Текст книги "Белая Башня (Хроники Паэтты)"

Глава 28. Невольничий конвой

В путь выступили с рассветом. Был четырнадцатый день месяца дождей, поэтому рассветы стали довольно поздними, равно как и закаты каждый день случались всё раньше. Пожалуй, это пока было единственным свидетельством надвигающейся зимы, поскольку жара в пустыне продолжала оставаться весьма ощутимой. Быть может, она уже не была столь убивающей, но всего через пару часов после выезда путешественники уже обливались потом, несмотря на то, что солнце висело ещё довольно низко.

Каладиус изначально хотел взять с собой десяток слуг, однако был вынужден уступить мнению большинства, которые считали, что слуги в дороге большой пользы не принесут, а столь внушительный отряд привлечёт куда больше ненужного внимания.

– Мы добрались сюда втроём, – убеждал Кол. – Варан вон и вовсе в одиночку. А теперь нас пятеро, включая самого могущественного мага и лучшего охотника за головами!

Некоторое преувеличение, которое позволил себе Кол, тем не менее, сыграло свою роль. Польщённый Каладиус, задумавшись на мгновение, согласился. Однако он поставил условие, что с ними отправится его личный повар.

– Уж простите старику его слабость, – усмехнулся он. – Не хватало только мне на старости лет начать питаться сушёной рыбой!

Против этого возражать не стал никто, тем более, что и Кол, и Бин, да и Варан с Мэйлинн с некоторой грустью предвкушали переход с изысканнейших наивкуснейших блюд на сухари и солонину.

Варан, кроме всего прочего, получил ещё один неожиданный подарок. Когда они подошли к конюшне, он увидел своего Суховея и не смог сдержать радостного крика. Конь же, в свою очередь, также узнал старого хозяина и разразился приветственным ржанием.

– Суховей, друг мой! – воскликнул Варан, подходя и гладя скакуна по лоснящейся вороной шее.

– Так это твой конь? – спросил Кол, подходя следом. – Вообще-то я так и думал. Он был лучшим из всех.

– Точно. Это – Суховей. Мы с ним уже больше года вместе, – во внезапном приливе нежности Варан потёрся лбом о морду саррассанца.

– Ну тогда, думаю, тебе на нём и скакать, – с некоторым сожалением проговорил Кол, который тоже уже успел привязаться к сильному и умному животному. – Сомневаюсь, что теперь он согласится нести меня и отзываться на Урагана…

– Спасибо, приятель! – ответил Варан и тут же вскочил в седло. – А вот седло-то не моё!

– Ну уж не обессудь… – хмыкнул Кол. – Ежели охота, поезжай к Симмерским болотам. Там оно и валяется.

– Да уж как-нибудь обойдусь, – откликнулся Варан, заставляя Суховея плясать под собою и вставать на дыбы.

В итоге Кол не остался сильно в накладе, поскольку Каладиус обеспечил всех чистокровными саррассанскими скакунами. Кроме этого он приказал снарядить громадный рыдван, в котором легко могли бы поместиться восемь человек. Он имел двойное дно для хранения припасов, а также имел полотняную перегородку, разделяющую его на две неравные части. Задняя, меньшая «комнатка» была специально отведена под спальню Мэйлинн. Переднюю же часть лирра немедленно окрестила «гостиной» и сказала, что будет рада принимать гостей в любое время.

В рыдване была даже небольшая печка, которая могла пригодиться в Пунте, где уже могло быть довольно прохладно. Правил громадной каретой тот самый повар-слуга. Сам Каладиус, хотя и взял для себя скаковую лошадь, сразу предупредил, что планирует бо́льшую часть путешествия провести в уюте «гостиной».

