Текст книги "По первому сроку"

Глава 2
Перекати поле

Через два часа Андрей приехал в область. Не задумываясь, подошел к кассе автовокзала, протянул деньги в окошечко дальнего следования.

– На ближайший рейс один, пожалуйста. – Сказал он.

– Мужчина, ближайший у нас до Рязани, будете брать, а то он отходит? – Через переговорное устройство механическим голосом обратилась к нему кассир.

– Что? Куда вы сказали? – Переспросил Андрей.

– Мужчина, автобус отправляется в Рязань. А вам куда надо? Вы хоть сами знаете? – Снова забренчал механический голос в переговорнике.

– И мне туда же. – Ответил Андрей. А в голове его пронеслось: «Ну что ж, Рязань, так Рязань»

Андрей, как мог, сдерживал нахлынувшее на него чувство неописуемого горя.

Зайдя в автобус, отыскал свое место и сел. Народу было много, и у людей постоянно возникали вопросы по поводу того, что на их местах уже кто-то едет. Но вот, кажется, все разобрались, уселись, и каждый начал свое дело: кто-то доедал растаявшее мороженое, кто-то доставал из своего багажа какие-то газеты и книги, купленные в привокзальном киоске.

Рядом с Андреем устроилась миловидная женщина с пышными формами и очень приятной внешностью, она постоянно копошилась и укладывала свои сумки, иногда задевая Андрея, и постоянно виновата улыбаясь и извиняясь. Андрей устало откинулся на спинку сиденья, в голове его понеслись мысли, но не на одной из них он не мог сосредоточиться. Настроение было скверным, если не сказать хуже, да еще его спутница производила впечатление весьма словоохотливой дамы. И когда двери в автобусе были уже закрыты, и водитель пытался врубить заднюю скорость, соседка Андрея обратилась к нему очень нежным и виноватым голосом:

– Извините, мужчина, вы не смогли бы пересесть на другое место? Дело в том, что я встретила знакомого, но он сидит вон там, ближе к водителю, а нам хотелось бы поговорить. – Закончив свои объяснения, она еще раз виновато улыбнулась, и, дотронувшись своей теплой ладонью до руки Андрея, добавила, – пожалуйста.

Андрей, как смог, изобразил на своем лице улыбку, ответил:

– Без проблем. Где ваш приятель?

Женщина привстала и позвала своего спутника:

– Коля, Коля, иди сюда, ко мне, а мужчина сядет на твое место.

Андрей встал с места и стал дожидаться, пока нерасторопный Коля сумеет собрать свои пожитки и занять его место, затем прошел по салону и уселся в свободное кресло. Новый попутчик Андрея первоначально вызвал у него какое-то чувство антипатии.

На Руси всегда первое впечатление о человеке составляли по одежке. Новый сосед был одет как-то небрежно: плохо выглаженные рубашка и брюки сразу бросились Андрею в глаза, а еще не чищенные стоптанные туфли. Андрей служил срочную моряком, а тем более, в погранвойсках, где был собран цвет российской молодежи. Как говорили в те годы, войска элитные, много детей достаточно известных людей. Только Андрею довелось знать сынов Софии Ратару, которая приезжала в Анапу к своему чаду, давала там концерт; так же сын Никиты Михалкова проходил свое обучение в этой учебке. Правда Никита Сергеевич сам не приезжал, а лишь только жена его присутствовала на даче присяги. Тогда же курсанты и стали расспрашивать Михалкова-младшего, почему не приехал отец.

Нечего вниманием баловать и делать из него любимчика командиров, – сказал тогда Михаил Сергеевич, когда провожал жену, – пусть служит, как все.

Такие доводы знаменитого режиссера очень понравились всем курсантам учебки, и Никита Сергеевич в их глазах выглядел, как мужчина правильный. В те годы службы у Андрея и выработалось отношение к внешнему виду, ведь форму гладили с парафином, чтоб, как говорил старшина, об стрелочки можно было порезаться, а от начищенных ботинок пускать зайчики в девичьи глазки, если попадешь в увольнение. Вот поэтому новый попутчик Андрею сразу не понравился, добавляло эту картину длинные волосы и такая же, но достаточно редкая, борода и усы.

