Текст книги "Спецназ ГРУ: самая полная энциклопедия"

Дважды в неделю из своей квартиры Урсула выходила на связь с Центром, передавая как свою информацию, так и шифровки еще одного сотрудника Разведупра в Мукдене. Но даже если не было информации, она все равно должна была выходить в эфир, чтобы принимать сообщения. Передатчик был далеко не последней конструкции, и, несмотря на то что связь они поддерживали не с Москвой, а с Владивостоком, она постоянно прерывалась. К счастью, с пеленгацией у японцев было примерно так же, как у китайцев с конспирацией. Из Мукдена Урсула Кучински провела более 240 радиосеансов.

В апреле 1935 года один из китайцев-связных, с которыми работали разведчики, был арестован японцами. Для советских военных разведчиков возникла реальная угроза разоблачения, и им пришлось срочно покинуть Мукден.

Часть третья
Разведупр в «малых войнах»

Глава 7
Неизвестные спецоперации в Афганистане

Существует устойчивое мнение, что первые подразделения советского спецназа были введены на территорию Афганистана в 1979 году. На самом деле военнослужащие Красной Армии выполнили в этой стране «интернациональный долг» в двадцатые-тридцатые годы прошлого века. Только об этом мало кто знает.

Большинство исследователей и журналистов, рассказывая об операциях тайной войны эпохи Иосифа Сталина в Афганистане, основное внимание уделяют разведке и контрразведке. А вот про военнослужащих Красной Армии предпочитают не вспоминать.

Раздуть пожар «мировой революции» большевики планировали не только в Европе, но и в Азии. Так, разрабатывая детали военной операции по захвату Бухары (правящий там малопривлекательный местный правитель эмир Саид Алим-хан был ярым противником Советской России), Михаил Фрунзе в своем докладе главнокомандующему войск РСФСР в июне 1920 года предлагал создать «маневренный кулак для перенесения района операций в пределы Афганистана». По освобождении таджикского Гиссара и Куляба предполагалось дать бой Англии на афганском направлении, чтобы наконец добиться исполнения давнишней мечты – добраться до вод Бенгальского залива. На случай удачи афганского похода в Ташкенте держалась наготове так называемая Афганская революционная партия, с задачей, сформулированной заместителем председателя Туркомиссии Валерьяном Куйбышевым следующим образом: «Уничтожить существующий деспотический строй, восстановить Народную советскую республику». Тогда эта военная операция так и не была реализована.

В сентябре 1924 года в Афганистан прибыла группа советских военных летчиков и авиатехников (11 человек). Они участвовали в подавлении антиправительственного мятежа. В октябре того же года правитель страны Аманулл-хан согласился с настойчивым предложением Москвы сформировать собственные ВВС в составе двух разведывательных и одного истребительного авиаотрядов общей численностью 36 аппаратов и авиашколы. Одновременно он предложил создать авиалинии Ташкент – Кабул и Кушка – Герат – Кабул.

В середине 1928 года афганский правитель, уверенный в прочности своего трона, отбыл в Европу, но вскоре после его возвращения в Афганистане произошел переворот. Правительственные войска не сумели противодействовать повстанческим отрядам под предводительством бывшего взводного командира эмирской гвардии Бачаи-Сакао. Нередко целые полки переходили на сторону восставших, поверивших посулам «защитников ислама».

17 января они заняли Кабул, и власть перешла к эмиру Хабибулле (это имя принял после воцарения Бачаи-Сакао) и сторонникам развития по исламскому пути, противившимся всему новому: светскому образованию, фабрикам, наконец, новым пулеметам и самолетам на вооружении афганской армии.

Может быть, Москва смирилась бы с политикой нового правителя Афганистана, если бы не активизация басмачей в приграничных районах. Разведывательный отдел Среднеазиатского военного округа 10 марта 1929 года доносил: «Вслед за захватом власти в Афганистане Хабибуллой отмечается резкое повышение активности басмшаек, учащаются случаи перехода на нашу территорию… узбеки – бывшие басмачи принимали активное участие в совершении переворота и привлекаются к охране границ. Хабибулла установил контакты с эмиром бухарским и Ибрагим-беком (один из лидеров басмачей. – Прим. авт.), обещал оказать содействие в походе на Бухару… Развернувшиеся в Афганистане события, развязывая силы басмаческой эмигрантщины, создают угрозу спокойствия на нашей границе…»

В Москве тоже были встревожены происходящим в Афганистане и прогнозировали рост антисоветских настроений в советских среднеазиатских республиках. Поэтому было принято решение сделать все для смены руководителя Афганистана.