Новый транспорт Мэйлинн был не чета старому. Раза в три больше, гораздо тяжелее – его тянули сразу четыре сильных тяжеловоза. Внутреннее убранство тоже выгодно отличалось от кучи несвежих тюфяков. Кроме того, у рыдвана были мощные и мягкие рессоры, которые должны были сделать путешествие в нём лёгким и приятным. Конечно, повторить полностью путешествие наших друзей на нём было бы невозможно – дороги восточного Латиона оказались бы ему не по зубам. Но, хвала Арионну, дорийские степи и широкие ухоженные тракты Пунта были самым лучшим местом для путешествия на подобном транспорте. Естественно, скорость подобного передвижения не могла быть высокой, но, как мы помним, это было скорее даже достоинством, нежели недостатком.

К вящей радости Мэйлинн, был изменён план маршрута. Единогласно было решено, что в условиях войны между Пунтом и Дорией путешествие по Дорону станет если и не опасным, то, во всяком случае, неудобным и неприятным. Прибрежные районы наверняка выметены подчистую, жителей там почти не осталось, а от тех, кто остался, возможно, целесообразнее будет держаться подальше. Поэтому путешественники решили, что они будут следовать до Лоннэя, а оттуда уже, по хорошему широкому тракту – до Найра. Для Мэйлинн это означало ещё одну, вероятно, последнюю встречу с полюбившейся ей малышкой и её братиком, а также со старым трактирщиком мэтром Бабушем.

Первый день путешествия прошёл вполне обычно. Весёлые разговоры, остроты, в которых теперь соревновались Варан и Кол, ранее бывший неоспоримым лидером в этом деле. Бин довольно быстро выбыл из этой острой пикировки, поскольку понял свою полнейшую несостоятельность в этом вопросе. Поэтому он держал своего коня поближе к рыдвану, прислушиваясь к разговорам, которые вели Мэйлинн и Каладиус, который довольно быстро загнал своего повара на собственную лошадь, а сам удобно умостился на козлах. Мэйлинн села рядышком, и они, временами отвлекаясь на шутовскую дуэль, очень оживлённо болтали о всякой космогонической ерунде, представляя, как могут выглядеть миры, близкие к полюсам Сферы, а также те миры, в которых, по мнению Каладиуса, начисто отсутствовала магия.

За время пребывания у мага, Мэйлинн прочла довольно много всевозможных книг, причём большинство из них были связаны с Орденом Лианы, историей Наэлирро, а также историей Драонна, первого чёрного императора-мага. Однако она весьма редко и неохотно говорила на эти темы, и было видно, что они доставляют ей определённые страдания. Поэтому Каладиус вполне охотно и много говорил о самых отвлечённых вещах.

Четырежды за день маг громко командовал привал, объявляя, что ужасно голоден. Слуга-баинин тут же соскакивал с лошади и начинал суетиться, извлекая на свет божий всевозможные ингредиенты и готовя своему хозяину обед (или полдник, или ужин). Пригодилась и сумка Мэйлинн, в которой поместилось довольно много мяса и других продуктов. Довольно быстро разводился костёр из колючих акаций, которые маг валил, просто заставляя их ломаться у корня. Дальше слуга проворно разделывал несчастные деревца топором.

Еда всегда была свежей. Когда Кол заикнулся о том, что можно приготовить сразу побольше, чтобы хватило на весь день, Каладиус посмотрел на него таким взглядом, будто бы центурион предложил ему глодать колёсные оси их рыдвана.

– Пока мы не стеснены во времени, молодой человек, – назидательно уставив свой палец чуть ли не в лицо Кола, проговорил маг. – Мы не станем питаться, словно варвары. Лично вы можете есть вчерашнюю еду, можете грызть сухари или ловить тушканчиков – мне всё равно. Но я, а также госпожа Мэйлинн и остальные господа, уверен, предпочтут приличную трапезу.

