Текст книги "Атомные агенты Кремля. Западные ученые укравшие секреты ядерной бомбы"

Мэй Аллан
(1911–2003)

Мэй был младшим из четырех детей Уолтера Мэя, основателя меднолитейной компании Brassfounder, и Мэри Энни, урожденной Кендалл. Он родился в мае 1911 года в Бедрутане, Парк-Хилл, Мозли, Бирмингем, и получил образование в школе короля Эдуарда, Бирмингем. успешно окончил Школу короля Эдуарда и Кембриджский университет, занимался научно-исследовательской работой.

С 1933 года Мэй – сотрудник Кавендишской лаборатории. В 1936 году стал доктором физики.

В 1936 году Мэй с группой английских научных работников побывал в Советском Союзе, посетил Ленинградский физико-технический институт, беседовал с академиком А. Иоффе. Группа английских физиков также побывала и в Харьковском физико-техническом институте, где Мэй встречался с профессором А. Лейпунским, с которым когда-то работал в Англии.

Аллан Мэй

Во время посещения Ленинграда у Мэя и одного из советских физиков установились дружеские отношения. Ученые обменивались информацией, связанной с их работой по изучению атомного ядра. В 1939 году, после начала Второй мировой войны и опубликования письма Лео Сциларда о нежелательности обмена сведениями с учеными «тоталитарных государств», контакты Мэя с советским физиком прекратились.

С 1936 года по 1942 год Мэй – один из ведущих специалистов-физиков в Королевском колледже в Лондоне, который с началом Второй мировой войны был эвакуирован в Бристоль. Незадолго до начала войны Мэй получил должность преподавателя в Лондонском университете и не был призван на военную службу. Мэй сначала работал над созданием радара в Саффолке, а затем вместе с Сесилом Пауэллом в Бристоле над проектом, в котором предпринималась попытка использовать фотографические методы для обнаружения быстрых частиц радиоактивного распада.

Некоторое время Мэй был членом редакционного совета газеты «Scientific Worker» – органа национальной ассоциации научных работников Англии. Так же он был секретарем Бристольского, а позже Кембриджского отделения Национального исполнительного комитета ассоциации научных работников Англии, пользовался авторитетом среди ученых.

В мае 1942 года профессор Холбан пригласил Мэя в свою лабораторию для работы в группе ученых, которые были заняты исследованиями по программе атомного проекта «Тьюб Эллойз».

В январе 1942 года одному из сотрудников советской военной разведки удалось получить письмо от ленинградского физика к своему другу в Англию. Письмо передали разведчику-нелегалу ГРУ Яну Черняку, который должен был использовать его при первом контакте с Мэем.

Вечером в первых числах февраля 1942 года Ян Черняк посетил квартиру А. Мэя и вручил ему письмо.

Черняк попытался убедить Мэя в необходимости оказания помощи советским физикам. Мэй согласился.

Черняк встречался с Мэем несколько раз. Сотрудничество это развивалось успешно и продолжалось около восьми месяцев.

На второй встрече разведчик получил от Мэя документальные сведения об основных направлениях научно-исследовательских работ по урановой проблеме, которые проводились физиками Кавендишской лаборатории.

Мэй передал Черняку данные по установкам для разделения изотопов урана, описание процесса получения плутония, чертежи одного из первых проектов «уранового котла» и описание принципов его работы. «Урановый котел» в последующие годы получил научное название «атомный реактор».

Сотрудничество Черняка с Мэем завершилось в январе 1943 года. За это время Черняк получил более 130 листов материалов, раскрывающих основные направления научно-исследовательских работ по урановой проблеме в Кембридже. Мэй вместе с группой профессора Холбана, состоявшей из 12 человек, был переведен в Монреальскую лабораторию, принадлежавшую Национальному научно-исследовательскому совету Канады. Англичане приступали к практической реализации своего атомного проекта[56]56
  Лота В. Бриллиант генералиссимуса. // газета «Красная звезда». 2009 год. 15 апреля; Лота В. ГРУ и атомная бомба. – М., 2002., – С. 126.; Кочанков Л. А. Атомная разведка в КБ-11. – Саров., 2011, – С. 99–100


[Закрыть].

