Текст книги "Каждому аз воздам!"

– И это наши союзники? Не лучше канадцев воевали и англичане в Египте и Ливии. Вот как писала одна из западных газет: " Войска Великобритании успешно противостоят войскам фашистской Италии и после трех дней ожесточенных боев перешли в наступление…"

– Каково, а? Успешно противостоят! А знаешь, как эти союзнички воевали в Северной Африке? В действительности, при первом же ударе немецких войск под командованием генерала Роммеля в марте 1941 года, англичане в панике бежали. Менее чем за неделю англичане отступили более чем на двести километров от позиций, которые занимали на западной границе Киренаики. Менее чем через две недели англичане уже отошли к восточной границе Киренаики и западной границе Египта на четыреста километров! Это как? Остался только окружённый гарнизон в Тобруке, состоящий в большинстве из солдат, призванных из Австралии. Такие легкие победы над нашими союзниками только поднимали дух гитлеровской армии, но никак не отражались в боях на советско-германском фронте. Я уж промолчу про коллапс в Дюнкерке в 1940 году, когда войска 1-й группы армий союзников, десяток английских, восемнадцать французских и двенадцать бельгийских дивизий оказались отрезаны и прижаты к морю.

– Ты представляешь Шульга, сколько людей чуть не оказалось в плену у немцев?

– Но разве англичане не одерживали побед над войсками немецкого генерала Роммеля?

– Да какие к черту победы были у Великобритании над генералом Роммелем в Северной Африке? Не смеши меня Шульга! У Роммеля насчитывалось всего-то, около ста тысяч солдат, против почти миллионной армии союзников, а нашу границу в июне 1941 года перешло более 5 миллионов солдат Германии и её союзников. Только под Москвой для осуществления плана захвата Москвы германское командование сосредоточило, восточнее Смоленска, группу армий «Центр» в 1 миллион 800 тысяч человек, 1700 танков, свыше 14 тысяч орудий и миномётов, 1390 самолётов. Мы, ценой огромных потерь, выстояли и даже отбросили немцев от Москвы!

– Сдается мне, что рассчитывать на этих союзников нам не стоит?

– Никаким образом, да, военную и материальную помощь мы примем с удовольствием, но воевать с ними плечом к плечу против такого грозного противника, нет уж – увольте, сами как-нибудь разберемся.

– Но ведь, тогда можно же договориться между собой, выступить единым или несколькими фронтами, а не держать булыжник за пазухой?

– С кем договариваться с Британией? Да полноте, Александр Николаевич, Британская империя – одно из самых кровожадных государственных образований за всю историю человечества. Ты знаешь, что Великобритании принадлежит один из самых отвратительных в мире поступков – в 1708 году в Англии эти сэры-пэры, повесили семилетнего Майкла Хэммонда и его сестру одиннадцати лет? Они совершили страшное преступление – украли краюху хлеба! С этими ты предлагаешь нам договариваться? Ах, да, совсем забыл! Там же еще и великая культура! Ну, да… Ну да… Как же без нее! Не угодно ли пару цитат выслушать? «…Единственным разумным и логичным решением в отношении низшей расы является ее уничтожение!», а ведь это любимый нами всеми в юности писатель-фантаст Герберт Уэллс! Ничего тебе это не напоминает? Или вот еще: «Англия смогла захватить власть над заморскими территориями благодаря особому благоволению Господа, а платой за его милость стала пролитая английская кровь!» А это – уже Киплинг. Да, да, тот самый, – «Маугли», где идет рефреном главная цитата: «Брат, мы с тобой одной крови!» А как тебе эти слова еще одного премьера Великобритании лорда Пальмерстона: «Как трудно жить на белом свете, когда с Россией никто не воюет» и это до сих пор актуально.

