Текст книги "Мои воспоминания"
Автор книги: Александр Dave
Жанр: Философия, Наука и Образование
Возрастные ограничения: +12
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Глава 4. Деда Ваня, мой день рождения и «Детский Мир». Часть 2.
А дедушка у меня был мировой человек, такой удивительной биографии, и невероятной судьбы, что иногда, вспоминая об этом, мне кажется, что все это не могло случиться с одним человеком и в одной жизни!
Родился он, страшно сказать, аж в позапрошлом веке, в 1895 году, в благополучной и вполне обеспеченной семье в городе Тифлис.
Тогда это был очень колоритный, и интернациональный город, впрочем, справедливости ради следует отметить, что подавляющее большинство населения составляли на тот момент времени армяне.
Когда дедушке исполнилось, кажется, 8 или 9 лет, его отдали учиться в самую лучшую по тем временам, Нерсесяновскую гимназию при Тифлисской Духовной семинарии, я искал информацию о ней, что-то очень скупое есть в Википедии.
Учился он там очень хорошо, и с отличием выпустился из неё примерно в 1914 году.
У меня дома, я точно помню, был альбом с выпускниками этого славного заведения различных годов и очень многие, впоследствии, стали выдающимися Государственными Деятелями, или видными учеными и творческими работниками. Например, я совершенно точно знаю, что там, в свое время, учился Анастас Иванович Микоян (справка для тех, кто не знает, этот человек сумел удержаться при трех Генсеках, начиная со Сталина, и, заканчивая Брежневым, и занимал разные посты в ЦК и правительстве).
Но тут грянула первая мировая война. Будучи истинным патриотом, и хорошо понимая, какая опасность грозит армянам со стороны Османской Турции, настроенной крайне враждебно против христианской Армении, он добровольно поступил на ускоренные курсы прапорщиков, и сразу же был отправлен на Южный (Закавказский фронт). Подробности как он воевал, я не знаю, но то, что он был награжден Георгиевским крестом за смелость, мужество и отвагу, а также умелое руководство взводом, это остается фактом.
А тут как раз 17 год, революция. Спросить теперь уже не у кого, поэтому глубинного анализа провести не могу, но дедушка сразу же и безоговорочно принял революцию, и уже в составе Красной Армии прошел всю Гражданскую Войну там же, на Кавказе.
А потом мирная жизнь, и дедушка по призыву партии пошел на агронома, восстанавливать надо было не только промышленность, но и сельское хозяйство.
Проработав несколько лет, он понял, что это не его стезя, и резко сменил профессию, отучившись в педагогическом, и став преподавателем физики в школе.
Это и стало делом всей его жизни, и профессией и хобби одновременно. Уже живя в Москве с нами и будучи давно на пенсии, он перевез с собой из Тбилиси почти весь физический кабинет, приборы, почти все из которых он собирал сам, кропотливо и с любовью.
А потом война, уже Великая Отечественная, и снова фронт. Дедушке уже было далеко за 40. В числе немногих он вплавь добрался из отступающего Крыма (через Керченский пролив) на ту сторону, под непрерывным артобстрелом и огнем пулеметов самолетов, пролетавших над морем на бреющем полете.
Для справки из википедии: “Керченский пролив – пролив, принадлежащий акватории Азовского моря и соединяющий его с Чёрным морем. Западным берегом пролива является Керченский полуостров Крыма, восточным – Таманский полуостров. Ширина пролива – от 4,5 до 15 км. Наибольшая глубина – 18 метров. Важнейший порт – город Керчь”.
Но он выжил, хотя и был легко контужен, но, слава богу, не ранен.
А потом опять фронт, и на этот раз он опять попал в передрягу, отступая в июле 1942 года к Ростову, дедушка был вторично контужен и захвачен в плен.
Сколько времени он пробыл в плену, я точно не знаю. Могу только предполагать, что не так долго, поскольку очень быстро немцы, разбитые и под Сталинградом, и на Кавказе, стремительно покатились назад, и к осени уже и место, где держали дедушку в качестве разнорабочего, находилось в непосредственной близости от театра военных действий.
Спасло дедушку хорошее знание немецкого (дедушка помимо русского владел ещё армянским, грузинским, персидским и немецким языками), он случайно подслушал разговор двух офицеров, о том, что те скоро будут “драпать”.
