Текст книги "Украина: моя война. Геополитический дневник"

Александр Дугин
Украина: моя война. Геополитический дневник

© Дугин А.Г., 2015

© Художественное оформление, ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2015

© ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2015

Посвящаю моим друзьям Борису Сысенко, Александру Проселкову, погибшим в ДНР в 2014 году, всем павшим в Новороссии за Русский Мир и Великую Россию – мужчинам, женщинам, детям и старикам. Вечная вам память! Кровь не напрасна, когда она пролита за пробуждение Народа к возвращению в историю

От автора. Украина: моя война

Эта книга состоит из текстов, написанных весной – летом 2014 года на тему украинской драмы: Майдана, свержения Януковича, захвата националистической хунтой власти в Украине, начала Русской Весны, воссоединения с Крымом, битвы за Донбасс и создания Новороссии. Эти тексты имеют три уровня:

1. Геополитический и политологический анализ происходящего, попытка понять и систематически изложить смысл драматических событий в Украине (уровень отстраненного объективного анализа).

2. Личностная реакция на происходящее, системное изложение гражданской патриотической позиции (уровень эмоциональной включенности, эмпатии, когда геополитика и ее процессы проходят не в абстрактном поле, но в контексте полной экзистенциальной включенности в процесс).

3. Формулирование патриотических ответов, проектов и программ как императив – осмысленный и прожитый на первых двух уровнях.

Первый слой текстов может служить основой для беспристрастной аналитики и не теряет ценности. Второй слой представляет интерес только для тех, кто, наряду с автором, относится к событиям на Украине как к личной драме, сопереживает, соучаствует, сострадает им. Третий слой дает своего рода виртуальное поле пожеланий или указаний, которые могут совпадать с действительностью и подтверждаться Realpolitik, «большой политикой» (оценка Майдана, воссоединение с Крымом, мобилизация ополчения Новороссии), а могут и противоречить ей (отказ – на сегодняшний момент осени 2014 года – от ввода миротворческого контингента, непризнание политической независимости ДНР и ЛНР, колебания относительно судьбы Донбасса в Москве). Геополитический анализ объективен; эмоциональная ангажированность субъективна; спектр практических императивов – зона пересечения желаемого и действительного.

Все вместе это представляет собой своего рода геополитический дневник, со всеми характерными признаками: мыслями, замечаниями, резкими эмоциями, подчас пристрастными определениями, совпадениями и расхождениями с фактической стороной дела и т. д. Данная книга представляет собой именно этот жанр, что накладывает на нее определенные, вполне понятные ограничения: из того, что часть «императивов» реализовалась, вытекает, что понимание происходящего было корректным; то, что другая часть не реализовалась, подчеркивает зазор между позицией автора и результирующим вектором российской политики на момент осени 2014, когда они стали существенно расходиться. Риск этой книги в том, что она описывает процесс, который не получил завершения. Но в зависимости от того, каким будет это завершение, станет понятным – насколько автор был прав, а насколько ошибался; в чем он опередил события, верно распознав их смысл, а в чем поторопился или неправильно соотнес факторы. Потому и сама эта книга впоследствии может иметь различную судьбу: оказаться «пророческой» или «набором заблуждений», «субъективных оценок» и «эмоциональных срывов».

Если бы на карте стояло только это, то ситуация была бы великолепной, а риск – смехотворным. Но от того, каким будет завершение украинской драмы, зависит далеко не только научный авторитет ее автора. На карту поставлена Русская Весна, победа или поражение России в битве с ее экзистенциальным врагом (атлантизмом, глобальной финансовой олигархией, Западом), судьба Русского Мира, Большой России, а Россия может быть либо великой, либо никакой. И конечно же за величие народ всегда во все века платит очень большую цену, проливая подчас целые моря крови. И за Новороссию наш народ заплатил уже огромную цену. На Донбассе, защищая Русский Мир, погибли десятки тысяч людей. Из них очень многих я знал лично. Двое были моими друзьями, пошедшими в Новороссию и погибшими там во имя идеалов евразийства в борьбе за русское будущее, – это Борис Сысенко и Александр Проселков. Многих из павших я знал не так близко, кто-то писал мне, с кем-то я встречался. Кто-то пошел на Донбасс, прислушиваясь к моей позиции и принимая мой анализ. Я осознаю, что несу личную ответственность за драму и кровь Новороссии, за ее судьбу, за ее мертвых и ее живых. Поэтому я не могу быть беспристрастным. Это моя война, и я в ней такой же участник, такой же солдат, как и все остальные. И риск от этого не сводится к репутации, но к утверждению и отстаиванию жизненной позиции, принципов и символов веры, моей русской веры, веры в Великую Россию.