Норвуд Мелита Стедман
(1912–2005) («Тина», «Рита»)

Норвуд родилась в Борнмуте – городе в графстве Дорсет, популярном среди англичан курорте на берегу Ла-Манша 25 марта 1912 года в семье матери-британки Гертруды Стедман Сирнис и отца-латыша Питера Александра Сирниса. Ее отец выпускал газету под названием «Южный рабочий: рабочий и социалистический журнал», где после Октябрьской революции в России публиковались статьи Льва Троцкого и Владимира Ленина. Отец умер от туберкулеза, когда ей было 6 лет. Поэтому сложно сказать, стала ли она придерживаться левых политических взглядов под влиянием отца или это было ее самостоятельное решение.

В 1923 году Норвуд выиграла стипендию для обучения в средней школе Итчен, где в 1928 году стала капитаном этого учебного заведения. В 1928 году она продолжила изучать латынь и логику в Университетском колледже Саутгемптона, прежде чем бросить учебу в 1931 году. После окончания университета, Норвуд переехала в немецкий город Гейдельберг, где пробыла год и участвовала в антифашистской деятельности.

Мелита Норвуд

С 1932 года работала секретарем в Британской ассоциации по исследованию цветных металлов. В конце 1935 года она вышла замуж за Хилари Нуссбаума (позже он сменил фамилию на Норвуд), учителя химии, представителя профсоюза учителей и идейного коммуниста.

В 1936 году она вступила в Коммунистическую партию Великобритании (КПВБ). В том же году ее однопартиец – британский журналист Эндрю Ротштейн сообщил о Норвуд как потенциальном кандидате на вербовку советской разведки. Поясним, что он кроме того, что был одним из основателей британской компартии в 1920 году, так же с 1920 год по 1945 год трудился сотрудником пресс-службы первой советской миссии в Великобритании, а затем корреспондентом советского агентства печати ТАСС в Лондоне, Женеве и других местах.

В 1935 году была «завербована лондонской резидентурой НКВД»[57]57
  Vassiliev Yellow Notebook #1, 2009 – С. 25


[Закрыть].

Согласно западным источникам она стала полноправным советским агентом в 1937 году. В том же году Норвуды купили домик в Бекслихит – городе на юго-востоке Лондона, где она прожила всю оставшуюся жизнь.

Шпионская карьера Норвуд началась, по данным западных источников, в середине тридцатых годов с участия в советской агентурной сети действовавшей на оборонном предприятии Woolwich Royal Arsenal в юго-восточной части Лондона. В январе 1938 года трое её членов были задержаны и приговорены к 3 месяцам тюремного заключения каждый. У руководителя этой шпионской сети и еще одного основателя британской компартии Перси Глейдинга («Гот») изъяли дневник, где все записи были зашифрованы. Контрразведка так и не смогла прочесть их. На одной из страниц дневника было указана не только фамилия Норвуд, но адрес проживания ее матери в Борнмуте. Высока вероятность того, что история советского атомного шпионажа развивалась бы иначе, если бы Норвуд попала в поле зрения британской контрразведки. Даже если бы ее не осудили за участие в шпионской сети, то карьера в Британской ассоциации по исследованию цветных металлов завершилась.

Кратко расскажем об этой организации. Она была основана в 1920 году и специализировалась на проведение научных исследований в области цветной металлургии в интересах государственных и частных британских производителей. В нескольких лабораториях одновременно трудилось от 150 до 200 выпускников вузов и аспирантов. Когда началась Вторая мировая война, то большинство исследований начали проводиться в интересах оборонной промышленности.

Отдельно отметим такой факт. Непосредственно в лабораториях Ассоциации не проводились практические исследования в области ядерной физики. Руководитель Ассоциации Г. С. Бейли входил в Консультативный совет занимавшийся вопросами реализации британского ядерного проекта, а Норвуд трудилась секретарем этого человека. К тому же была вероятность, что персонал Ассоциации все же проводил теоретические исследования в этой сфере. С другой стороны, высока вероятность того, что Бейли знакомился со всеми материалами по британскому атомному проекту в своем рабочем кабинете в Ассоциации и как следствие, Норвуд имела доступ ко всем этим документам.