Андрей просто уселся рядом, не желая ни о чем разговаривать, откинул спинку кресла назад и постарался отключиться. На какое-то время ему это удалось. Тем временем автобус продолжал следовать по маршруту, время от времени делая короткие остановки в населенных пунктах, высаживая или беря пассажиров. Часа через полтора сосед Андрея достал из сумки полиэтиленовый пакет, в котором находились его припасы. Разложив на коленях платок, спутник выложил на него кусок жареной курицы, вареные яйца, хлеб и свежий огурец. Повернувшись к Андрею, спросил:

– Не желаете ли вкусить? А то дорога дальняя, да и трапезничать уже пора.

Из всех этих слов Андрей понял, что сосед его священник, батюшка, только не в рясе, а в мирской, гражданской одежде.

– Нет, благодарю, я не голоден, – ответил Андрей, – да и голова сильно разболелась, – голова его от всех переживаний у него действительно раскалывалась.

– Я так думаю, не голова вас тревожит, а душа ваша болит, да так болит, что нет от боли той никакого лекарства, – тихо и спокойно произнес сосед.

Андрея, как кипятком обдало. Он быстро повернулся к попутчику:

– Скажите, батюшка, у меня это что на лице написано? – Обратился он к своему новому попутчику.

– Это дар, данный Богом, читать души человеческие, – ответил священник.

Затем свернул свои яства и убрал их в пакет.

– Не желаете ли поговорить? Ведь вам надо выговориться, я же понимаю – нельзя все нести в себе, в своем сердце.

Андрей уже с интересом смотрел на своего соседа:

– Скажите, батюшка, вы один живете или с матушкой? – Задал он вопрос.

– В свое время не нашел себе спутницу, теперь уже поздно, так что я один, – ответил священник.

– Тогда вы меня не поймете, – сказал Андрей.

– А я все же постараюсь, ну а если не пойму, так хоть вы выговоритесь, облегчите себе душу.

Андрей не знал, почему, но ему действительно захотелось выговориться, он был человек верующий и доверял свои тайны священнику. И Андрей стал рассказывать, он говорил и говорил все, что накопилось в его измученной душе. Не замечая времени, он продолжал свой рассказ. Батюшка сидел и внимательно его слушал. Когда Андрей закончил свой рассказ и замолчал, священник еще немного помолчал, потом сказал:

– Беда и боль большая, конечно, но жить ведь надо все равно и, может, жизнью своей доказать всем тем людям, что не правы они были, и еще, самоубийство – это тяжкий грех.

– А если я не хочу жить? – Ответил Андрей.

– Я, конечно, не могу судить вас, но вот помочь постараюсь. Меня зовут отец Николай, я еду к другу своему по семинарии, недалеко от Рязани, у него приход, поэтому приглашаю. Пойдемте со мной, и, Бог даст, все будет хорошо.

– Мне сейчас все равно куда идти, – ответил Андрей, – я как перекати поле, куда ветер дунет, туда и качусь.

– Хорошо, тогда я буду вашим ветром, – сказал священник, – и с Божьей помощью мы вместе попробуем спасти вашу заблудшую душу.

После того, как Андрей сумел выговориться, ему действительно стало легче, и он почувствовал усталость, которая навалилась на него. Стало клонить в сон, он поинтересовался у батюшки, сколько ему еще ехать до места, услышав, что еще есть время часа три, Андрей решил отдохнуть. Удобней устроившись в кресле, он закрыл глаза. Усталость тут же овладела им, и он уснул.

Проснулся Андрей от легкого прикосновения к своему плечу. Открыв глаза, он увидел стоящего рядом с ним батюшку.

– Мы почти приехали, остановка через пять минут, пойдемте к выходу.

Андрей встал, размял затекшее тело, ему было как-то не по себе, что он вот так вот идет с первым встречным, пусть даже он священник. Но никакой тревоги в душе не было, и он решил довериться судьбе. «Пусть будет, что будет» – подумал он, полагаясь только лишь на судьбу.

