Текст книги "«ГЗ»"

А еще душу грело то, что мое ночное бдение под дверью позволяло спокойно спать двум хорошим девушкам. Лиле. И Зое. Зое… Я снова подумал о ней, увидел ее за столом у свечи. В длинном свитере, наброшенном…

Посмотрел на часы: ночь кончается, значит, скоро домой. Надо бы выспаться и закончить материал о лопнувшем банке. Тогда за мной перед главным редактором останется только один должок.

Вдруг из-за внешней двери до меня донеслись тихие шаги, шорохи. Неужели черный аспирант все-таки пришел? Или Кеша проснулся и проголодался?

Я приник к дверной щели, но в ограниченном обозреваемом пространстве никого не увидел. Кусочек коридора, несколько соседских дверей напротив. Источник неясного шума находится где-то дальше.

Осторожно приоткрыл дверь. И опять ничего не увидел. Высунул голову и опять ничего. Коридор был пуст, что ли. Но нет. В тусклом свете я не сразу заметил кого-то у дальней комнаты, что перед самым поворотом.

Он-она-оно стоял-стояла-стояло на месте. Беззвучно. Или я ничего не слышал. Напряг слух. Но в ответ – тишина. Похоже, объект замер. Заметил, что открылась моя дверь? Заметил меня? Убежит? Мне бросаться за ним?

Я посмотрел вниз, проверил, завязаны ли шнурки. Принял удобную для начала бега позу. Поудобнее переложил руку, чтобы широко распахнуть дверь одним движением и выброситься в коридор, устремиться к той дальней двери.

Но я не спешил бросаться за черным аспирантом прежде, чем он двинется с места. Вдруг он все-таки не заметил меня и будет не убегать, а наоборот приближаться. И тогда схватить его шансов будет больше. Подожду еще. Подожду.

Я считал про себя: «Раз, два, три, четыре… семьдесят четыре…» А может, там у дальней двери и никого нет. Может, все-таки показалось. Я проморгался и вновь стал всматриваться в неясно серое пятно под дверью дальней комнаты. Оно внезапно раздвоилось.

Я потер мои явно утомленные бессонной ночью и чтнием глаза. Раздвоенное пятно снова слилось в единое целое. Потом снова раздвоилось и тронулось в мою сторону. Я, наконец, различил: это были два человека. Они шли, держась за руки, и явно старались не делать шума.

Смутная парочка остановилась под следующей на их пути дверью. Снова слилась в единое целое. Раздвоилась. Зашуршала чем-то. Как я не напрягал зрение, но не мог понять чем. Видел только движение рук. И вспомнил о пожаре в ГЗ 21 апреля 2006. Осмотр места происшествия выявил несколько очагов возгорания. Это те самые поджигатели? Значит, я здесь на боевом посту очень вовремя.

Они пошли дальше. В мою сторону. Пошуршали у следующей двери. Двинулись дальше. Они все ближе. Я всматривался и ждал. Что они хотят заложить под мою дверь?

Наконец, парочка приблизилась настолько, что я смог разглядеть ее. Парень и девушка. В маскарадных масках, с гирляндами на шеях. Как будто только что с какой-нибудь вечеринки вернулись. И может, все это лишь невинный прощальный поцелуй. Под дверью девушки. Под всеми дверями коридора девушки…

Они действительно целовались. Я хотел было отвести взгляд, но заметил, что девушка и парень, оторвавшись друг от друга, в четыре руки принялись наклеивать что-то на очередную дверь. Она доставала какие-то бумажные листы из сумки на его плече, рвала их, стараясь не шуметь. Он водил по ним тюбиком и потом прикладывал бумагу к двери на уровне глаз, разглаживал ее.

Справившись с работой, они беззвучно как бы ударили ладонью в ладонь – Yes! Потом обнялись, поцеловались и перешли к следующей двери. Прислушались. Зашуршали бумажками. Снова принялись что-то наклеивать на дверь. Закончили – Yes!

Они останавливались у каждой двери коридора. Yes! Yes! Yes!..

