Текст книги "Парадокс"

Гивус сморщился:

– Не употребляй больше таких слов! Сошек! Звучит непотребно. Для черни это слово. Но никак не для благородных кровью! Ясно?!

– Извините, мой король.

– Хорошо. Продолжай.

– Сегодня, в отместку, за смерть Хитрого, был убит Акведук и напуган сам Гретхем, глава…

– Я знаю, кто он такой! Дальше. Кто исполнял волю Азора?

– Базур. Он чуть было не убил Гретхема, – Брандэ вздохнул. – Пришлось немного помочь западнику.

– Эта чёрная бестия тебя видела?

– Нет, почтенный Гивус. Не видела.

– Хорошо.

– Что-то ещё прикажете, мой король?

– Ничего, – Гивус покачал головой. – Теперь остаётся ждать действий Ратрона. Завтра всё выясниться. Поверь. А теперь – покинь меня.

– Да, мой король, – произнёс Брандэ, и, пятясь, вышел из покоев.

Сейчас можно отдохнуть. Советник, мечтая наконец-то прилечь на мягкую постель, направился к своему дому – маленькой деревянной избушке, расположенной недалеко от каменных стен замка его короля.

Гивус, конечно, предлагал сменить крестьянский дом на жилище, положенное по статусу, но Брандэ всегда отказывался. За весь срок, который он прослужил негласному королю Северной Четверти, советник ни на миг не захотел покинуть свой маленький уютный домик.

– Он для меня бесценен, – объяснял Брандэ, как только речь заходила о переезде.

И каждый раз, слышав вежливый отказ, Гивус непонимающе морщил лоб. Что бесценного в старой деревянной лачуге?

Брандэ открыл дверь и вошёл в дом. Скинув верхнюю одежду вместе с сапогами, он, зевая, направился в спальню. Долгожданный отдых!

Лениво потягиваясь, Брандэ переступил порог спальни и мгновенно застыл. На его кровати кто-то сидел. Незнакомец большим пальцем водил по лезвию сабли, не подавая вида, что заметил хозяина дома. Советник опустил руки, нащупывая под исподней рубахой метательные ножи.

– Я на твоём месте этого не делал бы, – подал голос незнакомец. – И, вообще, пьеса закончилась.

Во мраке хищно блеснуло лезвие сабли.

Нигмунд VI – монарх великого Нордора, со скучающим видом сидел, уныло поглядывая на проказника-шута, изо всех сил пытающегося его развеселить.

– Вызывали?

Мужчина, стоящий перед грозным ликом Нигмунда VI, был самой важной персоной среди всех слуг. И только поэтому не болтался в петле на центральном рынке за откровенную бестактность.

– Да, – скрепя сердцем ответил монарх, представив, ЧТО ожидало бы этого мужчину, не будь он тенью.

– Вызывал. Как успехи?

Тень, сложив губы трубочкой, причмокнул:

– Нет, у Гивуса тоже нет. Но есть ещё один человек на примете. И, как мне кажется, она у него.

– Ты уверен?

– Скорей всего.

– Ну, хорошо, – Нигмунд VI сжал кулаки. – Хорошо. А второе задание выполнил?

– Да. Вот здесь, – тень достал запечатанный конверт. – Всё написано.

Мужчина подал конверт монарху. Тот благосклонно его взял, небрежно махнув рукой:

– Можешь меня покинуть.

– Хорошо, – кивнул тень, и, развернувшись, вышел.

Нигмунд VI остался один. (Смышлёный шут ретировался ещё в самом начале разговора). С нетерпением распечатал конверт.

На самом первом листке красовалась схема. Над ней было выведено каллиграфическим подчерком: «Иерархия негласной власти в Нордоре». Монарх усмехнулся. Тень просто не мог обойтись без пафосных слов.

Второй листок и все последующие более ясно расшифровывали схему на первом. Тяжело вздохнув, Нигмунд VI приступил к чтению.

«Три негласных короля, ставших правопреемниками Тарона, используют отличные друг от друга формы правления.

Ратрон, главенствующий в Западной Четверти, властвует единолично. Разделив все виды беззакония, он назначил над каждым главу, который обязан по седмицам отчитываться. Причём Ратрон имеет привычку навещать их в любое время суток. Все серьёзные вопросы решаются исключительно самим королём. Что интересно: главы, в свою очередь, поделили беззаконников Западной Четверти на бригады, назначив предварительно у них бригадира. Харам, убитый в 161 день 900 года, исполнял обязанности сборщика оброка. Сейчас Ратрон занимается этим сам. Несмотря на жёсткую власть, король весьма тепло относится к главам и даже ко многим бригадирам! Очень часто он вместе с ними пропускает не одну кружку пива. Людей, служащих Ратрону, народ прозвал – западники.