Они вышли из автобуса и остановились на обочине, давая возможность другим пассажирам занять их места. После того, как автобус тронулся, батюшка оглянулся по сторонам и предложил Андрею идти полем, дорога эта была немного длиннее, но зато не надо будет глотать придорожную пыль от проходящих мимо, в основном грузовых, машин.

Сперва шли молча, пока не прошли половину поля, засеянного клевером, и здесь батюшка остановился, повернулся к Андрею и сказал:

– Положите свой багаж, Андрюша, закройте глаза и вдохните полной грудью этого чистого, великолепного воздуха.

Так он и сделал, бросив свою сумку у ног, закрыл глаза и широко расставил руки, стал дышать полной грудью. Миллионы запахов ударили ему в голову, наполняя своими ароматами грудь, где-то в небе запел жаворонок, а повсюду в траве слышались звуки игры кузнечиков, как будто бы тысячи этих музыкантов специально собрались вместе, чтобы сыграть свою лучшую симфонию любви к жизни. Андрей открыл глаза и увидел, как смотрит на него отец Николай, прищурив глаза и улыбаясь. В этот миг он уже не казался ему каким-то неряшливым, неаккуратным, все в этом человеке переменилось, и лицо его излучало какой-то необыкновенный свет.

– Я не знаю, как там, в садах райских, – сказал он, – но разве это не рай на земле? И еще, Андрей, помни, что у тебя растет сын, и никто, понимаешь, НИКТО не сможет ему заменить родного отца, даже если какое-то время он будет вдали от тебя, ради только этого ты обязан жить.

Андрей поднял свою сумку, и они пошли по направлению к поселку, уже беззаботно о чем-то разговаривая. Выйдя на бугор, перед ними открылась чарующая картина. Внизу протекала небольшая речка, а на ее берегу, утопая в зелени и садах, расположился небольшой поселок, в центре которого красовалась белая церковь.

– Ну вот, кажется, мы и пришли, отсюда начнется твоя новая жизнь и считай, что свое поле ты уже перекатил, – сказал Андрею ласково отец Николай.

Глава 3
Благослови меня, Господи…

Андрей и отец Николай, пройдя по тихим и аккуратным улочкам, подошли к церкви и, перекрестившись, вошли в храм. Шла вечерняя служба, повсюду горели свечи, пахло ладаном, пел церковный хор.

– Скоро уже закончат, и мы встретимся с моим другом, – сказал отец Николай, – а пока давай помолимся, чтобы спослал Господь благодать на наши головы.

Они прошли в глубь церкви и присоединились к молящимся.

После окончания службы, народ стал расходиться, в основном, это были люди преклонного возраста. Кто-то из них задерживался, подходил к своему батюшке с какими-либо вопросами, он всех выслушивал и каждому что-то говорил. Андрей с интересом наблюдал за ним. Человек средних лет, но, благодаря аккуратно подстриженной бородке, выглядел он старше своих лет, немного тучный телом, и в своих позолоченных одеяниях, на фоне алтаря и горящих свечей, смотрелся он просто супер.

Но вот церковный священник увидел отца Николая, и лицо его осветилось радостной улыбкой, широко раскинув руки, он направился к нему навстречу, они обнялись, расцеловались и стали о чем-то говорить. Андрей не слышал их разговора, но когда местный священник стал бросать на него взгляды, слушая рассказ своего друга, Андрей понял, что говорят о нем. После непродолжительной беседы они вместе подошли к Андрею, и отец Николай представил их друг другу. Нового батюшку звали отец Сергий.

Он широко улыбнулся Андрею:

– Ну что же, добрым людям мы всегда рады, пойдемте ко мне, вы с дороги умоетесь, сотрапезничаем, поговорим.

Они вышли из церкви и направились к дому, где жил отец Сергий. Подойдя к калитке, отец Сергий остановился:

– Подождите, друзья, я сейчас одну минуточку, только собаку привяжу.

