Текст книги "Спецназ ГРУ: самая полная энциклопедия"

В середине тридцатых годов коммунисты попытались совершить революцию не только в Австрии, но и в Бразилии. В отличие от Германии или Эстонии, когда прибывшие из Москвы военные консультанты занимали ключевые посты в местных компартиях, там роль Разведупра была минимальной. В той же Бразилии Москва ограничилась присылкой трех кадровых военных разведчиков, которые отвечали за технические аспекты подготовки восстания.

В 1934 году в Москве было принято решение об организации революции в Бразилии. Реализовать этот проект на практике поручили известному бразильскому политику Луису Карлосу Престесу[139]139
  Престес Луис Карлос (1898–1990) – родился в семье военнослужащего. Получил высшее военное образование. В 1918–1924 гг. инженер-капитан бразильской армии. Вел революционную работу среди солдат и офицеров. В 1924–1927 гг. руководитель вооруженной борьбы против «старой республики». В 1927–1931 гг. в эмиграции в Боливии, Аргентине и Уругвае; был тесно связан с компартиями этих стран и с Южноамериканским бюро Исполкома Коминтерна. В 1931–1934 гг. находился в Советском Союзе. На 7-м конгрессе Коминтерна был избран членом Исполкома Коминтерна. В 1935 г. был организатором восстания против диктатуры Жетулио Варгаса, руководителем революционной армии Национально-освободительного альянса, его почетным председателем. После подавления восстания был арестован и с 1936 по 1945 г. отбывал тюремное заключение. С 1943 г. член ЦК, с 1945 г. член Исполнительной комиссии ЦК БКП и генеральный секретарь ЦК БКП. В 1945 г. был освобожден Варгасом и избран сенатором. В 1947–1958 гг. в связи с запрещением БКП находился на нелегальном положении. Вернулся в большую политику только после избрания президентом Жоао Гуларта (1961–1964). С 1964 г. (после государственного переворота) снова на нелегальном положении. Был заочно приговорен к 14 годам лишения свободы. В это же время произошел раскол в Компартии: маоисты из БКП вновь перешли к вооруженной борьбе, а Престес, возглавивший Коммунистическую партию Бразилии, в 1970 г. вместе с семьей уехал в Москву и вернулся лишь десятилетие спустя, после амнистии.


[Закрыть]. В помощь ему дали молодого бразильского коммуниста Сило Мейрелеса, который в течение нескольких лет жил в Советском Союзе и прошел подготовку в одном из учебных центров Коминтерна. Также в операции участвовали советские военные разведчики: супруги Павел и Софья Стучевские, Ольга Бенарио, а также большая группа политических и военных инструкторов Коминтерна.

Павел Владимирович Стучевский и его супруга Софья Семеновна отвечали за организационно-техническую подготовку восстания – радиосвязь, шифры, финансы и прочее. «Аппарат Стучевского» сыграл важную роль в подготовке восстания.

Ольга Бенарио не только должна была сыграть роль супруги Луиса Престеса, но и организовать их поездку в Бразилию: выбрать оптимальный маршрут, подобрать гостиницы, подготовить «легенды» и т.п. К тому же она владела тремя европейскими языками (английским, французским и немецким), что значительно облегчало их перемещение по миру. Ее спутник говорил на португальском и чуть-чуть – на французском.

Путь в Бразилию был долгим и опасным. В декабре 1935 года с документами на имя португальского торговца Антонио Вилара и его жены, австриячки по рождению Ольги Бергнер Вилар, они выехали из Москвы. На поезде добрались до Хельсинки. Там сели на пароход, отправлявшийся в Копенгаген. Затем отплыли в Лондон и там в течение двух с половиной месяцев ждали новые паспорта. Из Англии они отплыли в Нью-Йорк, куда прибыли 26 марта 1935 года. Затем через Перу они добрались до Буэнос-Айреса. Там Ольге пришлось заниматься получением необходимых виз для въезда в Бразилию, а ее спутник «обложился газетами и готовился к нелегальной работе на родине». В конце апреля 1935 года они наконец достигли конечной точки своего многомесячного путешествия[140]140
  Трагическая героика XX века: судьба Луиса Карлоса Престеса. – М., 2005. С. 154–159.


[Закрыть].

