Текст книги "Спецназ ГРУ: самая полная энциклопедия"

Что касается закупки оружия для республиканского правительства Испании за рубежом, то этим, как уже говорилось, занимались крупнейшие нелегальные резидентуры ИНО НКВД и Разведупра. О масштабах проводимых операций по закупке оружия можно судить по докладу Клима Ворошилова на имя Иосифа Сталина. Как следует из доклада, с октября 1936 года по февраль 1937 года советскими разведчиками было закуплено и переправлено в Испанию большое количество фотоаппаратуры и противогазов из Франции, лицензия на производство немецкого самолета «Фоккер», 17 самолетов из США, 25 самолетов из Чехословакии, 12 самолетов из Франции, 16 самолетов (доставлено 12) из Голландии, 30 орудий из Франции и 8 из Швейцарии, 145 пулеметов и 10 000 винтовок из Чехословакии и т.д. на общую сумму 131 567 580 долларов[183]183
  Мещеряков М. СССР и Гражданская война в Испании. // Отечественная история. 1993 год. № 3; Рыбалкин Ю. Военная помощь Советского Союза испанскому народу в национально-революционной войне 1936–1939 гг. Кандидатская диссертация. – М., 1992. С. 96.


[Закрыть].

Впрочем, поставками оружия и военного снаряжения помощь Советского Союза республиканцам не ограничилась. В Испанию также были направлены советские военные советники. Первая группа военных советников прибыла в Испанию уже в сентябре 1936 года. А последняя группа покинула страну в феврале 1939 года. Всего же за все время боевых действий в Испании согласно справке ГРУ (Исх. N 24/243 от 30.7.1991 г.) находилось 3 тыс. советников, из которых 158 погибло[184]184
  Архив Главного разведывательного управления ГШ РФ.


[Закрыть].

В конце 1936 года по указанию главного военного советника Яна Берзина в республиканской армии была создана специальная разведгруппа из пяти человек, которой командовал капитан Доменико Унгрия. Военным советником и инструктором группы был опытный специалист-подрывник Разведупра Илья Старинов (Родольфо).

Анна Корниловна Старинова была переводчиком в этом отряде с момента его создания. Спустя много лет она так вспоминала о первых днях и неделях существования отряда:

«И.Г. Старинов, принявший в Испании имя Родольфо, приехал в Валенсию, когда отряда практически еще не существовало. Не было даже помещения, в штабах республиканской армии не верили в эффективность партизанской борьбы. Много пришлось потратить сил, чтобы подобрать и подготовить кадры для нового, малоизученного дела.

Сначала стали обучать пять человек. Это были хорошие, преданные Республике люди, но уже пожилые, непригодные к военной службе: при быстрой ходьбе они задыхались. После встречи Старинова с Хосе Диасом и Долорес Ибаррури прислали еще 12 молодых, уже обстрелянных бойцов. Отряду выделили одну грузовую и две легковые автомашины, отвели дом в пригороде Валенсии, где была организована школа обучения тактике и технике партизанских действий.

Во второй половине декабря 1936 года мы отправились на первое боевое задание в район Теруэля – сдавать экзамен «на зрелость».

В тыл противника вышли засветло; впереди проводники, за ними капитан Унгрия, Родольфо и я, за нами – первый заместитель командира Рубио с ручным пулеметом и Антонио Буйтраго, второй заместитель командира.

На спине у каждого белые лоскутки с привязанными к ним гнилушками. Они светятся в темноте и помогают не терять из виду идущих впереди. Ночь в Испании наступает быстро, и если нет луны, то сразу становится темно.

Подошли к лесу. Идем почти бесшумно, иногда останавливаемся. В ночной темноте, споткнувшись, падает Рубио. Останавливаемся. Все тихо. Опять вперед. Чем дальше углубляемся в тыл врага, тем увереннее идем.

Часа через два остановились отдохнуть и закусить. Разрешено курить, но с соблюдением маскировки, укрывшись с головой куртками. Бойцы курили, а я в тревожном раздумье вспомнила свою семилетнюю дочь, оставшуюся в Москве. Как-то она там?..

