиковую скорлупку, уверенно управляясь с норовистым движком.

– Сеньор Олег! – окликнул меня капитан. – Вы пойдете на сторожевик?

– Да, – отозвался я. – Сейчас полезу, посмотрю, что с ним случилось. А что, вы боитесь один остаться?

– Нет, сеньор. – Шкипер задумчиво оперся на заграждение мостика. – Я разучился бояться очень давно, когда еще только попал на острова. Просто хотел узнать, сколько времени мы здесь пробудем. И когда готовить обед.

– Если бы я знал, – вздохнул я. – Все зависит от этих чертовых кладоискателей.

– Сеньор Мигель и сеньор Вова отправились искать клад? – Капитан смерил меня странным взглядом. – Не самое лучшее место они нашли для развлечений.

– А что?

– На этом острове была пиратская база. Никто не знает, где точно, но подходить ближе трех километров к берегу не рекомендовалось – все подозрительные суда расстреливались без предупреждения. Я пару раз был здесь с грузами, в основном с провизией. И мы к острову не приближались – перегружали ящики в море.

– Думаете, там могут оставаться сюрпризы? – напрягся я. – А зачем Аугусто отпустили с ними?

– Он сам попросился, – отмахнулся капитан. – Кроме него, с этим мотором никто управиться не может, прямо мистика какая-то. И сеньор Мигель возражать не стал. А мне не жалко – пусть прогуляется.

Что-то подозрительно мне. И взгляд у капитана бегает, в глаза не смотрит, даже когда разговаривает. Надо с ним поосторожнее. Черт его знает, что за человек.

– Думаю, с обедом торопиться не стоит. – Я закинул мешок с набором взломщика на палубу сторожевика и поднялся следом. – Как вернутся эти «охотники за сокровищами», так и займемся готовкой. Или сухпаем обойдемся – непринципиально.

Капитан задумчиво кивнул и скрылся в чреве «Тибурона». Найдет чем заняться – хозяйство у него беспокойное. А мне пора приступать к профессиональным обязанностям. Что бы я там ни говорил и как бы ни возмущался, а перспектива заполучить контракт на отладку еще одного кораблика весьма заманчива. На Сьенфуэгосе мне понравилось, с удовольствием провел бы тут еще месяц-другой. Надоел пыльный Порто-Франко, а еще больше не хотелось возвращаться в мастерскую к грудам металлолома, по недоразумению именующимся автомобилями.

Бросив мешок с инструментами у надстройки, я медленно обошел палубу, стараясь не упустить ни единого закутка. Первичный осмотр привел к неутешительным выводам: сторожевик от души попотчевали из автоматических вертолетных пушек, а с правого борта зияла пробоина от ракеты. Выше уровня палубы не осталось ни одного живого места – надстройка была похожа на решето, все стекла выбиты, люки покорежены, решетка радара повисла на арматурине. Два двуствольных «эрликона» на носу и корме раскурочены до такой степени, что на пушки не похожи. Плюс по ходу осмотра в орудийных башенках обнаружилось два начисто обглоданных и обветренных скелета. Я был морально готов к таким находкам, поэтому завтрака не лишился.

На мостике ни одного уцелевшего прибора – все разбито крупнокалиберными пулями и снарядами автоматических пушек. Еще два фрагментированных костяка заставили судорожно сглотнуть – я представил, какое месиво здесь было сразу после обстрела. Черт, не выйдет из меня хладнокровного убийцы.

Поспешно покинув мостик, я сунулся в машинное отделение. Из центральной надстройки туда вел трап, к счастью ничем не заблокированный. Здесь было сухо, чего я вообще не ожидал. Факт отрадный – по крайней мере, кормовая часть корабля герметичности не потеряла, что автоматически означало отсутствие здесь пробоин ниже ватерлинии. Хоть я и дуб в судостроении, но со своей инженерной колокольни мог сказать, что шанс реанимировать посудину уже вырос примерно до пятидесяти процентов.