И периодически, раз в пятьдесят-сто лет, у очередного сумасшедшего гегемона возникает желание, чтобы ему основательно надрали задницу, он, ничтоже сумнящеся, объявляет России очередную победоносную войну и, получив, как следует по мордасам затихает лет на сто, но скулеж под лавкой продолжается еще очень долго. Какая страна – такая и культура. Из всех, пожалуй, современных государств Великобритания имеет самое меньшее право с кем-то идти на какие-либо договоренности или с кем-то объединяться. Они ничего просто так делать не будут. Почти 25 лет назад, они, вместе с японцами, только чудом не оттяпали у нас весь Дальний Восток! Шульга впервые слышал такие резкие слова о союзнике СССР! Так, что во взаимоотношениях с данной страной использовать такие понятия, как совесть, порядочность – полнейший идиотизм! Имперская спесь Великобритании, никогда не знала границ! Справедливости ради, хочу заметить, что один раз, мы в середине 1942 года, с ними договорились и дали согласие на переадресовку предназначенного нам по ленд-лизу вооружение из Басры в Египет, чтобы помочь английской армии отразить новое наступление армии генерала Роммеля. Чем это нам выльется, покажет время! Я только не понимаю, что делает генерал Роммель в Африке? Слонов с носорогами гоняет? Для немецкого корпуса в Африке, в данное время, нет достойного противника. Сейчас здесь в СССР решается исход этой ужасающей войны и никакие англосаксы и янки, никогда не смогут победить Германию самостоятельно! Без нашей помощи им не обойтись!

– А что это такое ленд-лиз?

– Да, Шульга, видно ты довольно много дней был отрезан от цивилизации и не следил за мировыми новостями?

– Самой цивилизованной новостью тех дней, у меня была новость – увеличение суточной пайки хлеба, а самым цивилизованным инструментом, в последние два с половиной года, были неподъемное кайло, скрипящая тачка, вшивый бушлат и прожженные у костров прохаря, то есть обувь!

– Ленд-лиз, это государственная программа, по которой Соединённые Штаты Америки и Англия поставляли нам союзникам боевые припасы, технику, продовольствие, медицинское оборудование и лекарства, стратегическое сырьё, включая нефтепродукты. Со временем, когда война благополучно для нас закончится, а выиграем её, без сомнения, только мы, это ярмо еще долго будет висеть над нами и нашим потомками. Уже наступает перелом войны, мы разбили немцев под Москвой, пленили трехсоттысячную армию Паулюса в Сталинграде и скоро, война покатится на Запад! Вот тогда эти пэры-сэры заголосят хором об экспансии коммунизма и сделают все, чтобы не отдать нам Европу. Радистка-лейтенант, наконец, выбралась из-под стола, поправила пилотку и кокетливо проворковала, – И никакой вы, товарищ старший лейтенант не плешивый, вон какие у вас волосы красивые. Даже у некоторых наших девчонок таких нет! Майор натянуто улыбнулся одними губами, – Раечка, а что, я разве так сказал?

– Да, сказали, товарищ майор! Она во все глаза рассматривала Шульгу.

– Так товарищ лейтенант, займитесь делом, что у вас за бардак со связью? Девушка смутилась и ответила не по уставу, – Вечно вы Андрей Семеныч всю малину обгадите! – Цыц, малявка, иди и долби свои точки вместе с тире, и чтобы связь была на ять! – Видал Шульга, какие у меня строптивые кадры?

Раечка негодующе топнула ножкой, резко повернулась и выбежала из блиндажа. Шульга с интересом проводил девушку взглядом.

– Лейтенант Симонова – это моя находка и я никому не дам её в обиду. Она в свое время окончила Московский институт стали и о броне, что на танках и о самих танках, знает все. К тому же, она отменный шифровальщик и отличный радист. Между прочим, она закончила ту же спецшколу «Игла» что и ты, но только 11 отдел шифросвязи. Так что не обижай!

– Да мне это зачем? Мне с ней на ту сторону не идти. Она же девушка, а это обуза! Предпочитаю не брать женщин в разведку.

– Не зарекайся, она, кроме того, еще отменный снайпер, да и без радиста на ту сторону, в моем хозяйстве, редко какая группа ходит, для этого есть фронтовые разведчики, ну там, языка притащить, узнать расположение огневых точек и так далее, у нас же будут совсем другие задачи. Мы уходим обычно намного дальше от линии фронта и надолго. Через некоторое время в дверях опять появилась Раечка, она, молча, с обидно поджатыми губками, прошла в свой угол и уселась у рации.

