Текст книги "О людях, собаках, кошках и других (сборник)"

После метели

Что-то бабусю разморило.

Такая навалилась сонливость, что вопреки заведённому распорядку она улеглась после обеда под своё любимое стёганое одеяло и уснула, словно провалилась в тёмную мягкую тишину.

Удивлённый Бомжик, как и положено верному телохранителю, свернулся у кровати на коврике, да и сам уснул. Мурис долго изумленно смотрел на это сонное царство из своих гераневых джунглей и тоже решил подремать. Дымок же ничего не решал, а давно уже сопел, свернувшись на кухне на своём любимом старом кресле.

Спала бабуся долго. А когда проснулась, за окном было почти темно.

Это было странно – старые верные ходики ещё и близко не подошли к сумеркам. Но удивление длилось недолго. В окно, жалобно дребезжащее под напором сурового зимнего ветра, билась снежная круговерть настоящей метели.

– Так вот отчего меня в сон-то потянуло, – лениво размышляла бабуся, медля вылезать из-под одеяла.

Но через секунду эту разнеженность как ветром сдуло.

– Ох, а птицы-то, – подхватилась она.

И, вскочив, заметалась по дому, впопыхах надевая старенькую кроличью шубку и валенки.

Нужно было срочно спасать живность. С трудом отворив дверь, бабуся, сопровождаемся верным Бомжиком, мелкими шажочками быстро засеменила с крыльца.

С виду, если не считать метели, во дворе был полный порядок.

Коровы стояли себе в закрытом хлеву и мирно жевали своё сено. Одна из них, почуяв через стенку присутствие хозяйки, приветливо мыкнула – поздоровалась.

Умница Рекс давно спрятался от ветра в свой тёплый домик, торчал только нос. За котов бабуся тоже не беспокоилась: те будут спать, свернувшись калачиком, пока непогода не уляжется. Их и силой-то на улицу не выгонишь.

Беспокоилась бабуся за птицу.

По зимнему времени и еда и вода доставлялись прямо в птичник. Казалось бы, сиди себе в своём гнезде и в ус не дуй.

Куры так и делали.

А вот что утки, что гуси – непременно нужно им погулять.

Толстенькие, нагулявшие за лето жирок, они совершенно не боялись холода и требовали прогулки. Для этого каждое утро дверь птичника слегка открывалась и оттуда, загребая перепончатыми лапами снег, выходили гулёны.

Выпустила птицу бабуся и сегодня и теперь очень надеялась, что пернатое семейство сообразило вовремя укрыться под тёплой надёжной крышей.

Но вернулись домой, как оказалось, не все.

Бабуся огорчённо качала головой, вновь и вновь пересчитывая своих питомцев:

– Ну, и где же вас, непосед, искать?

Вопрос печально повис в воздухе – искать пропавших уток в таком буране было занятием бесполезным.

– Ничего, небось, спрячутся под снегом, не замёрзнут, – надеялась бабуся.

Утки были откормленные, толстенькие. Слой подкожного жира, да слой пуха, а сверху – плотно прижатые друг к другу большие белые перья – такая шуба долго будет согревать засыпанную снегом птицу.

Поиски пришлось отложить до утра.

Утром метель утихла, словно её и не было. И только двор весь был занесён белым сугробами.

Надев высокие валенки, бабуся отправилась на разведку. Но даже выйти из дома оказалось не так-то просто – крыльцо, и то было засыпано снегом едва не по колено. Сначала нужно было откопать выход – бабуся привычным жестом сняла с крюка лопату, новую, современную, сделанную из ярко-оранжевого прочного пластика, которую ещё осенью привезли «дитятки». И принялась за работу.

Вскоре было расчищено не только крыльцо – потянулись тропинки и к хлеву и к птичнику. Надо же позаботиться об остальных членах семьи.

Рекс бабусю не утруждал, а быстренько протоптал тропу и к себе, торопясь получить свою долю ласки и завтрака. Вскоре завтрак получил не только он, но и коровы, нетерпеливо мычащие за стенкой хлева, и давно уже проснувшиеся птицы.

Бабуся ещё раз внимательно пересчитала их, но… за ночь уток не прибавилось.

– Нужно искать, – сама себе дала команду бабуся.