Азор, правящий в Южной и Восточной Четвертях, избрал совершенно иную форму правления. Вся власть находиться в руках Собрания. Базур – чернокожий гигант – следит за беззаконием в Четвертях. Барбарис – благородный кровью – использует свой статус в регулировке отношений с людьми высшего света. Хан – напрямую осуществляет дипломатическую деятельность, а Гризеллу отведена роль советника негласного короля. Все вопросы решаются простым большинством. Каждый первый день Собрание открывается для простых людей. Любой имеет право прийти, попросить защиты, честного суда, помощи, и так далее. Людей, служащих Азору, народ прозвал – азорниками.

Гивус, правящий в Северной Четверти, формой власти избрал абсолютную монархию, временами переходящую в тиранию. Единственным посредником короля с беззаконниками является советник Брандэ, исполняющий также роль карающего меча. В последнее время замечается откровенная манипуляция Гивусом его пассией – Мелиндой. Но, как бы оно ни было, благородный кровью уверенно сидит на троне правителя Северной Четверти. Людей, служащих Гивусу, народ прозвал – холодные».

Далее, посередине листка, огромными жирными буквами было написано: «Псевдонимы негласной элиты Нордора».

Нигмунд VI отложил рукопись в сторону: «Ну и тень! Откуда только такие слова вытаскивает?!»

Монарх подпёр голову рукой. Задумался:

«Вот уже на протяжении тридцати лет эти скоты управляют им! Сначала Тарон, теперь его советники».

Нигмунд VI зло сплюнул на пол.

И каждые двадцать дней он должен отчитываться перед ними, лобызать. Издавать устраивающие их указы, законы.

Последний эдикт негласных королей был прямой насмешкой не только над ним, но и над нордорцами.

– Прибыль карманников возле Ворот в последнее время не радует, – произнёс Ратрон. – Стражники плохо выполняют свою работу.

– Да, согласен, – поддержал Гивус. – Они не обо всех богатеньких извещают наших воров.

– Так Стражники не могут видеть, что у входящего в карманах, – попытался оправдаться Нигмунд VI.

– Значит, сделаем так, чтобы могли, – Ратрон улыбнулся. – Пусть каждый входящий раздевается догола и сдаёт одежду на осмотр.

– Да, да, – добавил Азор. – А потом ещё… ммм… в чан с навозом ныряют.

– Простите, но это для чего? – Нигмунд VI потупил взгляд.

– Просто так, – ответил Азор.

Негласные короли в один миг засмеялись.

– Понял? – риторически спросил Ратрон. – Завтра, чтобы эдикт был готов!

Нигмунд VI соскочил с трона. Крепко стиснув зубы, он со всего маха пнул по дубовой ножке. Легче не стало. Зато нога зверски заболела.

И всё это только потому, что у них есть волшебная палочка! Один взмах. Несколько движений пальцами – и… от монарха ничего не останется.

– Ты думаешь, он один из них? – хрустнув малосольным огурчиком, спросил Ваня.

Август, прищурив правый глаз, взглядом окинул кухню.

– Неужели не ясно?

Усач пожал плечами.

– Тебе, конечно, виднее. Но вдруг это просто совпадение? Повезло парню. Вот и всё.

– Нет, – произнёс Август. – Такой манерой боя обладают лишь они.

Ваня со знанием дела поднял голову. Пальцами постучал по столу.

Спецназовцы, или как их прозвали нордорцы – тени, были исключительно детищем Тарона. Великий колдун, несмотря на преклонный возраст, голыми руками справлялся с дюжиной вооружённых мужчин. Словно слепые котята, те тыкались из стороны в сторону, не понимая, откуда в следующий раз нападёт Тарон. А он, улыбаясь, во время боя, задорно двигал дряблым телом, изображая какой-то странный танец.

Но, спустя три года его негласного правления, колдун решил создать собственную армию, способную на невозможное. Спецназ.

