Электронная библиотека » Александр Христофоров » » онлайн чтение - страница 3


  • Текст добавлен: 10 января 2020, 12:40


Автор книги: Александр Христофоров


Жанр: Современная русская литература, Современная проза


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Я проснулся рано – художница еще и не думала открывать глаза. Лучи утреннего солнца не доставали даже до окна, но в комнате было уже светло. Я тихонько вышел в коридор, за дверью Тюленя слышались какие-то звуки, но как только я приблизился к ней, жизнь там замерла, будто к чему-то прислушиваясь. Я протопал в ванную, шумно умылся и вышел на кухню. Все, что я вчера взял в магазине, было аккуратно сложено в холодильнике. Я заварил кофе, сделал бутерброд и пошел посмотреть на свою новую комнату. Она была совсем небольшая, а диван и книжный шкаф делали ее еще тесней, но мне здесь нравилось. «Скоро придется перевезти вещи из столицы», – подумал я. Стола не было, я поставил чашку на пол, откусил кусок хлеба с мясом и подошел к окну. Мне открылась часть собора и вид на итальянское заведение с сырным супом. Я даже не успел пожалеть, что не вижу всех сводов храма, как удары колокола наполнили мое новое жилье. «Бамм», – семь раз сказал собор. Как-то резко потемнело, и по кронам деревьев зашумел дождь, его звук показался мне летним.

Я закрыл глаза и понял почему – шум получался от ударов капель по листьям, которые уже успели появиться на некоторых деревьях, а в столице виднелись лишь голые и черные ветви. Я уселся на пол, подтянул чашку поближе и уставился в окно. «Что ж такое?» – пробормотал я и достал телефон. Рано, конечно, но что делать? Я набрал номер, долго шли длинные гудки, потом она сбросила звонок. На что я надеялся – на неожиданность звонка или ее пребывание в другом часовом поясе за границей? Не знаю, но она так и не перезвонила и не ответила на сообщения. Скрипнула дверь, и я услышал аккуратные шажки босыми ступнями. На мою макушку и плечи легли косички, художница сжала ладонями мои плечи и уселась сзади меня, обвив ногами. Неожиданно я понял, что у нее большая и упругая грудь.

– Доброе утро. – Она поцеловала меня в щеку и продолжала разминать мои мышцы. – Как себя чувствуешь? – Я потянул ее руку и обнял ею себя за шею. Она охотно послушалась и опять чмокнула меня.

– Ну как-то не очень хорошо, я бы сейчас погуляла под дождем. – Она тоже повернула голову к окну, где уже шумел не весенний дождик, а самый настоящий ливень.

Мы быстро оделись, не закрывая двери, скользнули вниз по лестнице, пробежали двор по мокрому булыжнику и сразу промокли. В подворотне было темно, а что-то большое преградило нам путь. После дневного света мы не могли ничего разглядеть и потому просто замерли на месте, а наша преграда взмахнула ушами, медленно повела длинной шеей в сторону от нас и захрапела. Глаза привыкли к темноте, оказалось, что в подворотне две кобылы, два пони, и три девчонки, все спрятались здесь от ливня, а наше «препятствие» терпеливо дожидалось, пока хозяйка расчешет ее мокрую гриву. Другая девушка курила, задумчиво выдыхая дым в дождь, а третья старалась привязать пони к металлическому столбику перед воротами. «Вот и пригодились», – подумал я, рассматривая чугунный «бочонок». Мы подошли к границе с дождем и посмотрели через дорогу. Напротив, в такой же подворотне, прятались другие прохожие, а по булыжнику мостовой, вперемежку с пузырями воды, бежали люди. Они прикрывали головы пакетами, сумками, но зонтов ни у кого не было. Я почувствовал, как вибрирует телефон, и подумал, что как-то перегорел с желанием видеть рыжую, но достал трубку – на экране мерцал номер со столичным кодом. Я сбросил вызов и обнял художницу, а она уже знакомым движением прижалась щекой к моему плечу. Я представил, как показал бы нас в кино: вид сзади, камера отъезжает назад и наверх, фокус переходит на булыжник и пузыри. Так мы и стояли – смотрели на капли, вдыхали свежий воздух и слушали храпенье лошадей, тогда я уже не сомневался, что за этой весной придет лето и ждать осталось недолго.