Люк в переборке оказался цел, его даже не заклинило, и он легко открылся, стоило крутануть колесо замка. А вот состояние машинного отделения разочаровало – по нему пришлась хорошая очередь двадцатимиллиметровых снарядов, скорее всего, бронебойных. Их не останавливали ни борта, сейчас более похожие на решето, ни массивный дизель, разваленный множественными попаданиями на куски. Блок цилиндров расколот, головки сбиты и разбросаны по всему отсеку, а вывороченный насос висел на топливопроводах. Висел. На топливопроводах. Старый Пабло очень обрадуется, потому что они как нельзя лучше подойдут для изготовления змеевика. Толстые, миллиметров пятнадцать в диаметре. И достаточно длинные, в самый раз то бишь. Ну-ка, а это у нас что? Ух ты, да это ж еще лучше: от фильтра грубой очистки куда-то вверх уходила медная трубка в палец толщиной. Блин, пусть меня обзовут жлобом, но я их все с собой уволоку!..

На демонтаж трубок ушло около двадцати минут, причем медную пришлось перекусить у переборки, в которой она скрывалась. Жалко, конечно, но и так неплохо – почти два метра получилось. Согнул аккуратно в двух местах, чтобы не пережать, присовокупил топливопроводы высокого давления, смотал изолентой – увесистая и не очень удобная связка вышла. Впрочем, на добычу грех жаловаться. И, что характерно, совесть меня не мучила – когда (и если) посудину будут восстанавливать, под шумок можно будет что угодно заказать у интендантов. Вылез из машинного отделения, пристроил трофеи в тамбуре и попытался вскрыть люк грузового трюма.

Тут пришлось повозиться – его слегка перекосило и заклинило привод замка. Но при помощи доброго слова и верной фомки преграду удалось устранить, и я получил доступ в полузатопленный отсек. Корабль лежал с дифферентом на нос, поэтому вода из-за потерявшей герметичность переборки не хлынула, дело кончилось всего лишь хилой струйкой – уровень был как раз по комингс. В трюм забираться я не стал, хватило беглого осмотра. Здесь дела обстояли не столь радужно, как в машинном отделении. В левом борту зияла пробоина с рваными краями – видать, ракета угодила, – а верхние листы обшивки казались попорченными термитами. Пулевые отверстия я считать не стал, но их наверняка больше сотни. Хорошо хоть, что все выше ватерлинии.

Вывод по результатам осмотра напрашивался утешительный: если ликвидировать большую пробоину, то корабль вполне можно снять с мели и дотащить на буксире до Фортальезы. Надо Мигеля обрадовать. Рука сама потянулась к рации, что он там говорил про первый канал? Что за… Белый шум, и все. Вот я балбес! Надо на палубу вылезти. Тут же кругом сплошной металл, экранирует надежно.

Я выбрался из сырого чрева утопленника на ласковое солнце, не забыв прихватить добычу, и снова проверил рацию. Вроде заработала.

– Олег вызывает Мигеля, прием.

– Мигель на проводе, прием.

– Корабль осмотрел, повреждения средней тяжести. Восстановить плавучесть можно. Надо либо пластырь, либо листовое железо и сварочный аппарат. Короче, спецы сами разберутся. Пробоина в трюме одна, с полметра диаметром. Прием.

– Понял тебя. Новость приятная. Прием.

– Вы еще долго по джунглям шататься будете? Прием.

– Вова загорелся, говорит, почти пришли. Увести его на берег не удастся. Так что еще часа два минимум. Прием.

– Ну и ладушки. Я тогда вас на «Тибуроне» подожду, пива попью. Конец связи.

Дела я все переделал, взятые на себя обязательства выполнил – что мне мешает развалиться в шезлонге и воздать должное продукции местных пивоваров? Вот и я думаю, что ничего. Сейчас скину камуфляж, облачусь в шорты и засяду на баке. Жаль, искупаться не получится – на фиг эту лотерею.

Территория под протекторатом Русской Армии,

Дикие острова, Гавиота. 24 год, 18 число 4 месяца, 14:50

Я спрыгнул на палубу «Тибурона», громыхнув добычей и сумкой с набором взломщика, и направился в обход надстройки к люку жилой палубы. Ботинки глухо стучали по настилу, но тишина вокруг стояла такая, что эти негромкие в общем-то звуки разносились по всему судну, отражаясь от надстройки и борта сторожевика. И в этот момент мне почему-то стало жутко. На миг показалось, что корабль брошен – этакий безлюдный призрак, населенный лишь тенями в темных закоулках. По обшивке шлепала мелкая волна, дул теплый ветерок, совершенно не защищавший от жары, и я почувствовал, как по спине моей побежала капля пота – вдоль всего позвоночника, от шеи до поясницы. Черт, страшно-то как! С детства не испытывал такого иррационального ужаса перед неизвестностью. Казалось бы, чего бояться? Я на корабле в двух сотнях метров от берега, по местному морю не взбредет в голову пробираться вплавь даже самому безбашенному диверсанту, а чудовищ, способных забраться на борт, тут не водится. Но вот кажется, что сейчас из-за угла выпрыгнет что-то страшное, и все тут.

