Электронная библиотека » Александр Костин » » онлайн чтение - страница 8


  • Текст добавлен: 6 сентября 2014, 23:13


Автор книги: Александр Костин


Жанр: Языкознание, Наука и Образование


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 8 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Глава II
А. С. Пушкин и «Слово о полку Игореве»

«Слово о полку Игореве» возвышается уединенным памятником в пустыне нашей древней словесности.

А. С. Пушкин

Знакомство А. С. Пушкина со «Словом» состоялось еще в лицейские годы, а изучение памятника продолжалось всю его последующую жизнь. У поэта было особое отношение к «Слову», поскольку он не только серьезно занимался им, но и очень много и охотно о нем говорил и спорил, особенно в последние годы жизни. Судя по воспоминаниям С. П. Шевырева, «“Слово о полку Игореве” Пушкин помнил от начала до конца наизусть и готовил ему подробное объяснение. Оно было любимым предметом его последних разговоров»[133]133
  Шевырев Степан Петрович (18.Х.1806—8.V.186) — русский филолог, литературный критик, историк литературы, поэт, академик Петербургской АН (с 1847 года).


[Закрыть]
. Так, фольклорист и этнограф И. П. Сахаров вспоминал о последней встрече с Пушкиным за три дня до дуэли: «Пред смертью Пушкина приходим мы, я и Якубович, к Пушкину. Пушкин сидел на стуле; на полу лежала медвежья шкура; на ней сидела жена Пушкина, положа свою голову на колени мужу. Это было в воскресенье; а через три дня уже Пушкин стрелялся. Здесь Пушкин спорил с Якубовичем и спорил дельно. Здесь я слышал его предсмертные замыслы о «Слове Игореве полка» – и только при разборе библиотеки Пушкина видел на лоскутках начатые заметки[134]134
  Цит. по: М. А. Цявловский. Пушкин и «Слово о полку Игореве».
  Сахаров Иван Петрович (9.VIII.1807—.VIII.1863) – этнограф, фольклорист, археолог. В своих воспоминаниях сообщил сведения об истории печатания «Капитанской дочки» и о посещении поэта за три дня до дуэли: «Здесь я слышал его предсмертные замыслы о “Слове Игорева полка”».
  Якубович Лукьян Андреевич (1.I.1808 – 1-я половина 1839 года) – поэт, сотрудник «Антенея», «Телескопа», «Молвы», «Литературной газеты», «Северных цветов», «Современника» и др. периодических изданий. Пушкин привлек Якубовича к сотрудничеству в «Современнике», где были опубликованы три его стихотворения (в IV томе). Из дневника Н. И. Иваницкого и воспоминаний И. П. Сахарова известно, что Якубович посетил Пушкина за три дня до дуэли и, по словам И. П. Сахарова, «Пушкин горячо спорил с Якубовичем и спорил дельно о “Слове о полку Игореве”».


[Закрыть]
». (Выделено мной. – А. К.).

Лицеисты, в том числе Пушкин, хорошо знали «Слово» по некоторым изданиям, которые входили в круг их чтения. Прежде всего, это первое издание памятника, подготовленное А. И. Мусиным-Пушкиным, А. Ф. Малиновским и Д. Н. Бантыш-Каменским. Это также издание 1805 года А. С. Шишкова с его примечаниями и поэтическим переложением. Это изданная в 1812 году «Хрестоматия» Н. И. Греча, где был напечатан отрывок из «Слова» под названием «Сражение россиян с половцами», приложен древнерусский текст и перевод А. С. Шишкова. Отрывок начинался со слов: «Дълго. Ночь мркнетъ», а заканчивался – «Ничить трава жалощами, а древо с тугою къ земли преклонилось». Именно эта «Хрестоматия» была учебным пособием в лицее»[135]135
  Цит. по И. Новиков. «Пушкин и “Слово о полку Игореве”». М., 1951. С. 14.
  Шишков Александр Семенович (9.III.175—9.IV.181) – адмирал, министр народного просвещения и глава цензурного ведомства (1824—1828 годы), член Государственного совета, президент Российской Академиинаук (1813—1841 годы), писатель, автор «Рассуждения о старом и новом слоге российского языка». В 1805 году опубликовал свой большой труд, посвященный «Слову» – «Примечания на древнее сочинение». В 1826 году было издано «Собрание сочинений и переводов адмирала Шишкова», где опубликовано переложение «Слова о полку Игореве». А. С. Пушкин весьма критически относился к некоторым импровизациям, вносимым автором в текст «Слова», например: «Стекаются от всех стран воинство Российское подобно соколам, не бурею в малом числе занесенным чрез поля широкие, но аки бы многочисленные стада галок собираются лететь к Дону великому».
  Греч Николай Иванович (3.VIII.1787—1.I.1867) – писатель, журналист, редактор «Сына отечества» (1812—1839 годы), создатель «Северной пчелы» (1825—1860 годы), автор «Записок» с воспоминаниями о Пушкине. «Сын отечества» знакомил читателей с творчеством Пушкина, печатал его стихи и отрывки из «Руслана и Людмилы», Будучи на смертном одре, Пушкин выразил соболезнование Гречу в связи со смертью его сына Николая (1820—26.I.1837): «Поклонитесь ему и скажите, что я принимаю душевное участие в его потере».


[Закрыть]
.

В домашней библиотеке Пушкина было несколько книг, имевших непосредственное отношение к его работе над «Словом». Похоже, что эта работа не прерывалась с юных лицейских лет и до самой смерти поэта.

Прежде всего, это пять текстов самого памятника: издание Шишкова 1805 года; второе издание в «Собрании сочинений и переводов адмирала Шишкова» т. VII, 1826; «,,Слово о полку Игоревом”. Историческая поэма, писанная в начале XIII века на славенском языке прозою». М., 1823 (древнерусский текст, буквальный прозаический перевод Н. Ф. Грамматина[136]136
  Грамматин Николай Федорович (13.XI.1786—17.I.187) – поэт и филолог, владел несколькими европейскими языками, составил и издал русско-английский словарь.


[Закрыть]
, «переложение стихами древнерусского размера» и примечания); «Песнь ополчению Игоря Святославича князя Новгород-Северского». Перевод с древнерусского языка XII столетия А. Ф. Вельтмана, М., 1833.

Интересно в этом отношении и письмо самого А. Ф. Вельтмана к Пушкину[137]137
  Вельтман Александр Фомич (8.VII.1800—11.I.1870) – писатель, историк, археолог, этнограф, автор многочисленных работ по истории и археологии.