Книга оборвана на полуслове. Я продолжал писать тексты и после того, как сдал в издательство уже написанное. Да и по ходу дела ситуация менялась, ряд моих прогнозов сбывался, становясь фактами, ряд опровергался. Я предпочел оставить все как есть, внеся лишь небольшие правки. Честно говоря, я бы лучше изменил кое-что в недавней истории, чем в своих текстах. Поэтому вместо того, чтобы выглядеть более проницательным аналитиком, я предпочитаю остаться тем, кто я есть, – последовательным русским патриотом, настаивающим на своем и когда это идет в том же направлении, что и решения власти, и тогда, когда это входит с ними в противоречие. Истина и принципы для меня важнее успеха. Мои ошибки в прогнозах свидетельствуют не столько о некомпетентности, сколько о расхождении русской версии естественного развертывания событий с чем-то еще, с успешными действиями тех сил, которые сделали все возможное, чтобы не допустить Русской Весны, чтобы остановить Русское Пробуждение, чтобы обратить поднимающуюся силу народа с истинного врага на ложного или вообще рассеять. С самого начала я знал, что Русская Весна столкнется с диким сопротивлением не только вовне (киевская хунта, украинский нацизм и, главное, Запад в лице США с их волей к продлению глобальной доминации), но и внутри, так как сегменты этой глобальной западоцентричной сети существуют и в России, представлены в российской элите и составляют шестую колонну, гораздо более закамуфлированную и скрытую, нежели пятая, и действующую более тонко, но подчас и более эффективно. Но я не ожидал, что ей удастся перехватить инициативу в Новороссии и привести ситуацию к тому печальному состоянию, в котором она находится на сегодняшний момент.

Смысл киевского Майдана и свержения Януковича состоял в том, чтобы нанести удар по России и лично по президенту Путину. Этот удар был нанесен, война с Россией вошла в острую форму. В чем-то мы сумели этот удар отразить, в чем-то он достиг своей цели, и по определенным позициям мы вынуждены были отступить. Я с самого начала ориентировался только на один сценарий: нам всем, Русскому Миру, Путину, России Западом (в первую очередь США и НАТО) объявлена война, и в такой ситуации у нас есть только один выход – выиграть ее. Естественно, это предполагало победу как над внешним, так и над внутренним врагом. Я все анализировал с позиции победы. Правильно это было сделано или нет, сейчас я не могу сказать. Победные линии совпадают, а о поражении я не задумывался. Там, где мы видим существенные отличия анализа и реальности, речь идет о поражениях Русского Мира, на которые я не ориентировался и которые во внимание не принимал. «Ну и зря!» – скажут отстраненные аналитики. Наверное, со своей стороны они правы. Мне важнее, что скажут русские патриоты, люди, пробужденные Русской Весной, жители Новороссии, живые и мертвые. Их мнение мне только и важно. Я до сих пор верю только в одну нашу победу – в Новороссии и в самой России. Успехи наших врагов, в том числе и шестой колонны, отрицать невозможно. Но это еще не конец, хотя едва ли только начало.

Книга выходит в трудный момент украинской драмы. Смысл его в том, что наше наступление – во всех смыслах – приостановлено. Быть может, ситуация изменится в любой момент и, соответственно, изменится и тон анализа, прогноза, пожеланий и указаний. Но это будет совсем другая книга.

5 октября 2014 года

Александр Дугин

Часть первая. Воссоединение с Крымом

Украина в геополитическом контексте

Американский сценарий на Украине – привести к власти неонацистов, развернуть репрессии и наблюдать за тем, как мы будем втягиваться в кровавую кашу на наших рубежах. Но время работает на Россию – США теряют геополитическое лидерство.

В битве за Украину нужно понимать, что у США нет конструктивного сценария.

