Текст книги "Ночь рыжей луны"

4. «Спасение Бешеного кота»

Спал в эту ночь без кошмаров и вообще без каких-либо видений. Утром открыл глаза и тут же закрыл вновь, страшась, что свет больно ударит в похмельную голову. Медленно пошевелился: ничего не болело, не ломило. Смелее стащил с себя одеяло. Встал: в теле чувствовалась обычная утренняя бодрость, от которой он отвык за последние дни. Инспектор вспомнил вечерние события и посмотрел на кровать: похоже, что спал он все-таки один. Обошел квартиру: в доме больше никого не было. Полез в куртку: телефон, документы и деньги были на месте. Револьвер лежал на столе.

Серж присел на кровать и задумался: действительно ли его привела домой незнакомка. Не привиделась ли она ему? Но на столе стоял стакан, который девушка, вроде бы, подавала ему. В нем не осталось ни капли. Понюхал: ничего не учуял. Может быть, он сам наливал в стакан обычную воду? Но ведь и похмелья не было, а вчера снова изрядно набрался.

И все-таки одна улика нашлась: Серж заметил на куртке длинный рыжий волос. Покрутил его в пальцах: выходит, не проститутка была, просто хороший человек попался. Хороший человек по имени Сицилия… А вот осведомитель его надежд не оправдал. И подчиненные за весь вчерашний день ни одной хорошей новости не принесли. Серж вздохнул: сам он тоже ничего не нашел ни в архивах, ни в больнице.

Слово «больница» заставило его поморщиться. Вчера он дал себе слово отправиться с утра на встречу с женой учителя. Но это было вчера, сегодня же подумал: «А может, и правда не мое это дело и идет оно все к черту?! И тогда не нужно встречаться с родственниками раненного тобой. И вообще все проблемы сразу исчезнут…» Серж нашел взглядом пустой стакан. Но тут в памяти вдруг всплыли слова Сицилии, сказанные ею в «Бешеном коте»: «Может, стоит еще попытаться?.. Повторил вслух:

– Попытаться? Попытаться…

Он также вспомнил и слова шефа: «Такое ведь может случиться с каждым. И у меня похожий случай был. В самом начале моей карьеры… Это непросто перенести. Да, с этим непросто жить, работать дальше, но нужно. Если это дело твое, если не хочешь останавливаться, то и ты сможешь…»

Серж кивнул сам себе и, резко встав, достал из-под кровати гантели. Мышцы приятно, хотя и несколько удивленно, отозвались на нагрузку, которой не ощущали последнее время.

После зарядки принял душ, оделся, быстро позавтракал и уже собирался отправиться на службу, но, глянув на календарь, чтобы оценить, сколько еще осталось до Дня города, понял: сегодня суббота – выходной день, и без особой надобности в отделении появляться нет необходимости.

– Тогда… – сказал инспектор сам себе и достал телефон.

Однако, немного подумав, звонить на номер абонента «Мария» не стал. Снова забросил телефон в карман и решительно пошел на выход:

– Тогда – в больницу!

Машины рядом с домом не оказалось: вспомнил, что она осталась возле «Бешеного кота». Пошел пешком:

– В конце концов, Сен-Бьен не такой уж большой город…

От дома инспектора дошагать почти до любого важного городского учреждения можно было за полчаса. Приоткрыв дверь в палату, увидел: у постели все так же находящегося без сознания учителя сидит не его жена, а какая-то молодая девушка – тоже худенькая и тоже брюнетка, только волосы не длинные, а коротко стриженные.

Серж вошел и негромко представился:

– Я – инспектор Горевски! А вы?

Та сухо ответила:

– Женевьева – дочь…, – кивнула на учителя, – папы…

Серж продолжил:

– Видите ли, я хотел бы…

Но девушка прервала его:

– Подождите, я позову маму.

Она вышла из палаты. Сержу ничего не оставалось, как только смотреть на по-прежнему бледное лицо Марка Донтерна, на его слегка вздымающуюся под покрывалом грудь, на сердечный ритм, высвечиваемый на экране медицинского прибора.

Через несколько минут в палату вошла жена учителя – София. Серж знал, что она, как и муж, тоже преподает, только не литературу, а историю. Взгляд ее был одновременно и усталым, и строгим:

– Я вас слушаю.