[Закрыть]
, из которого следует, что он в глазах современников слыл истинным знатоком повести: «Александр Сергеевич, пети было тебе, Велесову внуку, соловию сего времени, песнь Игореви, того Ольга внуку, а не мне; но досада взяла меня на убогие переводы чудного памятника нашей древней словесности, и я выкинул в свет также, может быть, недоношенное дитя. Посылаю на суд и осуждение. Я доволен по крайней мере тем, что в моем переводе сулица – не маленький щит, болог не благо, век не веча и не сеча: харалуг не харя и не луг; ток не кровавая ладонь; Ярослав не Изяслав; и нет в моем переводе ни кур, ни петухов, и не запрягают Игоря в плуг пахать землю.

Желал бы знать мнение Пушкина о Песни ополчения Игоря, говорят все добрые люди, что он не просто поэт, а поэт умница, и знает, что смысл сам по себе, а бессмыслица сама по себе; и потому я бы словам его поверил больше, чем своему самолюбию.

Посылаю и третью часть Странника, по коему нельзя узнать, блуждал я или блудил.

Досадно мне, да и каждому досадно, что Александр Сергеевич отложил издавать журнал до будущего года. Если говорить правду, то перевод песни Игоря был приготовлен для сего журнала.

Желая здоровья и высоких прекрасных внушений, остаюсь искренне преданный Вельтман. 4 февраля 1833, Москва»[138]138
  Цит. по Т. М. Николаева. «“Слово о полку Игореве” и Пушкинские тексты». М., «Ком Книга», 2011. С. 133—134.


[Закрыть]
.

В своей заметке к «“Слову о полку Игореве” в переложении А. Ф. Вельтмана» Пушкин приписал О. И. Сенковскому замечание другого критика «Слова» Каченовского («выражение рыцарское»): «Хочу копье преломити, а любо испити…». Г-н Сенковский с удивлением видит тут выражение рыцарское. Нет, это значит просто неудачу: «Или сломится копье мое, или напьюсь из Дону». Тот же смысл, как и в пословице: либо пан, либо пропал[139]139
  Сенковский Осип (Юлиан) Иванович (литературные псевдонимы Барон Брамбеус, Тютюнджу-Оглу и др.; 19.III.1800—.III.1858) – писатель и журналист, литературный критик, ученый-ориенталист.


[Закрыть]
.

Похоже, что Пушкин с вниманием отнесся также к первому изданию «Слова» на чешском языке, переведенному в 1821 году Вацлавом Ганкой. Экземпляр этого издания был переплетен Пушкиным, и в него были вплетены белые листы для специальных пометок. Обращался он также к переводу «Слова» на немецкий язык, осуществленному тем же В. Ганкой[140]140
  Ганка Вацлав (Hanka Vaclav: 10.VI.1791—1.I.1861) – чешский славист и поэт


[Закрыть]
.

В библиотеке Пушкина находился экземпляр перевода В. А. Жуковского 1818—1819 годов, а также рабочий экземпляр В. А. Жуковского первого издания «Слова» 1800 года, который был подарен ему А. И. Тургеневым с надписью: «Песнь древнего барда новому трубадуру дарит Александр Тургенев, в знак дружбы, на память любви». На переводе «Слова» В. А. Жуковского Пушкин сделал около 80 пометок и замечаний (Приложение – 1).

Пушкин явно готовился совершить масштабное, многоплановое исследование «Слова», о чем говорят многочисленные пометки на полях принадлежащих ему книг, а также подчеркивания отдельных слов в переводах «Слова». Например, на переводе А. Ф. Вельтмана сделано около тридцати замечаний.

Известны следующие три высказывания Пушкина о «Слове», обнаруженные в его статьях, заметках и планах, связанных с оценкой состояния русской литературы: «Но, к сожалению, старинной словесности у нас не существует. За нами темная степь, и на ней возвышается единственный памятник: “Песнь о полку Игореве”»[141]141
  А. С. Пушкин. Наброски статьи о русской «литературе» в кн. мысли о литературе. М., «Современник». 1989. С. 176.


[Закрыть]
.

«Несколько сказок и песен, беспрестанно поновляемых изустным преданием, сохранили полуизглаженные черты народности, и «Слово о полку Игореве» возвышается уединенным памятником в пустыне нашей древней словесности»[142]142
  А. С. Пушкин. «О ничтожестве литературы русской», Собрание Сочинений в десяти томах. М., «Художественная литература». 1976. Т. 6. С. 361.


[Закрыть]


Сказки, пословицы: доказательство сближения с Европою.

Песнь о полку Игореве.

Песнь о побоище Мамаевом.

Сказки, мистерии.

Песни[143]143
  Там же. (Планы) С. 385.


[Закрыть]
.


Последнее высказывание приведено в «Планах» Пушкина по изучению истории русской литературы, которые в своем большинстве оказались не реализованными из-за раннего трагического ухода гения Земли русской из жизни. При внимательном прочтении «Планов» создается впечатление, что Пушкин интуитивно предсказал потомкам направление поиска автора «Слова о полку Игореве». Самому сделать это открытие ему до конца не удалось по ряду причин, при этом временной жизненный цейтнот в качестве одной из причин стоит, на наш взгляд, далеко не на первом месте.

О творческих планах поэта по глубокому изучению героической поэмы говорят также разрозненные заметки и записи: на записке П. А. Чаадаева, пять записей в тетради 2386, лист с заметками по объяснению древнерусских слов, клочок бумаги с выписками из Библии, выписка из Четьих-Миней[144]144
  Четьи-минеи – древнерусское название сборников сказаний и суждений о жизни и подвигах православных святых, расположен в порядке месяцев и дней их церковных поминовений. «Жития», объединенные в ч.м., отличались от аналогичных данных пролога более широким охватом повествовательного и дидактического материала и также большей тщательностью художественной отделки. Пушкин пользовался ч.-м. в 1825 году во время работы над «Борисом Годуновым». (Судя по воспоминаниям Пущина, ч.-м. входили даже в круг обязательных чтений, рекомендованных Пушкину по линии церковного надзора после ссылки его в Михайловское.) К апрелю 1831 года относится замечание Пушкина в письме к Плетневу о ч.-м. как «о прелести простоты и вымысла» (особенно легенды о киевских чудотворцах). Вероятно, к этому же времени относится сохранившаяся в бумагах Пушкина выписка из ч.-м. нескольких характерных старорусских слов и выражений, а также извлечения из жития Иоанна Кушника, Ора черноризца и Никиты, епископа новгородского (все три из январской минеи).