Через полчаса Родольфо шепчет:

– Пора.

Я перевожу на ухо Доминго, он шепотом подает команду остальным.

По дороге переходим ручей, альпаргатас – тряпичные туфли – промокли, ноги зябнут.

Линия фронта далеко позади, но близость противника не чувствуется, мы полностью доверяем проводникам и потому идем спокойно.

Только к трем часам ночи вышли к автомобильной дороге Теруэль – Каламоча. Я с непривычки устала, заметно устали и другие. Дорога от нас всего метрах в ста. Показались огоньки, мимо пронеслась легковая машина.

Небольшой отдых – и приступили к работе.

Группа Доминго должна была разрушить связь и подорвать однопролетный железобетонный мост. Ширина дороги – около 10 метров, взрывчатки у партизан немного.

– Что будем делать? – спросил Доминго, когда мы остановились под мостом.

Родольфо ответил не сразу. Он измерял балки. Потом подвел капитана к опоре и сказал:

– Минируйте так, как на занятиях по дороге Валенсия – Альбасете, только побольше камней поставьте для забивки.

– Согласен, – ответил Доминго и добавил: – Здесь можно сделать хорошую забивку – камней вокруг много.

Мы затаились. Промчался еще автомобиль. Группа Доминго приступила к работе, а мы, переждав еще одну машину, направились к железной дороге.

Шли около 10 минут, часто прислушивались, но все было спокойно. У металлического моста длиной около восьми метров быстро установили приготовленные заряды, заминировали железную дорогу и принялись за столбы линии связи. Времени оставалось мало, спешили, не все ладилось. Наконец фитили подожжены, и мы стали поспешно отходить.

– Легковая машина, – предупредил Рубио.

Едва мы достигли шоссе, как яркая вспышка осветила все вокруг, раздался взрыв. За ним последовали другие. Мы пересекли автомобильную дорогу, прибавили шагу, спеша на сборный пункт. И вовремя.

Большой огненный столб поднялся в ночное небо, потом донесся сильный взрыв. Было слышно, как ударились о землю падающие обломки разрушенного железобетонного моста. Люди ликовали.

– Замечательно! Очень хорошо! – бурно выражали свой восторг наши проводники.

И снова взрыв – теперь на железнодорожном мосту. Все радовались, позабыв, что находятся в тылу противника, который в любую минуту мог организовать поиски диверсантов.

В обратный путь шли налегке, довольные удачей, не чувствуя усталости»[185]185
  Старинова А.К. В тылу у мятежников. // Сб. Мы – интернационалисты: Воспоминания советских добровольцев – участников национально-революционной войны в Испании. – М., 1986. С. 138–140.


[Закрыть].

Вот так завершилась первая операция. Снова обратимся к воспоминаниям Анны Стариновой.

«Вылазки в тыл врага стали обычной работой партизан. Однако переход в тыл, особенно возвращение оттуда были сопряжены с большой тратой времени, с риском быть убитым своими. Поэтому при первой возможности была создана скрытая база в тылу фашистов.

Первой такой базой стал заброшенный маслодельный завод в 12 километрах северо-западнее Адамуса. Ее организовали по инициативе и с помощью командира роты республиканской армии. Он лично принимал участие в операциях нашего отряда. На базу доставили несколько сот килограммов взрывчатки, запас боеприпасов и продовольствия. Оттуда совершали вылазки на коммуникации мятежников.

Базу организовали в середине февраля, но я туда поехала позже, сопровождая очередную партию.

Боеприпасы и продовольствие к исходу дня погрузили на мулов и сосредоточили на нашем переднем крае. В бинокль мы наблюдали передвижение вражеских патрулей, изучали расположение постов противника. С наступлением темноты двинулись вперед. Копыта животных были обернуты кусками фланелевых одеял. Обутые в альпаргатас, мы шагали бесшумно. Мулы, точно понимая опасность, тоже шли осторожно.

