Текст книги "Амнистия. Помилование. Судимость"

«Помилование как проявление публичного права не может зависеть в своем осуществлении от воли преступника; помилованный не может отказаться от дарованной ему милости и просить о применении наказания»[120]120
  Таганцев Н.С. Указ. соч. С. 500.


[Закрыть], – отмечал Н.С. Таганцев. Его позицию разделял другой русский ученый – Н.Д. Сергиевский, который рассматривал помилование в двух аспектах: «Предметом помилования является или уголовное преследование во время его течения, или уголовное наказание, уже постановленное в приговоре суда. Необходимым условием помилования первого рода, прекращающего уголовное преследование во время его течения и лишающего поэтому обвиняемого возможности оправдаться перед судом, должно признаваться согласие на принятие его со стороны лица милуемого; наоборот, помилование второго рода не может быть поставлено в зависимость от соизволения осужденного»[121]121
  Русское уголовное право: Пособие к лекциям Н.Д. Сергиевского. СПб., 1908. С. 376.


[Закрыть].

Автору в большей степени импонирует суждение Г.С. Курбанова, который настаивает на получении письменного согласия лица для применения к нему акта амнистии или помилования: «Необходимость в установлении такого требования к условиям применения амнистии, как и помилования, продиктована следующими соображениями. Известно, что амнистия и помилование являются актом милосердия к падшим и даруется государством или главой государства. Но как быть, к примеру, в тех случаях, когда:

а) лицо считает себя невиновным, хотя и осуждено судом, вследствие чего оно добивается своего оправдания, а не прощения;

б) лицо не желает, чтобы на него распространялась амнистия (помилование), так как полагает, что должно отбыть наказание в точном соответствии с приговором суда;

в) осужденный к длительному лишению свободы помилован, но он по идейным или иным соображениям не выдвигал ходатайство о помиловании, в силу чего отклоняет этот акт милосердия к себе со стороны главы государства;

г) осужденный к смертной казни помилован, хотя он об этом не ходатайствовал, так как считает приговор суда справедливым и настаивает на его исполнении. Словом, перечень таких примеров можно продолжить. Однако и приведенные ставят ряд принципиально важных вопросов этико-правового характера, развернутый ответ на которые мы вряд ли можем найти в теории уголовного права»[122]122
  Курбатов Г. С. Указ. соч. С. 242–243.


[Закрыть].

«…С позиции обеспечения прав человека каждый осужденный вправе самостоятельно решать вопрос относительно принятия или отклонения акта амнистии или помилования, обращенного непосредственно к нему, не будучи при этом обязанным объяснять причину принятого им решения. Сказанное, по крайней мере, относится к тем случаям, когда осужденный не признает себя виновным и добивается оправдания, а не прощения или же осужденный по идейным, политическим, религиозным и т.д. побуждениям отказывается от амнистии и помилования»[123]123
  Там же.


[Закрыть], – продолжает Г.С. Курбанов. Приведенные аргументы являются достаточно убедительными, с ними нельзя не согласиться.

Рассматривая процедуру рассмотрения ходатайства о помиловании, нельзя не остановиться на положениях, изложенных в п. 10 Положения о порядке рассмотрения ходатайств о помиловании в Российской Федерации. Согласно ему список лиц, рекомендованных высшим должностным лицом субъекта Российской Федерации к помилованию, подлежит опубликованию в средствах массовой информации соответствующего субъекта Российской Федерации в месячный срок со дня принятия такого решения. Опубликованию подлежит информация, содержащая фамилию и инициалы каждого осужденного, рекомендованного к помилованию, а также указание на статью уголовного закона, по которой он осужден. При этом высшее должностное лицо субъекта Российской Федерации может также обнародовать мотивы, которыми оно руководствовалось при принятии соответствующего решения. Данная норма имеет принципиальное значение, так как она направлена прежде всего на соблюдение прав потерпевшего от преступления и его представителей. Ее наличие позволяет последним выразить свое мнение в отношении ходатайства о помиловании, что может быть учтено Президентом Российской Федерации при принятии окончательного решения при его рассмотрении.

В данном случае важным является характер отношений между осужденным и жертвой преступления. Здесь уместно привести философские суждения Ховарда Зера.