Надо поместить Украину в геополитический контекст. Существует не просто украинский кризис, нужно смотреть не на российско-украинские отношения и даже не на отношения в треугольнике Россия – Украина – Европа. Это гораздо более сложная модель – это великая война континентов. В начале 90-х годов, когда доминировала либеральная идея, геополитику и идею противостояния континентов осмеивали, а сегодня ни одному вменяемому аналитику не придет в голову отрицать законы геополитики. То, что сейчас происходит на Украине, – это борьба однополярного мира, воплощенного в американской гегемонии против России, которая заключает в себе неуклонно растущую волю к построению многополярного мира. Это битва США за сохранение мировой доминации. И действуют те же самые люди – Виктория Нуланд (заместитель госсекретаря США), Бернар-Анри Леви (французский «философ» и общественный деятель, выступавший на Майдане в начале февраля), – которые были поджигателями войн в Ливии, Сирии, Ираке, Боснии и т. д. Сегодня борьба континентов, Евразии и Атлантики, проходит на нескольких фронтах, в том числе и на наиболее важном, жизненно важном для нас, украинском. Хотя в Сирии решается та же проблема, в значительной степени она же решалась и в Ливии, – и если в Ливии мы не приняли удара (по причине того, что у власти был проамерикански ориентированный Медведев), то в Сирии и на Украине мы его принимаем.

Так что идет борьба, которая в каком-то смысле к украинцам вообще не имеет никакого отношения – они здесь пешки. В глобальной геополитической игре у них очень маленький выбор свободы. Америка борется за то, чтобы ее право распоряжаться миром было безгранично, Россия, совместно с другими странами, настаивает на ограничении этого права. Европа пытается тихо выкарабкаться из-под американского сапога – но это очень сложный процесс.

Существует две Европы – атлантическая и континентальная. Одна является марионеткой США, покоренной территорией, оккупированной зоной, а вторая постепенно движется в сторону независимости. Но движется аккуратно, осторожно, в рамках атлантического партнерства, не делая резких шагов, но при этом постоянно пытаясь усилить свои позиции. Во всей Европе есть две эти идентичности, и они представлены двумя лобби – доминирует проамериканское, либеральное сообщество, в том числе и гей-сообщество, которое устанавливает свои законы, и европейские лидеры часто идут у него на поводу. Другое воплощено в первую очередь в консервативных, военных кругах, в спецслужбах. И конечно же в большинстве народа – на мнение которого хотя и забили, но оно есть. Точно так же отодвинули в сторону и демократию, с мнением народа не считаются. А ведь то, что мы видели недавно в Швейцарии, где на референдуме проголосовали за ограничение миграции, – это и есть демократия, это и есть голос Европы. Это та Европа, которая, когда ей дадут право голоса, право реальной демократии, немедленно выберет совсем другое – швейцарскую Швейцарию, немецкую Германию, европейскую Европу. Демократия в Европе сегодня совершенно несовместима с проведением американской линии. И демократию в Европе сворачивают – как в Греции. Но Европа сопротивляется, идет борьба. Поэтому и по Украине, и по другим вопросам Европа пытается проводить свою линию.

То, что американцы – гегемонические террористы, которые держат всех под своим сапогом, сегодня очевидно всем европейцам. Сейчас невозможно сказать, как скоро им удастся сбросить американское ярмо, но рано или поздно это у них получится, это неизбежно, потому что американская доминация рушится.

Разногласия по Украине не могут ускорить процесс освобождения Европы от американского влияния. Еще рано – пока что ситуация в американо-европейских отношениях не дошла до этого, необходимы еще пять-шесть шагов. Украина не финальный и не самый главный этап на этом пути. Один из – наряду с прослушками, противостоянием ЦРУ и немецкой разведки БНД в Греции. Ведется огромная борьба. И конечно, в Европе есть своя пятая колона, своя «болотная». И если у нас она пока что сидит и делает гадости на «Дожде», то в Европе она просто доминирует, вовсю правит. Это та же проамериканская сволочь, как француз Бернар-Анри Леви. Разве он европеец? Он просто платный американский сексот, который и политику, и философию, и моду подведет под заказанную модель. Гастарбайтер, который работает на американского папу. Точно так же, как американо-соросовская сеть, которая раскинута у нас, представляет доминирующий в мире порядок, работает на «князя мира сего». Опасность нашей пятой колонны не в том, что они сильны, они абсолютно ничтожны, а в том, что они наняты самым большим «крестным отцом» современного мира – США. Поэтому они эффективны, они работают, их слушают, им все сходит с рук – потому что за ними стоит мировая власть. Борясь за Украину, Путин четко обозначил то, что он подтверждал и раньше, – он на противоположной стороне баррикад. В борьбе однополярного мира против многополярного он выступает против американской гегемонии.