Восемнадцать человек, выбранных Тароном по лишь известным для него одного критериям, приступили к обучению. И через пять лет стали тенями. Спецназом, разделённым на четыре отряда. Самый обширный, состоящий из восьми человек – альфа – акцентировался на ловкости, скорости. Весь бой они проводили во всевозможных прыжках и уклонах. Бета – отряд, состоящий из пяти человек, обладал совершенно иной манерой. Никаких прыжков, никаких уклонов, ни-че-го! Только чудовищная одеревенелость тела и мощные удары, которые легко рушили самые крепкие стены. Третий отряд – гамма, а именно три человека, представляющие его, являлись неким подобием хамелеона. Менее, чем за один вздох, они могли слиться со стеной, либо изменить облик до неузнаваемости. И самый опасный – омега (два человека) соединял в себе всё таланты предшествующих теней.

– Но, всё равно, – обмакнув огурчик в мёд, усач взмахнул им, – это ещё стоит проверить. Или у тебя есть неопровержимые док… – он вопросительно посмотрел на Августа.

– Доказательства, – альбинос безымянным пальцем коснулся брови. – Есть. И то, и другое. Но всё же, я с тобой согласен. Нужно проверить.

171 день 900 год

В который раз Гризелл убеждался, что Открытое Собрание – бездумная трата времени. Весь сброд, приходящий каждый первый день, достоин лишь одного: сдохнуть где-нибудь в канаве. Не больше. Но, к сожалению, на этот счёт у Азора совершенно иная точка зрения. И поэтом, приходится каждый первый день, учтиво склонив голову, слушать лепет отрепья. А иногда – даже помогать им!

Знакописец, стоящий в это время напротив членов Собрания, потупив взор, неуверенно трепал шапку. Ждал…

– Так, говоришь, вышибала постоялого двора, в котором ты работаешь, отнимает у тебя половину дневной выручки? Я правильно понял? – Азор почесал висок.

– Да, вы абсолютно правы, – нотариус тяжело вздохнул.

– А корчмарю говорил?

– Он меня даже слушать не стал. Сказал, чтобы молчал, а не то… – знакописец запнулся.

– Продолжай, – сделав круговое движение пальцем, попросил Азор.

– Извините. Корчмарь сказал, что мне несдобровать, что он… м-м-м… Ваш дальний родственник.

Негласный король поднял брови:

– ЭТО он сказал, знакописец, или ты только что сочинил?

– Я не вру Вам, почтенный. А лишь повторяю его слова, – нотариус вжал голову в плечи, ожидая сам не зная чего.

– Ну, хорошо, – произнёс Азор. – Мы, – окинул взглядом членов Собрания, – сейчас всё обсудим, а завтра разберёмся с твоей проблемой. Теперь же ступай, – но стоило знакописцу, поклонившись, сделать шаг, предупредил его: – Но смотри, нотариус, если ты нам солгал, пеняй на себя.

– Да, почтенный, – поклонился в очередной раз знакописец и быстрым шагом скрылся за высокой стеной.

Наступило время Собрания.

– Что думаете по этому поводу? – спросил Азор.

– Чернь забыла своё место, – лениво подал голос Барбарис. – Это… удручает.

– Угу, – пробасил Базур.

– А вот я считаю: надо наказать всех. И корчмаря с вышибалой – за беспредел, и знакописца – за…

– За что, Хан?! – вскипел Азор.

– За… за… Да, короче, его тоже следует наказать. Вот.

– Почтенный, Барбарис прав, – произнёс Гризелл. – Безродные слишком распустились. Их следует припугнуть. Пока поздно не стало.

– Я это и без вас вижу, – ответил Азор. – Но сейчас не время. Думаю, сами понимаете. Не стоит пока выяснять отношения между собой. В противном случае мы можем ослабнуть, чем и воспользуется Ратрон.

– Но как? – недоумевал Хан. – Мы позволим безродным прыгнуть выше своей головы?

– Нет, – покачал пальцем Азор. – Завтра нордорцы увидят возле Красного угла две головы – корчмаря и вышибалы. А если нам солгали – то три. И… – от удивления король аж привстал.

Какой-то безродный, наплевав на установленные Собранием порядки, без разрешения подходил к ним! Такое было впервые!

Чернокожий Базур, одним махом подлетевший к безродному, схватил его за шею. С неимоверной скоростью он отвёл руку с двумя растопыренными пальцами назад и хотел было пронзить глаза недоноску, как спокойный голос Барбариса прервал его:

– Не трать силы попусту, Базур. Он уже мёртв.

