Текст книги "Отметчик и разносчица. Фантастический роман"

24

Марк вставил флэшку в компьютер и начал смотреть на экран. Через пять минут землянин почувствовал, как краснеет. Он ощутил себя мелкой букашкой на волосатой ладони Плеширея. Все постельные сцены, всё, что происходило на корабле в спальне, в столовой, в кабине управления и даже в туалете, пронеслось перед глазами вереницей, как хорошо смонтированное документальное кино. Землянин увидел ошпаренное лицо белокурого ночного гостя и всё понял. Ему стало стыдно. «Вот, гад! Плеширей всё время следил за нами, – подумал Марк и закрыл глаза. – Интересно, а Сукла знает об этом? Скорее всего нет. А, может, да? Тогда я совсем ничего не понимаю».

Марк выключил компьютер, умылся, разделся, выключил свет и упал на кровать: «Вот, навороты», – подумал он и перевернулся на бок. Сон не приходил.

Он вышел на балкон с видом на ночную, освещенную фонарями перевалку, и закурил. Скрипнула соседняя дверь. Марк увидел Суклу. Она была в шелковом черном халате, похожем на кимоно. Молмутка подошла и тихо прошептала:

– Еле уложила Тузика. Понравилось сыночку в карты маму дурочкой оставлять. Может, пригласишь меня к себе?

Марк печально посмотрел на соседку:

– Твой муж оставил флэшку. На ней вся наша космическая дурацкая прогулка. Туда и обратно. Он всё знает про нас. Понимаешь? Он всё время следил за нами. Он рассматривал нас, как насекомых, через лупу. Скажи мне, только честно. Ты знала об этом?

– Представь себе – да, – и молмутка положила руку на плечо землянина.

Марк тут же сделал шаг назад и освободился от руки:

– Всё, с меня хватит. Вы извращенцы. Я не желаю с тобой больше встречаться. Я не желаю играть в ваши скотские игры. Вы тут все сдвинутые. По вам аминазин плачет. Прощай, – и он быстро ушел в свою комнату.

Сукла осталась одна. Она долго смотрела на ночные огни перевалки, а потом тихо прошептала:

– Еще как поиграешь. Прости. Это только начало, мой любимый земной наивный и обидчивый идиотишка.

Махапский друг
Часть третья

1

Космическая орбитальная станция махапской военной разведки с логотипом «ИКБ», мигая габаритными огнями, выплюнула в разряженное пространство маленький одноместный звездолет марки «прилипун». Челнок быстро разогнался до скорости света и моментально исчез в космическом вакууме.

Инспектор по особо важным делам Стокар Ангивекстор, сжимая штурвал, слушал легкую музыку и посматривал на бортовой навигатор. Срочный вызов шефа на секретное совещание в штаб ГРУ заставил успешного аналитика быстро собраться и покинуть диспетчерский цех. В нагрудном кармане умного комбинезона лежала «флэшка» с записью посещения звездолета с музыкальными символами и все последующие разговоры беглецов. Через двадцать минут полета прилипун перешел в режим экстренного торможения, сделал легкий дрифт влево, изменил курс на 90 градусов и пошел на посадку.

Искусственный спутник планеты Хап встретил разведчика унылым безжизненным ландшафтом. Стокар видел эту маскировку не один раз. И сейчас серые горные кряжи и черные утесы не вызвали в душе махапа с натренированной и устойчивой психикой никаких эмоций. Он равнодушно направил прилипун в узкий каньон, скользя на малой скорости над каменистой поверхностью. С высоты двух километров хорошо было видно старое извилистое русло безымянной реки, уходящее в плотный мрак высокого каньона.

Как только челнок окунулся в темень ущелья, Стокар сбавил скорость и включил освещение. Через пять минут полета ущелье пошло на расширение. Дальний свет фар хорошо освещал путь. Скоро взору инспектора открылась парковочная площадка – огромных размеров диск с габаритными огнями по периметру. Челнок плавно опустился в центр круга и прилип к металлической поверхности. Стокар набрал секретный код пропуска. Диск медленно завращался и стал опускаться вниз.

