Текст книги "Отметчик и разносчица. Фантастический роман"

3

Марк плюхнулся на кровать и уставился в потолок. От плохих мыслей землянин заерзал, сцепил руки на затылке и закинул ногу на ногу. Воспаленные глаза медленно опустились на экран монитора, где Сукла укладывалась спать. Она поправила на сыне одеяло, послала в камеру воздушный поцелуй и выключила свет.

Марк помнил наказ коменданта: «Не вздумай обесточить монитор, пока на все сто не убедишься, что они уснули». В соседней комнате на широкой кровати под шелковыми узорчатыми черно-белыми простынями мирно посапывала стройная красивая стюардесса космических авиалиний – землячка Виктория с душой старой хитрой беспощадной молмутской шпионки, и похрапывал упитанный быстрорастущий морщёкиш – крепкий чертенок Тузиан. Телохранитель нашел дистанционный ПУ и нажал нужную кнопку. Камера наблюдения переключилась в режим ночного видения. Спальня Суклы окрасилась в зеленый цвет. Марк без труда разглядел кровать и приблизил изображение. Мать и сын мирно спали. Землянин выключил монитор и откинулся на подушку.

Марк не заметил, как уснул. Мозг нуждался в отдыхе. Серое вещество с радостью прекратило дневную насыщенную работу и, погрузившись в темноту, ушло на ночную перезагрузку. Сон получился крепким, без картинок и звуков, внезапным как ураган. Последними словами, которые выдало уставшее подсознание, были: «Всё. С меня хватит. Катись ты к чертям собачьим. Я тебя ненавижу. Надо бежать. Но куда?».

Снова этот трудный вопрос, как заноза, засел в голове, и воспалительный процесс, вызванный назойливой мыслью, стал терзать душу. Но землянин хорошо помнил старое изречение: «Если что-то очень сильно хочешь, весь мир повернется к тебе лицом и придет на помощь».

Посреди ночи Марк неожиданно проснулся. Он сам не понял, что случилось. Вдруг мочка уха, где находился махапский жучок, дернулась, затем еще и еще. Боли не было, только волнение и тревога заполонили сознание. Землянин почувствовал на щеке под кожей какое-то слабое движение, как будто, микроскопическая песчинка прокладывала себе дорогу. Наконец она кольнула где-то в мозгу, в лобной части за буфером надбровной кости.

– Что за хрень? – Марк шепнул сам себе.

– Это не хрень, это твое спасение, – прозвучало в голове изумленного землянина. – Ты меня не помнишь, но видел на записи, которую тебе оставил Плеширей. Давай познакомимся еще раз. Я – махап, враг молмутов, инспектор по чрезвычайным ситуациям, офицер генштаба ГРУ. Зовут Стокар Ангивекстор. В данной ситуации твоя единственная надежда на спасение. Завтра из твоего уха вытащат жучок и начнут делать из тебя молмутского мракобеса. Тебя ждет назюбока и мутация. Но ты не вешай нос. Я тебе помогу выстоять. Вместе мы справимся с любой бедой и решим любую проблему. Главное, не говори со мной, если на сто процентов не уверен, что тебя не подслушивают. Пока будем вести разговор в виде теста. Я буду задавать наводящие вопросы, а ты только отвечать «да» или «нет». Теперь запомни, как отче наш: «да» – это звук «ц» или короткое «циканье». Так многие делают, когда надо достать остатки пищи, застрявшие между зубов после обеда. Неформалы и тюремщики применяют этот звук часто как понты или кураж. Ну-ка, попробуй.

Марк сразу сообразил, что от него хотят. Он сам частенько цикал – доставал из пустотелой коронки кусочки мяса. Землянин легко при помощи верхней губы, языка и левых коренных зубов воспроизвел нужный звук.

– Всё верно, – Марк сразу услышал слова инструктора где-то в лобовой части головы. – Отрицательное «нет» – это обычная имитация плевка, как будто, с языка убираешь соринку. Попробуй.

Это было еще проще и легче. Марк быстро сплюнул условную пыль.

– Молодец. Теперь последний звук. Если вдруг случится какой-то форс-мажор, и тебе срочно понадобится помощь, вызываешь меня комбинацией «цик-тьфу», двойным кликом, если хочешь. Попробуй.