…Весна подарила нам еще много таких дождей и вечеров с сидром. Я помогал ей с выставками, она ловила заказы для меня. Я перестал ждать звонка рыжей, да и сам перестал звонить ей. Время от времени к нам заходил пьяный хозяин и рассказывал, что здесь не гостиница и он здесь главный, мы терпеливо выслушивали его и посылали прочь. Художница даже перестала бояться его и один раз обозвала тюленем, после этого он стал еще печальнее, как-то поник и совсем оставил нас в покое. В одну из ее поездок на выставку в столицу я забрал свои вещи и окончательно обустроился в комнате. Заказов к лету становилось меньше, но у меня еще оставались деньги, заработанные на столичном ТВ. Мы купили велосипеды, и каждый день ездили на пляж, и, вообще обленившись, просто перестали работать. Я только иногда доставал «дальномерку», чтоб сделать интересный кадр для себя, а она корпела над очередным изображением собора. Она стала смуглой, подтянутой, начала ходить на какие-то свидания, а я все же иногда вспоминал о рыжей.


…Дождь барабанил по картону фотобумаги и срывал снимки с оконных рам. Я открыл глаза. Она уехала рано и сейчас выписывала лекарства больным детям, а может быть, просила открыть рот пошире, надавливая чайной ложкой на язык мальчика или девочки. Пора было и мне заняться делом. Вчерашняя встреча с меценатом дала форы надолго, это событие еще надо было отметить с художницей, желательно так, чтоб моя рыжая об этом не узнала – слишком сильно и безосновательно она меня ревновала. Я посмотрел на часы – до встречи на новом телеканале было достаточно времени, чтобы поесть, принять душ и не торопясь приехать на место. Пока у меня был только телефонный разговор с редактором – он предлагал работать в формате, который казался мне не слишком подходящим для родного города: у нас совсем не кипела политическая жизнь. На это он мне возразил, что ближе к выборам забулькает и у нас – в общем, выяснение подробностей мы отложили до встречи.

Я оделся, вышел во двор – на улице было свежо, а дождь заканчивался. Я подошел к машине, открыл ключом. Скоро я должен был ее отдать или купить – товарищ предложил платить частями, и на первый транш средств теперь у меня было достаточно. Я включил зажигание, мотнул стартером – старый автомобиль честно попытался завестись, но ничего не вышло. Звук был нормальный, все системы работали, но я не сразу заметил значок пустого бака. «Вчера ведь заправлял», – с подозрением подумал я и вышел из машины. Из-под колес тонкой струйкой на мостовую уходила блестящая линия, на свету она переливалась цветами от сиреневого до алого. «В лучшем случае придется заваривать бак, в худшем – искать такой, от той же модели», – подумал я, закрыл машину и пешком пошлепал по лужам на встречу, благо времени было достаточно. Машин было немного, никто не хотел окатить меня струей из лужи, и я спокойно шел вдоль дороги. Я придумывал, какой фильм мы сегодня посмотрим вечером – нельзя же все время только заниматься сексом, и с такими мыслями пришел к офису телекомпании. Я уже видел ее эфир – ничем не примечательные выпуски новостей, сделанные наскоро и кое-как, слабые программы, но меня обнадежили, что это лишь начало, да и гонорар предлагали приличный.

Мы договорились встретиться у входа – редактора и его напарницу я узнал издалека, и они смотрели с улыбкой, выходит, и они поняли, что я – это я.

– Привет, – сказал я и протянул руку.

– Здорово! – сказал редактор и поймал мою ладонь.

Мы поднялись в студию, и для меня провели небольшую экскурсию. В штате пока были только девочки, и парней все ждали как манны небесной. Мне показали камеры, эфирку, познакомили с операторами, а после мы в кабинете редактора заварили кофе. Сначала они повторили все то же, о чем говорили по телефону – мы не будем делать телевидение с «объективным» освещением событий. Мы набираем журналистов, у которых есть мнение, которые готовы его озвучивать и защищать. Он спросил:

– Вот что ты думаешь по поводу нового памятника?