Идти было тяжело. Пересекали канавы и ручьи, поднимались в горы, опускались в низины. Казалось, нашему походу не будет конца.

Но вот впереди зашевелился светлячок. Через две-три минуты к нам подошли два партизана и повели на базу.

Темные, низкие здания. Около одной из стен, на которой, как в сказке, навешаны светящиеся гнилушки и натянуты многочисленные провода, стояли часовые. Охрана ввела нас в закопченное помещение. Слабо горели дрова в камине. На полу спало человек двенадцать. Вокруг сидели караульные.

Во дворе тихо, никаких признаков жизни. Доминго стал знакомить меня с базой. Первым делом он показал стену около часовых.

– Но пасаран![186]186
  «Они не пройдут!» – девиз бойцов республиканской армии Испании.


[Закрыть] – сказал капитан с гордостью. – Все эти проволочки, светлячки связаны с проводами и сигналами на подходах к базе. Свои знают, где и как можно пройти, как предупредить охрану. А тот, кто этого не знает, обнаружит себя. Тут много поработали Родольфо и интербригадовцы.

С северо-запада доносился гул падающей воды.

– Электростанция по прямой всего в двух с половиной километрах, но мы ее не тронем, – шептал мне капитан. – Для нас она отличное прикрытие. Фашисты и не подумают, что мы так близко от станции и не трогаем ее.

Утром вернулись с задания группы Рубио, Яна Тихого и Алекса, единственного в нашем отряде американца.

На базе больше 50 человек. Перемещение по ее территории строго ограничено. Ходить можно только так, чтобы не было заметно ни малейших признаков людей в полуразрушенном, забытом заводике, где до войны вырабатывалось оливковое масло.

Заводик скрывала оливковая роща. С востока – крутой подъем, заросший деревьями. С запада и юго-запада – спуск в долину, по которой протекала небольшая река. На ней и были построены высокая плотина и гидростанция. В бинокль хорошо просматривались часовые на плотине.

– Если фашисты нападут на нас до обеда, нам трудно будет продержаться до темноты. Если во второй половине дня – мы заставим их развернуться на дальних подходах, поставим мины замедленного действия и отойдем на запасную базу. А ночью уйдем через линию фронта к своим, – пояснял Доминго.

Предстояла операция по крушению поезда и подрыву двух небольших, но высоких мостов на железной дороге, идущей к Кордове.

Перед заходом солнца три группы направились на задание. Одна, под командованием молодого моряка Руиса, должна была подойти к железной дороге Монторо – Кордова с севера. С ним пошли Родольфо, Доминго, Ян Тихий и еще шесть человек.

Наступила ночь. Я осталась на базе. Меня поражало полное спокойствие, уверенность людей в своей безопасности. Во дворе ходили парами часовые. Вечером в помещении с плотно занавешенными окнами ярко горел камин, партизаны слушали радио. А рядом гидростанция, охрана мятежников. Линия фронта – в десяти километрах.

На базе остался со своей группой Хуан Гранде. Они должны были идти на задание на следующий день, а пока их черед нести охрану. Еще с вечера Хуан проверил всю систему сигнализации, проинструктировал людей.

В ту ночь я не ложилась спать, и мы сидели и беседовали с Хуаном Гранде, настоящее имя которого было Иван Попович.

Вдруг до нас донесся гул далекого взрыва.

– А может, нам это только показалось, потому что мы ждем взрывов? – спросила я черногорца.

– Нет. Был взрыв, большой взрыв. Это не поезд, это на мосту.

Утром вернулся Руис со своей группой. Все устали, но были довольны.

– А где Доминго и Родольфо? – спросила я у Руиса.

– Пошли прямо в Адамус. Товарный поезд упал, надо добивать.

Перед обедом мы услыхали взрывы со стороны Монторо.

Поздно ночью вернулись на базу Доминго, Родольфо и Тихий. Они принесли радостную весть об успешном выполнении задания и о том, что удалось уничтожить вражеские машины, вывозившие боеприпасы из потерпевшего крушение воинского эшелона под Монторо.