«Оба человека (преступник и жертва. – А.Г.) нуждаются в исцелении. Для полного исцеления необходимо выполнить, по крайней мере, два условия: найти путь к раскаянию и путь к прощению. Пострадавшим для исцеления очень важно суметь простить. С христианской точки зрения, это кажется очевидным: мы призваны прощать наших врагов, тех, кто обижает нас, как Господь прощает нас. Мы не свободны до тех пор, пока нами правит вражда. Мы должны следовать примеру Господа.

С точки зрения практики это кажется сложной, почти невыполнимой задачей. Как мать или отец могут простить убийцу своего ребенка? Преодолимы ли гнев и жажда мести? Как тот, кто не решал ничего подобного, осмеливается давать такие советы? Можно ли думать о прощении до тех пор, пока не обеспечена полная безопасность? Возможно ли восстановить доверие к окружающему миру?.. Простить, как и быть прощенным, не так легко, – пишет Ховард Зер. – И те, кто не могут найти в себе силы для прощения, не должны взваливать на себя за это дополнительный груз вины. Истинное прощение не может быть результатом пожелания или насилия над собой. Прощение – это дар, оно не должно стать непосильной ношей»[124]124
  Зер Х. Восстановительное правосудие: Новый взгляд на преступление и наказание: Пер. с англ. М., 1998. С. 57.


[Закрыть].

Простить, в представлении автора, не значит забыть о случившемся, вычеркнуть прошлое из памяти, отпустить преступника безнаказанным. Прощение подразумевает, что мы должны перестать считать преступление преступлением. Нам не стоит убеждать себя: «Это было вовсе не так важно». И тяжело, и важно; и отрицая это, мы одновременно обесцениваем переживания и страдания жертвы и личную ответственность преступника. Прощение – это освобождение пострадавшего из-под власти преступника и преступления. Не пережив прощение, не поставив точку на прошлом, мы оставляем свои раны открытыми, позволяем преступлению взять верх над нами, нашим сознанием и нашей памятью. Таким образом, истинное прощение – это процесс освобождения и исцеления. Истинное прощение позволяет жертве выжить.

Х. Зер описывает один из путей возвращения к жизни после совершения преступления: «Некоторые пострадавшие пытаются справиться с ситуацией, „живя счастливо“, считая, что лучший реванш после подобной трагедии – личный успех. „Нас еще увидят“, – таков ответ многих, и он психологически оправдан. Но этот путь все еще оставляет преступника и преступление в фокусе внимания. Прощение же позволяет тяжелым переживаниям отойти на задний план, стать лишь воспоминанием о событии, пусть существенном, но переставшем занимать главное место в жизни»[125]125
  Там же.


[Закрыть]. Автор в полной мере разделяет такую точку зрения.

Прощение необходимо не только потерпевшему, но и преступнику. При этом преступники прибегают к различным способам заглаживания чувства вины и сохранения самоуважения. Они могут оправдывать себя тем, что все делают так, чтобы жертва смогла справиться с причиненным ущербом, некоторые преступники с целью примирения с собственной совестью выдумывают замысловатые истории о себе и содеянном.

Кроме того, чувство вины не преодолевается через наказание, которое редко воспринимается как справедливое. Преступнику трудно понять и согласиться с тем, что вред нанесен обществу и что долг, следовательно, должен быть выплачен обществу. Это слишком абстрактно, преступники видят мало связи между собой и обществом.

Применительно к амнистии и помилованию вызывает интерес суждение о том, что первично: прощение или наказание. Обычно считают, что наказание должно предшествовать прощению. Однако в данном случае вряд ли возможна однозначная позиция. Прощение может предшествовать наказанию, приходить во время его исполнения или после освобождения преступника (в течение срока судимости).

Х. Зер пишет, что «современная система уголовной юстиции… делает примирение почти невозможным. В ходе уголовного процесса нет места для раскаяния, тем более прощения. Более того, своим характером процесс способствует тому, что преступники отрицают свою вину и сосредоточиваются на собственном положении. Такой процесс создает барьер между преступником и жертвой, подталкивая их к противостоянию, и тем самым препятствует поиску точек соприкосновения в понимании происходящего»[126]126
  Зер Х. Указ. соч. С. 61.


[Закрыть]. С таким утверждением можно согласиться.