22 июня 1945 года лондонская резидентура сообщила в Москву:

«Игорь [резидент советской внешней разведки в Великобритании Константин Кукин – прим. авт.] сообщил о вторичной выемке док-тов через “Тину”. Добыто 20 новых докладов, а также научная переписка между специалистами, к-е работают в инст-те по этим в-сам. Таким образом, все мат-лы по Э. [Энормозу – прим. авт.], к-е имелись в конторе “Тины”, более 35 докладов и научная переписка, добыты. Осенью намерены организовать новую выемку с помощью специально изготовл-х для этой цели ключей к сейфу, в к-м хранятся мат-лы. К тому времени накопятся новые мат-лы и доклады.

“Тина” – 1912 г. рождения, англичанка, негласный член КП Англии, работает секр-м в британской ассоциации цветных металлов. Завербована в 1935 г. лондонской резид-й ОГПУ. Работает на идейной основе. Дает ценные мат-лы по металлург-м работам в области “Эн-з”»[58]58
  Vassiliev Yellow Notebook #1, 2009 – С. 25


[Закрыть].

15 сентября 1945 года из Москвы в Лондон было направлено сообщение за подписью «Виктора» – руководителя советской внешней разведки Павла Фитина:

«Мы согласны с вашим предложением о работе с “ТИНОЙ”. При следующей встрече скажите ей, что ее документальный материал об “Энормоз» представляет большой интерес и представляет собой ценный вклад в развитие работы в этой области… В возникших…, проинструктируйте ее не обсуждать свою работу с нами с мужем и ничего не говорить ему о характере документального материала, который она получает»[59]59
  London KGB – Moscow Center Cables. Cables Decrypted by the National Security. Administration’s Venona Project. 2011. – С. 6.


[Закрыть].

До ухода на пенсию в 1972 году Норвуд продолжала трудиться в Ассоциации и высока вероятность того, что и после окончания Второй мировой войны она продолжала информировать Москву о научных достижениях британских металлургов. Любопытно, что в 1958 году орденом Трудового Красного Знамени.

В 1965 году Норвуд попала под подозрение британской контрразведки, но тогда в отношении нее не было предпринято никаких действий. Причины могли быть разными. Начиная от того, что британцы не хотели «засвечивать» свой источник информации и заканчивая недостатком доказательств ее шпионской деятельности. В 1992 году на Запад сбежал архивариус КГБ Василий Митрохин, который передал британской контрразведки шесть пакетов с выписками из секретных документов советской внешней разведки. В 1999 году он издал написанную в соавторстве с историком Кристофером Эндрю книгу «Архив Митрохина: КГБ в Европе и на Западе», где среди прочего рассказал о Норвуд.

Несмотря на это она официально так и не была привлечена к уголовной ответственности за шпионаж в пользу СССР. Ее муж умер в 1986 году, и Норвуд заявила в 1999 году, что он не одобрял ее деятельность в качестве агента. Ее соседи в Бекслихите, хотя и знали о ее левых убеждениях, отреагировали с удивлением, как и ее дочь, когда она была разоблачена как шпионка в 1999 году.

В заявлении, сделанном во время ее разоблачения, она сказала:

«Я делал то, что делал, не для того, чтобы зарабатывать деньги, а для того, чтобы помочь предотвратить поражение новой системы, которая ценой огромных затрат дала обычным людям еду и проезд, которые они могли себе позволить, хорошее образование и медицинское обслуживание».

В 2018 году в Британии о ее жизни был снят художественный фильм «Красная Джоан».

2 июня 2005 года, в возрасте 93 лет, Норвуд скончался в больнице Нью-Кросс в Вулвергемптоне[60]60
  Кочанков Л. А. Атомная разведка в КБ-11. – Саров., 2011, -С. 102


[Закрыть].

Фукс Клаус Эмиль Юлиус
(«Отто», «Рест» (1943 год), с мая 1944 года «Чарльз»)

Родился в Рюссельсхайме (Германия) 29 декабря 1911 года. Он был третьим из четырех детей лютеранского пастора Эмиля Фукса и его жены Эльзы Вагнер. Его отец служил в армии во время Первой мировой войны, но позже стал пацифистом и социалистом, вступив в Социал-демократическую партию Германии (СДПГ) в 1921 году.