Когда дело было сделано, он пригласил гостей пройти. Возле небольшого сарая настороженно смотрел на них огромный кобель кавказкой овчарки, как будто бы выбирал, с кого начать первого, но услышав одобрительный голос хозяина «Нельзя – свои», потерял к пришедшим всякий интерес.

– Вот так сторож у тебя, батюшка, – стал подшучивать над другом отец Николай, – знать много добра нажил, раз такую охрану завел.

– Да мне в пору бы, брат мой драгоценный, пару бы таких и в храм запустить на ночь, да устав не велит, – с горечью в голосе ответил отец Сергий.

– Да что такое случилось? Неужто так дела плохи у тебя?

– А разве хороши дела? Церковь то старинная, утварь тоже вся с прошлого века, а самое главное – иконы старинные цены необыкновенной, вот и тянет сюда проходимцев разных. Третьего дня хотели в храм залезть, да двери дубовые, не смогли с петель снять, а вот из дому пока я отпевал в храме Николу угодника похитили, так вот и пришлось мне сторожа себе нанять такого, он «руки вверх» не говорит, а дело свое хорошо знает.

Они прошли в дом, здесь все напоминало пришедшему, что живет здесь священник: кругом иконы старинные. Отец Сергий пригласил всех пройти в залу и располагаться, пока он переоденется. Андрей с интересом смотрел по сторонам: «Вот как живут батюшки современные» – думал он. В углу на добротном столе хороший японский телевизор, рядом размещался не последней модели компьютер с принтером. Вообще обстановка в доме свидетельствовало, что здесь есть хозяйка. В это время из другой комнаты вышел отец Сергий, он уже успел переодеться и предстал перед своими гостями в белоснежной рубашке с коротким рукавом и таких же белых брюках.

– Ну что ж, гости дорогие, давайте сперва перекусим, чем Бог послал, а там и поговорим о том, что тревожит нас, – это, в основном, касалось Андрея, – правда за угощение не обессудьте, матушка моя сейчас в Рязани у дочки гостит, так что я сам за хозяина.

Они прошли на кухню и уселись за стол. Отец Сергий быстро доставал из холодильника то, что «Бог послал», в основном, было здесь все со своего огорода: огурчики, помидорчики маринованные, соленые грибочки и капуста квашенная, в общем все, что может «послать Бог» человеку, трудившемуся на своем приусадебном участке. Нарезав крупными ломтями хлеба домашнего, отец Сергий начал жарить на огромной сковородке яичницу с колбасой. Когда все было готово и аккуратно разложено по тарелкам, отец Сергий поставил на стол три бокала и достал из холодильника бутылку «Кагора».

– А разве это не грех, батюшка? – Спросил его Андрей, постукивая ногтем по запотевшему горлышку.

– Ну, грех – это когда посты, либо если чрезмерно этим увлекаться, а когда в хорошей компании по бокалу вина пригубить, особого греха здесь нет, прости нас, Господи.

Они, наконец, уселись втроем за стол:

– И еще, радость у меня, – сказал отец Сергий, – дочка моя Тамара внучку мне подарила, вот матушка и отправилась к ней помочь на первостях.

Отец Николай на правах старшего гостя провозгласил здравницу за новорожденную, и все, почекавшись, выпили и принялись за ужин. Плотно поев, разлили по чашкам крепкого чая и уже за непринужденной беседой стали говорить о своем. Андрей немного о себе и о той печали, которая поселилась в его сердце. Выслушав его, отец Сергий помолчал, а затем одобряюще положил свою большую ладонь на плечо, сказал:

– Есть у меня в храме икона чудотворная, два года назад мироточившая, завтра отслужим молебен, будем просить Богородицу, чтобы помогла она тебе, Андрюша, в беде твоей.

Затем разговор снова зашел о том, что слишком много охотников появилось до церковного добра.

– Слишком много церквей в округе разорили, – сокрушался отец Сергий, – а теперь и до меня добрались, чувствую недоброе, молюсь, но ведь молитва не остановит нехристей.

– А милиция? – Спросил отец Николай.