Инспектора встретил дежурный. Стокар быстро прошел идентификацию: прислонил к сенсорному экрану ладонь и, раздвинув пальцами верхнее и нижнее веки, показал в объектив камеры глаз. Тут же загорелась зеленая лампочка, и раздвинулся турникет. Разведчик быстро зашагал по коридору, на ходу приветствуя знакомых коллег и соратников.

Вот и кабинет шефа. Стокар, не мешкая, постучал костяшками пальцев в пуленепробиваемое дверное покрытие и решительно зашел внутрь. Зорлиц был один. Он приветливо кивнул и жестом предложил подчиненному сесть в кресло. Стокар достал из кармана флэшку и положил на стол шефу.

– Спасибо. Обязательно послушаю еще раз, но позже, – улыбнулся начальник. Только вблизи Стокар заметил, каким уставшим было лицо генерала. – Совещание уже закончилось. Я специально всех отпустил, чтобы нам не мешали. Разговор будет длинным, очень важным и особо секретным. Но сперва скажи, ты активировал жучок в ухе землянина?

– Да, – Стокар провел пальцем по щеке и ткнул себя в бровь. – Жучок отпочкуется в течение часа после того, как будет обнаружен. Нано микрофон переместится в лобовую часть и заякорится в гипофизе совести, надежно защищенный от пеленга правой надбровной костью. Практически неуязвим.

– Это хорошо, – отозвался Зорлиц. – Значит, подстраховались. Землянин нам еще, ой, как нужен. Кстати, насчет гипофиза совести. Твои снимки я отправлял на экспертизу на самый верх, – шеф показал пальцем в потолок. – Сам Пицкразоц смотрел доброкачественную опухоль Марка, этот феномен, и дал подробный отчет. В общем, наш землянин обладает уникальной способностью подчинять своей воле действие молмутской назюбоки. Она его просто не возьмет. Крепкий орешек этот Марк. Впрочем, как и все земляне. До недавнего времени я думал, что мы одни такие, что наша махапская раса самая волевая, редкая, избранная. Я думал, что наш гипофиз совести, эта железа, генерирующая добрые помыслы – пик совершенства, был уверен, что размеры нашего празиса самые большие. Но теперь есть земляне. У Марка гипофиз лишь на одну десятую в объеме меньше нашего. К примеру у вайваев размер празиса в пять раз меньше чем у нас. Они, как дети малые, ей богу, – шеф хохотнул, – знаний ноль, а любопытства – выше крыши. И не умеют с огнем бороться огнем, поворачивать на 360 градусов злую энергию. Извини, отвлекся.

Стокар принял меморандум. В правом верхнем углу папки стоял гриф «совершенно секретно» высшей категории. В центре маячила большая буква «О» во второй степени. И больше ничего не было. Инспектор посмотрел на шефа:

– Как это понимать?

– Как хочешь, так и понимай, – шеф устало брызнул смехом и хлопнул сотрудника по плечу. – Что тут понимать? Операция под кодовым названием – «освобождение». Всё ясно?

– Кто в помощниках?

– Команду возьмешь старую, проверенную: Мялер, Бялер, Вирзус, Мирзус… э… кто там еще?

– Стэчус и Гревер, – Стокар помог шефу.

– Да, точно, шесть человек. Ты – седьмой. И смотри, даже в ИКБ никто не должен знать о ходе и результатах операции. Будете базироваться на конспиративной семиместной разведстанции нового поколения марки «Следопыт». Связь только со мной. Силовую завершающую часть операции возглавит генерал Крепсон. Но это потом, а сейчас слушай внимательно. Начну издалека, чтобы тебе в дальнейшем было легче координировать действия землянина. Сейчас ты узнаешь великую тайну, – Зорлиц с улыбкой на устах заговорщически подмигнул сотруднику. Стокар не удивился. В этом не было легкомысленности. Он давно привык к стилю начальника разбавлять серьезность разговора юмором и остротами. – У нас в ближайшем окружении Плеширея есть свой спящий агент. И, как ты думаешь, кто? – шеф пытливо, не убирая улыбки с лица, смотрел на собеседника.