В феврале – марте 1929 года Аманулла прибыл с группой своих соратников в район Кандагара для организации сил, во главе которых он надеялся вновь войти в Кабул.

Тем временем в ЦК ВКП(б) обратился генеральный консул Афганистана в Ташкенте Гулям-Наби-хан. Он просил разрешить формирование на советской территории отряда из покинувших страну сторонников Амануллы. Для усиления боеспособности воинства Гулям-Наби-хана его решили пополнить красноармейцами национальных частей Среднеазиатского военного округа. Более того, руководство формированием отряда поручили заместителю командующего округом Маркиану Германовичу.

Вскоре выяснилось, что афганцы хорошо умеют стрелять, но почти не разбираются в устройстве русских винтовок и, чтобы перезарядить их…бьют по затвору камнем. О более сложном вооружении умолчим. Поэтому пулеметные и орудийные расчеты были укомплектованы красноармейцами. Небольшой по численности отряд был оснащен 12 станковыми и 12 ручными пулеметами, 4 горными орудиями и подвижной радиостанцией.

К 10 апреля 1929 года отряд под командованием «кавказского турка Рагиб-бея» (под этим именем скрывался бывший советский военный атташе в Кабуле Виталий Примаков) был подготовлен к выступлению.

Советский отряд перешел границу близ узбекского Термеза и афганского Патта Гиссара примерно в том самом месте, откуда 50 годами позже на афганскую территорию переправится еще один «ограниченный контингент Советской Армии».

По утверждению отдельных журналистов, перед вступлением пехоты, 15 апреля 1929 года, советские самолеты вторглись в пространство Афганистана. Афганские пограничники высыпали из своих казарм, чтобы поглазеть на летающие машины, но были хладнокровно перестреляны. Было убито 48 из 50 пограничников. На самом деле накануне, 14 апреля, советские военные разведчики бесшумно сняли афганскую заставу и открыли путь отряду.

15 апреля отряд Рагиб-бея стремительно выдвинулся к городу Келиф. Его гарнизон был поначалу настроен весьма решительно, но после первых пушечных выстрелов и пулеметных очередей сдал оружие.

22 апреля 1929 года после многочасового кровопролитного боя отряд Рагиб-бея захватил город Мазари-Шариф. О том, что подразделение частично укомплектовано военнослужащими РККА, да и командует им Виталий Примаков, знали немногие. Даже представитель Наркомата иностранных дел в Узбекистане в своем отчете в Москву доложил, что Мазари-Шариф захватили сторонники Аманнулы-хана. Нападение советского отряда было полнейшей неожиданностью даже для советского генконсула в этом городе. Только под Мазаром советский отряд перебил две тысячи афганцев.

Через день гарнизон крепости Дейдади, расположенной неподалеку от Мазари-Шарифа, при поддержке племенных ополчений предпринял первую попытку выбить отряд Рагиб-бея из главного города Северного Афганистана. Плохо вооруженные афганские солдаты и ополченцы с религиозными песнопениями шли под пулеметный и орудийный огонь. Цепи были густы, и пришельцев выручали только плохая организация наступления и умелый маневр огнем.

В конце апреля отряд Виталия Примакова, встретивший ожесточенное сопротивление, оказался в трудном положении и запросил помощи. Помощь не заставила себя долго ждать. 26 апреля советскими аэропланами в Мазар были доставлены 10 пулеметов и 200 снарядов.

6 мая 1929 года авиация Среднеазиатского военного округа несколько раз штурмовала боевые порядки противника. А днем раньше через границу переправился второй отряд из 400 красноармейцев при 6 орудиях и 8 пулеметах.