Марк продемонстрировал комбинацию вызова.

– Отлично, – булькнуло в голове. – Слушай дальше. Сукла – наш спящий агент, ожидающий активации. Но она об этом не знает. Ты разбудишь агента специальным кодом. Когда? Я подам тебе знак и сообщу секретный ключ. Так что, Марк, теперь ты будешь управлять шпионом-мультиплетом. Только не перегибай палку. Понимаю твои чувства, твою обиду, но дело превыше всего. На кону освобождение Почемурия от молмутского ига. Пока расслабься и прими их игру, делай всё, что от тебя требуется. Не выдавай себя. Когда проглотишь назюбоку, начнутся сильные головные боли. Это нормально. Главное, запомни – ей не сломить тебя, твою волю, не покорить твое сердце. Ты сильней. В процессе твой разум научится управлять дозировкой антилива. Ты сможешь использовать потенциал назюбоки в своих целях и утраивать силы. Главное, всегда помни – с тобой вся махапская раса. Уже идут молебны за здравие во всех часовнях и храмах по твою душу. С тобой генштаб и ставка махапских войск, с тобой и моя команда профессиональных разведчиков-аналитиков. С тобой Пицкразоц – президент нашей Галактики Парадигма. Наберись терпения и выдержки. Не унывай. Конец связи.

В голове стало тихо. Марк ликовал. Весь организм наполнился какой-то неописуемой немыслимой радостью. Он поверил, поверил каждому слову. Марк почувствовал прилив сил. Усталость, как рукой, сняло. Расхотелось спать. Он лежал в темноте с закрытыми глазами и улыбался. Через несколько минут в хорошем расположении духа он отключился от внешнего мира и захрапел.

4

Несмотря на поздний час, жены коменданта не спали, вспоминая похороны старшей жены. Молмутские львицы сидели у камина в холле семейного корпуса и воровато шептались. Только Лодрия не принимала участие в разговоре. Она молча курила и листала, взятый из библиотеки, толковый вайвайский словарь.

– Ну, за упокой. Помянем старшенькую, – Индюкла ухмыльнулась и, взяв со стеклянного столика бокал с вином, потянулась к Лодрии.

Начитанная лингвистка оторвалась от словаря и тоже взяла бокал:

– Вообще-то, не чокаясь.

– Да ладно тебе. Я даже рада, что эта дура сдохла, эта хитрая лисица. Больше не будет шпионить, – банщица брезгливо плюнула в камин и залпом осушила бокал.

Остальные жены последовали ее примеру. Только Лодрия сделала маленький глоток, отставила вино и углубилась в чтение.

Банщица перевела плутоватый охмелевший взгляд на Глупинду:

– Точи ногти, голубушка. Чует мое сердце, что эта белобрысая молодуха, разносчица с перевалки, – любовница нашего похотливого муженька. Как бы он эту овцу женой не назначил. Вакансия имеется.

– Я ей всю рожу расковыряю – Глупинда показала длинные ногти, окрашенные черным лаком – вот этими кинжалами, если будет не по делу права качать, – злая молмутка взяла из вазы ягоду крыжовника и закинула в рот.

– Может, мы подружимся, – вставила Мрася и отыскала на подносе пирожное, похожее на бешенный огурец – такое же зеленое и круглое, утыканное шипами, как подводная бомба из морских глубин.

– Подружимся, говоришь? – отозвалась Саланта. – Да мы сразу отойдем на второй план. Лютая ненависть и слепая ревность начнут раздувать наши ноздри. Опять возьмемся за старое – начнем вредить сопернице. Это мы умеем.

– Мы уже сон потеряли, – поддержала подругу Аквая.

– Подружитесь! – вдруг раздался властный и убедительный бас многоженца. Он стоял посреди центральной анфилады зала в домашнем халате с сигаретой в зубах и улыбался.