Стокар ляпнул наобум:

– Ну, не знаю. Наверно, кто-нибудь из гарема коменданта.

– Очень тепло. А точнее?

– Не знаю. Может, кто-нибудь из жен или из генералов? Хотя друзей среди вояк у коменданта нет. Остаются жены.

– Правильно! Угадал, – Зорлиц довольно хлопнул Стокара по плечу. – Дальше давай.

Инспектор напряг аналитический отдел мозга и предположил, чувствуя, как вспотели ладони:

– Думаю, что это Сукла в образе стюардессы космических авиалиний. Она может быть полезней всего, раз это касается Марка.

– Молодец, Стокар! Так и есть, – шеф еще сильнее хлопнул разведчика по плечу. – Ты уже, конечно, догадался из прослушки, когда она кричала молмутские заклинания на снятие блокировки, что вся база данных старой шпионки перекочевала в молодое тело новой разносчицы. Но есть у молмутки в душевных потемках одна крепкая дверь, за которую она еще не заглядывала. Бьется головой, толкает плечом, но тщетно. Смотрит в замочную скважину, но там кромешная тьма.

Зорлиц налил себе в стакан минералки и заходил по кабинету:

– Когда-то очень давно, это была моя первая большая операция, меня внедрили через передовую к молмутам. Был загримирован так, что родная мама при всём желании не смогла бы узнать. На поле боя занял место погибшего молмутского боевика, приняв его облик. Сходство было стопроцентным. Сукла тогда уже училась в разведшколе и встречалась с укисракским отпрыском. На этом участке фронта она проходила практику по санитарному делу. У нее на маршруте оказался я – слегка контуженный и тяжелораненый рядовой боец. Контузия была выбрана не случайно. Всего полчаса отсутствовал мертвый солдат. За это время нам нужно было изготовить маску лица, нанести татуировки и вывернуть все его карманы, чтобы изучить содержимое. Но кроме личного жетона, пачки сигарет и зажигалки там ничего не было. Пришлось сыграть на полную амнезию и пожертвовать половым органом.

Стокар вопросительно посмотрел на шефа. Зорлиц понял намек:

– Да, голубчик, на что только не пойдешь ради общего дела. Потом, конечно, когда вернулся с задания, мне наши доблестные нейрохирурги всё восстановили. Так, вот, Сукла не могла пройти мимо меня. В грохоте канонады она услышала мой душераздирающий крик и бросилась на помощь. Первый раз девушка увидела такое ранение и столько крови. Мои штаны были разорваны, член наполовину срезан якобы осколком снаряда, а кровь хлестала как из брандспойта. Санитарка взяла себя в руки и быстро приступила к оказанию медицинской помощи. Она отыскала отхваченную часть члена и поместила в морозильный контейнер. Затем тщательно забинтовала рану, влупила обезболивающий укол и потащила меня в тыл, приговаривая: «Терпи, чертила, машидом будешь! – она плакала от бессилия и кричала в гневе – Не ори, ты же молмут! Хватит скулить! – Сукла пыталась утешить меня словами – Не канючь, боец, твой писюн в заморозке. Врачи заштопают – будет как новенький. Еще морщёкишей наклепаешь целый батальон на славу нации!»