Отчего-то я был уверен, что мы обсудим эту историю, и выложил им все о вчерашнем нападении на кафе и разбитой голове хозяина заведения, о своей работе на столичном канале и о том, как устал там от идиотской идеи заставлять всех говорить на одном языке и рекламировать всякого рода наци-персонажей.

– А как ты смотришь на то, чтобы давить их информационно, провоцировать, чтоб их глупость становилась виднее? – спросил редактор.

– Так ведь тогда мы становимся как они – очень подлыми и нечестными, – прищурившись, сказал я.

– Так ведь наше дело правое, – ухмыльнувшись, сказал редактор. – Кроме того, нас будут смотреть те, кто разделяет наши взгляды – а таких в городе больше, сам знаешь. А кто не согласен – посмотрит что-то другое. К выборам появится более чем достаточно разного телевидения…

До выборов оставалось более трех лет, и за это время нужно было создать авторитетное СМИ – это уже более серьезным тоном сообщила напарница редактора. СМИ, которое поможет выиграть выборы кому надо. А кому это надо – я узнаю позже. В общем, работы непочатый край, журналистов с хорошим опытом не хватало, и сейчас требовался костяк, который выработает новый стиль, а затем будет муштровать новых репортеров. Решено было, что свой первый сюжет я сделаю как раз о случае в заведении рядом с памятником.

– Тема сейчас острая, новость свежая и стратегически нам интересна. Сделаешь недельный «итоговый», – заключил редактор, и мы попрощались. Теперь я должен был все разузнать, договориться со «спикерами» и заказать оператора.

Спешки не было, сроку, чтоб разобраться с баком, я дал себе до завтра, потому неторопливо побрел к Феликсу, который обещал мне записать хорошие фильмы. В его приоритете были итальянские и балканские ленты, что для сегодняшнего вечера было ровно то, что надо. Жил он недалеко от моей голубиной квартиры, и я прошел мимо машины. Она была полна моих пожитков – я до сих пор не забрал все вещи; цветной струйки почти не было видно.

Я быстро управился с Феликсом, забрал фильмы, выслушал его восторги по поводу «Роллейфлекса» и даже не стал предлагать выкупить фотоаппарат. Да он бы и не вернул его, а я не жалел – свое предназначение эта техника выполнила. Я созвонился с механиком, он пообещал завтра прислать парня, который решит проблему с машиной на месте. Посоветовал только откатить ее в сторону – вдруг кто окурок кинет? Но я почему-то не волновался и повернул в сторону собора.

После встречи с меценатом художница сунула мне в руку копию своего ключа. На всякий случай. Я открыл дверь и вошел, она сидела на полу посреди комнаты и, оттопырив попу, подгоняла края холста к раме. Косички она собрала в тугой пучок, который упрямо старался упасть на холст. Я шлепнул ее по заду, но она сделала вид, будто ничего и не случилось. Тогда я сильно потянул ее за косички к себе, она сразу поддалась, прижалась ко мне спиной, и я почувствовал, как она вздрагивает. Она плакала.

– Что ты, малая, что такое? – Я резко повернул ее к себе. Она будто стекала по моим рукам, лицо исказила неприятная гримаса.

– Ты теперь будешь жить с ней? – Последние слова она еле смогла произнести, ее душили слезы.

– С кем «с ней»? Я один живу – ты же знаешь, мне не хватает денег, а Тюлень ждал не дождался выгнать меня!

– Ну ты бы мог заработать, если б хотел, – протянула она.

– Так я же и стараюсь, вот работаю!

– Забери меня к себе! – то ли прокричала, то ли выплакала она.

– Ну как, я же говорил, там очень плохая квартира, даже в туалет не сходить нормально!

– Я хочу тебя, мне не нужна никакая квартира. – Она будто старалась спрятать голову в пол, а я не мог удержать ее на руках.

– Ну что ты, я не думал, мы ведь…Ты же на свидания с кем-то ходила! И когда уезжал, ты хохотала и ничего не говорила! – Я был поражен.