После двухдневного форсированного марша Зелим-хан (неизвестно, кто скрывался под этим псевдонимом) вышел к Мазари-Шарифу. Вместе с осажденными они отбросили афганцев к Дейдади. 8 мая 1929 года после бомбардировки с воздуха и артиллерийского обстрела гарнизон Дейдади покинул цитадель, оставив победителям немалые трофеи.

После двухдневного отдыха объединенный отряд двинулся дальше на юг, захватив еще два города: Балх и Ташкурган. Такое развитие событий явно не устраивало новое афганское правительство, которое решило уничтожить вторгшихся чужеземцев и бросило против них дивизию под командованием одного из лучших своих полководцев Сеид-Гуссейна.

Примакова в этот момент внезапно вызвали в СССР, 18 мая 1929 года он на специальном самолете вылетел в Ташкент. Командование отрядом принял Али-Авзаль-хан. Под этим псевдонимом в отряде находился Александр Черепанов.

Он принял решение продолжать продвижение к Кабулу. Но 23 мая 1929 года пришло известие о том, что дивизия Сеид-Гуссейна внезапно овладела Ташкурганом, перерезав тем самым пути снабжения и поставив под угрозу само существование отряда. В стане Гулям-Наби-хана началась паника, его чиновники спешно потянулись к советской границе. Али-Авзаль-хан вынужден был развернуться и двинуться к Ташкургану. Утром 25 мая 1929 года, после артиллерийской подготовки и авиационной бомбардировки, красноармейцы ворвались в город. Упорнейший бой продолжался два дня. Город трижды переходил из рук в руки, но в итоге афганцы вынуждены были отступить.

Однако и после этого продолжение операции, тем более успешное ее завершение, не стало менее проблематичным. В ходе боя за Ташкурган были израсходованы почти все снаряды, даже неприхотливые русские горные трехдюймовки разогревались настолько, что у двух из них вырвало стволы, а в стволах знаменитых «максимов» вода из горных ключей скоро превращалась в пар. Отряд понес серьезные потери (убито 10 командиров и красноармейцев и 74 хезарейца, ранено 30 красноармейцев и 117 хезарейцев).

Впрочем, главное препятствие для дальнейших действий состояло в другом: отряд не мог успешно действовать, когда большинство населения относилось к нему враждебно. Пока бойцы и командиры отдыхали, пришло известие, что двигавшиеся на столицу Афганистана сторонники Амануллы потерпели поражение. В этой ситуации продолжение войны силами маленького отряда становилось бессмысленным, и 28 мая штаб Среднеазиатского ВО отдал приказ о возвращении на родину. В течение нескольких дней это решение было выполнено.

В этой операции участвовали подразделения 81-го кавалерийского и 1-го горнострелкового полков и 7-го конного горного артиллерийского дивизиона. В документах частей она значится как «Ликвидация бандитизма в Южном Туркестане». Несмотря на то что более 300 ее участников были награждены орденом Красного Знамени, а остальные – ценными подарками, изложение операции в исторических формулярах было запрещено.

В октябре 1929 года афганский народ сверг Бачаи-Сакао собственными силами.

В конце июня 1930 года советские войска вновь появились в Афганистане, но на этот раз визит имел принципиально иной характер: части сводной кавалерийской бригады под командованием Якова Мелькумова должны были, по замыслу командования Среднеазиатского военного округа, уничтожить гнезда басмачей на афганской территории. При этом Москва и Кабул официально договорились о проведении этой, говоря современным языком, контртеррористической операции.

Согласно отчету об итогах операции, «нашим частям не пришлось встретить организованного сопротивления, и они ликвидировали отдельные шайки численностью по 30–40 джигитов, отдельных басмачей и их пособников. Всего уничтожено 839 человек басмачей, эмигрантов, активных пособников. Из главарей убиты глава религиозной секты Пир-Ишан, идейный вдохновитель басмачества, курбаши Ишан-Палван, Домулло-Донахан.