Интерес в этом аспекте представляют результаты проведенного опроса населения. На вопрос «Следует ли учитывать мнение жертвы преступления при применении амнистии?» утвердительно ответили 36% опрошенных граждан, не являющихся служащими и осужденными, 42% – служащих, 18% – осужденных. Прямо не согласились с данным утверждением 49% осужденных, 15% – госслужащих, 46% – населения[127]127
  См.: Горшенков А.Г., Горшенков Г.Г., Горшенков Г.Н. Власть как гарант защищенности граждан от преступности: Преступность в разных ее проявлениях и организованная преступность: Сб. ст. // Под ред. А.И. Долговой. М., 2004. С. 72–73.


[Закрыть].

Исследование, проведенное И.В. Нестеренко, показало, что только 19,1% сотрудников исправительных учреждений желали, чтобы применялась амнистия к лицу, которое бы до этого совершило преступление в отношении них; среди осужденных данный ответ дали 80% проанкетированных, что отражает, на взгляд автора, их «несерьезное» отношение к институту амнистии как виду досрочного освобождения от отбывания наказания[128]128
  Цит. по: Горшенков А.Г., Горшенков Г.Г., Горшенков Г.Н. Указ. соч. С. 72–73.


[Закрыть].

Действующее законодательство текстуально не предусматривает факт примирения между преступником и потерпевшим, наличие раскаяния и прощения в качестве оснований для помилования. Необходимость наличия раскаяния отрицают и отдельные ученые. Так, при оппонировании кандидатской диссертации Н.Ф. Козлова, посвященной проблеме помилования, профессор С.Е. Вицин указал на возможность ошибки суда при вынесении приговора. «Почему лицо должно раскаиваться в том, чего не совершало?», – рассуждал он. С этим трудно не согласиться, так как в практике имеет место наличие противоречивых и необоснованных приговоров, которые изменяются и не отменяются вышестоящим судом.

Уголовное законодательство отдельных зарубежных стран и России предусматривает примирение в качестве обстоятельства, освобождающего от уголовной ответственности или наказания. Например, согласно ст. 64 Уголовного кодекса Аргентины: «Прощение, выраженное оскорбленной стороной, прекращает наказание, назначенное за совершение клеветы, оскорбления, разглашения секретов, за исключением деяний, предусмотренных в ст. 154 („…служащий почты или телеграфа, который, злоупотребив своим служебным положением, завладел письмом, пакетом, телеграммой или другим видом корреспонденции, ознакомился с их содержанием, выдал или сообщил его другому лицу, которое не является получателем корреспонденции, уничтожил корреспонденцию, скрылся или изменил текст сообщения“), ст. 157 („…государственный служащий, который разгласил факты, деятельность или документы, которые по закону должны оставаться секретными…“), ст. 159 этого Кодекса („…кто, используя мошеннические интриги, недоброжелательные подозрения или любой вид недобросовестной рекламы, с целью обеспечить себе выгоду пытался отвадить клиентов от какого-либо коммерческого или промышленного предприятия“), а также случаев невыполнения долга по содержанию своей семьи, если потерпевшей стороной является один из супругов».

Российское уголовное законодательство предусматривает освобождение от уголовной ответственности лица, впервые совершившего преступление небольшой или средней тяжести, если оно примирилось с потерпевшим и загладило причиненный потерпевшему вред (ст. 76 УК РФ). Согласно ст. 25 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации суд, прокурор, а также следователь и дознаватель с согласия прокурора вправе на основании заявления потерпевшего или его законного представителя прекратить уголовное дело в отношении лица, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления небольшой или средней тяжести, в случаях, предусмотренных (ст. 76 УК РФ), если это лицо примирилось с потерпевшим и загладило причиненный ему вред. Из изложенного следует вывод, что примирение с потерпевшим, раскаяние в совершении преступления не являются признаками, характеризующими помилование.

Х. Зером предлагается программа примирения жертвы и преступника. Многие ее положения можно использовать при помиловании. В частности, вместо функции контроля за условиями отбывания наказания осужденными, на комиссии по вопросам помилования логичнее возложить функцию контроля за выполнением программы примирения, которая должна осуществляться администрацией органа, исполняющего наказания.