У Фукса были старший брат Герхард и две сестры: старшая – Элизабет и младшая – Кристель. Семья переехала в Айзенах, где Фукс посещал гимназию и получил степень бакалавра. В школе над Фуксом и его братьями и сестрами насмехались из-за непопулярных социалистических политических взглядов их отца, которые они стали разделять. Они стали известны как «рыжие лисы», Фукс – это немецкое слово, обозначающее лису.

В 1930 году Фукс поступил в Лейпцигский университет, где его отец занимал пост профессора теологии. Он стал участвовать в политике, вступив в студенческое отделение СДПГ. Когда его отец занял новую должность профессора религии в Педагогической академии в Киле, то Фукс перевелся в Кильский университет, который также посещали его брат Герхард и сестра Элизабет. Фукс продолжил свое обучение математике и физике в университете. В октябре 1931 года его мать покончила с собой, выпив соляную кислоту. Позже семья обнаружила, что его бабушка по материнской линии также покончила с собой.

Клаус Фукс

В марте 1932 года на президентских выборах в Германии СДПГ поддержала кандидатуру Пауля фон Гинденбурга на пост президента, опасаясь, что при разделении голосов этот пост достанется кандидату от нацистской партии (НСДАП) Адольфу Гитлеру. Однако, когда Коммунистическая партия Германии (КПГ) выдвинула своего собственного кандидата Эрнста Тельмана, Фукс предложил выступить за него и был исключен из СДПГ. В том же году Фукс и все трое его братьев и сестер присоединились к КПГ. Фукс и его брат Герхард были активными ораторами на публичных собраниях и иногда пытались сорвать собрания НСДАП. На одном из таких собраний Фукс был избит и брошен в реку.

Когда в январе 1933 года Гитлер стал канцлером Германии, Фукс решил покинуть Киль, где НСДАП была особенно сильна, и он был хорошо известным членом КПГ. Он поступил в Физический институт кайзера Вильгельма в Берлине. Ранним утром 28 февраля 1933 года он сел на поезд в Берлин. Из газеты он узнал о поджоге Рейхстага. Справедливо предположив, что новая власть объявит охоту на коммунистов. В течение пяти месяцев он скрывался на квартире у товарища по партии в Берлине. В августе 1933 года он посетил антифашистскую конференцию в Париже под председательством Анри Барбюса, где познакомился с английской парой, Рональдом и Джесси Ганнами, которые пригласили Фукса погостить у них в Клэптоне, Сомерсет. В октябре 1933 года Фукса исключили из Института кайзера Вильгельма.

Фукс прибыл в Англию 24 сентября 1933 года. Джесси Ганн была членом семьи Уиллс, наследников Imperial Tobacco и благотворителей Бристольского университета. Она устроила Фуксу встречу с Невиллом Моттом, профессором физики в Бристоле, и он согласился взять Фукса в качестве ассистента-исследователя. Фукс получил там докторскую степень по физике в 1937 году. Его статья «Квантово-механический расчет упругих констант одновалентных металлов» была опубликована в Трудах Королевского общества в 1936 году. К этому времени у Мотта работало несколько немецких беженцев, и для всех них не хватало должностей. Он не думал, что из Фукса получится хороший университетский преподаватель, поэтому устроил Фукса на исследовательскую должность в Эдинбургском университете, где он работал под руководством Макса Борна, который сам был немецким беженцем. Фукс опубликовал вместе с Борном статьи «Статистическая механика конденсирующихся систем» и «О флуктуациях электромагнитного излучения» в журнале Proceedings of the Royal Society. Он также получил степень доктора естественных наук в Эдинбурге. Фукс с гордостью отправил копии обратно своему отцу в Германию.

В Германии Эмиль был уволен со своего академического поста и арестован за выступления против правительства и содержался под стражей в течение месяца. Старшая сестра Фукса – Элизабет вышла замуж за товарища-коммуниста Густава Киттовски, от которого у нее родился ребенок, которого они назвали Клаусом. Элизабет и Киттовски были арестованы в 1933 году и приговорены к 18 месяцам тюремного заключения, но были освобождены на Рождество. Старший брат Фукса – Герхард и его жена Карин были арестованы в 1934 году и провели следующие два года в тюрьме. Герхард, Карин, Элизабет и Киттовски основали в Берлине агентство по прокату автомобилей, которое они использовали для контрабанды евреев и противников правительства из Германии.