– А что милиция? Ну приехали, осмотрели дверь порченую, бумагу составили, да убрались восвояси.

Так их разговор продолжался допоздна. Батюшки говорили о чем-то своем, а Андрей сидел, молча наблюдая за ними, и было ему так хорошо среди этих людей, что он невольно позабыл все то, что с ним происходило в последнее время. Но когда совсем стемнело, отец Сергий начал размещать своих гостей на покой. Андрей напросился спать на террасе, так как был человек он курящий, да и подумать хотелось, полежать в одиночестве. Так и сделали, и когда Андрей остался один, достал сигарету, прикурил и вышел на крыльцо. Огромный пес лежал возле лавочки, опустив свою могучую голову на лапы, но как только Андрей сел на ступеньки крыльца, встал и подошел к нему. Уткнувшись мордой в колени Андрея, стал выпрашивать для себя ласки. Андрей двумя руками начал чесать ему шею и за ушами, зная, что собакам такие нежности очень нравятся. Так сидели они мнут десять, и, казалось, пес достиг края блаженства, когда, резко оторвав свою башку от колен Андрея, он повернулся в сторону церкви, и из его огромной пасти послышалось злобное рычание.

– Ну что там, малыш, что ты почувствовал? – Спросил его Андрей, хотя уже знал, что могло так взволновать пса.

Оглядевшись на окна, он увидел, что свет уже не горит в одном окне. «Спят, наверное, батюшки» – подумал он и стал быстро надевать кроссовки.

Ночь была, как по заказу – на небе ни одной звездочки, луна спряталась за тучи, как говориться, хоть глаз выколи. Прикид у Андрея тоже соответствовал: черная футболка с длинным, по локоть, рукавом и темные спортивные брюки, в общем, можно раствориться в темноте.

Андрей быстро двинулся по направлению к церкви. Чтобы не скрипеть калиткой, он ловко перемахнул через забор и, пригнувшись, бегом направился к храму. Добежав до церковной ограды, он остановился, чтобы отдышаться и оглядеться. Прислушавшись, Андрей сперва не уловил никаких подозрительных звуков, затем до него донеслись какие-то щелчки с другого конца церкви. Аккуратно, стараясь не издавать лишнего шума, Андрей прошел немного ограды туда, где кусты были наиболее густыми, и никто не смог бы увидеть, как он перелазит через забор. Одним прыжком он преодолел препятствие и, пригнувшись к самой земле, стал подкрадываться к алтарному окну, откуда доносились подозрительные щелчки. Когда до цели оставалось метров десять, он остановился, спрятавшись за одинокой березой, и стал всматриваться в темноту. Вроде ничего подозрительного не было видно, и щелчки тоже прекратились, но вот на фоне белой стены церкви он заметил два силуэта, а затем один из них привстал и вскарабкался на низкий подоконник, и снова раздались щелчки. И здесь Андрея осенили, что ночные гости перекусывают прутья на решетке. На службе Андрей видел такие ножницы у матросов, с помощью фиксирующейся трещотки таким инструментом можно перекусывать арматуру любой толщины, не прикладывая при этом никаких усилий. «Так, значит двое здесь работают» – подумал Андрей – «А где третий? Должен быть еще человек, который стоит на стреме, и транспорт должен быть, ведь не пешком же ребятки сюда пришли. Ладно, работайте» – решил он – «Брать вас все равно надо с товаром, когда выходить будете, а то дадите потом судейским на жизнь и окажется, что просто гуляли здесь».

Андрей потихоньку, не переставая наблюдать за ночными «трудягами», вернулся к ограде. Итак, двое здесь, где третий? И здесь он вспомнил дорогу, по которой сам пришел в этот поселок – недалеко от церкви идеальное место, чтобы оставить машину и быть незамеченным. Мягко ступая по песчаной тропинке, Андрей направился к предполагаемому месту и, не дойдя каких-нибудь сорока шагов, увидел силуэт машины. Темно-вишневая девятка стояла на обочине поднятым капотом, а рядом стоял человек, облокотившись на машину, он внимательно слушал ночные звуки. «Вот ты где, голубчик, и умный какой – капот поднял, если что, то вроде как сломался и не при делах никаких». Времени прошло уже предостаточно и пора было начинать. Андрей тихой кошачьей походкой подобрался к машине, парень на стреме даже не пошевелился. «Наверное мечтаешь, дружок, как скинете добро барыге и будешь с девочками по кабакам гулять» – подумал Андрей – «Ну что ж, давай потолкуем». Он одним прыжком оказался за спиной у парня, обхватил его шею и взял на удушающий. От неожиданности противник не смог даже посопротивляться, для приличия дернулся разок, другой и обмяк.

– Вот и умница, не надо сопротивляться, ляг лучше пока.

Здесь Андрей нежно, почти, как ребенка, уложил тело рядом с машиной. Затем быстро открыл дверь в салон и обшарил бардачек – есть! В руке у него была выкидуха, нажал на кнопку, и в ночи сверкнуло лезвие, отлично. Дальше в багажник, открыл его, а здесь и искать не пришлось – сверху, на каких-то сумках, лежал моток капронового шнура. Андрей потихоньку прикрыл багажник и вернулся в салон, отрезав кусок ремня безопасности, соорудил из него кляп и плотно вставил его в рот своей первой добычи. Затем, связав его по рукам и ногам, решил, что пора бы вернуться к храму. Взвалив себе на плечи бесчувственное тело, Андрей направился к церковной ограде. Ноша была не из легких. «Наверное в кабаке питаешься» – подумал Андрей, перетаскивая свою жертву через ограду – «Акульи плавнички, язычки колибри, „Амаретто“ из горлышка, „Мальборо“ по полпачки в пасть и девочки. Ну ничего, сейчас соберем вас вместе и поговорим». Уложив своего ездока на траву, Андрей быстро, почти не прячась, направился к нужному окну. Снаружи никого не было, Андрей подошел поближе и увидел решетку, аккуратно стоявшую возле окна, прислушался, и до его слуха донеслось тихое бряканье внутри церкви. «Здесь еще гавнюки» – подумал Андрей и сел на землю возле раскрытого окна. Ждать пришлось недолго, не прошло и двадцати минут, как с той стороны окна закопошились. Прижавшись к стене и затаив дыхание, Андрей ждал первого. Окно было в вровень человеческому росту, и до земли преступникам пришлось прыгать. Через пару минут на подоконнике показался первый, он очень быстро спрыгнул и сразу же присел на корточки, желая притаиться. Этой секунды Андрею было достаточно – точно и сразу же схватил спрыгнувшего за волосы и шею и со всего размаха ударил головой о стену, раздался характерный удар и чваканье. Это хрустнула переносица и челюсть воришки, и он тихо сполз по стене без чувств. О нем можно пока не беспокоиться, он в плену своих грез. Остался еще один. Андрей прислушался у окна, третий воришка, ничего не подозревая, копошился с другой стороны окна.

– Ну что, готов? – Услышал Андрей обращенный к нему вопрос с той стороны.

– Всегда готов! – Ответил он.

– Тогда принимай.

И из церкви на подоконнике стали появляться сумки. Андрей добросовестно принимал их и складывал возле стены. Ничего себе, не хило ребята упаковались, не на одну штуку баксов, а еще говорят, что люди плохо живут. Через окно блеснул металлический крест.

– Это последнее, Павлухе, подогрев, – услышал Андрей из-за окна последнего воришку, в голосе которого слышалась злая ирония. Как истинный поддельник, Андрей принял крест, подержал в руках.

«Тяжелый, из чего интересно сделан, явно не из золота, иначе бы вообще не поднимешь» – подумал он, а своему новому «напарнику» прошептал:

– Давай, вылазь, пора сваливать.

И тут же прижался спиной к стене, ожидая очередного «гостя». Очередной «напарник» видать не был таким ловким и прыгать с подоконника не стал, а сел на него, свесив ноги, которые чуть-чуть не касались головы Андрея. Ждать было больше нечего, Андрей схватил его со всей силы за ноги и дернул вниз. От неожиданности воришка не успел даже вскрикнуть и со всего маху плашмя рухнул на землю. Андрей подскочил к нему и ударил ребром ладони по шее, вырубил на какое-то время. Затем, не торопясь, связал обоих и отправился за третьим, оставленным в кустах. Тот уже пришел в себя и лежал с широко открытыми глазами, очевидно, пытаясь понять, что с ним произошло, и как он здесь оказался. Когда к нему подошел Андрей, он что-то стал мычать через кляп и еще больше таращить глаза.

– Заткнись, погань! – Приказал Андрей и в полсилы двинул ему ногой по ребрам, от чего тот лишь заскулил, как пришибленный щенок.

Взяв свою жертву за шиворот, Андрей потащил его к подельникам. Ребят надо было примерно наказать, и план в его голове созрел моментально. Всех троих поставил на колени перед спиленной решеткой, затем каждому привязал руки к прутьям, и, когда все было проделано, привел мальчиков в чувства, дружески пиная ногой каждого. Когда ребята пришли в себя и устремили на него три пары глаз, Андрей начал:

– Дети мои, я постараюсь объяснить вам, нельзя воровать у убогих и детей, нельзя обирать своих, ну а обкрадывать церкви – это и вовсе беспредел, ну это вам на зоне законники лучше меня объяснят. Ну а теперь, поскольку вы украли в церкви и сейчас у стен ее находитесь, вот вам, чада мои, и кара господняя.

И с этими словами Андрей взял в руки тяжелый крест, который последний ему передал в окно и, как молотком, стал им ломать руки горе-ворам. Страшный звериный вой разнесся над поселком, от которого проснулись все собаки в округе и залились злобным лаем, во многих ближайших домах зажегся свет. Андрей обтер футболкой с креста свои отпечатки, затем установил его перед, извивающимися от боли, воришками, развернулся и пошел к дому батюшки. Подойдя к калитке, он увидел отца Сергия и отца Николая, наспех одевшихся и стоявших на крыльце дома.

– Что там случилось, Андрюша? Где ты был? – Забросали они его вопросами.

– Все хорошо, батюшки, все хорошо. Трое мирян хотели в грехах исповедоваться, рясу можете не одевать, для них и так сойдет и вызовете милицию, они, наверняка, тоже захотят исповедь послушать, а я, если можно, чайку попью с вареньицем.

Андрей достал сигарету, закурил, сел рядом с кобелем, обняв его за шею:

– Ну что, брат, а ты говоришь, не возьмем.

Пес, как будто бы все понимая, ласково лизнул Андрея в щеку.

Затем, раздевшись, Андрей решил ложиться, еще раз выглянул в окно. возле храма стояли милицейские машины с включенными фарами и мигалками, толпились люди, кажется ребятам деревенским на всю неделю пищи для разговоров будет предостаточно. Андрей лег, но сон не шел, он закрыл глаза и стал вспоминать хоть что-то хорошее в своей жизни, на память шла только служба в армии, и уже через наваливающийся сон он услышал, как вернулись домой батюшки, потихоньку открыв дверь, постояли, посмотрели на него, думая, что он уже спит.

– Люто, конечно, он с ними, но кто знает, может так и надо с этаким народом, не нам судить, – сказал отец Николай.

– Бог ему судья, – отозвался отец Сергий, – ну пошли и мы отдыхать, завтра много работы, образа на место поставить надо.

Наутро, проснувшись с петухами, Андрей встал, сделал не хитрую гимнастику и выскочил во двор. Еще вчера у сарая он присмотрел огромную дубовую бочку, наполненную водой. Подбежав к ней, он с удовольствием умылся, вытершись насухо теплым махровым полотенцем, направился к дому. На крыльце появился отец Сергий, уже облаченный в праздничное одеяние по случаю престольного праздника.

– А, Андрюша, ну как ночевал после трудов праведных?

– Спасибо, хорошо, батюшка.

