Текст книги "Советская военная разведка накануне войны 1935—1938 гг."

1. Организуется агентурная разведка в Финляндии и Карелии.

2. В районе Ладожского озера ведется воздушная разведка, организуются базы для воздухотряда в Шлиссельбурге, Лодейном поле и Ладоге.

3. Послана на разведку в Ладожское озеро подводная лодка. Результаты разведки не получены.

4. Несут сторожевую службу в Ладожском озере: 4 угольных эсминца, 4 сторожевых судна и одна подлодка. Крайне необходимо скорейшее утверждение штатов службы связи, открытие кредитов на оборудование базы и создание контрразведки в Шлиссельбурге.

Осенью 1918 г. РВСР принял решение о создании четырех районов Службы связи Балтийского флота: Кронштадтского, Петроградского, Шлиссельбургского и Онежского. Начали приниматься меры по восстановлению радиоразведки в системе Службы связи Балтийского флота. Радиоразведкой занималась только радиостанция Новая Голландия, откуда сведения поступали непосредственно в Смольный. На некоторых кораблях посты радиосвязи эпизодически вели перехват радиограмм английских кораблей. Вместе с этим разведка была эпизодической и ненадежной. Свидетельством этого было появление в декабре 1918 г. в районе Ревеля английской эскадры, угрожающей высадить десант на подходах к Петрограду, что явилось полной неожиданностью для командования флота и главного командования РККА, и с новой остротой стал вопрос о разведке на море.

Сложной обстановка была и на Черном море, где под угрозой захвата немцами кораблей и судов в Севастополе они были переведены в Новороссийск, а затем в связи с безвыходным положением, наступлением немцев на Северный Кавказ были затоплены. В этих условиях радиоразведывательная деятельность на Черноморском флоте была практически прекращена.

Несмотря на централизацию разведывательной деятельности в Регистрационном управлении органа Полевого штаба РВСР, структуры, организующей и ведущей военно-морскую разведку, в ноябре 1918 г. создано не было. И только 5 февраля 1919 г. Реввоенсовет Республики утвердил штат морского агентурного отделения: начальник отделения из числа бывших морских офицеров; политический комиссар; один помощник из бывших армейских офицеров; два сотрудника для поручений из бывших морских офицеров; четыре переводчика, владеющих минимум тремя иностранными языками; один переводчик, владеющий одним иностранным языком; чертежник; два делопроизводителя (члены партии); три «машиниста» (один член партии); три курьера-сторожа и один журналист. К своей деятельности «Морское Агентурное отделение при Регистрационном Управлении Полевого Штаба Реввоенсовета Республики» приступило 22 февраля 1919 г.

«Центральное Морское отделение, – отмечалось в докладе о деятельности Морского отделения за период с 1 марта по 15 мая 1919 г., – установлено в Москве, функции которого обнимают во всем объеме как самую организацию разведки, так и связь с разведпунктами, систематизацию сводок, постановку заданий, подготовку агентов, финансирования всего аппарата, снабжения и контроля». На Морское агентурное отделение возлагались задачи «выяснения дислокации неприятельских сил» на следующих театрах военных действий: Северном («Мурманск, Архангельск, Белое море»); Балтийском («Ботнический, Финский и Рижский залив, проливы и река Висла»); Черноморском («с проливами, Азовским морем и устьем Дуная»); Каспийском (Каспийское море); Восточном («Волга, Урал»). «…Для выполнения более узких задач, имеющих местное значение для данного флота, или данной морской оборонительной зоны» с помощью агентуры в разное время были открыты разведывательные пункты на острове Котлине («для обследования района операций против Кронштадта с моря»); в Петрограде («для обследования района озер Ладожского, Онежского, Чудского и бассейна прилегающих рек»); в Казани («для наблюдения морской деятельности противника по бассейнам рек Волги, Камы, Оки и Белой, участков Пермского и Уфимского района, а также Северной Двины»); в Харькове («для постановки заданий местного характера для Азовского и Черного моря, а также связи с центром и Каспийским морем»).