После ареста Эмиля в 1933 году младшая сестра Фукса – Кристель бежала в Цюрих, где изучала образование и психологию в Цюрихском университете. В 1934 году она вернулась в Берлин, где тоже работала в агентстве по прокату автомобилей. В 1936 году Эмиль договорился с друзьями в Соединенных Штатах, чтобы Кристель поступила там в Суортморский колледж. Она посетила Фукса в Англии по пути в Америку, где вышла замуж за американского коммуниста Роберта Хайнемана и поселилась в Кембридже, штат Массачусетс. В мае 1938 года она получила британское гражданство.

В 1936 году Киттовски и Элизабет были снова арестованы, а взятые напрокат автомобили конфискованы. Герхард и Карин бежали в Чехословакию. Элизабет была освобождена и переехала жить к Эмилю, в то время как Киттовски, приговоренный к шести годам, позже сбежал из тюрьмы и также отправился в Чехословакию. В августе 1939 года Элизабет покончила с собой, выбросившись из поезда, оставив Эмиля воспитывать маленького Клауса.

В августе 1939 года Фукс подал заявление о том, чтобы стать британским подданным, но его заявление не было рассмотрено до начала Второй мировой войны. Существовала вероятность того, что Фукса могли поместить в специальный лагерь для интернированных на острове Мэн. Но Макс Борн предоставил Фуксу справку, в которой говорилось, что последний был членом СДПГ с 1930 по 1932 год и антинацистом. Так продолжалось до июня 1940 года, когда прибыла полиция и взяла Фукса под стражу. Сначала он был интернирован на острове Мэн, а затем, в июле 1939 года, отправлен в лагерь для интернированных в Канаде, сначала на равнинах Абрахама в Квебек-Сити, а затем на полигон близ Шербрука, Квебек. Во время своего интернирования в 1940 году он продолжал работать и опубликовал еще четыре статьи с Борном: «Центр масс в теории относительности, Взаимность»; «Скалярные волновые функции, взаимность»; «Взаимные волновые функции и взаимность» и «Спинорные волновые функции», а так же одну, написанную самостоятельно: «О статистическом методе в ядерной теории».

Во время интернирования в Квебеке Фукс присоединился к коммунистической дискуссионной группе, возглавляемой Хансом Кале. Последний был членом КПГ, участвовавшим в гражданской войне в Испании. После бегства в Великобританию со своей семьей Кале помог Юргену Кучински организовать КПГ в Великобритании. Кристель договорилась с профессором математики Израэлем Гальперином (в будущем еще один советский атомный шпион), шурином ее друга Уэнделла Х. Фурри, чтобы он прислал Фуксу несколько журналов, вероятно, научных. Макс Борн лоббировал его освобождение. На Рождество 1940 года Фукс и Кале были в числе первой группы интернированных, поднявшихся на борт корабля, чтобы вернуться в Великобританию.

В январе 1941 года Фукс вернулся в Эдинбург в январе и возобновил работу в Борне. В мае 1941 года Рудольф Пайерлс из Бирмингемского университета предложил ему поработать над программой «Трубчатые сплавы» – британским исследовательским проектом по атомной бомбе. Несмотря на ограничения военного времени, Фукс стал британским подданным 7 августа 1942 года и подписал форму декларации Закона о государственной тайне. Поскольку в Бирмингеме военного времени было мало жилья, он остался с Рудольфом и Дженией Пайерлс. Фукс и Пайерлс совместно проделали важную работу, которая включала фундаментальную статью о разделении изотопов.

Процитируем подготовленную ГРУ справку на Клауса Фукса:

«операт-м работником, бывшим секретарем воен. атташе т. Кремер по наводке Юргена Кучинского (брата нашего нелегального резидента в Англии “Соня” [Урсула Кучинская]). Последний тогда проживал в Лондоне и являлся одним из руководящих работников германской компартии в Англии, будучи знаком Кремеру по линии офиц-х связей. Ф. согласился работать на идейной основе и денежных вознаграждений не брал.