Когда целующаяся, обнимающаяся и, как я понял, давящаяся от смеха парочка приблизились к моей двери, прикрыл ее. Потом дождался, пока парень и девушка отшуршатся и продвинутся на несколько комнат дальше. Осторожно открыл дверь и увидел наклеенный на ней обрывок газеты с заголовком:

«Настоящие зеленые человечки»

Да, забавно… Видимо в чьих-то глазах Зоя с Лилей – зеленые человечки, девушки с другой планеты. Тихо прикрыл дверь.

Через полчаса, дойдя до конца коридора, парень и девушка повернули обратно. Они останавливались под каждой дверью. Очевидно, наслаждаясь плодами своего труда, беззвучно смеялись, зажимали друг другу рты то ладонями, то целующими губами. И вот скрылись за поворотом коридора.

Я вышел из комнаты. Да, газетные обрывки украшали абсолютно все двери. Я обошел коридор. Читал наклеенные заголовки и пытался представить себе обитателей комнат, которым очевидно и посвящались напечатанные жирным шрифтом газетные слова. Что-то было смешно, что-то забавно, а что-то и достаточно злобно. Парочка, видимо, была местной и многое знала из жизни своих соседей по общежитию:

«Снова беременна, но не от того».

«Неквотное мясо прет в Россию!»

«В двусторонних отношениях полыхает пожар».

«Она не любовница, а собутыльница».

«Я женщина отзывчивая, незлобивая».

«С хорошим человеком завсегда есть, о чем поговорить».

«Что делать со вторым подбородком?»

«А я люблю женатого».

«Игрушка для подонка».

«Не всех любовниц помню по имени».

«Романтичные сибирячки».

«Гей, хлопцы!»

«Мои песни повышают потенцию».

«Нет проблем с привлечением инвестиций».

«Хочет заработать языком».

«Найден виновник инфляции».

«Хата с краю».

«Столько понта из ничего».

«Съездил миленький в Бангкок и привез мне гонококк!»

«Застенчивость лечится?»

«Снова ходит без трусов».

«То ли овощ, то ли фрукт».

«Малина – негритянка».

«Домашние питомцы».

«Россию люблю, но очень нужны деньги!»

«Киборг-2»

«Суперфертильна»

«Живые бактерии»

«Две туманные Андромеды»

«Але-оп! по-французски»

Конечно, никаким черным аспирантом здесь и не пахнет. Это так, студенческая забава, развлечение. Хотя кому-то из тех, кто прочитает у себя на двери газетный заголовок, будет явно не до смеха.

Вернувшись к своей двери, я решил было снять газетный обрывок, но передумал. Ведь если кто-то из соседей обнаружит, что только на дверях Зои и Лили нет надписи, то может подумать на них.

В шесть я начал поглядывать на Лилину дверь. Думал, что, как и прошлый раз, она выйдет ранним утром. Но время шло, а за дверью Лили было тихо. Зато постепенно оживал коридор, в котором началось настоящее броуновское движение. Студенческий народ просыпался, выходил из своих каморок. Глядя на собственную дверь, ругался. Потом мотался туда-сюда по коридору и, разглядывая чужие, смеялся до похрюкивания и повизгивания. Заголовки срывались. И я тоже под шумок все-таки очистил дверь. Кто знает: обрадует моих девушек или огорчит присвоенное им звание «зеленых человечков». Хотя они точно девушки не обычные. Лиля, говорящая загадками. Я вспомнил ее слова: «В этом здании много странного. И не случайно…» И Зоя тоже особенная. Так много знает. Так интересно рассказывает. Красивая. Особенно в длинном свитере, наброшенном…

Я поглядывал на часы. Уже во всю утро. Что делать? Бросить пост, так и не дождавшись пробуждения «зеленых человечков». Зоя, заодно со мной не спавшая полночи, явно не скоро проснется. А Лиля… Зоя говорила, что она напугана вчерашним визитом черного аспиранта и после ухода Артура заперлась. Может и не скоро теперь выйдет. Но нет, вот и скрипнула ее дверь, Лиля вышла в прихожую:

– Доброе утро.

– Доброе утро.

На лице у нее действительно тревога:

– Все в порядке?

Я постарался ответить как можно спокойнее:

– Да, никого не было. И теперь уже, думаю, не будет…

Лиля вздохнула и, как мне показалось, немного расслабилась:

– Будем надеяться.

Я пожал плечами:

– Что ж, пойду, наверное…

Она кивнула, тряхнув своими забавными почти школьными косичками:

– Да, конечно, идите. Вам ведь отдохнуть нужно. Всю ночь не спали. Нас охраняли. Спасибо.