Сегодня, прежде чем любой комментатор или аналитик открывает рот, чтобы говорить об Украине, уже совершенно ясно, на чьей он стороне. Так люди болеют за одну или другую команду, тут не может победить дружба, тут нужно забить гол. Атлантисты все будут выворачивать на свой лад, как они всегда это делают, даже формулировки будут принципиально отличаться: если гомосексуалист похвалил Путина, то он грязный п…, если обругал, то уважаемый представитель гей-сообщества. Если кто-то скажет о необходимости ограничить миграцию африканцев в Европу, то либералы объявят его неонацистом, а если французский комик Дьедонне смеется над некоторыми аспектами сионизма, то они же называют его немытым негром. Это двойные стандарты. Но их не нужно критиковать – есть американские стандарты, а есть наши, и те и другие двойные. Потому что мы видим истину со своей точки зрения, а они со своей. Их тоже надо понимать, когда они лгут на «Эхе Москвы». Каждый, кто выступает против Януковича в России, – это сотрудник американской сети, у него своя логика. Надо только зарегистрировать его как агента влияния и после этого спокойно с ним разговаривать. Они имеют право работать на США, в конце концов шпионаж никогда нельзя исключать. А кто-то просто так ненавидит нашу страну и многополярный мир, что делает это искренне.

Так что анализ украинской ситуации не может быть нейтральным, потому что там есть только две стороны – не три, не десять, – а ровно две: их и наша. Позиция атлантическая и позиция евразийская. Между ними и нами существуют баррикады.

И Россия в этой войне цивилизаций пытается вернуть Украину, понимая, что без нее евразийская цивилизация будет неполной.

Мы хотим усилить наш евразийский полюс, воссоединившись с близкой нам во всех отношениях – исторически, религиозно, культурно, этнически, лингвистически – частью нашего общего славянского, православного евразийского мира. Мы этого хотим не в безвоздушном пространстве, не в вакууме – мы хотим этого в ходе борьбы против нас. Потому что, уже даже просто желая этого воссоединения, говоря об этом, мы идем против США и их планов. Посмотрите, как много меняются глаза Венедиктова или Латыниной, когда только они слышат о воссоединении. В ответ мы слышим рев – не их, им в общем-то наплевать, это вступают огромные жернова великой войны континентов, в которой они просто пешки. Как, кстати, и мы – просто мы дети русского народа, а они антирусского. Мы стоим на стороне одной цивилизации, они – другой. Но если те, кто сидят в Вашингтоне, бьются за свою цивилизацию и это их право, то за что бьется их обслуга у нас, пятая колонна? И почему она так безнаказанно пропагандирует в нашей среде ненависть к нам?

В анализе украинской ситуации проходит водораздел представлений о прошлом, настоящем и будущем. Это та грань, где начинается настоящая политика, где определяются друзья и враги.

Украина сейчас находится в очень сложной ситуации. Она находилась в сложной ситуации и во время оранжевой революции 2004 года, и в 90-х годах во время Кучмы. И даже в СССР, особенно в послевоенные годы, она испытывала на себе некоторые особенности своего геополитического положения. Украины как национального государства исторически не существовало – нет ни украинского этноса, ни украинской нации, ни украинской цивилизации. Существуют западнорусские земли. Причем собственно западнорусские земли начинаются на правобережье, на правом берегу Днепра, – и они очень разные по своей исторической судьбе. Частью они были в Польше, частью под Австрией, частью с нами, иногда меняли свое подчинение. Что же касается Левобережной Украины, то эта территория не имеет к западнорусским землям вообще никакого отношения. Это казацкие земли, и никакой разницы между ними и Доном нет, там живут одни и те же люди, говорящие на одном языке. Ничего общего с западнорусской культурой у них нет.