За время работы с нами Ф. передал нам ряд ценных материалов, содержащих теоретич-е расчеты по расщеплению атома урана и созданию атомной бомбы.

В июле 1942 г. в связи с отъездом Кремера в СССР связь с Ф. временно прервалась. 22.10.1942 года “Соня” сообщила нашему работнику, что ее брат Ю. Кучинский передал ей, что один физик по фамилии Ф. в июле 1942 г. потерял связь с представителем воен. отдела Сов. Пос-ва, называвшим себя Джонсон. “Соня” сообщила также, что по предложению Кучинского она уже установила контакт с Ф., получила от него материалы и просит нас указать, должна ли поддерживать с ним связь в дальнейшем и принимать от него мат-лы. По нашему указанию в дальнейшем Соня поддерживала связь с Ф…

Ф. проявил себя, как активный добросовестный агент, работавший исключительно по идейным соображениям. Однако из переписки с Соней известно, что Ф. для вызова Кремера на встречу иногда звонил ему по телефону (по служ. или домашнему телефону – неизвестно)…» [61]61
  Vassiliev Yellow Notebook #1, 2009, – С. 86


[Закрыть].

Вскоре после этого Фукс связался с Юргеном Кучински, который в то время преподавал в Лондонской школе экономики. Кучинский свел его с Семеном Кремером («Александр»), секретарем военного атташе в посольстве Советского Союза и сотрудника легальной резидентуры ГРУ. После трех встреч с «Александром» было принято решение, что дальнейшую связь с Фуксом будет поддерживать Урсула Кучински («Соня») – сестра Юргена Кучински.

В конце 1943 года Фукс вместе с Пайерлсом был отправлен в Колумбийский университет в Нью-Йорке для работы над газовой диффузией как средством обогащения урана для Манхэттенского проекта. Если в Великобритании Фукс был агентом ГРУ, то после прибытия в США его передали советской внешней разведки…

Дальнейшая история Клауса Фукса – в главе посвященной США.

В августе 1946 года Клаус Фукс вернулся из США в Великобританию и возглавил отдел теоретической физики в Исследовательском центре атомной энергии в Харуэлле. В сентябре 1945 года он предпринял попытки через живущих в Лондоне немецких коммунистов восстановить связь с советской разведкой.

Связь с Фуксом советская разведка смогла восстановить лишь в июле 1947 года. С ним встретилась, со второй попытки (в первый раз у нее болел ребенок) немецкая коммунистка «Марта» (Ганна Клапшток (Hanna Klopstock)). В своем отчете она лаконично сообщила о встрече:

«У меня была назначена встреча с К. 19 июля в 2.30. Он приехал на своей маленькой машине, и мы проехали через Ричмонд, сделали несколько поворотов, пока не выехали на открытую местность и не прогулялись по парку.

Там я проинформировал его и передал ему послания, а также слова руководства.

Я также сообщил ему о встрече в субботу, 27 сентября, в 8 часов, Общественный бар напротив станции метро "Вуд Грин", каждые 3 месяца, так что следующая встреча состоится 27 декабря 1947 г. К. должен зайти в общественный бар, сядьте за столик в углу и выпейте чего-нибудь. Его собеседник выпивал стакан пива, подходил к столу и говорил: “Стаут не так хорош. Я обычно беру светлое пиво”. К. ответил бы: “Я думаю, что Гинесс – лучший”. После этого разговора К. вышел бы из бара и вышел на улицу. Его контакт будет следовать за ним и спрашивать его:

“Ваше лицо кажется мне очень знакомым”. К. сказал бы: “Я думаю, мы встречались в Эдинбург год назад”. Затем его контактное лицо ответило бы: “Вы знаете большого Ханна?” К. нес бы ”Трибюн" так, чтобы буквы были хорошо видны, а ваш собеседник нес бы книгу в красной обложке"»[62]62
  Vassiliev Yellow Notebook #1, 2009, – С. 80


[Закрыть].

Встречу с Фуксом поручили Александру Феклисову («Калистрату»), который должен был прибыть в Лондон из США не позднее 10 сентября 1946 года. Процитируем отчет об этой встрече.