Первым начальником отделения стал бывший капитан 1-го ранга М.И. Дунин-Борковский, назначенный на эту должность 9 февраля 1919 г. с должности начальника Иностранного отдела Морского генерального штаба. Однако вскоре он был арестован по обвинению в контрреволюционной деятельности и 8 апреля предстал перед судом Верховного трибунала в качестве бывшего начальника Иностранного отдела МГШ. Временное исполнение обязанностей начальника Морской агентурной разведки было возложено на комиссара отделения Ф. Корягина. Но уже 22 апреля 1919 г. исполнение обязанностей начальника отделения было передано бывшему офицеру А.А. Деливрону.

19 июня 1919 г. Морское агентурное отделение было переименовано в Морской агентурный отдел Регистрационного управления Полевого штаба РВСР с задачей ведения разведки на Балтийском, Черном и Каспийском морях.

Организация и ведение разведки Морским агентурным отделением не отличались от подходов, принятых Агентурным (Сухопутным агентурным) отделом. Так как в распоряжении отделения не имелось «подготовленных агентов-резидентов», то пришлось «ограничиться посылкой агентов-разведчиков». Ввиду того что Республика не имела телеграфной и почтовой связи с пунктами, расположенными за фронтовой линией, «главным средством связи» были признаны «ходоки» (агенты-ходоки). Для ускорения передачи доставленных ходоками сведений, возможно, ближе к фронту были выдвинуты приемные пункты. «Работа Морского отделения, – отмечалось в докладе о деятельности Морского отделения за период с 1 марта по 15 мая 1919 г., – протекала при недостаточно нормальных условиях, так как в силу отрицательного отношения бывших офицеров к подобного рода службе не удалось до сего времени заполнить штаты соответствующими техническими руководителями». До 15 мая 1919 г. было «отправлено в работу 108 человек», причем имелось еще в резерве 30 «неподготовленных агентов». В большинстве случаев это были люди самых разнообразных профессий, чаще всего далекие от морского дела. Лишь немногие из них служили в годы Первой мировой войны на флоте на низовых должностях машинистов, кочегаров, мотористов. Среди агентов-ходоков Морского отделения происходил большой отсев – очень редко кто-нибудь из них отправлялся на второе или третье задание.

Направляемые с разведывательным заданием агенты Морского отделения должны были установить состав, дислокацию морских сил противника, настроение флотских команд. Так как боевые действия в годы Гражданской войны велись в основном на суше, то агенты Морского отделения зачастую выполняли задачи по изучению сухопутных сил противника, политики, проводимой военными властями по отношению к местному населению, настроений жителей на территориях, занятых противником, их отношения к приходу частей Красной Армии. Выполнение подобного рода заданий требовало значительного времени, а с учетом трудности и продолжительности доставки собранных сведений и маневренного характера войны поступавшие разведывательные сведения существенно устаревали и теряли свою актуальность. Так, как отмечает исследователь О.В. Каримов, с 31 июля 1919 г. по 2 февраля 1920 г. находился на задании бывший гимназист – агент Б.И. Павликовский, считавшийся наиболее результативным из числа имевшейся агентуры и выделявшийся на общем фоне уровнем своей образованности. Ему была поставлена задача установить силы белой армии и ее союзников в Крыму и, в частности, в Севастополе. В докладе о проделанной работе он сообщил о том, что в Севастополе базируются 5 крейсеров, 1 дредноут и 5 подводных лодок русского Черноморского флота. Также им было установлено, что к октябрю 1919 г. союзники доставили в Крым для белой армии 20 танков и 10 вагонов снарядов. Большая часть военных грузов переправлялась в Новороссийск. Большое внимание агент уделил изучению отношения местного населения к военным и гражданским властям. Было выявлено начавшееся охлаждение в отношениях белой армии и войск союзников. Зачастую агентуре не удавалось добраться до места назначения. Так, бывший моторист А.И. Холодов, находившийся на задании с сентября 1919 г. по март 1920 г., должен был прибыть в Одессу и выяснить корабельный состав и наличие артиллерии белой армии на северном побережье Черного моря; количество иностранных войск и график военных перевозок с Кавказского побережья. Однако добраться до Одессы Холодов не смог и был вынужден осесть в Севастополе. Доставленные им сведения подтвердили и дополнили донесение Б.И. Павликовского. Стал известен численный состав команд, их настроение, а также было установлено, что 4 из 5 базировавшихся в Севастополе подводных лодок были неисправны. Были получены сведения о количестве вооруженных формирований Махно и о его намерениях действовать против войск Деникина.