Западнорусская культура всегда чувствовала себя независимой и от поляков, и от австрийцев, и от москалей. Идеи сохранения западнорусского архетипа, своей идентичности с несмелыми поползновениями к автономии существовали всегда. Но между подобными робкими попытками и независимым государством есть существенная разница. Есть и более состоявшиеся государства, которые смирились с тем, что оказались внутри нашей системы. И не надо переоценивать стремление западных украинцев к свободе и независимости, оно было умеренным. Они имеют на это полное право – но от этого права до защиты национальной государственности большая дистанция. Тем более что государственность свалилась на них совершенно случайно, в ходе помутнения сознания старшего брата, совершенно исторически необоснованно. В тот момент мы были просто парализованы своей пятой колонной, не понимали, что делали. Ну как человек пошел и спьяну проиграл жену, детей, дом – приблизительно это же и сделали Горбачев и Ельцин. А сейчас пьяные годы предательства и разврата прошли, Россия протрезвела и думает, что делать с пропитыми в кабаке семьей, детьми и братьями, домами.

Украинцы получили слишком много. Но и для нас территория современной Украины слишком большая – западенский анклав не ассимилируем. Мы всегда подавляли и уничтожали бандеровцев – вели себя жестко, брали и уничтожали их после войны. Правда, большевики еще раньше так же относились и к великороссам – выкорчевывали русскую идентичность. В 20-х годах это было зверство победившей тогда группы.

В сегодняшних условиях, когда на стороне западенцев играют американцы, Украина в нынешних границах не может быть пророссийской. Ни при каких условиях – даже если будет самый пророссийский президент (хотя это сейчас невозможно, его отвергнет значительная часть населения), он будет обречен вести себя так же, как Кучма или Янукович. Это максимум того, что мы можем получить. России стоит задуматься об этом – если мы хотим большего, чем Кучма или Янукович, то мы ведем себя безответственно.

Получив после откровенно русофобского Ющенко непоследовательного, осторожного, колеблющегося партнера, такого как Янукович, нужно было запускать другой сценарий.

Сейчас мы поддерживаем Януковича, но у нас нет стратегии. Мы так и не сформировали пророссийскую, евразийскую сеть. Поэтому мы болеем за Януковича, и он что-то делает – то, что может. Но больше он делать и не может, и не хочет – потому что он такой, какой есть, и, если бы он не был таким, он никогда бы не был президентом Украины. А Москва никогда стратегически не занималась Украиной, и только сейчас Путин начал по-настоящему биться за нее.

Путин уже имеет долгий опыт работы с Украиной. За время первых его двух сроков на Украине уже происходили драматические события, и в той ситуации он вел себя безупречно. Но при всех неоспоримых достоинствах Путина у него есть два больших недостатка, которые объясняют все то, что происходит и с Украиной, и с Россией. Первый – он считает, что идея не имеет никакого значения, он не верит в идею, считает ее обрамлением для каких-то технических, порой даже тайных операций. Если думать, что идея – это лишь форма болтовни, то неминуемо совершишь множество ошибок.

То, что он последние полтора-два года говорит как раз о значении идей, о смыслах и ценностях, даже об идеологическом противостоянии и соперничестве, – это очень хороший признак его эволюции. Он учится, он растет как президент, но с сильным опозданием. Идеи он высказывает правильные, но тут проявляется его второе слабое место. Это кадровая политика. Каждому нужно поручать то, что он может делать хорошо. Путин порой как будто стремится доказать, что мы страна чудес, и поручает тем, кто все провалил, новые и новые посты. В критический момент оранжевой революции на Украину отправляются Павловский и Гельман – это антипутинская, пуссирайотовская либеральная кампания.

Еще до того, как ответить на вопрос, как мы будем возвращать Украину, нужно подчеркнуть, что если мы будем это делать так, как делали до 2012 года, то мы не сделаем ничего. Путину нужно радикально поменять политику на этом направлении. Понять идею. Украину как идею.

Украина – главная идея для России, мы должны поставить воссоединение в центр нашей повестки дня. Мы сами должны понять наш статус как один из полюсов многополярного мира. И начать действовать системно. И подстраивать кадровую политику под два принципа: идеология и эффективность.