Инспектор показал рукой в сторону коридора:

– Может быть, все-таки не здесь?

София согласно вышла, бросив ждущей за дверью девушке:

– Женевьева, вернись к отцу!

Молча преодолев лестничный пролет и несколько дверей, они оказались в больничном дворике. Серж торопливо произнес заготовленные по дороге слова:

– Видите ли, я хотел бы принести свои извинения. Я сочувствую вам и всей вашей семье. Безусловно, я виноват в этой трагедии. Если что-то можно было бы изменить…

Серж говорил, ожидая, что в любое мгновение жена учителя может остановить его: начнет стыдить, укорять, угрожать всеми земными и небесными карами, но София продолжала молча слушать. Глядя на ее ничего не выражающее лицо, подумал: «Возможно, она под воздействием каких-то успокоительных препаратов или просто очень сильно устала?»

– Я готов всячески помочь и Марку, и вам, и всей вашей семье. Если нужны кровь, деньги, еще что-то, вы только…

На этом месте жена учителя спокойно прервала инспектора:

– Спасибо, ничего не нужно. Все есть. Не беспокойтесь.

У Сержа тут же вырвалось незаготовленное:

– Это нелепая случайность… Я, я не хотел стрелять в вашего мужа.

Слова Софии поразили его:

– Я знаю.

Инспектор окончательно растерялся:

– Но как… Вы, вы – святая женщина.

София отрицательно покачала головой:

– Дело не во мне.

– А в чем? – не понимал инспектор.

– И не в вас, – продолжала София, думая о чем-то своем.

Серж так хотел ее понять и потому повторял:

– А в чем тогда? В чем?

София явно хотела что-то сказать, но колебалась. Вдруг из-за двери показалась Женевьева:

– Мама, скорее, скорее!

Жена учителя бросилась за дочерью. Серж, конечно же, следом. В палату, однако, их всех троих уже не пустили: в ней было несколько врачей, медсестра. Они что-то обсуждали рядом с постелью раненого.

Наконец, один из медиков вышел, объяснил:

– Кажется, это кризис, переломный момент, и лучше сейчас к нему никому не заходить, – потом добавил. – Подождите, пожалуйста, в коридоре. В палате пока будет дежурить медсестра.

Женевьева с матерью послушно сели на стулья рядом с дверью. Серж принялся нервно расхаживать по коридору, не зная, что делать дальше: остаться или уйти.

Когда он в третий или четвертый раз прошел мимо палаты, жена Донтера тихо обратилась к нему:

– Инспектор, здесь вы сейчас ничем помочь не можете. Отправляйтесь по своим делам, и храни вас Господь…

Серж согласно кивнул, потом покачал головой:

– Вы – святая… Дай вам бог сохранить мужа… – и напомнил: – Вы, кажется, хотели что-то сказать?

– Не сейчас, извините…

Инспектор вышел из больницы, не особо представляя, куда бы отправиться далее. Ноги сами вывели на Провинциальную улицу. Серж шел в Старый город и думал о странном разговоре с женой учителя. Он все пытался понять, что она имела в виду, когда говорила: «Дело не во мне… и не в вас…» Спрашивал теперь не ее – себя: «А в чем? В ком?..»

Также он возвращался мыслями и к суматохе в палате учителя. Инспектор очень надеялся, что кризис разрешится благополучно и раненый пойдет на поправку.

Дойдя до моста через Грай, Серж увидел на другом берегу небольшую толпу. Отвлекшись от размышлений об учителе, подумал: может, какой-то рыбак поймал форель невиданных размеров, и теперь все обсуждают такое знаменательное событие.

Никто не обратил внимания на подошедшего инспектора. Люди, стоящие рядом с мостом, глядели под него. Сооружению, соединявшему два берега Сен-Бьена, было более двухсот лет. Его живописный вид не раз запечатлели на своих картинах городские художники. Мост в одну арку был построен целиком из камня. В новые времена под сводом протянули невидимые снаружи современные коммуникации: трубы, кабели. Вот за них-то и указывали пальцами собравшиеся:

– Вон он! Вон он!

– Замолчал, а как орал-то!

– Может, у него сердце от страха лопнуло!

– А у кого бы не лопнуло?!..