Следующей ночью Родольфо, Доминго, я и шесть человек сопровождающих покинули базу. Ехали на мулах. До предполагаемой линии фронта добрались без приключений. Но где именно находятся подразделения противника – этого мы не знали. Дальше решили идти пешком. Мулов повели за собой, благо животные они смирные.

Вдруг где-то слева раздалась перестрелка. Значит, враг рядом, но близко и свои войска. Хосе, пожилой крестьянин, работавший до мятежа на том самом маслозаводе, где оборудовали партизаны базу, прекрасно знал местность. Он вывел нас к ручью, за которым накануне были республиканские войска. У нас был пароль, но кто мог гарантировать, что вместо отзыва не раздастся очередь из пулемета?..

Пройдя около полукилометра, остановились. Проводник ушел в сторону. Минут через двадцать он возвратился с двумя республиканскими солдатами. Мы среди своих, в тылу республиканских войск…»[187]187
  Старинова А.К. В тылу у мятежников. // Сб. Мы – интернационалисты: Воспоминания советских добровольцев – участников национально-революционной войны в Испании. – М., 1986. С. 141–144.


[Закрыть]

За те десять месяцев, что в отряде находился Илья Старинов, удалось провести около 200 операций (диверсии и засады), в результате которых потери противника составили более 2 тыс. человек, было уничтожено 22 железнодорожных эшелона с живой силой и техникой. Собственный урон – всего 14 человек (одного бойца убили в Валенсии анархисты, одного – свои при возвращении из тыла противника, один погиб при установке мины, лишь 11 пали в боях).

После этого успеха генеральный штаб республиканцев преобразовал диверсионное подразделение в батальон специального назначения, его бойцам отныне полагалось полуторное жалованье и летный паек, ему отпускался без лимитов бензин. Батальону была поставлена задача перерезать пути сообщения между южной и мадридской группировками франкистов, и летом 1937 года в результате диверсий связь между Мадридским и Южным фронтами франкистов была прервана на неделю.

В результате успешных операций батальон скоро стал бригадой, а в начале 1938 года – 14-м партизанским корпусом численностью свыше 5000 человек. Корпус состоял из 7 бригад трехбатальонного состава, которые после завершения формирования были распределены по фронтам следующим образом: три бригады находились в Каталонии на Восточном фронте, а четыре бригады действовали на Центральном и Южном фронтах в тесном контакте с Андалузской и Эстремадурской армиями. Кроме того, корпус имел две специальные школы в Барселоне и в Валенсии, где готовились кадры снайперов, минеров-подрывников, радистов, войсковых разведчиков. Все курсанты были обязаны в совершенстве изучить действия в тылу врага, военную топографию, движение по азимуту, маскировку и т.п. Следует также отметить, что, учитывая исключительно тяжелые условия, в которых приходилось действовать личному составу корпуса, все его бойцы получали двойной паек и двойное жалованье.

Создание особого партизанского корпуса было своевременным и важным мероприятием республиканского командования. Но на дальнейшее развитие боевых действий в тылу Франко оно не пошло, несмотря на то что советские военные советники неоднократно предлагали организовать партизанские отряды, которые дислоцировались бы на занятой фашистами территории. Все эти предложения так и остались без ответа.

После создания 14-го корпуса количество диверсионных операций в тылу противника значительно увеличилось. Например, только в начале 1938 года южнее города Уэски одним из отрядов корпуса был подорван мост, уничтожено 9 автомашин и свыше 100 солдат. Но главное, вместо эпизодических рейдов небольших подразделений за линию фронта начались систематические боевые операции в тылу франкистов, в которых участвовали и мелкие разведывательно-диверсионные группы, и батальоны, и даже бригады. А некоторые операции осуществлялись силами даже двух бригад. Кроме того, большую часть заданий партизанскому корпусу давал непосредственно генеральный штаб республиканской армии, в результате чего проводимые им операции приобрели значение для всего хода военных действий.

