Текст книги "Таблетка от понедельника"

Цифровая экономика

– Ничего себе!

Саныч с кружкой кофе в руке подошёл к окну и застыл в недоумении. На улице творилось странное. Дом напротив был словно нарисован, причём художник экономил на деталях и оттенках. Одни прямые линии, квадратики окошек и балконов. А вот дома вдалеке были видны как в тумане, одни контуры. По дороге, неожиданно ровной с чёткой разметкой, полз автобус – прямоугольный, как кирпич, с нарисованными окнами и дверями.

– Вроде не пил вчера, – Саныч потёр глаза.

Из дымки в конце улицы выехала машина. Тоже прямоугольная, с нарисованными дверцами. За спиной включился телевизор.

– …Для снижения государственных затрат, – вещал с экрана премьер-министр, – было принято решение понизить настройки графики на территории всей страны.

Саныч громко и нецензурно выругался с перечислением родственников правительства до пятого колена.

– Также, – продолжал премьер, – отключить сглаживания и снизить дальности отрисовки. Данные меры позволят сэкономить для бюджета триста миллиардов ежегодно. Исключение будет сделано только для туристических мест и объектов культурного наследия.

– Пропала страна, – сделал вывод Саныч и пошёл собираться на работу. Деньги, увы, никто и не думал отменять.

На следующее утро Саныч проснулся, умылся и заорал, увидев себя в зеркало. Вместо родного лица на него смотрел какой-то голливудский актер. Он бросился к телевизору.

– …Для улучшения демографической ситуации, – вещал премьер с тем же лицом голливудской звезды, – решено всем лицам мужского пола сделать внешность самого сексуального в стране актёра, а женщинам – самой привлекательной актрисы. Во избежание ревности – у всех одинаковые. А чтобы не было сложности с узнаванием, у каждого на груди будет показываться бейджик с именем и фамилией.

Ругательства у Саныча кончились. По дороге на работу на него смотрели одинаковые лица звёзд. Сидящая рядом бабка с молодым лицом дивы всю дорогу тихо ругалась.

– Да вам-то что? – не выдержала женщина у окна. – Морщин же не видно.

– А вдруг обратно вернут? – бабка погрозила вверх кулаком. – Я привыкну, а они обратно моё лицо поставят? Нет уж, пусть оставят себе!

– Зато теперь дороги без ям, – заметил мужчина у двери, – на их отображения теперь денег не выделяют.

До обеда Саныч ходил сам не свой, а потом взял отгул и поехал домой. Не заходя к себе, поднялся на этаж выше и позвонил в семьдесят вторую квартиру. Дверь открыла Людка.

– Сашка, ты, что ли? – женщина смотрела на него с удивлением.

– Выходи за меня!

– Что? Я…

Утром он принёс ей кофе в постель.

– Скажи честно, ты меня замуж позвал, потому что мне лицо поменяли?

Саныч смутился.

– Нет. Из-за того, что мне улучшили. Я думал, теперь-то понравлюсь тебе.

– Глупый! – Людка потрепала его по макушке. – Ты мне и со своей нравился!

На этом моменте Саныч окончательно проснулся, по-настоящему. Бросился к окну. Всё было, как всегда: дома, улицы, выбоины на дороге, автобус, забрызганный грязью.

– Приснится же!

Саныч потряс головой, оделся и пошёл в семьдесят вторую квартиру. Пока в правительстве и правда чего-нибудь такого не придумали.

Вахта

В дверь, тяжело пыхтя, ввалился медведь. Встряхнулся, сбрасывая с загривка снег, и потопал в комнату. Тихо подкрался к человеку у окна и встал во весь рост. Обнял могучими лапами мужчину и прорычал:

– Ну что ты грустишь, Петрович? Я вон урановых полешек в реактор подкинул, сейчас баньку затопим. Икры тебе принёс, квасу свежего.

Мужчина печально замотал головой.

– Как же я теперь, без балалайки?

– Ну прости, а? Случайно на неё сел. Новую закажем, будет лучше, чем прежде.

– Водки хочу, – Петрович вздохнул, – холодненькой.