Сожжены и разрушены кишлаки Ак-Тепе, полностью уничтожен Али-абад за исключением части кишлака, населенной афганцами, уничтожены все кишлаки и кибитки в долине реки Кундуз-Дарья на протяжении 35 км, населенные кунградцами, локайцами (этнические группы узбеков. – Прим. авт.,) дурменами (этническая группа туркменов) и казаками (речь идет о казахах). Взорвано до 17 тыс. патронов, взято до 40 винтовок, сожжен весь эмигрантский хлеб, частично угнан и уничтожен скот… Коренное население тронуто не было. Местное афганское население отнеслось к Красной Армии хорошо, не покинуло ни одной кибитки…

Наши потери – утонул при переправе один красноармеец и ранены один комвзвода и один красноармеец».

В официальном документе не была отражена одна пикантная деталь. При возвращении на родину сводная бригада прихватила с собой 200 верблюдов, 80 лошадей и 400 баранов[171]171
  Аптекарь П. Специальные операции Красной Армии в Афганистане в двадцатые годы. // http://www.rkka.ru/oper/afg/afg.htm.; Тихонов Ю.Н. Афганская война Сталина. Битва за Центральную Азию. – М., 2008. С. 194; Абдуллаев К. Эмир Амунулла и советская Средняя Азия. // http://www.afghanistan.ru/doc/5968.html; Абдуллаев К. История в лицах. Бачаи Сако – удалец из Хорасана (Часть I). // http://www.ferghana.ru/article.php?id=5488.; Абдуллаев К. История в лицах. Бачаи Сако – удалец из Хорасана (Часть II). // http://www.ferghana.ru/ article.php?id=5495.


[Закрыть].

Боевую закалку в отряде Примакова прошли будущие командиры, прославившие Красную Армию в годы Великой Отечественной войны – Иван Ефимович Петров, Иван Васильевич Панфилов, Вячеслав Дмитриевич Цветаев и др. Опыт афганских экспедиций 1929 и 1932 годов будет использован Алтайской добровольческой армией, вторгшейся в Синьцзянь в начале 1932 года для подавления мусульманского восстания. Коротко расскажем о ней.

Алтайская добровольческая армия в начале 1934 года участвовала в боевых действиях на территории Синьцзяна (ныне Синьцзян-Уйгурский автономный район Китая, граничащий в том числе и с Республикой Алтай).

В Синьцзяне правитель (дубань) Шен-Шицай не имел достаточных сил, чтобы справиться с набиравшим силу движением мусульманских народов. Единственной боеспособной единицей, находившейся в его руках, был русский полк из бывших белогвардейцев под командованием полковника Паппенгута. Но в конце 1933 года и он с трудом удерживал Урумчи – столицу Синьцзяна, потеряв контроль над остальной территорией.

В ответ на просьбу тогдашнего правителя Синьцзяна Шен-Шицая о помощи в ноябре 1933 года полк РККА и 13-й Алма-Атинский полк ОГПУ численностью семь тысяч человек с танками, авиацией и артиллерией под видом Алтайской добровольческой армии был введен на территорию Китая. Военнослужащие одеты в гражданскую одежду. Действие группировки советских войск определяется как особая операция Главного управления пограничной охраны ОГПУ.

Советские подразделения Алтайской добровольческой армии возвратились на родину в конце апреля 1934 года, оставив на территории Синьцзяна кавалерийский полк численностью около тысячи человек с бронемашинами и артиллерией. А для обучения китайских солдат – несколько десятков военных советников. Среди них самыми яркими фигурами были военный разведчик Ади Маликов и будущий маршал бронетанковых войск, дважды Герой Советского Союза Павел Рыбалко, псевдонимом которого было китайское имя Фу-Дзихуй. Официально он назывался «русским генералом китайской службы»[172]172
  Муравлев А., Платунов Е., Мальцев А. Наши генералы – участники локальных войн. // Алтайская правда. 2007 год. 28 апреля.; Красильников В.Д. Синьцзянское притяжение. – М., 2007. С. 173–181.


[Закрыть].

Глава 8
Испания – боевой полигон

Интерес к событиям Гражданской войны в Испании, начавшейся в ночь на 18 июля 1936 года, когда против республиканского правительства Л. Кабальеро поднял мятеж командный состав колониальных войск в Северной Африке во главе с генералом Ф. Франко, не угасает до настоящего времени. Одна из самых интригующих тем – участие советской военной разведки в этой войне.