– Я думала, ты квартиру для нас искал и мы переедем… Я не хочу на свидания, я тебя хочу!!! – прокричала она.

– Ну я же…

– Ты сейчас с ней, со своей этой рыжей, да? – Она вскочила, туго натянутый холст треснул под ее ножкой. – Ты же спишь с ней, да? – Она кричала во весь голос. Я никогда не видел ее такой, она будто первый раз открылась по-настоящему.

– Да, у меня есть с ней определенные отношения. – Я старался подбирать слова, но это было бесполезно.

– Уходи, пошел вон отсюда! Не приходи! Мне не надо! – Она бросилась на постель перед окном и забилась в рыданиях. Я долго старался ее успокоить, она била меня, кусала, я срывался, кричал…

Я спустился по винтовой лестнице. Мне казалось, будто я опять начинаю новую жизнь. Мне не хотелось расставаться с ней, я просил ее звонить, когда нужна помощь, – скоро выставка, нужно вести переговоры. Она кричала, что справится сама. Мне было горько, но я ушел, будто из родного дома, мне казалось, что я буду скучать даже по Тюленю.

Неожиданно я понял, что вряд ли мы продолжим свой проект – после такого она уже не захочет работать со мной над каталогами, а помимо денег это было, пожалуй, самым интересным, что я делал в этом году. Только когда я подошел к своей квартире и полез в карман за ключами, я заметил мерцающий телефон – оказалось, я пропустил пять звонков от рыжей. Я набрал. Она обиженно сказала, что вообще-то уже дома и сегодня не собирается никуда выходить, мы попрощались. Диски с фильмами в кармане расстраивали меня своей бесполезностью – один я их смотреть не буду. Я зашел в магазин рядом и взял бутылку вина. Подошел к машине, открыл – где-то на заднем сиденье валялась коробка с сигарами. Я нащупал деревянный футляр с романтическим названием и достал табачную торпеду.

На бульваре у моря было тихо, я глотал прямо из горлышка, хотя патрули не жаловали таких любителей выпить на свежем воздухе. Бутылка закончилась быстро, в магазине рядом я взял еще пива. И через десять минут – коньяка. Неверной походкой, но уже веселый и свободный от переживаний я двинулся куда-то в сторону центра. Умиленной улыбкой я проводил еще одну патрульную машину, выпустил дым сигары и вдохнул ночной воздух.

Я подумал, что десять лет назад я не улыбался бы при виде патруля, скорее, старался бы остаться незаметным, тогда мне казалось, что они охотятся только на детей. Когда мне было четырнадцать, меня раздели до трусов, непрерывно спрашивая, чем я «балуюсь», сейчас же я вряд ли позволил бы им настолько сильно сократить дистанцию. Хотя предъявить мне претензии, конечно, просто – я смешал напитки в одном из самых опасных сочетаний, и вот – вуаля! – хожу, пошатываясь. Мне даже хотелось, чтоб кто-то ко мне прицепился, чтобы что-то случилось, я искал приключений и, наверное, именно за ними повернул на неосвещенную улицу.

Неудобно было вот так идти по булыжнику, но ведь я специально здесь! Хотя я не понимал, чего ищу, да и видел очень плохо – все расплывалось и немного троилось, – я понял, что подошел к перекрестку. Поверну направо – людей почти не будет и булыжника тоже. Пойду прямо – улицы будут светлее, прохожих больше. После четырех темных и безлюдных кварталов я понял, что мне нужно общество, значит, нужно идти вперед. И все-таки я вновь здесь – на площади перед собором. Я присел на фонтан – здесь всегда было место молодежной тусовки: можно познакомиться с кем попало, говорить о чем вздумается и попрощаться после беседы навсегда. Я уставился на капли и задумчиво разглядывал всех, кто здесь собрался.

– Кто-то рядом курит сигару? – Как-то уж слишком деловито спросила девушка слева. Она была пьяна, и я уже минут десять слушал, как она доказывала двум тихим парням, что разбирается в машинах «лучше всех телок». Обтягивающий сарафан нелепо подчеркивал висящий живот, к тому же она была без лифчика.