Жены вздрогнули и одновременно посмотрели на мужа. Кормилец не спеша обошёл посиделки и остановился у камина. Он засмотрелся на пылающие дрова и, не отрывая взгляда от пламени, продолжил:

– Она вам понравится. Разносчица заменит вам Суклу. Можете так ее и называть. Силком или по доброй воле, но вам придется принять ее в свой круг, в нашу большую семью. Предчувствия вас не обманули – я решил жениться. Ну, что рты поразевали? Давно на свадьбе не выкаблучивались? Я закачу шикарную пирушку, каких свет не видывал! Но я и про вас не забыл. Будет вам предложение, от которого вы не сможете отказаться. Будет вам сюрприз один на всех. Но какой! – Плеширей отвернул голову от огня и положил тяжелый гипнотический взгляд удава на банщицу. – Ты первая начнешь визжать от радости, как недорезанный поросенок. Ребенок, которого вы видели с разносчицей – это мой сын, а, значит, и ваш. Искупайте его в материнской любви и ласке. Это приказ! Всё понятно? Не дай бог он хоть раз пожалуется мне на кого-нибудь из вас. Будет больно и душе, и телу. А сейчас все за мной! – Плеширей, шаркая тапочками, направился по ступенькам на верхние этажи.

Жены взволнованно засуетились. Они прекрасно знали, что значит – «все за мной». В их супружеской жизни так бывало не раз. Сердца радостно забились —

этой ночью муж будет спать сразу со всеми! И жаркой оргии не избежать. Давно они не слышали этой команды. Проклятые походы, чертовы перевалки, долбанное сопротивление, затяжные военные советы, дурное настроение, усталость и мигрени мужа – всё это испортило их семейную жизнь. Может, поэтому они и ревнуют кормильца к новой разносчице? Молмуткам просто не хватало мужа. Им не хватало ласки, внимания и элементарного секса. Своим «все за мной» Плеширей вновь нажал в женских сердцах потайную кнопку, и животный магнетизм вырвался из глубин подсознания, внезапным горячим гейзером ударил в мозги молмутских львиц.

Жены быстро собирались. Они суетливо крутились вокруг столика, толкались, хватали косметички, вино и закуску, искали свои тапочки, надевали домашние халаты.

– Не той стороной, дура.

– Вижу. Вино возьми, кошелка старая.

– Это моя тапка.

– А где моя?

– Ладно, шевели батонами, потом найдешь.

– Что за сюрприз один на всех?

– Черт его знает. Только не вздумай у него спрашивать. Не нарывайся.

– Сигареты взяли?

– Лодрия, живее.

Жены выстроились по возрастному ранжиру и поспешили за мужем. Последней шла Глупинда. Одной рукой она держала поднос с пирожными, а другой поправляла прическу. Охрана на этаже при виде привилегированных особ сразу вскидывала руки в партийном приветствии и щелкала каблуками.

Вот и спальня Плеширея. Открылась дверь, и женщины осторожно просочились в полумрак комнаты. Муж лежал на спине совершенно голый в позе звезды с закрытыми глазами. Широченная кровать отливала красным. Тускло горели бра, наполняя спальню интимным комфортом. Жены переглянулись и радостно улыбнулись друг другу. В глазах молмутских женщин бенгальскими свечками искрили необузданное ликование и сильное возбуждение. На теплые полы полетели лифчики, трусики и халаты. Жены выстроились в шеренгу и замерли, любуясь татуированным мускулистым телом супруга. Аквая не отрывала глаз от детородного органа. На левом бедре она узнала татуировку собственного изготовления – черного паука с желтыми глазами, раскинувшего длинные конечности во все стороны. Не поворачивая головы, банщица шепнула:

– Не могу поверить. Ущипните меня. Я его сейчас съем.

Но ей никто не ответил. Женщины продолжали молча стоять, пускать искры из глаз и вспоминать премудрости сексуальных утех.

Наконец муж открыл глаза:

– Мои куколки, вы уже здесь? Ну, идите к своему кормильцу. Этой ночью вам можно всё. Только без фанатизма. Аквая, я к тебе обращаюсь. Если будешь больно кусаться, зубы вырву.