Руководитель аппарата НКВД в Испании Александр Орлов, сам имевший большой опыт «активной разведки» еще со времен Гражданской войны, не только поддержал идею создания партизанского корпуса, но и приложил немало усилий для его организации, считая, что действия разрозненных диверсионных групп уже не могут обеспечить надлежащих результатов. Так, после взятия в декабре 1937 года республиканскими войсками города Теруэля, который был главным опорным пунктом франкистов в горах Арагона, он направил в Москву рапорт (Орлов – Центру, 3 декабря 1937 года), в котором писал:

«Диверсионная работа остается очень важной. Работать становится неимоверно трудно. Враг перешел к серьезной охране дорог, мостов, ж.-д. путей, электромагистралей. Не бросая работы в ближнем тылу, ставим перед собой задачи «квалифицированных» операций: налетов на концентрационные лагеря противника для освобождения арестованных коммунистов, социалистов и революционных рабочих, захвата небольших городов, не имеющих сильных гарнизонов, и т.д.»[188]188
  АСВР РФ, д. 17769, т. 1. С. 140.


[Закрыть].

9 декабря 1937 года Александр Орлов сообщил в Центр:

«Проводимая в тылу «Д» работа привела к серьезному расстройству отдельных участков тыла франкистов и значительным материальным убыткам и людским потерям. Беспрерывные и последовательные удары наших «Д» групп, применение ими разнообразных, быстро меняющихся и постоянно совершенствующихся методов, охват нами почти всех решающих участков фронта, продвижение «Д» действий в глубокий тыл вызвали большую панику в фашистских рядах. Об этом говорят донесения разведки и нашей агентуры, это подтверждается также и рядом известных нам официальных материалов (газетные статьи, приказы фашистов, радиопередачи).

Это состояние фашистского тыла, пребывание франкистов в постоянном напряжении, беспрерывно преследующий их страх перед «проделками красных динамитчиков», подчас преувеличенный и раздуваемый всевозможными слухами, мы считаем основным достижением в «Д» работе.

Нам точно известно, что для борьбы с диверсиями фашисты вынуждены держать в тылу значительные воинские силы и вооруженные группы фалангистов. Все, даже незначительные объекты усиленно охраняются. В августе 1937 года командующий Южным фронтом фашистов генерал Кьяппо де Льяно издал приказ, объявляющий на военном положении провинции Севилья, Уэльва и Бадахос. Мероприятия фашистского командования, связанные с реализацией этого приказа, предусматривают отвлечение с фронта значительных воинских сил».

К весне 1938 года в составе 14-го корпуса были четыре дивизии по три бригады в каждой, но при этом его общая численность не превышала 3 тыс. человек.

В конце 1938 года испанцы провели новую реорганизацию, на этот раз без учета замечаний советской стороны (тем более что к тому времени большинство советских специалистов по диверсионным действиям покинули Испанию) – разведывательно-диверсионные группы были переформированы в роты и приданы отдельным воинским соединениям по местам их дислокации на фронте. Это привело к распылению диверсионных сил и их использованию преимущественно для решения задач в прифронтовой полосе, а операции в глубоком тылу противника сначала отошли на второй план, а затем и вовсе прекратились. Кроме того, в это же время в высших эшелонах военного и политического руководства Испанской республики усилилось мнение против дальнейшего развертывания партизанской войны, так как ее успехи приводили к усилению репрессий против гражданского населения на удерживаемых армией Франко территориях. Поэтому максимально, что могло допустить испанское руководство, – непродолжительные рейды малых групп в прифронтовой полосе. Естественно, это не пошло на пользу республиканцам, чьи войска и без того отступали на всех фронтах.

Бойцы бывшего 14-го корпуса продолжали партизанские действия и некоторое время после падения республики, но затем основные силы перешли во Францию, где были интернированы. Часть, во главе с Доминго Унгрия, уплыла сначала в Алжир, а затем после долгих мытарств оказалась в СССР[189]189
  Киселев Е. Диверсанты Красной Армии. // Независимое военное обозрение. 2005 год. 29 июля.


[Закрыть].