– Сидоров, Сидоров, черт бы тебя драл, ты, где запропастился? Чаю нам со старшим лейтенантом! – Бегу командир, бегу, в проёме, закрытом плащ-палаткой, появился проворный старшина с двумя кружками дымящего чая,

– Уже готов товарищ майор! Григорьев, грея руки о кружку, о чем-то задумался, забыв о чае. Потом с интересом взглянул на Шульгу, – А ты вообще, что-нибудь знаешь о контрразведке, для чего она нужна и, как действовать глубоко за линией фронта?

– Вообще-то школа «Игла», которую я окончил, выпускала именно контрразведчиков, но попутно нам зачем-то преподавали основы диверсионного дела и читали лекции по немецкому вооружению.

– А ты думаешь, что будешь только ловить в прифронтовом тылу дезертиров и трусов? Нет мой дрогой, таких тут и без тебя хватает. Скажу больше, мы, по своему составу и действиям не простая прифронтовая контрразведка НКВД, которая привыкла протирать штаны и перекладывать глубоко в тылу, бумажки из одного ящика в другой. Сейчас эти ухари почти не выезжают на передний край довольствуются только печатанием приказов и директив, да горазды дух вышибать из мнимых шпионов. Живого настоящего вражеского диверсанта или шпиона они видят редко и глубоко в тылу, в основном, им попадаются не высоко обученные разведчики Абвера, а заблудшие овцы, которые по недоразумению попали в плен или залезли кулаком в рожу обнаглевшему командиру, или чуть струхнув в первом бою, спрятались в авиационной воронке. Как правило, потом, из них получаются отменные солдаты. Если конечно выживут в штрафбате или их не изуродуют в застенках НКВД. А нам же, придется столкнуться с матерыми профессиональными шпионами и диверсантами, которых много дней учили, как сделать нам бо-бо! Я в течении нескольких месяцев набирал в спецгруппу этих непростых людей, они отличные оперативники и отменные следопыты. Ваши задачи будут очень сильно отличаться от общепринятых действий прифронтовой разведки. Вы будете иметь несколько большие полномочия, чем скажем, тот же Особый отдел любых подразделений Красной Армии.

Вы ликвидаторы диверсионных школ Абвера! Причем у них же в тылу. Сейчас мы создаем особое подразделение с большими полномочиями и возможностями! Шульга, ты представитель Министерства Обороны 4-го управления – Главного штаба диверсий и разведки в борьбе с фашистской Германией. Вся наша деятельность будет окружена глубокой тайной за семью печатями, упоминание о нем в телефонных переговорах и в переписке строго запрещено. Нас не существует в природе и при поимке никто, ни одна страна не признает нас своими агентами. Потому, что эти диверсионные школы порой имеют международных кураторов, а обострять отношения со всем миром мы не готовы. Основная ваша работа будет во вражеском тылу, также вы будете иногда шустрить и в прифронтовой полосе, как Особый отдел контрразведки фронта, с нас эти обязанности никто не снимать не собирается. Но, фактически мы относимся к самостоятельному отделу по заброске агентуры и диверсионных групп в тыл немецких вооруженных сил, который создан совсем недавно в военной контрразведке фронта. Надеюсь, не надо повторять, что этого никто не должен знать? Мы, по всем документам проходим, как обыкновенные контрразведчики Особого отдела фронта!

– Командир, зачем помимо армейской разведки нужна еще одна? Ведь Особый отдел в начале войны была переведен из Народного Комитета Обороны в НКВД. Кому это было надо?