– Капитан! – позвал я, чтобы нарушить неестественную тишину. – Шкипер! Вы где?..

Я сейчас почему-то чувствовал себя героем третьесортного триллера – смотрел когда-то давно такое кино. Там тоже на яхте дело было. Подобрала парочка в открытом море на свою голову полумертвого мужика в спасательном жилете. А чем дело кончилось, не помню. Потому и жутко.

Некстати пронзила мысль: вот кинется какое-нибудь чудище из-за угла, а у меня руки заняты. Я незамедлительно опустил поклажу на палубу и едва успел среагировать на движение, уловленное периферийным зрением.

Разогнулся, разворачиваясь навстречу неведомой опасности, инстинктивно выбросил левую руку в блоке, и тут тело прострелило адреналиновым выплеском. Время замедлилось, дав возможность рассмотреть застопоренную моим предплечьем руку капитана Гонзалеса с зажатой в ней дубиной, его раззявленный в яростном крике рот… Скорость вернулась, и я на рефлексах вбил основание правой ладони шкиперу в нос, превратив его (нос, а не шкипера) в лепешку, и от души пнул в живот, отбросив противника толчковым маэ-гери. Тот отлетел назад, но не упал и даже дубину из руки не выпустил. Лишь встряхнулся, как бойцовый пес, оросив палубу кровью, и вновь бросился в атаку.

И тут мне удалось то, что никогда не прокатывало на тренировках: тело дернулось, вытягивая за собой правое бедро, нога взвилась в воздух, и носок тяжелого ботинка обрушился на челюсть вероломного капитана. Инерцией меня развернуло на триста шестьдесят градусов, так что я вновь оказался в левосторонней стойке, готовый к немедленному продолжению боя. А вот противник получил свое: тяжко рухнул на палубу и застыл без движения. Хороший вышел удар, с проносом, не очень точный – по идее, я должен был приложиться подъемом стопы по боковой части головы, – но сильный. Почти классический кикбоксерский хай-кик.

Постоял минуту, успокаивая дыхание. Произошедшее не укладывалось в голове. Хоть я и был подсознательно готов к какой-нибудь гадости со стороны капитана, но до последнего не верил в возможность нападения. Ан нет, решился-таки. Повезло мне, что среагировать успел. Если б он меня по башке дубиной приложил, мало бы не показалось. Кстати, чем он меня отоварить хотел? Ага, классика – кусок трубы-дюймовки, обтянутый резиновым шлангом. Убить бы не убил, а вот сотрясение мозга обеспечил. Блин, до сих пор колотит. Интересно, а почему я про пистолет даже не вспомнил?

Однако расслабляться некогда. Я заставил себя заволочь капитана в рубку и кое-как привязал его к креслу найденной тут же веревкой. Руки опутал отдельно и со всем возможным тщанием – ну его на фиг, не хочу больше драться. Лучше побеседуем. Поговорим по душам, ага. Я для этого даже инструмент заготовил – капитанову дубинку. Будет запираться, переломаю пальцы. Только сначала надо с горе-кладоискателями связаться, предупредить.

– Мигель, ответь Олегу, прием! – Против ожидания, рация молчала. – Вова, ответь Олегу! Прием! Вы там заснули оба?!

А в ответ тишина. Что-то мне поплохело резко. Как бы чего не вышло… Придется все-таки с капитаном побеседовать. Только в чувство его привести осталось.

С поставленной задачей справился легко – в аптечке на стене рубки нашелся нашатырный спирт, и первой же понюшки капитану хватило, чтобы прийти в себя. Видать, хорошо нюхнул – лицо исказилось гримасой отвращения, а глаза чуть не вылезли из орбит. Однако Гонзалес быстро овладел собой. Откинувшись на спинку кресла, он смерил меня ненавидящим взглядом, но ничего не сказал, нарушая тишину только лишь хриплым дыханием. Гордый, флибустьер доморощенный. А вот меня поговорить прямо-таки разобрало. Продемонстрировав капитану трофейную дубинку, я приступил к допросу.

