Текст книги "Империя. Часть1"

– Ты хочешь сказать, что служба царю – это не для тебя?

– Никак нет, ваше благородие, я готов служить. Но мне кажется, что это время лишь одна из остановок на моем пути.

– Тогда мне непонятно, Святослав, зачем в боях ты бросаешься в самоубийственные атаки, штурмуешь дзоты, один пробираешься за языками? Для чего эта жертвенность?

– Здесь как раз все понятно. В полку сначала спрашивали бойцов, кто готов выполнять те или иные задания. Я всегда честно отвечал, что смогу всё сделать. С каждым разом задания усложнялись. Со временем этим уже никто не интересовался. Меня просто отправляли на задания, а я просто их выполнял.

– Не хотел тебе говорить, Святослав, твоя слава растет. Тобой уже заинтересовался батальон смерти.

– Неужели? Как? Когда можно будет к ним присоединиться?

– Не сейчас. Пройдет время, тебя заберут, и ты отправишься в батальон смерти. Вместе с ними будешь прорывать самые тяжелые участки фронта. Я не просто так предложил тебе должность. Я не хочу тебя отпускать, ты мне нужен, и не только как помощник, но и для задач, которые я могу поручить только тебе. Святослав, я скажу прямо – скоро наступление. Я тебе озвучу задачу, а ты скажешь, справишься ты с ней или нет. Годится?

– Слушаю, ваше благородие.

– Вскоре царь подпишет указ о наступлении. Немцы здесь слишком хорошо укрепились, в бою будет много жертв. Но есть кое-что, что может изменить сражение в нашу пользу.

Полковник разложил карту на столе и начал двигать фигурки и флажки на ней, сопровождая действия пояснениями.

– Линия фронта растянулась на несколько десятков километров. Все простреливается пулеметами и артиллерией. Нам известно точное расположение штаба противника. Если удастся его уничтожить, то армия будет деморализована. Ты, Святослав, сможешь пробраться туда на фоне общего наступления?

– Командир, а что, если взять врагов в штабе в плен? Ничто ведь так не повлияет на ослабление боевого духа врага, как нож у горла их генерала!

– А ты справишься с этим?

– Думаю, да, ваше благородие. Но нужно сделать следующее. – Святослав, начал передвигать на карте флажки и фигурки. – Командир, первоначально в наступление пойдет не более двух тысяч солдат. Вот здесь. Я думаю, десяти минут хватит, чтобы добежать до окопов.

– Исключено, Святослав! Вас всех перебьют, как перепелов на охоте!

– Ваше благородие, послушайте! Нужно растянуть все артиллерийские батареи по всей линии фронта. Затем начать обстрел по всем возможным участкам, кроме того, где будет наступление. – Святослав ткнул пальцем в карту. – Этим вы оттяните внимание врага на себя. А тем временем мы пойдем в наступление. Нам достаточно будет попасть в окопы. Дальше уже я справлюсь.

– Хм, план интересный. Но если я поступлю так, как ты говоришь, то в случае неудачи мы потеряем эффект неожиданности. Дадим войскам противника возможность перегруппироваться после обстрела. И еще израсходуем большую часть снарядов.

– Ваше благородие, солдаты пойдут в бой. Но только после того, как вражеский генерал будет взят в плен. Подумайте сами, план хорош! Я могу вас уверить, что наступление будет всем в радость. Командир, я клянусь вам принести голову германского императора в случае провала. В случае успеха мы сохраним силы для дальнейшего наступления без подкреплений.

– Ха! Как заговорил! Может, ты еще один всю войну выиграешь? Ладно, черт с тобой! Прикажу перебросить казаков на этот участок фронта.

– Полковник, этого не нужно. Перебросьте казаков на другой участок фронта. Пойдет слух, что основной удар будет именно там. А здесь необходимо довести до офицеров, что наступление будет после артиллерийского обстрела, по команде штаба. Не стоит всем об этом сообщать. Вражеская разведка тоже не дремлет. Подготовьте приказ о наступлении моему командиру в конверте. Перед наступлением я его ему отдам. Остальные же будут ждать приказа, а при необходимости присоединятся к бою, и если все пройдет успешно, я пущу красную ракету в небо, тогда бросайте все силы в наступление.