Остальные господа, которым, в общем-то, было совершенно всё равно, что есть, тем не менее, поддержали Каладиуса. Действительно – торопиться некуда, так почему бы не порадовать желудок? Надо сказать, что и Кол во многом получил выволочку незаслуженно, поскольку он-то как раз был совсем не прочь есть так хоть всю оставшуюся жизнь. Можно сказать, что он поплатился за свой военный прагматизм.

Так прошёл первый день путешествия. Пустыня, ещё не до конца отпустив путешественников, тем не менее, уже осталась позади, под ногами лошадей стелилась довольно жухлая трава Дории. Температура постепенно снижалась, но здесь по-прежнему всё ещё царило жаркое лето. Полностью опровергая название месяца, небо было лишено малейшего облачка. Сюда, на юг Дории, в предпустынье, дожди придут не раньше, чем через месяц, а холод – и вовсе никогда.

Солнце подобралось к полудню, и Каладиус, по-прежнему составляющий компанию Мэйлинн, уже хотел было командовать привал, чтобы отобедать, когда Варан вдруг, привстав на стременах, стал вглядываться в горизонт впереди.

– Что там? – немедленно отреагировал Кол.

– Кажется, там дым, – ответил охотник за головами. – Или, возможно, пыль.

– А я вот ничего не могу разглядеть, – с лёгкой завистью проговорил Кол. – Глаза уже не те, что прежде.

– Я вот тоже ничего не вижу, – проворчал Бин, прикрывая ладонью глаза от солнца. – Хотя, вроде бы, со зрением всё в порядке.

– Нет, точно, я тоже вижу! – подтвердила Мэйлинн. Она встала в полный рост и напряжённо вглядывалась вдаль. – По-моему, это пыль, которую поднимает большое количество людей.

– Дорийцы! – сквозь зубы процедил Кол.

– Этого ещё не хватало… – пробормотал Бин.

– Ничего страшного, – поспешил успокоить Каладиус. – Уверен, что они нас не тронут. Как правило, дорийцам нет дела до путешественников. Вы ведь и сами в этом убедились, когда следовали ко мне.

– Да уж, – хмыкнул Варан. – Вижу, что только мой опыт общения с дорийцами отличается от остальных.

– Что поделать, друг мой, – ответил Каладиус, уже знавший историю Варана. – Вы и сами были достаточно опрометчивыми, показавшись слабым этим людям, которые признают только силу, да ещё и искушая их серебром. Однако же мы не выглядим слабыми, и не будем искушать этих наивных, по сути своей, человеков. Просто разойдёмся, как в море корабли.

– Так, может, лучше свернуть? – тревожно спросила Мэйлинн.

– Не стоит, друзья мои! – авторитетно заявил маг. – Уж вы мне поверьте, я на своём веку достаточно общался с кочевниками.

– Да уж, я помню, – несколько скептически хмыкнул Кол. – Не так давно я и моя когорта как раз защищали ваш оазис от этих наивных человеков, – центурион нарочно передразнил Каладиуса.

– Не спорю, бывает и так, – не сдался волшебник. – Иной раз на дорийцев словно нисходит какое-то безумие, и они действительно утрачивают контроль над своей природной жадностью. Однако, это крайне редкий случай. Тот набег, о котором вы изволили вспомнить, дорогой мой, случился по вине одного из мелких ханов дорийцев, которому кормилица в детстве нарассказывала сказок о несметных богатствах белого колдуна, живущего в пустыне. Вот он и повёл свою орду на подвиг. Жаль, что об этом я узнал гораздо позднее, потому что тогда бы я смог решить проблему куда быстрее и проще, не обращаясь за помощью к легату Коррэйского легиона.

– И тогда я никогда не встретился бы с вами, а значит, не смог бы привести к вам Мэйлинн, – усмехнулся легионер.

– Да, вы как всегда правы, дорогой друг! – откликнулся Каладиус. – И это в очередной раз подводит меня к мысли, что всё, что происходит в этом мире, отнюдь не случайно.

– Не хочется прерывать ностальгическую беседу старых друзей, но как всё-таки быть с кочевниками? – напомнил Варан.