– Сеньор Гонзалес, ну как же так, – пожурил я пленного. – Мы к вам со всей душой, можно сказать. Наняли, заплатили, на судне не безобразничали. А вы мне решили по голове тяжелым тупым предметом! Почему?! Честно признаться, я в шоке.

Связанный капитан мою тираду высокомерно проигнорировал.

– Уважаемый шкипер, я, кажется, задал вопрос, – повторил я попытку установить контакт. – Может, перестанем играть в молчанку? Или я должен применить средство устрашения? Хотелось бы этого избежать. А вам?

Гонзалес злобно зыркнул на меня и попытался вырваться из пут. Ну-ну, бог в помощь. До японских ниндзя тебе далеко, да и связывал я тебя в бессознательном состоянии, хорошо принайтовил к креслу. Подергайся, тебе полезно. Ну что ж, придется форсировать события. Я легонько долбанул трубой по капитанской голени. Дождался, пока стихнет вой и прекратится поток ругани на испанском – жалко, что я из всего словесного извержения уловил только одно знакомое слово: cabrón[13]13
  Козел (исп.).


[Закрыть]. Уверен, что шкипер наградил меня весьма нелестными эпитетами.

– Ну что, сеньор, созрели для беседы? – поинтересовался я, поигрывая импровизированной дубинкой. – Поговорим как интеллигентные люди или пальцы ломать начнем?

– Поговорим! – зло плюнул капитан. – Спрашивай, пендехо!

– А вот обзываться не надо!

Я ткнул торцом дубинки в другую голень – для равновесия, – но на этот раз шкипер от матерщины воздержался. Только зашипел сквозь зубы.

– Я буду задавать вопросы, а вы как можно подробнее на них отвечать, – изложил я правила игры. – А за это я обязуюсь вас не убивать и даже бить не буду. Если, конечно, беседа состоится.

Гонзалес угрюмо кивнул.

– Вопрос первый: почему вы хотели меня обезвредить?

– Вы нам могли помешать, сеньор.

– В чем?

– В выполнении нашего плана.

– Нашего?!

– Да. Мы с Аугусто заодно. Его задача – нейтрализовать остальных.

– Чую, не с той стороны зашел, – задумчиво поиграл я дубинкой. – Давайте начнем сначала. Что за план?

– Довезти вас до острова, дождаться, когда вы найдете базу, и нейтрализовать вас. Перегрузить добычу на борт и унести ноги.

– А с чего вы вообще решили, что мы ищем базу? – удивился я.

– Я видел карту. Мне сеньор Владимир показал на ней точку назначения. И еще на ней есть знак картеля. Не знаю, как она к вам попала. Но я сразу узнал это место. Как я уже говорил, на острове у пиратов была крупная перевалочная база. Ее очень серьезно охраняли. Многие знали, что она здесь, но никто из посторонних, даже из союзных банд, не знал, где конкретно. Остров, как видите, сильно изрезан и покрыт труднопроходимыми джунглями, так что искать здесь небольшую базу можно неделями. Около шестидесяти квадратных километров гор, зарослей и болот с протоками. Нереально. А вам невероятно повезло – вы точно знаете, где она.

– М-мать! Вова, авантюрист хренов! – в сердцах выругался я. – Вечно ты на свою задницу приключения находишь! Капитан, мы понятия не имели, что на карте база обозначена. И пошли сюда чисто из любопытства да еще сторожевик осмотреть в качестве бонуса.

– Ничего личного, сеньор, – пожал тот связанными плечами.

– А почему вас всего двое? Надежных людей нет?

– Да, сеньор. Мы с Аугусто знакомы почти три года. Он из союзной банды, я с ними имел совместный бизнес. Общались плотно. Про базу он тоже знал, мы сюда вместе ходили с грузом. После захвата островов кубинцами сумели вписаться в новый порядок. Аугусто при авианалете один уцелел, не знал, куда податься, поэтому остался у меня в команде. Остальные члены экипажа из новоприбывших, я им не доверяю. У Аугусто тоже все связи порвались, да и не осталось никого из старых партнеров. Но он мне клятвенно обещал, что справится.

– Весьма самоуверенный молодой человек, вы не находите?