– Хорошо, Святослав, если справишься с задачей, я лично тебя представлю к награде. А теперь иди. И вот еще что. Тут местные принесли нам большого зажаренного хряка. Думаю, бойцам твоего отряда он сейчас будет очень кстати. Нужно ребят поощрить заранее.

– Это лишнее, командир. Незачем нас выделять среди других.

– Не спорь! Скажешь, что в карты у меня выиграл.

Полковник откинул покрывало, под которым находилась огромная жареная свинья, привязанная за ноги к металлическому шесту.

– Иди за товарищем, Святослав. Хряка только вдвоем можно поднять.

– Я сам справлюсь, ваше благородие, – ответил Святослав, затем приподнял шест по центру, положил его себе на плечо и покинул блиндаж.

Как только полковник остался один, из соседней комнаты, вышел неизвестный мужчина в черном плаще с капюшоном.

– Ну что, господин полковник? Как объясните, этакую силу у юнца? – произнес незнакомец.

– Не знаю, этот паренек удивительно прост в общении. При этом он образован. Недолюбливает общество офицеров, предпочитая общение с простыми солдатами. Я поначалу не замечал его. Однако слухи о нем разнеслись по всему полку. Сражается так, будто был рожден для этого. Святослав и мне жизнь спас. Если бы я не знал, кто он и откуда, то решил бы, что передо мной дворянин, а нет, простой деревенский мальчишка. А чем же вас он заинтересовал, господин?

– Вы только что сами все видели, полковник. Вы сообщили ему о нашей военной задумке, а он ее сразу же разгадал! Еще и доработал детали! Наше внимание к нему неудивительно.

Святослав добрался по окопу со своей ношей до места. Солдаты встали с мест, чувствуя запаха жареного мяса.

– Святослав! Откуда такое богатство? – спрашивали сослуживцы.

– Это вам братцы! В шахматы я играю лучше командира! А это мой выигрыш!

– Ай да парень! – восхитился солдат с длинной бородой. – Предлагаю на всех разделить такую поклажу!

– Хорошая мысль, – ответил Святослав.

Солдаты в окопе ели жареную свинину, делились друг с другом мясом, вспоминали мирную жизнь, и мир не казался им уже таким серым и безнадежным.

Не поблагодарил за угощение Святослава только один солдат по имени Андрей Аркур. Это был низкорослый, светловолосый, хилый юноша с непримечательными чертами лица. С детства отец Андрея мечтал о военной карьере сына, поэтому Андрей в нужное время попал в нужную волну мобилизации. Мать же души не чаяла в единственном ребенке. Однако сын их был от природы ленив, капризен и часто болел, а благодаря постоянным потаканиям родителей с возрастом приобрел еще непомерное высокомерие и полную уверенность в соей исключительности. Аркуры не были дворянами. Семье Андрея дали начало пленные французы 1812 года, которые после войны остались жить в России. Сначала они занимались торговлей, накопили определенный капитал и после успешно тратили свои деньги в светском Петербурге. Андрей с детства считал себя истинным французом. Он мечтал о том, чтобы покинуть лапотную Россию и уехать на его эфемерную родину. Ах, если бы он жил во Франции! Как бы прекрасно устроилась его судьба! Он знал, что однажды обязательно так и будет. Однако природная лень не позволяла Андрею достойно учиться, верно служить и даже до конца выучить французский язык. Познакомившись, Святослав с Андреем первое время придерживались приятельских отношений. И Андрей сначала поверил в возможность дальнейшей дружбы со Святославом и искренне открылся ему, продолжая перед другими солдатами лицемерить, льстить и язвить. Однако раболепие Андрея перед всеми французскими и иноземными ценностями оттолкнули Святослава от общения с ним. Святослав был настоящим патриотом своей родины и культуры, дружба с Андреем была для него недопустима. Андрей начал считать Святослава варваром. На самом деле этот неудавшийся заморский аристократ со временем стал завидовать и безупречной репутации, и стойкому характеру Святослава.

Святослав решил не ждать наступления, а отдать командиру дивизии письмо с приказом заранее. Командир дивизии находился в окопе. Через бинокль он изучал укрепления врага. Старый офицер был похож на деда Святослава. Он был того же возраста, был энергичен, прошел немало сражений и военных невзгод и имел такие же густые седые волосы.

– Ваше благородие, – произнес Святослав, подойдя к офицеру, – разрешите обратиться. У меня для вас письмо с приказом от полковника. Он приказал вскрыть его перед наступлением.