В программе следует предусмотреть участие в процессе примирения трех субъектов: жертвы, преступника и общества. Применительно к жертве необходимо учитывать ее психологическое состояние: «Травма, нанесенная преступлением, дополняется обидой на безличный подход системы уголовного правосудия… Примирение можно считать удавшимся, если оно не только признает чувства жертв и подтверждает несправедливость случившегося, но и дает им возможность выразить свое мнение и принять активное участие в разрешении своих дел. По отношению к жертвам процесс примирения не только создает обстановку сострадания и понимания, он должен вернуть им уверенность в себе, восстановить чувство собственного достоинства и самоутверждения… В задачу примирения входит обеспечение выплаты компенсации, удовлетворяющей жертву»[129]129
  Зер Х. Указ. соч. С. 330.


[Закрыть] .

В отношении преступников программа примирения должна отвечать двум критериям: ответственности и саморазвитию. Ответственность проявляется в том, что преступники признают свою вину, готовы извиниться и сделать необходимые шаги по возмещению нанесенного ими ущерба. Одним из доказательств принятия на себя ответственности может служить возмещение нанесенного жертве не только материального ущерба, но и морального вреда.

В программе примирения Х. Зера указывается: «Жертва, преступники являются членами одного и того же общества, воспринимая эти три составляющие как единое целое, мы сможем в какой-то мере предупредить распространение вредных последствий преступлений. Правонарушители обычно чувствуют себя выброшенными из общества. Жертвы преступлений тоже нередко чувствуют себя потерпевшими и беспомощными перед лицом несчастья. Сбалансированная программа примирения помогает укрепить позитивные связи между членами общества, восстанавливая нарушенную справедливость»[130]130
  Зер Х. Указ. соч. С. 330.


[Закрыть].

Достоинством предложенной Х. Зером программы примирения является то, что в ней расписана процедура, включающая в себя: получение материалов дела, беседу с преступником и жертвой преступления; их встречу; составление примирительного договора и проверку выполнения его условий. В программе подробно изложена технология примирения.

Изучение вопросов правового регулирования амнистии и помилования, процедуры их осуществления позволяют сделать вывод, что в начале XXI столетия указанные институты получили свое дальнейшее развитие. С учетом исторического опыта, сопоставительного анализа российского и зарубежного законодательства, достаточно глубокого теоретического осмысления – законодательство в данной сфере значительно усовершенствовано. Оно в значительной степени конкретизировано, в нем установлены гарантии, обеспечивающие объективное рассмотрение вопросов амнистии и помилования. Особенно следует отметить демократический характер происшедших изменений. История России не знала еще таких случаев, когда значительная часть общественности принимала бы столь широкое участие при решении вопросов помилования. Немаловажным является и то, что при этом учитываются и интересы потерпевшего от преступления и его представителей.

Нельзя не отметить усиление аналитической работы, усиление контроля по вопросам помилования.

В соответствии с Положением о порядке рассмотрения ходатайств о помиловании в Российской Федерации в редакции Указа Президента Российской Федерации от 16 марта 2007 г. Администрация Президента не реже одного раза в квартал представляет ему обобщенные сведения о ходатайствах о помиловании (п. 7).

В то же время имеются еще и резервы по совершенствованию соответствующего законодательства. Это касается прежде всего устранения конкуренции различных видов досрочного освобождения от отбывания наказания; конкретизации компетенции и функций комиссий по вопросам помилования на территориях субъектов Российской Федерации при осуществлении общественного контроля за своевременным и правильным исполнением на территории субъекта Российской Федерации Указов Президента Российской Федерации по вопросам помилования, а также за условиями содержания осужденных.

По отдельным вопросам заслуживает внимания законодательная практика зарубежных стран. Это касается прежде всего оказания помощи лицам, освобожденным по амнистии и помилованию, осуществления контроля за их поведением, наличия условного характера амнистии и помилования.

§ 5. Законодательство зарубежных стран об амнистии и помиловании

Одной из составляющих мирового содружества является его развитие в области права, которое отражает закономерности общего и специфические особенности индивидуального, предопределенные всем ходом исторического развития каждой конкретной страны. Это взаимодействие общего и особенного наиболее характерно для становления национальных правовых систем государств, формирования и развития законодательства об амнистии и помиловании.