Американцы на Украине не хотят демократии. Как же так? Ведь они вроде бы все время настаивают на демократии. Сейчас Украина едва ли не самая демократичная страна в мире – вряд ли где-то еще существует столько демократии. Достигается она за счет двух полюсов – Запада и Востока Украины. Если кто-то попытается навязать свою единоличную волю, другая сторона имеет все инструменты для того, чтобы остановить это и дать по рукам. Ющенко проработал в оранжевом ключе четыре года и был с позором выкинут. Янукович тоже несвободен – как только он говорит, что за ним Москва, мгновенно он получает такой удар по своей легитимности со стороны украинского общества, что вынужден отправить в отставку Азарова и заявить о премьерстве Яценюка.

Украина исчерпала возможности демократизации. Демократия на Украине сегодня работает не только против нас, но и против Запада. Потому что любое демократическое волеизъявление народа приведет сегодня снова к победе Януковича. А попытки биться за пересчет голосов снова приведут к противостоянию. Демократия не выход ни для кого – ни для нас, ни для Запада, потому что никто с ее помощью не может ничего сдвинуть на Украине. Сейчас главная проблема на Украине якобы сводится к тому, что человек США – это Яценюк, а Европы – Кличко, а вот что делать с Тягнибоком и «Правым сектором» – американцы не знают. Это не так – они прекрасно знают, что с ними делать. Потому что главная интрига украинской ситуации в том, что американцы больше не могут пользоваться в своих геополитических интересах демократией. Демократия становится врагом США. Демократия не подходит им и в Европе – потому что если посмотреть на демократические решения французов, то они будут направлены против законов о гомосексуальных браках, а Шотландия выйдет из состава Великобритании.

Так что я думаю, что у американцев совсем другой план в отношении Украины. Экономически она им не нужна, Европа ее тоже брать не собирается. Ответ только один: американцы хотят установления на Украине националистической, нацистской диктатуры. Поэтому главная фигура – это Тягнибок, а Яценюк – это просто прикрытие. Национализм – это единственный способ мобилизовать Западную Украину на резкую политику. Подвесить демократию, и под эгидой украинского антирусского неонацизма они могут установить силовой контроль над Востоком и Крымом. В духе Саакашвили – они проработали это в Грузии, и на Украине уже могут действовать, учитывая неудачи в Южной Осетии в 2008 году.

Приход неонацистов к власти в Киеве создаст предпосылки для жесткого националистического режима. Который сразу же потребует изгнания Черноморского флота из Севастополя и отмены всех решений восточных областей, направленных против новой власти, начнет жесткие репрессивные меры. В этот момент подтянутся американцы, которые скажут России примерно то же, что мы им сказали, войдя в 1979 году в Афганистан: нас пригласили. Тогда они нам заявляли, что наше приглашение липовое, что нас пригласили местные коммунисты, а теперь уже мы им будем говорить, что у них липовое приглашение и их позвали неонацисты. Но тут вопрос силы: если американцы войдут на Украину, то они смогут поставить нам ультиматум о выводе Черноморского флота, угрожая ядерной войной.

Вот на что они рассчитывают на Украине – потому что все остальное они и так там имеют и ничего другого демократическим образом там не пройдет. Демократические голосования восстановят ту же самую картину – более того, постепенно будет нарастать самосознание Востока, которое отстает от самосознания Запада Украины, будет формироваться идеология Востока Украины, сепаратистские планы. Это неизбежно будет происходить в качестве реакции на то, что творится в стране сейчас, – просто украинцам нужно время, чтобы до этого дойти.

Так что американцы просто решили передать власть неонацистскому руководству, только это позволит им решить – пусть и временно, пусть и страшной ценой – свои сиюминутные проблемы. Но они же прагматики, они думают на два-три шага вперед. Они захватывают Афганистан, не думая о том, что будет через 10 лет.

Европа ужаснется, хотя проамериканские силы, типа философа Бернара-Анри Леви, будут рукоплескать Тягнибоку, говорить о том, что это уже не тот Тягнибок. У них уже есть прецеденты, когда крайне правые, приходя в парламент, становятся вполне управляемыми фигурами – как Джан-Франко Фини, который поехал в Израиль, попросил прощения, стал вице-премь ером, и это в Италии, где было очень сильное антифашистское движение. У них есть опыт укрощения и скупки националистов, которые начинают быть полезными идиотами Запада.