– Он был командиром абордажной команды, корабли штурмом брал, и опыта ему не занимать. Так что твои дружки уже, скорее всего, беседуют с Богом! – прошипел капитан.

Ну вот, а я подумал, что контакт наладился. Придется повторить урок. На этот раз я капитанские кости жалеть не стал – врезал от души, но чуть сбоку, больше по мышце. Но все равно шкипер заорал очень громко.

– Значит, вы решили дождаться, пока мы выведем вас на базу, грохнуть нас всех и свалить с добычей, – подвел я итог вступительной части. – Мне только одно интересно: на что вы надеялись? Куда податься собирались? На острова вам больше ходу не будет.

– В дельту Амазонки, там у Аугусто есть подвязки, – сквозь боль прохрипел капитан. – А с золотом где угодно можно неплохо устроиться.

– Золото… Золото – это хорошо. А с чего вы решили, что на базе именно оно?

– А чем еще за наркоту и рабов расплачиваться?

Логично. Интересно, что за бизнес здесь был у бравого капитана Гонзалеса?

– А вы, часом, работорговлей не подрабатывали? Или, может, наркотики возили?

– Да пошел ты!

Получи, фашист, гранату! Второй ноге тоже досталось нехило. На этот раз вопль был более продолжительным и ласкающим слух.

– А вообще, вы идиот, капитан, – сообщил я пленнику. – Почему вы решили, что кому-то нужны на Амазонке? Вас в первой же банде грохнули бы, а добычу забрали. Я даже готов поспорить, что Аугусто примерно так и планировал. Вы доводите корабль до места, он сдает вас подельникам, получает свою долю и живет счастливо. Как может жить бандит и пират.

Капитан отвел глаза. Видимо, ему в голову подобные мысли тоже приходили.

– Забавно, – хмыкнул я. – Вся эта ситуация очень мне напоминает одну интересную книгу. Остров с зарытыми сокровищами, корабль, команда, ударившая в спину… Где карта, Билли?!

Шкипер недоуменно на меня уставился, а меня пробило на «ха-ха». Я смеялся и никак не мог остановиться. Потому что это очень смешно – привезти с собой пиратов и бегать от них по всему острову. Вот попали так попали. Теперь придется высаживаться на берег и искать напарника с Мигелем. Вот только еще раз попытаюсь вызвать их по рации.

Как я и ожидал, попытка оказалась неудачной. На связь со мной никто из партнеров так и не вышел – ни на первом канале, ни на каком-либо другом. Впрочем, я и проверил-то всего пяток, для успокоения совести. Делать нечего, таки придется высаживаться на остров. Хотя как искать пропавших напарников, я еще не придумал.

Капитан все это время удовлетворенно наблюдал за моими бесплодными потугами, но как-то прокомментировать происходящее не пытался – не хотел еще раз подвергнуться экзекуции.

– Шкипер, на судне есть еще лодка?

– Ты ее где-нибудь видишь? – ядовито осведомился тот в ответ.

Я взялся за дубинку. Гонзалес переменился в лице и поспешил поправиться:

– Есть надувнушка маленькая, но она без мотора. В каптерке лежит.

– Нормально, двести метров и на веслах пройду. Ключ где?

– У меня в кармане.

– Спасибо. – Я с силой опустил дубинку на затылок капитана. – Ничего личного, шкип. Просто принимаю превентивные меры.

Потратив несколько минут на перемещение бесчувственного Гонзалеса в одну из свободных кают, я обыскал его и в брючном кармане обнаружил небольшую связку ключей. В том числе и от жилых помещений, чему весьма обрадовался. Отвязал капитана от стула, перетащил на нижнюю полку, где и связал покрепче, лишив возможности двигаться. Жестоко, конечно, но лучше потерпеть пару-тройку часов в скрюченном состоянии, чем получить пулю в голову. Каюту запер, для надежности заклинив дверь фомкой из набора взломщика. Теперь, даже если шкиперу каким-то чудом удастся освободиться, из тесной каморки он все равно не выберется. Разве что в иллюминатор протиснется, что даже с его телосложением проделать нереально.