Благородный кровью, неизвестно как оказавшийся за спиной мужчины, показал Собранию резной кинжал.

– Пристанищем ему стал затылок безродного.

– Это что ещё за чудеса?! – воскликнул Хан. – Неужели его только что убили? Или…

– Не волнуйся, Хан, – успокоил Гризелл. – Как, я понимаю, он мёртв с самого утра. Если не больше.

– Но почему же…

– Тени, – коротко ответил Барбарис. – Но это не столь важно. Вместе с кинжалом было вот это.

Благородный кровью преподнёс Азору маленький мешочек. Ничем не отличающийся от того, в который кладут монеты. Негласный король, легко развязав горловину, вытащил всё содержимое: сложенный вдвое листок и половинку медяка.

Корявыми буквами на бумаге было выведено: «174 день. Полдень. В Безбрачных дворах. Жду. Ратрон».

– Допустим, это я понял, – прочитав, произнёс Хан. – Но при чём тогда разрубленный медяк?

– Цена наших жизней, – слегка скривив верхнюю губу, ответил Барбарис.

Целый день Биф вместе с Ваней занимались изнуряющими работами, или, как говорил сам усач – хозяйничали. В то время, пока Снежок грелся на солнышке, Уродец покорял сердца миловидных девушек, а сам Август ходил по делам, юноша успел починить забор, прикатить не одну телегу сена, натаскать воды в колоду и выполнить множество других поручений. Поэтому когда наступил вечер, у Бифа хватило сил только на то, чтобы доползти до кровати.

– Эх, хорошо после рабочего дня выпить кружку крепкого, неразбавленного пива! – жизнерадостно произнёс Ваня. – Правда?

– Может быть, – умирающим голосом ответил Биф.

Обессиленно лёжа на кровати, он с чёрной завистью смотрел на усача, лихо выпивающего одну кружку за другой: «Надо же, работали вместе, а такое ощущение, что Ваня даже не приступал!»

– Вот, помнится ранее, когда я был чуть помоложе… – начал лавр.

– Вань, – из последних сил пошевелил губами Биф, – может, не надо? Я сильно устал.

– Не-е-ет, – закрутил ус Ваня. – Так дело не пойдёт! А ну, вставай!

– Н-не могу. Устал.

Менее всего Бифу сейчас хотелось говорить. А уж двигаться – подавно.

– Ты уверен? – наклонив голову вбок, улыбнулся усач.

– Как никогда.

– Хорошо. Лежи, – лавр сделал большой глоток. – А я пойду, свежим воздухом подышу. Полезно перед сном, – поставив пустую кружку, лавр вышел на улицу.

Биф облегчённо вздохнул. Наконец-то! Тишина, покой, отдых. Потерев кулаками глаза, юноша повернулся на бок. Веки сомкнулись. Хотелось только спать…

Неизвестно откуда появившийся поток ледяной воды обрушился на задремавшего Бифа. Не понимая, что происходит, он вскочил на ноги.

Стоящий с пустым ведром лавр помахал рукой:

– Доброе утро! Ты уже проснулся?

Ошарашенный Биф присел на кровать. Слова, нагрянувшие вместе с потоком, куда-то исчезли.

– А говорил, что сил нету, – лавр поставил ведро у двери и сел на стул. – Чем займёмся?

Ответить Бифу не дали. В дом вошёл Август.

– Всё веселитесь, – произнёс он, увидев на кровати мокрое пятно.

Прошествовав по кухне, альбинос сел за стол. Не торопясь, снял кожаные перчатки. Провёл руками по волосам.

– Вань, принеси обмундирование. У нас с Бифом сегодня по плану вечерняя прогулка.

Что должен принести лавр, юноша так и не понял. Но усач, знакомый со странным словом «обмундирование», быстро скрылся в зале.

– Как настроение? – поинтересовался Август.

– Нормально. Только одежда слегка мокрая. А так… – юноша пожал плечами.

Усач не заставил себя ждать. Вскоре он появился на кухне с двумя мешками. Один из которых, к огромному удивлению Бифа, принёс из Красного угла.

– Ну-с, приступим, – потёр руки лавр.

Развязав горловину, усач стал бережно доставать аккуратно сложенную одежду.

– Что смотрим? – Август ритмично застучал по столу. – Одевайся.

– Но… но… но…

– Спокойно. Давай быстрее. Нам не следует опаздывать. Ладно?