Тогда они с товарищем каким-то чудом сумели спрятаться в стоге сена, и укрывались там несколько дней до прихода Красной Армии.
А потом, конечно же была проверка особым отделом, и, о чудо, дедушку не отправили в дисбат или того хуже, не дали срок, а просто поверили всему и отправили на фронт. Невероятно, скажете Вы, но это действительно было так!
И прошел дедушка всю войну, до Берлина, правда, его часть не добралась, а застряла где-то в Восточной Пруссии. Был награждён медалями за “Боевую Отвагу” и другими наградами и знаками отличия, правда ордена не заработал, ну, тут как говорится, воевал честно и не трусил, ну что же, на орден не отличился, зато домой живым вернулся!
А дома снова работа, снова школа, и любимый “хлеб”, учить детей физике. И все тихо, и мирно, пока не грянул гром в 1949 году.
Теплым ноябрьским вечером в дверь квартиры резко позвонили…
На пороге стояли двое аккуратно одетых, прилизанных молодых человека, все было понятно итак, без слов. “Собирайтесь”, коротко бросил один из них. И, увидев остолбеневшее от ужаса бабушкино лицо, уже мягче добавил: “Не торопитесь, у Вас есть время собраться, и возьмите с собой все теплые вещи, какие найдете!”
Меньше чем через час они уже ехали в товарняке, переоборудованном для перевозки людей, вместе с такими же, как и они, ни в чем не повинными людьми. Ехали долго, несколько суток, без удобств, и я уже даже и не знаю, чем они вообще питались в дороге.
А потом внезапная остановка в какой-то глухомани. “Всем выходить из вагонов”, скомандовал кто-то. Они вышли. Кругом заснеженная равнина, на улице около минус 30, середина ноября, Туруханский край. А В Тбилиси было +20С. “Видите вдалеке огни”, снова раздался голос старшего. Вам туда, там село, там размещайтесь, кто, где сможет. И все, дальше только рассчитывайте на себя.
И они дошли… дошли, в числе тех немногих, кто сумел дойти, почти половина просто замерзли по дороге, потому что началась пурга, и они собственно и не были готовы к таким холодам.
Но это было только начало. Потом они долго искали, где можно было бы переночевать, хотя бы на одну ночь, никто особо не хотел связываться с сосланными. Но им повезло, какая-то бабушка их приютила, и оставила жить у себя. Каким-то чудом они выжили, пережив долгую и суровую зиму в тех краях.
А дальше была короткая весна и еще более короткое, хотя и почти жаркое лето. И дедушка обивал пороги, чтобы ему разрешили работать по специальности, учителем, а сосланным это было категорически запрещено. И он ждал, сейчас не могу точно сказать, сколько, но два или три года.
Но… опять случилось чудо, и осенью 1952 дедушке дали класс, и сразу выпускной, то есть 10-й, и его любимая “физика”.
Дедушка с головой погрузился в дело, и время пролетело быстро, а тут умер Сталин, и потихонечку начали реабилитировать сосланных. Дедушка с бабушкой попали в первую волну.
В апреле 1953 года их вызвали и торжественно объявили, что они свободны и могут немедленно отбыть к себе на родину, в Тифлис.
И вот тут вот, мой дедушка, достаточно мягкий по жизни человек (к тому же всю жизнь беспрекословно подчиняющийся бабушке) заявил, что никуда он не поедет, а останется до июня месяца, чтобы довести до выпуска свой класс. Вот так вот, и точка!
Конечно, Гэбист был в шоке от такого, человеку свободу дают, лети как свободная птица к себе домой, ан нет, условия еще ставят.
Бабушка честно сказать, тоже не поддержала дедушку, уж очень ей хотелось домой, и она, можете себе представить, уехала, одна…
А дедушка остался, и довел класс до выпуска!
И где-то у нас дома должна быть эта фотография, когда дедушка вместе с классом, но ценность этой фотографии, конечно, не в этом, а в том, что на обороте расписались все, и написали примерно такие строки: “Нашему любимому Педагогу и Человеку, Ивану Богдановичу Давтяну”. Вот именно так. Самое интересное, что у этой истории есть и продолжение. Примерно через 30 лет, когда дедушка уже был в Москве, он, ну совершенно случайно столкнулся на улице с одним из своих бывших учеников. Разумеется, дедушка его не узнал, столько лет прошло, юноша стал зрелым мужчиной, а вот тот его узнал, ведь с возрастом люди хоть и меняются, но все-таки не столь сильно…
Он кинулся к нему со словами “Иван Богданович, Иван Богданович…” Дедушка был смущен и растроган, и не сразу понял, кто это! Потом тот звал его к себе, оставил телефон, но дедушка так и не воспользовался его приглашением. А вот как звали того человека я не помню, прошло много лет!