– Всё очень просто, – ответил маг. – Движемся, как ни в чём не бывало.

– А куда же они направляются? – задумчиво спросил Кол. – Возвращаются в своё кочевье после набегов на Пунт?

– Позади нас нет никаких кочевий, – отрезал Каладиус. – Так далеко на юг дорийцы не селятся. Вы же видите, какая тут трава. Боюсь, я знаю, зачем эти кочевники забрались так далеко от своих привычных мест обитания.

– И зачем же? – лицо Кола приняло встревоженное выражение. – Вы предполагаете, что они вновь хотят попробовать отхватить от золотых запасов белого колдуна пустыни?

– Нет, этого я как раз не боюсь. А вообще, подождём – увидим, – неохотно ответил маг. – Надеюсь, что я всё-таки ошибаюсь в своих предположениях.

Привал, конечно, пришлось отменить. Путешественники продолжили двигаться на север. Вскоре клубы пыли на горизонте стали отчётливо видны на фоне белёсо-голубого неба. Все были в напряжении: иногда кто-нибудь пытался отвлечь товарищей, заговаривая о чём-либо, но разговор быстро затухал, а взоры всех, против их воли, то и дело обращались к облачкам пыли на горизонте.

Прошло около часа, и вот уже расстояние между путешественниками и ордой сократилось настолько, что стало отчётливо видно, кто же поднимает такие тучи пыли. Судя по помрачневшему лицу мага, именно это он и предполагал. Однако же, он молчал, предпочитая, чтобы кто-то другой произнёс вслух очевидную для всех вещь.

– Невольничий конвой, – скривив губы, пробормотал Кол.

Действительно, теперь было совершенно очевидно, что навстречу друзьям двигался караван невольников. Порядка двух сотен людей всех возрастов и обоих полов, грязные, худые, с одинаково обречёнными лицами и сгорбленными фигурами, каждая из которых могла бы послужить монументом отчаянью. Больше всего в колонне было, конечно же, женщин, однако кое-где мелькали и мужские лица, числом не более трёх или четырёх десятков. Совсем уж стариков среди невольников не было, так же, как и не видно было грудных младенцев. Однако дети возрастом лет около десяти и старше были. Может быть, с разрывающей сердце жалостью подумала Мэйлинн, в начале их пути в колонне были и старики, и малые дети…

Колонна сопровождалась верховыми дорийцами, которых было едва ли более двух десятков. Их лошади медленно шагали по бокам колонны, примеряясь к шагу измождённых людей. Оружие было убрано – дорийцы, видимо, совершенно не опасались своих пленников. Позади колонны двигались пять или шесть подвод, запряжённых волами. На них громоздились огромные бочки, видимо, для воды, а также мешки, вероятно, с пищей для пленников.

– Куда они ведут этих несчастных? – невольно понизив голос, хотя до каравана было ещё несколько сот ярдов, спросил Бин.

– Куда же, если не в Саррассу! – ответил Кол. – Единственная страна на Паэтте, где сохранилось рабство!

– Ой ли! – немедленно отозвался Варан. Не то, чтобы его задевало, что кто-то нелицеприятно отзывается о его былой родине, просто хотелось восстановить справедливость. – А чем же крепостничество Латиона отличается от саррассанского рабства?

– Может быть тем, что у нас запрещено убийство крепостных? – темнея лицом, ответил Кол. – Или тем, что крепостной имеет шанс выкупиться из крепости?

– По мне, так лучше использовать иноземных рабов, чем порабощать собственных граждан, – пожал плечами Варан.

– Ладно, ни к чему сейчас эти ненужные споры! – поспешил пресечь назревающую перепалку Каладиус. – Рабство отвратительно в любом своём проявлении. Однако, в данном случае всё может быть ещё хуже. К тому времени, как эти несчастные переберутся через пустыню Туум, те из них, кто выживут, будут в таком ужасном состоянии, что на них не позарится ни один покупатель, как бы невзыскателен он ни был. Поэтому дорийцы обычно продают своих пленников саррассанским магам и некромантам.