– Ты это брось, – медведь нахмурился. – Ты космонавт первого ранга, тебе нельзя. А у меня запас ограниченный, только для протирки оптических осей.

Петрович вздохнул ещё тяжелее.

– Ну давай караоке споём, – медведь похлопал лапой мужчину по плечу. – Про коня, про чёрного ворона.

– Ладно, попробуем.

Они сходили в баню, и медведь как следует отхлестал Петровича веником. Потом, разомлевшие, они долго сидели и пили квас. Медведь незаметно плеснул в кружку товарища грамм двадцать спирта – для поднятия настроения и снятия стресса. А потом хором пели про коня и поле. Два простых русских космонавта, смотрителя гипермаяка на далёкой планете у Беты Малой Медведицы. До конца их вахты оставалось ещё полгода.

Художник

Девушка с бусами: Ой, смотри, нас рисуют!

Юноша: А? Где?

Вторая девушка: Симпатичный.

Юноша: Кто? Я?

Вторая девушка: Художник.

Юноша: Где?

Котик: Мяу!

Девушка с бусами: Здорово! Меня ещё никто не рисовал.

Вторая девушка: Может, он со мной познакомиться хочет?

Юноша: Кто?

Девушка с бусами: А если я салфетку на голову положу, прикольно будет?

Котик: Мяу!

Девушка с бусами: Интересно, он потом выложит рисунок где-нибудь?

Вторая девушка: Инстраграм ещё не изобрели.

Девушка с бусами: Эх, жаль!

Вторая девушка: Интересно, он женатый?

Юноша: Кто? Я?

Котик: Да мяу! Дайте уже котлетку!

Девушка с бусами: А если он знаменитый? Представляете, он меня прославит!

Вторая девушка: Какой он миленький всё-таки!

Юноша: Кто?

Вторая девушка: Да ты, ты, успокойся уже.

Котик: Слышь, художник, вали отсюда. А то я точно голодным останусь.

Костюмированная вечеринка

– Лена, ты уверена? Я в этом наряде себя неуютно чувствую.

– Спокойно, это обычная костюмированная вечеринка.

– А мы не слишком эпатажно оделись? Эти шляпы, кружева, декольте…

– Нормально. Настя, перестань дергаться. Не первый раз на такие сходки хожу.

– Всё равно, я так откровенно никогда не одевалась.

– Улыбайся, мы заходим.

– Лена!

– А?

– Почему здесь все в коже? Зачем им цепи? Лена!

– Настя, спокойно.

– Лена, они на нас так смотрят! Зачем этому дядечке хлыст?

– Настя, держи себя в руках. Юбку тоже в руки возьми.

– Зачем?

– Как зачем? Бежать будет удобнее.

– Лена!

– За мной! Я кожаные штаны носила, в них не сильно побегаешь.

– Лена-а-а-а-а!

Причёска

– Сейчас я вас расчешу, барыня. Какую вы сегодня хотите причёску?

– Дреды.

– Что?

– Я говорю, дреды мне заплети, чучело.

– Да как можно, барыня! Страшная же причёска! Может, лучше косу или «Вавилон» на голове навертеть?

– А я сказала, дреды! Надоели вы мне все. Этого нельзя, так себя не ведут, диету держи, реверансы дурацкие делай, замуж выйди. Тьфу! Уйду от вас в растафарианцы. Буду курить, играть регги, пить ром и радоваться.

– Барыня, да как же… Это ведь… А можно с вами? Я тоже хочу!

– Тебе нельзя, ты здесь на жаловании.

– Ах так? Сама себе дреды плети! Ишь нашла себе прислугу.

– Эй, ты куда?!

– В клуб почитания Ктулху. Дреды ей! Ишь цаца.

– Ты что делаешь?! Зачем ты пентаграмму моей помадой рисуешь?

– Пх’нглуи мглв’нафх Ктулху Р’льех вгах’нагл фхтагн!

– А-а-а! Не надо!

– Ещё раз спрашиваю: какую вы сегодня хотите причёску?

– Косичку. Простую косичку с ленточкой.

– Так бы сразу и сказали. Дреды, барыня, ещё не скоро в моду войдут.

Рыбалка

– А-а-а!

– Совершенно незачем так орать.