Началась подготовка восстания. Время до ноября 1935 года Престес посвятил изучению обстановки, установлению связей с верными людьми, разработкой плана действий. При этом он столкнулся с одной важной проблемой: одновременно с ним в Бразилии еще две организации занимались подготовкой восстания.

При ЦК КПБ существовал специальный Военный комитет. Его возглавлял лейтенант Мачако Каррион. В состав этой структуры входили Иван Раймос Рибейро (от Высшего военного училища), несколько коммунистов – представителей 3-го пехотного полка и других частей столичного гарнизона. Формально Военный комитет должен был координировать подготовку восстания по всей Бразилии, но фактически его деятельность ограничивалась столицей. Руководство этого органа демонстрировало повышенную самоуверенность и явно переоценивало обстановку в стране. Все предложения, высказанные эмиссаром Москвы о совместных действиях, ими игнорировались.

Параллельно с Военным комитетом на северо-востоке Бразилии действовал самостоятельный центр по подготовке восстания – Революционное командование. Возглавлял эту организацию первый секретарь обкома Каэтано Машадо и член ЦК, руководитель горкома Ресифи Паскасо Фонсека. В состав Ревкомандования входил прибывший из СССР Сило Мейрелес[141]141
  Там же. С. 183–184.


[Закрыть].

Восстание началось спонтанно (без санкции ЦК КПБ и Москвы) на северо-востоке Бразилии. 23 ноября 1935 года бои начались в городе Натал, 25 ноября – в городе Ресифи. Когда произошло это событие, в Военном комитете ЦК КПБ никто не знал о произошедшем. Прошло несколько суток до того момента, когда было принято решение о начале вооруженного восстания в столице Бразилии. Произошло это в ночь с 25 на 26 ноября 1935 года.

В начале ноября 1935 года на северо-востоке Бразилии вспыхнула всеобщая забастовка железнодорожников. В знак солидарности начались стачки на фабриках и заводах. Были стычки между рабочими и полицией. Имелись жертвы.

23 ноября. В городе Натал взбунтовался 21-й батальон. До этого, в 1931 году, он уже дважды выходил из повиновения властям и неофициально именовался «красным батальоном». В тот вечер вопреки распоряжению Военно-революционного комитета в казармах батальона началось восстание. Без единого выстрела были арестованы все офицеры. К полуночи численность восставших (включая женщин и подростков) достигла трех тысяч человек (численность населения города 50 тысяч человек). После трехчасового боя восставшие захватили тюрьму и выпустили на свободу 300 политзаключенных. Затем были захвачены казармы, порт и телеграф. При этом повстанцы не арестовали высших чиновников и офицеров.

В течение нескольких дней в окрестностях города Натал шли кровопролитные бои. Повстанцы сформировали три колонны и начали наступление в глубь страны.

24 ноября. В городе Сокорро (рядом с городом Ресифи) в расположении 29-го пехотного батальона произошел бунт. Часть военнослужащих присоединилась к повстанцам, остальные остались верны правительству. Бой длился в течение трех с половиной часов. Повстанцам удалось захватить казарму и склад с боеприпасами. В течение дня в пятидесяти километрах от Ресифи повстанцы (1200 человек) вели ожесточенные бои с правительственными частями (10 тысяч человек). Попытки мятежников вооружить местное население и сформировать ополчение окончились неудачей. В итоге оставшиеся в живых повстанцы были вынуждены отступить в глубь страны. Почти все погибли или попали в плен.

В самом Ресифи восстания как такового не было. Единственным героем здесь оказался сержант Грегорио Безерра. Планы мятежников о массовом участии в акции солдат и рабочих не оправдались. Сержанту пришлось воевать в одиночку. Он сумел в одиночку захватить один из арсеналов, застрелив при этом офицера и тяжело ранив сержанта, вот только оружие было выдавать некому.

В городе Масейо восстание было подавлено в течение нескольких часов.

26 ноября. В ночь с 25 на 26 ноября руководители восстания в Натале тайно бежали из города. Кольцо правительственных войск сжималось. В городе среди восставших началась паника. Случаи дезертирства стали носить массовый характер. Фактически город был сдан без боя.

27 ноября. Натал, не встречая сопротивления, захватили правительственные войска. В 1936 году трибунал общественной безопасности привлек к ответственности за участие в восстании 371 человека, приговорив 66 участников мятежа к тюремному заключению на срок от 2 до 13 лет.