Так я попал в военный госпиталь и сразу лег под скальпель хирурга. Сукла на удивление была рядом, наблюдала за ходом операции, много курила, гладила меня по голове и подбадривала. Я пытался шутить. Наркоз был местным. Когда был сделан последний стежок и врач, промочив салфеткой лоб, объявил: «Операция прошла отлично», Сукла поцеловала меня в лоб и удалилась, пообещав навестить. Но скоро она сама попала на больничную койку с переломом челюсти. Плеширей постарался. Мы встретились с ней в госпитале, как старые друзья, обнялись и поцеловались. Вернее, я поцеловал, так как ее челюсть была на скобах и крепко замотана бинтом, а под марлей отливала синевой большая гематома. Сукла написала мелом на дощечке, которая висела на груди: «Как твой писюн?» Я ответил: «Хорошо. Идет на поправку». Она снова взяла мел и накарябала: «Я проверю». И она проверила! Проверила прямо в больнице. Молмутка взяла меня за руку и повела больничными коридорами. Мы долго искали место, где можно уединиться. Наконец в кладовке с бельем она отдалась мне от обиды и злости на виновника своей травмы. Но сначала девушка долго гладила мой член и рассматривала шрамы. Боли уже не было. Наоборот, швы сильно чесались, а зуд вызывал щекотку. Опухоль еще не спала, и размер Суклу приятно удивил. Шов по всей окружности стал красным и твердым, как уплотнительное кольцо на шланге. Чем дольше Сукла водила пальцем по этому «обручу», тем чаще становилось ее дыхание. Это кольцо и довело сексапильную молмутку до исступления. Только скобы на ее челюсти не дали мне оглохнуть от женского крика. Шрамы от ногтей Суклы до сих пор ношу на спине. Во время оргазма она заскрипела зубами и стон подавила в себе. Я быстро произнес код. Дело было сделано, всё прошло, как по маслу, – Зорлиц отпил из стакана. – Ты же знаешь, что поставить блокировку и занести код на активацию, словом, оставить у нее в голове дубликат ключа, чтобы при совпадении открылась нужная дверца, молмутке можно только во время оргазма, когда она себя совершенно не контролирует, – шеф широко улыбнулся. – На следующий день я заявил главврачу, что в порядке, что для ведения боя память мне не нужна, что со временем вернется, и потребовал направить на фронт. Мою просьбу удовлетворили. Скоро приехал взводный ефрант и забрал на передовую. В первый же день жарких боев я через жучок под языком передал свои координаты, притворился мертвым, а ночью меня наши перетащили на другую сторону фронта.

Стокар снова удивленно посмотрел на шефа:

– Стоп! Ничего не понимаю. Но как вы узнали, что Сукла сломает челюсть и попадет в госпиталь?

– Это всё Пицкразоц. Думаешь, только Укисрак может управлять тонким планом? Наше руководство – сами с усами. Есть у них один секретный приборчик, который может заглядывать в будущее. А, честно говоря, для меня это тоже большой вопрос. Но это и неважно. Главное, что мы сделали это и сработали чисто. Так что включать спящего агента тебе, а точнее Марку. В папке найдешь коды, инструкции и всё необходимое. Давай, Стокар, действуй. Время работает против нас. Чем дольше мы бездействуем, тем больше вреда нанесут молмуты вайваям. Эта орда скоро обглодает планету до скелета. Ведь всё вывозят – что надо и что не надо. Ненасытные варвары и проклятые вандалы!

Стокар согласно кивнул и спросил:

– Шеф, а зачем нам Сукла? Есть какая-то конкретная тема или просто для сбора информации?

– Удивляюсь твоей прозорливости, – Зорлиц похвалил инспектора. – Да, тема имеется. У Плеширея есть что-то, чем он управляет временным коллектором, по которому молмутские войска пребывают на Почемурий. Горловина этой воронки зависла на одной из орбит планеты. Через эту калитку молмуты прямиком вывозят со всех континентов в свою тьмутаракань ценности, сырье и полезные ископаемые. А у нас даже нет снимков и координат этих чертовых ворот, этого входа в трубу, где проложена трасса в Чернодырье, ведущая прямиком в царство мракобесия. А почему?

– Потому что Почемурий окутан электромагнитной туманностью Бозяуха, полчищами экстремафилов – смертоносных всепожирающих микрочастиц, – отозвался Стокар. – Помню, проходили.

– Всё верно, – шеф проглотил таблетку от усталости и запил водой. – Этим же «чем-то» Плеширей также управляет непробиваемым щитом, может убрать или переместить экстремафилов в другое место. Для этого нам и нужна Сукла. Она должна завладеть этим прибором, убрать экстремафилов и закрыть калитку, когда начнется силовая часть операции. Главное, чтобы ни один молмут не успел слинять, тем более Плеширей со своим штабом. Он нам нужен живым.