– А ну-ка, дай! – Ее рука потянулась за сигарой. Я усмехнулся и протянул ей табачную колбаску. Она демонстративно глубоко затянулась и сказала:

– Ты не умеешь курить сигары!

Я понял, о чем она – ведь я курил почти не взатяжку, пробуя аромат, а когда так куришь, в сигарете остается вся крепость, которую она и почувствовала. «Да пошла ты», – подумал я и решил, что надо ее наказать. Она продолжала грузить пацанов карбюраторами, трансмиссиями и моторами – впрочем, едва ли у нее был свой автомобиль.

– Девушка, ты же так всех мужиков распугаешь, одна останешься со своими моторами! – Я искоса глянул на нее и далеко кинул окурок.

– А ты знаешь, что я скоро выхожу замуж? – зло сказала она, подходя ко мне.

– За кого? За тормоза, который, ни слова не проронив, будет слушать о газе и сцеплении? – Я говорил очень спокойно и ухмылялся тому, как она ведется.

– Да ты вообще видел моего мужа? Да по сравнению с ним ты – урод!

– А я бы не сказал, что я красавец!

Девушка села рядом и подняла сарафан.

– Смотри, какие у меня ноги. Нравятся?

Я поднял сарафан еще выше и пощупал ее бедро. Парни заинтересованно повернули головы.

– Нет, не нравятся, так себе ноги. – На этом я бы мог закончить свое издевательство, но она уже не могла остановиться.

– Да ты вообще знаешь, как я целуюсь? У меня рыжие волосы, зеленые глаза, и я целуюсь лучше всех! Вот смотри!

Она обхватила руками мое лицо и потянулась пухлыми губами к моим. Я отвернул голову, и она нежно поцеловала меня в щеку.

– Смотри – зеленые у меня глаза? – Не отпуская моего лица, она смотрела прямо на меня – ее глаза и впрямь показались мне зелеными. Я подумал о рыжей и решил, что не буду больше издеваться над ней.

– Да, зеленые у тебя глаза.

– Давай познакомимся. Как тебя зовут?

Она назвалась какой-то глупой кличкой, которую я сразу забыл. Оказывается, все это время парни слева, остолбенев, смотрели, как девка поднимала юбку и лезла ко мне.

– У меня в сумке есть коньяк, надо его выпить, – доверительно поведала девушка с глупой кличкой. Вообще-то, она уже надоела мне, но я не хотел трезветь. Зрители слева напрягали, и я предложил отойти. Она сразу схватила меня под руку и потянула в темноту.

Мы быстро допили шкалик коньяку, и она сказала, что ей нужно в туалет.

– Ты хочешь меня трахнуть, – уверенно выпалила она.

– Да, – сказал я и пропустил ее в забегаловку, где за несколько копеек можно было сходить в туалет. Она выхватила из моей руки бумажную денежку и дала продавщице.

– Заберешь сдачу. – Девушка юркнула в темный и грязный проход за прилавком.

Раскрашенная в красное и черное продавщица терла серым полотенцем пыльные стаканы. Я размышлял, прощаться ли с этой нескладной девицей, которую даже начал жалеть, или уходить прямо сейчас.

– Твоя очередь. – Поправляя сарафан, она выскочила из-за прилавка.

Было жарко, и туалет в этом мерзком заведении нашел бы даже слепой – никогда не ешьте в таких местах, в крайнем случае, если очень хочется дернуть водки, можно выпить рюмки три, не больше. Потому что после нальют неизвестно чего или разбавят водой.

Я быстро вернулся на другую сторону прилавка. Эта шлюха в мятом сарафане уже сидела за столом с двумя парнями. Перед каждым – рюмка с водкой и стакан с соком. Один парень какой-то угловатый, в рубахе не по размеру, второй более собранный, хотя тоже медлительный, к тому же еще и очкарик. Ни хулиганы, ни студенты, так себе – кто-то.

– Идем, мало времени. – Я взял ее за полное плечо.

– Это твоя девушка? Присядь, у нас здесь интересная беседа завязалась, – предложил парень в очках. В их разговоре я разобрался быстро: эта коза доказывала, что майка у парня в очках дороже, что он вообще выглядит солидней, а парень в рубахе похож на босяка. Все трое стали мне безразличны.