Серж сходу предположил, что кто-то из местных ребятишек забрался во время игры под мост и теперь там плачет, не в силах выбраться обратно. В Старом городе было полно детей, пожалуй, здесь их наплодилось даже больше, чем в Новом. Серж почему-то решил, что под мост залез именно Девятый Питер – не очень-то законопослушный пацан, время от времени влипающий в какие-то переделки.

Раздвигая людей, поинтересовался:

– А чего никто не поможет?

Ему ответили:

– Кто ж туда полезет? Если сорвешься, так или о берег разобьешься, или в реке концы отдашь.

Действительно, опасность была немалой. Забраться по наклонной трубе не каждому под силу. Да и плавать в городе мало кто умел. Весной Грай, напоенный потоками, несущимися с гор, становился полноводным, но при этом холодным, грязным и бурлящим. Летом же в районе Сен-Бьена мелел так, что взрослому человеку становился по колено, но скорость его потока при этом почти не убывала. Если собьет с ног, то встать вновь будет сложно: потащит по камням, выбросит в более медленное течение уже только за несколько километров от города, там, где в него вливается еще несколько речушек и ручейков, которые все вместе и расширяют водное пространство, и углубляют более мягкое, песчаное дно. Успокаивается Грай, становится миролюбивым по отношению к купальщикам только вдалеке от Сен-Бьена – в тех местах, где рыбак выловил сетью отрубленную женскую кисть.

Серж пожал плечами:

– Ну, пожарных бы вызвали. Или полицию…

– Инспектор, так ты же здесь! – узнали его в толпе. – Лезь, если такой жалостливый.

Серж пробежал взглядом по лицам собравшихся у моста людей. Многих узнал. Заметил своего информатора Шарля. Подумал, что надо бы с ним поговорить: не узнал ли тот чего нового.

Из-под моста донесся звук, напоминающий стон. Кто-то прокомментировал:

– Силы, видать, кончаются у бедолаги.

– Держите! – Серж решительно стянул с себя куртку.

Сначала он поднялся по одной из труб вертикально. Это было непросто. В диаметре труба была больше обхвата пальцами одной руки, к тому же запотевшая, скользкая. Приходилось в основном опираться на ее крепления к стене. Но он все-таки справился. Лез, стараясь не слушать, что кричат из толпы:

– Сумасшедший!

– Лезет, не думая! – Расшибется!

– И все из-за мелкого пакостника…

Когда труба, следуя изгибу моста, начала «ложиться», стало, однако, не проще, а сложнее. Серж не мог ползти по ней сверху, так как между трубой и мостом мог поместиться разве что ребенок, но никак не взрослый мужчина. Инспектору пришлось передвигаться, зависая под трубой, цепляясь за нее и ногами. Но зато теперь руками можно было хвататься за удобные кабели, протянутые вдоль трубы. Серж очень надеялся, что изоляция исправна и его не шандарахнет током, не стряхнет вниз на камни или в воду.

Потихоньку продвигаясь, он, наконец, услышал совсем близко то ли писк, то ли плач. Представил себе, как, из последних сил вцепившись в кабели, держится между трубой и мостом пацаненок. Прибавил скорости и чертыхнулся, порезав ладонь о проржавевшую скобу. Быстро отсосал кровь с грязью из ранки, сплюнул в Грай и продолжил свой путь.

Через минуту-полторы инспектору показалось, что он достиг того места, где должен был быть ребенок. Однако не видел его. Между сводом моста и трубой было темно, а снизу глаза слепили солнечные блики от реки.

– Где он?! – крикнул Серж, обращаясь к толпе.

– Рядом с тобой должен быть, – ответили с берега, – протяни вперед руку.

Серж так и сделал. Тут же раздался нечеловеческий визг, и в руку инспектора кто-то вцепился так, что он чудом не сорвался. Серж инстинктивно сжал ногами трубу, а второй рукой – электрический провод. Боль в протянутой вперед конечности была такая, что сначала показалось, что его все-таки ударило током из пробитого кабеля. Он было потянул на себя руку, однако ее крепко держали. Серж напрягся и, несмотря на боль, дернул руку на себя. Снова раздался дикий визг, и на него из темноты выпрыгнуло чудовище. Серж чуть снова не свалился в реку.