– Старший лейтенант, вы задаете неудобные вопросы, приказы Иосифа Сталина не обсуждаются, а беспрекословно исполняются. На этом давайте закончим этот довольно опасный разговор! Подождав, когда в блиндаже никого не останется, Григорьев приглушенным голосом продолжил, – Судя по вашему личному делу, вы не из когорты болтливых партийных работников-пристебаев и я постараюсь сейчас ответить на ваш опасный вопрос. Это был до гениальности простой расчет, в начале войны особисты стали независимы по службе от армейского командования и наряду с политическими органами осуществляли свой контроль над командованием и поставляли свою информацию наверх! Порой эта информация не доходила до Верховного главнокомандующего. Лаврентий Берия сам, единолично был вершителем судеб и сам решал, кого казнить, а кого, миловать! Сталин об этом стал догадываться и когда, в начале 1943 года, по его приказу ввели погоны, а на фронте наши войска помаленьку начали теснить неприятеля, Верховный командующий снова вернул своих соглядатаев в систему Министерства обороны. Да-да, это мы! Мы стали подчиняться только Верховному командующему и Лаврентий Берия нам не указ. Нас опять вернули в НКО СССР. Это одна из причин, побудившая Сталина перевести контрразведку под свой личный контроль, он хотел максимально исключить любое вмешательство НКВД Берии в вопросы служебных передвижений в РККА. Григорьев перевел дух, хлебнул из кружки остывший чай и продолжил свою речь.

– Как ты знаешь, Сталин в октябре 1941 года подписал постановление ГКО СССР о государственной проверке (фильтрации) военнослужащих Красной Армии, бывших в плену или в окружении войск противника, так как, назрела проблема организовать при штабах фронтов отделы по делам репатриации в работе, которых будут принимать участие сотрудники, вновь созданных органов контрразведки. Аналогичная процедура будет осуществляться и в отношении оперативного состава органов госбезопасности под командованием Лаврентия Берии. Чуешь, как он поставил на место Берию? А это главное, видно Сталин Берии не совсем доверяет. Фильтрация военнослужащих предусматривает выявление среди них изменников, шпионов и дезертиров. А дезертиров, Шульга, очень много. Особенно в начале войны, когда немец пер напролом. Сейчас дезертирство уже не так актуально, мы научились воевать, появилась вера в собственные силы, миф о непобедимости фашистов исчез, это поддержало наш моральный дух. Бывало, уходили отделениями и взводами, при этом убивали командиров и айда – за линию фронта. И наш брат разведчик, которых забрасывали за линию фронта, тоже иногда, переходил к врагу. Но самым массовым было бегство с передовой. Могли сговориться и уйти вдвоем или сговориться и уйти группой. Наши солдаты убивали своих товарищей и переходили к немцам в одиночку. А самая главная опасность – это землячество в войсках. Эти очень быстро договаривались между собой и давали деру уже кучей! Если командиры захватывали их с поличным при попытке перебежать к противнику или при атаке – расстреливали на месте. Предвижу твой вопрос и отвечу, да, наши солдаты, мягко говоря, будут недолюбливать нас, так как мы, будем подозревать всех и вся в антисоветской и террористической деятельности. А иного мы не ждем, за невыполнение приказов, паникёрство и прочее, по головке не погладят.

Глава пятая.

Григорьев замолчал и прислушался, подошел к двери и плотно прикрыл её.

– Ты знаешь Шульга, что такое самострел?

– Примерно, товарищ майор, это, когда друг в друга стреляют, чтобы получить легкое ранение?

– Бери больше старший лейтенант, они уже сами стреляют себе в ногу или руку. Это довольно неприятное явление на войне. Чтобы выжить и не пойти в бой, возможно, который будет последним, человек решал отделаться малой кровью и умышленно стреляет в себя. Но незаметно это сделать, почти никому не удается, есть ряд признаков, которые невозможно скрыть. Входное отверстие моментально окружается зоной некроза и восстановить ткани уже невозможно. Например, рана на левой руке: выстрел выполнен с ближнего расстояния, это видно по краям раны, следы пороха вокруг ранения и т. д. Никогда самострел не будет иметь слепого ранения, из-за большой кинетической энергии и ввиду большой начальной скорости пули, ранение почти всегда бывает сквозным. Потом стали стреляться через мокрую тряпку или через флягу с водой. Иногда договаривались: – Ты в меня стрельнешь, а я в тебя. Если бойцу удалось предоставить свидетелей и правдоподобно описать обстоятельства случившегося с него обвинения снимались. Если нет, то по крайней мере, был у самострела шанс выжить перед боем. А в большинстве случаев это гарантированный штрафбат или высшая мера за трусость. Вот некоторые нюансы в этом мерзком деле.