– Готов поспорить, – заявила рубаха.

– Дорогой, ты смеешь говоришь мне о времени? – спросил сарафан.

– Выпей с нами, – сказали очки.

– Жду тебя на улице, – сказал мой голос.

На улице было свежо – я посмотрел через дорогу и увидел вход в подворотню, где когда-то с художницей мы встретили лошадей. Оказывается, я был настолько пьян, что не узнал пивную, мимо которой проходил каждый день. Я подумал, что мои приключения на сегодня окончены, и посмотрел в сторону теперешнего дома. Огни расплывались в глазах, я пошел по темным улицам, можно было вновь пройти мимо собора, но мне не хотелось, и я повернул в тихий переулок. На меня накатила тоска, было горько и грустно, я медленно перебирал ногами, путаясь и спотыкаясь на булыжнике.

– Слышь, есть вопрос!

Я обернулся и увидел три силуэта. Один из них пошел быстрее и припустил за мной. Я опустил правую руку в карман и нащупал диск с итальянским или балканским фильмом. Средний палец я просунул в отверстие и прижал край к основанию ладони, чтоб кромка диска торчала наружу, достал из кармана и ускорил шаг. На мое плечо опустилась рука и постаралась развернуть. Я поддался усилию, добавил движения и широким взмахом от плеча полоснул по чьей-то щеке острием. Сила высокого кинематографа была очевидна – он заверещал, схватился за лицо и согнулся. Двое с разбегу кинулись на меня, я сразу скатился назад на спину, чтоб исключить падение, и отбивался ногами лежа. Это были не спортсмены, уличные хулиганы, поэтому они не успели сразу меня убить.

– Что, сволочь, давай, давай! – кричал я одному, стараясь захватить его ногами, другой заходил к голове, но я вертелся, закрывался руками и уходил от его ударов.

– Стой, стой! – крикнул тот, что за моей головой, и его голос показался знакомым. Силуэт у моих ног прекратил свою атаку.

– Фок? – Я убрал руки от головы.

– Да, Фока, Фок! Вставай, хулиган пьяный! – Фока протянул руку и помог подняться.

– Это не я хулиган, это вы хулиганы! – очень спокойно заметил я.

– Ну, жизнь-то идет… – как-то не очень по делу заметил Фока.

– А с ним что? – Я махнул головой в сторону раненого.

После недолгого общения парни постановили, что они «обознались», им нужен был внутренний вердикт, формальность, которая позволяла погасить конфликт. Поэтому сейчас Фока изображал крайнее расположение ко мне, чтоб оправдать себя перед сообщниками – ведь нельзя прощать такое кому попало! Я предложил отправиться в травмпункт – ближайший был в парке у моря – и зашить разорванную щеку – «хлопоты беру на себя». По дороге нас остановил один патруль, но Фока похохотал с ними, рассказал забавную историю, и мы пошли дальше. Нельзя сказать, чтоб раньше мы были особо дружны, хотя жили рядом и часто общались. Еще в детстве Фок «пошел по хулиганке» и сейчас выглядел не слишком привлекательно – был высушенный, тощий, в шрамах, но ум его был острым, а характер независимым. Мы обсуждали знакомых, которых больше никогда не увидим, вспоминали свой небольшой двор и уже в самом деле общались как добрые знакомые, которые не видели друг друга много лет…

Светало, мы стояли в парке, один из хулиганов, со скобками на щеке, заклеенными пластырем, угрюмо посматривал в сторону.

– Ну – по рукам! – Фока широким движением махнул ладонью в сторону, и я с хлопком поймал ее своей.

– Без обид! – Я протянул руку раненому.

– Без обид! – угрюмо, но честно подтвердил он.

Мы попрощались, Фока с товарищами двинулся в сторону центра, а я спустился к морю. Жилетка была разорвана, правый кроссовок тоже, штаны – грязнее некуда. Я завалился на холодный песок и смотрел на волны. Нужно было разбираться с машиной, снимать сюжет, у меня начиналось похмелье, я не спал всю ночь. Зато голова была свободной от переживаний – кажется, я и в самом деле добился, чего хотел. Поэтому я подышал еще немного утренним морем, поднялся в парк и в круглосуточном ларьке купил бутылку минеральной воды.