[Закрыть]
, листочки с отдельными записями. Есть, в частности, заметки, явно связанные с работой над «Словом», например выписки терминов, относящихся к соколиной охоте. Многие листочки обнаружены между страницами изучавшихся Пушкиным книг. Некоторые записки могли быть вообще не обнаружены, например возражение Пушкина Каченовскому (в записи ошибочно названному Сенковским) по поводу слов Игоря «Хочу копье преломити, а любо испити» было обнаружено на записке П. Я. Чаадаева. Есть, например, и письмо И. И. Лажечникова к Пушкину от 22 ноября 1835 года, в котором писатель отвечает на вопрос Пушкина, почему и в каком значении он употребил слово «хобот» в «Ледяном доме» и в «Последнем Новике»[145]145
  Каченовский Михаил Трофимович (1.XI.1775—19.IV.18) – историк и литературный критик, доктор философии и изящных наук, профессор теории изящных искусств и археологии (с 1811 года), преподаватель риторики в Московском университете, а с 1837 года – ректор Московского университета.


[Закрыть]
.

Пушкин не случайно задал этот вопрос И. И. Лажечникову, поскольку его интересовала природа происхождения этого слова в предложении: «…нъ розно имъ хоботы пашутъ», однако вразумительного ответа не получил, поскольку в своем ответном письме И. И. Лажечников пишет следующее:

«…Теперь объясню Вам, почему я употребил слово хобот в Ледяном Доме и, кажется, еще в Последнем Новике. Всякой лихой сказочник, вместо того чтобы сказать: такимто образом, таким-то путем, пощеголяет выражением таким-то хоботом. Я слышал это, бывало, от моего старого дядьки, слыхал потом не раз в народе Московском, следственно по наречию Великороссийскому…»[146]146
  Цит. по: Т. М. Николаева. «“Слово о полку Игореве” и пушкинские тексты». М., Ком Книга», 2011. С. 137.


[Закрыть]

Но наиболее значительным вкладом А. С. Пушкина в «Слововедение» является его неоконченная статья «Песнь о полку Игореве», которая в наибольшей степени выражает в прямой форме отношение поэта к «Слову» и его незримому автору. Статья представляет собой «Введение» к тексту и «Толкования» памятника вплоть до слов: «А мои ти куряне сведоми къмети…» в обращении буй тура Всеволода к «светлому» брату Игорю.

К сожалению, статья осталась незаконченной, но даже в таком сокращенном виде в ней четко выражены отношение Пушкина к тексту памятника и трактовка его семантической сути[147]147
  Семантика (от греческого semantikos – обозначающий) a) значения единиц языка; b) раздел языкознания, изучающий значение единиц языка; с) один из разделов медицинской семиотики, то есть учения о признаках болезни (симптомах) и характерных их сочетаниях (синдромах).


[Закрыть]
. Во «Введении» к статье Пушкин высказывает свою твердую убежденность в подлинности древнего текста «Слова».

Приводим статью без купюр с некоторыми комментариями в связи с тем, что широко распространенный ныне ее формат несколько отличается от «Замечаний на песнь о Полку Игореве», приведенных в Приложении IX «Материалов для биографии Александра Сергеевича Пушкина», изданных П. В. Анненковым[148]148
  «Сочиненія Пушкина съ приложениемъ материаловъ для его біографіи, портрета, снимков съ его почерка и съ его рисунковъ, и проч.». Томъ первый, Санктпетербургъ, издание П. В. Анненкова, 1855. С. 478—487.


[Закрыть]
.


ПЕСНь О ПОЛКУ ИГОРЕВЕ

«“Песнь о полку Игореве”[149]149
  Статья датируется последними месяцами 1836 года на основании письма А. И. Тургенева к брату Николаю от 3 декабря 1836 года, в котором он сообщал, что Пушкин «хочет сделать критическое издание «Песни о полку Игореве».


[Закрыть]
найдена была в библиотеке графа А. Ив. Мусина-Пушкина и издана в 1800 году. Рукопись сгорела в 1812 году. Знатоки, видевшие ее, сказывают, что почерк ее был полуустав XV века. Первые издатели приложили к ней перевод, вообще удовлетворительный, хотя некоторые места остались темны или вовсе невразумительны. Многие после того силились их объяснить. Но, хотя в изысканиях такого рода последние бывают первыми (ибо ошибки и открытия предшественников открывают и очищают дорогу последователям), первый перевод, в котором участвовали люди истинно ученые, все еще остается лучшим. Прочие толкователи наперерыв затмевали неясные выражения своевольными поправками и догадками, ни на чем не основанными. Объяснениями важнейшими обязаны мы Карамзину, который в своей Истории мимоходом разрешил некоторые загадочные места.

Некоторые писатели усумнились в подлинности древнего памятника нашей поэзии и возбудили жаркие возражения. Счастливая подделка может ввести в заблуждение людей незнающих, но не может укрыться от взоров истинного знатока. Вальполь не вдался в обман, когда Чаттертон прислал ему Стихотворения старого монаха Rowley. Джонсон тотчас уличил Макферсона. Но ни Карамзин, ни Ермолаев, ни А. X. Востоков, ни Ходаковский никогда не усумнились в подлинности «Песни о полку Игореве». Великий критик Шлецер, не видав «Песни о полку Игореве», сомневался в ее подлинности, но, прочитав, объявил решительно, что он полагает ее подлинно древним произведением и не почел даже за нужное приводить тому доказательства; так очевидна казалась ему истина!»[150]150
  «Вальполь не вдался в обман, когда Чаттертон прислал ему Стихотворения старого монаха…» – Чаттертон Томас (1752—1770 годы) – молодой английский поэт, автор стилизованных баллад и поэм, которые он выдавал за произведения некоего Томаса Роули, монаха и поэта XV века. В литературоведении сложилось устойчивое мнение, которое разделил и А. С. Пушкин, что эта подделка была разоблачена английским писателем и историком Хорасом Уолполом (Walpole) (1717—1797 годы) – родоначальником т. н. «готического романа».
  На самом деле стихи Роули, якобы обнаруженные юным бристольцем, получили высокую оценку Уолпола, с которым Чаттертон вступил в переписку. Окрыленный юнец признался блестящему литератору в розыгрыше и доверительно сообщил ему, что хочет посвятить себя писательскому труду. Однако Уолпол счел нужным поставить мальчишку на место, ответив на его признание, что поэзия – занятие для джентльменов, а не для простолюдинов.
  Поэтический дар рано ушедшего из жизни Чаттертона в своеобразной форме оценил другой английский писатель и лексикограф Сэмюэль Джонсон (1709—1784 годы): «Это самый необычный молодой человек из всех, мне известных. Поразительно, как может сущий щенок писать подобные вещи».
  Джонсон тотчас уличил Макферсона – английский писатель С. Джонсон первый высказал сомнение в подлинности поэм Оссиана (Ойсин, Ойзин), изданных шотландским писателем Джеймсом Макферсоном (1736—1796 годы) в 1762 году под заголовком: «Сочинения Оссиана – сына Фингала». Оссиан – легендарный воин и бард кельтов, живущий, по преданию, в III веке. Некоторые его сказания были записаны не позднее XII века.
  А. С. Пушкин в своих заметках: «Когда Макферсон издал «Стихотворение Оссиана» высоко оценил поэтические достоинства этой подделки: «Все чувствовали удовольствие без примеси, то есть читали превосходные поэмы и не обязаны были за них благодарностью никому из живых людей» (Мысли о литературе. М., «Современник». 1988. С. 343—344).