– Запомни Шульга, самострел, это: всегда зона преимущественного механического действия пороховых газов. Второе: зона выраженного действия копоти выстрела, пороховых зерен и металлических частиц. И третье: зона отложения пороховых зерен и металлических частиц на теле и так далее. Кроме того, есть еще много признаков изобличить самострел.

– Вот смотри, – Григорьев вывалил на стол кучу фотографий. Шульга стал рассматривать фотографии с ранениями. Остановился на одной, – А это что за сумасшедший стрелял себе в голову? Ведь это гарантированная смерть?

– Верно, в этого стрелял в голову его товарищ, но промахнулся и засадил пулю в затылок и что интересно – он выжил!

– Но это же невозможно? Люди не выживают после таких ранений!

Григорьев хмыкнул и пояснил, – По первому образованию я врач-травматолог и выстрел сзади в затылок действительно, в редких случаях, оставляет человеку шанс выжить. В то же время выстрел в голову сбоку гарантированно летален. Это потому, что пуля, летящая по прямой траектории, обычно разрушает только одно полушарие мозга, а вот выстрел сбоку уничтожает оба! Ты поговори на эту тему со старшим лейтенантом Гегечкори, он специалист по самострелам! Гиви уже отправил в штрафбат больше двадцати человек! А эти листовки с болтовней Министра пропаганды Германии Геббельса? С этими бумажками вообще не знали, что делать. Сначала просто проводили воспитательную работу, а потом, без разговоров отправляли в тыл. Воины расчухали эту халяву и специально стали вести такие провокационные разговоры: «Да, что за жизнь, кормят отвратительно, вчера хлеб не довезли, сегодня с утра, еще кашу не ели, дам я лучше дёру к фашистам». Вот и приходилось от греха подальше таких в тыл отправлять. А им только это и надо: «Спасибо контрразведке, что живой остался!» Во как!

– Что, думаете в тылу они не будут труса праздновать? А не лучше ли их перевоспитывать здесь, на переднем крае?

– Им доверия уже нет, при малейшем неблагоприятном исходе боя или при наступлении, они могут перебежать к немцам. Людей катастрофически не хватает, сомкнуть фронт порой нам никак не удается и эти дезертиры, отыскивают дыры в наших соединениях и переходят линию фронта прямо к немецким позициям. В кармане почти у каждого лежит листовка с воззваниями демагога Геббельса, где им настоятельно рекомендуют переходить линию фронта и вливаться в ряды доблестной немецкой армии. Обещают землю на территории Белоруссии и Украины, еды от пуза, женщин и достойный заработок. Естественно, никто им сначала оружие не даёт, всех их загоняют в фильтрационные лагеря, а потом с ними начинают работать офицеры Абвера. Кто лоялен и люто ненавидит советскую власть, и имеет полное среднее образование, тех отправляют в школы Абвера, которые находятся глубоко в тылу. А особо ценных переправляют в Прибалтику или Польшу, где они в течение нескольких месяцев проходят полную диверсионную подготовку. Это спящие агенты, они больше не появятся в прифронтовой полосе. Это долгоиграющие агенты. А не особо соображающие и туповатые на всю голову агенты, это потенциальные смертники, они проходят разовый ускоренный курс и их закидывают для одиночной диверсионной операции. Что с ними будет, Абвер больше не интересует. Этих много, но они не менее опасны, чем спящие. Эти в основном, одноразовые агенты, прямо заточены для подрыва наших складов боеприпасов, убийства военных командиров и вербовки неблагонадежных людей. Наша задача выловить всю эту мразь и без разницы, в какую сторону они будут пытаться идти, на ту или на эту сторону фронта. Сейчас все, кому советская власть встала поперек горла, вышли из подполья и начинают свою подрывную деятельность. Раньше наша деятельность включала фильтрацию солдат, вернувшихся из плена, а также предварительную зачистку прифронтовой полосы от немецкой агентуры и антисоветских элементов совместно с войсками НКВД по охране тыла действующей армии и территориальными органами НКВД. Но мы, оперативники штаба фронта после реорганизации этим заниматься не будем, для этого есть смежники из хозяйства НКВД Берии. Наше дело, активное участие в розыске диверсионных школ в тылу противника, задержание и уничтожение диверсионных групп и ликвидация руководителей диверсионных школ. А действовавших советских граждан в антисоветских вооруженных группах, воевавших на стороне Германии и их союзников, выносим приговор на месте. Таких как Русская освободительная армия, батальоны СС «Нахтигаль», латвийская военизированная организация «Айзсарги». С этими шутки плохи – их не перевоспитаешь и на испуг не возьмешь. После захвата и допроса этих убийц из батальона «Нахтигаль», немецких карателей из зондер-команд и их наиболее активных пособников – расстреливаем на месте. Ни к чему их тащить на нашу сторону. По Указу Президиума Верховного Совета с предателями мы не церемонимся, приговор приводится в исполнение немедленно. Особо «отличившихся» – тех, кто зверствовал на оккупированных территориях, публично вешаем или по-тихому удавливаем. И хочу заметить, что у нас со времен восстания декабристов, никого не вешали, такой практики в Российской империи не было – виселицы, это прерогатива циничной и цивилизованной Европы. У нас рубили головы на плахе, но, так как рубить головы нам нечем, не понесешь же с собой за линию фронта топор палача, мы поступаем просто, шнурок на шею и прощай жизнь никчемная! Стрелять и шуметь нельзя. Хотя жестокость – не наш стиль, но она порой необходима. Для этого создали три новых направления контрразведки и назвали «Смерш».