С апреля по июнь 1919 г. в Константинополь был направлен З.Г. Ибрагимов (в Первую мировую войну служил переводчиком на Кавказском фронте). Ему была поставлена задача выяснить, какие войска находились в Константинополе; определить их командный состав; уточнить, присутствуют ли иностранные войска в Турции; получить информацию о режиме проливов, а также выяснить общее состояние турецкой армии. Согласно доставленной Ибрагимовым информации, в связи с происшедшей в Турции революцией корабли Антанты не выпускались из Черного моря; турки требовали, чтобы команды оставили корабли и добирались до своих стран пешком. Была получена информация о состоянии турецкой армии, константинопольском гарнизоне и находившихся там 7 тысячах русских военнопленных, доставленных из Франции для последующей отправки в армию Деникина.

Слабая подготовка агентуры и отсутствие предварительной проработки приемов и способов выполнения поставленных заданий могли привести и нередко приводили к провалам агентуры. Так, бывший кочегар П.П. Калнин в июле 1919 г. был направлен в г. Гурьев для сбора сведений о Семиреченском казачьем войске. Однако перед переходом линии фронта «неожиданно» вскрылось, что бывший кочегар не может выполнить задание по следующим причинам: во-первых, по легенде, Калнин должен был выдавать себя за англичанина, однако не владел ни одним иностранным языком; во-вторых, он был латышом и слабо знал русский язык; в-третьих, на руках у него были татуировки, выдававшие его как моряка Балтийского флота, казаки же отрицательно относились к матросам, считая их основной опорой большевиков.

К октябрю 1919 г. в Регистрационном управлении завершился переход к формированию руководящих кадров разведки, в том числе и морской на партийной основе. С 15 сентября Институт консультантства при Регистрационном Управлении Революционного Военного Совета Республики упразднялся. В течение июня – сентября многие бывшие офицеры – сотрудники Регистрационного управления были арестованы (в том числе сотрудник Морского агентурного отдела, бывший лейтенант флота Д.Н. Дандрэ) или были направлены в действующую армию.

В январе 1920 г. произошли изменения в организационно-штатной структуре Регистрационного управления Полевого штаба РВСР, далеко не все из которых были оправданны. Как самостоятельное подразделение Морской агентурный отдел перестал существовать. Его функции были переданы Оперативному (агентурному) отделу Регистрационного управления. Для организации морской агентурной разведки предполагалось оставить только одну должность – помощника начальника Оперативного отдела по морским делам. Начальником отдела к этому времени был Н. Пожаров, его помощником – только что окончивший курсы разведки В.А. Иок (в 1913 г. окончил школу юнг; во время Первой мировой войны служил на артиллерийских батареях Кронштадта и Двинска. 22 января Пожаров был отчислен из Регистрационного управления и сдал должность своему помощнику. В связи с организационно-штатными мероприятиями бывшие сотрудники морского агентурного отдела получали новые назначения в составе Регистрационного управления или направлялись в распоряжение командующего морскими силами (коморси). Вся имевшаяся в распоряжении Морского отдела агентура была расформирована. Агенты направлялись в распоряжение Управления по личному составу флота, многих увольняли в связи с невозможностью их использования по профессиональной непригодности, третьи – переходили в подчинение отдела, организующего и ведущего сухопутную агентурную разведку. Однако морские разведывательные пункты и морские разведывательные отделения разведорганов Харьковского и Петроградского военных округов продолжали функционировать. Руководство их работой было возложено на Оперативный отдел Региструпра.

В докладе о работе Регистрационного управления по состоянию на 5 июля было отмечено, что «морская часть Оперативного отдела совершенно атрофировалась», что в управлении нет даже лица, сколько-нибудь знакомого с морским делом, не говоря о специалисте морской агентурной разведки.

В сентябре 1920 г. штаты Региструпра вновь подверглись очередным изменениям. В Оперативном отделении Оперативного отдела появился морской сектор в составе 4 человек.