На рассвете 27 ноября должно было начаться восстание в самом Рио-де-Жанейро. Оно было обречено с самого начала. Во-первых, все антиправительственные выступления в провинции уже были подавлены. Во-вторых, власти нанесли ряд упреждающих ударов. Так, еще 22 ноября были арестованы многие офицеры-заговорщики. В результате большинство военных частей остались верны правительству. В-третьих, ключевую роль в бунте отводилась 3-му полку, хотя он в силу места своей постоянной дислокации мало подходил на эту роль. Казармы подразделения с двух сторон окружали горы, с третьей стороны находился океан, а единственная дорога проходила по узкому ущелью, которое легко можно было заблокировать.

Так оно и произошло. 3-й полк был блокирован в месте своей постоянной дислокации, для его уничтожения использовались авиация и артиллерия. По казармам было выпущено 118 артиллерийских снарядов и сброшено три фугасные бомбы. В результате строения почти полностью были разрушены. К часу дня сопротивление 3-го полка было полностью подавлено. Было арестовано около 600 человек.

Окончилось неудачей выступление курсантов авиаучилща. На рассвете 27 ноября 400 курсантов попытались атаковать казармы и аэродром 1-го авиационного полка. Они надеялись захватить самолеты. Повстанцы смогли прорваться на летное поле, но в баках самолетов не было горючего. Пришлось отступать в авиаучилище и занять оборону. Правительственные войска окружили училище и подтянули артиллерию. К вечеру мятежники сдались[142]142
  Трагическая героика XX века: судьба Луиса Карлоса Престеса. – М., 2005. С. 189–204.


[Закрыть].

Репрессии властей против мятежников последовали незамедлительно. В течение двух месяцев было арестовано, по данным из разных источников, от 17 до 20 тысяч человек. Среди них почти все организаторы и руководители мятежа.

Сам Престес до своего ареста в марте 1936 года вел себя крайне пассивно. Он ушел в подполье и не пытался установить контакт с соратниками по Компартии. Его арестовали 5 марта 1936 года вместе с Ольгой на конспиративной квартире.

Коммунистические антиправительственные восстания в двадцатые-тридцатые годы происходили во многих странах мира, хотя о них не всегда сообщали зарубежные СМИ. Понятно, что уличные бои в Вене или громкие, в прямом и переносном смысле слова, теракты в Болгарии, когда жертвой боевиков стало чуть не все руководство страны, – более интересная и сенсационная новость, чем бунт жителей нескольких деревень в Румынии. Да и доказать в последнем случае роль Москвы было более сложно. Однако в двадцатые годы СМИ очень подробно сообщали о событиях в Румынии. Ведь там местные антиправительственные левые подпольные организации, активно поддерживаемые Москвой, объявили настоящую войну властям и в случае захвата хотя бы части принадлежащей в то время Румынии территории и вооруженной поддержки повстанцев со стороны Советской России могли спровоцировать если не мировую, то европейскую войну.

В Румынии Разведупр пытался разжечь пожар мировой революции с помощью местных крестьянских национально-революционных организаций – «Союза революционных крестьян Бессарабии» (молдаване), Добруджанской революционной организации (болгары) и буковинской национально-революционной организации «Вызволение».

«Союз революционных крестьян Бессарабии» (СРК) был создан в 1925 году бессарабскими коммунистами на основе боевых групп, действовавших в крае со времени его оккупации в 1918 году буржуазно-помещичьей Румынией, а также местной Военной организации (ВО), которая в 1919–1920 годах имела цель помочь Красной Армии с тыла при освобождении Бессарабии. В том, что СРК имела промосковскую ориентацию, подтверждают ее программные документы. Так, манифест оргкомитета CPK ставил главными задачами: организацию крестьянства в союзе с рабочим классом для освобождения Бессарабии от румынской оккупации; создание рабоче-крестьянского правительства; объединение с Молдавской советской республикой. СРК имел свои партизанские отряды и точно копировал НВО Западного фронта. В 1933 году СРК прекратил деятельность. В 1934 году на базе сохранившихся ячеек его был создан «Союз борьбы за освобождение Бессарабии от гнета румынских оккупантов».