«После тщательной проверки в городе, в к-й принимали участие Коробов и Джек, Калистрат в заранее обусловленном месте сел в нашу операт-ю машину и в теч-е 35 минут дополнительно проверялся на машине, к-ю вел Борис. Никаких признаков н/н во время проверки на автобусах, пешком и на машине не было. В район встречи Кал-т прибыл за 30 минут и ознакомился с улицами и парком, к-е были выбраны для проведения беседы с атлетом. Сама встреча состоялась в точно назнач-е время. Когда К-т вошел в бар, атлет уже сидел там за столом и пил пиво, а рядом с ним сидело еще неск-ко человек. Обменявшись первой половиной устного пароля, оба, с небольшим интервалом, один за другим вышли на улицу, где произошел обмен второй частью устного пароля».

(К-т начал разговор, поинтересовавшись здоровьем отца, брата, больного туберкулезом, сестры и племянников).

(Ч. рассказал о работах по Э. в Англии. Успехи очень незначительны).

«В середине ноября к альпинистам [американцам] выезжает делегация лыжников-ученых [британские ученые], членом к-й назначен Ч. для участия в работе указанной конф-ции. Согласно имеющегося плана, делегация должна пробыть там только пять дней и возвратиться на остров [Великобритания]. Мы считаем, что факт включения Ч. в эту делегацию свидетельствует о том, что Ч. пользуется доверием у лыжников.

На заданной в-с, может ли он во время пребывания в стране альпинистов встретиться с нашим человеком в Тире, Ч. заявил, что он не желал бы встретиться с нашим человеком во время этой кратковременной поездки.

Он выразил опасения, что после дела Мэя альпинисты будут усиленно следить за всеми учеными-энормозниками, приезжающими к ним с острова.

Он также не уверен еще сумеет ли он во время этой поездки известить свою сестру. Поэтому мы с ним не договорились о передаче к-л мат-лов через его сестру».

[Рассказал принцип работы водородной бомбы, над к-й в Чикагском унив-те работали Ферми и Тейлор].

«В конце беседы Кал-т еще раз поблагодарил его за помощь нам и, заявив, что нам известно о его прошлых отказах принять от нас матер. помощь, сказал, что сейчас, однако, условия изменились: его отец полностью переходит на его иждивение, больной брат нуждается в его помощи, прожиточный минимум сильно возрос, поэтому мы считаем возможным, как выражение нашей благодарности, предложить ему нашу помощь.

После этого Кал-т передал Ч-зу две пачки по сто фунтов. Ч. взял их. После краткого молчания он заявил: «Нам давали читать дело Мея, где говорится, что сов. разведчики всегда стараются выдавать деньги иностранцам, передающим им инф-ю, чтобы тем самым морально обязать их в дальнейшем работать на них. Но я этого не боюсь. Наоборот, я возьму предлагаемые деньги, чтобы доказать вам свою преданность». Потом он спросил, сколько Кал-т передал ему денег, и когда Кал-т назвал ему сумму, он возвратил 100 фунтов обратно, заявив, что появление у него такой большой суммы денег будет заметным»[63]63
  Vassiliev Yellow Notebook #1, 2009, – С. 80–81


[Закрыть].

В ноябре 1947 году Фукс участвовал в конференции Объединенного политического комитета (КПК), который был создан для содействия обмену атомными секретами на самых высоких уровнях правительств Соединенных Штатов, Великобритании и Канады. Дональд Маклин, еще один советский агент, также присутствовал в качестве британского сопредседателя КПК.

Из справки, подготовленной сотрудниками советской разведки и датированной 16 апреля 1948 года, можно узнать результаты участия Фукса в этой конференции:

«В ноябре 1947 г. Ч. выехал в служебную командировку в США в кач-ве технического советника англ-й делегации на англо-амер. конф-ции по в-сам обмена информацией по атомной энергии между США и Англией. Перед отъездом ему было дано задание получить инф-ю о современном состоянии амер. работ в области атомных котлов и новых типов атомных бомб.