– Шеф, ты что-то не договариваешь. Неужели думаешь, если убрать щит и закрыть вход во временной коллектор, молмуты сдадутся и упадут в ноги? Эти псы будут сражаться до последней капли антилива. Они умеют умирать. Эти черти просто повернутые на войне.

– Хороший вопрос. Да, сейчас полным ходом идет доработка принципиально нового оружия. На поток ставится такое нечто, как – фотонный пургомёт. Силовики применят его на конечном этапе операции. Молмут, попавший под лучи фотонного пургомета, теряет всю память, волю и знания. А, самое главное, назюбока выходит из строя и прекращает давать антилив. Происходит полная перезагрузка молмутского сознания. Новое рождение, если хочешь. Как видишь, там – Зорлиц ткнул пальцем в потолок – работает принцип «переделать, но не убить».

– Ну, и что здесь уникального? —Стокар налил себе минералки. – Мы давно боремся фотонами с бесами. Эта тема стара, а враги давно применяют фотононепробиваемые скафандры.

– Да, в устройстве фотонного пургомета будет задействован секретный препарат «Триэс» под кодовым названием «Манна». В общем-то, он и сделает основную работу. Пургомет нужен лишь для быстрого и точного попадания в цель, для пробивания брони и неуязвимых скафандров. Стопроцентное кумулятивное проникновение. Эффект превосходный.

– Хм. Интересное название – «триэс». А что это значит?

– Вроде это заглавные буквы препаратов, которые входят в состав манны: сердобол, смыслин и смехаген.

– О, как?! – Стокар округлил глаза. Так, что в финале операции намечается большая веселуха?

– Не знаю, не знаю. До финала еще дожить надо. Теперь, что касается Марка. Пришел его черед командовать Суклой. Но это еще не всё. Мы должны узнать о судьбе президента Пута. Если вайвайский главком жив, у нас есть шанс скоординировать и поднять на борьбу в нужный час сопротивление сразу на всех континентах. Это будет отвлекающий маневр. Для этого надо узнать, где Пут спрятал атрибуты власти – державу и скипетр. В сборе это превосходный радиопередатчик. А магический кристалл, спрятанный в державе, способен донести мысли на сверх большие расстояния, аж за пределы планетарной системы. Подробную информацию про кристалл найдешь в меморандуме. Может случиться так, что без помощи партизан землянину не обойтись. Тогда сам решишь, когда и как его познакомить с повстанцами. Но если ты отправишь Марка в катакомбы, обратно он не вернется. Вроде всё. Связь со мной будет у тебя круглосуточная. Вопросы есть?

Стокар, не раздумывая, обратился с просьбой:

– Пока всё ясно. Шеф, разрешите сгонять на Хап с семьей повидаться. Три месяца дома не был, а тут такая возможность. Когда я еще окажусь на орбите родной планеты?

– Давай. Даю сутки. А потом дуй на станцию, собирай команду и за дело.

Стокар согласно кивнул. Офицеры встали и пожали по-махапски друг другу плечи.

2

Стокар покинул штаб ГРУ. Инспектор быстро запрыгнул в одноместный челнок-прилипун, спрятал папку с литерой «О» в сейф и включил зажигание. Когда темная сторона искусственного спутника осталась за спиной, махап взял резко вправо и через несколько минут увидел сияющий Хап, поражающий своим величием. Хап была самой большой и густонаселенной планетой в созвездии Двух Гантель. Этот обитаемый шарик входил в систему трёх планет, на которых расселилась махапская развитая цивилизация, раса неунывающих оптимистов и способных организаторов, добрых эскулапов и креативных практиков.

В систему также входила планета Мах, где рождались махапы, учились и приобретали нужные знания. Затем новоиспеченные специалисты перебирались на Хап – планету конструкторских бюро и разных предприятий, где применяли свои знания и навыки на практике. Махапук – третья планета в системе, которая была смоделирована как национальный санаторий-профилакторий. Там краснолицые долгожители отдыхали умом и телом от праведных трудов, наслаждались природным климатом, любовались сказочными пейзажами, посещали концертные залы и развлекательные павильоны.