Взаимоотношения между Коминтерном и Коммунистической партией Испании (КПИ) отличались довольно своеобразным характером. Так, в 1921–1922 годах Коминтерн сыграл большую роль в становлении КПИ. Но после военно-монархического переворота, совершенного Примо де Реверой в 1923 году, КПИ была вынуждена уйти в подполье. После этого Коминтерн утратил к ней всякий интерес, так как к 1930 году КПИ насчитывала всего около 800 членов[173]173
  Коммунистический интернационал перед VII конгрессом Коминтерна. – М., 1935. С. 213.


[Закрыть].

Однако после апрельской революции 1931 года, приведшей к падению монархии, КПИ привлекла особенное внимание руководителей Коминтерна. В испанской революции они увидели подтверждение выдвинутого на VI конгрессе III Интернационала тезиса о начале эпохи революций и войн. В связи с этим в Испанию была послана группа представителей Коминтерна, состоящая из швейцарского коммуниста и члена Исполкома Коминтерна Жюля Эмбер-Дро (Октав Рабате), члена аппарата Коминтерна Эдгара Воога (Штирнера). При их активном участии была произведена замена руководства КПИ. Во главе Компартии Испании стал недавний выпускник Международной ленинской школы в Москве Хосе Диас, отличавшийся большим революционным энтузиазмом. До своего вступления в КПИ он был анархистом и участвовал в нескольких терактах. В испанскую Компартию вступил в 1926 году.

Очень скоро численность Компартии Испании возросла до 12 000 человек. Но отношения между Коминтерном и КПИ были далеко не безоблачными. Многочисленные конфликты привели к тому, что в июле 1932 года в Мадрид прибыл новый глава делегации Коминтерна аргентинец Викторио Кодовилья (Луис, Медина). Позднее в состав делегации вошли Эрне Герэ (Педро), Стоян Минев (Морено), Гейнц Нойман (Октавио), Леон Пурман. Формально перед делегацией была поставлена задача оказать руководству КПИ помощь в разработке правильной политической линии. Но фактически делегация, взяв под свой контроль руководство Компартии Испании, подталкивала испанских коммунистов к захвату власти в стране путем организации социалистической революции.

Однако у испанских коммунистов были весьма сильные конкуренты: анархисты в лице Национальной конфедерации труда (НКТ), Испанская социалистическая рабочая партия (ИСРП) и небольшие право– и левокоммунистические группы, возглавляемые рабочими лидерами, в прошлом членами Компартии, Хоакином Маурином и Андресом Нином. Эти две группы в 1935 году объединились в Рабочую партию марксистского единства (ПОУМ). В связи с тем что Нин входил в руководство возглавлявшейся Львом Троцким Международной коммунистической оппозиции, эмиссары Коминтерна сразу же встретили ПОУМ в штыки, окрестив эту партию троцкистской.

В 1935 году, после VII конгресса Коминтерна, курс на социалистическую революцию в Испании, как и в других странах, был снят и провозглашена политика Народного фронта. Благодаря этому различия в политических программах не помешали образованию в 1935 году Испанского Народного фронта, в который вошли коммунисты, республиканцы, ИСРП и ПОУМ. На выборах 1936 года Народный фронт сумел победить, получив 269 мест в парламенте. Правые партии получили только 157 мест, а партии центра – 48. По итогам выборов было сформировано республиканское правительство, которое возглавил социалист Л. Кабальеро.

Потерпев поражение на выборах, испанские правые решили добиться власти насильственным путем, опираясь на помощь Германии и Италии. Дело в том, что Гитлер и Муссолини были крайне недовольны приходом к власти в Испании демократического правительства левого толка. Кроме того, как Германия, так и Италия были заинтересованы в укреплении своего военно-политического положения на Пиренейском полуострове. Муссолини рассчитывал, что победа Франко в Испании приблизит день восстановления Римской империи и превращения Средиземного моря в «итальянское озеро». О планах, которые вынашивал Гитлер, можно судить по записке Министерства иностранных дел Германии, в которой отмечалось, что положение Франции изменилось бы коренным образом, если бы под угрозой оказались ее пиренейская граница и коммуникации с колониями. «Гибралтар утратил свое значение, – говорилось в записке, – свобода прохода английского флота через пролив зависела бы от Испании, не говоря уже о возможности использования Пиренейского полуострова как базы для действий подводных лодок и легких морских сил, а также авиации во всех направлениях»[174]174
  Сиполс В. Дипломатическая борьба накануне Второй мировой войны. – М., 1989. С. 123.