– Да не за что, – кивнул и я, открыл было дверь, но не вышел:

– Лиля, я хотел вас спросить…

– Да? – тут же отозвалась она.

– Прошлый раз вы сказали, что здесь в ГЗ, в этом здании много необычного. Я пока как-то ничего особенного не заметил. Хотя уже несколько дней здесь провел. И не только у вас был, но и на других этажах, в других помещениях…

Лиля покачала головой:

– Очень многое невидимо для… для непосвященных…

Вот это да. Точно «зеленый человечек». Но, стараясь быть серьезным, спросил:

– А вы… посвящены?

Лиля подтвердила:

– Да, отчасти…

– Почему только отчасти?

– Я совсем недавно прикоснулась к познанию…

– К познанию чего?

– Каббалы…

Я чуть не улыбнулся:

– И вы, аспирантка университета, верите в эту самую каббалу?

– А почему бы и нет? Это тоже наука, – ответила она оч-чень серьезно.

Да, подумалось, не университет, а какой-то оккультный центр. Черный аспирант, масоны, каббала…

– Наука говорите?

– Конечно, – кивнула Лиля, – Просто непосвященные имеют о ней очень примитивное представление. Каббала – это древнее учение о полной картине мироздания, о его постижении человеком. Все мировые религии были созданы каббалистами. И заметьте, достижения современной фундаментальной науки совпадают с тем, что много веков назад было написано в книгах по каббале. Сегодня физики просто повторяют то, что ранее было раскрыто каббалистами в духовном мире.

– Действительно? – не поверил я.

В голосе Лили не было никакого сомнения:

– Например, гелиоцентрическая система устройства мира, квантовая механика Эверетта, многое другое давно описано в каббале… Но дело даже не в этом. Каббала дает человеку больше, чем просто отдельно взятые физика, химия, астрономия… Каббала – это еще и методика раскрытия человеку совершенно полного мироздания. Можно сказать, что это наука о шестом органе чувств, можно сказать, о «душе». С помощью этого «шестого чувства» человек может познать то, что скрыто от него, то, чего он не может ощутить своими обычными пятью органами чувств.

Я не мог не полюбопытствовать:

– И как он это делает?

Лиля ответила без каких-либо раздумий:

– Это чисто практический метод. Ему несколько тысячелетий, но познакомились с каббалой в Европе, в России совсем недавно. Ведь сначала это была тайная наука, которой занималось тайное же общество, еще более тайное, чем скажем масонское братство, если вы о таковом знаете.

Да уж, вовремя я с помощью Зои просветился:

– Знаю…

Лиля продолжала, по-моему, совершенно забыв о тревогах вчерашнего дня:

– Сегодня каббалу может постичь каждый желающий, хотя это и непросто. В каббале нужно пройти 125 ступеней в ощущение высшего мира. Нужно усердно работать над собой. И тогда перед тобой постепенно начнут исчезать обычные представления о времени и о пространстве. Мир предстанет совершенно другим – понятным во всем. Все причинно-следственные связи будут перед тобой как на ладони. Ты увидишь и себя, несмертного, в этом мире без границы между жизнью и смертью…

– Заманчиво.

Лиля согласилась:

– Не только для вас. Не только для меня. По преданию, первыми каббалистами были пророки Авраам и Моисей. Пифагор писал, что каббала – корень, из которого выросла вся философия. Не зря ею серьезно интересовались Платон, Спиноза, Ньютон, Парацельс, Гегель… Ведь проникшие в каббалу не только постигают мироустройство, но и овладевают приемами влияния на Природу.

Многие не знают, что долгие годы наука и каббала существовали параллельно. Но, как и предсказывали древние книги, с конца 20 века и начала 21 начали меняться стремления людей, многие из них нацелены на познание смысла жизни. Сегодня нас уже не так, как в прошлые века, интересует еда, одежда, семья. Пройдены и два других уровня: богатство и слава. Мы поднялись на четвертый высший уровень, который означает знания. Человечество, наконец, обратило свое внимание к познанию смысла жизни. Ранее каббала была уделом избранных, но сейчас настало время ее раскрытия миру. И с каждым годом, с каждым днем все больше и больше людей следует этому учению. Может быть, знаете, что за рубежом сейчас просто бум интереса: влиятельные люди, мировые звезды приобщаются к каббале. Даже певица Мадонна стала каббалисткой.