Добруджанская революционная организация (ВДРО) была значительно меньше и своей структурой копировала СРК. Ее руководители контролировали около 130 сел. Территорию поделили на 7 районов, в каждом районе действовали четы, причем каждая чета насчитывала 10–12 человек во главе с воеводой. Таким образом, всего четы насчитывали не более 100 человек. Четами руководил один из членов руководства организации Стефан Боздуганов. Всего же в организацию входило около 1000 членов. В декабре 1924 года в организации произошел раскол. Просоветская ее часть контролировала всего лишь четыре района – Силистрию, Тутракан, Курт-Бунар и Добрин. В них действовало три боевые четы (отряда) по 10 человек в каждой.

С 15 по 18 сентября 1924 года на территории Южной Бессарабии произошло Татарбунарское восстание.

Одной из причин восстания было недовольство крестьян аграрной политикой, проводимой румынским правительством, в частности аграрной реформой 1921 года.

Вторая причина – высокий уровень коррумпированности местной румынской администрации, а также повсеместное распространение телесных наказаний.

Третья причина – территориальный спор между Москвой и Бухарестом о судьбе Южной Бессарабии. Советский Союз настаивал на проведении плебисцита. Румыния отклонила это предложение. В ответ на это 6 апреля 1924 года в Москве заместитель наркома иностранных дел М. Литвинов сделал корреспонденту газеты «Правда» следующее заявление: «Впредь до плебисцита мы будем считать Бессарабию неотъемлемой частью Украины и Советского Союза». 28 июля 1924 года указом короля Румынии была запрещена Коммунистическая партия Румынии.

15 сентября 1924 года в селе Татарбунары (ныне Одесская область Украины) началось вооруженное восстание против румынских властей под руководством коммунистической организации Бессарабии, во главе которой стоял А. И. Клюшников (Нинин). 16 сентября восставшие захватили власть в селе. Был создан ревком и провозглашено установление Советской власти в Бессарабии.

На следующий день Татарбунарское восстание охватило почти весь юг Бессарабии. Поднялось более 6 тысяч человек из сел Чишмя, Акмангит, Нерушай, Михайловка, Галилешты и др. Повстанцы создавали органы Советской власти – ревкомы, организовывали отряды народной милиции и Красной гвардии. Повстанцы вели борьбу за создание Молдавской советской республики. На подавление восстания королевское правительство Румынии направило войска с артиллерией и флот.

19 сентября румынские войска штурмом взяли Татарбунары – центр восстания, применив артобстрел химическими снарядами. Татарбунарцы продержались три дня, потом были разгромлены. Погибло более трех тысяч человек. Еще четыре дня армии понадобилось, чтобы подавить очаги сопротивления в других местах.

На стороне восставших выступила Коммунистическая партия Румынии. ЦК Компартии Румынии в специальном манифесте призвал оказать помощь повстанцам. В ноте протеста Советское правительство потребовало положить конец кровавым расправам. Расправившись с восставшими и арестовав многих его участников, румынские власти инсценировали «процесс 500», который должен был доказать, что Татарбунарское восстание – «дело рук Москвы». Не найдя явных доказательств их связи с Москвой и под давлением западного общественного мнения суд оправдал большинство арестованных. Осуждено было только около 85 человек, которые были приговорены к срокам от 1 до 15 лет тюрьмы.

После Татарбунарского восстания 1924 года структуру СРК изменили, а с 1925 года ее, как и все подобные формирования в других странах, вывели из прямого подчинения Разведупра и трансформировали в политическую организацию, руководство которой передали Компартии Румынии.

Глава 5
Харьков против Варшавы и Бухареста

Существует устойчивое мнение, что центральный орган командования советскими военными разведчиками-спецназовцами находился в Москве. И из него координировалась деятельность региональных подразделений. На самом деле в начале двадцатых годов прошлого века существовал как минимум еще один «командный пункт», и находился он в столице Советской Украины (с 1918 по 1934 год) – городе Харькове. О деятельности этого учреждения крайне редко вспоминают отечественные историки и журналисты.

Одна из причин – большинство документов, где подробно освещалась его деятельность, были засекречены и недоступны исследователям.

Другая причина – данное учреждение не вписывалось в общепринятую модель организации активной разведки за рубежом в начале двадцатых годов прошлого века. Кто занимался «активкой» тогда? В первую очередь военная разведка и Коминтерн. Ну и еще ВЧК – ОГПУ. После окончания Гражданской войны партийные органы перестали (до начала Великой Отечественной войны) активно участвовать в организации партизанского движения.