– И что же с ними сделают некроманты? – дрожащим голосом спросила Мэйлинн.

– Их тела станут вместилищами для демонов, пойманных этими магами смерти. Но сначала их будут ритуально мучать, поскольку для призыва демонов нужны не только кровь и огонь, но и эманации боли и ужаса, – с каждым произнесённым словом Каладиус мрачнел всё больше.

– Ассова задница! – Кол ударил себя кулаком в раскрытую ладонь. – Разве можно такое допустить?

– А что ты предлагаешь? – тут же отреагировал Варан. – Напасть на конвой? Перебить охрану?

– Да, дьяволы их раздери! Именно это я и предлагаю. Нельзя оставить это вот так. Неужели ты сможешь спать ночами, осознавая, что не сделал ничего, чтобы это остановить?

– Поверь, дружище, я видел куда более жуткие вещи, но это никогда не лишало меня сна, – усмехнулся Варан.

– Охотно верю, – маска доброжелательности в отношении Варана, которая уже успела, казалось, прирасти к лицу Кола, начала понемногу сползать. – Но, хвала богам, тут далеко не все придерживаются столь приспосабливающейся жизненной философии.

– Я согласен! – подхватил Бин. – Мы должны что-то сделать.

За прошедшее время Бин старательно пытался хотя бы выглядеть взрослее и серьёзней. Он упорно отпускал свою светлую мягкую бородёнку, тщась придать лицу больше мужественности, хотя эта юная, не бритая ни разу бородка наоборот придавала ему ещё больше какой-то детской наивности. Бин старательно копировал манеры своих старших товарищей. Вот и сейчас он пытался придать своей фигуре больше значимости и спокойствия, но мелко дрожащие руки выдавали его с головой.

– Мы должны что-то сделать! – повторила Мэйлинн. Глаза её были наполнены слезами, а нижняя губа прикушена до крови.

– Подумай вот о чём, – отозвался Варан. – Ну отобьём мы этих несчастных. Возможно, это даже не составит для нас ни малейшего труда, учитывая, что с нами великий маг. Но что ты станешь делать с ними дальше? Возглавишь колонну и поведёшь их назад, через Дорию? До Пунта два дня пути, но они преодолеют этот путь, самое меньшее, за неделю. Ты будешь сражаться с каждой ордой, что попадётся тебе по дороге? Не говоря уж о том, сколько внимания ты к себе этим привлечёшь!

Каждый довод Варана, словно нож, вонзался в сердце Мэйлинн, и она поникала всё ниже, а по щекам разливалась смертельная бледность. Видя это, вновь не выдержал Кол:

– Да уж! Речь, достойная мастера Теней, способного думать только о собственной шкуре! Мессир! – в отчаянии обратился он к магу. – Ну почему вы ничего не скажете на это? Неужели и вы тоже согласны с доводами нашего приятеля?

– В данном случае моё мнение ничего не значит, – покачав головой, проговорил Каладиус. – Поскольку это – не мой поход и не моё искание. Мы – лишь инструменты Мэйлинн, служащие лишь одной цели – её поиску Башни. Поэтому в такие моменты нам должно лишь исполнять её волю. Я лишь позволю себе напомнить, что путь к Башне – это не есть простая совокупность шагов к некоей географической точке.

Варан поморщился, поняв, что у него нет союзников в этом споре. Глядя на Мэйлинн, в её решении сомневаться не приходилось.

– Может быть, мы просто выкупим их? – с надеждой спросила Мэйлинн, поднимая голову.

– Глупости! – фыркнул Варан. – Они возьмут деньги, но уже к вечеру все эти люди вновь будут брести на юг.