– Да, что-то слышал…

– Вот, – подняла вверх указательный пальчик Лиля. – И в России сегодня многие прозревают. Среди отечественных каббалистов – высокопоставленные правительственные чиновники, политики, дипломаты, издатели, финансисты, ученые… Приходите к нам на собрание и вы в убедитесь в верности того, о чем я говорю. Приходите и поймете, откроете очень много нового для себя…

Все, что она говорила, было для меня ново. Но то, как она это говорила, было весьма знакомо. Это мы уже проходили. Куда меня, помнится, только не зазывали: и к евангелистам, и к адвентистам седьмого дня, и кришнаитам напополам с семитами и антисемитами… Но на собрание каббалистов, да еще и действующих в стенах университета, меня приглашали впервые. И я был готов согласиться пообщаться с этими сектантами или как бы они там себя еще ни называли. Я был согласен, потому что это могло пролить свет на то, чем я интересуюсь. Может быть, именно в этой организации есть люди, причастные к взрывам и пожарам в университете. Может быть, черный аспирант – последователь учения каббалы? Чем черт не шутит…

Я как бы раздумывал:

– Наверное, это интересно.

– Конечно, – подтвердила Лиля. – Приходите. У нас, кстати, послезавтра очередное собрание.

Я не мог не спросить:

– А Зоя тоже ходит на эти собрания?

Лиля разочарованно вздохнула:

– Нет. Она слишком занята своими историческими изысканиями. И как-то легкомысленно относится к каббале.

Я облегченно выдохнул:

– Да, я приду. Обязательно. Где? Во сколько? Да, этой ночью так же буду дежурить. Не беспокойтесь…

Мне все труднее и труднее было говорить, думать. Слишком много навалилось на меня за последние сутки: российские императоры всех мастей, декабристы, масоны, маскарадная парочка, черный аспирант, каббалисты… После бессонной ночи они все перемешались в моей все более отупевающей голове. Нужно было хорошенько выспаться.

Ночной концерт

Я боялся, что буду спать плохо, что в голове начнут крутиться все герои предыдущих суток. Но спал очень крепко, спокойно. И сон, как мне показалось, был всего лишь один. Душевный такой. Я слышал знакомый уютный голос. Мне снилась Зоя. В длинном свитере, наброшенном…

Проснулся и потянулся закончить материал о лопнувшем банке. Несколько часов работы и вот – готово. И еще просмотрел собранную фактуру по второму материалу, что я также задолжал главному редактору. Можно и его вполне за раз закончить. Нужно только основательно поднавалиться. Но не сегодня. Сегодня я хотел закончить с еще одним дельцем. Хотя я и отказался от версии участия масонов в университетских событиях, у меня из головы не шло 24 июня – день рождения этой тайной организации. Да, я проверил дату на совпадение с имеющимся у меня списком происшествий в МГУ. Но вдруг есть какие-то другие совпадения. Чтобы снять все вопросы, с помощью интернета я создал список событий в МГУ, случившихся точно 24 июня:

«В пятницу, 24 июня 2005 года Московский университет устраивает праздник для выпускников 2005 года. Начало мероприятия в 12:00. В программе праздника: Торжественное собрание и праздничный концерт в Актовом зале и Церемония проводов выпускников в фойе Главного здания МГУ…»

«Сообщаем Вам очередные новости о ходе подготовки к встрече выпускников МГУ в Канаде и Северо-Востоке США, которая состоится 24 июня 2007 года в Торонто…»

«24 июня прошел четвертый открытый Чемпионат МГУ по звездной системе по отдельным танцам…»

И дальше в том же духе. Вряд ли за чемпионатом по танцам и встречей выпускников стоит масонская организация. Да, масоны тут явно ни причем. Одной версией точно меньше…

Хотелось бы узнать, что думает ректор по поводу всей этой чертовщины с пожарами и взрывами в университете, как он оценивает работу той же службы безопасности, милиции. Вот записался у пресс-секретаря на прием, но наша встреча с первым лицом университета пока откладывается…

Я глянул на часы и решил выехать в ГЗ пораньше. На всякий случай. Вдруг черный аспирант, как и прошлый раз, именно вечером появится. И еще у меня сегодня плановый урок по английскому.