– Как скажешь, – вздохнул Биф, снимая верхнюю рубаху.

Август, крутящий на указательном пальце маску, вытащенную из мешка, намётанным глазом оценивал новое обмундирование юноши. Получилось, вроде, недурно.

Неизвестная обувь со стальными носками, прозванная Белым ландышем «бёрцами» плотно обхватывала голень. Шерстяные тёмно-коричневые штаны оторочены по краю пояса бурым вьющимся мехом. Поверх чёрной рубахи с вышитыми оранжево-красными волками Бифа заставили накинуть кожаную безрукавку с множеством карманов. Последним штрихом в новом облачении юноши оказался травяного цвета плащ. Разве в таком виде затеряешься в толпе? Но Август не разделял мнения Бифа. Как, впрочем, и лавр.

– Держи! – Белый ландыш кинул маску.

– Это ещё зачем? – не понял Биф, рассматривая странную маску в форме полумесяца.

– Спрячь пока. Когда скажу – наденешь. А теперь – пошли. Нам не стоит запаздывать.

– Хоть скажи, куда мы идём? – спросил Биф, заткнув маску за пояс.

– Расскажу по дороге. Время не ждёт.

Окольными путями они дошли до Южных ворот, где уже встречал их захмелевший Хенон. Поздоровавшись, пьяный Стражник не повёл их через лаз, как было до этого, а предложил пройти через ворота. Между створками зияла огромная щель, через которую мог свободно пройти взрослый человек.

– Я думал, Нордор закрыт по ночам, – произнёс Биф, стоило им отойти подальше от города. – Разве это не опасно?

– Мальчик мой, когда вращается столько золота, на безопасность никто не обращает внимания. А сейчас – надень-ка маску.

– Ага. Сейчас, – ответил Биф. – А куда мы идём? Неужели на… «Потешные бои»?! – внезапная догадка заставила сердце застучать быстрее.

– Раз ты всё знаешь, значит, слушай внимательно, – Август достал из-за пазухи маску в виде полумесяца. Огромное пышное перо золотого цвета элегантно возвышалось с правой стороны. – С этого момента называй меня только Белый ландыш. Ясно? – Биф утвердительно кивнул. – Хорошо. Теперь ты. М-м-м… Назовём тебя Тильд. Откликайся только на это имя. Понял?

– Да, – произнёс Биф, чувствуя, как по телу прошла дрожь. – Понял.

– Вот и чудненько. Теперь слушай. Все люди, оказавшиеся сегодня ночью в Бездонном карьере, будут поделены на две категории: зрители и бойцы. Если с первыми всё ясно – смотрят, делают ставки и тому подобное, то вторые, в свою очередь, делятся ещё на ранги. Понимаешь?

– Ну, вроде, да. Зрители, бойцы… Те ещё делятся… Ш-ш-ш. А как отличить зрителя от бойца?

– Очень просто. У всех бойцов… – Август поправил золотое перо, – … будут маски. Её ни в коем случае нельзя снимать!

– А если всё же…

– Никаких «если», – оборвал его альбинос. – Это закон. Всё! Слушай дальше… Ранга всего два. Первый – для учеников. На нём много не заработаешь. Можно сказать так: «Потешные бои для бедняков, для отрепья». Поэтому мы будем участвовать во втором ранге. Надеюсь, не боишься.

– Нет, – безбожно соврал Биф.

– Замечательно. Теперь переходим к краткому экскурсу в «Потешные бои», – (юноша, конечно, ничего не понял, но решил виду не подавать). – Значится, так. Всё очень пресловуто. Входишь в круг, проводишь бой, и если побеждаешь – выходишь.

– А если нет?! – вырвалось у Бифа.

– Значит, тебя выносят… Вперёд ногами, – пояснил Август. – Мы почти пришли… Лишний раз ни с кем не говори. Не стоит, – выдал последнее наставление альбинос.

Разношёрстная толпа, окружившая бьющихся людей, гомонила и улюлюкала, словно заведённая.

– Это первый ранг, – сморщив нос, пояснил Август. – Нам дальше. Не отставай.

Проходя мимо толпы, Биф заметил, что многие поворачивают голову в их сторону и начинают между собой о чём-то шептаться.

– Первый ранг, – сказал альбинос. – Простолюдины, выбившиеся в люди. Не имеющие за спиной ничего, кроме злата. Их не допускают до боёв второго ранга.