– Как, Смерш? Шульга с интересом вскинулся, – что это такое?

– Это сокращенное Смерть Шпионам. Когда военная контрразведка была «изъята» из НКВД и передана в наркомат обороны, то есть в непосредственное подчинение Сталину, который, как известно, сейчас один в трех лицах – Председатель Государственного комитета обороны, председатель Совнаркома и Нарком обороны.

– Получается, Смерш станет чем-то вроде «карающей руки» Сталина?

– Скорее всего так и будет. При создании нового подразделения, назрела необходимость как-то назвать свое детище и Сталин с Меркуловым придумали это название. Недавно в конце марта 1943 года, подготовлено решение о создании Главного управления контрразведки в рамках наркомата обороны, а его начальником, по-видимому, станет Виктор Абакумов, заместитель Сталина по контрразведке. Мне эту весть между делом, недавно моя «сорока» в клювике из Ставки принесла, я загодя подсуетился и стал собирать себе под крыло отъявленных не боящихся смерти беспринципных людей, умелых и решительных. И не зря, ох не зря! Недавно нам стало известно, что начальник абвера адмирал Канарис и начальник внешней разведки службы безопасности VI отдела РСХА, Вальтер Шелленберг, активно взялись за создание диверсионных школ на оккупированных территориях Польши, Прибалтики, Украины и Белоруссии. С весны 1942 года во всех этих странах и на нашей оккупированной территории была создана сеть разведывательных школ, готовивших шпионов, диверсантов, подрывников, связистов, провокаторов для действий в нашем глубоком тылу. Прекрасно подготовленные физически, фанатично преданные идеям нацизма, отлично владеющие русским и другими языками народов СССР агенты Абвера – это грозный и хитрый противник. Но, что-то у них не все гладко стало выходить в начале войны, немцы готовили агентов спустя рукава. Надеялись на молниеносную войну, они не утруждали себя разработкой качественных легенд и документов. Они планомерно стали внедрять в советское общество спящих агентов, которые замирают до определенного времени, живут, как полноправные члены общества, работают, заводят семьи, но, как только получают сигнал или их навещает посланец с той стороны, они активизируются и начинают пакостить. Обычно они засылают группу, из трех-четырех человек, где обязательно один радист, один отменный стрелок и один аналитик, он же и командир. Этих очень трудно распознать после того, как они перейдут линию фронта и затеряются в нашем тылу. Правда, некоторых, особо ценных агентов, они забрасывают к нам самолетами, но это уже не наши задачи, мы же, будем шустрить в прифронтовой полосе противника, в радиусе ста километров.