По пути в ГЗ купил две лампочки. Когда выложил их у Зои на стол, она всплеснула руками:

– Ой, а я опять забыла…

Какая она красивая и такая естественная. Честно говоря, таких девушек на светских тусовках, где мне приходится бывать, что называется, по роду службы, днем с огнем… Там тоже девушки попадаются весьма красивые. И одеты они, конечно, даже пошикарнее. Но, боже, какой расчетливый холод в их глазах. И какая бездонная пустота. Попробуй спроси их вот, например, откуда взялись те же масоны. «Это которые бутик под своим именем на Тверской открыли?» – переспросят…

В настольный светильник вставить лампочку было делом одной минуты, а вот добраться до верхнего плафона оказалось очень непросто – высоко. Эту узкую комнату положить бы набок, и получилась бы шикарная жилплощадь. Но архитекторы настрогали высокопотолковые пенальчики, и мне придется без лестницы лезть на верхотуру. На стол ставлю стул. Маловато. Спрашиваю Зою:

– Найдется пара толстых книг?

Дает историческую энциклопедию и словарь английского языка. Грамотно встаю на цыпочки и достаю. Выкручиваю. Вкручиваю. Чувствую, как дрожат подо мной стол, стул, историческая энциклопедия и английский язык.

– Thank you very much, – хлопает в ладоши Зоя, когда я благополучно сваливаюсь на пол.

– You’re welcome, – горжусь я.

Обеспечив дом светом, превращаюсь в прилежного ученика. Зоя – в не очень строгую учительницу:

– I feel awful. I’m so scared about the black man.

– Don’t worry. You have a strong guard.

– I hope you can catch him.

– Me too…

Мы весело болтали на английском. Болтали насколько мне позволяло его знание.

В конце занятия Зоя сказала:

– Listen, I can’t take any money from you. You are helping us so much.

Я не возражал:

– Okay…

Можно было, конечно, и вовсе прекратить эти занятия. У меня ведь теперь есть предлог для общения с Зоей – дежурство. Да и без него, если черный аспирант вдруг пропадет, я на правах теперь уже знакомого всегда могу заглянуть на чашку чая. Но, хотя никогда особенно и не любил этот самый английский, торопить события не стал:

– Our next lesson…

– As usual. A cup of tea?

– With pleasure…

Попить чая нам не удалось. Да даже и чайник поставить. Зоя только открыла дверь в прихожую, как тут же постучались в дверь внешнюю. Я напрягся: уж не черный ли аспирант в гости заявился. Мы с Зоей переглянулись, но ни сказать, не сделать что-либо не успели. Незапертая дверь открылась и в прихожую влетела какая-то веснушчатая девушка, с порога выпалила:

– Девчонки, у нас Виталик сегодня концерт дает. Идете? – увидев же в Зоиной комнате меня, притормозила. – Ой, у вас гости, – и тут же переспросила, – так идете?

Зоя посмотрела на меня:

– Собственно, урок уже закончен. А Виталик так здорово поет, тебе понравится. Пойдем, не пожалеешь.

Я вовсе был и не против расслабиться немного после английского. Согласно кивнул, и Зоя объявила:

– Да, Рита, мы идем.

Веснушчатая кивнула на соседнюю комнату, дверь в которую, была, видимо, закрыта так же, как и когда я пришел:

– А Лиля?

Зоя пожала плечами, и девушка повысила голос:

– Лиля! Ты идешь? У нас Виталик сегодня концерт дает.

Нет ответа.

Девушка посмотрела на нас:

– Она дома? Не спит?

Зоя покачала головой:

– Дома… Не спит…

Веснушчатая постучала в Лилину дверь, позвала еще раз:

– Лиля! У нас Виталик сегодня концерт дает. Ты идешь?

И снова нет ответа. А девушка почему-то очень настойчива:

– Ты идешь или нет?

Наконец, раздался голос Лили:

– Нет. А вы идите, идите…

Девушка разочарованно спросила сквозь дверь:

– Чего так?

– Да так.

Рита не сдавалась:

– А Виталик сказал вас обеих позвать.