В Харькове в мае 1920 года прошло заседание ЦК КП(б) Украины. На нем присутствовали: председатель Исполкома Коминтерна Григорий Зиновьев; член Политбюро ЦК КП(б) Украины Яков Яковлев; председатель Всеукраинского ЦИК и ЦИК УССР Григорий Иванович Петровский; председатель Донецкого губисполкома Артем (Федор Андреевич Сергеев); председатель СНК УССР Христиан Георгиевич Раковский; председатель Галицийского оргкомитета при ЦК КП(б)У Феликс Яковлевич Кон; член президиума ЦИК Украины и член политбюро ЦК ВКП(б) Александр Яковлевич Шумский и секретарь ЦК КП(б)У Станислав Викентиевич Косиор. В числе основных вопросов было обсуждение состояния зафронтовой работы. Сохранившиеся документы, к сожалению, не дают возможности воссоздать ход обсуждения этого вопроса. Зато известно, что по итогам дискуссии было принято решение создать в структуре ЦК специальный отдел, в котором будет сосредоточена разведывательно-осведомительная работа[143]143
  Сидак В. С. Революцию назначить…: Экспорт революции в операциях советских спецслужб. – Киев, 2004. С. 61.


[Закрыть].

Вскоре было разработано положение о новом отделе, который получил название «Закордот» (от «Закордонного отдела»). Согласно этому документу:

«I. При ЦК КП(б)У учреждается отдел, имеющий своей целью ведение агентурно-разведывательной и осведомительной работы за рубежом, в прилегающих к Украине странах (Юг Польши по линии Гомель, Люблин, Краков, Буковина и Бессарабия) и за фронтом в занятой неприятелем части Украины по вопросам политического, экономического и военного характера.

II. Во главе отдела стоит член ЦК КП(б)У, ответственный за работу отдела и руководящий его работой согласно заданиям ЦК и Региступра (Военная разведка – Прим. авт.) Полевого Штаба РВСР.

Регистротдел Штаюгозап может давать отделу определенные задания, выполняемые по мере возможности без нарушения основного плана работы.

(…)

IV. Отдел субсидируется Региструпром в части сметы согласно утверждаемой ЦК КП(б)У и отчитывается перед последним в полученных суммах. Кроме того, отдел снабжается через Региструпр необходимыми техническими средствами, гардеробом и прочее.

(…)

X. …отдел систематически командирует в Региступр для обучения на курсах военной разведки и в Регистротдел Штаюгозап для кратковременного инструктирования определенное количество товарищей согласно указанию Региструпра»[144]144
  Положение об отделе ЦК КП(б)У. // Цит. по: Сидак В. С. Указ. соч. С. 102–104.


[Закрыть].

Первые отчеты о работе Закордота свидетельствуют – в июне 1920 года организация занималась в основном вопросами агентурной разведки (в частности, «вопросами постановки резидентур»)[145]145
  Доклад о деятельности Закордота с 15 июня по 7 июля 1920 года. 9 июля 1920 года. // Цит по: Сидак В.С. Указ. соч. С. 132–134.


[Закрыть], сбором и анализом информации[146]146
  Бюллетень Информбюро Закордота ЦК КП(б)У № 2 (военный). 11 июня 1920 года. // Цит по: Сидак В.С. Указ. соч. С. 117–118; Бюллетень Информбюро Закордота ЦК КП(б)У № 4 (военный). 14 июня 1920 года. // Цит по: Сидак В.С. Указ. соч. С. 117–118; Бюллетень Информбюро Закордота ЦК КП(б)У № 5. 15 июня 1920 года. // Цит по: Сидак В.С. Указ. соч. С. 117–118; Военно-политическая сводка Закордота ЦК КП(б)У. 17 июня 1920 года. // Цит по: Сидак В.С. Указ. соч. С. 121–123.


[Закрыть], партийной работой и организацией пропаганды в польской армии[147]147
  Доклад в ЦК КП(б)У начальника Закордонного отдела ЦК КП(б)У о работе отдела. 14 июня 1920 года. // Цит. по: Сидак В.С. Указ. соч. С. 112–114; Доклад секретаря коллегии Закордота о провале подпольной организации в Каменец– Подольске. // Цит. по: Сидак В.С. Указ. соч. С. 114–115.


[Закрыть]. В то же время «главная задача партийной работы по организации повстанчества» на Волыни «выполнена не была»[148]148
  Доклад о деятельности Закордота с 15 июня по 7 июля 1920 года. 9 июля 1920 года. // Цит по: Сидак В.С. Указ. соч. С. 132–134.