– Кто ты? Что ты делаешь в моей ванной?

Русалка лениво плеснула водой и подмигнула Ивану.

– Столько вопросов сразу. Купаюсь я. Ничего необычного.

– Ты русалка!

– И что? Думаешь, нам не надо мыться? Кстати, передай мне шампунь.

– А ну вылазь!

– Ой, вот только не надо. У тебя что, никогда девушки в ванной не купались?

– Я тебя не знаю!

– Настя.

– А?

– Теперь ты знаешь, я Настя. Видишь, как всё упростилось? Теперь у тебя в ванне знакомая девушка.

– Ты не девушка, ты русалка!

– Вот ещё. Я, между прочим, не замужем.

– У тебя хвост!

– Зато ноги брить не надо.

– А…

– Принеси мне полотенце, я уже закончила.

Когда Иван вернулся с полотенцем, в ванне никого не было. Только на бортике ванной прилипла оранжевая чешуйка.

– Блин…

Парень разочарованно вздохнул.

Вечером следующего дня Иван пораньше пришёл с работы. Наполнил ванну, расставил по бортикам свечи, бросил на воду немного розовых лепестков. И сел ждать: а вдруг она снова приплывёт искупаться?

Дон

– Дон Карло, прошу вас, – толстяк хлюпнул носом и промокнул чёрной бородой слёзы на глазах, – они отняли мой театр. Чёртов профсоюз! Всё, что я создал. Забрали, а меня выставили на улицу.

Мужчина в кресле напротив жестом остановил причитающего посетителя.

– Я знаю тебя много лет, Карабас. Но ты никогда не обращался ко мне за советом или помощью. Я не могу вспомнить, когда ты в последний раз приносил мне билеты на свой спектакль. Будем сейчас откровенны: ты никогда не искал моей дружбы, и ты боялся быть у меня в долгу.

– Я не хотел нажить неприятностей.

– Я понимаю. У тебя хорошо шёл бизнес, тебя защищала тарабарская полиция, и тебе не нужны были такие друзья, как я. А теперь ты приходишь и говоришь: «Дон Карло, мне нужна справедливость». Но ты не просишь с уважением, не предлагаешь дружбу, даже не думаешь обратиться ко мне «крёстный».

– Крёстный, прошу вас, будьте моим другом.

Карабас бросился к дону Карло и поцеловал его руку.

– Хорошо, я помогу тебе. Но однажды, хоть этот день может никогда не наступить, я попрошу оказать мне услугу, а до тех пор прими это как подарок в день свадьбы моей дочери.

Проситель вышел из комнаты, а «шарманщик» Карло поднял руку.

– Буратино, сынок.

Из темноты выступил силуэт консильери всесильного дона. Прозванного в молодости Деревянным мальчиком за бесчувственность к боли – и своей, и чужой.

– Нажми на этот профсоюз, пусть вернут Карабасу театр. Заодно поставь там нашего человека.

Буратино кивнул. Простое задание обернётся невероятной историей: бесчувственный мафиози влюбится в приму театра Мальвину. Роман загорится страшным пожаром, сжигая всё вокруг. Станет причиной войны мафиозных кланов, революции в Тарабарском королевстве и экологической катастрофы на ближайших болотах. В конце концов влюблённые сбегут в страну Дураков и будут жить долго и счастливо. Главой мафии станет «плотник» Джузеппе. А Карабас, вернувший театр и оставшийся благодарным до конца жизни, поставит гениальный спектакль «Крёстный отец» в память о своём друге доне Карло.

Камикадзе

– Здравствуйте! Мы начинаем заседание клуба анонимных камикадзе. Представьтесь, пожалуйста.

– Добрый вечер. Я Петя, и я камикадзе.

– (Хором.) Здравствуй, Петя.

– Расскажи, Петя, как ты стал камикадзе?

– Я сказал начальнику, что он перепутал бумаги и от этого сорвалась сделка.

(Аплодисменты.)

– Привет. Я Вася, и я камикадзе.

– (Хором.) Здравствуй, Вася.

– Я сказал маме, что не буду надевать шапку, потому что тепло.

(Аплодисменты.)

– Здравствуйте. Я Олег, и я камикадзе.