[Закрыть]
. (Выделено мной. – А. К.)

На этом содержание «Введения» согласно протографу А. С. Пушкина заканчивается, а следующие два абзаца являются поздней стилизацией на основании иных источников, найденных в бумагах поэта, о чем П. В. Анненков, в частности, писал:

«Здесь кончаются любопытные заметки нашего автора, но в дополнение к ним мы еще приводим отрывок, писанный карандашом и сохранившийся в рукописях. Им возражает Пушкин на мнение журнала «Библиотека для чтения», том IV, предполагавшего в «Слове о полку Игореве» такую же подделку, какой прославился Макферсон, и в языке Песни обороты XVIII века.

Вот эта заметка: «Подлинность самой песни доказывается духом древности, под который невозможно подделаться. Кто из наших писателей в 18 веке мог иметь на то довольно таланта? Карамзин? Но Карамзин не поэт. Прочие не имели все столько поэзии, сколько находится оной в плане ея, в описании битвы и бегства. Кому пришло бы в голову взять в предмет песни темный поход неизвестного князя? Кто с таким искусством мог затмить некоторые места из своей Песни словами, открытыми в наших старых летописях или отысканными в других Славянских наречиях, где еще сохранились во всей свежести употребления? Это предполагало бы знание всех наречий Славянских. Положим, он ими бы и обладал – неужто такая смесь естественна?»[151]151
  Цит. по указанному сочинению П. В. Анненкова. С. 487. (Необходимо отметить, что Пушкин назвал «темным» сам поход князя Игоря.)


[Закрыть]

Далее П. В. Анненков продолжал: «Заметка эта, может быть, должна была составлять начало самой статьи. Мысль, в ней заключающаяся, действительно развита во вступлении к разбору Песни»[152]152
  Там же. (Выделено мной. – А. К.)


[Закрыть]
.

В «Заметке», приведенной Анненковым, отсутствуют следующие фрагменты, которые позже появились в нижеприведенной стилизации:

– «Других доказательств нет, как слова самого песнотворца»;

– «Державин? Но Державин не знал и русского языка, не только языка «Песни о полку Игореве»;

– место: «…в плане ея…» стилизовано: «…в плаче Ярославны…»;

– «Гомер, если и существовал, искажен рапсодами»[153]153
  Рапсоды (греч. rhapsodoi, от rhapto – сшиваю и ode – песнь) – древнегреческие певцы-декламаторы, речитативом, без музыкального сопровождения исполнявшие на праздниках, пирах и состязаниях эпические поэмы (преимущественно Гомера). В отличие от аэдов, которых они сменили, рапсоды не импровизировали песен, а комбинировали («сшивали») отрывки разучиваемых по записи текстов.


[Закрыть]
.

Наконец, в «Заметке» полностью отсутствует последний абзац «Введения», посвященный М. В. Ломоносову.

Все эти фрагменты, очевидно, заимствованы из других сочинений поэта, но, к сожалению, не указанных неизвестными авторами отмеченной выше и нижеприведенной стилизации «под Пушкина».

«Других доказательств нет, как слова самого песнотворца. Подлинность же самой песни доказывается духом древности, под который невозможно подделаться. Кто из наших писателей в 18 веке мог иметь на то довольно таланта? Карамзин? но Карамзин не поэт. Державин? но Державин не знал и русского языка, не только языка «Песни о полку Игореве». Прочие не имели все вместе столько поэзии, сколько находится оной в плаче Ярославны, в описании битвы и бегства. Кому пришло бы в голову взять в предмет песни темный поход неизвестного князя? Кто с таким искусством мог затмить некоторые места из своей песни словами, открытыми впоследствии в старых летописях или отысканными в других славянских наречиях, где еще сохранились они во всей свежести употребления? Это предполагало бы знание всех наречий славянских. Положим, он ими бы и обладал, неужто таковая смесь естественна? Гомер, если и существовал, искажен рапсодами.

Ломоносов жил не в XII столетии. Ломоносова оды писаны на русском языке с примесью некоторых выражений, взятых им из Библии, которая лежала перед ним. Но в Ломоносове вы не найдете ни польских, ни сербских, ни иллирийских, ни болгарских, ни богемских, ни молдавских etc. и других наречий славянских»[154]154
  А. С. Пушкин. Собрание сочинений в десяти томах, Т. 6. М., «Художественная литература», 1976. С. 372—373.


[Закрыть]
.

Раздел «Толкование» в «Заметке» А. С. Пушкина.

Слово о плъку Игореве, Игоря сына Святославля, внука Ольгова

«Не лѣпо ли ны бяшетъ, братіе, начати старыми словесы трудныхъ повѣстій о плъку Игоревѣ, Игоря Святославича! Начатися же тъй пѣсни по былинамъ сего времени, а не по замышленію Бояню».