31 января 1921 г. начальником морского сектора Оперативного отделения Оперативного отдела был назначен В.Р. Звирбуль (с 1913 г. служил на флоте в г. Либава; окончил училище командного состава флота).

При реорганизации в апреле 1921 г. Региструпра Полевого штаба РВСР в Разведывательное управление Штаба РККА морская разведка была представлена уже тремя отделениями в составе Отдела агентурной разведки (8 человек), Информационно-статистического (4 человека) и Радиоинформационного (3 человека) отделов. Начальником морского отделения Отдела агентурной разведки был назначен Звирбуль. В сентябре 1921 г. в штат Разведупра вводится должность помощника начальника управления по морским делам. Тогда же было утверждено «Положение о морской разведке Штаба РККА», в котором определялись задачи вышеупомянутых морских отделений. На отделение в составе Отдела агентурной разведки возлагались задачи организации морской агентурной разведки и руководство деятельностью морских разведывательных отделений при разведывательных органах военных округов. На отделение Информационно-статистического отдела – обработка и систематизация добываемых материалов. Помощником начальника Разведывательного управления Штаба РККА по морским делам был назначен Ж.А. Патер. Начальником 5-го (морского отделения) Отдела агентурной разведки стал Д.Л. Блинов (бывший мичман, в 1917 г. окончил морское училище по специальности «штурман»).

Связь между Разведупром и штабом флота осуществлял помощник начальника РУ Штаба РККА. В круг его обязанностей входило принимать заявки на организацию разведки в интересах флота и передавать полученную информацию по иностранным флотам. Тем не менее флоты в эти годы практически не получали разведывательной информации об иностранных военно-морских силах. В отличие от Балтийского флота, где имелся разведотдел, а также кронштадтский разведывательный пункт, на Черноморском флоте вообще не было агентурного органа. Обеспечение разведывательными сведениями в интересах Черноморского флота возлагалось на штаб Харьковского военного округа. Для связи с разведотделом округа в Севастополе находился уполномоченный Разведуправления штаба командующего войсками Украины и Крыма. В июле 1921 г. Реввоенсовет Черноморского флота вынужден был констатировать, что командование флота «до сего времени вовсе лишено самых элементарных сведений о состоянии и дислокации флотов и военно-морских намерениях южноморских государств». Подчеркивалось, что необходимо поставить морское отделение разведотдела штаба Харьковского военного округа в такие условия, чтобы оно выполняло задания Реввоенсовета. В ноябре 1921 г. это морское отделение передается Разведуправлению штаба командующего войсками Украины и Крыма и переводится в Севастополь с оперативным подчинением Реввоенсовету Черноморского флота.