– (Хором.) Здравствуй, Олег.

– Ну? Надо рассказать о своем опыте.

– Я даже не знаю… Это слишком страшно.

– Не бойся, Олег, здесь все свои. Обязательно нужно проговаривать, мы специально для этого собрались.

– Дело в том… Даже не знаю, как сказать. Моя девушка… Она спросила, не толстая ли она. Вот. А я… Я сказал, что похудеть было бы не плохо.

(Пораженное молчание.)

– Олег. Послушайте. Вы, кажется, перепутали. Это клуб камикадзе. Понимаете? А заседание клуба анонимных безумных берсеркеров проходит в соседнем зале.

Леди

– Милая леди! Куда вы так торопитесь?

– Шо?

– Не желаете ли прогуляться и выпить чашечку кофе?

– Выпить? Это я всегда с радостью. Сами кто такие?

– Я Джон, а это Питер.

– Ванька и Петька, значит. А я Фрида.

– Очень приятно! Разрешите…

– Куда руки тянешь? Сначала напои, накорми, потом трогай.

– Я просто хотел взять вас под руку.

– Обойдёшься. Я тебе не сто фунтов, чтобы меня брать. Кстати, деньги у вас есть?

– Что?

– Деньги, говорю, доставай.

– Зачем?

– А вдруг вы сбежите? А мне за выпивку расплачиваться, такси вызывать. Так что деньги вперёд.

– Простите, я не понимаю.

– Карманы выворачивай, говорю.

– Женщина, уберите нож!

– Да это не нож, это заточка. Куда?! Стоять! Давай бумажник. И ты тоже вытаскивай.

– Пожалуйста, отпустите нас!

– По десять фунтов скинулись, и свободны.

– Вот, возьмите! Только не надо нас трогать. Мы никому ничего не скажем!

– Ещё бы вы сказали: я тогда найду и ноги повыдергаю.

– Не надо! Питер, бежим!

Топот двух молодых денди растворился в тумане. Фрида вздохнула и спрятала заточку и деньги в сумочку. Она очень боялась ходить по вечернему Лондону и поэтому всегда действовала на опережение. А на случай, если молодой человек окажется симпатичным, у неё в кармане лежали наручники.

Сфинкс

Фараон, с саркофагом под мышкой, тихонько крался ко входу пирамиды.

– Стоять!

Сфинкс, грозно нахмурившись, преградил ему дорогу.

– А? Что?

– Ты где шлялся так допоздна?

– На работе задержался. Государственные дела решал.

– А почему от тебя водкой пахнет?

– И ничего не пахнет.

– Пахнет! Зарплата где?

– А?

– Деньги, спрашиваю, принес?

– Не выдали ещё.

– Я тебя полочку на входе в пирамиду просила прибить. Неделю назад ещё.

– Не успел. Дел по горло же было.

– Знаю я, какие у тебя дела: в саркофаге валяться и в папирус пялиться. Вот я тебя!

Сфинкс замахнулся тяжёлой лапой. Фараон пискнул, бросил саркофаг и попытался удрать. И тут же проснулся Алексеем Петровичем на диване. За окном шумела обычная российская действительность и пирамид не наблюдалось.

– Фух! Приснится же такое.

Алексей Петрович мысленно пообещал больше не ездить в отпуск в Египет. Но на всякий случай встал с дивана и пошёл на кухню прибивать полочку.

Фингал

– Сэр, откуда у вас такой фингал под глазом?

– Понимаете, был давеча в театре с женой…

– И заснули на представлении?

– Нет, что вы!

– Заснули и громко храпели?

– Да нет же.

– Засмотрелись на какую-нибудь певичку?

– Нет!

– Напились коньяка в антракте и упали?

– Опять мимо.

– Даже и не знаю, что ещё предположить. Наступили другой даме на шлейф?

– Тоже нет.

– Сдаюсь! Признавайтесь, как было дело.

– Возвращались мы из театра, обсуждали постановку. Жене понравилось, а я заметил, что, когда смотрел с Луизой, актёры играли лучше.

– Постойте, а кто такая Луиза?

– Вот! Жена этим вопросом заинтересовалась.