– Цыпа-цыпа-цыпа, – бабуся не откладывала дела в долгий ящик, и голос её разносился по всему двору.

В ответ, к её радости раздалось кряканье.

– А, вот вы где! – радовалась бабуся, собирая «урожай» из пары уток, забившихся между домиком Рекса и хлевом.

Отнеся благодарных беглянок в птичник, бабуся вновь вернулась во двор, где заметно волновался Рекс.

Он рвался с троса и скулил, словно говоря: «Отстегни меня, очень надо».

– Ну и что ты надумал? – беззлобно ворчала бабуся, с трудом отстёгивая тугой железный карабин.

Ясно было, что Рекс что-то учуял.

И действительно, едва почуяв свободу, громадный пёс буквально, набросился на клумбу и врылся в неё, как большой мощный бульдозер.

Не успела бабуся удивиться, как стало ясно, что копал Рекс не зря – из-под снега появилась длинная с жёлтым клювом голова утки.

– Ах ты, какой молодец! Утку нашёл, – похвалила бабуся пса, заторопившись на помощь.

Совместными усилиями одна из пропавших беглянок была спасена из снежного плена. Нельзя сказать, чтобы она сильно пострадала – жирок и тёплый пух вполне надёжная защита от холода. Вот только есть и пить под снегом нечего, а потому бабуся, ухватив утку поудобнее, понесла её в птичник восстанавливать силы.

А Рекс тут же принялся раскапывать следующий сугроб. И ещё, и ещё…

Так, поодиночке, вызволил он всех снежных пленниц.

Когда же была спасена последняя беглянка, Рекс с чувством выполненного долга уселся перед крыльцом.

Сидел он там не просто так. Полагалась ему за спасение благодарность от бабуси: рукопожатие за большую мохнатую лапу, почёсывание за ухом, похвала и, конечно, вкусная сарделька.

За подмогой

Ох уж эта зима.

Не поспоришь – невероятно красиво, когда ветки деревьев вместо листьев покрываются белым кружевом из снега или инея, а вместо травы двор заметают сугробы. Но как же хлопотно оказывается то и дело откапывать тропинки, чтобы просто дойти до птичника или хлева. А то ещё, если подтает и превращаются тропинки в хлюпающую под ногами кашу, которая опять застывает, бугрясь неровностями.

Неприятное это дело – по таким тропинкам ходить.

Да мало того, ещё и небезопасно это.

Не заметила бабуся, как подморозило, и покрылась тропинка ледяной коркой. Вот и поскользнулась. Да так неудачно упала, что встать – никакой возможности. И что прикажете делать, если ближе, чем за три километра ни единого человека нет? Кто поможет?

Боль в ноге была такая, что бабуся аж заплакала.

Коровы, стоящие в хлеву, нервно завозились, не понимая, что происходит, но от них-то помощи не дождёшься. Некому бабусе помочь.

Но Рекс с этим категорически не согласился!

Видя, что с хозяйкой творится неладное, могучий пёс рванулся так, что трос в очередной раз не выдержал и с металлическим звоном лопнул. В три прыжка он подскочил к бабусе и нервно закружил рядом, пытаясь понять, что делать. Плачущая навзрыд хозяйка – пёс понимал, что с этим срочно нужно что-то делать. Сообразив, что, возможно, бабусе будет лучше в доме, он ухватил её за воротник старенькой шубейки и потащил по промерзшей дорожке. С перепугу бабуся даже забыла плакать. Вскоре они уже оказались у самого крыльца, и пёс, подталкивая хозяйку носом, принялся помогать ей встать. Но с этим-то и была проблема, нога подвернулась так неудачно, что встать не было никакой возможности.

Поняв, что своими силами ему не справиться, Рекс принял новое решение и немедленно приступил к его исполнению. Никто даже не подозревал, с какой лёгкостью огромный пёс способен перемахнуть через забор. Но бабуся, сидящая на тропинке у крыльца, могла бы поклясться, что он не просто перепрыгнул, а буквально перелетел через преграду и стремительно помчался вдаль, оглушительно лая. Она, правда, пыталась позвать его обратно, но вскоре поняла, что это абсолютно бесполезное занятие, её голос совершенно терялся на фоне удаляющегося лая.