Жены, гонимые предвкушением, медленно обошли кровать с двух сторон и принялись за дело. Они, как змеи, ласково и нежно стали обвивать огромное тело молмутского громовержца, изящно поглаживая и целуя во все труднодоступные места. Глупинда и Мрася вылизывали пальцы ног, Лодрия – ушные раковины, нашептывая эротическую поэзию молмутских акмеистов, Саланта взяла себе участок от груди до пупка, а Аквая сосредоточилась на участке пониже. Когда предварительные ласки подошли к концу, Плеширей весь в слюнях и засосах громко застонал. Жены быстро отпрянули и повернули головы туда, где половой член стоял по стойке «смирно».

– Довольно. Лодрия, ты первая. Уважайте возраст, – Плеширей нежно толкнул старшую жену кулаком в челюсть.

Архивная жрица оседлала мужа, выгнула спину и, закинув голову назад, выдохнула:

– Божественно!

5

В начале оранжевого часа на перевалку для проведения медосмотра прилетел доктор Передоз. К его встрече уже всё было готово. По обе стороны дороги, от парадных ворот до резиденции коменданта, стояли нарядные заключенные, в робах с люминесцентными полосками салатного цвета и махали флажками. Доктор ехал в кабриолете и показывал встречающим ладонь правой руки. Он широко улыбался и слегка кивал головой. Из динамиков звучал бодрый молмутский марш, а заключенные скандировали: «К нам приехал, к нам приехал славный доктор Передоз! Он микстуры для здоровья и вакцины нам привез!»

За кабриолетом медленно поспешала огромная передвижная лаборатория, напичканная инструментами, препаратами и секретной аппаратурой. Следом на колесах катилась станция переливания крови, а за ней ровным строем шли врачи, ассистенты и медицинские братья и сестры, приветливо размахивая резиновыми жгутами и смирительными рубашками.

С крыш цехов и спальных блоков черти разбрасывали листовки. Белые бумажные листочки медленно опускались на головы встречающих. В них можно было прочитать: «Доктор Передоз на страже вашего здоровья!», «Меняем старые органы на новые!», «Дистрофия – не порок!»

Плеширей долго тряс руку профессору, радостно улыбался и говорил приятные комплименты, а затем проводил почетного гостя в свой кабинет.

Они расположились в креслах. Комендант предложил сигару:

– Рад встрече, док! Заждались мы вас. Чем порадуете?

– Только новыми разработками. А чем же еще? Прежде всего хочу поздравить тебя с удачным переселением Суклы. Чисто сработано, – профессор выпустил изо рта дымное колечко.

– Вы уже в курсе? А я думал, что папа умеет держать язык за зубами, – смутился императорский отпрыск.

– Ну, что ты, малыш? Твой папа – кремень. Просто без меня такие вещи лучше не делать. Мои рекомендации никогда бесполезными не бывают. Но ты говорил, что у тебя какой-то форс-мажор, особо секретное и важное дело?

– Да. Ты же в курсе резолюции последнего секретного совещания в ставке? – Плеширей не обиделся на «малыша». Только старик Передоз мог наедине так называть принца. Но в отместку перешел на «ты». Он разлил по рюмкам кактусовую настойку.

– Нет, только слышал краем уха. Что-то там про операцию «Террорайзер», если не ошибаюсь?

– Да. Хорошо, давай посмотрим. У меня есть запись. Тебе можно, как личному доктору Укисракской династии. Сколько себя помню, ты всегда был на страже здоровья семьи и защищал наши интересы.

– Ты вырос у меня на глазах. Помню, как звездили тебя. Ты мой звездник.

– Да, вы мой звездный отец, мой духовный наставник. Ни на секунду не забываю об этом, – рука машинально погладила на груди под рубашкой, висевшую на цепочке, маленькую четырехконечную звезду «Аля, роз ветров».

– Да, Плеширей, я тебя вынянчил на своих руках. У тебя был врожденный параноидальный синдром невроза ожидания. Ты подолгу не мог опорожнить мочевой пузырь, сильно нервничал и считал, что в этом виноваты твои няньки, но только не психогенетика. Ой, сколько пришлось кремировать слуг, пока я не вколол тебе свой препарат «Пофигин»!

– Я помню, профессор. Давайте всё же посмотрим запись, – и Плеширей нажал на кнопку.