[Закрыть]. О деятельности эмиссаров организации в этом регионе мы подробно расскажем ниже, а пока поговорим об их деятельности в Крыму.

В июле 1920 года Закордот принял активное участие в организации подпольной партизанской работы в Крыму. Почему потребовалось вмешательство данной организации и чем она там занималась – прекрасно видно из опубликованных ниже документов.

Первый из них рассказывает об участии в Гражданской войне будущего советского полярника Ивана Дмитриевича Папанина.

«Заместителю Председателя

Революционного Военного Совета СССР

Тов. УНШЛИХТУ И.С.

В 1920 г. в тылу у Врангеля оперировала наша Повстанческая Революционная Армия. Вследствие усилившихся ее столкновений с врангелевцами она испытывала крайне острую нужду в снаряжении, оружии и боеприпасах.

Требовалось срочно восстановить связь с Советской Россией, без чего дальнейшее существование Повстанческой Революционной Армии было невозможно. С этой целью штаб Повстанческой Революционной Армии выделяет тов. Папанина Ивана Дмитриевича и посылает его с совершенно секретным донесением в Советскую Россию.

Тов. Папанин пробрался через охранение белых, а дальше через Турцию, морем на лайбе, прибыл в Новороссийск и в полной сохранности доставил секретное донесение.

Доставив указанное секретное донесение в ЗАКОРДОТ ЦККП(б)У и в РЕВВОЕНСОВЕТ ЮЖНОГО ФРОНТА, тов. Папанин вновь получает задание отправиться в Крым и доставить необходимое оружие, снаряжение и деньги в Повстанческую Революционную Армию.

Для выполнения полученного задания тов. Папанин 8-го ноября 1920 г., несмотря на свирепствовавший шторм в море и ненадежность истребителя, ночью с десантным отрядом в море (со стороны Новороссийска) и на рассвете 10 ноября высаживает десант в районе Алушты.

По независящим причинам этот подвиг т. Папанина не был своевременно отмечен. Поэтому в ознаменование X годовщины Красной Армии мы с большим удовлетворением отмечаем вышеуказанный подвиг и представляем тов. Папанина к награждению орденом Красного Знамени.

Бывший член Реввоенсовета Южного фронта Бела Кун»[149]149
  Кучер В. И.Д. Папанин. // Дуэль. 2001 год. 31 июля. № 31.


[Закрыть].

Из процитированного выше документа непонятно, как Дмитрий Папанин попал в Крым и почему, вернувшись из-за линии фронта, он обратился именно в Закордот, а не ограничился Реввоенсоветом. Зато об этом он написал в своих мемуарах.

В годы Гражданской войны в Крыму, как и на всей территории России, начали стихийно возникать партизанские отряды. В Крыму их созданием занималась преимущественно местная подпольная коммунистическая организация.

«И партизанские отряды были созданы. Поначалу они были небольшими, разрозненными и очень нуждались в оружии, деньгах, продовольствии.

В 1920 году Крымский подпольный обком партии направил в Харьков своих представителей, чтобы они рассказали руководству ЦК КП(б)У и Реввоенсовету Юго-Западного фронта об истинном положении дел и попросили помощи. На рыбачьей лодке посланцы дошли морем до Одессы, а оттуда приехали в Харьков, где их приняли в Закордонотделе ЦК КП(б)У и в Реввоенсовете Юго-Западного фронта. Партизанам выдали и средства, и продовольствие, и вооружение. Главкомом Повстанческой армии был назначен Алексей Васильевич Мокроусов, один из самых популярных и храбрых командиров. Мокроусову как главнокомандующему были даны широкие полномочия. Начальником штаба армии, а впоследствии заместителем командующего стал Василий Погребной…

С Мокроусовым мы и встретились в Николаеве.

Я работал тогда в оперативном отделе штаба морских сил Юго-Западного фронта и был несказанно рад встрече с Алексеем Васильевичем, очень уважал его за кристальную честность, прямоту и редкое бесстрашие.

Вскоре Мокроусов уехал в Харьков. Николай Федорович Измайлов, командующий морскими и речными силами Юго-Западного фронта, и я, комиссар оперотдела, срочно выехали в Мариуполь для обследования формировавшейся там Азовской флотилии. В Ростове мы опять встретили Мокроусова, возвращавшегося из Харькова. Мокроусов направлялся в Крым и собирал людей для десанта. Разговор у нас был коротким.