Лиля снова ответила не сразу:

– Ну, вот и позвала. Спасибо. Я не иду…

Веснушчатая обратилась к нам:

– Пошли, что ли…

Зоя кивнула:

– Да, Рит, иди, мы тебя догоним. – А когда девушка вышла, несколько озабоченно посмотрела на меня, – И сходить очень хочется, Виталик правда здорово поет под гитару. И Лилю боюсь одну оставлять. А вдруг черный аспирант придет.

Я задумался, спросил:

– А Артур сегодня будет?

Зоя отрицательно покачала головой:

– Нет, сегодня они с maman в театре, – и улыбнулась, – извини за французский…

Я еще немного подумал:

– Подозреваю, что черного аспиранта сегодня не будет…

Зоя смотрела на меня теперь уже с надеждой:

– Ты действительно так думаешь.

– Absolutely, – заверил я ее. – Мне кажется, у черного аспиранта есть какая-то система. Ты его хоть раз видела?

– Нет.

Я кивнул:

– И Лиля, насколько я знаю, тоже его ни разу не видела.

Зоя отозвалась эхом:

– Не видела…

Я резюмировал:

– Черного аспиранта видел только Артур.

– И что? – ожидающе смотрела на меня Зоя.

– А то… Получается, что черный аспирант появляется только тогда, когда к вам приходит Артур…

Зоя немного помолчала и согласилась:

– Да, пожалуй, это так…

Я предположил:

– А может, черного аспиранта и не существует. Может, это все Артур выдумал.

Зоя посмотрела на меня весьма скептично:

– Но зачем это ему? И совсем не похоже это на Артура… Такое придумать… Да еще так сыграть…

Я почти не знал этого розовощекого «журналиста в третьем поколении из известнейшего журнала», но согласился:

– Не похоже…

Зоя решительно встала:

– Раз черного аспиранта не будет, то мы можем смело идти.

Она постучала в комнату Лили:

– Не передумала?

– Нет, – после небольшой паузы ответил та.

– Как знаешь. Мы на всякий случай закроем внешнюю дверь на ключ.

– Хорошо.

Я вышел в коридор первым, Зоя на пороге обернулась:

– Лиль, а может все-таки позже подтянешься?

Ответ был:

– Я подумаю…

Мы перешли на другой этаж. В такую же комнату, как и у Зои, но только набитую в данный момент под завязку местным студенческо-аспирантским братством всех племен и народов. Сидели везде – на кровати, на столе, на принесенных из других комнатах стульях, на широченном подоконнике. Я огляделся и растерялся, не находя места ни для Зои, ни для себя. Но каким-то чудом нас втиснули среди других на кровати. Меня ознакомили:

– Маша… Христо…Витя… Панайотис… Слава… Антонио Мануэл Казанга. Можно просто – «Тони»… Дина… Джорджи… Джибути…

– Откуда?

Смеются:

– Да это имя у него такое…

– Александр…

– Кеша.

– Да мы уже, можно сказать, знакомы, – с улыбкой пожал я руку по ночам варящему супы.

Нас с Зоей крепко прижали друг к другу. В руки сунули, как и всем, чашки с хоть и бледноватым, но горячущим чаем. Не дай бог плеснуть себе или соседям на колени.

– А варенья? – весело потребовала Зоя.

Ей тут же подали вазочку, которой пользовалось, судя по обглоданным краям, не одно поколение обитателей ГЗ. Стоявшая колом в густом варенье ложечка указывала на источник ее «аренды». Точно таким же прибором я пользовался, когда обедал в «гэзэшной» столовой. Известно, что ни студенты, ни аспиранты не очень-то настроены тратить деньги на приобретение вещей во временное пользование. И хотя что-то все-таки покупается, многое частенько запросто «арендуется» из столовых, ресторанов и прочих «общественных фондов». «Аренда» обычно продлевается новым поколением студентов и аспирантов, и незатейливое имущество далее также передается по наследству «во временное пользование», нередко теряя какую-либо связь с первоначальным владельцем. Годами, а то и десятилетиями ходит-бродит по этажам, по комнатам разная полезная утварь вплоть до полной утраты своих полезных качеств. Кто знает, как попала сюда эта изрядно помятая кастрюля, которую я приметил на полке рядом с книгой «Анализ экономики геологоразведки». А этот подсвечник явно из предшествующей эпохи…

Зоя зачерпнула из вазочки.