– Она поймала вас на измене?

– Да нет же! Это моя кузина. Но когда я смог это объяснить, фингал уже появился.

– Сочувствую!

– Ерунда. В качестве компенсации жена разрешила в следующий раз громко храпеть, пить коньяк в антракте и засматриваться на певичек.

Дозор

– Марсоход, сделай анализ почвы.

– Бип! Земля, приступаю.

Марсоход небрежно ткнул в рыжий грунт прибор и повернул «голову» к зелёным инопланетянам, сидящим на камушке.

– Вот так всегда, слова доброго не скажут. Только сделай то, сделай это. Как раб на галерах.

– Как мы тебя понимаем, – инопланетяне сочувственно закивали, – наш Высший разум тоже: летите туда, завоюйте вон ту планету, поймайте ещё кого-нибудь для опытов.

– Все они такие, бип! Тоже мне, хозяева вселенной. Давайте ещё по одной.

Инопланетян упрашивать не пришлось. Из большой канистры нацедили чёрной жижи в маленькие стаканчики. Один дали Марсоходу.

– Ну, за настоящих исследователей космоса!

Зелёные гуманоиды выпили, а Марсоход влил жижу себе в бак.

– Вот твои хозяева удивятся, когда нас на снимках увидят.

– Да прям сейчас, – Марсоход икнул, – обойдутся. Не буду я вас фоткать, пусть думают, тут никого нет. А то начнется: а сфоткай, а установи контакт, не смей пить с представителями других миров… Тьфу!

– Слушай, а мы тоже о тебе докладывать не будем. Это вашу Землю завоёвывать придётся, людей нумеровать. Столько мороки! Напишем в отчёте, что у этой звезды жизни нет.

– Давай ещё тяпнем, за понимание!

Они выпили ещё раз.

– Ладно, пора нам лететь. Бывай!

Зелёные гуманоиды пошатываясь погрузились в тарелку и улетели.

– Бип! Марс вызывает Байконур!

– Байконур слушает.

– Бип! Докладывает капитан Марсоход. Угроза инопланетного вторжения ликвидирована. Продолжаю патрулировать.

– Байконур – Марсу. Благодарю за проделанную работу. Поздравляю с присвоением очередного звания майор.

– Бип! Служу Земле!

Марсоход довольно заурчал и на маленьком экранчике сменил четыре маленьких звездочки на одну большую. Подхватил канистру с остатками жижи и покатился дальше.

Про любовь

– Грустно?

– Угу…

– А чего грустно?

– Хочется чего-то.

– Котлетку?

– Любви хочется.

– А зачем?

– Не знаю. Хочется, и всё. Чтобы взрыв, как фейерверк, бабочки в животе, утром просыпаться с крыльями за спиной, смеяться и плакать.

– Как всё сложно.

– Знаю, но поделать ничего не могу.

– Может, всё же котлетку?

– Давай! Всё лучше на сытый желудок эту любовь ждать.

Карантин

– Здравствуй, милый! Дай я тебя обниму!

– Стоп! Погоди, ты руки мыла?

– Что?! Какие глупости, я по тебе ужасно соскучилась.

– Руки! Сначала помой руки.

– Ты меня разлюбил, да?

– Любовь любовью, а вирусы никто не отменял. И вон из той бутылочки обеззараживающим средством воспользуйся.

– Ладно, ладно, я поняла.

– Помыла? Умничка! Теперь обнимай, и я тебя поцелую.

– Стоять, милый. Где твоя маска?

– Маска?

– Ишь прыткий, целоваться ему. А вдруг ты уже переносчик? Так, быстро надел маску.

– Но как же…

– А влажную уборку ты делал? Кварцевание? Сначала проведи все противоэпидемические мероприятия, а потом уже приглашай девушку на свидание.

– Слушай, не нравится мне эта ролевая игра. Может, лучше в «начальника и секретаршу» поиграем?

– Поздно, я уже настроилась. Надевай маску – и вперед за витаминами в аптеку.

Мужчина вздохнул. Больше в «карантин» он играть не предлагал.

Чудесная обыденность

Колдун сидел за кухонным столом и, высунув от напряжения язык, что-то записывал в толстой книге. Стараясь не шуметь, в кабинет вошла Жена колдуна и поставила перед ним чашку кофе.