– Так мы, выходит, будем с этим отребьем работать? Что же эта за работа такая, товарищ майор, когда основной задачей зафронтовой контрразведки Смерш-4 будет выявление неблагонадежных в нашей армии, паникеров, трусов и дезертиров? Еще один надзорный орган? Не много ли надзирателей над нашими военными подразделениями? А учитывая серьезную обстановку, которая сейчас сложилась на фронтах, нам скорее всего, выдадут карт-бланш на расстрел неблагонадежных без суда и следствия? Как-то это не по-людски!

– Могу с уверенностью сказать, что пока, с момента создания Смерш ни одного смертного приговора наши контрразведчики не привели. Смерш проводит оперативно-розыскную работу, ведет предварительное следствие, затем все материалы передаются в органы правосудия. Судит выездной трибунал или судебные тройки.

– И что? Разве это не похоже на репрессивные действия судебных троек нашего одиозного наркома Ежова?

– Запомни Шульга, мы не репрессивный орган и тем более не карательный, хотя многие часто преувеличивают наши полномочия и боятся нас, как огня, но это не так! Вопреки распространенному мнению в войсках, органы Смерш не могут приговорить кого-либо к тюремному заключению или расстрелу, так как мы не являемся судебными органами. Поэтому задержанные допрашиваются и, если есть сомнения в лояльности к Советской власти, малейшие подозрения в пособничестве врагу, отправляются в тыл и там, после тщательной проверки наверняка будут расстреляны по законам военного времени или поедут надолго рубить лес, или добывать руду на свежем воздухе далеко от фронта. Все это началось с октября 1941 года, когда издали приказ Берии о расстреле, паникеров, пособников, трусов, без какого-либо приговора суда или даже решения внесудебного органа. Такая власть у нас есть, но советую не злоупотреблять этим. Мы, не убийцы и прищурившись, добавил, – Такая практика существовала до 1943 года, но в других структурах.

– Что вы имеете в виду, товарищ майор?

– Я о пресловутых заградительных отрядах, которые несведущие люди приписывают НКВД.

– А что, разве это не так? Довольно гнусное и отвратительное явление.

– Нет, не так! Во-первых, заградительные отряды появились еще в 1941 году, когда о Смерш никто и не думал. НКВД, по большому счету, здесь не причем, это решение было от командующих армиями, но исполнять это грязное дело почему-то поручили НКВД. Все заградительные отряды создавались исключительно при штабах и военных советах фронта. Эти, жуткие подразделения, или как мы их называем, жуть – войска, выполняют нравственно-паскудную задачу, задерживать бегущих паникеров с поля боя, а при массовом бегстве даже расстреливать. Но уже с начала 1943 года заградительные отряды применяются крайне редко. К счастью к нам, оперативникам Смерш, это никакого отношения не имеет. Виктор Абакумов за этим следит очень строго. За темой политических репрессий и заградительных отрядов почему никто не видит подлинный героизм, который проявляли контрразведчики Смерш и НКВД, которые до последнего вздоха сражаются сейчас с захватчиками. Есть ряд предателей, которых мы можем расстреливать на месте, это полицаи, власовцы, бандеровские прихвостни из батальона «Нахтигаль» и прибалтийские каратели, их перевоспитывать – только портить! Но только, когда они с оружием в руках. Мы – тайная военная полиция! Хотя это и не афишируется. Нас пока мало, но я читал секретную директиву, где численность руководящих оперативников ГУКР Смерш должны довести до шестисот, на каждом фронте. Каждый род войск видит войну по-своему, летчики – сверху, пехотинцы – снизу. А с точки зрения нас контрразведчиков Смерш, война – это сплошные шпионы и предатели. Да-да, Шульга, мы ассенизаторы наших войск. До Смерш контрразведкой в Красной Армии занимались особые отделы НКВД, но сейчас эти функции переданы Национальному Комитету Обороны. Шульга присел на табурет, – А кто может служить в Смерш?