– Поедешь со мной? – спросил он.

– Конечно.

В то время ситуация в Крыму ухудшилась. Зимой Юго-Западный фронт упустил возможность овладеть Тавридой, а потом атаки наших войск были отбиты корпусом белогвардейского генерала Слащева… В апреле 1920 года барон Врангель был избран на белогвардейском военном совете в Севастополе главнокомандующим вооруженных сил Юга России. В июне белые захватили Северный Крым, а к осени Южный фронт стал главным для республики Советов.

Антанта не жалела ни вооружения, ни продовольствия. Под знамена Врангеля стекались уцелевшие деникинцы, колчаковцы. Белогвардейцы на всех фронтах отличались своей жестокостью…

«В середине августа 1920 года по решению ЦК КП(б)У и Реввоенсовета Юго-Западного фронта для укрепления партизанского движения в Крым была заброшена группа бывших красногвардейцев-севастопольцев, имевших большой опыт борьбы с белыми на Дону, Украине и в Крыму: А.В. Мокроусов, И.Д. Папанин, Г.А. Кулиш, Д.С. Соколов и другие, всего 11 человек», – написано в «Истории Гражданской войны».

Мы согласовали наши планы со штабом морских сил, и на другой день я включился в работу. Стали собирать верных людей. Много помог нам прибывший из крымского подполья Сергей Муляренок…

Подготовка к десанту шла в глубочайшем секрете.

О ней знали очень немногие. Мы понимали, что идем на большой риск: два маломощных суденышка могли, разузнай об этом врангелевцы, легко стать их добычей.

Чтобы хоть как-то обмануть белых, Мокроусов предложил изменить внешний вид «Витязя» (одно из судов, которое планировалось использовать. – Прим. авт.). На нем поставили фальшивую вторую трубу, сколотили надстройки. Судно перекрасили в серый цвет, чтобы «Витязь» хоть отдаленно напоминал миноносец.

Горючее у нас было только для одного катера. «Витязю» требовался уголь, который мы собирали по кусочку.

Тайну сохранить нам удалось: даже местные власти считали, что ремонтируются суда береговой охраны. Решили идти в Крым ближайшим путем – от Анапы. В нее мы и направились из Новороссийска. Когда подошли к Анапе, там началась паника. «Витязь» приняли за белогвардейский миноносец и решили, что высаживается десант. Впрочем, все успокоились мгновенно, едва мы сошли на берег…»

После многочисленных приключений группа все же смогла попасть в Крым. Снова обратимся к воспоминаниям Ивана Папанина:

«Нас было одиннадцать человек: Алексей Мокроусов, Василий Погребной, Сергей Муляренок, Николай Ефимов, Григорий Кулиш, Александр Григорьев, Федор Алейников, Александр Васильев, Дмитрий Соколов, Курган, имени не помню, и я. (Теперь нас в живых только двое: Митя Соколов, в восемьдесят лет ушедший на пенсию, и я. Одни погибли в боях, другие умерли: «беспощадное время бьет по нашим квадратам»)…»

Высадка прошла благополучно.

«Знать бы нам, что после высадки нашего десанта, 7 сентября 1920 года, Врангель объявил благодарность генералу Слащеву за бдительную охрану Черноморского побережья».

Это свидетельствует о прекрасной подготовке операции. Сейчас известно, что разведка у белогвардейцев в годы Гражданской войны работала достаточно эффективно.

«Мокроусов должен был связаться с отрядами, разбросанными на побережье, у Керчи, в ялтинских горах и в других районах Крыма. Он имел полномочия принять командование в свои руки…

Алексей Васильевич Мокроусов энергично взялся за дело, для осуществления которого требовались решительность, оперативность, организаторский талант. Этих качеств у Алексея Васильевича хватало. Его боевое революционное прошлое сразу давало себя знать…

В «Истории Гражданской войны» говорится: «К середине сентября Повстанческая армия Крыма насчитывала около 500 штыков. С приездом группы Мокроусова значительно усилилась боевая деятельность крымских партизан».