Стокар смотрел через лобовой иллюминатор, как растет планета. Он приближался к своей бухте любви, покоя и радости. Мимо пролетали пассажирские звездолеты, полные туристов и отпускников. Их путь лежал на Махапук. Эта крошечная планета с ровной осью никогда не испытывала зимние холода и служила махапам парком культуры и отдыха. Там всегда было лето.

Навстречу туристам летели звездолеты полные отдохнувших детей. Закончилась смена в пионерском лагере. Довольные и загорелые ребятишки везли домой массу радостных впечатлений. Их путь лежал на Мах. Эта средних размеров планета была сплошь застроена родильными домами, детскими садами, школами и ВУЗами. Мах – планета школяров, интернов и стажеров служила махапам одним большим классом по предмету – «начальная подготовка к жизни». Эта была, своего рода, стартовая площадка, точка теоретической опоры для молодых. Там только расправивший крылья юный махап получал свой жизненный вектор.

Прилипун вошел в плотные слои атмосферы. Когда рассеялись облака, Стокар увидел ландшафты родного континента. Разведчик снизил скорость и по навигатору направил челнок к Эгоцентральску – столице махапской федерации, где на окраине расположилось его фермерское хозяйство с трехэтажным домом и земельным участком в пятьдесят соток.

Был вечер. Всюду горели огни неоновых реклам и прочая городская иллюминация. С двухсотметровой высоты инспектор увидел свой дом и взлетно-посадочную площадку, мигающую габаритными огнями. Красное лицо непроизвольно растянулось в улыбке. Стокар нажал на кнопку и включил громкую связь:

– Диора, рыбка моя! Я прилетаю. Встретишь?

– Хорошо, мой любимый головастик! Дети уже спят. Не буду их будить.

Прилипун мягко опустился перед домом и затих. К звездолету сразу потянулись роботы-техники, поправляя резиновые перчатки. Хозяин выскочил из кабины, захлопнул дверцу и отдал ключи механику:

– Привет, Чик! Не ждали? Прилипун в порядке. Вылет завтра в шесть утра, – Стокар хлопнул старую модель по плечу.

Робот кивнул и поздоровался:

– Добрый вечер, хозяин! Вы, как всегда, без предупреждения. Вас понял – вылет в шесть. Всё-таки протестирую турбинную часть и гидравлику воздушных подушок. Что-то мне не понравилось приземление, не увидел идеальной мягкости.

– Не бери в голову. Это я просто задумался в предвкушении бурной ночки и слегка тупанул, – Стокар широко улыбнулся роботу. – А впрочем, если делать нефиг, валяй. Только на подзарядку не забудь встать в положенное время, чтобы не смешить меня утром своими: «Стой там, иди сюда!», «Поднимайтесь ко мне, я к вам спущусь!», «Эй, вы трое, оба ко мне! Я тебя узнал!»

Робот искусственно захохотал, как будто, ко рту приставили пустую стеклянную банку. Он относился к тому поколению кибернетических организмов, к тому модельному ряду, которые понимали юмор. С них началась новая эра робототехники – машины научились чувствовать. Конечно, не в таком масштабе, как люди, но начало было положено.

Стокар оглянулся и нашел глазами супругу. Диора стояла на крыльце в домашнем халате в компании роботов из прислуги и махала мужу рукой. Он махнул в ответ и широкими шагами направился к ней. Они обнялись и поцеловались. Роботы тихо захлопали в ладоши.

– Любимый, – покрывая поцелуями лицо мужа, спросила Диора, – почему так неожиданно? В чем дело?

– Зая, я сам не ожидал, что навещу вас. Новое задание. Был на Мульде у Зорлица. Посовещались. Не упустил шанс отпроситься на побывку. У меня мало времени. Утром улетать на базу.

– Тогда пошли скорей, – Диора взяла мужа за руку. – Спальня нас заждалась.