В большинстве государств, особенно стран – участниц СНГ, содержание уголовно-правовых, уголовно-исполнительных и иных норм в рассматриваемой сфере, их внутренняя структура в последние годы претерпели радикальные изменения, обусловленные коренными, революционными преобразованиями общественной жизни в целом и демократизацией политической системы в частности. Смена политического строя реально воплотилась в принятие государствами – членами СНГ новых конституций, уголовных и уголовно-исполнительных кодексов.

Происходящие изменения системы общественных отношений (в том числе в области права) в государствах имеют исключительно важное значение для каждого из них. На необходимость сотрудничества неоднократно указывалось органами Содружества Независимых Государств (Межпарламентской Ассамблеей СНГ и др.).

В связи с этим изучение опыта формирования законодательства об амнистии и помиловании в различных странах является актуальной не только научной, но и практической задачей, поскольку требуется значительное повышение качественного уровня исследований и рекомендаций по сближению их национальных правовых систем (особенно стран СНГ), выработке согласованных и взвешенных предложений унификации законодательства.

Действие на территории различных государств законодательства, предусматривающего единообразное применение амнистии и помилования, обеспечит более эффективную реализацию норм международных договоров о правовой помощи, поскольку одним из условий согласия запрашиваемого государства на выдачу преступника или осуществление уголовного преследования является признание деяния преступным в этом государстве. Во всех странах СНГ действуют национальные уголовные кодексы, другие законы. Как показывает их предварительный анализ, они существенно отличаются друг от друга в концептуальном и прикладном плане. Такие отличия далеко не всегда способствуют борьбе с наиболее опасными формами преступных посягательств.

Унификация национальных законодательств государств в сфере применения амнистии и помилования должна иметь своей целью выработку таких правовых норм, которые явились бы эффективным средством исправления преступников, предупреждения среди амнистированных и помилованных новых преступлений. Эти нормы должны быть достаточно единообразными в правовых системах различных стран Содружества. Установление унифицированных правовых норм будет способствовать формированию единой судебной практики применения институтов амнистии и помилования.

Задача унификации национальных законов для бывших республик СССР вполне выполнима, поскольку имеются ее объективные предпосылки, к которым следует отнести многолетние единые социально-экономические отношения стран, наличие в недавнем прошлом общей правовой системы, и субъективные основания (например, психологическая совместимость работников различных министерств и ведомств, в частности правоохранительных органов). Такой опыт уже внедрен в практику: в рамках СНГ выработана общая форма унификации законов, на ее основе приняты: Модельный уголовный кодекс от 17 февраля 1996 г., Модельный уголовно-исполнительный кодекс от 2 ноября 1996 г.

Анализ нормативно-правовых актов зарубежных стран свидетельствует, что в отдельных из них имеют место принципиально новые подходы к институтам амнистии и помилования, которые требуют глубокого теоретического изучения и исторического осознания. Новеллы уголовного законодательства стран СНГ, создание государственных образований – Союза Белоруссии и России, Экономического союза Белоруссии, Казахстана, России и Украины, качественные изменения преступности (ее межконтинентальный и организованный характер) подтверждают необходимость создания единого правового пространства в рассматриваемой сфере. Ю.А. Тихомиров отмечает: «Разнообразие норм национальных законодательств, затрудняющее сотрудничество государств, побуждает обращаться к специальным способам их сближения. Имеются в виду унифицированные правовые нормы, которые либо единообразно регулируют общественные отношения взамен несовпадающих норм национальных законодательств, либо создают основу для нахождения их общности. Единообразное правовое регулирование отношений как между государствами, так и внутри их способствует повышению его эффективности и предотвращению юридических коллизий»[131]131
  Тихомиров Ю.А. Курс сравнительного правоведения. М., 1996. С. 59.


[Закрыть].

Прежде чем говорить о путях и формах унификации, необходимо уяснить общее и особенное в правовом регулировании институтов амнистии и помилования в разных странах. Л.Г. Крахмальник все различия (применительно к исправительно-трудовому законодательству) делил на четыре группы: в правовых решениях; объеме правового регулирования; структуре законодательных актов и правовых норм; редакционные различия[132]132
  См.: Крахмальник Л.Г. Единство и особенности сравнительно-трудовых кодексов союзных республик. М., 1974. С. 32–33.


[Закрыть]. При этом выделяются сходные или идентичные нормы и особенные (уникальные). Приведенную классификацию можно в полной мере использовать и при анализе законодательства об амнистии и помиловании.