Долго сидеть на холодной земле ей к счастью не пришлось. Вскоре лай стал приближаться, сопровождаемый к тому же звуком мотора: похоже было, что Рекс ведёт подмогу.

Так и оказалось.

Запросто преодолев три километра до ближайшего хутора, он громким лаем звал на помощь. Которая и пришла в лице сына тёти Аманды – молодого Андриса. Долго не рассуждая, тот сел за руль своего внедорожника. Рекс, правильно поняв происходящее, помчался впереди, показывая дорогу. Так и примчались двое мужчин – человек и пёс – на помощь к пострадавшей.

И ведь ни тени сомнений не возникло у пса, когда Андрис, поняв, что просто так ему снаружи ворота не открыть, разломал замок. Да и потом, когда бабусю внесли в дом, а во дворе оказался бусик скорой помощи с совершенно чужими людьми, пахнущими всякими странными вещами, он тоже сидел смирно.

Сильно заволновался Рекс только когда увидел, что эти самые люди выносят его бабусю на носилках и грузят в этот самый бусик. Этого его собачья душа вынести не могла: он-то охранник, а тут саму хозяйку куда-то увозят со двора.

Огромный пёс, да ещё и не на привязи, это, я вам скажу, зрелище не для слабонервных. А если он ещё и не понимает, что происходит, и оттого злится, то, пожалуй, лучше бы рядом с ним не стоять.

А что делать? Как-то выходить из положения надо.

И бабуся, собрав последние силы, позвала защитника. Обняв его за лохматую шею, объяснила, как смогла, что надо ей ехать в больницу, а он – Рекс – теперь, пока «дитятки» не приедут, здесь за старшего. И Андриса тоже надо слушаться, потому что Андрис – «свой». Что уж там понял, до чего додумался пёс, рассказать он, ясное дело, не смог. Но бабусю отпустил. И даже позволил себя привязать какой-то хлипкой верёвочкой, которая нашлась в хозяйстве. И только пристально следил, как ходит по двору этот самый «свой» Андрис, задавая корм птице и пытаясь договориться с коровами.

Он ждал, когда же вернётся бабуся.

И готов был ждать хоть всю жизнь.

Палки для финской ходьбы

Лечилась бабуся долго, всё-таки не так-то просто зарастают сломанные кости, особенно у старых людей.

Но сколько бы времени не прошло, а вернулась она на хутор.

Рекс был вне себя от радости! Он вертелся на месте и даже скулил, как щенок, пытаясь облизать бабусю с головы до ног и обнять её своими громадными лапами.

– Погоди, дружок, я ещё еле на ногах стою, не урони меня, – урезонивала бабуся стосковавшегося пса.

Кажется, он понял, что с бабусей надо обращаться осторожно.

Внимательно понюхав палку, на которую та опиралась, он что-то решил в своей большой лохматой голове.

Вскоре стало ясно, что именно.

Когда на радостях по случаю возвращения бабуси домой «дитятки» отстегнули его от троса, он ясно дал понять, что больше пристёгнутым быть не желает. Ибо отныне его обязанность – беречь бабусю. А для этого он должен постоянно держать её в поле зрения, куда бы она со своей палкой не пошла.

Так и осталось. Никто Рекса больше не пристёгивал, и он, руководствуясь собственными представлениями о том, как именно надо заботиться о бабусе, располагался во дворе так, чтобы видеть любые её перемещения. Сказать по правде, ходьба давалась бабусе плохо. Пришлось продать любимых коров, ухаживать за которыми просто не было сил. Рекс недовольно следил, как уводят бурёнок, но, поскольку отныне главной его заботой была бабуся, не возражал.

Дело с ходьбой пошло на лад, когда «дитятки» подарили бабусе палки для финской ходьбы. Почему-то этот спортивный снаряд пришёлся ей по руке и облегчил жизнь. Вскоре бабуся смогла уже выходить со двора и проходить с палками по дороге до опушки леса, потом – до луга, а там, глядишь, и до озера.

Надо ли говорить, что во всех прогулках её сопровождал Рекс. Он ни на шаг не отходил от медленно переставляющей ноги хозяйки, внимательно следя, чтобы с ней ничего не приключилось. Единственным развлечением, которое он себе позволял, было купание и охота за дикими утками на озере. Пятнадцать минут отдыха в день, разве это много для верного опекуна?