Доктор Передоз поправил очки и стал внимательно смотреть на экран. Он сразу узнал знакомый амфитеатр секретной ставки Укисрака. На трибунах, не шевелясь, сидели верные машиды. Всё их внимание было приковано к арене, над которой зависло черное облако. Это был император. Его громкий бас эхом перекатывался по аудитории, наполняя просторный зал децибелами:

– Сыны, мои клоны, мои преданные машиды! Вас собралось шестьсот шестьдесят пять копий! Здесь не хватает только одной. Здесь не хватает Люцифера. Все мы прекрасно знаем, что с ним произошло, где прохлаждается этот паразит, где спряталось это исчадие, где развлекается этот непредсказуемый хитрец. Вы уже успели ознакомиться с меморандумом операции «Террорайзер» и в курсе, какой ценной инфой вооружен этот негодяй. Сыны, у него на руках документ «М» с грифом «совершенно секретно» в пятой степени! Этот великий манускрипт, этот бесценный трактат Люци успел прихватить из резиденции центра Парадигмы, из ставки наших врагов. В нем ключ к нашей победе. Махапы пустили в разработку новое оружие против всей нашей бессмертной молмутской нации. Мне нужен Люцифер. Чего скрывать, он единственный, не считая меня, конечно, кому удалось просочиться в махапский генштаб. Молодец! Учитесь, как надо работать. Люцифера надо найти и вернуть. У меня к нему много вопросов. Это на дальнюю перспективу. А теперь на ближнюю. Мне не нравится, как идет зачистка Почемурия. До сих пор наши базы, лагеря и перевалки подвергаются налетам партизанских соединений. Почему до сих пор не подавлено сопротивление? Почему до сих пор не зачищены метро и катакомбы? Плеширей, сумрачный сын, где твоя смекалка? Не доводи меня до магматического состояния, напряги мозги, встряхни свой плешивый черепок…

Плеширей быстро выключил запись. Он положил пульт управления на столик и взял рюмку с горячительным пойлом. Не долго думая, быстро проглотил содержимое и сморщил нос:

– Дальше не интересно. Как видишь, док, папа очень зол. Надо что-то делать с этим сопротивлением.

Передоз выпил настойку и закусил красным ледяным кубиком из вайвайской крови:

– А что значит литера «М»?

– Точно не знаю. Укисрак пока ничего конкретного не говорит. Наша внешняя разведка ни к черту! Одни догадки. Вроде бы в этом документе вся информация о новом махапском оружии, – комендант захрустел ледяным кубиком. – Но меня сейчас больше волнует вайвайские партизаны.

– Придумал что-нибудь?

– Есть одна задумка. Вот, поэтому вы здесь, док. У меня тут есть один экземплярчик, пленный землянин, попался по глупости в секторе Синего Морфея. Я долго к нему присматривался, соображалка работает отлично. Не ровня моим генералам. А, главное, у него не растут рога и он очень похож на вайвая, если нос укоротить. Хочу сделать из него нормального диверсанта и внедрить к партизанам в подполье. Нет, не одного, а целую группу. Он будет начальником отряда. Я хочу, чтобы вы помогли отобрать кандидатов из пленных инопланетян во время капитального медосмотра. Надо скорей кончать с этим вайвайским сбродом, к тому же отец начал нервничать. Пожертвовать кем-то из своих я не могу. Рога сразу выдадут шпиона, даже если их спилить подчистую, а места спила замазать гримом. Вайваи тоже не дураки. Фильтрационные пункты работают грамотно. Зададут пару каверзных и орешек расколется. Но сначала, – Плеширей сделал паузу и посмотрел на профессора.

– Что сначала? – доктор осушил рюмку и загрыз красным кубиком. – Продолжай, я слушаю. Вижу, что главная причина в другом.

– Да, док, вы, как рентген, всё видите насквозь, – Плеширей смущенно улыбнулся, как провинившийся школьник. – Я хочу перековать землянина и, снабдив отборной назюбокой, сделать из него настоящего молмута без внешних признаков. Никаких рогов, клыков и шерсти, только внутренний потенциал и преданность нации, – Плеширей раскурил сигару. – Я хочу сделать из этого борзого землянина крутого жиголо и подарить, нет, отдать на растерзание своим ревнивым женушкам, чтобы не мешали мне флиртовать с молодухой – с новой разносчицей, – комендант затянулся и выпустил два дымных колечка. – Женюсь я, наверно, док. Что-то на старости лет на сладенькое потянуло. Хочется новых ощущений. Понимаешь?

