Текст книги "Мужчина. 12 шагов в большую жизнь. Как мужчине начать жить своей собственной жизнью"

Мужчина. 12 шагов в большую жизнь
Как мужчине начать жить своей собственной жизнью
Александр Давыдов

© Александр Давыдов, 2017

ISBN 978-5-4483-6885-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Об авторе

Александр Давыдов – наставник, тренер, коуч, консультант.

Руководитель Образовательного Проекта DA. Писатель, путешественник, предприниматель.

Основатель кофейного брэнда «Lvovich».

Веду программы по нахождению своего пути, тренинги по отношениям.

Развиваю свой бизнес больше 8 лет.

Путешествую, живу, в основном, за рубежом.

Люблю жизнь, жену, сына, и то, что делаю.

Вначале я расскажу часть своей личной истории.

Она может сильно отличаться и быть вообще непохожей на вашу, но, возможно, она поможет вам или вдохновит на что-то в вашей собственной жизни. А, возможно, где-то вы узнаете себя.

Моя история
Период «хорошего мальчика»

Я родился в Ленинграде в приличной, небогатой, но интеллигентной и, как сейчас модно говорить, однополой семье. Меня воспитывали мама – преподаватель вуза, почти все время проводившая на работе, и бабушка – женщина с сильным характером, но без образования, возместившая его недостаток большим количеством прочитанных книг и житейским опытом.

Отец у меня был (кстати, тоже преподаватель вуза), но я был рожден не в браке, а моя родная бабушка являлась настолько большой противницей маминых отношений с ним и так сильно его ненавидела, что была готова запретить ему вообще появляться в одном с нами городе. Но мама настояла на своем и все мое детство, и отрочество, отец приходил к нам в дом как друг семьи, которого я звал только по имени-отчеству и даже не подозревал, кем он на самом деле для меня являлся. Бабушка в эти часы куда-то уходила и мы проводили с ним время вместе – играли в шахматы, слушали музыку на виниловых пластинках (он подарил мне патефон с целой коллекцией винила) и разговаривали. Я ждал этих нечастых (раз в несколько месяцев) визитов и очень сильно радовался им. От него пахло мужчиной, его щетина царапала щеки, когда он обнимал меня, он всегда улыбался, хотя улыбка его часто была грустной. Я тогда еще не понимал, откуда бралась эта грусть.

Работа мамы с опасными химикатами в институте во время беременности поспособствовала тому, что я родился с врожденной аномалией – гидроцефалией мозга, и только своевременное обращение за помощью и искусство талантливого доктора из института им. Бехтерева спасло меня от перспективы провести всю жизнь в закрытом медицинском учреждении с решетками на окнах. Но эта болезнь во многом определила мое детство и отрочество, да и на всю жизнь повлияла. Я не катался на коньках, не ездил на велосипеде, почти не бегал во дворе со сверстниками, и мне было довольно опасно получать сотрясения мозга, и вообще биться обо что-нибудь головой. Меня во многом оградили от внешнего мира, я не ходил в детский сад и готовился к школе дома. В отсутствие мамы моим воспитанием почти целый день занималась бабушка. Она учила меня писать и читать, много гуляла со мной и рассказывала мне про оперу, театр и события своей, довольно непростой жизни. Результаты домашнего обучения дали о себе знать как в плюс, так и в минус.

Когда я в 6,5 лет пришел в первый класс, в плюсе было отличное умение читать (не по слогам), писать, чем не могли похвастаться мои одноклассники, а в минусе полное отсутствие опыта общения и социального взаимодействия. С учетом того, что в первом классе моей школы, в далеком 1982 году, было 45 учеников (это как раз были времена демографического бума), то я был в шоке. На первом году школьного обучения я болел девять раз, на втором – семь, на третьем – пять, дальше уже постепенно привык и втянулся в школьный ритм.