– Вот оно как, – сказал первое, что взбрело в голову, Биф.

– Да. Так, Тильд. Так, – ко второму рангу они подходили всё ближе и ближе.

Обширное прямоугольное пространство, отгороженное низким частоколом, было не чем иным, как кругом второго ранга. Множество стальных чаш, изрыгающих в ночную пустоту языки пламени, освещали не только арену «Потешных боёв», но и зрительские места… Хотя «зрительские места» – не точно сказано. Чуть дальше стояли в хаотичном порядке столы и стулья, большинство из которых были уже заняты обрюзгшими купцами, да обманчиво подтянутыми женщинами. Прислуга с подносами быстрым шагом передвигалась от неказистого прилавка до разгорячённых зрителей, дабы те насытили свой желудок. И всё это – под мелодичный ритм барабанов, извлекаемый умелой рукой седого старца.

– Иди, присядь куда-нибудь, – Август головой указал в сторону стульев. – А я пока с друзьями-товарищами побеседую. Маленько.

– Да, но… – оторопел Биф.

– Кстати! Молодец, что напомнил, – Белый ландыш достал из мешочка несколько золотых. – Купи себе «Орхидею». Полегчает, – на этом их разговор окончился. Август пошёл к друзьям-товарищам, а Биф, зажав в руке монеты, остался стоять.

Проводив глазами высокого альбиноса, юноша обречённо вздохнул. Стало не по себе. На мгновение показалось, что все откровенно пялятся на него, но Биф быстро выкинул это из головы. И дабы больше не возвращаться к столь неприятной мысли, неуверенным шагом направился к одному из столиков, расположенных среди зрительских мест.

Прислуга, обслуживающий раскрасневшихся купцов, казалось, кое-как поспевает исполнять заказы. Но стоило лишь Бифу опуститься на стул, как он тут же очутился рядом.

– Чего желаешь, боец?

– Ор… Орхидею, – справился, наконец, Биф. – Одну «Орхидею», пожалуйста, – и положил на поднос пару золотых.

Заказ был исполнен мгновенно.

Биф даже опомниться не успел, как ему на стол поставили большой стеклянный бокал с ядовито-зелёным напитком.

– Всего наилучшего, боец, – пожелал слуга и быстрым шагом направился к гомонящему купцу.

Зачем-то проводив его взглядом, Биф сосредоточился на напитке. «Орхидея» выглядела довольно-таки недурно. Завораживающий ярко-зелёный цвет, белоснежная пена и тонкий аромат.

Биф сделал маленький глоток. Напиток приятно обжёг горло, оставив во рту сладковато-кислый привкус. Причмокнул, и залпом допил оставшееся.

– Что ж, – юноша облизал губы. – Неплохо. Весьма, – со звоном поставив бокал, Биф огляделся.

Теперь разгорячённые зрители не вызывали в нём чувство смущения или неудобства. Некогда гомонящие купцы и захмелевшие женщины не обращали на Бифа никакого внимания. Всё было по-домашнему мило. Одни спокойно разговаривали с собеседником; другие, улыбаясь, заворожённо смотрели, как языки пламени разъедают тьму. Вокруг царили мир и идиллия!

– Слышал новый эдикт монарха?

Биф повернулся на голос. За соседним столиком сидело двое мужчин с жёлтыми татуировками на лице в виде трезубца – знак члена корпорации, поверх еле видимого шрама, напоминающего жука – прошлая принадлежность к мошенникам низшего сословия. Зелёные колпаки, гордо носимые участниками юридических лиц, с названием организации «Дружный Нордор», лежали на столе возле бокалов с пивом.

– Ты про изменения в Пограничном Уложении?

– Да, про оголение и чан с навозом. Как ты к этому относишься?

– На мой взгляд, всё правильно. Во-первых, Стражники проводят полный осмотр на предмет запрещённого на ввоз товара. Во-вторых, кто знает, какую заразу может чужеземец принести в наш город? А навоз полностью защитит от заболеваний.

– Верно. Я с тобой согласен…

Отвернувшись, Биф хотел было заказать ещё одну «Орхидею», но внезапно увидел зелёноволосую девушку. Роксану. Она сидела в окружении суровых мужчин, постоянно озирающихся по сторонам.

Юноша не успел подумать, как ноги сами понесли его к ней. В несколько шагов преодолев расстояние, Биф беззаботно бухнулся на стул, напротив девушки:

– Привет! Помнишь меня?