Они прошли по детскому этажу и заглянули в каждую комнату. Дети крепко спали. Отец поправил самому младшему одеяло и поцеловал в темечко. Супруги поспешили к себе. В спальне горел любимый интимный торшер, рядом с кроватью стоял столик, заставленный ужином, а в огромном аквариуме с разноцветной подсветкой плавали рыбы, и шевелил щупальцами дрессированный спрут. Головоногий моллюск-великан узнал хозяина. Он подплыл к прозрачной стенке и помахал конечностями. Стокар подошел ближе и приложил ладонь к стеклу:

– Привет, Гуль! Рад тебя видеть. Иди уже спать, не мешай нам, – спрут оттолкнулся от стенки и спрятался в домике, сложенном из морских камней.

Стокар скинул комбинезон, нижнее белье и пошел в душ. Диора направилась следом. Она помогла мужу смыть производственную грязь, намылила мочалку и стала тереть спину, аккуратно обходя рваные шрамы.

– Как твои успехи на радио? Как твоя передача «В мире биологии»? – Стокар, стоя под струей горячей воды, убирал с головы остатки пены от шампуня.

– Да, раз в неделю по полчаса мне выделяют эфир. Слава богу, помошники есть. Одна бы я не потянула. Много времени отнимают дети. И хозяйство у нас, сам знаешь, какое.

– Ладно, не дуйся. Ты ведь только команды отдаешь, а всю черновую работу делают роботы. Кстати, как там наша пасека, как там наши пинчукреки?

– Ты знаешь, эти умные пчёлы только радуют. Удачно мы тогда на ярмарке приобрели образец. И с интеллектом не ошиблись – привили то, что надо. Но, думаю, пора прекращать клонирование, хватит расширяться. Их уже у нас больше тысячи. Если только под заказ.

– Да, ты права. Мы и так медом кормим весь дачный поселок, – Стокар взял полотенце. – Как дела на работе, как там твои лобастые ботаники поживают?

– Биологи, – поправила жена и улыбнулась. – Ты только при них так не говори, а то обидятся. Они все ученые кафторанги – сплошь доценты и кандидаты. Всё хорошо. Отдел в полном составе. В лаборатории работа кипит с утра до вечера. Генная инженерия сейчас в фаворе. У нас президентский карт-бланш. Ушли с головой в изучение феномена совести. Удачно совмещаем «психо» с «био». Уже есть результаты. Вкладываем в зародышей почки квинтэссенций базовых данных. Новорожденные махапы появляются на свет, уже зная таблицу умножения и алфавит.

– Какая ты у меня умничка! – Стокар резко повернулся и поцеловал жену. – Ну, веди к столу. Есть хочу, как медведь бороться. Прошу.

Накинув халат, Стокар вышел из душа. Диора уже сидела за столиком и разливала по фужерам гранатовый сок:

– Так что там у тебя за новое задание?

– Военная тайна. Много будешь знать – Стокар присел рядом и, улыбнувшись, задел указательным пальцем нос жены – превратишься в безносую вайвайку.

– Не хочешь, не говори, – Диора наложила голодному мужу в тарелку его любимый плов из единорога.

– Операция высшей категории секретности, – разведчик выдержал короткую паузу, подняв вверх указательный палец. – Будем освобождать вайваев от молмутского ига. Скажи, дорогая, тебе не раз приходилось ковыряться в молмутских мозгах. У них, что совсем нет совести?

– Совсем, – Диора зацепила вилкой немного овощного салата. – Скажу больше. Их антилив, выработанный назюбокой, создает свою опухоль в лобовой части – полную противоположность нашему гипофизу. Эта железа, если хочешь знать, даже влияет на рост рогов, толкает их вверх, пробивая черепушку, полную коварства и зла.

– О, как! – Стокар удивленно округлил глаза и отправил в рот порцию плова. – Ты знаешь, сейчас у молмутов в плену находится один интересный субъект – землянин, у которого гипофиз почти такой же как у нас. Что ты на это скажешь?

– Это интересно, – Диора перестала жевать, отложила вилку и внимательно посмотрела на мужа. – Это проверенная информация?