– Не считая того, что имеющихся у нас денег может и не хватить, – добавил Каладиус.

– Но мы всё-таки должны попытаться, – твёрдо сказала Мэйлинн. – Прежде чем…

Она не договорила, но каждому было понятно, каково было бы продолжение фразы. Варан тяжело вздохнул и быстрым движением проверил, легко ли вынимается меч из ножен. Затем похлопал себя по бокам, убеждаясь, что метательные ножи на месте. Поскольку расстояние до дорийцев сократилось до пары сотен футов, наши путешественники остановились, поджидая надвигающийся караван.

Дорийцы, которые тоже давно заприметили рыдван и всадников, выдвинулись вперёд. Лишь с полдюжины кочевников остались по бокам вереницы пленников, остальные же, пока не обнажая оружия, обогнали свой караван шагов на пятьдесят, приблизившись к путешественникам.

– Вы могли бы поговорить с ними, мессир? – робко спросила Мэйлинн, видимо, ожидая в ответ очередную тираду о поисках, исканиях и башнях. Однако, к её облегчению, Каладиус коротко кивнул и спрыгнул с козел рыдвана на землю.

Медленно шагая, держа руки так, чтобы всем было видно, что они пусты, Каладиус направился к ожидавшим его дорийцам. Те, в свою очередь, остановились, дав также знак остановиться и колонне невольников. Затем от их плотного отряда отсоединился один из дорийцев – дородный, высокий, с правильными чертами лица.

– Кто вы? – выкрикнул он, когда расстояние между ним и Каладиусом сократилось до двадцати ярдов.

– Мы – путешественники, – на очень хорошем дорийском языке отвечал маг. – Направляемся в Пунт.

– Что за дело у вас в Пунте? – с лёгкой насмешкой произнёс предводитель. – Там сейчас смерть и разрушение.

– Наши дела касаются только нас, – Каладиус знал, как говорить с кочевниками, которые уважали любое проявление силы. – Но у нас есть дело и к вам. Меня зовут Каладиус. Как мне обращаться к тебе, воин?

– Я – Кухрат, стремянный хана Патыра.

– Да продлятся твои дни на этой земле, почтенный Кухрат, – маг при этих словах протянул вперёд руку с раскрытой к небу ладонью, как это делают при приветствии дорийцы.

– И твои также, достопочтенный Каладиус, – так же ответил кочевник. – Вижу, ты знаком с нашими обычаями.

– Я много путешествовал, и бывал в разных местах, почтенный Кухрат.

– Какое же дело у тебя к нам, уважаемый?

– Моё дело – у тебя за спиной. Эти люди, жители Пунта. Я хочу купить их у тебя.

– Что ж, это дело хорошее, – холодно улыбнулся Кухрат. – Если уважаемый Каладиус заплатит сполна, мы продадим их. Но для чего тебе столько рабов?

– Разве торговец, продавая лошадь, станет спрашивать покупателя, что тот намерен с ней делать?

– Ты прав, конечно не станет. Только двадцать дюжин рабов – это не лошадь.

– Сложно не согласиться, – поклонился Каладиус. – Что ж, я хочу освободить их. Моим спутникам претит такое обращение с людьми.

– Они – слабые люди, поэтому должны быть рабами, – на лице кочевника проявилась брезгливость. – Посмотри туда, уважаемый, среди этого стада есть даже мужчины, если можно их так назвать. У них была возможность умереть, сражаясь, но они предпочли сдаться без боя.

– Они – простые колоны, доблестный воин, – Каладиус тщательно постарался, чтобы в его голосе не прорезалась ирония. – Их дело – соха и серп. Они – не воины.

– Все мужчины должны быть воинами! – отрезал Кухрат.

– Хорошо, оставим этот спор, ведь он ничего не меняет. Я предлагаю сделку. Согласишься ли ты на неё?

– Я уже сказал, что соглашусь, если мы сойдёмся в цене.