В Разведывательном управлении остро ощущалась нехватка денежных средств на ведение разведывательной деятельности. Смета агентурного отдела Разведывательного управления Штаба РККА постатейно рассматривалась и утверждалась на заседаниях валютной комиссии Политбюро ЦК РКП(б). На первое полугодие 1921 г. для организации морской разведки было запрошено 45 тыс. фунтов стерлингов, однако эта сумма была вычеркнута из сметы. На второе полугодие удалось провести через Политбюро ЦК смету в 21 тыс. фунтов стерлингов, но реализовать это решение не удалось, так как в ноябре 1921 г. смета всего Разведупра была урезана на 10 тыс. фунтов стерлингов. Финансирование на 1922 г. отдельно для морской разведки валютной комиссии Политбюро ЦК не предусматривалось. Начальник Разведывательного управления А.Я. Зейбот категорически отказывался выделять средства на ведение морской разведки, мотивируя такой подход ограниченностью средств в целом и невозможностью иметь параллельный аппарат морской разведки. Он предлагал объединить весь разведывательный аппарат, т.е. сократить морские отделения. Такие предложения вызывали противодействие со стороны помощника начальника Разведывательного управления Ж.А. Патера. Он пытался апеллировать к руководству Штаморси, указывая на негативные последствия таких мероприятий, так как, во-первых, сотрудники морских отделений будут вынуждены покинуть Разведупр (в случае же необходимости вновь создать морскую разведку собрать их снова будет нелегко, а назначение новых людей пользы не принесет ввиду специфики работы); во-вторых, опыт Первой мировой войны показал, что организация агентуры должна проводиться в мирной обстановке. Обстановка, сложившаяся в Разведывательном управлении, привела к тому, что работники морских отделений перестали ощущать свою востребованность. Агентурная работа практически прекратилась. Началась чехарда с назначением начальников морских отделений. В сентябре 1921 г. начальником морского агентурного отделения был Д.Л. Блинов, затем Д.С. Любомирский, а уже 28 декабря отделение возглавил А.Н. Иванов (в 1918 г. окончил 2 курса Морского инженерного училища (военное кораблестроение); с декабря 1918 г. добровольно в РККФ; в 1920—1921 гг. учился в Соединенных классах для подготовки специального комсостава РККФ). Через десять дней после вступления в должность он подал рапорт с просьбой направить его на обучение в Морскую академию. Назначенный вместо Иванова 9 января 1922 г. А.А. Обухов (на флоте с 1916 г.; окончил машинную школу; участник Гражданской войны; с 1918—1920 гг. – на учебе в Соединенных классах для подготовки специального комсостава РККФ) в должности пробыл всего две недели. В феврале 1922 г. руководство Разведывательного управления в докладе на имя военного комиссара и члена Реввоенсовета Республики С.С. Данилова сообщало, что к настоящему моменту оно не располагает морской агентурой, создание которой тормозится отсутствием денежных средств и подходящих для работы людей. Попытки улучшить состав отделений в структуре Разведупра не имели успеха, так как Штаб морских сил направлял на службу в морское агентурное отделение людей, слабо разбиравшихся в военно-морском деле и разведке. Не лучше обстояли дела в морском отделении Информационно-статистического отдела. В течение 1921 г. Штаморси не смог выделить ни одного специалиста-моряка для обработки поступавшей информации. Отсутствовали также специалисты-моряки, владевшие иностранными языками.

В апреле 1922 г. упраздняется должность помощника начальника Разведупра по морским вопросам, а Морское отделение исключается из штата Отдела агентурной разведки. Последующие в течение четырех лет реорганизации центрального разведывательного органа – в ноябре 1922 г. создается Разведывательный отдел Управления 1-го помощника начальника Штаба РККА; в апреле 1924 г. – Разведывательное управление Штаба РККА, которое с 1926 г. именуется IV управлением Штаба РККА, – не привели к формированию подразделений морской разведки.

В IV управление поступали заявки на добывание разведывательной информации от высших руководящих органов флота, командующих флотами, Военно-морской академии, флотских научно-исследовательских институтов. В них отражался интерес к строительству подводных лодок, надводных кораблей различных классов, развитию морской авиации, береговой обороны, оборудованию морских театров военных действий, тактике применения отдельных классов кораблей и стратегии использования родов морских сил. Особый интерес в условиях начавшегося строительства нового, современного флота советское военно-морское командование проявляло к разведывательным сведениям по английскому флоту. Однако на протяжении ряда лет командование Рабоче-крестьянского Красного флота не располагало ни одним документом, «который мог бы дать хотя бы приближенное представление об организации, техническом состоянии и боевой подготовке английского флота». Отсутствовали данные и по флотам других государств. Руководство IV управления требовало от своих резидентов вербовки агентов на военно-морских объектах. И в конце 20-х – начале 30-х гг. в этой части были достигнуты определенные результаты. В 1930—1931 гг. были получены ценные материалы в следующем количестве: из США – 7 единиц; Франции – 5; Италии – 9; Германии – 4; Румынии – 4; Японии, Финляндии, Польши, Латвии и Турции – по одному материалу; из Скандинавских стран – 2 материала.