Точно знаю только, что он стал популярным актером театра и кино.
Потом была долгая жизнь и работа педагогом в школе, больше 30 лет, а в конце 70-х, когда здоровье уже стало подводить, его и бабушку папа перевез в Москву.
Это была тоже целая эпопея, тогда ведь продавать ничего было нельзя, были только обмены. Уж и не знаю всех подробностей, но обмен был какой-то невероятно сложный, тройной кажется, и в результате дедушка с бабушкой стали обладателями шикарной кооперативной однокомнатной квартиры улучшенной планировки, правда в весьма неудачном тогда районе, почти окраине, и в придачу без метро (его, то есть метро открыли буквально пару-тройку лет тому назад).
Но там была одна комната 25 кв. м, кухня 12 кв. м, и там дедушка поставил себе топчанчик и спал, встроенные шкафы и антресоль + огромная лоджия. Паркетный пол, два лифта, невероятно огромный холл, все это, по сравнению с нашей убогой 9-этажкой было просто по-царски! Мы часто там бывали, и мне там очень нравилось!
Ехать надо было от метро Новослободская минус 20 в переполненном автобусе, или второй вариант, можно было доехать до платформы Моссельмаш Ленинградской ж/д и оттуда пешком минут 10. Папа так и мотался к ним, почти каждый вечер, и конечно поздно приезжал домой, и очень уставал, а мама сердилась, что почти не видит его. Долго так не могло продолжаться, и, в конце концов, сделали еще обмен, и у нас как раз рядом была однушка, там жила семья аж из 6 человек (бабушка, дедушка, папа, мама и двое детей, вот так вот) и они получили то ли одну четырехкомнатную, то ли две квартиры, в новом 17 этажном панельном доме на соседней улице.
А бабушка и дедушка стали жить рядом с нами. До своей смерти…
Дедушка был необыкновенным человеком. До конца своей жизни он сохранил оптимизм и жизнелюбие, и радовался всему как ребенок. По сути, он и был большим ребенком, для которого не существовало никаких интриг и прочих закулисных гадостей, а только чистая светлая открытость и доброта к людям, и склонность прощать, даже если его обижали, и притом сильно.
Кстати его настоящее имя и отчество были Ованес (Иван) Цхалобович (Богданович), так его записали на русский манер, так как тогда была такая традиция.
От него я так мастерски научился делать гренки (жена с дочкой до сих пор обожают, когда я утром на завтрак им это делаю, ну, на всякий случай, для тех, кто не знает, это хлеб, замоченный в сбитых яйцах).
И до сих пор, если делаю плов по кавказски (это значит только рис, без мяса), то кладу вишнёвое варенье в него, да столько, что рис в нем плавает (помню бабушка все подварчивала на дедушку: ”Ты, что, плов с вареньем ешь, или наоборот?!”).
И мне кажется, что по характеру я многое взял от него, почти абсолютный музыкальный слух (он играл на скрипке, меня тоже отдали в 6 лет, правда из этого ничего хорошего не вышло…), невероятное трудолюбие и аккуратизм (впрочем, как часто мне говорит жена, граничащий с педантизмом, вот только оптимизм у меня подкачал, это (то есть пессимизм) я больше видимо взял от мамы, и только годам к 50 стал понимать, что главное в жизни совсем не то, чему я раньше придавал такое огромное значение!
Аккуратизм дедушки был поистине безграничным. Например, все книги в нашей библиотеке были переписаны и каждой присвоен инвентарный номер, как в библиотеке. Грампластинки также имели свою опись!
И уже теперь совершенно не помню почему, но я называл его “тюкой”, может быть отчасти за мягкость характера, теперь уже трудно сказать почему.
Сейчас я жалею лишь о том, что тогда был еще недостаточно взрослым и многое из того, что мне хотелось бы узнать о том времени, было бы гораздо проще, а главное, достовернее, узнать от него, чем ворошить страницы интернета, где много лжи и обмана, и трудно разобраться, что истина, а что нет.