[Закрыть]. Кроме того, Германию и Италию привлекали природные богатства Испании: уголь, железная руда, ртуть, вольфрам, свинец и т.п.

Вскоре после начала вооруженного мятежа генерала Франко в Испанию в большом количестве стали поступать военные материалы из Германии и Италии. Эта помощь способствовала тому, что войска мятежников избежали быстрого разгрома летом 1936 года. Как отмечал в своем дневнике статс-секретарь германского МИД Э. фон Вайцзеккер, «Франко одними собственными силами не в состоянии установить господство в Испании»[175]175
  Там же.


[Закрыть] Такой же точки зрения придерживался и американский посол в Испании Бауэрс, отправивший в конце 1936 года в госдепартамент сообщение, в котором говорилось, что, если бы мятежники «зависели полностью от испанцев, они давно потерпели бы поражение… Франко не в состоянии, как видно, победить без открытой военной поддержки в широком масштабе со стороны Гитлера и Муссолини»[176]176
  Там же.


[Закрыть]

Советский Союз и Коминтерн также поспешили оказать реальную помощь законному правительству Испании: с началом военных действий в Мадрид было направлено значительное количество военных и политических советников, главную роль среди которых играла коминтерновская «тройка»: находившийся в Испании с 1932 года аргентинец Викторио Кодовилья, венгр Эрне Гере, до этого работавший в Испании в 1932–1933 годах, и болгарин Стоян Минев. Вместе с ними прибыли и военные советники Коминтерна (военной разведки по совместительству) австриец Манфред Штерн и венгр Деже Ясс. Кроме них, к началу Гражданской войны в Испании находилось немало представителей других компартий, в том числе итальянец Витторио Видали, возглавлявший «Красную помощь» Испании. В дальнейшем в Испанию прибыли боевики многих других коммунистических партий.

Со временем в Мадрид прибыли и другие военные инструкторы Коминтерна, откомандированные туда из Разведупра: финский коммунист, руководитель военно-политических курсов Коминтерна Тууре Лехен, немцы Рихард Штальман и Вильгельм Цайссер, поляк Кароль Сверчевский, венгр Дезидер Фрид. При этом предполагалось, что их полномочия будут строго ограничены. То есть они должны были решать все без исключения вопросы только через ЦК КПИ, не вмешиваясь во внутренние дела партии и республики[177]177
  РЦХИДНИ. Ф. 495, оп. 120, д. 439, л. 291.


[Закрыть].

Для того чтобы понять, почему Коминтерн занял такую позицию, следует учесть, что ИККИ к тому времени полностью зависел от руководства ЦК ВКП(б) и правительства СССР, а значит, от Иосифа Сталина. А советское руководство в июле 1936 года считало, что республиканское правительство без труда справится с мятежниками. Такое же благодушное настроение царило в Кремле и в первые недели боевых действий. Иосиф Сталин и руководство Коминтерна полагали, что мятеж будет подавлен в ближайшие дни, и поэтому не торопились оказать республиканцам реальную помощь. Кроме того, Сталин надеялся, что вступление СССР 23 августа 1936 года в Лондонский комитет по невмешательству в дела Испании и подписание международного «Пакта о невмешательстве» поможет предотвратить помощь Франко со стороны Германии и Италии.