Улучшению положения способствовало и введение института военно-морских атташе при представительствах СССР за рубежом. 7 апреля 1925 г. заместителем Председателя РВС СССР И.С. Уншлихтом утверждается «Положение о военно-морских атташе». Первым советским военно-морским атташе за границей стал кадровый русский разведчик, бывший начальник Морского генерального штаба, бывший командующий морскими силами Е.А Беренс – военно-морской атташе при полпредствах СССР в Англии (март 1924 г. – декабрь 1926 г.) и одновременно во Франции (январь 1925 г. – декабрь 1926 г.). В 1926 г. учреждается аппарат ВМАТ в Швеции (военно-морской атташе П.Ю. Орас – май 1926 г. – февраль 1928 г.); в 1927 г. – аппарат ВМАТ в Японии (военно-морской атташе И.К. Кожанов – июль 1927 г. – декабрь 1929 г.); в 1928 г. – аппарат ВМАТ в Турции (военно-морской атташе Л.В. Анципо-Чикунский – январь 1928 г. – 1930 г.). В составе аппаратов ВМАТ помимо военно-морского атташе имелись его помощник и секретарь. Аппараты ВМАТ не занимались агентурной работой.

Военно-морскими атташе назначались квалифицированные, опытные флотские командиры, в том числе из бывших офицеров российского флота, перешедшие на сторону советской власти. Они были в курсе флотских дел, знали потребности в получении разведывательной информации для строительства нового, современного флота. Используя методы личного наблюдения и осведомления, приобретая военную и военно-морскую литературу и справочные материалы, военно-морские атташе разрабатывали и представляли в Центр содержательные и аргументированные доклады, относившиеся к состоянию и развитию флотов стран пребывания. В лучшую сторону выделялись доклады И.К. Кожанова из Японии и особенно Л.В. Анципо-Чикунского из Турции, а затем из Италии и Англии.

В 1930—1935 гг. по заказам Советского Союза в Италии выполнялся широкий спектр заказов в интересах военно-морского флота СССР: моторы для торпедных катеров; торпеды; перископы; приборы управления корабельным артиллерийским огнем и т.п. Для наблюдения за выполнением заказов и приемки готовой продукции в Италию были направлены 52 морских специалиста, среди них 18 флотских командиров. Учреждение аппарата военно-морского атташе в Италии в 1930 г. было в первую очередь связано с необходимостью осуществлять руководство работой специалистов и согласовывать текущие вопросы по советским заказам. Первым должность ВМАТ занял Л.В. Анципо-Чикунский, переведенный в Италию из Турции, где он проявил себя инициативным и деловым работником. Таким же он был и в Италии, где обеспечил успешное выполнение советских заказов и умело использовал открывшиеся при этом возможности для добывания ценной военно-морской технической информации.

В марте 1933 г. Л.В. Анципо-Чикунского сменяет П.Ю. Орас, бывший ВМАТ в Швеции. Но уже в феврале 1934 г. Орас отзывается из Италии и назначается военно-морским атташе в США. В Италию возвратился Анципо-Чикунский, где он снова успешно работает. Вот названия некоторых докладов, направленных военно-морским атташе в Центр и отражавших содержание проводимой в аппарате работы: «Опыт перевозки войск во время итало-абиссинской войны», «Десантные и противодесантные операции в итальянском флоте», «Организация тыла морских сил Италии»; «Оперативно-тактическое использование линкоров, крейсеров, эсминцев, подлодок и торпедных катеров»; «Организация охраны рейдов водных районов», «Организация службы наблюдения и связи на ТВД и на флоте», «Итоги боевой подготовки флота за 1936 год», «Состав и организация береговой и противовоздушной обороны», «Кораблестроительные программы и их выполнение», «Тактико-технические элементы новых кораблей», «Новые средства противолодочной обороны».

Не менее плодотворно Л.В. Анципо-Чикунский работал в Англии, куда был переведен в качестве ВМАТ в конце 1936 г.

Поступление от добывающих аппаратов материалов по иностранным флотам обусловило потребность в информационно-обрабатывающем морском подразделении. В июле 1931 г. в составе Информационного отдела IV управления Штаба РККА создается сектор «Морские силы» в составе семи флотских командиров. Поскольку в состав других отделов моряки не входили, на сектор «Морские силы» была возложена не только информационная работа, но и выполнение других функций, а именно: отдельные вопросы, касающиеся руководства информационной деятельностью разведывательных органов флотов и флотилий, а также военно-морских атташе, обеспечение связи между IV управлением и Управлением морских сил.