Чудовище, отпустив руку, на этот раз крепко вцепилось в грудь и живот. Четырьмя конечностями. Серж, наконец, рассмотрел и понял: это был Бешеный кот из одноименного бара. Теряя последние силы, инспектор развернулся и двинулся по трубе обратно, неся на себе кота, не выпускавшего из когтей своего спасителя.

Инспектор чувствовал, что все-таки успеет добраться до берега, прежде чем окончательно обессилит. Представлял себе, как спрыгнет на землю, делая вид, что все это лазание под мостом ему ничего и не стоило. В кармане вдруг зазвонил телефон. «И черт с ним!», – подумал Серж. Он не собирался тратить силы на то, что бы лезть в карман за аппаратом. Продолжил свой непростой путь. А телефон все взывал и взывал. «Может быть, что-то важное?» – возникла мысль в голове. И тут же его пронзило: «Мария!». Он вспомнил оборванный разговор с невестой: «Ей снова удалось добраться до телефона!»

Сил у инспектора оставалось совсем немного, но он не знал, когда у Марии получится в следующий раз набрать его. Поэтому разжал одну руку, чтобы достать звонящий телефон. Другая рука тут же почувствовала увеличившуюся нагрузку. Пальцы едва держались за трубу. Внизу шумел Грай. На берегу – жители Старого города. Они дружно ахнули, когда Серж повис на одной руке:

– Срывается!

– Сейчас грохнется в Грай!

– Ставлю десять к одному, что разобьется насмерть…

– Двадцать к одному!

Инспектор, нащупав нужную кнопку, нажал ее, приставил аппарат к уху, постарался говорить спокойно, ровно дыша, как будто он находится у себя в кабинете:

– Да, Мария!

– Извините, инспектор…, – раздался мужской голос. – Я по поводу рентгеновского снимка руки медсестры…

– А-а…, – от разочарования инспектор чуть не расслабился и не отпустил трубу, но тут же вновь напрягся, вспомнив о важности информации от врача больницы. – Что, что выяснилось? Это ее кисть?

Врач ответил не сразу. Серж про себя вовсю ругал его за эту медлительность: руки затекали, когти кота впивались все глубже, перед глазами от напряжения все чаще стали появляться звездочки. Инспектор боялся, что еще чуть-чуть и он не сможет контролировать себя: действительно сорвется, полетит в Грай вместе с Бешеным котом на груди и телефоном в руке. Серж не выдержал и поторопил:

– Так что, что вы узнали?

Врач разочаровал его:

– Это не ее.

– Почему?

– Сейчас я подойду к окну…

Прошло еще несколько секунд, за которые медик, видимо, действительно подошел к окну.

– Ну? – торопил его Серж

Врач снова откликнулся:

– На наше счастье нашелся рентгеновский снимок руки медсестры.

– И?

– Видите ли: у медсестры был перелом мизинца.

– Так.

– А у кисти, которую вы принесли, никакого перелома не оказалось.

От нового разочарования инспектор снова чуть не разжал уже дрожащую от перенапряжения левую руку.

– Значит, не она?

– Не она…, – подтвердил врач.

Инспектору хотелось просто выпустить телефон из руки, но он заставил себя поднатужиться и сунуть его в карман. Вновь схватился правой рукой за трубу. Отпустил левую, дав ей небольшую передышку. Потом напрягся и продолжил свой путь. На ощупь. Пот заливал глаза, но инспектор не мог его вытереть. Знал наверняка: если еще раз останется висеть на одной руке, то не выдержит и сорвется…

На берегу инспектора подхватили под руки жители Старого города. Хозяин бара, оказавшийся тут же, взял кота за шкирку и с большим усилием оторвал животное от Сержа:

– Вчера перед закрытием хотел налить ему воды, открыл клетку, а он как сиганул за дверь, удрал, паразит. И вот где объявился. Спасибо вам, инспектор!

– Не за что! – переводя дух, ответил Серж.

Все мышцы на его теле подрагивали от перенапряжения. Будь путь длиннее еще хотя бы на пару метров, он точно разбился бы. Но Серж не подавал виду, что очень устал. На трясущихся коленях присел на камень, чтобы завязать как бы распустившийся шнурок. Пальцы его также дрожали, поэтому он только чуть поправил крепко затянутый узелок.

Серж мысленно ругал себя на чем свет стоит: стоило ли так рисковать жизнью из-за какого-то кота. Мог, ведь, узнать, в чем дело, прежде чем лезть под мост по этой трубе и болтаться там над коварным Граем…

К сидящему на камне Сержу подходили, похлопывали по плечу:

– Молодец, инспектор! Такое чудовище спас!

Только Лысый Боб, проходя мимо, высказался весьма скептично:

– Если б все было так просто. Подумаешь, кота спас, тут люди гибнут…

Серж встрепенулся:

– Какие люди? О чем ты говоришь? Учитель жив.

– Не об учителе речь.

– Кхе-кхе…

Услышав кашель, Лысый Боб почему-то вздрогнул и заторопился – так же, как и во время их последней встречи на улице Роз: мгновенно растворился в толпе, продолжающей пялиться на кота. Серж не высмотрел ни кашляющего человека, ни осведомителя Шарля, который тоже исчез, видимо, не желая встречаться с инспектором.

Спасенное животное бешено вращало глазищами и то ли урчало, то ли рычало. Кот нервно дергался в руках хозяина. Но тот продолжал крепко держать его. Владелец бара, глядя на порез и глубокие кровавые царапины на руке инспектора, пригласил:

– Пойдемте ко мне, промоем кальвадосом.

Серж, вновь набрасывая куртку, согласился:

– Если только снаружи… Заодно машину заберу.

Оглядев руку, представил себе, какие у него раны на груди и животе. Определенно, не стоило лезть под мост без куртки. Но кто же знал, что там предстоит встреча с таким опасным чудовищем?

Когда вошли в бар и хозяин открыл клетку, казалось бы, смирившееся со своей участью животное вдруг извернулось и вцепилось и когтями, и зубами теперь уже в руку своего хозяина. Тот от неожиданности разжал пальцы. Бешеный кот в мгновение ока вновь вылетел за дверь заведения.

Хозяин бара схватился за раненую руку:

– Может, лучше, что б его больше никто не спасал. Теперь и меня надо промыть кальвадосом. Только уж, извините, я приму и внутренне. У меня, видимо, инспектор, нервы не такие крепкие, как у вас…

Серж расстегнул куртку и рубашку, и хозяин бара, увидев раны, покачал головой:

– Я бы на вашем месте сбросил эту тварь в Грай, а не тащил на себе…

Инспектор продезинфицировал руку хозяина принесенным кальвадосом. Тот проделал аналогичную операцию с телом Сержа, не забыв выплеснуть из бокала остатки жгучего и ароматного напитка себе в рот:

– Ваше здоровье!

На всякий случай хозяин бара перевязал порезанную ладонь Сержа:

– Что бы грязь не попала!

Если из больницы инспектор непонятно почему пошел в Старый город, то теперь, добравшись до машины, решил заехать в отделение полиции. Он не надеялся узнать там в субботу что-то новое, но все-таки поехал. И, оказывается, не зря: новости были. В коридоре Серж натолкнулся на помощника, который хотя не дежурил, но почему-то в выходной день также оказался на рабочем месте. Лео, ничего не объясняя, сообщил:

– Как раз собирался звонить тебе!

– А что случилось?

– Пойдем, – увлек помощник инспектора за собой по коридору. По ходу обернулся к Сержу: – Хорошо, что шефа нет сегодня, рыбачит где-то.

– А почему хорошо?

Лео заговорщицки глянул по сторонам:

– Как от тебя кальвадосом-то несет. Но имеешь право – сегодня же суббота.

Серж усмехнулся и показал на перевязанную руку:

– Это у меня боевые ранения подручными антисептическими средствами обработаны.

Расстегивать рубашку и показывать «благодарности» Бешеного кота не стал.

– А-а… – разочаровано произнес помощник и через пару шагов указал на одну из дверей: – Здесь.

В комнате за столом сидел дежурный полицейский. Напротив, на лавке, – человек, которого Серж почти сразу же узнал:

– Лжесвидетель! Любитель наврать с три короба! Человек от этих слов вздрогнул и втянул голову в плечи.

Инспектор спросил у дежурного:

– Откуда он здесь? Неужели совесть заговорила и сам пришел?

Дежурный усмехнулся:

– Заговорит у таких… Как же, дождешься…

Помощник объяснил:

– Патрульные его по фотороботу на вокзале взяли. У него уже билет был до Лара. Еще немного бы и смылся. А в Ларе залег бы на дно и ищи-свищи. Местные полицейские про него вскоре бы и забыли: фотороботы на растопку домашним раздали бы.

Серж заметил:

– Надо отметить бдительных патрульных в рапорте, – и снова спросил дежурного: – Что-нибудь уже рассказал?

Полицейский отрицательно покачал головой:

– Только что доставили.

Помощник, опережая распоряжения инспектора, начал допрос:

– Кто такой, где живешь, чем занимаешься? Почему выдал себя за свидетеля стрельбы у ресторана?

Задержанный объяснил все очень просто:

– Я из Лара приехал. Жена послала кое-что прикупить тут. Но я сразу, конечно, по магазинам не пошел: посидел в пивной в Старом городе. Познакомился там за кружкой пива с одним приличным человеком. За жизнь с ним поговорили, о том, о сем… А когда рассчитываться надо было, то оказалось, что я то ли кошелек потерял, то ли у меня его украли. Ну а новый знакомый, я говорю, приличный человек, он за мое пиво заплатил. И предложил еще денег на проезд, чтобы мне домой вернуться. Но взамен попросил услугу. Дескать, ему нужно подыграть, как бы подраться у ресторана: просто показать приятелям, которые внутри сидят, какой он крутой. Я, конечно, согласился. Это ж не в долг брать, ничего потом отдавать не нужно. Так что, как был подвыпивши, пошел с ним к тому ресторану. В общем, я только замахнулся, а он ударил меня пару раз несильно. Я, как и договаривались, побежал по улице. Так он мне еще выстрелил вслед, хотя вот об этом речи не было, слава богу: не попал. Ну, я и рванул так, что, думал, до самого вокзала не остановлюсь. Однако не молодой уже: пару кварталов проскакал и задыхаться начал. Зашел еще в одну пивную. И он за мной вскоре туда же: видел, должно быть, куда я завернул. Говорит: все, мол, прошло отлично, друзья поверили, и он на мне деньги спорные выиграл, хорошие. И еще сказал, что может денег дать столько, сколько мне нужно было на покупки, за которыми я приехал. Но уже только завтра, и я за это должен рассказать телевидению то, что он скажет, только хорошо б лицо не особо показывать. Я так обрадовался, что домой вернусь хоть и без покупок, но с деньгами. Жена ругать не станет за потерю, а за покупками в другой раз съезжу, скажу, что сейчас нужного товара не оказалось. Так что заночевал я в гостинице, тут недалеко есть недорогая. Он меня туда поселил, а утром с телевидением свел. Я все, как ему надо было, сказал и лицо ладошкой как мог прикрывал… Оплату у него сразу на улице попросил, хотя договорились, что еще на дорожку с ним выпьем. Но я, как только деньги у меня снова в кармане очутились, сразу – на вокзал.

Серж понял, что нашелся один человек с фоторобота, который одновременно был и участником драки возле ресторана, и лжесвидетелем, выступившим по телевидению. Но второй, ненайденный, очевидно, был куда более интересен полиции. Заметил вслух:

– Может быть, и твое счастье, что вы больше не встретились.

Задержанный повел плечами:

– Кто его знает? Человек, говорю, приличный. Может быть, еще какой легкий заработок предложил бы.

Помощник ему кивнул:

– Или на тот свет отправил за большей ненадобностью.

На это задержанный поморщился:

– Злой вы, видно, человек, зачем про хороших людей так плохо думать?

Серж вернул разговор в нужное русло:

– И что было дальше?

Задержанный почесал затылок:

– А что было дальше? Пришел я на вокзал, купил билет и всё… Нет, не всё.

– Что еще?

– Еще я это… не удержался и пиво с кальвадосом смешал. Маненько…

– Маненько, – передразнил помощник жителя провинциального Лара.

Серж же, поглядел на календарь, висевший и в комнате дежурного:

– Действительно, не всё.

Задержанный развел руками:

– Всё, господа полицейские.

Инспектор ткнул пальцем в календарь:

– По твоим словам, ты расстался с этим типом 10-го июня. А сегодня-то 13-е. Ты что, на вокзале три дня отирался?