Командир забрал конверт и отпустил Святослава.

Из окопа за этим украдкой наблюдал Андрей. Святослав же тоже держал сослуживца на примете. После откровения Андрея о его возможном дезертирстве с поля боя Святослав не сводил глаз с будущего предателя. Андрей давно передавал разведывательные данные врагам. Правда, сейчас, когда этот варвар Святослав постоянно за ним следил, это стало делать значительно труднее. Наконец Андрей решил выполнить последнее задание и осуществить свою мечту. Он задумал перехватить планы наступления на уровень дивизии. Планы из штаба разослали по всему фронту и регулярно контролировали, чтобы их не вскрыли раньше срока.

В ночь перед наступлением Андрей проник в штаб. Крадучись и прячась среди теней, он с удивительной легкостью выкрал планшет с документами. После, направляясь все дальше от штаба, ему не давала покоя мысль о том, что его афера устроилась слишком быстро и легко. Неожиданно перед Андреем возник Святослав, спрыгнув в окоп. Луна ярко освещала озлобленные лица обоих солдат.

– Далеко собрался? – тихо спросил Святослав, поправляя фуражку.

– Уйди в сторону! Иначе… – Андрей достал револьвер и направил его на Святослава.

Святослав лишь ухмыльнулся.

– Я не шучу! Я убью тебя!

– Ты предатель! Ты родился и вырос в России, вся твоя семья живет в России. Думаешь, европейцы примут тебя с распростертыми объятиями? Для них ты всегда будешь вторым сортом. Зачем ты это все делаешь?

– Я хочу жить там, где присутствуют манеры и благородство! – Андрей от душившей его ненависти почти задыхался. – Жить там, где человеколюбие и свобода идут рука об руку! А вы, русские варвары, умеете лишь бестолково воевать! В лапотной России я ничего не смог добиться, но сейчас, после этого задания, у меня будет достаточно денег на свой дом во Франции! Пошел вон с дороги!

– Какая же ты мразь! Предать родину! Семью! Все продать за звонкую монету!

– Ха! Не смей меня обвинять! Я поступаю так, как считаю нужным. Там моя родина, там я буду дома, потому что я – француз!

– Ты еще и дурак! Ты ведь станешь предателем не только для нас, но и для наших врагов, неужели ты этого не понимаешь? Ты сейчас идешь продавать своих солдат немцам! Французы-то наши союзники, разве нет?

– Замолчи! – зашипел Андрей.

– О! Правда глаза колет! Так вот, Андрей, ты не француз, не русский, не немец. Ты сволочь последняя и предатель!

Андрей в ярости нажал на спусковой крючок. Он начал стрелять, но пули удивительным образом не попадали в Святослава. Они облетали его со всех сторон и вгрызались в мокрый грунт по бокам. Андрей с отчаянием нажимал на курок до тех пор, пока не кончились патроны. Напуганный до смерти, Андрей выронил пистолет и попытался вылезти из окопа, но Святослав успел схватить его и швырнуть на землю.

– Вставай, мерзавец! Пойдем в штаб! И я тебе клянусь, если ты что-то выкинешь, я тебя задушу голыми руками.

Слова Святослава уже были лишними. Андрей сломался, и безропотно, роняя слезы от жгучего бессилия, поплелся в штаб. В штабе уже была объявлена тревога. Там солдат встретили полковник и командир дивизии.

– А вот и герой! Что ж, наш план сработал удачно! Мы все-таки обнаружили предателя, который все это время снабжал врага ценной информацией, – произнес полковник. – Святослав, свободен.

Ранним утром перед наступлением юноша сидел в окопе и вертел в руках тот самый крестик, который когда-то подарил ему Триарх. На войне крестик был частицей мирной жизни, напоминанием о доме, надеждой и верой одновременно. Ведь здесь, в условиях общей мясорубки, жизнь человека ничего не стоила. Только вера в Бога придавала сил бойцам. В окопах безбожников не было. Перед наступлением молитва была горяча. Молились все: старые и молодые, офицеры и солдаты. Все вверяли свою жизнь в руки Господа.