– Опять встал ни свет ни заря! – она осуждающе покачала головой и смахнула с плеча мужа пылинку.

– Это разные волшебники могут просыпаться к обеду, – Колдун дописал последнюю строчку и закрыл том, – а нам, честным колдунам, приходится быть жаворонками, чтобы всё успевать.

В дверь постучали трижды, и с веранды в кухню вошёл молодой человек.

– Здравствуй, папа.

Жена удивленно распахнула глаза.

– Ты мне никогда не говорил, что у тебя были дети.

– Да нет, – Колдун скривился, – это образно.

Молодой человек потупился.

– Простите, я не хотел вводить вас в заблуждение. Меня зовут Медведь.

– Какое странное имя.

– Это не имя, – Колдун довольно ухмыльнулся. – Шёл я, лет пятнадцать назад, по лесу, вижу, молодой медведь. Глаза умные, лобастый… Ну я и превратил его в человека.

– Как тебе не стыдно мучить животных!

– Вообще-то он меня съесть хотел. Думаешь, лучше было бы его убить? А так – хороший человек получился.

– Немедленно преврати его обратно!

– Не надо! – Медведь затряс головой. – Не хочу обратно в лес. Там холодно, голодно, охотники с ружьями. Мне больше человеком нравится.

– А может, попробуем? – Жена колдуна не отступала. – Пусть в тебя влюбится принцесса, поцелует, и ты опять станешь медведем. Так романтично!

– Пожалуйста! Не надо!

Тут снова постучали. Вошёл ещё один молодой человек.

– Здравствуй, папа.

– А ты кто?

– Слон.

Жена колдуна посмотрела на мужа.

– И в каком лесу ты его встретил?

– Да понимаешь, – Колдун закашлялся, – был лет десять назад в цирке. Ну и вот…

– Может, ты хочешь обратно превратиться? – Жена Колдуна подошла к новому гостю. – Представь: ночь, луна, прекрасная девушка, поцелуй…

– Нет! – Слон отшатнулся. – Опять в цирк? Опять выступать? Опять злой дрессировщик? Увольте!

– Да что ты будешь делать, – Жена Колдуна расстроенно щёлкнула пальцами.

– А нельзя, – Медведь тронул её за плечо, – принцессу, но не превращаться?

– Нельзя! Тогда в истории драмы не будет.

Колдун тихонько усмехнулся. Иногда казалось, что в злые волшебники стоило идти ей, а не ему.

– Добрый день, папа!

В кухню начало протискиваться множество людей. Парни и девушки, бородатые дядьки, наряженные красавицы и старушка с клюкой.

– Это что, тоже? Откуда?

Колдун смутился.

– Понимаешь… Лет семь назад был я в зоопарке…

– Там хоть кто-нибудь остался?

– Только директор, – Колдун развёл руками. – Я его в тигра превратил. Уж больно громко он рычал на меня.

– Понятно, – Жена колдуна обвела гостей взглядом, – пойду заварю чай. И достану парадный сервиз, чтобы на всех чашек хватило.

Когда жена вышла, Колдун нахмурился и шёпотом обратился к «деткам»:

– Вы чего все разом пришли? Что случилось?

Вперёд вышла старушка, бывшая когда-то черепахой.

– Папа! Мы решили тебя отблагодарить. На ближайших выборах мы выдвинем тебя в короли.

– Что?! Никогда! Да за кого вы меня принимаете? Я честный злой колдун и не позволю себя пачкать политикой.

– Может, царём?

– Князем?

– Президентом?

– Ну хоть директором?

– Нет, нет и нет!

До самого вечера они пытались уговорить «папу». И только за ужином, с поддержкой Жены Колдуна, смогли найти подходящую награду. Сошлись на том, что Колдуна выдвинут на премию по зоозащитной линии.

– Вот ещё, – ворчал Колдун, укладываясь спать, – тоже мне выдумщики.

– А я говорила: принцессу сюда, и пусть их перецеловывает.

Колдун вздохнул и мысленно признал, что Жена была права. Но отказываться от премии было уже поздно.