§ 1. Все, занимавшиеся толкованием «Слова о полку Игореве», перевели: «Не прилично ли будет нам, не лучше ли нам, не пристойно ли бы нам, не славно ли, други, братья, братцы, было воспеть древним складом, старым слогом, древним языком трудную, печальную песнь о полку Игореве, Игоря Святославича?»[155]155
  В таком смысле переложили начальные стихи Песни Пожарский, Грамматин и Вельтман, а первое издание графа Мусина-Пушкина и Шишкова перевели: «Приятно нам, бартцы, начать» и «Возвестим братие… тем слогом и проч.» (Прим. Анненкова).


[Закрыть]

Но в древнем славянском языке частица ли не всегда дает смысл вопросительный, подобно латинскому пе; иногда ли значит только, иногда – бы, иногда – же; доныне в сербском языке сохраняет она сии знаменования. В русском частица ли есть или союз разделительный, или вопросительный, если управляет ею отрицательное не; в песнях не имеет она иногда никакого смысла и вставляется для меры так же, как и частицы и, что, а, как уж, уж как (замечание Тредьяковского)[156]156
  Замечание 1-е. В русском языке сохранилось одно слово, где ли после не не имеет силы вопросительной – нежели. Слово неже употреблялось во всех славянских наречиях и встречается и в «Слове о полку Игореве»: «луце жъ потяту быти, неже полонену быти». (Прим. Пушкина.)


[Закрыть]
. (Здесь Пушкин фактически дал определение энклитике. – А. К.)

Во-первых, рассмотрим смысл речи. По мнению переводчиков, поэт говорит: Не воспеть ли нам об Игоре по-старому? Начнем же песнь по былинам сего времени (то есть поновому) – а не по замышлению Боянову (то есть не по-старому). Явное противуречие![157]157
  Очень понимаем, почему Л. С. Шишков не отступил от того же мнения. Ему, сочинителю «Рассуждения о древнем и новом слоге», было бы неприятно видеть, что и во время сочинителя «Слова о полку Игореве» предпочитали былины своего времени старым словесам. (Прим. Пушкина.)


[Закрыть]
Если же признаем, что частица ли смысла вопросительного не дает, то выйдет: Не прилично, братья, начать старым слогом печальную песнь об Игоре Святославиче; начаться же песни по былинам сего времени, а не по вымыслам Бояна. Стихотворцы никогда не любили упрека в подражании, и неизвестный творец «Слова о полку Игореве» не преминул объявить в начале своей поэмы, что он будет петь по-своему, по-новому, а не тащиться по следам старого Бояна. Глагол бяшетъ подтверждает замечание мое: он употреблен в прошедшем времени (с неправильностию в склонении, коему примеры встречаются в летописях) и предполагает условную частицу: неприлично было бы. Вопрос же требовал бы настоящего или будущего.

«Боянъ бо вѣщій, аще кому хотяше пѣснь творити, то растекашется мыслію по древу, сѣрым волкомъ по земли, шизымъ орломъ подь облакы».


§ 2. Не решу, упрекает ли здесь Бояна или хвалит, но, во всяком случае, поэт приводит сие место в пример того, каким образом слагали песни в старину. Здесь полагаю описку или даже поправку, впрочем, незначительную: растекашется мыслию но древу – тут пропущено слово славіем, которое довершает уподобление; ниже сие выражение употреблено[158]158
  Примечание. Г-н Вельтман перепел это место: былое воспеть, а не вымысел Бояна, коего мысли текли в вышину, как соки по дереву. Удивительно! (Прим. Пушкина.)


[Закрыть]
.

 
Помняшеть бо речь първыхъ временъ усобіцѣ;
тогда пущашеть 10 соколовь на стадо лебедѣй,
который дотечаше, та преди пѣсь пояше
старому Ярослову, храброму Мстиславу,
иже зарѣза Редедю предъ пълкы Касожьскыми,
красному Романови Святъславличю.
Боян же, братіе, не 10 соколовь на стадо
лебедѣй пущаше,
нъ своя вѣщіа пръсты на живая струны въскладаше;
они же сами Княземъ славу рокотаху.
 

§ 3. Ни один из толкователей не перевел сего места удовлетворительно. Дело здесь идет о Бояне; все это продолжение прежней мысли: поминая предания о прежних бранях (усобица значит ополчение, брань, а не междоусобие, как перепели некоторые[159]159
  «Междоусобиемъ» – переведено у А. Вельтмана. (Прим. Пушкина).


[Закрыть]
. Междоусобие есть уже слово составленное), напускал он и проч. «Помняшеть бо рѣчь первыхъ временъ усобицѣ; тогда пущаше і соколовъ на стадо лебедѣй etc.», то есть 10 соколов, напущенные на стадо лебедей, значили 10 пальцев, возлагаемых на струны. Поэт изъясняет иносказательный язык Соловья старого времени и изъяснение столь же великолепно, как и блестящая аллегория, приведенная им в пример. А. С. Шишков сравнивает сие место с началом поэмы «Смерть Авеля»[160]160
  Но что есть общего между манерной прозою господина Геспера и поэзией «Песни об Игоре»? (Прим. Пушкина.)


[Закрыть]
. Толкование Александра Семеновича любопытно (т. 7, стр. 43). «Итак, надлежит паче думать, что в древние времена соколиная охота служила не к одному увеселению, но тако ж и к некоторому прославлению героев или к решению спора, кому из них отдать преимущество. Может быть, отличившиеся в сражениях военачальники или князья, состязавшиеся в славе, выезжали на поле каждый с соколом своим и пускали их на стадо лебединое с тем, что чей сокол удалее и скорее долетит, тому прежде и приносить общее поздравление в одержании преимущества над прочими».

Г-н Пожарский с сим мнением не согласуется: ему кажется неприличным для русских князей «доказывать первенство свое, кровию приобретенное», полетом соколов. Он полагает, что не князья, а стихотворцы пускали соколов, а причина такого древнего обряда, думает он, была скромность стихотворцев, не хотевших выставлять себя перед товарищами. А. С. Шишков, в свою очередь, видит в мнении Я. Пожарского крайнюю неосновательность и несчастное самолюбие (т. 11, стр. 388). К крайнему нашему сожалению, г. Пожарский не возразил[161]161
  Г-н Пожарский с сим мнением не согласуется… – Пушкин имеет в виду книгу Я. О. Пожарского «Слово о полку Игоря Святославича, удельного князя Новгорода-Северского, вновь переложенное, с присовокуплением примечаний», СПб., 1819. Эта работа вызвала резкие возражения специалистов, в том числе и А. С. Шишкова.
  К крайнему нашему сожалению, г. Пожарский не возразил. – Пушкин, видимо, не знал о статье Пожарского в «Сыне отечества», 1819, № 33, где он отвечал на критику «Русского инвалида» (1819, № 157—161) именно по этому вопросу.
  Все это место есть тонкая ирония над спорами двух ученых, которую Пушкин еще яснее выразил зачеркнутой фразой: «Все сии толкования край не любопытны». По толкованию самого Пушкина смысл спорных стихов Песни должен быть следующий: «Боян начинал тем, что напускал десять соколов на стадо лебедей, а это у него значило, братие, что он десять пальцев на живые струны возлагал и проч. После этого места в рукописи Пушкина являются одни беглые и часто недописанные заметки, которые здесь собираем со тщанием и в том порядке, как нашли (примечание Анненкова).