Я шел по утреннему городу, навстречу людям, которые спешили на работу. Солнце начинало согревать, и я снял изувеченную жилетку. Я подошел к дому, открыл машину и почему-то оставил жилетку на заднем сиденье. Прошел во двор, поднялся по террасе и ввалился в квартиру. Сразу захотелось спать, но я помылся очень горячей водой, долго оттирая себя мылом и губками рыжей, и тогда завалился под плед. Я отключил телефон, поставил будильник на три часа сна. Голуби о чем-то громко спорили, машины непрерывно мчали по брусчатке, но я уснул сразу.


Три года назад я напоил ее так, что мы делали это прямо на песке. Четырех-пяти коктейлей и встречи после долгого ожидания оказывается достаточно, чтоб поверить в любовь. Или действительно влюбиться? Я гнал от себя эти размышления. Времени катастрофически не хватало, а сделать надо много. Интервью лидера ждала столичная газета, мы не успевали с правками, фотография была неподходящей. Через полчаса начиналось очередное мероприятие, девочки уже все подготовили на месте, и я должен был выезжать. Журналисты с телевидения просили согласовать сюжет, а ролик все не приходил на почту. Секретарь настойчиво ждала рядом с бумагами в руках, а я заканчивал разговор с жителями одного из дворов центра – на их территории какие-то приезжие незаконно построили то ли автомагазин, то ли автомойку. Мозг кипел от жары и перегрузки, я старался скорее попрощаться и в то же время остаться вежливым. Я положил трубку, и секретарь сразу обрушилась на меня:

– Вот здесь надо подписать – мы заказываем новый принтер. Так, да. А это – заявка на подарок обществу инвалидов, медтехника, там согласовано, заявка должна быть от тебя.

Я наспех просматривал бумаги, но внимательно слушал. Посмотрел на часы и понял, что уже опоздал – похоже, и сегодня я остаюсь без обеда, в машине лежат яблоко и бисквиты, придется так.

Я мчал в центр, отвечая на телефонные звонки. В пиджаке было жарко, я бросил его на сиденье рядом, рубашка была с короткими рукавами, и так, без «верха», с галстуком, я выглядел весьма глупо. Но меня это интересовало мало, я жевал яблоко, старался спокойно разговаривать по телефону, переключал передачи и смотрел по сторонам. Я подумал о том, что на улицах вижу все больше девушек, возраст которых определить не могу. Глядя на их фигуру, я скорее мог бы сказать, сколько они весят, но девятнадцать им или двадцать пять, уверенно сказать я уже не мог, зато теперь я весьма успешно отличал тридцать пять от тридцати двух. У меня появилась привычка часто проводить рукой по голове – новая стрижка. Чтоб наметившаяся лысина не бросалась в глаза, я просто снял машинкой все волосы, и теперь щетина приятно щекотала ладонь. «Видимо, эти явления взаимосвязаны», – заключил я насчет девушек и лысины.

Площадка перед пресс-центром была забита людьми – меня уже предупредили, что политические оппоненты вывели на улицу студентов, а они изображали из себя возмущенных демонстрантов, и я подъехал со стороны небольшого переулка. Припарковал машину, накинул пиджак и пошел ко входу в пресс-центр. В толпе я уловил волнение и поймал взгляд бородатого. Он кивнул, и я ответил – это было похоже на рукопожатие боксеров перед поединком. Мол, «ничего личного, только спорт». Он был наемником, и я это понимал, но в свои ряды он собирал идейную молодежь – они были готовы к уличным столкновениям и провокациям, в отличие от «студентов за деньги». Второй год я видел их в работе – пока ничего серьезного они не сделали, только несколько человек успели «сесть» в сомнительном статусе политзаключенных, а наш оппонент – давно знакомый мне политик-националист из столицы – активно их поддерживал и заявлял о «репрессиях», проще говоря, использовал их. Полицейские в форме старались сохранить какой-никакой порядок, обеспечивая «коридор», в толпе сновали журналисты с камерами и фотоаппаратами. Я уже представлял кардинально противоречивые сюжеты: одних каналов о том, как на улицы в защиту национальных интересов вышли граждане, других – о «проплаченной» демонстрации и политических провокациях. Уже у самых ворот я уловил некоторое замешательство – из-за ажурной решетки персонал пресс-центра что-то оживленно доказывал моим коллегам.