В каптерке нашлась двухместная надувная лодка с пластиковым днищем, укомплектованная ножной помпой и веслами. Это не считая большого количества разнообразного хлама, от старых инструментов до ветхих брезентовых дождевиков. Видимо, капитан хранил тут вещи, которые выкинуть было жалко. Накачать эту пародию на плавсредство – дело трех минут. Гораздо больше времени ушло на подгонку снаряжения. Сознавая ответственность момента, я уподобился Вове и к тому, что уже и так было на мне, добавил все, что имелось в наличии: полный комплект камуфляжа, перчатки, разгрузку, нож, вооружился «имбелом», прихватил накомарник. Не забыл про репеллент. Рация, само собой. На голову панаму. Сбросил лодку в воду и неуклюже спрыгнул в нее сам, едва не свалившись за борт. Однако равновесие удержал и удобно устроился на доске-сиденье, взявшись за весла. Окинул прощальным взглядом «Тибурон» и погреб к берегу.

Территория под протекторатом Русской Армии,

Дикие острова, Гавиота. 24 год, 18 число 4 месяца, 15:20

Надувнушка ткнулась кургузым носом в песок, и я выпрыгнул из лодки, едва не набрав полные ботинки – хорошо, что тут совсем мелко. Выволок резиновое плавсредство на сушу и даже привязал к каким-то кустам, подбиравшимся к срезу воды. Осмотрелся. Вопрос о способе поиска пропавших партнеров отпал сам собой: от закрепленного несколькими метрами левее ялика вдоль протоки вели три отчетливые цепочки следов. Взяв «имбел» на изготовку, я осторожно пошел по следу. Нарваться на сюрприз в виде растяжки или еще какой-нибудь пакости мне вовсе не улыбалось.

Впрочем, даже если бы следы отсутствовали, выбора у меня все равно не было – уже метрах в тридцати от берега начинались заросли какого-то на редкость колючего и цеплючего кустарника, сквозь который можно было только прорубаться. Единственным проходимым (да и то относительно) местом являлся высокий берег протоки, уходящей вглубь острова. Судя по отпечаткам подошв, мои горе-напарники именно так и пошли, и мне оставалось лишь повторить их маршрут.

Берег протоки сухостью не отличался – в прилив вода значительно поднималась, доходя чуть ли не до гребня, поэтому земля сочилась влагой, хлюпала под ногами и прилипала к подошвам. Приходилось двигаться осторожно, чтобы не поскользнуться и не перемазаться в рыжей грязи. Вообще, противная она какая-то, не чета нашей, российской. Как в этой глине может что-то расти, ума не приложу.

Местная флора многообразием видов не баловала – колючие кусты, по противоположному берегу протоки сплошные мангры, по моей стороне – что-то типа камышей, только пониже и не такие густые. Под ногами чахлая трава, растущая пучками – прямо как кочки на болоте. На пляже, откуда я отправился в поход, торчало несколько пальм. Здесь же кусты перемежались редкими деревьями, а впереди, примерно в километре, начинался полноценный лес. К тому же создавалось впечатление, что этот берег протоки кто-то целенаправленно расчищал, чтобы проложить тропу. Да и сама протока – широкая, метров десять, и глубокая – представляла собой неплохую транспортную артерию: по крайней мере, довольно крупные лодки по ней могли пройти. По совокупности признаков можно было предположить, что база прямо впереди. Уж больно подходы удобные.

Фауна была представлена в основном птицами, порхающими с ветки на ветку и шуршащими в кустах, а также крокодилами – нескольких мелких (метра по полтора в длину) представителей этого вида рептилий я спугнул, и они стремительно скрылись в водах протоки. А одного более крупного – метров этак трех-четырех, вольготно развалившегося на пологом спуске, – я предпочел обойти стороной. Плюс великое множество кровососущих насекомых – над водой они вились тучами, – но репеллент успешно справлялся с гнусом, даже накомарник надевать не пришлось. К тому же я двигался. Если б присел на месте, всю кровь бы за полчаса высосали. А так пока живой и даже не сильно покусанный.

За спиной осталось уже почти полтора километра, когда я наткнулся на весьма странного типа. Вернее, он сам выломился из кустов, перепугав меня до дрожи в коленках – как я удержал палец на спусковом крючке и не всадил пулю в натурального бомжа, одному богу известно.

– Сеньор! Сеньор! Не стреляйте!

Лишь по ломаному английскому я определил, что передо мной человек, а не реликтовый гоминид Новой Земли. Хотя слухи про местных йети до меня доходили неоднократно.

– Не стреляйте, сеньор!