Это была не та война, о которой когда-то говорили отец и дед. Сейчас на фронте орудия войны были хороши для обороны, а не для наступления. И все же после введения в военную практику новых видов артиллерии ожидание боя в окопе не гарантировало безопасность. Более того, иногда на передовой шансов выжить было больше. Небольшая часть солдат шли в наступление не с фанатичным безумием, а с расчетливым осознанием ситуации. Большинство же искренне верило во славу своего царя и Отечества и желало уничтожить как можно больше врагов. Пулеметы и артиллерия позволяли противостоять силам противника, во много раз превышающим силу любого войска. Колючая проволока использовалась сейчас по всему фронту. Ограждения из нее можно было преодолеть с помощью артиллерии и обычных «кусачек». Однако артиллерия открывала лишь коридор, и наступающие, попав в него, оказывались под перекрестным огнем. Остановившись перед колючей проволокой, чтобы ее убрать, солдат сразу становился мишенью. Страшное сочетание пулеметов и колючей проволоки превращали любую атаку в лоб в самоубийство. Никто из противоборствующих сторон не планировал столь долгого противостояния. Да. Это были совсем иные битвы, с перерывами для перегруппировки, с выжиданием ослабления сил и боевого духа противника.

По всей линии фронта прозвучал сигнал к наступлению. Немцы окопались довольно хорошо, численностью они превосходили русские войска. Святослав перепроверил свое ружье, нож и наградную саблю. Не забыл он мысленно выругаться в адрес полковника. Тот все-таки прислал казаков. Он распределил их по всей линии фронта, но в этом секторе их было больше всего. Прозвучал сигнал к атаке. Пушки загрохотали по всей линии фронта, кроме одного участка, на котором находились солдаты подразделения Святослава. Молодой боец ринулся в бой в первых рядах. Слева и справа падали замертво солдаты. Святослава пули обходили стороной. Невидимое защитное поле креста вновь оберегало юношу от смертельной опасности. Святослав добежал до ближайшего окопа. Тут же он выстрелом убил пулеметчика в дзоте, создав передышку для бегущих за ним солдат, которые разворачивали ограждения с колючей проволокой. Следом он прыгнул в окоп, воткнул ружье со штыком в находящегося поблизости австрийца. Сразу после этого оголил саблю и обезглавил еще двоих противников. В окоп запрыгнули еще несколько солдат.

– Давайте налево! – крикнул Святослав.

Солдаты начали штыками закалывать вражеских солдат на указанном направлении.

Святослав же бросив свое ружье, достал нож и будто вихрь побежал вдоль окопа, рубя и закалывая противников, все быстрее приближаясь к штабу.

Добежав до дзота, Святослав снес с петель дверь в него, внутри было два австрийца, один вел огонь из станкового пулемета, а второй доставал новые патроны из ящиков. Святослав рубанул саблей по шее стреляющего с такой силой, что голова отлетела вбок, а из обрубка шеи фонтаном хлынула кровь. Безжизненное тело еще несколько мгновений не отпускало пулемет. Второй солдат только успел выпрямиться в полный рост, как Святослав вогнал ему нож в подбородок, пробив мозг.

Затем мгновенно юноша схватил пулемет вместе со станком и, выбежав из дзота, поставил на дно окопа и начал стрелять на всю длину окопа, положив кучу австрийцев, а затем побежал дальше переступая через убитых.

Он бежал, рубя всех на своем пути, и тут ему навстречу выбежал офицер, стреляя из пистолета, при этом не попадая в упор, от ужаса он развернулся и пустился наутек, причитая что-то про дьявола и сея панику впереди себя.

Теснота окопа не позволяла немцам надеяться на помощь. У некоторых врагов не хватало духа продолжать бой, видя русских солдат, залитых немецкой кровью. И они в страхе покидали место боя.

Среди ужаса и агонии боя Святослав услышал родную русскую речь. Вот она звучит совсем близко! Юноша издал боевой клич «Ура!», позади него эхом прозвучало «Ура!».

Блиндаж австрийского генерала был переполнен высокопоставленными офицерами. Дверь блиндажа резко распахнулась, в нее с диким ужасом в глазах влетел солдат, он хотел что-то крикнуть… Не успел. Сзади лезвие сабли пробило бойца насквозь и вышло через грудь. Солдат упал на пол, истекаю кровью. За его спиной австрийское руководство увидело Святослава. Он уверенно вошел в блиндаж, залитый кровью буквально с ног до головы, держа окровавленную саблю в правой руке, а нож – в левой.

Оцепеневшие австрийские офицеры услышали:

– Gib auf oder strib, а по-русски: сдавайтесь, или умрете!