Тем более что было уже лето, и бабуся потихоньку начала ходить без палок.

Вот и этим утром, спозаранку, пока ещё над травой стояли белые хлопья ночного тумана, бабуся с Рексом направились к озеру. Всё было как всегда: бабуся остановилась под старым дубом, а пёс помчался к берегу в предвкушении купания. Слышно было, как он шумно фыркает в воде, наслаждаясь свежестью.

Почему-то в это утро бабуся решила не ждать собаку стоя, а присесть на выступающую корягу. Вынырнувший из воды Рекс застал её сидящей и – испугался. Как видно, жива была в памяти собачьей зимняя история. Недолго размышляя, пёс опрометью бросился в сторону дома и вскоре пропал в утреннем тумане, а бабуся так и осталась сидеть в ожидании охранника, размышляя, куда же он запропастился.

Когда опекун вновь показался на дорожке, стало ясно, куда он бегал и почему вернулся не быстро: изо рта у него торчали палки для финской ходьбы.

Испугавшись, что бабуся сидит, он вспомнил, что ходьба с палками ей удавалась хорошо. И бросился за ними, чтобы поскорее ей помочь!

Надо ли говорить, что обратно бабуся шла, опираясь на эти самые палки, и хваля своего помощника. А Рекс гордо шагал рядом, внимательно поглядывая, чтобы с его хозяйкой не приключилось никакой неприятности.

Потому что он – охранник, помощник и опекун.

И очень любит бабусю.

Ну вот, а теперь скажите, пожалуйста, разве можно делать то, что делают Рекс, Бомжик или Мурис, если не уметь думать? Даже Зося вряд ли выдумал бы вредные выходки, не имея головы на своей длинной шее.

Они все разные, и характер у каждого свой.

Но в фантазии и сообразительности им отказать невозможно.

А главное – в верности и преданности!

Хотелось бы, чтобы у некоторых людей была бы хоть половина того желания помогать и быть нужным, которое ежедневно демонстрируют эти славные бабусины друзья.

Цените и любите своих друзей. И знайте – они о вас думают только хорошее.

Приключения красавицы Жужи

Начальник охраны

Работает Юрис начальником охраны.

Вы хорошо представляете себе, что такое «начальник охраны»? Правда, сразу же возникает картина – эдакий брутальный молодец, косая сажень в плечах?

Так вот, вы не ошиблись, он такой и есть.

Здоровенный дядя, под два метра росту, абсолютно не понимающий, что такое «не могу поднять» или вообще «не могу». Чтобы лучше понять, что это за человек, рисую картинку: ворота. Большие железные ворота, которые, по несчастью, «зацепил» бульдозер, да так лихо, что одна створка слетела с верхней петли и воротина безжизненно перекособочилась. И вот группа из бульдозериста, прораба и «сочувствующих» старательно чешет затылки в поисках того способа, которым эту самую железяку можно насадить обратно.

Начальник охраны, видя, что на вверенном ему предприятии явный непорядок – ну непорядок же, если мужики толпой стоят у ворот – лично вышел узнать, в чём дело. Но до «группы товарищей» он так и не дошёл: взгляд упал на ворота. А створка-то перекособочились – двойной непорядок.

Поэтому, не говоря худого слова, что называется, «по пути», хватает Юрис воротину своими неслабыми ручищами, вешает, как положено, чтобы работало, и только затем добирается до народа, чтобы выяснить, какая-такая проблема мешает им продуктивно работать. И мужики, молча и как-то суетливо почёсывая затылки, возвращаются к своим делам. А Юрис, и не подозревая, какой вклад он внёс в фундамент своей репутации, идёт себе по своим охранным делам.

А чего же не идти? Ворота уже висят, порядок налажен, а работа у начальника охраны именно такая – следить, чтобы всё было в порядке. Вот и обходит он территорию, просто так, на всякий случай.

Случай и приключился. И назывался этот случай – плач. Плач доносился из канавы, что протекала как раз неподалёку от тех самых ворот. То есть претендовал этот водоём, конечно, на гордое звание реки, но, как говорится, «ростом не вышел», так что оставался канавой.

Вот из этой-то канавы и слышался плач, сначала тихий, едва слышный, он приближался и становился всё громче и жалобней.