Но я горжусь, что ношу его фамилию, и, хотя на мне, к сожалению, эта фамилия похоже и закончиться (папа был единственным ребенком, а у меня есть только дочь), все-таки память о нем я сохраню до конца своих дней, и очень надеюсь передать это и моей подрастающей дочке.
Кстати, у дедушки было много братьев и сестер, но про их судьбы мне мало что известно. Точно знаю только, что один из братьев предпочел Советской России Аргентину (кстати, сам был удивлён, прочитав недавно в википедии, что это была одна из самых благополучных стран Южной Америки до гибели фашистской Германии). И они даже переписывались до середины 30-х, пока все общение с внешним миром было оборвано. Так что, может быть живут где-нибудь в Аргентине, или где-нибудь еще, мои троюродные братья или сестры, может быть даже с нашей фамилией, кто знает… А я все жду, вдруг мне придёт письмо счастья с огромным наследством оттуда (шучу, конечно же…).
Глава 5. Баба Маня.
Баба Маня. Папина мама. Строгая и принципиальная, властная и демоническая. Она держала в подчинении всех и вся, начиная от мужа и сына, и кончая невесткой и нами (детьми).
Я часто думаю, зачем такие люди, в смысле, зачем они нужны?
С одной стороны, кажется, что они приносят большую пользу, так как всеми и всюду руководят, контролируют, подталкивают, и т.д.
Но с другой стороны, они, тем самым, сильно мешают остальным людям развиваться своим естественным путем.
Сколько таких примеров можно отыскать, просто оглянувшись по сторонам!
Например, инфантильный мужчина 40 лет, живущий с мамой, и ничего в жизни не решивший самостоятельно, все только по маминой указке. Да, маме это очень нравится, руководить всегда приятно, только вот беда, мама то не вечная, а что будет после её ухода? Лет этак в 50 полный шок, смятение и пустота!!!
Еще хуже, когда мамочка женит такого «оболтуса», и начинает сызнова воспитание, а точнее, перевоспитание уже своей невестки. Тут уж дело принимает совсем серьёзный оборот, и все можно кончиться полным крахом.
К чему это лирическое отступление. Да все к тому же, баба Маня была именно тем человеком, который всю свою сознательную жизнь привыкла всеми руководить и всех перевоспитывать!
Сначала она вышла замуж и руководила мужем. Ну, руководить дядей Ваней особого труда не составляло, он итак был по жизни очень мягкий, доброжелательный и покладистый человек.
Потом, когда родился и подрос мой папа, бабушка все свое внимание переключила на него.
С папой оказалось уже посложнее, ведь он соединил в себе генетически заложенные черты характера обоих родителей, и поэтому сопротивлялся как мог. Как это и не прозвучит прискорбно, но как говорится «не было бы счастья, да несчастье помогло», началась война, и как-то все само собой встало на свои места, хотя все-равно с оговорками, потому что «белый билет» бабушка все-таки папе сделала, там уж и не помню всех подробностей, как, но факт остаётся фактом!
А вот после войны, каким то чудом, папа таки вырвался из под её опеки и удрал в Москву (подробно все это описано в главе про папу).
Хотя и после этого, бабушкина опека не прекратилась, она просто трансформировалась, так сказать, перешла в другую форму. Во-первых, папа её очень часто звонил по межгороду, а это было совсем не дешёвое удовольствие (сотовых, как и впрочем, и интернета, скайпа и пр., тогда и в помине не было).
Кроме того, часть своего отпуска папа всегда проводил с мамой в Тбилиси, и, главное, один, мама оставалась с нами в Москве.
Ну и венцом всему были практически регулярные (не реже 3…4 раз в год) приезды к нам, так сказать погостить на пару деньков.
Тут уж бабушка проявляла в себя в полной мере, умудряясь за несколько дней (иногда и пары недель) «построить» всех и вся! Доставалось даже нам, детям!
Я её помню гораздо лучше, чем дедушку, потому что, когда она умерла, мне было уже почти 23, я перешел на шестой курс, можно сказать без пяти минут инженер.
Какая она была на самом деле? Трудно сказать! Она всегда, до самого последнего, следила за собой, сохраняла ясность ума и твердую память, смотрела все телевизионные программы политического толка, и всегда имела твердое мнение по любому вопросу. Спорить с ней было занятием бесполезным. В обычном, живом общении, она была человеком тяжелым, как раньше говаривали, с тяжелой рукой.