В «Приказе № 1 по лесам и горам Крыма» Мокроусов предлагал всем партизанским отрядам зарегистрироваться в штабе партизанского движения и поддерживать с ним постоянную связь. Замечу, что в годы Великой Отечественной войны, когда Крым оккупировали немецкие захватчики, одному из руководителей антифашистского подполья, полковнику А.В. Мокроусову, довелось издать похожий приказ, хотя дело с самого начала было поставлено совсем на иной основе. А в Гражданскую войну, с учетом обстановки во врангелевском тылу, главкому Повстанческой армии надо было подчеркнуть, что отряды, не подчинившиеся приказу № 1, будут считаться бандитскими, а их члены – расстреливаться как враждебные Советской власти лица.

Красные партизаны действовали отчаянно смело. Особенно запомнился мне налет на Бешуйские копи, где добывался каменный уголь. Качество этого угля было низким, но тем не менее Врангель приказал вести интенсивную добычу, иначе мог стать транспорт.

Находились копи в горах, в труднодоступном районе. Добирались мы до них чуть ли не козьими тропами, несли на себе продовольствие, винтовки, гранаты, пулеметы.

Мы подошли к копям с такой стороны, где нас беляки и ждать не могли. И все-таки ночью, уже у самых копей, мы напоролись на заставу.

– Стой, кто идет?!

Все замолчали. Казалось, слышно биение сердца. И громкий голос Мокроусова: «Партизаны, вперед!»

Мы смяли заставу врага. Раз себя обнаружили – бросились на врангелевцев. Те залегли.

Только утром удалось нам оттеснить белогвардейцев от шахт. Мы втроем – Мокроусов, Григорьев и я – подготовили взрыв.

Только отошли, раздался такой взрыв, что даже земля задрожала. Копи были надолго выведены из строя, а с ними мастерские и другие здания. Попутно мы подожгли склад взрывчатых веществ.

«Врангелевцы бросили против партизан, совершивших нападение на Бешуйские копи, крупные войсковые части, вынудив повстанцев уйти из района Крымского заповедника на восток, в район Судакских лесов, где в начале сентября произошло соединение основных партизанских сил», – пишется в «Истории Гражданской войны».

Отступили мы с боями по линии Чотыр-Дол, Алушта, село Куру-Узень.

Вот как вспоминал об этом Алексей Васильевич:

«Отступали тяжело, с боями, но настроение было приподнятое: мы доказали врагу, что в его тылу есть сила, с которой необходимо считаться.

За два месяца борьбы наш отряд совершил ряд рейдов: ворвавшись в Судак, прервали подвоз дров для Белой Армии, разрушили лесопильный завод и приостановили работу по заготовке бревен в лесах; систематически разрушали телефонную и телеграфную связь; уничтожали белогвардейских контрразведчиков и карателей; установили постоянную связь с подпольными организациями городов и деревень Крыма; наладили сбор разведданных для Красной Армии.

Врангель вынужден был отозвать с фронта целую дивизию. Как нас известили, был продуман особый план, каким образом уничтожить партизан. Воинские части, направленные из Феодосии, Судака, Ялты, Алушты и Симферополя, должны были окружить со всех сторон лес. Нам грозила верная гибель, если бы не выручили разведчики… Партизаны под самым носом у белогвардейцев вышли из смыкавшегося кольца и передислоцировались подальше в горы, а оттуда продолжали беспрерывно тревожить белых».

Да, боролись мы в очень трудных условиях, и можно без преувеличения сказать: почти все партизаны были людьми отменной храбрости. Не могу не упомянуть здесь военкома Повстанческой армии В.С. Васильева, члена чрезвычайной тройки А.И. Федорову, отважных руководителей партизанских рейдов Л.В. Киселева, А.П. Улановского, П.В. Макарова.

Успехов мы добились немалых, а наше положение день ото дня становилось все хуже. У нас не было ни радиосвязи со своими, ни достаточного количества патронов и гранат. Вокруг хорошо вооруженные и многочисленные отряды белогвардейцев. Назрела насущнейшая необходимость связаться с командованием Юго-Западного фронта и доложить о создавшейся обстановке, согласовать с ним план дальнейших действий, получить оружие, деньги, боеприпасы. По докладу Мокроусова на заседании Военного совета Повстанческой армии было принято решение отправить за линию фронта представителей Крымской повстанческой армии. Выбор пал на двух моряков. Но контрразведка белых перехватила их, и моряки погибли. Это дело было поручено мне…»[150]150
  Папанин И.Д. Лед и пламень. – М., 1977. С. 65–70.


[Закрыть]