В то же время Москва внимательно следила за всеми событиями, происходящими в Испании. Свидетельство тому – прибытие 27 августа 1936 года в Испанию нового советского полпреда, опытного дипломата Марселя Розенберга, которого сопровождала делегация военных, военно-морских и военно-воздушных атташе во главе с Яном Берзиным, в 1924–1935 годах возглавлявшим Разведупр. Поступавшие от них доклады показали Кремлю, что фашистские страны не только оказывают Франко материальную и военную помощь, но и направляют в Испанию своих военнослужащих. В связи с этим в середине сентября Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение оказать республиканскому правительству Испании всестороннюю поддержку.

18 сентября 1936 года было принято решение об отправке в Испанию добровольцев-коммунистов. 29 сентября Политбюро одобрило план мероприятий по поставке в Испанию оружия, военных материалов и техники, представленный начальником Разведупра Семеном Урицким и начальником ИНО (внешняя разведка) НКВД Абрамом Слуцким. 7 октября Советский Союз выступил с предупреждением о том, что если немедленно не будут прекращены нарушения «Пакта о невмешательстве», то СССР будет считать себя свободным от обязательств, вытекающих из этого соглашения. А 23 октября Советский Союз выступил с новым заявлением, в котором говорилось, что «Пакт о невмешательстве» превратился в пустую бумажку и фактически перестал существовать. Не желая стать невольным пособником несправедливого дела, говорилось в заявлении, Советское правительство видит лишь один выход из создавшегося положения: вернуть правительству Испании право и возможность закупать оружие. Советский Союз указывал, что он «не может считать себя связанным соглашением о невмешательстве в большей мере, чем любой из остальных участников этого соглашения»[178]178
  Известия. 1936 год. 24 октября.


[Закрыть]. С этого дня СССР официально помогал законному правительству Испании вплоть до 27 февраля 1939 года, когда Англия и Франция признали правительство Франко и порвали дипломатические отношения с Испанской республикой.

Такая позиция СССР изменила отношение руководства Коминтерна к испанским событиям. Отныне испанское направление стало приоритетным в его деятельности. ИККИ стал забрасывать своих советников постоянными требованиями и указаниями, отчего те резко активизировались и стали бесцеремонно вмешиваться во внутренние дела испанского правительства. Это сразу же привело к многочисленным конфликтам и жалобам испанцев в Москву.

Что же касается помощи, которую оказывал Советский Союз республиканской Испании, то она была весьма разносторонней. Но особенно важное значение имели поставки оружия и других военных материалов. Многочисленные ходатайства республиканского правительства о закупке в СССР оружия стали поступать с 25 июля 1936 года[179]179
  АВП РФ, ф. 048 «з», оп. 14-б, д. 7, л. 69.


[Закрыть]. Но Иосиф Сталин оставлял их без ответа, считая, что Лондонское соглашение о невмешательстве в дела Испании позволит законному испанскому правительству подавить мятеж генерала Франко без военной помощи СССР.

Но вскоре выяснилось, что Германия и Италия не только поставляют Франко оружие, но и направили в Испанию значительные контингенты своих военнослужащих. В связи с этим в начале сентября 1936 года политическое руководство СССР приняло решение оказать республиканскому правительству Испании всестороннюю помощь, прежде всего поставками оружия и военной техники. Позиция СССР в отношении Испании была изложена 21 декабря 1936 года в письме Иосифа Сталина, Вячеслава Молотова и Клима Ворошилова главе испанского правительства Л. Кабальеро:

«Мы считали и считаем своим долгом, в пределах имеющихся у нас возможностей, прийти на помощь испанскому правительству, возглавляющему борьбу всех трудящихся, всей испанской демократии против военно-фашистской клики, являющейся агентурой международных фашистских сил»[180]180
  Война и революция в Испании, 1936–1939. Т. 1. – М., 1968. С. 419.


[Закрыть].

Подготовка к операции по поставке оружия в Испанию началась еще в сентябре 1936 года. Участвовали в этом сотрудники обеих советских разведок: военной и политической (Разведупр и ИНО НКВД). 14 сентября их начальники Семен Урицкий и Абрам Слуцкий подписали этот документ. Но для проведения такой масштабной операции требовались очень большие валютные средства. Поэтому уже 17 сентября Политбюро ЦК ВКП(б) по представлению НКО приняло постановление: «Отпустить Разведупру РККА на специальную операцию 1 210 000 американских долларов». Но этих денег оказалось явно недостаточно, и уже 20 сентября Политбюро по предложению Урицкого принимает еще одно постановление: «Отпустить Разведупру РККА 1 750 000 американских долларов на проведение операции, изложенной в записке от 19 сентября 1936 года».