Мужчины, а особенно сильные мужчины, терпеть не могут плача. И Юрис – не исключение. К тому же он – начальник охраны. А плач – это непорядок. А непорядок надо устранять.

Этой нехитрой логике и следовал весь дальнейший ход событий.

Потому что Юрис стремительно зашагал к канаве, ускоряя и ускоряя шаг в попытке догнать того, кто плачет. Последние шаги он уже бежал вдоль корявого, поросшего сорняками берега, подыскивая место, откуда удобнее будет дотянуться до плачущего страдальца.

Едва не свалившись сам, он разогнулся с добычей. Ею оказалась кошка, почти котёнок. Маленькая, мокрая и жалкая, она вцепилась всеми коготками в своего спасителя, отлично понимая, что он – вся её надежда. Она благодарно мяукала и так смотрела в глаза, что Юрис растаял. Растаял окончательно и насовсем, как могут только сильные и цельные личности, взявшие ответственность за чужую жизнь.

А раз жизнь котейки была спасена, нужно было заняться её здоровьем. И тут, как начальник охраны, он знал, что нужно делать. В первую очередь обогреть и обсушить, затем – накормить. Ну а потом посмотреть, что получится.

Обогреть и обсушить получилось. Но на то, чтобы есть, у неё просто не было сил. Худющая, измождённая, единственное, что она могла делать, это – смотреть во все глаза на своего спасителя, тихонько урча.

И не оставалось другого выбора, кроме как спасать дальше. Несмотря на то, что был уже поздний вечер, кошку, завёрнутую в чью-то старую кофту, погрузили в служебный джип и отправили в звериную клинику, спасать дальше. Слава богу, врачи своё дело знают. После всех уколов, прививок, вливаний или чего там ещё, что было необходимо, Жужа, как её прозвали за утробное ворчание, что называется «вырубилась». Так её, спящую, в той же кофте и привезли обратно на вахту.

Спала кошка долго. До утра. Видно, совсем из сил выбилась. А как проснулась, так и осталась лежать, завёрнутая в старую кофту. Вот только глаза – зелёные, глубокие – внимательно смотрели по сторонам. Она не собиралась расставаться со своим убежищем.

Ровно до тех пор, пока в караулку не зашёл Юрис, решивший осведомиться о здоровье своей «крестницы». Как только этот, действительно большой мужчина переступил порог, Жужа стремглав ринулась ему навстречу. В мгновение ока она буквально взлетела на него и, обняв за шею лапами, стала рассказывать ему что-то, несомненно, очень для неё важное. Растерявшийся Юрис стоял, как вкопанный, не решаясь прервать этот поток эмоций, которые Жужа – эта маленькая женщина – выплёскивала на него, обнимая за шею и интимно ворча что-то в самое ухо.

Надо ли говорить, что Жужа покорила сердце Юриса раз и навсегда?

И, конечно, в нарушение всех правил техники безопасности, личным приказом начальника охраны была она зачислена «в штат» и поставлена на довольствие. Поправилась Жужа быстро. И оказалась – писаной красавицей, трёхцветной, с яркими зелёными глазами, к тому же – прекрасной мышеловкой.

Барышня она вполне самостоятельная, гуляет, как кошке и положено, сама по себе. Но каждое утро встречает Юриса, обнимает лапками его шею и – рассказывает, рассказывает.

А Юрис – этот огромный мужчина, способный своими ручищами наворотить немало дел, нежно гладит маленькую, им спасённую Жужу.

Потому что настоящий мужчина всегда способен и на подвиг, и – на нежность.

Ах, эти хитрости, и женские, и кошачьи

С недавних пор на предприятии стало сразу два начальника охраны.

Один, как и положено, был человек. Юрис, крупный сильный мужчина, отвечал за сохранность предприятия.

А вторым «начальником охраны» стала Жужа, или Жужа Юрьевна как шутя назвали её охранники.

Кошка была не только красива, но и очень умна. Она быстро разобралась в иерархии «стаи», куда её счастливо приняли, и поняла: в её жизни здесь есть двое «главных» – Хозяйка, которая, очевидно, вожак этой стаи и – Юрис, спаситель и любимец. Хозяйку нужно уважать, а Юриса – беззаветно любить и встречать каждое утро, пушистым колобком бросаясь на грудь и обнимая мягкими лапками за шею.