Кстати, не могу сказать, что тогда сильно ощущал нехватку общения со сверстниками и чувствовал себя в чем – то обделенным. Мне было хорошо и интересно с самим собой. Я мог часами сидеть в своей комнате. Мне повезло, что с самого раннего детства такая комната у меня была. Я был единственным ребенком в своей семье. Играл в «советский» пластмассовый конструктор (сейчас такого уже не делают), воздвигая из разноцветных деталей сложные здания и нереальные конструкции, разыгрывая ими целые сражения. Моим миром было, расстеленное на кровати шерстяное одеяло, на котором постоянно происходили самые разнообразные события. Я был тихим и домашним мальчиком, и, как считали мои родственники, вообще очень милым ребенком. Я не устраивал истерик, не требовал покупать мне дорогие игрушки, слушался маму и бабушку и старался хорошо учиться. Первые три класса школы я почти не помню, моя более активная школьная жизнь началась с четвертого класса, когда я каким-то неведомым образом стал политинформатором класса.

Для тех, кто не в теме что это такое, кратко поясню. В советские времена, в каждой школе и в каждом классе, раз в неделю проводилась политинформация, где один из учеников рассказывал классу различные новости из политики. До сих пор помню, как моя мама помогала мне готовить выборки из речей Горбачева на каком-то съезде КПСС. Я вообще не помню, как я это читал и как воспринимали это одноклассники, но опыт я получил хороший. И он же стал моим первым опытом ведения семинаров, кстати.

Но, несмотря на такую любопытную должность, в классе я был скорее «белой вороной». Друзей у меня не было, лишь с 7 класса появился один близкий друг, с которым мы потом дружили лет 15.

Я прошел в школе легкий вариант дедовщины со стороны старшеклассников и хулигански настроенных одноклассников, но это нельзя называть чем-то страшным и травмирующим. Она скорее выражалась в словах, нежели в действиях. К тому же, мои интересы тогда защищала бабушка, чья суровая харизма, производила впечатление даже на самых заядлых хулиганов.

Шел год за годом, а я все так же оставался хорошим и милым мальчиком, который прилежно учился (хотя и не был отличником), и примерно себя вел. Моя не включенность в социальную жизнь класса помогла мне не закурить (даже ни разу не попробовать). За все 11 лет выпить лишь один стакан вина (не считая бокала шампанского на выпускном вечере), избежать наркотиков (хотя в те времена их особенно и не было, и все вообще было довольно прилично и целомудренно).

От девочек я тоже был отделен барьером смущения и неуверенности и мои краткие опыты общения с ними были стопроцентно платоническими.

Несмотря на свою застенчивость, я каким-то образом ухитрился поучаствовать в создании школьного радиокружка (и даже провел несколько эфиров). Поиграл в школьном театре, вспоминается один из звездных моментов моего детства, когда я во фраке, в окружении одноклассников и одноклассниц, в камзолах и бальных платьях в образе героев пушкинской поры, иду по Невскому проспекту и вместе с ними пою песню «Кавалергарды, век недолог…». И даже провел 30-минутный мини-семинар по основам секса на уроке этики и психологии семейной жизни в 9 или 10 классе. Но все эти опыты не сильно выбивали меня из образа «хорошего мальчика». И даже начавшая проявляться, порой злость и холодная ярость на постоянное давление со стороны бабушки, была лишь исключением, подтверждавшим правило.

У меня первым в классе начали расти усы, что вызывало зависть и насмешки одноклассников, но все эти насмешки как-то не проникали в меня глубоко. Я большую часть времени проводил в своем внутреннем мире, где у меня было чем заняться и о чем подумать.

Регулярным светлым событием детства было лето. Маме давали отпуск аж на целых 45 дней, и мы уезжали с ней на все это время в Крым, в маленький городок Судак. Это было время свободы, когда я целыми днями мог бегать с соседскими мальчишками, лазать на деревья за вкусной и, пачкающей одежду и руки, шелковицей и падать, обдирая коленки. Мама мазала их йодом, кормила меня и снова отпускала жить своей жизнью. Море, фрукты и свобода – таким было каждое мое лето в школьные годы.

Там же, в школе, я начал творить. Вдохновленный девочкой, в которую по – детски влюбился, я написал свой первый научно-фантастический роман под названием «Путешествие в отель „Интерконтиненталь“». Мама напечатала 2 экземпляра на машинке у себя на работе (компьютеров тогда еще не было), я сам переплел их (тогда я занимался в переплетном кружке при школьной библиотеке), и одну из получившихся книг я подарил ей. С девочкой ничего в итоге не вышло, но начало моему творчеству было положено, за что я ей очень благодарен до сих пор.