Она очень не любила, когда-то перечил ей устно, а тем паче, делал что-то не так, как велела она.
Никогда не забуду, как однажды, а папе уже было далеко за 50, а мне около 14 или 15 лет, мы возвращались с дачи на папиных жигулях («копейка»). Ну, то, что у нас была дача, бабушка прекрасно знала, а вот про машину папа скрыл! Почему? Я в следующей главе буду подробно рассказывать про папу, но этот эпизод его жизни сознательно поместил именно в эту главу, и вот почему.
Папа несколько лет работал на Ярославском моторном заводе, и там он, неплохо зарабатывая, приобрел себе автомобиль «Москвич», самую первую модель, у которой двери открывались в разные стороны!
Уж очень ему хотелось пофорсить, да и девушек покатать, тогда это была роскошь, особый шик, форс, так сказать!
Ну и, разумеется, бабушке он ничего не сказал, боялся, понимаете!
А когда она узнала, был скандал целый. А дело вышло так. Папа в очередной свой отпуск решил поехать домой на машине, и притом не один, а в компании, несколькими машинами. И поехал. Ну тут уж, разумеется, от бабушки скрыть ничего было нельзя. Скандал был жуткий. Дело кончилось тем, что бабушка строго настрого наказала ему по возвращении в Ярославль без промедления продать автомобиль и забыть об этой игрушке навсегда! Ну, ослушаться своей мамы папа, безусловно, не мог.
И вот на обратной дороге случилась там какая-то история, уж и не припомню, какая именно, только папе пришлось всю ночь толи ремонтировать машину друга, толи он за какими-то запчастями в очереди стоял до утра, не помню, а спросить теперь и не у кого уже….
И вот утром, папа, не выспавшийся, снова сел за руль. Почему сел, тоже загадка! Да, торопились они домой, но ведь поспать можно часик другой было, и потом спокойно ехать, не знаю… Одним словом, он поехал.
Сначала все шло хорошо, поскольку молодой организм это все стоически переносил. Он даже подвез чуть-чуть какую-то девушку, она и оказалась потом главной свидетельницей. А дальше, он стал засыпать, и вот, представляете себе, на мосту, уже окончательно уснувший, папа навалился за руль сильно влево и, протаранив небольшое ограждение, стал стремительно падать вниз. Высота была в принципе не очень большая, может метров 10, может чуть больше или меньше. Но упади папа в машине, он точно был бы трупом, ну или почти…
А тут случилось чудо, представляете, самое настоящее чудо!
Дверь машины вдруг сама собой открылась, и папа выпал из машины и, пролетев стремглав это небольшое расстояние, упал на мягкую землю с травой отдельно от машины. Притом место там было под уклон, так что папа, пролетев еще по инерции метров 10, остановился уже только в самом низу.
Машина же полетела по совершенно другой траектории и разбилась вдребезги. При этом папа ничего себе не сломал, а только получил ушибы, ссадины, но еще в придачу сотрясение мозга средней тяжести.
Откуда я знаю все эти подробности, а точнее, откуда вообще такие подробности. Да дело в том, что та девушка, папина попутчица, по каким-то непонятным причинам тут же поймала другую попутку, притом мотоцикл с коляской, за рулем которого сидел милиционер, и они поехали сразу вслед за папой!
Наверное, в этом месте нетерпеливый читатель воскликнет: «Не может быть!»
Ну что тут сказать, может, раз я, во-первых, это пишу, ну и во-вторых, вообще есть и такое на свете (на всякий случай, напоминаю, что папа был тогда еще холостым, и о семье и думать еще и не думал!)
Так что его быстренько отвезли в районную больницу, а вот там папе пришлось пролежать пару недель, так как он сначала был долго без сознания, а потом, придя в себя, никак не мог себя вспомнить, ну память отшибло напрочь, и все тут. К нему и мама приехала, и вот мало-помалу, память к нему стала возвращаться, и он вскоре вспомнил все, и смог вернуться к обычной жизни.
Конечно же, о приобретении нового автомобиля не могло идти и речи, да и сам папа боялся долгое время. А подговорил отца на покупку авто уже спустя почти тридцать лет его лучший друг дядя Алик!