– В основном, мы набираем толковых оперативников из полковой или дивизионной разведки, есть девушки психологи, охотники, спортсмены-биатлонисты, боксеры и борцы. Имеется негласная информация, что часть оперативников-контрразведчиков обучают в Центральной школе экзотической боевой японской борьбе джиу-джитсу. Шульга промолчал о том, что он один из тех курсантов, которые прошли это обучение. Как говорил его преподаватель Ли Дан Хо: "Держи рот на замке, пока к тебе не подобрали ключ". Ли Дан Хо… Шульга всегда с теплотой вспоминал этого невысокого и гибкого, как будто скрученного из стальной проволоки, человека. Он был большим мастером джиу-джитсу. Незадолго до начала войны в начале 1938 года, он несколько подкорректировал подготовку Шульги и рекомендовал ему заняться только несколькими техниками в джиу-джитсу, это ударная техника, техника борьбы в стойке и техника борьбы с оружием.

– Алекс, – говорил он ему тихим, но твердым голосом, – ты сознательно идешь на прямое убийство, это как крайний способ сразить вооруженного недруга, не используя оружие. Сила твоя не в оружии, а в самом себе. Через несколько недель упорных тренировок, мастер Ли Хо, в силу новой военной специальности Шульги, решил преподавать ему третью группу приемов, самую опасную – на тычковые и рубящие удары по жизненно важным точкам тела.

– Ты лейтенант, должен быть максимально универсален, я тебя обучу технике по заранее запланированному сценарию. Это комбинация ударов, броски, добивание и техника работы с оружием. Будем обязательно изучать владение с ножом и палкой и другими бытовыми принадлежностями. Приемы джиу-джитсу всегда точные и зачастую очень опасны. Пах, горло, челюсть, колени, суставы, солнечное сплетение. Эффективен удар по подбородку. Это самое слабое место у человека. Компрессионный удар в челюсть и человек сразу отключается. Удар идет прямо в мозг. Если удар правильно поставлен, то достаточно небольшого приложенного усилия, чтобы человек потерял сознание. Обязательно нужно, чтобы он потерял сознание и упал. Желательно это делать жестко, с кровью, чтобы остальные увидели, как их вожака практически убили с одного удара. Тогда другие разбегутся. В тебе должен проснуться зверь, ты должен излучать тестостерон и адреналин. Чтобы они сразу почувствовали, что не с тем связались. Ты не должен участвовать в затяжных и изнуряющих поединках, это не спорт, здесь все поставлено на мгновенную нейтрализацию противника за 3–5 секунд и, как правило, со смертельным исходом! Только в этом твоя победа! Боевое дзюдзюцу, говорил он, редко применяется к одному человеку, как правило, это несколько противников. Тебе должно быть понятно, что джиу-джитсу – это метод убийства человека или, на крайний случай, метод оставить противника инвалидом навечно. Ты не должен применять болевые приемы на кости тела, суставы и эффектные опрокидывания, это на войне не приветствуется, только окончательная нейтрализация противника и желательно, со смертельным исходом. Это не спорт или борьба – это методика джиу-джитсу, ты не на татами в окружении зрителей – ты на войне, где от твоих действий зависит твоя жизнь или жизнь твоих товарищей! А жизнь бесценна – береги её! Дзюдзюцу применяется только во время войны и придумана она только для войны. Никаких спортивных соревнований по джиу-джитсу в условиях войны быть не может в принципе. В дзюдзюцу нет никаких очковых премий и времени на поединок, только победа, во что бы то ни стало, а твоя победа – это смерть противника! Эти удары не так красивы, как в других видах восточных единоборств, нет зрелищных ударов ногами в прыжках и с разворота. Все приемы дзюдзюцу – это боль, очень сильная и адская боль, всегда переходящая в шок! Никогда не оставляй противника после применения одного удара, обязательно применяй повторный удар по беззащитному телу, но он должен быть смертельным, иначе боль может пройти и человек очнувшись, окажет нешуточное сопротивление. Только способов захвата и болевого воздействия на кисть руки я тебе покажу тридцать два вида. А еще заломы пальцев, суставов рук и ног, действие на позвоночник и на акупунктурные точки и бесчисленное множество удушающих приемов с переломом гортани. А это смерть.