– Привет! Что здесь? – прокричал я через толпу нашему социологу, который, держась рукой за большие ворота, автоматически их покачивал.

– Да вот, смотри – кусачки большие ищем! – На воротах красовалась цепь, протянутая через решетки обеих створок. Звенья цепи были скреплены массивным амбарным замком. Раздался звонок, я посмотрел на трубку – лидер.

– Ну что там? Открыли? – Он был в курсе ситуации и звонил, видимо, всем кому мог. Было слышно, что он на нервах.

– Нужно перепилить цепь, ищем инструмент, – отрапортовал я, не имея на самом деле никакого понятия о происходящем.

– Давайте, давайте, сколько можно ждать!

– Да не волнуйтесь, без вас не начнут, – прокричал-пошутил я.

– Ну, давай скорее!

Те, кто остался внутри, вели себя нервно, кроме одной съемочной группы – их, похоже, предупредили обо всем и поставили задачу. Какую – было непонятно, но они установили камеру так, чтоб видеть все происходящее перед пресс-центром, и вели себя расслабленно. Они чего-то ждали, я почувствовал, что волнение шефа передалось и мне.

Через какое-то время один из бойцов нашей службы безопасности принес кусачки с метровыми лапками – легким движением он прижал цепь, и звенья жалобно звякнули об уличную плитку. Цепь тотчас же потащили «на сувениры», и начался какой-то переполох, люди в форме стали оттеснять митингующих и зевак, оставляя проход свободным. Я набрал лидера.

– Ну тут суматошно немного, можно идти…

Появилось несколько парней из нашей безопасности, они пошли между людей, и я поймал взгляд бородатого. Он отвернулся и начал раздавать команды. Я понимал: что-то должно произойти и камера сзади должна снимать это. Я закрыл спиной объектив, оператор начал что-то кричать мне, я не реагировал. Тогда он снял камеру со штатива, чтоб снимать с рук. Вслед за СБ, в окружении личной охраны, пошел шеф. Едва он дошел до середины людского коридора, бородатый крикнул что-то невнятно, из толпы полетели яйца, помидоры и какой-то мусор. Охрана мгновенно открыла зонты и, прикрывая шефа, ускорилась к входу в пресс-центр. И уже на самом подходе к воротам из толпы в их сторону метнулись два коренастых молодчика. Сразу затрещали мелкокалиберные револьверы службы безопасности, нападавшие покатились по полу, а шеф с охраной пронеслись через ворота. Охранники парами поднимали с тротуара нападавших, выкручивали им руки и тащили к стене. Одного поставили в угол арки, второго уткнули головой в стену. Толпа бушевала, журналисты снимали крупные планы. Обыск показал, что нападавшие были безоружны, и один из охранников озвучил общие мысли:

– Провокация, а что делать… Вдруг ствол…

Плененных передали полицейским, которые уже вызвали подкрепление. Они с трудом удерживали митингующих, бородатый подогревал их своими выкриками.

– Сволочи, ответите за то, что в людей стреляете! – брызжа слюной, прокричала мне девочка с красными волосами, бородатый размахивал руками, будто задавая ритм гребцам на галере.

Я поднялся в пресс-центр. Перепуганные девочки набросились с расспросами – они слышали хлопки. Часть стекол в окнах была разбита. Я отшутился, убедился, что все готово, и направился ко входу: охрана попросила «отфильтровать» журналистов, чтоб не пропустить в зал провокаторов. Я показывал тех, кого знаю в лицо, их пропускали, у остальных проверяли документы. Многие гости отказались участвовать в круглом столе, поэтому все как-то само собой превратилось в пресс-конференцию лидера.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 | Следующая
  • 4.8 Оценок: 5

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации