Текст книги "Контейнер «Россия»"

Характеристика на путешествующую гражданку

Где находится лицо буржуазной души?

Путешествуя по Советскому Союзу, дочь посла США в Германии и доверенного лица президента Рузвельта, Додда, испытывала ужасные неудобства из‐за туалетов на маленьких пароходах, возивших туристов по Волге. Дело было в чугунных, грубо прокрашенных масляной краской унитазах. Их поверхность была настолько шершавой, что грязь оставалась на ней годами. Дочь миллионера с нежным западным задом не желала садиться на такой унитаз. Вместо этого она, напрягая мускулы, присаживалась над стульчаком, стараясь избежать контакта с чугуном и краской.

Незадолго до прибытия в Астрахань она познакомилась с молодым человеком, агентом советских спецслужб, который впоследствии описал ее так: «Я повстречался с иностранной гражданкой. Эти гражданки заботятся о чистоте своего ануса, на котором, как и мы, они сидят, тщательней, чем о чистоте своего лица. На воздухе лицо подвергается внешним воздействиям и, так сказать, самоочищается. Время от времени гражданки ухаживают за кожей лица с помощью небольшого количества крема. При себе гражданки имеют небольшие рулоны мягкой бумаги (непригодной для письма). Эти рулоны абсолютно чистые, никаких записей (я сам внимательно это проверил); бумага предназначена для того, чтобы очищать ею задний проход после дефекации, после чего ее безжалостно выбрасывают. Для гражданки под наблюдением запасы этой бумаги “священны”. Она пришла в чрезвычайное волнение, когда ее на несколько часов лишили возможности владеть рулонами (для проведения эксперимента с нашей стороны). Затем я “нашел” эту “бумагу”, и она сразу же успокоилась, с какой целью эта бумага была от нее спрятана, она не узнала.

Зад гражданки исключительно чувствителен. Судя по всему, молодую женщину никогда не били розгами по ягодицам. Ей явно нравятся поглаживания кожного покрова этого антилица. Кожа на плечах, шее и за ушами у нее также чувствительна. С другой стороны, губы, которые мы, советские люди, используем для налаживания контактов, у нее предназначены, скорее, для защиты.

Она требовала полной конфиденциальности в отношении того, о чем мы беседовали в течение нескольких дней нашего знакомства. Особенно по поводу сотрудников посольства США, с которыми мы встречались в Астрахани. Антисоветской деятельности или секретов (кроме моральных качеств и эротических привычек гражданки) не выявлено. Подпись А. М. Швирин, майор».

Поэты организации

Первые большевики были горожанами. Они ненавидели, когда их командировали в деревни: следить за ростом зерновых на полях, десятилетиями контролировать успехи в производстве сельскохозяйственной продукции (и их соответствие пятилетним планам). В кабинетах Центрального комитета, однако, находились реквизиты всего «мира». Огромные территории, где годами не ступала нога человека, могли быть занесены в бюджет одним махом. Как и все горожане, молодые большевики были кабинетными жителями. Раскрытие заговора классовых врагов, организационное укрепление собственного лагеря были процессами быстрыми. Тут требовался проворный мозг.

Клика таких проворных горожан, разоблаченных позже троцкистов, в 1921 году создала ОРГАНИЗАЦИОННУЮ ЯЧЕЙКУ. По всей видимости, была образована организация антибольшевистского сопротивления; ходили слухи, будто у нее имелась поддержка со стороны армии, а сами заговорщики занимали высокие партийные посты. Они установили контакты с врагами. Анархист Савинков, который вел подпольную работу под руководством западных спецслужб, и «величайший шпион» Сидней Рейли тесно контактировали с организацией. Обоих арестовали и расстреляли.

Горожане в штатском вставали рано. Их точные, как у часовщиков, навыки (skills) и умение подделывать документы пригодились для работы в спецслужбах. Благодаря созданию этой организации в 1921 году огромная Россия на короткое время освободилась от вражеских агентов и шпионов. Политические поэты, организовавшие ЯЧЕЙКУ, могли бы создать и собственную партию, если бы на то был получен соответствующий приказ. Они филигранно исполняли свою работу, и всё благодаря своему происхождению: большинство из них родились в городах, находившихся в основном на западе страны, ждавшем революционных преобразований.

Общественная атрофия / товарищ неготовый

В первое время после Октябрьской революции революционеры всё еще продолжали действовать поодиночке. Многих из них я знал лично. Самые главные из них слышали друг о друге. Можно было запросто познакомиться с другими, поприветствовать их и начать работать вместе. Связи между членами ЦК были непринужденными. Всё изменилось после того, как началась активная «национализация» пятой части Земли. В конце концов, в 1937 году индивидуум и могущественная машина (машина, называвшаяся «всё» – непроницаемая анонимность) столкнулись друг с другом. С определенного момента уже стало неважно, знают ли люди друг друга лично. Коллектив управлял личными отношениями. Ледяной рукой.

КОГДА САМАЭЛЬ, АНГЕЛ НАКАЗАНИЯ, ОТНЯЛ У ИАКОВА ЕГО «ВНЕТЕЛЕСНУЮ СИЛУ» – ПРОРОЧЕСКИЙ ДАР, У ТОГО СЛУЧИЛСЯ ВЫВИХ БЕДРА.

Илл. 46. Шейка бедра, слабое место человека. У денисовского человека на этом месте был массивный шарнир

НЕМЕЦКИЙ СЛОВАРЬ ЯКОБА И ВИЛЬГЕЛЬМА ГРИММОВ, ТОМ 1

BESONDER, BESONDERHEIT ADV. SINGULATIM, SEPARATIM, SPECIALITER, PECULIARITER. DER GOTH. PARTIKEL SUNDRÔ, DER AHD. SUNTAR […]

“MENSCHEN HAB ICH GEKANNT UND THIERE, SO VÖGEL ALS FISCHE, MANCHES BESONDRE GEWÜRM, WUNDER DER GROSZEN NATUR.”

[…]

Илл. 47. «…а также ПТИЦ, и рыб некоторых ОСОБЕННЫХ…»

ИЗМЕРИТЕЛЬНЫЕ МЕРЫ С РОДИНЫ ОСОБЕННОСТЕЙ

Пуд = мера веса, 16,38 кг

Десятина = мера площади, 1,09 га

Вершок = мера длины, 4,4 см

Аршин = мера длины, 77 см

Сажень = мера длины, 2,14 м (3 аршина)

ЧеКа = Чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем, сокращенно: Чрезвычайная комиссия = Чека

НЕХВАТКА ПЕРЕВОДЧИКОВ И КОННОЙ РАЗВЕДКИ – ЗАПИСАЛ ФРАНЦ КАФКА В КАЧЕСТВЕ ДЕВЯТНАДЦАТОЙ ПРИЧИНЫ, ПО КОТОРОЙ НАПОЛЕОН ПОТЕРПЕЛ ПОРАЖЕНИЕ В РОССИИ

«Схватиться за шинель истории и тащиться за ней, пока есть силы»

Заблуждается тот, кто считает, будто пророк знает о будущем больше, чем какой‐нибудь заурядный гражданин. Пророк, однако, знает о возвращении, имеет собственное МНЕНИЕ и знает ЗАКОН. Он читает стремительно сменяющие друг друга символы и видит в них СТРУКТУРУ.

Одаренный грамматист доводит этот метод до совершенства. Милость – это свет, отбрасываемый светильником души на строки, тянущиеся по бумаге, словно нити птичьих следов. За эти нити и цеплялся Кафка. И писал, пока были силы.

Франц Кафка был полон решимости…

Военной осенью 1916 года немецкая сторона приняла решение об отступлении из Вердена. К этому моменту Франц Кафка уже более шести недель был полон решимости написать большое произведение о бегстве Наполеона из России зимой 1812 года – роман: по возможности, РОМАН ГАЗЕТНЫЙ.

Подобный текст печатается с продолжением в газете. Его размещают рядом с информацией из товарного мира (рекламными объявлениями, новостями) с его несмолкаемым гулом, который, подобно журчанию ручья или шуму речных волн, дает нам уверенность в том, что в мире всё нерушимо: наши привычки и наши города какое‐то время еще продержатся – и звезды во вселенной не погаснут в одно мгновенье, и тишина подземного мира не поглотит в один миг земной шар. Газеты нужны, чтобы убеждать наш разум в том, что всё в порядке.

В такую среду Кафка и хотел встроить свое повествование о крушении Grande Armée. Император предвидел многое, но события тех дней его удивили. Кафка считал, что из публикаций в газете мог бы получиться популярный сборник исторических анекдотов. Среди немногих бумаг, которые сжег Макс Брод, друг и соратник Кафки, были и мелко исписанные страницы, начало этого проекта. Не потому, что Брод судил о них иначе, нежели о других неопубликованных рукописях грамматиста и пророка, а потому, что, бросив эти страницы в огонь, он решил не подчиняться распоряжениям Кафки. От проекта остались лишь разрозненные заметки и рассказы третьих лиц, с которыми Кафка беседовал в одной из кофеен.

Предприниматель и писатель

Владелец панорамы в Оломоуце (недавно он построил ярмарочный павильон в Праге) долго слушал, о чем говорил в кафе Кафка. Предприниматель совершенно не уловил грамматической и поэтической точности формулировок писателя, слова которого трудно было разобрать из‐за царившего в помещении гула и реплик сидевших за их столом собеседников. Его очаровывали «ситуации» и «сцены», а не языковые формулировки. Общим между ним и Кафкой было желание служить средствам массовой информации: газете, ярмарке. Впрочем, предприниматель не одобрял увлечения Кафки газетами – газеты были, по его мнению, чтивом для плебеев, в то время как целевой аудиторией своей панорамы он считал ОБРАЗОВАННУЮ ПУБЛИКУ: сражения Наполеоновских войн интересовали и того, и другого (хотя Кафку интересовали лишь несколько из них!).

Очевидец событий

Один из участников застолий в пражском кафе, Герхард Кунце из Германского рейха, обычно понимал всё неправильно. Слушая, он слишком волновался. Раскрасчик оловянных солдатиков по профессии, он с жадностью внимал разговорам. Задававшего тон беседе редактора одной газеты он считал более важной персоной, чем Кафка, и жадно проглатывал все его высказывания, лишь поверхностно следуя за словами заикавшегося писателя. Писатель рассказывал о своих замыслах (Наполеон в те дни был для него главной темой). Некоторые сведения об утерянном тексте Кафки исходят от Герхарда Кунце, по крайней мере, кое‐что из приведенного ниже. Как уже сказано, свидетельства этого человека ненадежны.

Из сказанного Кафкой в кафе и из найденных в одном моравском сарае заметок, записанных на оборотах квитанций, оплаченных писателем

«29.09.1916 Марбо» (Воспоминания французского генерала Марселлена Марбо)

«Бесстрашный, ранимый, мощный, поразительный, взволнованный – как всегда, когда пишешь».

«Место между подбородком и шеей самое удачное, чтобы вонзить нож. Поднять подбородок и воткнуть нож в напряженные мышцы. Впрочем, удачным это место наверняка только кажется. Не нужно ждать, что оттуда потоками хлынет кровь и с хрустом разорвутся сплетения сухожилий и хрящей, наподобие тех, какие есть в бедрах жареной индейки». (Заметка относится к периоду, когда Кафка планировал написать детективный роман.)

«Возвращение Наполеона на поле Бородинской битвы. Сражение на юго-востоке от Москвы не состоится. Войска растянулись. Остатки оружия и скарба. Несмотря на то, что с момента окончания сражения прошло совсем мало времени, поле боя выглядит иначе, чем в вечер битвы. Раненых солдат разместили в монастыре. После отвода войск лазарет взорвут».

«Многие погибли, на мостах через Неман у Пилони сотни мертвецов с разорванными животами».

(Из записок 1915 г.)

«Является ли Бог театральной триумфальной колесницей, которую с неимоверными усилиями и отчаянием рабочий за канаты тянет на сцену?»

«Фанфары пустоты».

«Полководец стоял у окна полуразрушенной избы и широко раскрытыми глазами, не моргая, смотрел на марширующие по снегу в тусклом лунном свете ряды войск».

«…Даже если бы я был чем‐то бесконечно большим, чем я есть, я был бы только посланником жизни и, если бы я не был уже с ним связан, нас связала бы моя миссия».

«Это было время последних крупных сражений американского правительства против индейцев. Фортом, находившимся глубже всего на индейской территории – и самым укрепленным – командовал генерал Самсон…»

«“Генерал Самсон!” – крикнул я и отшатнулся. Кто‐то вышел из высоких зарослей – это был он. “Тихо!” – сказал он и указал на то, что происходило за его спиной. По его следу шли десять человек».

(Из прикрепленного к заметкам о Наполеоне черновика второго американского романа, предназначенного для публикации в одной пражской газете.)

Император находился в нерешительности

Нерешительность всё возрастала. А как сказать «нерешительность» в сравнительной степени? ОТЧАЯНИЕ. Вначале, летом, его взору предстала незнакомая, почти пустая земля. В превосходной степени нерешительность звучит так: ПАРАЛИЧ. Осенью окружающий ландшафт наполнил души гренадеров безысходностью, эти места стали влиять и на расположение духа императора. Хотя кавалеристы, памятуя о парадных выездках и былых победах, пытались имитировать воодушевление. Овса на прокорм шатающихся от голода лошадей не хватало. Его было недостаточно для того, чтобы идти в глубь страны, о которой конники не хотели ничего знать.

«Можно ли подготовиться к жизни так, как гимнаст готовится к стойке на руках?»

Гимнаст натирает руки и ладони порошком. Затем делает несколько попыток встать на руки, выпрямив ноги. Паузы между этими попытками всё короче. В конце концов, ловкий гимнаст «встает» с прямой, словно линейка, спиной, с вытянутыми вверх, словно ветви деревьев, ногами. Он находится в такой позе продолжительное время, без зрителей, просто ради тренировки. Он знает, что может снова встать в эту неестественную позу в любой момент своей жизни, если его попросят, без всякой особой необходимости. Гимнаст владеет этим искусством ради искусства. Однако ему никогда не дадут награды за то, что он довел до совершенства навык управления своим телом.

Отчаявшийся в зимней пустыне

Позже, оставляя Москву, император, уже не настолько самонадеянный, как прежде, попытался объявить царской армии сражение на востоке от города. А затем – возможно, потому, что уже сам не верил в серьезность своего намерения, – повернул на Париж по той же ВОЕННОЙ ДОРОГЕ, по которой продвигался в глубь России (и вокруг которой всё было опустошено во время его наступления). Его нерешительность и отчаяние, охватившие теперь и армию, усилились настолько, что император уже не ИСПЫТЫВАЛ ИНТЕРЕСА К СОБСТВЕННЫМ ДЕЙСТВИЯМ. Подобная отрицательная харизма передается войскам в мгновение ока. Армия недовольных тянулась сквозь русскую зиму.

С какой стороны пришла зима? Зима родилась из времени, впустую растраченного летом. Перспектива и следующей зимой отправляться в поход, чтобы завоевать российские просторы – набело переписывать победу, – его не радовала. Да и что завоевывать? Ни один из захватчиков, судя по всему, не хотел бы владеть землей вдоль дорог, по которым они шли.

ТЯЖЕСТЬ, где‐то внутри, за ребрами. Наполеона тянуло в низины. Но что конкретно означало слово «низина»? По отношению к Смоленскому тракту? Где горы? На всем пути от низин Голландии через Западную Пруссию, Польшу и Беларусь до Подмосковья не встречалось ни одного холма выше 30 метров. Мотивация с вершин упала в пропасть (поэтому «в низину»). Значительным было и число трудностей, которые еще только предстояло преодолеть. Всё это замедляло и шаги, и мысли, и слова. Императору оставалось только хрипеть, как при простуде.

Загадка Березины

Отчаяние вызвано осознанием того, что все жертвы последних шести месяцев были напрасны. Отсюда СТРАСТНОЕ ЖЕЛАНИЕ ТРОФЕЕВ. Перевозка награбленного замедлила поход. Человек всегда должен что‐то тащить за собой: надежду, задание, добычу.

300 понтонеров генерала Эбле возводят переправу через Березину, по которой спасется французская армия. Технически подкованные патриоты. Врачи готовятся выполнять свои обязанности. Император обозначил, где строить переправу через реку. Противник не ожидает, что реку будут переходить именно в этом месте. Таким образом, понтонеры выигрывают время: ночь, день и еще одну ночь. На больших кострах рядом с аккуратно сложенными инструментами варят пунш. Солдаты, строящие понтоны, залиты пуншем по шею (врач видит человека как поддерживающийся скелетом сосуд, наполненный определенным количеством горячей жидкости, которая предотвращает переохлаждение). Они заходят в воду сначала по бедра, потом по ключицы. Они забивают сваи, тащат материалы, закрепляют части понтонов. Человек не может выдержать в ледяной воде больше десяти минут. Врачи и офицеры кричат понтонерам в рупоры: контролируют самоотверженность патриотов. Смятение чувств у солдат, экзальтация, самозабвение, столь важное для подобной миссии. Из-за которого все и погибнут.

«Патриотическое возбуждение»

Генерал Эбле, сам по шею в воде, позже дойдет до Кёнигсберга; он переживет своих солдат на пару недель; умрет, обмороженный, изможденный своим предприятием. Тело ничего не прощает[4]4
  Через семь-десять минут (в зависимости от мнения врача) солдат вытаскивали из реки и тащили к кострам; их заворачивали в меха. Солдаты начинали согреваться, их опять поили горячим вином.


[Закрыть].

Во второй половине следующего дня 2‐й корпус и гвардия императора смогли переправиться через реку. Мост проложен по болотистой, сверху уже замерзшей, почве, затем пересекает саму реку. Ужасные картины, репродукции которых потом еще долго будоражили фантазии европейцев, были сфабрикованы издателями книг и газет, даже не потрудившимися расспросить очевидцев. Они основываются на описаниях третьего дня катастрофы, рассказах сторонних свидетелей бойни, военных корреспондентов, профессиональных «потребителей войны». Накануне «военные ремесленники» организованно переправились через реку и с боями открыли себе путь на запад.

«Ремесленниками» были и ПАТРИОТЫ ПЕРВОЙ НОЧИ. Страшно было смотреть на самоотверженность строивших понтоны техников. Откуда этот запас жизненной энергии? Понтонерами были крестьянские сыновья, получившие в «Великой армии» инженерное образование, каждый – сам по себе, служившие (ниже своей квалификации) в инженерных войсках. Они, приверженцы экономической свободы, сумели скопить эту энергию. Без подобной фактуры не бывает патриотизма. Секрет моста через Березину заключался в том, что офицеры (да и сами понтонеры) за несколько часов ночью использовали весь запас жизненных сил, которого, по сути, должно хватить до самой смерти и который люди разумные тратят по крупице. Клаузевиц, побывавший в этих местах, говорит о «патриотическом возбуждении, которое поддерживал, но не воспламенил, пунш». Речь идет, считает Клаузевиц, о смятенности чувств, порожденной одновременной интенсивной деятельностью множества людей с одинаковым складом ума; их ситуацию можно сравнить с табуном беглых лошадей – они сметают всё на своем пути и не боятся упасть в пропасть.

Илл. 48.

Илл. 49.

Илл. 50.

Илл. 51.

Илл. 52.

Илл. 53.

Илл. 54. Взлетающий гусь. Он вырвался из плетеной клетки, в которой его до самой реки в качестве добычи тащил за собой утонувший французский капрал

«Тяжесть затягивает в пропасть»

Однако пропасти не было видно, все бездны, скорее, были на плоскости. Если верить карте, у дороги был конечный пункт. Но глаза отчаявшихся не могли разглядеть конца пути. Бывали дни, когда армейский червяк, змея из обозов препирающихся друг с другом отрядов, вообще не двигался. Когда солдаты Наполеона уходили из Москвы, стояли удивительно красивые осенние дни; теперь же солдаты вымокли до мозга костей. Замерзая, они разбивали биваки. Впрочем, и те, кто был на марше, не продвигались вперед: окружающий их ландшафт вообще не менялся. Равнина пожирала армейскую гордость.

Всё это время император возил с собой «алхимическую лабораторию» (по правде сказать, это были маршальские жезлы, распиханные по торнистрам гренадеров). Раньше с помощью воображаемых склянок с волшебными зельями в этой лаборатории можно было творить «надежду» и «желание». То, что препарат (словно, если использовать метафору из нынешнего времени, первитин в шоколаде) был эффективным, доказали два самых опасных момента в ходе отступления из России. Для прыгуна – замечание можно найти в одной из записей Кафки – трудно оттолкнуться от земли дважды, чтобы прыгнуть выше. Такое возможно, если осталась хоть толика воодушевления. Магия – находясь в великой опасности, император снова обрел крылья. Это произошло, когда арьергард «Великой армии» казался уже потерянным: император со своей гвардией вышел на узкую провинциальную дорогу и двинулся на восток, навстречу врагу, – и тут ему на подмогу пришел арьергард. Так, по крайней мере, он сохранил и часть армии, и немного собственной гордости.

Солдаты Наполеона дошли бы и до Индии, если бы кто‐нибудь смог им объяснить, зачем это нужно

Вкратце: окончательно предав идеалы Французской революции, Наполеон принял окончательное решение начать наступление на Россию. Его войска насчитывали 450 000 человек. Против наполеоновской армии – 160 000 русских. После 84‐дневного похода (включая 14‐дневный перерыв под Витебском) император с 95 000 своих солдат подошел к Москве. Остальные стояли в контрольных пунктах на протяжении всего длинного пути. 19 октября император начал отступление. 26–28 ноября он вместе с 14 000 солдат и 26 000 отставших переправился через Березину. 5 декабря Наполеон оставил войска.

Последовательность событий: Наполеон совершил изнурительный поход до Москвы, а затем был вынужден отступить. Не стоит думать, что армия сопровождала его добровольно. Еще в 1810 году в Европе, подчиненной Наполеону, за отказ от военной службы было осуждено 160 000 человек; принимались меры и в отношении их семей. В 1811–1812 гг. под суд попали 60 000 рефрактеров; зима 1812 года не отличалась необычайными холодами. Советники Наполеона задним числом, чтобы хоть как‐то оправдать поражение императора, объявили врагом природу.