– Понимаю, – доктор Передоз улыбнулся как отец сыну-акселерату. – Что от меня требуется? Хочешь усилить землянину потенцию и увеличить пенис?

– Что-то в этом роде. Главное, чтобы мои старые изношенные мочалки, эти коварные стервы не делали подлянки невесте у меня за спиной. Так, когда начнешь? Это можно сделать во время медосмотра.

– Ну, – доктор почесал затылок, – надо поставить сангородок, настроить оборудование, подготовиться. Думаю, завтра можно приступать к перековке.

– Нет, давайте всё сделаем этой ночью. Ах, да! – Плеширей хлопнул себя ладонью по лбу. – У этого землянина в правой мочке уха сидит махапский жучок. Эту фигню надо извлечь немедленно и рассмотреть под микроскопом прямо сейчас.

– Нет проблем. Пошли, – доктор Передоз отыскал глазами чемоданчик с инструментами, оставленный у дверей, – инвентарь всегда со мной.

6

Марк стоял на балконе и смотрел на встречу большой медкомиссии. Толпы нарядных заключенных продолжали махать флажками и скандировать приветственные лозунги. Доносились звуки оркестра, а всюду, как осенние листья, летали и кружились рекламные листовки. Сукла с Тузианом тоже наблюдали за помпезным процессом. Мать с сыном стояли рядом с землянином и молчали. Одна прокламация закружила над их головами. Марк ловко поймал бумажку и прочитал текст.

– Что там? – нарушила молчание молмутка и заглянула через плечо.

– Нехорошо подглядывать, – как-то по-доброму ответил телохранитель. – Доктор Передоз какой-то пожаловал. На, – Марк с улыбкой протянул листовку.

Сукла поймала взгляд бывшего любовника. У нее перехватило дух. Так землянин всегда смотрел, когда во время секса признавался в любви. У девушки выступила смазка и намочила трусики. Не отрывая взгляда от лучезарных глаз Марка, она взяла листовку и сдавленным голосом выдохнула:

– Профессор Передоз – семейный доктор нашего императора. Значит, будет капитальный медосмотр всей перевалки. Рассказать тебе подробнее про эту незаурядную личность?

– Валяй, – Марк согласно махнул рукой.

– Впервые доктор Передоз по-настоящему прославился на весь молмутский мир, когда в глобальном масштабе решил проблему хвостов. Рабочий класс, крестьянство, а, главное, военщина – все боготворили национального героя. С ликвидацией хвостов молмутские солдаты обрели необычайную легкость, мобильность и ловкость. Хвосты чертям мешали воевать. Эти длинные отростки с кисточкой цеплялись за колючую проволоку, волочились по земле, во время атак на них наступали однополчане. Хвосты были частыми виновниками провалов многих ответственных и знаковых операций. Хвост, напичканный нервными окончаниями, был самой болезненной частью на теле молмутского солдата и являлся предметом для пыток. Враги подвешивали пленных за хвосты, отрезали по кусочкам, завязывали на узел, подвергая чертей невыносимым мукам, и заставляли выдавать военные секреты. Дрожащие и часто виляющие хвосты выдавали нежелательные эмоции разведчиков и высшее командование, а также стеснительных влюбленных и артистов.

Тогда доктор Передоз изобрел средство, которое в корне устранило большую проблему. Солдату делался укол в ягодицу, и через час хвост становился твердым, как камень. Все ткани отмирали, бывший чувствительный орган безболезненно отделялся от тела и с грохотом падал на пол. Твердость и прочность отпавших хвостов вызвала восхищение в научно-технических кругах нации. Тогда ороговевшие отростки решили не выкидывать, а использовать по назначению в быту и в строительстве. Из хвостов стали делать черенки для лопат, полицейские дубинки, а в цехах нарезали ломтиками и штамповали высокопрочные болты и гайки. В третьем поколении хвост снова давал о себе знать. Тогда массовая вакцинация повторялась, и происходил всеобщий сброс хвостов. Через двести лет хвосты перестали расти совсем. Нация привыкла к этому факту, напрочь позабыв о всех неудобствах, связанных с горе-атрибутом молмутской персоны. В городах и селах стали появляться памятники доктору Передозу. Он один из немногих, кто при жизни удостоился этой чести.