– И какова будет твоя цена, уважаемый Кухрат?

– Мы планировали выручить за них в Саррассе сто золотых корон.

– Недурно! – одобрительно кивнул Каладиус. – Я мог бы предложить вам тридцать.

– Ты смеёшься надо мной, почтенный? – воскликнул кочевник. – Да я лучше перережу их прямо сейчас, чем отдам за такую ничтожную цену!

– Подумай лучше, уважаемый Кухрат. До Саррассы ты будешь идти, самое меньшее пару месяцев. За это время три четверти этих несчастных будут уже мертвы. За оставшихся некроманты не дадут и десяти корон.

– Я не первый раз вожу караваны в Саррассу. И я знаю, что приведу туда шестерых из каждых десяти рабов. И получу за них сто золотых корон. Я готов сбросить двадцать корон, поскольку ты избавишь меня от утомительного перехода, но более убавить не могу. По возвращении я должен отдать шестьдесят корон хану Патыру. Мне и моим людям тоже должно что-то перепасть. Поэтому восемьдесят – моя окончательная цена.

– Я должен посовещаться со своими друзьями, – дёрнув щекой, проговорил Каладиус.

– Хорошо, только недолго. Ты сам говоришь, что путь у нас впереди долгий. Незачем удлинять его лишним ожиданием.

– Это займёт не более двух минут, – заверил Каладиус, направляясь к карете.

– Ну что? – спросил Кол.

– Они требуют восемьдесят золотых корон, – глухо ответил маг.

– Вот это да! – усмехнулся Варан. – Весьма недурно!

– У нас есть такие деньги? – с надеждой спросила Мэйлинн.

– Даже если я вытрясу всё до последнего медяка, я едва наберу половину нужной суммы, – мотнул головой маг.

– А как же векселя, о которых вы нам говорили? – вспомнил Бин.

– Они в Лоннэе, – поморщился Каладиус. – Кто же знал, что так получится. Кроме того, для нас сейчас они не имели бы никакой ценности. Сложно представить, что достопочтимый Кухрат направится в какое-нибудь отделение Имперского банка, чтобы обналичить бумаги!

– Значит, остаётся драться? – ровным голосом спросил Кол. У Мэйлинн последняя кровь отхлынула от щёк.

– Остаётся драться, – кивнул Каладиус. – Однако, я хочу попробовать убедить их. Я скажу ему, кто я такой, может быть это вселит в него больше сговорчивости.

– И когда это вы стали таким мягкотелым, мессир? – усмехнулся Варан. – Если верить легендам, раньше вы были куда более решительным и даже жестоким! Не лучше ли нам ударить неожиданно? Всё-таки у них, самое меньшее, четырёхкратное преимущество перед нами.

– Спасибо, что напомнили мне, мастер Варан, – сухо ответил Каладиус. – Что я должен оставаться человечным сейчас, коли хочу искупить свои былые поступки.

– Вы правы, мессир! – воскликнула Мэйлинн. – Попробуйте их убедить, попробуйте их запугать. Лишь бы не допустить крови.

– Я попробую, дитя моё, – мягко кивнул Каладиус. – Но я бы попросил вас быть готовыми к бою. Скорость и решительность могут стать решающими факторами.

Мэйлинн поникла головой, мужчины лишь скупо кивнули. Каладиус повернулся и медленно зашагал обратно к дорийцам.

– Ну что решили ваши спутники? – прищурившись, осведомился кочевник.

– Я скажу прямо, почтенный Кухрат, как и должно говорить с воином. У нас нет тех денег, которые ты назвал. Но нам всё равно необходимо освободить этих несчастных. Если придётся, мы сделаем это силой.

– Вас всего лишь шестеро! – засмеялся работорговец. – Среди которых один старик и одна женщина!