Оторвав взгляд от бокала, Роксана посмотрела на юношу:

– Тарон?

Биф хотел было ответить, но телохранители, словно пробудившись ото сна, разом накинулись на него. Юноша успел лишь вскочить…

– Не стоит, – услышав мелодичный голос, замахивающийся телохранитель моментально опустил руки. – Он со мной.

Биф оглянулся и увидел сзади себя ухмыляющегося Августа:

– Пора, Тильд. Потешные бои ждут.

Биф стоял рядом с Августом, испуганно разглядывая окружающих бойцов. От каждого из них веяло смертельной опасностью.

Коренастый мужчина с бронзовым отливом кожи с хрустом разминал тело. Недалеко от него боец в маске волка натирал алым бархатом вращённые в плечи шипы. Огромный четырёхрукий нуриец, превышающий в размерах даже Августа, юлой крутился вокруг высокого столба, ежемгновенно сотрясая его ударами то верхних, то нижних рук. А худощавый юноша с бордовым цветом волос, щёлкая пальцами, порождал на свет множество искр, и – улыбался…

– Ты – третий, Тильд, – голос Августа словно пробудил Бифа ото сна. – И соперником тебе будет во-о-он тот боец.

Небольшого роста угловатый мужчина с «оханьем» и «аханьем» разминал спину. Торчащая из-под маски борода волной стелилась по земле, путаясь под ногами.

– Скиталец, – пояснил Август. – Опасный противник.

– Ё…! – в очередном неуклюжем па мужчина наступил на свою бороду и с грохотом пал наземь.

– Опасный боец, – продолжил Белый ландыш, слегка искривив губы.

– Что-то по нему не скажешь, – с сомнением произнёс Биф.

Расхмелевшие зрители внезапно замолкли, отодвинув кружки в сторону. Седой барабанщик, вальяжно взмахнув палочками, ускорил ритм.

В круг вышли первые бойцы.

– Дха, – Белый ландыш указал на худощавого юношу с бордовыми волосами. – Оч-ч-ч-чень интересный боец.

– А второй кто?

– Сумрак. Боец-однодневка. Ничего особенного.

– Ты смеёшься? – Биф непонимающе наморщил лоб.

– Почему же?

Крупный мужчина с бугрящимися под кожей валунами-мышцами был не кем иным, как Сумраком.

– Ты думаешь, он слабее Дха?! – чуть ли не вскричал Биф.

– Знаю.

Стоящие всё время бойцы в одно дыхание приняли причудливые стойки. Дха, спрятав за спину левую руку, правую выставил вперёд ладонью. Сумрак, полуприсев, опёрся кулаками о землю. По-звериному рыкнув, он резко встал на руки. В один миг, прижав колени к груди, подпрыгнул, выкидывая вверх ноги. Невообразимое по скорости телодвижение, и он снова полусидел.

Дха сделал грациозный взмах рукой:

– Впечатляет, – в его голосе явно слышалась насмешка. – Шут!

Несколько зрителей залились хохотом, а один, по-видимому, не переваривающий юмор Дха, кинул в него камень. Боец даже не стал уворачиваться.

Не достигнув цели, снаряд кардинально сменил направление. В какое-то мгновение Бифу даже показалось, что он видел синие искры в воздухе от столкновения камня с чем-то.

Метнувший, к несчастью, увернуться не успел. Камень попал ему ровно между глаз. Что вызвало ряд реплик в его счёт:

– Кто ж в Дха кидает-то?

– Вот болван! Он бы ещё в Белого ландыша зарядил!

– И откуда такие только берутся?!

Дха сделал галантный поклон в сторону зрителей:

– Благодарю.

Сумрак, решивший, что пора – резко рванул в сторону соперника. В несколько шагов преодолев расстояние, он в прыжке попытался голенью достичь виска юноши. Но, в удивлении, так и застыл в воздухе, без возможности пошевелиться.

Дха сжал правую ладонь.

За его спиной возникли огромные голубые ножницы, окружённые аурой искр.

Инструмент взлетел вверх. Стремительно подлетев к Сумраку, он с хрустом сомкнул лезвия на его шее. Обезглавленный труп упал наземь, в предсмертной судороге заливая всё вокруг кровью.

Огромные голубые ножницы, опустившись ниже, словно живое существо, обмакнули кончики лезвий в быстро наполняющуюся алую лужу и стали пить кровь поверженного! С противным мерзким хлюпаньем.