Один из них потянулся к кобуре за пистолетом. Святослав тут же кинул в него нож, убив на месте, и, глядя на других австрийцев, отрицательно покачал головой.

Генерал скомандовал. Все подняли руки вверх. Святослав взял его за плечо, подставил саблю к горлу и произнес на ломаном немецком языке:

– Генерал, прикажите сложить оружие!

Командир вражеской армии опустил глаза вниз, он понял, что побежден. По всему фронту поступали команды на сдачу в плен русским бойцам. Австрийцы капитулировали. Святослав вместе с генералом вышел из блиндажа и пустил ракету вверх. Выбравшись вместе с ним из окопа, он увидел, как сотни солдат бегут вперед, казаки погоняют своих коней, и тысячи криков «Ура!» разносятся в утреннем небе.

Вечером после победы вся армия говорила о смелости и стойкости Святослава. Все хвалили молодого бойца, восхищались его храбростью и героизмом. Русские солдаты пировали. Они сидели у больших костров и искренне радовались такой быстрой победе. К празднику присоединился и сам командир дивизии. У бойцов были с собой гармони и балалайки.

Командир, улыбаясь, произнес.

– А ну-ка, братцы! Песню запевай! – Он протяжно начал петь.

Все вокруг радостно присоединились к нему:

 
Когда мы были на войне,
Когда мы были на войне,
Там каждый думал о своей
Любимой или о жене.
Там каждый думал о своей
Любимой или о жене.
И я, конечно, думать мог,
И я, конечно, думать мог,
Когда на трубочку глядел,
На голубой ее дымок.
Когда на трубочку глядел,
На голубой ее дымок.
Как ты когда-то мне лгала,
Как ты когда-то мне лгала,
Что сердце девичье свое
Давно другому отдала.
Что сердце девичье свое
Давно другому отдала.
Но я не думал ни о чем,
Но я не думал ни о чем,
Я только трубочку курил
С турецким горьким табачком.
Я только трубочку курил
С турецким горьким табачком.
Я только верной пули жду,
Я только верной пули жду,
Чтоб усмирить печаль свою
И чтоб пресечь нашу вражду.
Чтоб усмирить печаль свою
И чтоб пресечь нашу вражду.
Когда мы будем на войне,
Когда мы будем на войне,
Навстречу пулям полечу
На вороном своем коне.
Навстречу пулям полечу
На вороном своем коне.
Но, видно, смерть не для меня,
Но, видно, смерть не для меня,
И снова конь мой вороной
Меня выносит из огня.
И снова конь мой вороной
Меня выносит из огня.
 

Песни и гулянья в полку продолжались до утра.

Святослава же днем вызвали к полковнику. В штабе юношу ждали полковник и генерал от инфантерии Михаил Васильевич Алексеев. На нем был надет парадный мундир в честь победы. Рядом с ними стоял его старый знакомый – Филипп Борисович.

– Это и есть ваш герой, который переломил ход сражения? – спросил Филипп Борисович.

– Так точно! Именно этот юноша взял в плен австрийского генерала, – с гордостью произнес полковник.

– Мы его забираем! – произнес Филипп Борисович. – Прямо сейчас! Ефрейтор, у вас час на сборы. Это приказ.

Святослав в назначенное время был готов. Он попрощался с боевыми товарищами, сел на приготовленную лошадь и вместе с Филиппом Борисовичем отправился в путь.

– Долго вас не было. Забыли про меня? – завел разговор Святослав.

– Ты успешно справился со всеми испытаниями, мой друг, – ответил Филипп. – Пришло время усложнить для тебя задачу. Именно на войне человек открывает свое истинное лицо. Ты нас не разочаровал. Наоборот, совершив этот подвиг, ты нас удивил. Теперь ты отправляешься в Петербург.

– Филипп Борисович, а для чего я вам понадобился в столице?

На фронте я могу принести больше пользы родине.

– О твоей пользе не тебе судить. Святослав, ты уже неотъемлемая часть большой важной системы. Ты пока этого не понимаешь, но так оно и есть. Уж, поверь мне на слово.

– И чем же мне придется заниматься в Петербурге?