– Какое? – не удержался поинтересоваться я.

Она попробовала:

– Не пойму. – Зоя съела еще ложку. – Вкусно. Но непонятно…

Кто-то дал справку:

– Это из помидоров. Марта прислала из Перу. Она в прошлом году защищалась, помните? Вот с оказией передала. Ее бабушка делала…

Зоя удивилась:

– Из помидоров? – съела еще и зажмурилась от удовольствия. – А вкусно как…

И у меня побежали слюнки:

– Хочу.

Зоя тут же сунула мне в рот полную ложечку:

– Будем есть по очереди.

Я был бы рад, если бы она кормила меня не только с ложечки, но и с таких близких, поблескивающих аппетитных губ…

Народ тем временем начал свистеть, топать ногами и хором требовать Виталика:

– Виталика! Виталика!..

Уже знакомая мне веснушчатая Рита выбежала в коридор. Вернулась через минуту:

– Да идет он, идет. Его Сережка к себе затащил аккорды показать…

Народ немного утих. Заговорил о термехе, сопромате, лошади Александра Македонского, четвертом сне Веры Павловны, об экзаменах, своих сокурсниках и преподавателях:

– Прикинь, накануне мы день рождения у Сантоса отмечали, перебрали немного, а утром будильник у меня чокнулся и приперся я на экзамен первым. Захожу в аудиторию. Никого. Хотел было уйти, а тут и препод подвалил. Обрадовался, что уже кто-то есть. Быстренько достал из портфеля билеты. «Берите», – говорит. Беру, башка трещит, но читаю вопросы, собираюсь сдавать. Читаю первый вопрос и в шоке – не знаю. А ведь готовился. Читаю второй вопрос – вообще, что к чему, не представляю. Спрашиваю: «Можно поменять билет?» Качает головой, но разрешает. Беру. Читаю. Первый вопрос, второй – не знаю. Ужас. Спрашиваю опять: «Я бы еще поменял». Препод берет мой билет, смотрит, смотрит, смотрит и вдруг засуетился так: «Ой, извините, это билеты для другого факультета. Моя жена там преподает, и просто мы утром конверты перепутали…» Блин!

– А наш на лекции такое выдал. Говорит «Подчеркните это крупными буквами!»

– А знаете, что с Федором на экзамене приключилось?

– Это с каким?

– С нашим, он за сборную университета выступает.

– Ну?

– Пришел он, значит, на экзамен к нашей старушке, совсем не готовился. Думал, все как обычно прокатит: скажет, что, мол, спортсмен, честь университета защищает, ну и тройка, а то и четверка ему обеспечена. Сказал все, как полагается, а она взяла его зачетку, смотрела в нее, смотрела и вдруг спрашивает: «А каким спортом вы занимаетесь?» Он ей так гордо: «Прыжками». Она зачетку его в открытую форточку раз – и бросает и говорит: «Что ж, прыгайте…»

– А у нас Чупракова три билета поменяла и потом еще четвертый попросила. Профессор взял ее зачетку и поставил тройку. Объяснил коллегам: «Раз ищет, значит, хоть что-то да знает…»

– А мы в этот раз халяву ловили.

– И как?

– Поймали! И сдали без трояков.

Я спросил Зою на ухо, пробиваясь через соседские разговоры:

– А как ее здесь в ГЗ ловят?

Она ответила также мне в ухо:

– Накануне экзамена ровно в полночь надо взять в руки зачетку и прошептать над ней магическое заклинание: «Ловись, халява, большая и маленькая». После этого зачетку бросают в распахнутое окно на 18-м этаже и бегут по лестнице на улицу. Зачетку надо поймать на лету. Если удастся, то халява твоя – сдашь без проблем. Только не надо зачетку открывать до экзамена, чтобы халява не сбежала.

Кто-то сзади запустил:

– Народ, вот загадка: «Ползут три черепахи по плоскости. Одна говорит: впереди меня нет черепах, а сзади ползут две. Другая говорит: впереди меня одна черепаха и сзади одна. Оставшаяся говорит: впереди меня ползут две черепахи и сзади две. Вопрос: В каком случае такое может быть?»

– Ползет по сфере…

– По спирали…

– Эх, вы математики. Да просто она врет… Ну, не хватает у вас интеллекта.