[Закрыть]
.

а) Почнемъ же, братіе, повѣсть сію от старого Владимера до нынѣшняго Игоря (здесь определяется эпоха, в которую написано Слово о полку Игореве).

b) иже истягнулъ умъ крѣпостію». (Истянул – вытянул, натянул, изведал, испробовал. Пожарский – опоясал ум крепостию; первые толкователи – напрягши ум крепостшо своею.) Истянул, как лук, изострил, как меч, – метафоры, заимствованные из одного источника.

с) «Наплънився ратнаго духа, наведе своя храбрыя полки на землю Половецкую за землю Русскую. Тогда Игорь возрѣ на свѣтлое солнце и видѣ отъ него тьмою вся своя воя прикрыты, и рече Игорь къ дружинѣ своей: братіе и дружино! луце жъ бы потяту быти, неже полонену быти» – лучше быть убиту, нежели полонену. В русском языке сохранилось одно слово, где ли после не, не имеет силы вопросительной – нежели. Слово неже употреблялось во всех славянских наречиях, встречается и в «Слове о полку Игореве».

«А всядемъ, братіе, на свои борзыя комони, да позримъ синяго Дону».

Суеверие, полагавшее затмение солнечное бедственным знаменованнем, было некогда общим.

d) «Спала Князю умъ похоти, и жалость ему знаменіе заступи, искусити Дону великаго». – Слова запутаны.[162]162
  В рукописи зачеркнуты слова: «смысл ясен» (примечание Анненкова).


[Закрыть]
Первые издатели перевели: «Пришло князю на мысль пренебречь (худое) предвещание и изведать (счастия на) Дону великом». «Заступить» имеет несколько значений: омрачить, помешать, удержать. Пришлось князю, мысль похоти и горесть знамение ему удержало. Спали князю в ум желание и печаль. Ему знамение мешало (запрещало) искусити Дону великого. «Хощу бо, рече (так хочу же, сказал), копие преломити копецъ поля Половецкаго, а любо испити шеломомъ Дону».

е) «О бояне, соловию стараго времени! абы ты сиа плъкы ущекоталъ, скача, славию, по мыслену древу, летая умомъ подъ облакы, свивая славы оба полы сего времени», т.е. «сплетая хвалы на все стороны сего времени». Если не ошибаюсь, ирония пробивается сквозь пышную хвалу).

f) «Рища въ тропу Трояню чресъ поля на горы». («Четыре раза» говорят первые издатели… 5 стр. изд. Шишкова)[163]163
  Эта фраза в скобках есть памятная заметка автора о том, что первые издатели «Слова» сосчитали, что имя Трояна упоминается там 4 раза, но объяснения стиху «Рища въ тропу Трояню» не приложили. Вот подлинные слова их из примечания: «Четыре раза упоминается в сей песни о Трояне, то есть тропа Трояня, вечи Трояни, земля Трояня и седьмый век Троянов, но кто сей Троян, догадаться ни по чему не возможно». (См. Ироническая песнь о походе на половцев и проч. 1800 год. Стр. 6). Пожарский в 1819 году проходит молчанием загадочного Трояна (примечание Анненкова).


[Закрыть]
. Прочие толкователи не последовали скромному примеру. Они не хотели оставить без решения то, чего не понимали.

Чрез всю Бессарабию проходит ряд курганов, памятник римских укреплений, известный под названием Троянова вала. Вот куда обратились толкователи и утвердили, что неизвестный Троян, о коем четыре раза упоминает «Слово о полку Игореве», есть не кто иной, как римский император. Должно ли не шутя опровергать такое легкомысленное объяснение?

Но и тропа Троянова может ли быть принята за Троянов вал, когда несколько ниже определяется (стр. 14, изд. Шишкова): «Вступила дѣвою на землю Трояню, на синем морѣ у Дону». Где же тут Бессарабия? «Следы Трояна…», – говорит Вельтман[164]164
  Вот это место из примечаний А. Ф. Вельтмана, приложенных им к своей «Песни Ополчению»: «Следы Траяна в Дакии, видимые по сие время, должны были быть известны потомкам Дунайских Славян. Прим. 3-е». Пушкин искал объяснения темному месту Песни весьма усердно. Он обращался много раз к нашим ученым, предлагал им свои догадки и вызывая на разыскания. Так, еще в 1836 году он говорил об этом предмете с П. И. Кеппеном. В бумагах его сохранилась следующая записка Академика: «Свидетельствуя отличное свое почтение Его Высокоблагородию Алекс. Сер-чу, Кеппен имеет честь препроводить при сем копию со статьи, доставленной ему о Трояне, о коей было говорено в Императорской Публичной библиотеке. Павловск. 17 июня 1836». На обороте записки изложено по-немецки мнение Профессора Кучарского (Kucharski) о спорном Трояне. Профессор предлагает его считать не Римским императором, а Константинопольским полководцем Трояном, который в царствование Валентина сражался в низовьях Дуная со славянами и был ими побит в 367 году от Рождества Христова. Отсюда возможность предполагать, что некоторое время славяне от этого счастливого события вели летосчисление свое и часто упоминали об нем в своих песнях. Таким образом, если принимать полководца Трояна, а не императора Траяна, то и место Песни, где говорится о Всеславе, поскакавшем к Киеву и отворившем ворота Новгорода – на седьмомъ вѣцѣ Трояни – будет сходно с хронологией. Всеслав завладел Новгородом в 1067 году, на седьмом веке, после поражения Трояна-полководца. Таково в сокращении мнение г-на Профессора. Он старается пояснить также место Песни, где говорится: «звоня Русским златом (Готские девы), поют время Бусово». У славян-Антов Иордан упоминает около 373 года о короле Боксте, убитом в сражении. «Не одно ли это лицо?» (Примечание Анненкова).