– Тройственный союз не способен победить нашу армию в открытом бою, на фронте. А это значит, что наши враги создают себе союзников внутри нашей родины. Создают внутренних врагов Российской империи. В одной только столице известно более десятка революционно настроенных организованных групп. Конечно, в настоящий момент они не представляют большой опасности, но в любой момент их сила может прорваться, как лопнувший нарыв! Эти предатели постепенно поднимают голову. И это может стать огромной проблемой для нашей государственности. Большего тебе знать пока незачем, Святослав.

Через несколько недель Святослав был в Петербурге. Он был восхищен красотой этого города. Статуи, памятники, лепнина на домах утоляли его жажду прекрасного. Приехав сюда, он в очередной раз убедился в том, что народ, способный создавать подобное, является образцом цивилизации и величия.

Тайный штаб жандармерии находился в Петергофе во дворце. Вход в жандармерию находился в непримечательном, обычном особняке, в паре километров от царского дворца. По специально выстроенному тоннелю отсюда можно было попасть в его левое крыло. Вместе с Филиппом Святослав по тоннелю попал во дворец, а затем в один из залов с закрытыми черными шторами окнами, где в креслах сидела пара сотен юношей и девушек. Все они были приблизительно одного возраста со Святославом. Человек за трибуной произносил вдохновляющую речь. Лектор упомянул о представителях основных террористических организаций – эсерах, эсерах-максималистах, анархистах, экспроприации и других, а также сообщил, что в настоящее время эти группы финансируются иностранными государствами, включая Австрию, Англию, Францию, Германию, Японию, и Турцию. Все эти страны мечтают урвать для себя хороший кусок Российской империи. Лектор также признал, что многие образованные и достойные молодые люди не могут найти свое место в обществе и поэтому охотно вступают в ряды террористов, считая их дело правым.

– Посмотри, Святослав, на этих людей, – сказал Филипп, – все они любят свою родину и готовы отдать жизнь за Отечество! Но никто из них не смог добиться таких результатов, как ты, поэтому у тебя будет особая миссия.

– Тогда зачем мне находиться здесь? Скажите, что делать, и я отправлюсь выполнять задание! – воодушевленно произнес Святослав.

– Очень уж ты прыткий, Святослав. Сначала ты должен проникнуться духом нашей организации, да и в целом посмотреть, как и что устроено.

После лекции молодые люди покинули зал, и внутри остались только лектор, Филипп Борисович и Святослав. Юноша был искренне удивлен. Лектором оказался не кто иной, как Василий Антонович. Теперь он отпустил бороду, затемнил волосы и надел очки.

– Приветствую, Святослав, – произнес Василий Антонович, – искренне рад тебя видеть в добром здравии.

Он присел на стул и попросил присесть остальных.

– Святослав, из всех рекрутов ты являешься самым юным, а твои боевые навыки достойны великой похвалы. Мы знаем о твоих подвигах.

Святослав улыбнулся:

– Что же вы от меня хотите?

– Сейчас такая страшная чума как терроризм набирает немыслимые обороты. Мы регулярно предотвращаем попытки разного рода покушений на нашего царя. У революционеров в распоряжении появилось огромное, я бы сказал, несметное количество денег, которыми они свободно распоряжаются, и далеко не во благо Отечества! Со стороны может показаться, что это разрозненные группы мелких бандитов. На самом же деле это фигуры в страшной шахматной партии, в которую уже начали играть наши враги.

– Василий Антонович, понимаю, что Тройственный союз хорошо платит пятой колонне. Но и у нас виселицы для предателей вроде еще не отменили… – произнес Святослав.

– Не все так просто. Царский двор не хочет пока идти на такие крайние меры. И у жандармов сейчас только одна забота – защита царя внутри страны до тех пор, пока не кончится война.

– Для русского человека нет большей чести, чем служить своему царю! – произнес Святослав. – Если меня сочтут достойным, я клянусь отдать жизнь, защищая государя.

– Хм! – Василий Антонович посмотрел на Святослава, потом на Филиппа Борисовича. – Мне кажется, этот юноша идеально подходит. К чему терять время? Святослав, тебе выделят комнату и через неделю представят царской семье, а пока у тебя есть время отдохнуть. – Василий Антонович подошел к столу и достал оттуда бумажный сверток. – Теперь ты состоишь на действительной государственной службе корпуса жандармерии. Здесь приказ и соответствующие документы. Оружие и форму получишь чуть позже.

– Благодарю, Василий Антонович! Это честь для меня! – отчеканил Святослав.