– Даже не знаю, что и сказать, но, во всяком случае, спасибо тебе, не дал осквернить обитель, и вот еще, ты сейчас не ешь ничего, а одевайся и приходи в храм исповедуйся, причастись, а потом я скажу, что дальше делать будем.

Андрей уверил батюшку, что сделает все, как надо, и побежал переодеваться. Придя в храм, где уже собрались селяне, и служба началась. Андрей постоянно ощущал на себе любопытные взгляды прихожан, весь поселок то и дело гудел о ночном событии. Кто-то из самых знающих утверждал, что его, Андрея, специально пригласили, чтобы оберечь храм от разорения. Такие разговоры только смешили его и забавили батюшек. Когда служба была закончена, и все стали расходиться, отец Сергий подошел к Андрею и велел ему подождать. Храм опустел, тогда отец Сергий подошел к двери и запер дверь изнутри, затем сходил на алтарь и принес старинную церковную книгу, сам поставил несколько свечей и позвал к себе Андрея.

– Сейчас молебен отслужим, Андрюша, чтобы Господь помог тебе в делах твоих и вернул в душу твою крепость и веру, встань за моей спиной.

И они стали молиться, стоя на коленях и взывая всевышнего о помощи.

Уже во второй половине дня пришли домой, у ворот стояли милицейский УАЗИК, за рулем сержант, изнывающий от жары, а рядом, мирно беседуя, стояли отец Николай и капитан милиции.

– Капитан Сивков, – представился тот, – нам необходимо, товарищ, закончить кое-какие формальности и взять с вас объяснения по поводу ночного инцидента, – нарочито вежливо обратился он к Андрею.

– Никаких объяснений, капитан. Это была чисто ваша милицейская операция, хорошо разработанная вами лично, в результате которой удалось задержать с поличным грабителей.

– Понятно, ну это, конечно, все хорошо, но как я в рапорте объясню, что задержанные изрядно покалечены?

– А они вам оказали вооруженное сопротивление, вот и все, и готовь тогда погоны с двумя просветами.

Капитану такая идея очень понравилась, и он с нею, конечно же, был согласен. Еще раз поблагодарив Андрея за помощь, уселся в свой УАЗИК и укатил.

Остаток дня Андрей с батюшками провели в праздных беседах, но быстро вечерело, и все пришли к мысли, что сегодня недурно лечь на покой пораньше. Ночью Андрею приснился сон, который перевернул всю его жизнь. А был сон тот, не как сон, а будто наяву все происходило с ним и снилось ему, что бежит он от чего-то и вся тоска, печаль, обида и унижение, которые он пережил, преследуют его, и все это ощущалось, как будто наяву. И вот, подбегает он к краю пропасти, ни дна ни края не видно, останавливается и понимает, что нет другой дороги и, значит, пришел ему конец. Но вот в это время откуда-то сверху на него ударил яркий свет, и услышал Андрей голос с небес:

Иди, не бойся, и все у тебя будет хорошо.

Андрей делает шаг и… О, чудо! Он идет над пропастью, по воздуху, как по земле, и пропадают и печаль, и обида, все осталось за спиной.

Утром он проснулся в приподнятом настроении, на душе было светло и радостно, как будто бы родился он заново.

За завтраком о своем дивном сне он рассказал батюшкам. Те выслушали его очень внимательно, но затем, осенив себя крестным знаменем, отец Николай сказал:

– Значит Господь услышал наши молитвы, и ты для него не пропащая душа, дает он тебе шанс начать жизнь свою сызнова, так вот и подумай, где ты был счастлив до встречи с той женщиной, где тебе было хорошо, вернись туда и начни все сначала.

– Конечно на службе, там, на Тихом океане, в кругу настоящих друзей, – ответил Андрей.

– Значит нужно тебе контракт заключить и снова вернуться на Камчатку, – добавил отец Сергий, – и благословение Божие пребудет с тобой.

Теперь в жизни была цель, и Андрею не хотелось откладывать намеченный план в дальний ящик. Наскоро собравшись, он попрощался с батюшками и, получив от них благословения, направился на трассу ловить попутный транспорт. Путь его лежал к черному морю в Анапу.