29 сентября совместный план двух разведок по оказанию помощи Испанской республике был представлен на заседании Политбюро наркомом обороны СССР Климентом Ворошиловым. По итогам обсуждения было принято постановление: «Утвердить план операции по доставке личного состава и специальных машин в «X», возложив полное осуществление всей операции на т.т. Урицкого и Судьина» (Судьин исполнял тогда обязанности наркома внешней торговли). Этим же постановлением Разведупру добавили на проведение операции к уже выделенным суммам еще 1 млн 910 тыс. советских рублей и 190 тыс. американских долларов[181]181
  Горбунов Е. Операция «Икс». // Независимое военное обозрение. 2008 год. 15 февраля.


[Закрыть].

При Разведупре был создан специальный штаб по перевозкам оружия (отделение «Х»), который возглавил полковник Григорий Шпилевский, начальник отдела техники Разведупра. В задачи штаба входило определение количества видов оружия и боевой техники, необходимых в Испании, составление маршрутов следования транспортов по территории СССР и за его пределами, подбор военных советников и инструкторов и т.д.

Первоначально оружие из СССР отправлялось исключительно на испанских кораблях. Но вскоре их оказалось недостаточно. Поэтому было решено использовать советские суда, но под чужими флагами и другими названиями. Для того чтобы немецкая и итальянская агентуры не заподозрили обмана, эти корабли снабжались фальшивыми судовыми документами. Изготовление этих документов было возложено на специальную лабораторию НКВД, которой руководил Георг Миллер. Через некоторое время сотрудники спецлаборатории довели изготовление фальшивых судовых документов до совершенства, благодаря чему советские суда проходили Босфор без всяких затруднений. Позднее Миллер за успешное выполнение этого специального задания был награжден орденом Красной Звезды.

Первые грузовые суда с оружием из СССР прибыли в испанский порт Картахена в начале ноября 1936 года. А в течение осени и зимы 1936/37 года из черноморских портов в Испанию было отправлено 23 транспорта с военной техникой, оружием и боеприпасами. Эти поставки позволили вооружить регулярные бригады и дивизии народной армии, отстоять Мадрид в ноябре 1936 года – январе 1937 года, выиграть Харамское сражение и разбить в марте 1937 года под Гвадалахарой итальянский экспедиционный корпус. Всего же, по неполным данным, за 32 месяца войны Советский Союз поставил в Испанию 806 самолетов, 347 танков и более 600 бронеавтомобилей, 1186 артиллерийских орудий, 20 486 пулеметов, 500 000 винтовок, 4 млн снарядов и огромное количество других боеприпасов и военного снаряжения. Кроме оружия, СССР поставлял в Испанию необходимое ей сырье – нефть и нефтепродукты, хлопок, лесоматериалы и т.д. В 1936 году экспорт советских товаров составил 194,6 тысячи тонн на сумму 24 млн рублей, в 1937 году – 520,1 тысячи тонн на сумму 81 млн рублей, в 1938 году – 700 тысяч тонн на сумму 110 млн рублей, в начале 1939 года – 7 тысяч тонн на сумму 1,6 млн рублей[182]182
  Мещеряков М. Советский Союз и антифашистская война испанского народа. // История СССР. 1988 год. № 1.


[Закрыть].

Следует особо отметить, что поставки советского оружия и снаряжения в Испанию оплачивались за счет испанского золотого запаса, вывезенного в СССР в октябре – ноябре 1936 года. Испанское золото, упакованное в 7800 стандартных ящиков, имело общий вес 51 008 тонн. Руководил операцией по отправке золота в СССР представитель НКВД в Испании Александр Орлов (Лев Фельдбин). Весь этот золотой запас, хранящийся в Москве, был израсходован к концу 1938 года, и в дальнейшем поставки в Испанию оплачивались за счет предоставленного СССР кредита на сумму 85 млн долларов.