Подошло время завершения школы и, следуя семейным инструкциям, я пошел в институт. Институт мне выбрали хороший, а специальность – супер престижную (международные экономические отношения). Конкурс туда был большим и жестким, но мама договорилась с одним из ее бывших студентов, который возглавил свою фирму, чтобы он оплатил первый год моего обучения, и я в итоге поступил на платное отделение почти без конкурса.

В институте общения добавилось, случилась еще одна платоническая влюбленность, я стал старостой группы – впереди светило 5 лет обучения и возможность стать международным экономистом. Я продолжал четко идти по сценарию хорошего мальчика, но в середине первого курса, вдруг произошел перелом. Совокупность сложившихся обстоятельств (болезненное расставание с девушкой, проблемы на первой сессии, желание доказать девушке и себе самому, что я могу, и подувший в начале 90-х ветер предпринимательской свободы), помогли мне принять одно из ключевых решений моей жизни – я бросил институт. Основал индивидуальное частное предприятие и с головой окунулся в мутные воды отечественного бизнеса.

Оглядываясь назад, я понимаю, что не жалею о своем выборе, но не считаю этот путь единственно верным. Я не знаю, что бы произошло, если бы я тогда продолжил учиться. Это был бы другой путь в жизни, не лучше и не хуже, а просто другой.

Уйти в бизнес мне помог еще один факт: я зарабатывал с 14 лет. Сначала это была маленькая летняя подработка в тресте зелено-парковых насаждений (если короче, то зеленхоз), где я выпалывал сорняки, подстригал кусты и заработал целых 51 рубль 9 копеек (9 копеек мне единогласно выделили товарищи по борьбе с сорняками как самому активному работнику). Примерно в 15 лет я устроился в малое предприятие неподалеку от дома, которое (как и много бизнес-проектов тогда), занималось всем подряд, на должность человека по разным поручениям. Я паял платы (получалось, скажу честно, очень плохо), разгружал грузовики с товаром (и один раз даже грузовой самолет), бегал по поручениям, а в остальное время сидела за компьютером (это были первые компьютеры, которые попались мне в руки), играл в тетрис и диггер и активно общался с коллегами по работе.

У меня не было цели заработать много денег, мне просто нравилась возможность делать что-то по своему выбору и общаться в мужском сообществе.

И, когда я ушел в бизнес, я, по крайней мере, уже знал, как деньги зарабатываются. Но этот опыт не помог мне в самом бизнесе. Несмотря на сделанные «плохие» поступки (пойти наперекор семье и бросить вуз на первом курсе) я все еще был во многом хорошим мальчиком, переполненным радужными иллюзиями, по которым жизнь нанесла сокрушительный удар.

Крушение надежды

За первый год моего самостоятельного плавания я потерял практически все – родительскую квартиру, все деньги и остался, по сути, на улице.

Мама и бабушка через несколько месяцев (стараниями мамы), смогли получить две комнаты в аспирантском корпусе общежития, того же института (шутка мира), который я не так давно бросил. А сам решил полностью отделиться от семьи и переехал в подвальное помещение при складе с товаром, который я тогда продавал с моими тогдашними «партнерами» по бизнесу. Причем, несмотря на довольно мрачное место (темный подвал без окон), я ухитрился устроиться там с комфортом, перевезя много мебели из старой квартиры, включая письменный стол, который подарил отец. Эти месяцы были жесткими. Каждый день начинался с поисков источника заработка, продолжался надеждой, что «все вот-вот улучшится и деньги уже на подходе» и завершался мини-депрессией. На следующий день все повторялось снова. Месяца через четыре такой жизни я сдался и приехал жить в общежитие, в одну комнату с мамой, где я в итоге и прожил ближайшие 5 или 6 лет. Эти годы не были намного мягче или радостнее. Меня преследовало постоянное безденежье, несмотря на регулярно организуемые бизнес-проекты, сопровождаемое надеждой на «светлое будущее». И что самое интересное, – все эти годы в моей голове даже не возникала мысль о том, чтобы устроиться на работу и работать там, как «все нормальные люди». Я даже в итоге поработал несколько месяцев, но это был скорее забавный эксперимент, чем серьезное намерение. Да и на той единственной работе я в итоге организовал свой собственный маленький бизнес по покупке кирпичей оптом на заводе и продаже их мелким оптом в строительные магазины. Общий стиль моей жизни в те годы можно охарактеризовать как «беспорядочное бултыхание, чтобы не утонуть».