Развитие индустриальной базы позволило Советскому Союзу приступить к строительству крупного океанского военно-морского флота. Научно-исследовательские институты, конструкторские организации и судостроительные заводы остро нуждались в информации об иностранном опыте проектирования современных кораблей, в материалах, освещающих технологию строительства кораблей и производства нового корабельного оружия. Учитывая это, Разведупр стал включать в задания зарубежным аппаратам задачи, касающиеся добывания сведений по устройству линейных кораблей, крейсеров, технологии производства качественной брони, торпед с электрическими и водородными двигателями, аккумуляторных батарей, строительства средств противолодочной обороны и т.п.

В 1926 г. принимается первая программа военного судостроения, рассчитанная на шесть лет. Вслед за ней последовали другие программы, предусматривавшие, помимо кораблестроения, развитие морской авиации и береговой обороны. В 1932—1933 гг. создаются Тихоокеанский и Северный флоты. Развернувшееся военно-морское строительство требовало данных о зарубежном опыте военного кораблестроения, инженерных и технологических новшествах в различных областях военно-морского дела, требовало сведений о планах и взглядах командования ВМС ведущих иностранных государств на оперативно-тактическое использование флотов и их родов сил в войне и на море, о состоянии оборудования морских театров военных действий.

В связи с возрастающей военной угрозой со стороны Германии и Италии в Европе и Японии на Дальнем Востоке в заданиях на разведку подчеркивалась необходимость вскрывать разработку планов войны штабами вероятных противников, строительство, организацию и боевую подготовку их военно-морских сил. В первую очередь требовалось добывать планы развертывания и использования морских сил в войне против СССР, сведений о возможных десантах и перевозках войск морем, о системах и средствах управления соединениями флота в бою, об организации обороны военно-морских баз. Однако по причине недостаточных возможностей разведки такие задания выполнялись медленно, сведения добывались неполноценные. В агентурной сети Разведупра было очень мало агентов, способных освещать те вопросы, связанные с флотом, которые предусматривались заданиями на разведку. Осложняло работу и то обстоятельство, что в Германии не было военно-морского атташе.

Агентурная разведка разведорганов флотов также была малоэффективной. Наибольшим опытом обладали разведотделы штабов Балтийского и Черноморского флотов. Они уже в 1919 г. вели агентурную разведку, имели агентов в Польше, Скандинавских странах, Румынии и Турции. Однако со временем опытные сотрудники уходили, а подготовка новых кадров флотской агентурной разведки не была налажена. На разведывательных курсах при IV управлении Штаба РККА агентурному делу ежегодно обучались всего лишь два-три моряка.

В 1934 г. Народный комиссариат по военным и морским делам был переименован в Народный комиссариат обороны (НКО СССР), но Управление ВМС по-прежнему оставалось в составе последнего, по-прежнему без каких-либо разведывательных структур.

К началу 1935 г. разведка Черноморского флота имела 11 агентов, работавших на территориях сопредельных государств, но это были в большинстве своем недостаточно подготовленные люди, неспособные добывать требуемые материалы. Разведотдел штаба Балтийского флота был занят созданием агентурной сети в Таллине, Хельсинки, Риге и в некоторых литовских городах. Разведка Северного и Тихоокеанского флотов, Каспийской флотилии лишь приступила к освоению своих ТВД, поскольку эти флоты были только созданы. Их разведорганы делали первые шаги в агентурной работе.

В 1935 г. состоялся сбор начальников разведотделов штабов военных округов, флотов и флотилий. В своем выступлении заместитель начальника Разведупра дал отрицательную оценку состояния работы морской разведки и даже попытался найти этому объяснение: «Относительно морской разведки. Она здесь действительно произвела впечатление отстающего участка. Это и понятно. Дело в том, что море у нас не играет такой исключительной роли, а морская разведка, вообще, в загоне была долгое время». В декабре 1935 г. в Разведуправлении РККА создается военно-морской отдел с личным составом в количестве 14 человек. Отдел включал четыре отделения: западное, восточное, военно-морской техники и военно-морской авиации. Первые два отделения были агентурными, а последующие два – информационными. Одновременно с этим создается морское отделение в отделе Разведупра, руководившем работой разведорганов штабов военных округов и флотов. Сектор «Морские силы», находившийся в составе информационно-статистического отдела, упразднялся.