– Я – не просто старик, – маг посмотрел прямо в глаза кочевнику. – Я – знаменитый маг Каладиус. Ты мог слышать обо мне. Я – великий белый колдун, что живёт в пустыне Туум. А женщина – тоже не просто женщина. Она – могущественная лиррийская магиня. Поэтому вы не сможете тягаться с нами. Сбереги своих людей, почтенный Кухрат, уступи нам свою добычу.

– На старости лет мой дед убеждал всех встречных, что он – сын Звёздной Кобылицы²⁰, – осклабился Кухрат. – Вот только я всегда точно знал, что он – обычный беззубый старый хрен.

– Это твоё последнее слово, воин? – тяжело сдвинул брови Каладиус.

– Нет, – рыкнул кочевник. – Вот моё последнее слово!

С этими словами он выхватил кривую саблю и замахнулся на мага. Расстояние между ними составляло около двадцати шагов, так что этот жест был скорее рисовкой, нежели реальной угрозой. Однако Кухрат пустил своего коня вскачь, а вслед за ним, увидев финал переговоров, с места сорвались, улюлюкая, остальные кочевники.

Каладиус сделал быстрое движение руками, и из земли вырвалась стена песка и мелких камней, похожая на те песчаные струи, что пленили Варана. Лошадь Кухрата налетела на эту преграду, пронзительно заржав. Спустя мгновение и лошадь и всадник под действием набранной инерции перевалились через, а скорее даже провалились сквозь эту стену. Однако, они оба были уже бесповоротно мертвы. И всадник, и лошадь были обезображены так, словно их неделю болтали в бочке, наполненной мелкой каменной крошкой.

Ширина воздвигнутой Каладиусом песчаной стены не превышала двадцати футов, так что остальные кочевники просто обогнули её с двух сторон. Однако Каладиуса уже не было на месте – он спешил назад, к рыдвану. Кол, Бин и Варан, а также слуга-повар, уже готовились принять удар. Мэйлинн, находясь в карете, достала свой арбалет.

Безумно вопящие дорийцы быстро приближались, размахивая своими саблями. Пятёрка наших бойцов сосредоточилась близко друг к другу. Воевать с дорийцами верхом – чистое безумие. Да и вообще – встретить грудью мчащихся лошадей – тоже поступок не из самых умных. Однако, выбирать не приходилось.

– Ну же, мессир! – воскликнул Кол. – Покажите, на что вы способны! Иначе они сомнут нас!

И мессир показал. Никаких эффектных пассов руками, никаких магических формул, произнесённых на непонятном языке. Какое-то нервное, короткое движение рукой, и два ближайших всадника вдруг словно сметаются порывом ветра вместе с лошадьми. Словно две нелепые игрушки, они пролетают в паре футов над землёй, причём одна из лошадей по пути цепляет ещё одну, мчащуюся навстречу. Конечно, это не то, чего хотел бы Кол – он бы, несомненно, предпочёл сейчас небеса, рухнувшие на врагов, землю, разверзшуюся под их ногами, или, на худой конец, полчища каких-нибудь крылатых бестий, сожравших бы дорийцев вместе с их лошадьми. Увы, пока Каладиус никак не походил на самого легендарного мага в истории.

Тренькнул арбалет, а затем – ещё раз. Молодец Мэйлинн! – два дорийца слетели с седел. Но остальные наконец добрались до обороняющихся. Бин только и сумел, что отпрыгнуть в сторону, дабы не попасть под копыта. Варан оказался более результативным. Уже получивший ранее навык борьбы с всадниками, он в последний момент плавно ушёл от столкновения с лошадью, не забыв полоснуть её и всадника. Кол успел лишь подставить меч, парируя удар сабли, и от силы этого удара упал на одно колено. Однако и всадник, не рассчитав сил, рухнул вслед за ним, упав в трёх шагах позади, однако тотчас же вскочив на ноги. Началась рукопашная, в которой, однако, дориец оказался далеко не так удачлив, вскоре рухнув с раскроенным черепом.