Время всплывать

В 26 лет мир, видимо, решил, что я готов перейти на следующий этап жизни, и я пошел работать агентом в агентство недвижимости, где у меня стало постепенно получаться. В то же время, к своему изумлению, в одном из разговоров с мамой я узнал, что «друг семьи», который приходил ко мне все детство и отрочество раз в несколько месяцев, на самом деле мой родной отец. Мы встретились с ним и начали общаться, и вскоре я взял его фамилию, сделав выбор стать частью отцовского рода.

Общаться с ним было не всегда просто – сказывались годы, проведенные без него. Но чем больше я открывал для себя его мир и узнавал про его жизнь, тем большим уважением и восхищением к нему и его пути я проникался. Мой отец был Мастером и Героем в одном лице. Мастером – потому, что он с юных лет выбрал одну профессию (полиграфист – химик), и стал в ней одним из лучших во всем Советском Союзе. А героем он был потому, что не искал простых путей в принципе, часто шел против течения. Всю жизнь боролся с кучей заболеваний, и ему при этом категорически не везло с семейными отношениями, по завершению которых, он регулярно лишался почти всего имущества, им для семьи заработанного. Чем старше я становился, тем больше мы общались. Я часто приходил, в ставшее для него последним в жизни жилье – небольшую комнату в коммуналке в центре Питера (куда его выселила последняя жена). Где он жил, работал, а еще изготавливал и по несколько месяцев выдерживал свои фирменные настойки, по вкусу похожие на коньяк, только крепостью около 20 градусов (это было его хобби). Он обучал меня разным приемам компьютерной верстки (в свои 70 с лишним лет он неплохо владел компьютерной грамотностью и активно изучал различные специализированные программы). Мы гуляли по каналу Грибоедова, Гороховой и Садовой, и говорили, говорили, говорили. Это общение с отцом, пусть и не очень долгое, дало мне очень много – пример живого Мастера, вдохновение найти свой Путь в жизни и мощную поддержку. Поддержка мамы была у меня всегда, но ее порой не хватало, и она никак не могла заменить мужскую поддержку отца.

Финансовое состояние в этот период жизни у меня улучшилось, я смог окончательно уехать от матери и снять свое собственное жилье. В моей жизни появились первые отношения, и вообще, все вроде стало налаживаться.

Но именно в это время я вошел в основной период повышенной турбулентности в своей и без того, не балующей подарками жизни. Бизнес, в который я тогда пошел, был «серым» (как и большая часть российского бизнеса в те времена), и я завяз в нем по самые уши. С партнерами мне продолжало не везти катастрофически, каждый последующий «партнер» оказывался хуже предыдущего. Я зарабатывал в разы больше, но и терял порой не меньше. В моей жизни поселились постоянная тревога за свою жизнь и непрекращающийся сильный стресс. Я мог расслабиться только, когда выключал все телефоны, а в идеале вообще находился в том месте, о котором никто из моих «партнеров» не знал, и где меня никто не смог бы неожиданно застать. В отличие от прошлого этапа жизни, здесь не было даже надежды – жизнь заволокло серым и сырым питерским туманом, в котором иногда проявлялись непонятные очертания чего-то стоящего, но быстро исчезало снова. И так продолжалось несколько лет, пока мне не стукнуло 30.