Вот как об их дальнейшей судьбе рассказала Анна Корниловна Старинова:

«Бойцы 14-го корпуса, оказавшись в концентрационных лагерях во Франции, бежали оттуда и с началом Второй мировой войны включились в партизанскую борьбу в тылу врага в нескольких странах, оккупированных фашистскими войсками, в частности в Югославии, Италии, Польше.

В самой Франции в середине 1942 года 14-й корпус был заново реорганизован. Командиром испанских партизан в занятой гитлеровцами зоне был Антонио Буйтраго. Но вскоре его смертельно ранили в бою, и командовать корпусом стал Хесус Риос. За отвагу и мужество, за активное участие в движении Сопротивления многие испанцы были награждены французским правительством. В Сен-Дени близ Парижа есть улица, которая носит имя испанского партизана – героя Кристино Гарсиа.

Во время Великой Отечественной войны на территории Советского Союза в составе оперативно-учебного центра Западного фронта и 5-й отдельной инженерной бригады специального назначения, которой командовал полковник И. Г. Старинов, воевало свыше 300 бойцов 14-го партизанского корпуса испанской республиканской армии, в том числе и его первый командир – полковник Доминго Унгрия.

В тылах «Голубой дивизии»[190]190
  250-я дивизия испанских добровольцев, более известная как «Голубая дивизия» (также встречается вариант «Синяя дивизия»), – дивизия из испанских добровольцев, сражавшихся на стороне Германии в ходе Великой Отечественной войны. Номинально считаясь укомплектованной членами «Фаланги» – испанской организации фашистского толка, «Голубая дивизия» на самом деле представляла собой смесь солдат регулярных войск, ветеранов Гражданской войны и членов фалангистской милиции.


[Закрыть], которую генерал Франко послал на помощь фашистским захватчикам, совершали налеты, минировали пути сообщения Франсиско Гульон, Анхель Альберка, Педро Подалье, Бенито Устаррос и их боевые друзья.

В станице Шабельской на южном берегу Таганрогского залива в братской могиле похоронен отважный командир дивизии испанской республиканской армии Мануэль Бельда[191]191
  Замерз во время неудачного рейда в тыл противника через Таганрогский пролив в начале февраля 1942 года.// См.: Старинов И. Мины замедленного действия: размышления партизана-диверсанта. – М., 1999. С. 267–269.


[Закрыть].

Уроженец Барселоны, изобретательный подрывник Франсиско Гаспар возглавил группу, которая действовала на территории Белоруссии, Смоленской и Калининской областей и нанесла немалый урон гитлеровским фашистам.

Хуан Иглесиас со своей группой средь бела дня осенью 1942 года подорвал воинский эшелон фашистов на железнодорожном перегоне Полоцк – Невель. В Брянской области свято чтят память партизана Леонардо Гарсиа, прикрывавшего отход отряда до последнего дыхания[192]192
  Боец партизанской бригады «Смерть немецким оккупантам». На месте его гибели в районе села Глинное Навлинского района Брянской области есть памятник: «Братская могила партизан и испанского коммуниста-партизана Леонардо Камара Гарсиа, погибших в боях с немецко-фашистскими захватчиками», а в поселке Навля одна из улиц носит имя этого человека.


[Закрыть].

Вместе со своими советскими друзьями испанские товарищи выбрасывались с парашютами в тыл врага на Северном Кавказе, где тоже уничтожали фашистских оккупантов. Не увядают цветы на братской могиле Хусто Родригеса, Сейхо Гарсиа, П.А. Семенова, С.А. Васильева и других героев-десантников.

В марте 1943 года в Крыму совершила подвиг группа под командованием Хосе Фусиманьеса. Вблизи станции Владиславовка она пустила под откос три вражеских поезда. Гитлеровцы окружили группу. Трое суток сражались партизаны. Они все погибли в неравном бою, но не сдались фашистам»[193]193
  Старинова А.К. В тылу у мятежников. // Сб. Мы – интернационалисты: Воспоминания советских добровольцев – участников национально-революционной войны в Испании. – М., 1986. С. 147–148.


[Закрыть].