А память к папе так и не вернулась до конца, а точнее говоря, он то вспомнил все (прям как в одноименном американском фильме со Шварценеггером), только вот новая информация стала у него усваиваться гораздо хуже, что вообщем-то конечно мешало его работе, и о чем он, впоследствии, горько сожалел. Вот видите, какую цену можно заплатить за одну фатальную ошибку.
Я считаю, что Бог таки еще сжалился над ним и подарил ему еще 50 лет активной жизни, а это прямо скажем, ой как немало.
Да и автор этих строк как-то вот не смог бы ничего и описать, если бы не милость всевышнего. Такие вот дела…
Да, так вот спустя почти 30 лет после описываемых событий, папа таки приобрел автомобиль Жигули, и стал ездить на нем на дачу, только маме своей ничего не сказал, а машину ставил аж в соседнем дворе!
И вот в очередной раз, когда папа на обратной дороге дал мне порулить на небольшом участке тогда еще совсем безлюдного Пятницкого шоссе (можете себе представить такое сейчас?!), я был в таком приподнятом настроении, что вечером за ужином проговорился бабушке. Бедный папа…
Уж и не знаю, каким образом ему это удалось, но бабушка поверила его басне про то, что ехали мы не на его машине, а нас подвозил дядя Алик, и у него тоже тогда была точно такая же машина! Уф, пронесло, но от папы мне тогда здорово досталось, и поделом…
А буквально накануне бабушкиной смерти случилось вот что. Папа тогда вышел на пенсию, и на деньги, которые он получил от продажи автомобиля (да, да, он его все-таки продал), от неиспользованных отпусков, и продажи облигаций, папа сделал пристройку к старому дому, и там получилась большая терраска, кухня с маленькой комнаткой и, наверху, еще одна очень маленькая, но вполне уютная комнатка!
И вот мы поехали с папой на дачу. Потому что надо было трубу от АГВ вывести наверх, через верхнюю крышу, а на это нужно было достаточно много времени.
Обычно папа никогда не оставался ночевать на даче, из-за бабушки, он считала это, ну своего рода глупостью, что-ли… Но, в этот раз работы было много, ночь была не холодная, АГВ мы пока не включали из-за того, что вытяжка еще не работала, и мы решили остаться.
И вот что странно еще… Сотовых ясное дело, тогда еще и в помине не было, но если нужно было предупредить домашних, я садился на велосипед, а в 3,5 км был город Зеленоград, где, практически на каждом углу были таксофонные автоматы (опускаешь 2 коп., и, говори, сколько твоей душе угодно!).
Почему я не сделал так в тот раз, её богу, не помню… Может устал очень, может темно было уже, это уже в начале сентября было, и к 8 уже было «не зги не видно…». Одним словом, мы этого не сделали. А в воскресенье вечером мы вернулись и застали бабушку в ужасном настроении.
С папой она разговаривать вообще не стала, я кажется и вовсе не заходил, одним словом, обида была жуткая.
А наутро, папа ушел на работу, кажется, а мама решила заглянуть к бабушке, как обычно! Ей представилась ужасная картина. Бабушка лежала на кровати в своем шикарном черном строгом костюме, в котором я её помнил еще со времен дедушкиных похорон, в черных лакированных туфлях, волосы собраны в пучок, и…, без сознания… Её сразил удар. Так она пролежала два дня, по-моему, и скончалась, не приходя в сознание.
Папа был просто убит горем, и все не находил себе места, и вот теперь я понимаю, что он чувствовал в эти минуты: тоску, безысходность и отчаяние!
А вот мною обуревали противоречивые чувства. С одной стороны, безусловно, я горевал вместе со всеми, но, с другой стороны, бабушка была тираном, и портила кровь всем нам без исключения, так что, да простит меня Господь за такие слова, в какой степени я даже был рад, что наконец-таки все это закончилось!
Не знаю, была ли она по настоящему счастлива, почему вообще Бог посылает на Землю таких людей, и как дедушке хватило терпения выдержать все, и прожить с неё долгую и счастливую (по крайней мере, внешне все выглядело именно так) жизнь, для меня тоже остается загадкой!
Но вот то, что гены это вещь сильная, я убедился на своей собственной шкуре много лет спустя, когда по-настоящему узнал свою родную сестру (об этом я подробно пишу в одной из последующих глав).
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