Тем питерским летом мне вдруг стало настолько тошно от всего этого, что я резко оборвал все связи со старым, поменял номер телефона и исчез из старой жизни целиком. Стало непривычно пусто и тихо. Исчезла большая часть доходов, но вместе с деньгами ушли вдавливающий меня «по колени в землю» стресс и тревога. Я жил в маленькой комнате в Петергофе, подрабатывал то тут, то там, и стал намного свободнее. Я еще не знал, как мне жить дальше и чем я хочу заниматься, но уже точно понимал, что как раньше я точно не буду, какие бы искушения меня не одолевали.

В итоге мое желание перемен дало первые результаты. Вначале мне «случайно» попала в руки книга Николая Козлова. Она вызвала во мне прилив сил. В конце туннеля забрезжил свет, но пока он был нечетким и очень далеким. Я попробовал внедрить материалы книги самостоятельно, но с присущими мне максимализмом и переоценкой собственных сил взялся сразу за все и через неделю бросил эту попытку. Потерпев неудачу, я не сдался совсем. Тогда я понял для себя одну важную вещь: прорываться вверх, к солнцу, намного легче, когда есть поддержка.

И я пошел на тренинги в тренинговый центр «Синтон», который основал автор той самой книги, которая придала мне сил начать движение. Тренинг был очень простым и понятным (мастерство общения), но главный подарок для меня был в другом – в людях, которых я там встретил. Они стали для меня глотком свежего воздуха, как дождь, вдруг выпавший в пустыне. Благодаря общению с ними и их поддержке я неожиданно для себя сделал несколько шагов по новому для меня пути – пути тренерства. И у меня вдруг стало получаться, и чем дальше, тем лучше. Уже в следующем году, исчерпав возможности для роста и обучения в питерском «Синтоне», я решил уехать учиться в «Синтон» московский. Путь в Москву оказался не самым коротким и простым. Мне удалось занять с собранной мною творческой командой из Питера, одно из первых мест на творческом слете московского «Синтона», и получить в качестве приза, право посещения бесплатного тренинга из четырех занятий в Москве.

Мне нужно было раз в неделю ездить в Москву из Питера, причем основным способом передвижения стал автостоп. Поездка в одну сторону могла занимать почти весь световой день, а один раз даже пришлось заночевать вместе с рюкзаком в кустах рядом с трассой Е95. И лишь пару раз у меня были деньги на то, чтобы проехать этот путь на поезде.

Но это было совсем не зря. Ведь на тренинге в лице его ведущего я увидел пример человека, который делает в жизни то, что он хочет, успевает при этом радоваться жизни и зарабатывает хорошие деньги. Это стоило даже десятков часов, проведенных на трассе Москва-Питер. А может, именно благодаря той цене, которую я заплатил за этот тренинг и этот пример, он вошел в мою жизнь так глубоко и остался там навсегда.

Мне нужно было набраться смелости, чтобы попросить о личной встрече с Козловым и сказать ему о своей мечте – учиться у него в Москве. Дорога к этому лежала через посещение выездных тренингов «Синтона» в Мещере, на которые у меня не было денег. Но я нашел возможность попасть туда – через участие в группе поддержки. И все полтора месяца, что я был там, я носил воду, строил, готовил еду, разжигал костер, а в свободное от работы время участвовал в тренингах и завязывал знакомства. Тогда у меня получилось сделать шаг к реализации своей второй мечты – основать свой «Синтон» в Питере. А еще я договорился о бесплатном обучении в Москве. Мечты стали ощутимыми.

Я вернулся из Мещеры, собрал вещи и на «собаках» (так автостопщики называют электрички), уехал в Москву.

Еще в Мещере я организовал себе дополнительный вызов, пригласив с собой жить в Москву девушку, которая мне очень понравилась.

Первые три недели после приезда в Москву я жил в помещении тренингового центра, спал в спальном мешке на полу в одном из залов, и искал способы заработать. Способы нашлись быстро – помогло мое знание верстки сайтов, помощь знакомой и умение общаться с людьми. Я получил первый заказ на сайт, причем для того же ведущего «Синтона», чей пример меня так вдохновил тогда. Через несколько дней мне удалось получить уже второй заказ (сработало сарафанное радио), и в итоге у меня появились деньги на то, чтобы снять комнату и переехать туда вместе с девушкой.

Дальше начался уже совсем новый этап моей жизни.