[Закрыть]
. Почему же?

g) «Пѣти было пѣсь Игореви, того (Олга) внуку. Не буря соколы занесе чрезъ поля широкая; галици стады бѣжать къ Дону великому; чили въспѣти было вѣщей Бояне, Велесовь внуче!»

Поэт повторяет опять выражения Бояновы и, обращаясь к Бояну, вопрошает: «Или не так ли петь было, вещий Бояне, Велесов внуче?»

«Комони ржуть за Сулою; звенить слава въ Кыевѣ; трубы трубять въ Новѣградѣ; стоять стязи въ Путивлѣ; Игорь ждетъ мила брата Всеволода».

Теперь поэт говорит сам от себя не по вымыслу Бояню, по былинам сего времени. Должно признаться, что это живое и быстрое описание стоит иносказаний соловья старого времени.

h) «И рече ему Буй-Туръ Всеволодъ: одинъ братъ, одинъ свѣт свѣтлый, ты Игорю, оба есвѣ Святославичи; сѣдлай, брате, свои борзые комони, а мои ти готовы»[165]165
  «Готовы» и «сведоми» – по толкованию Пушкина – синонимы.


[Закрыть]
. Готовы – значит здесь известны, значение сие сохранилось в иллирийском словинском наречии: ниже мы увидим, что половцы бегут неготовыми (неизвестными) дорогами. Если же неготовыми значило бы немощеными, то что же бы значило: «… готовые кони – оседланы у Курска на переди»?

i) «А мои ти Куряне свѣдоми къмети».

Сие повторение того же понятия другими выражениями подтверждает предыдущее мое показание. Это одна из древнейших форм поэзии. (Смотри Священное писание).

k) «Кмети – подъ трубами повиты».

Г-н Вельтман пишет: «Кмет значит частный начальник, староста». Кметь значит вообще крестьянин, мужик. Кач gospoda stori krivo, kmeti morjo plazhat shivo. (Что баре наделают криво, мужики должны исправлять живо (словинск.))[166]166
  Я. Пожарский и первые издатели, соединив два стиха: «А мои ти Куряне с вѣдоми къ мети» – переводили: «А мои Курчане искусны въ цѣль стрелять. А. Ф. Вельтман – кметь перевел старостой и вот его слова, на которые ссылается Пушкин: «Кметъ значит частный начальник, староста. В Сербии по сие время есть Кметы: усъвакомъ селу имаjу по два, по три кмета…» (Примечание 7-е к «Песни Ополчению».) Пушкин кметъ передает – крестьянином. (Примечание Анненкова).


[Закрыть]
.

Несмотря на то что статья Пушкина «Песнь о полку Игореве», дополненная некоторыми его же замечаниями из других источников, благодаря неутомимым поискам первого пушкиниста П. В. Анненкова, комментирует всего лишь одну десятую часть текста «Слова», не отпускает ощущение, что это исследование и по сей день является едва ли не самым лучшим научно обоснованным анализом Песни. Замечание Пушкина о том, что, несмотря на усилия первых издателей («люди истинно ученые»), «…некоторые места остались темны или вовсе невразумительны», остается актуальным и поныне, по прошествии без малого двухсот лет[167]167
  Под людьми «истинно учеными» Пушкин подразумевал прежде всего Н. Н. Бантыш-Каменского и А. Ф. Малиновского, которые непосредственно участвовали в подготовке к изданию «Слова».
  Бантыш-Каменский Николай Николаевич (16.XII.1737—0.I.181) – русский и украинский историк, археограф, государственный деятель, действительный статский советник.
  Малиновский Алексей Федорович (2.III.1762—26.XI.1840) – историк-архивист, археограф, писатель, переводчик, член Российской АН (с 1835 года), член-учредитель и председатель Общества истории и древностей Российских (ОИДР), член Общества любителей русской словесности (ОЛРС); сенатор, тайный советник.


[Закрыть]
, поскольку многочисленные «…толкователи наперерыв затмевали неясные выражения своевольными поправками и догадками, ни на чем не основанными».

Как в воду смотрел наш гений, поскольку за 200 лет научных и околонаучных, а то и вовсе любительских «исследований» – море, а воз, как говорится, и ныне там, а именно в конце XVIII – начале XIX веков. То есть количество «темных мест» осталось практически неизменным.

Многие исследователи этой статьи Пушкина уверенно утверждают, что во «Введении» Пушкин твердо высказывается в пользу подлинности древнего текста, поскольку поэт пишет:

«Некоторые писатели усумнились в подлинности древнего памятника нашей поэзии и возбудили жаркие возражения. Счастливая подделка может ввести в заблуждение людей незнающих, но не может укрыться от взоров истинного знатока…

Но ни Карамзин, ни Ермолаев, ни А. Х. Востоков, ни Ходаковский никогда не усумнились в подлинности «Песни о полку Игореве». Великий скептик Шлецер, не видав «Песни о полку Игореве», сомневался в ее подлинности, но, прочитав, объявил решительно, что он полагает ее подлинно древним произведением, и не почел даже за нужное приводить тому доказательства; так очевидна казалась ему истина!

Других доказательств нет, как слова самого песнотворца. Подлинность же самой песни доказывается духом древности, под который невозможно подделаться»[168]168
  Ермолаев Александр Иванович (.VI.1779—10.VI.188) – русский художник, палеограф, археограф, нумизмат, собиратель памятников древнерусской письменности.
  Востоков (псевдоним; настоящая фамилия Остенек) Александр Христофорович (16.III.1781—8.II.186) – выдающийся филолог-словист, поэт, член Российской АН (с 1820 года), почетный доктор или член ряда русских и зарубежных университетов и обществ.
  Шлецер Август Людвигович (5.VI.1735—9.IX.1809) – немецкий историк, филолог, статистик, публицист.


[Закрыть]
.

Однако последующие рассуждения поэта о возможном авторстве «Слова» можно понимать двояко, то есть автором может быть как участник событий 1185 года, так и современник эпохи возрождения русской словесности, наступившей во второй половине XVIII века, поскольку под «дух древности» подделываться научились и весьма успешно, о чем сам же Пушкин и говорит, приводя соответствующие примеры.

Двусмысленно звучат некоторые фрагменты пушкинского «Введения», как то: «Кому пришло бы в голову взять в предмет песни темный поход неизвестного князя?».