– Битва окончена, – Дха хлопнул в ладони. Ножницы растворились. – Я победил, – развернувшись, он покинул круг «Потешных боёв».

Зрители зааплодировали.

– Что скажешь? – спросил Август.

– Я? – ошеломлённый Биф, не сводил глаз с двух прислуг, в спешке уносящих труп из круга. От решимости не осталось и следа.

– Пей!

Возле лица Бифа возникла полная кружка «Орхидеи». Дрожащими руками он схватил её, опустошив в пару глотков.

Неизвестно почему, но полегчало.

– Всё хорошо, – произнёс Биф, внезапно осознав, что тяжело дышит.

– Следующий я, – известил Август.

Соперником Белому ландышу оказался гигант-нуриец, недавно разминавшийся возле них. Альбинос, не торопясь, расстегнул плащ, снял чёрные перчатки. Бережно уложил их на частокол.

– Готов? – спросил он нурийца.

– Да. Го-тов! – словно выплёвывая каждый слог, раздражённо ответил гигант.

Мгновение – и вверх взметнулась едкая пыль. Ещё одно – Август беспечно застёгивал фибулу в виде распустившегося ландыша. А нуриец, не веря своим глазам, ошеломлённо смотрит на висящие словно плети, сломанные в кистях руки.

– Продолжать будем? – спросил альбинос, надевая кожаные перчатки.

Нуриец, не успевший отойти от шока, лишь отрицательно помотал головой.

Зрители возликовали.

– Готов, Тильд? – Август, покинувший круг «Потешных боёв», сунул Бифу очередную «Орхидею».

Без промедления выпив её, тот улыбнулся:

– У меня есть выбор?

– Он был у Серины; уходить в топи или остаться. А у тебя – нет.

– Я так и думал, – чувствуя, как в груди бешено стучит сердце, Биф вошёл в круг. – «Всё, обратного пути нет!»

– Сынок, а не рано ли ещё? – Скиталец спокойно стоял в стороне.

– Нет, – Биф покачал головой. – Не рано. – Хотя внутренний голос кричал совершенно об обратном.

– Что ж, – бородач по-старчески вздохнул. – Ты готов?

– Да, – набравшись решимости, ответил Биф, пытаясь принять боевую стойку.

– Тогда – начали! – в мгновение ока Скиталец преобразился.

Взлетев в воздух, он в одном шаге повис над землёй. Длинная борода, словно под дуновением ветра, трепетала в стороне. А вокруг самого Скитальца появилось тускло-зелёная аура.

Биф судорожно сглотнул. В голове всплыла смерть Сумрака. Не приведи случай, если аура Скитальца и Дха похожи!

Резко выдохнув, Биф стремительно побежал к противнику. Не представляющая до этого опасности, борода внезапно змеёй рванула навстречу. Биф еле успел отпрыгнуть в сторону, неудачно приземлившись на колени. Оглянулся, и в спешке, оттолкнувшись от земли четырьмя конечностями, ушёл от повторной атаки. Сердце застучало в ритм барабанов.

Вскочив на ноги, Биф сразу отпрыгнул в сторону. Удар прошёл мимо. Тяжело дыша, Биф только и делал, что уворачивался от бороды. Ни о какой атаке речи даже не шло. Какой там!

Прыжок влево, прыжок вправо. Снова прыжок.

Закусивший язык Биф с ещё большей скоростью стал передвигаться в кругу. Раз за разом атаки Скитальца оказывались безуспешными.

– «Альфа. Неужели альфа?» – вертелось в голове Белого ландыша.

Гивус в мрачном расположении духа сидел на подушках в своих покоях, нервно поглаживая бородку. Вокруг стояли пиалы с виноградом, абрикосами и мандаринами. Но король, не обращая на них никакого внимания, изредка прикладывался к узкой горловине кувшина, наполненного терпким вином. Известия прошедшего дня требовали тщательных размышлений.

Начиналось утро просто прекрасно. Если не сказать больше. Взбешённый бесчинством Азора, Ратрон, наконец, бросил ему вызов. Теперь их разговор должен состояться в полдень, в Безбрачных дворах. Гивус был рад до безумия! Он даже в одиночку вальсировал в своей опочивальне, пока его не потревожили стуком в дверь. Это был один из личных доносчиков. И весть, которую он принёс, не могла оставить Гивуса равнодушным.