– Ты сам давно свой IQ мерил?

– Да ты сам можешь свой уровень в два счета измерить! Знаешь самый простой способ?

– Ну?

– Раздели в уме 111 на 3.

Я тут же подсчитал. И услышал несколько голосов. Да, многие, как и я, решили правильно. Я огляделся. Были и смущенные взгляды. Не всем удалось пройти этот тест. Но действительно ли он определял уровень интеллекта?

Сомнения были, похоже, не только у меня. Но особо поспорить не удалось. В комнату вошел худощавый брюнетистый парень с гитарой. Ему тут же освободили стул, уплотнив массовку на столе:

– Давай, Виталик!

И Виталик давал. Каких только песен не было в его репертуаре. И шуточный вариант «Gaudeamus», припев которого мы дружно грянули всей комнатой:

 
«На фиг академию,
К черту профессуру!
Мне бы пива пенного,
И девчонку-дуру…»
 

А потом была «Возьмемся за руки, друзья»:

 
«Поднявший меч на наш союз, достоин будет худшей кары.
И я за жизнь его тогда не дам и ломаной гитары.
Как вожделенно жаждет век нащупать брешь у нас в цепочке,
Возьмемся за руки, друзья, возьмемся за руки, друзья,
Чтоб не пропасть поодиночке…»
 

И «Альма-матер»:

 
«Альма – матер, Альма – матер, легкая ладья,
Белой скатертью дорога в ясные края.
Альма – матер, альма – матер, молодая прыть,
Обнимись народ лохматый, нам далеко плыть…»
 

И «Морально мы опустошенные»:

 
«Морально мы опустошенные
И недоразвиты физически.
Всегда голодные и сонные
В науку тыкаемся лбом…»
 

И «Напрасно студенты ждут друга в пивной»:

 
«Марксизм свое веское слово сказал:
„Материя не исчезает!”
Загнется студент – на могиле его
Такой же лопух вырастает…»
 

И, конечно, «Во французской стороне»:

 
«Во французской стороне, на чужой планете,
Предстоит учиться мне в университете.
До чего тоскую я, не сказать словами,
Плачьте ж, милые друзья, горькими слезами!»
 

И даже «И вновь продолжается бой»:

 
«И вновь продолжается бой.
И сердцу тревожно в груди…
И Ленин – такой молодой,
И юный Октябрь впереди!»
 

И еще, и еще, и еще…

Мы и слушали, и продолжали подпевать:

 
«По рюмочке, по маленькой налей, налей, налей,
По рюмочке, по маленькой, чем поят лошадей!
– А я не пью! – Врешь – пьешь!
– Eй-богу, нет! – А бога нет!
Так наливай студент студентке!
Студентки тоже пьют вино,
Непьющие студентки редки —
Они все вымерли давно…»
 

И еще:

 
«От сессии до сессии живут студенты весело,
А сессия всего два раза в год…»
 

И еще:

 
«А вот получим мы диплом, гоп-стоп дубай, махнем в деревню…»
 

И еще, и еще, и еще…

А народ все подтягивался и подтягивался. Уплотнял донельзя уплотненную кровать, и стол, и подоконник, рассаживался прямо на полу в ногах, а также тянул голову из прихожей, где уже и стоявшим было тесновато.

Виталика просили «дать» и он давал. Хорошо аккомпанировал себе на гитаре и здорово пел. Порой его голос тонул в общем хоре, но неожиданно для меня все стихли, когда он запел «Первокурсницу». Заслушавшись, я по привычке открыл было рот в припеве, но Зоя мне его тихо прикрыла ладонью. А Виталик пел, смотря, как мне показалось через головы в сторону входной двери. Пел пронзительно-чувственно:

 
«То косы твои, то бантики,
То прядь золотых волос,
На блузке витые кантики,
Да милый курносый нос…»
 

Я тоже смотрел на дверь. И вдруг явственно ощутил, почувствовал, что за нею кто-то стоит. Прямо мистика какая-то. Как тут не вспомнить слова Лили о том, что в этом здании много странного, необычного. И я начинаю чувствовать себя необычно?

Чтобы разделаться с мистическими настроениями, решил выйти на минутку. Шепнул Зое:

– Схожу, проверю Лилю.