Мужчина засопел и опустил глаза:

– На вокзале я тогда познакомился… с одной. Ну, у нее я эти ночи и дни… Но деньги не все потратил. Жена не заподозрит, – посмотрел умоляюще на полицейских. – Вы ей, пожалуйста, не сообщайте…

– Посмотрим на твое поведение, – ничего не пообещал ему Серж и, взяв со стола дежурного фоторобот второго драчуна, дал задержанному в руки: – Он?

– Похож, – вглядевшись в портрет, кивнул тот.

Помощник опять опередил инспектора:

– Что ты про него знаешь? Как его зовут? Где живет? Чем занимается?

Задержанный, подумав, вновь повел плечами:

– Ничего не знаю. Он мне ничего о себе не рассказывал. Денег дал достаточно, и слава богу!

Больше из него с ходу выудить ничего не удалось. Хотя уже и то, что он рассказал, проясняло многое. Один из «драчунов» оказался непричастным к ранению Марка Донтерна. А вот второй…

Выходя из кабинета вместе с помощником, Серж размышлял вслух:

– Надо искать второго. Он-то, судя по всему, местный и притом преступник матерый. Легко определил, что мужик – приезжий, обворовал его и расплатился с ним его же деньгами. Еще и знал, кому и как на телевидение позвонить. Непонятно только: для чего ему вся эта катавасия была нужна? Чем ему учитель досадил? Может какие-то дела в школе? С учениками?

Лео согласно кивал:

– Да, да… Может быть, – потом спросил: – Что с задержанным делать?

– Еще раз более подробно допросите. Всё, как положено, внесите в протокол…

– На какое время его задержать? Или отпустить: пусть домой едет, перед женой оправдывается.

– Нет, – Серж остановился и ткнул помощника пальцем неперевязанной руки в грудь: – Задержи-ка его еще на сутки. Нужно будет все проверить: может, наврал нам, как и телевидению. Завтра, с утра поводи его по тем местам, где он был: по всем этим пивным, в гостиницу зайдите и, конечно, к этой его знакомой. И чтобы его везде опознали, подтвердили его слова. И про второго там же поспрашивайте. Раз тот – местный и всё в городе хорошо знает, то, возможно, где-то знают и его.

Лео продолжал согласно кивать:

– Имеем все основания задержать на сутки. Я сам займусь его повторным допросом: вдруг, действительно, чего еще полезного вспомнит…

Серж зашел в свой кабинет, присел за стол, думая о задержанном. Потом мысли его снова вернулись к словам жены учителя и, конечно, к тому, что сказал Лысый Боб. Что тот имел в виду, когда говорил: «Подумаешь, кота спас, тут люди гибнут…»? Возможно, за этим стояло что-то серьезное. Но, возможно, так просто проявлялся ворчливый характер Лысого Боба, которому, как и его бедствующим соседям, друзьям, было очень непросто кормить свои семьи, выживать в Старом городе. Почему он сбежал, услышав рядом с собой кашель?

Между тем как только инспектор вспомнил в подробностях о происшествии у моста, то у него сразу засаднил порез на ладони и еще дико зачесались царапины на руке, груди, животе. Он, однако, улыбнулся:

– Вот такие у меня первые боевые раны.

Спохватившись, позвонил шефу и доложил о задержанном на вокзале. Бертоф, находящийся где-то за городом, хотя и внимательно выслушал доклад инспектора, но ничему особенно не удивился: похоже он уже все знал. Кто-то явно опередил Сержа с докладом…

Несмотря на выходной день, инспектор вышел из отделения, когда уже стемнело. Остановился у крыльца, заглядевшись на небо: на нем красовалась огромная Луна. Она просто горела ярким рыжим пламенем. Казалось, что ночное небесное светило раскалено, как сковорода, и от него во все стороны расходится невыносимый жар. Но, может быть, Сержу просто было жарко от того, что воспалилась кожа вокруг нанесенных котом ран?

Налюбовавшись необычной Луной, инспектор шагнул к машине. Сесть в нее, однако, не успел. Его окликнул появившийся на крыльце отделения Лео:

– Тут такое дело…

– Что еще? Задержанный рассказал что-то новое?

– Нет, труп на улице Роз. Надо выезжать!

Серж кивнул на машину:

– Так садись, поехали!