– Хороший дядя. Недуги нам не нужны. Правда, Тузик? – Марк перевел веселый взгляд на молмутского бутуза. Мальчик заметно подрос и уже был матери по бедро.

Тузиан не удержался. Он подошел вплотную и обнял ногу землянина, прислонив рогатую головешку к мужскому колену:

– У меня сердце болит, папа. Я скучаю. Почему ты перестал играть со мной и спать с мамой?

– Это временно, дружок, – Марк потрепал на голове чертенка колючие волосы. – Я скоро всё наверстаю. Мы наверстаем. Правда, детка? – он снова посмотрел на девушку взглядом, полным любви и нежности.

Сукла растерялась и потупила очи:

– Тузиан, иди быстро сюда. Это не твой папа. Не смей больше так называть нашего телохранителя, – с фальшивой строгостью повысила голос мать.

Вдруг за спиной хлопнула входная дверь. Марк обернулся и увидел в комнате Плеширея. С ним кто-то был.

– Иди сюда, поросячий хвост! – громко рявкнул комендант. – Живее!

Марк со спокойной и непоколебимой уверенностью приблизился к главному мучителю человеческих душ.

В комнате был хорошо одетый пожилой молмут с небольшим клепаным чемоданчиком. Белый воротник шелковой рубашки контрастировал с загорелым морщинистым лицом. На облысевшей голове виднелись идеально отполированные маленькие рожки. В дверях стояли в белых халатах ассистенты и по совместительству охранники гостя – с перекаченной мускулатурой два санитара.

– Садись, – приказал Плеширей и толкнул ногой офисное кресло. Марк послушно опустился на мягкое сиденье. – Док, можете начинать.

Передоз подошел к столу и открыл саквояж, щелкнули замки и поднялась крышка. Доктор выбрал нужный инструмент и стал ковыряться у землянина в ухе. Через десять минут врач в пинцете показал Плеширею нечто размером с маковое зернышко:

– Вот и жучок. Держи. Теперь можно и под микроскоп.

– Спасибо, док, – Плеширей достал из кармана маленький футляр и разделил на две полусферы. Жучок упал на дно, и части опять соединились в «горошину». – Ну, что, Марк, готов пополнить ряды моей гвардии? – ухмыльнулся довольный комендант, оголив желтые клыки. Он спрятал контейнер в карман. – Не наделаешь в штаны? Док, во сколько вы будете готовы?

– Ровно в полночь приводите, – доктор Передоз закрыл чемоданчик и направился к выходу.

Плеширей больно хлопнул Марка по плечу:

– Ты слышал? Будь готов!

– Всегда готов, – морщась, съязвил отважный кранолетчик и убрал с мочки уха кусочек ватки, смоченный спиртом.

Когда делегация удалилась, Марк плюхнулся на кровать и потер опухшее ухо. Из ранки еще продолжала сочиться сукровица: «Ничего, я свое наверстаю. Еще посмотрим, кто кого, черт полосатый» – мелькнула мысль. Злость и ненависть к главарю молмутской орды росла, как на дрожжах, и скапливалась где-то в лобовой части.

Скрипнула балконная дверь. Марк повернул голову – на пороге стояла Сукла. Кошачьей походкой она подошла и присела рядом. Рука сама потянулась к щеке желанного любовника. Ладонь оказалась очень холодной. Это сейчас так не хватало пленному землянину.

– На лоб, пожалуйста, – процедил Марк и закрыл глаза.

– Что, не поняла?

– Ладошку, детка, положи на лоб. Что-то я перегрелся.

Сукла послушно выполнила просьбу:

– Не переживай. Всё будет хорошо. Ночью ты станешь одним из нас. Это не конец. Это начало новой жизни, – молмутка затихла. Марк внезапно заснул и засвистел носом.

Сукла наклонилась и поцеловала любимого в губы:

– Отдыхай. Как я тебя хочу. Ты опять волнуешь мою молмутскую кровь.