Жужа оказалась заядлой охотницей. Добытые мыши, а то и крысы, были предметом гордости. Тем более что похвалы и восхищение по поводу удачной охоты щедро сыпались не только от персонала, но и от «главных». И постепенно Жужа завоевала почётное звание «начальник охраны от мышей» и честно отрабатывала свой стол и дом.

Но, уверовав в собственный талант, Жужа решила расширить диапазон своих подвигов. И следующим объектом её охотничьей страсти стали… воробьи. Безобидные, в общем-то, птицы, безвинно убиенные и уложенные в рядок вдоль крыльца, восторга не вызывали. Более того, Жужу стали ругать!

Как, её – и ругать! Да ещё и за охоту! Это было возмутительно.

И мириться с таким пренебрежением к своему таланту кошка не могла.

А ведь это – кошка!

То самое животное, которое имеет ум, хитрость и характер, чтобы «гулять само по себе».

И Жужа твердо решила отстоять своё право охоты на пернатую дичь.

Она перестала раскладывать воробьиные тушки на пороге. Напротив, отловив пернатого, Жужа принималась его есть, демонстрируя страшный голод по птичьему мясу. Она плевалась перьями, летевшими во все стороны, но терзала тушку, что называется, «до победы».

Ну не будет же никто возражать, если уважаемый «начальник охраны» сам добывает себе свежий обед.

И действительно. Хвалить её за это не хвалили, но и ругать, как-то не получалось. Кошачья хитрость сработала.

Но перья продолжали летать.

И однажды, застав Жужу, волочащую свежую воробьиную тушку в свой «офис» – место, однажды ею облюбованное как дом, Хозяйка решила попробовать как-то изменить ситуацию.

Женская хитрость против кошачьей.

– Жужа, давай поменяемся. Я тебе сметану, а ты мне – воробья, – предложила Хозяйка.

Надо было видеть, как Жужа изобретала способ, чтобы не поссориться с Хозяйкой и – настоять на своём.

Во-первых, была продемонстрирована отменная вежливость. Положив воробьиную тушку на пол, Жужа уселась в позе царицы Клеопатры, обвив лапки пушистым хвостом. Одну лапку, правда, с тушки она так и не сняла, подчёркивая свои права на добычу. Но так получилось тоже очень по-царски.

Во-вторых, предложение было полностью выслушано. Никто никуда не торопился. Жужа терпеливо и внимательно слушала, как Хозяйка излагает ей преимущества подобного обмена. И – ни слова, ни мява возражений.

Так что Хозяйка до последнего пребывала в счастливом заблуждении, что договорённость достигнута, и обмен воробья на сметану состоится.

Жужа внимательно следила, как Хозяйка двинулась к холодильнику, извлекла оттуда банку и щедрой рукой наполнила жужину мисочку. Она не шевельнулась и тогда, когда мисочка была поставлена на место.

Развязка наступила позднее.

Хозяйка убрала сметану и, не торопясь, направилась в сторону чинно сидящей Жужи с намерением забрать уже этого воробья раз и навсегда. Но не тут-то было.

В последнюю секунду, когда, казалось бы, и сделать ничего невозможно, прямо под рукой Хозяйки мелькнула тень. Жужа, схватив воробья, молнией метнулась к стоящей у стены мисочке со сметаной и с размаху, подняв кучу брызг, всадила туда воробья вместе со всеми перьями.

Всё!

Воробей был навсегда утоплен в сметане.

И, поглядев своими зелёными глазищами на остолбеневшую от такого коварства Хозяйку, Жужа чинно принялась за трапезу.

– Ну не можешь ты меня осуждать за то, что я сама заработала свой обед, – словно бы говорила Жужа. – Тебе этот воробей – на один зуб, а мне – целое блюдо. А дичь в сметанном соусе – это вкусно и изысканно.

Возразить было нечего.

Кошка обедала, перья, вымазанные сметаной, не летели, а кучкой собирались у миски, и повода, да и смысла ругаться Хозяйка не нашла.

Кошачья хитрость оказалась хитрее женской.

И не поспоришь.

В конце концов, каждый имеет право и на вкусный обед, и на свои маленькие капризы и личные убеждения.

Даже кошка.