Во время работы в комиссии в США ему удалось получить весьма ценные сведения по конструкции имеющихся типов атомных бомб, включая водородную сверх-бомбу. По возвращении из США он передал эти мат-лы нашему опер. работнику майору Феклисову А.С. на короткой личной встрече с ним 13 марта с.г. в Лондоне»[64]64
  Vassiliev Yellow Notebook #1, 2009, – С. 82–83


[Закрыть].

5 апреля 1948 года советская разведка узнала о том, что с Урсулой Кучински («Атлет»), которая завербовала Фукса, беседовали британские контрразведчики[65]65
  Vassiliev Yellow Notebook #1, 2009, – С. 81


[Закрыть].

В июне 1948 года заместитель председателя Комитета информации при Совете министров СССР (внешняя разведка), Председатель Бюро по выездам за границу и въездам в СССР при Совете министров СССР Павел Федотов и заместитель начальника 1-го управления Комитета информации при Совете Министров СССР Михаил Воронцов подготовили рапорт:

«Тов-щу Молотову В.М. и Берия Л.П.

Докладываем, что наш агент Ч. (справка прилагается) – источник последних важных мат-лов по атомной проблеме не вышел на основную и запасную встречи в мае с.г.

23 марта в газете «Дейли Экспресс» появилась заметка, в работающих в том же научном центре, что и Ч., подозреваемых в принадлежности к КП. В заметке также было указано, что ученым-иностранцам, известным как коммунисты, не будет разрешено работать в госуд-х научных центрах воен. значения.

Нам пока неизвестны истинные причины неявки Ч. на встречи, но мы предполагаем, что он, зная о чистке сотрудников его учреждения, решил в целях предосторожности не выходить на встречи с нами.

Не исключено, что Ч-за также могли подвергнуть проверке, причем в этом случае он будет, несомненно, отстранен от участия в секретных научно-исследовательских работах по атомной проблеме и лишится возможности передавать нам дальнейшую инф-ю по этому в-су.

Являясь крупным специалистом, принимающим непосредств-е участие в исследоват-х работах по атомной проблеме, Ч. хорошо осведомлен о последних достижениях в этой области и, находясь в СССР, мог бы принести большую пользу своими знаниями.

В связи с вышеизложенным мы считаемся с возможностью потери Ч. как агента и на этот случай просим Вас решить в-с о вывозе Ч. в СССР для использования его в одном из наших научно-исследоват-х учреждений по атомной проблеме.

июнь 1948 г. П. Федотов М. Воронцов»[66]66
  Vassiliev Yellow Notebook #1, 2009, – С. 81–82


[Закрыть].

Как выяснилось позднее – тревога оказалась ложной. Фукс 10 июля 1948 года встретился с Феклисовым. Из Лондона в Москву сообщили: «У него все нормально. На встречи не выходил, т. к. в его учреждении был предпусковой период нового котла и по указанию начальника все сотрудники не могли уезжать далеко от места работы. В мае и июне уволили 3 младших научных сотрудников, о чем сообщалось в прессе, но вокруг Ч. все спокойно»[67]67
  Vassiliev Yellow Notebook #1, 2009, – С. 82


[Закрыть].

На встрече 10 июля 1948 года, среди прочих тем, обсуждалась личная жизнь агента.

«В личной жизни Ч. никаких перемен не произошло. Он все еще ходит в холостяках. Когда К. спросил, не ожидаются ли изменения в его «холостяцком статуте», то Ч. ответил, что при его положении он не считает нужным менять «этот статут», а потом шутливо добавил, что «поэтому я избегаю сильно влюбляться» [68]68
  Vassiliev Yellow Notebook #1, 2009, – С. 83


[Закрыть].

Не понятно, почему советский разведчик решил поднять эту тему. Маловероятно, что он поступил так по собственной инициативе или из-за того, что с его связывали с агентом дружеские отношения. Возможно, что причина связана с возможными планами Москвы тайно переправить Фукса в СССР. И наличие постоянной подруги могло затруднить реализацию этого плана. Мало вероятно, что подруга во время «холодной войны» согласиться переехать жить в сталинскую СССР. Да и сам Фукс мог бы отказаться поехать без нее. Вопрос о личной жизни агента обсуждался на последней встрече с ним в начале апреля 1949 года, но об этом ниже.