– Абсолютно. Снимки его головы смотрел аж сам Пицкразоц, – Стокар машинально указал пальцем в трёхъярусный потолок со множеством притушенных светильников. – Мне по ходу операции предстоит наладить с этим землянином контакт. Я, вот, что хочу спросить. Что будет, если его заставят проглотить назюбоку, и эта чертова хрень вгрызется в сердце? Я, конечно, уже знаю ответ. Но, может, ты добавишь что-нибудь новенькое.

– После Пицкразоца – Диора тихо хохотнула – вряд ли смогу что-то добавить. Обязательно случится ультра парадоксальная фазомоторика сердца и произойдет сшибка характеров. Что это значит? – психобиолог сама ответила на вопрос. – Это будет похоже на поединок боксеров, на схватку хищников, на дуэль, на рыцарский турнир. В итоге всё равно произойдет обоюдная интеграция, но доминирующей стороной останется гипофиз совести. Если, как ты говоришь, он таких же размеров как наш. У назюбоки кишка тонка погубить этот феномен с мощной противофазой прямо пропорциональной действию антилива.

– Говоришь, нечего добавить, – Стокар, внимательно слушая, разделался с пловом. – Зорлиц мне этого не рассказывал. Какая ты у меня умная девочка?! Просто диву даюсь.

– Спасибо, милый, – Диора смущенно улыбнулась. – Будет совсем хорошо, если ты подготовишь землянина нашими тренингами. Он должен знать, как подчинить своей воле работу назюбоки и как контролировать генерацию антилива.

– Да, я понял, – Стокар отпил из фужера. – Если понадобится утроить свои силы, Марк, так зовут землянина, откроет вентиль, назюбока впрыснет в кровь дополнительную порцию антилива и, вот, он уже непробиваемый, как носорог, готовый проломить любую стену.

– А гипофиз направит разрушительную силу на врага, в данном случае на молмутское исчадие ада.

– Точно! Ух, наелся, – Стокар отодвинул от себя тарелку. – Хватит уже о работе. Иди ко мне.

– Подожди, – Диора нажала на кнопку ПУ. В дверях появился робот-официант. – Мой расторопный помошник, мы насытились. Убери за нами.

Робот плавно «подплыл» к столику, собрал посуду, протер стол и удалился.

Супруги легли на кровать и обнялись.

– Ты завел будильник? – целуя мужа в губы, спросила жена.

– Ой, забыл. Хорошо бы встать в шесть.

– Скажи тоже самое, но только громче.

Стокар повторил фразу и увидел, как на противоположной стене циферблат часов засветился фосфорными огоньками, а стрелка будильника дала задний ход и переместилась с цифры «9» на цифру «6».

– Ого! Когда успела? – муж крепче обнял супругу и, чмокнув в щечку, лег сверху.

– Подсуетилась, пока тебя не было. Потихоньку наша спальня становится умной. Ой! – Диора почувствовала, как во влагалище проникает член любимого нахала. Она схватила мужа за ягодицы и потянула к себе, всё шире и шире раздвигая стройные ноги.

Будильник прозвучал ровно в шесть звонкой трелью соловья. Стокар открыл глаза. Диора была рядом. В объятиях мужа удовлетворенная женщина мирно спала и тихо посапывала. Не нарушая сна любимой и единственной, Стокар аккуратно вытащил из-под головы жены руку, убрал ее теплую ладонь с живота и, покинув семейное ложе, стал одеваться.

– Дорогой, без завтрака тебя не отпущу, – прозвучал за спиной сонный голос супруги. – И возьми пирожки в дорогу такие, как ты любишь. Сам поешь и команду угостишь. Заодно привет передашь. Всё уже готово.

Диора нажала кнопку, и в дверях появился робот с завтраком на подносе. Дымились чашечки с кофе, на тарелке пирамидкой высились бутерброды с маслом и красной икрой, а в бумажном пакете, видимо, лежали свежие пирожки с яблоками.

– Спасибо, мой самый надежный тыл в мире. Боже мой, как же я тебя люблю! И с годами всё больше и больше, – Стокар присел к столику и взялся за бутерброды.