Тягнибок и выбран на эту роль. Поэтому Западу и не надо, чтобы оппозиция договорилась с властью – им ничего не надо ни от Януковича, ни от Яценюка и Кличко, которые вообще выступают просто прикрытием. В реальности США могут запустить только сценарий радикального украинского национализма, блиц-операцию по проведению недемократических, диктаторских законов, которые потом они будут постепенно смягчать или отменять, но дело уже будет сделано: флот пойдет вон и будет установлено единое национальное государство.

Через какое-то время после этого начнется гражданская война. Она начнется в очень неприятных для нас стартовых условиях. Мобилизуется Крым, в котором уже вооружаются татарские группировки, и они будут вырезать русских вместе с украинскими националистами. Западноукраинские неонацистские бригады начнут серьезные чистки в Восточной Украине – там население достаточно расслабленное, пока оно осознает, что происходит, уже может пройти критически важный момент. То есть американцы поддержат неонацистов, а потом скажут, что они ни при чем, это сами украинцы все делают.

Россия в лучшем случае сможет закрыть вентиль, мы потеряем время, упустим процесс, а потом, уже втянувшись в эту кровавую драку, очень сильно проиграем в глазах Европы. Америка тут же скажет европейцам, что русские опять взялись за свой империализм, они не ограничатся Восточной Украиной, они и на Польшу посягнут, и Румынию захватят…

Европа будет снова жестко подчинена Штатам, и тем самым США на какой-то срок отложат свой конец.

Это их сценарий. Привести к власти неонацистов, развернуть репрессии и наблюдать за тем, как мы будем втягиваться в кровавую кашу на наших рубежах.

Что делать нам? Понимать, о чем идет речь. В первую очередь понять, что их задачи в отношении Украины не конструктивны, а деструктивны. Мы привыкли думать, что у противников есть какой конструктивный сценарий, – в этом случае это не так, весь их сценарий сводится к тому, чтобы на два-три шага продлить свою агонию, но он ни к чему не ведет ни Украину, ни Европу, ни нас. Мы не можем себе представить, насколько плохи дела у Америки, допустить, что они мыслят в категориях: умри ты сегодня, а я завтра.

США не знают, что делать ни с Афганистаном, ни с Ираком. Шиитский Ирак прихватит Иран, и тогда США будут использовать против них ваххабитов, «Аль-Каиду» и курдов. И этот кровавый хаос навсегда. В такой же хаос хотят погрузить и Украину. Нам нужно понимать это. Не надо спешить. Чем дольше мы будем тянуть резину на Украине, тем будет лучше для нас. Есть ситуации – например, Карабах или Приднестровье, – когда любое решение будет хуже, чем его отсутствие.

Одновременно мы можем играть на опережение – понимая, что американцы тащат Тягнибока, немного раскачать тему фашистской угрозы на Украине (и мы понемногу это уже делаем) и способствовать превентивной организации Востока и Крыма, чтобы они стали самостоятельной картой. И когда западенцы говорят, что – если что не так, то мы берем администрацию во Львове, то Восток должен отвечать, что займет администрации в Харькове и Одессе.

Нам нужно усилить Януковича. Этот украинский ужас все равно будет длиться, он никак не может разрешиться, у него нет никакого решения – так что пускай он пока что длится.

Нам сейчас не взять всю Украину – если мы замахнемся на всю, то мы все потеряем. Длить ее бесконечно нам тоже невыгодно, но нам нужно время, чтобы подготовиться.

Мы не должны выступать инициаторами раздела Украины – мы должны подготовить, создать ситуацию, когда две части Украины будут достаточно равновесно мобилизованы. Запад уже хорошо мобилизован, а Восток нет. Нам нужна мобилизация Востока Украины. Если Восток будет готов к отделению, это будет шанс на то, чтобы этого отделения никогда не состоялось. А если Восток будет не готов, то Запад попытается его заглотить. Демократическим способом это уже не состоялось – при Ющенко правили западенцы и ничего с Востоком сделать не смогли. Ассимилировать его у них не получилось. Значит, демократия уже не работает в интересах западенцев, она работает на две стороны. Поэтому и приходит сценарий Майдана с проамериканской националистической диктатурой.