А почему эта мысль не могла прийти в голову просвещенному современнику того же Мусина-Пушкина, разве обращение, скажем, современного поэта к событиям древней истории России является запретной темой? Хватило бы соответствующих знаний и таланта.

Пушкин решительно и весьма аргументировано отводит от авторства «Слова» Н. М. Карамзина, которого таковым считали некоторые скептики и даже в более поздние времена. В отношении Г. Р. Державина, о котором якобы Пушкин высказался столь иронически и даже уничижительно, дело обстоит совершенно иначе, ибо это не «историк», а Поэт. Выше уже отмечалось, что эта сомнительная вставка сделана неизвестно кем и неизвестно когда и принадлежать глубокому почитателю таланта «старика Державина» не может по определению, а значит, теоретически Державин мог претендовать на авторство «Слова».

Напомним читателю знаменитое пушкинское стихотворение «Воспоминание в Царском Селе», прочитанное юным лицеистом 8 января 1815 года на переходных экзаменах с младшего курса лицея (первого 3-летия) на старший.

Державину приятно было услышать в стихотворении, прочитанном Пушкиным, прямые переклички со «Словом о полку Игореве», над которым он и сам продолжал работать. Ниже приводятся ассоциации, выделенные известными пушкинистами при сопоставлении «Воспоминаний…» и «Слова», при этом соответствующие места стихотворения Пушкина выделены курсивом, а справа соответствующая текстовая аллюзия, навеянная «Словом о полку Игореве».

 

Воспоминания в царском селе

Навис покров угрюмой нощи
На своде дремлющих небес;
В безмолвной тишине почили
дол и рощи,
В седом тумане дальний лес;
Чуть слышится ручей,
бегущий в сень дубравы,
Чуть дышит ветерок,
уснувший на листах,
И тихая луна, как лебедь величавый,
Плывет в сребристых облаках.
 
 
С холмов кремнистых водопады
Стекают бисерной рекой,
Там в тихом озере плескаются наяды
Его ленивою волной;
А там в безмолвии
огромные чертоги,
На своды опершись,
несутся к облакам.
Не здесь ли мирны дни вели
земные боги?
Не се ль Минервы Росской храм?[169]169
  «Не се ль Минервы росский храм?». Имеется в виду Екатерина II. Минерва – италийская богиня мудрости.


[Закрыть]

 
 
Не се ль Элизиум полнощный[170]170
  «Не се ль Элизиум полнощный…». Элизиум – по верованиям древних греков, место пребывания душ усопших, в поэтическом значении – рай. Полнощный – северный.


[Закрыть]
,
Прекрасный Царскосельский сад,
Где, льва сразив, почил
орел России мощный
На лоне мира и отрад?
Промчались навсегда
те времена златые,
Когда под скипетром великия жены[171]171
  «Когда под скипетром великия жены…», то есть в эпоху царствования Екатерины II.


[Закрыть]

Венчалась славою счастливая Россия,
Цветя под кровом тишины!
Здесь каждый шаг в душе рождает
Воспоминанья прежних лет;
Воззрев вокруг себя,
со вздохом росс вещает:
О стонати Руской земли,
помянувше първую годину,
и первых князей.
«Исчезло все, великой нет!»
И, в думу углублен,
над злачными брегами
Сидит в безмолвии,
склоняя ветрам слух.
Протекшие лета мелькают пред очами,
И в тихом восхищенье дух.
Он видит: окружен волнами,
Над твердой, мшистою скалой
Вознесся памятник. Ширяяся крылами,
Яко соколъ на вѣтрех
ширяяся.
Над ним сидит орел младой.
И цепи тяжкие и стрелы громовые
Гримлютъ сабли о шеломы;
летять стрѣлы каленые:
Быти грому великому,
итти дождю стрѣлами съ
Дону великого.
Вкруг грозного столпа
трикратно обвились;
Кругом подножия, шумя, валы седые
В блестящей пене улеглись.
В тени густой угрюмых сосен
Воздвигся памятник простой.
О, сколь он для тебя,
кагульский брег, поносен!
И славен родине драгой!
Бессмертны вы вовек,
о росски исполины,
В боях воспитанны
средь бранных непогод!
О вас, сподвижники,
друзья Екатерины,
Пройдет молва из рода в род.
О, громкий век военных споров,
Свидетель славы россиян!
Преднюю славу сами
похитимъ.
Ты видел, как Орлов, Румянцев
и Суворов,
Потомки грозные славян
Перуном Зевсовым победу похищали;
Они же сами княземъ
славу рокотаху
Их смелым подвигам,
страшась, дивился мир;
Державин и Петров героям
песнь бряцали[172]172
  «Державин и Петров героям песнь бряцали…». В. П. Петров (1736—1799) писал оды А. Г. Орлову (1771 год), П. А. Румянцеву (1775 год) и на отдельные победы А. В. Суворова (1790, 1795 годы); о подвигах Румянцева и Суворова неоднократно писал Г. Р. Державин.


[Закрыть]

Струнами громозвучных лир.
И ты промчался, незабвенный!
И вскоре новый век узрел
И брани новые, и ужасы военны;
Страдать – есть смертного удел.
Блеснул кровавый меч
в неукротимой длани
Коварством, дерзостью
венчанного царя;
Кровавыя зори свѣтъ
повѣдаютъ…
Восстал вселенной бич —
и вскоре новой брани[173]173
  «Восстал вселенной бич…» – Речь идет о Наполеоне.


[Закрыть]

Зарделась грозная заря.
 
 
И быстрым понеслись потоком
Враги на русские поля.
половци идутъ отъ Дона,
Пред ними мрачна степь лежит
во сне глубоком,
Дымится кровию земля;
И селы мирные,
и грады в мгле пылают,
Долго ночь мрькнетъ
И небо заревом оделося вокруг,
Леса дремучие бегущих укрывают,
И праздный в поле ржавит плуг.
Чръна земля подъ копыты
костьми была посѣяна,
а кровию польяна.
 
 
Идут – их силе нет препоны,
Все рушат, все свергают в прах,
И тени бледные погибших
чад Беллоны*,
В воздушных съединясь полках,
В могилу мрачную нисходят
непрестанно
Иль бродят по лесам в безмолвии ночи…
Но клики раздались!..
идут в дали туманной! —
Звучат кольчуги и мечи!..
Смагу мычючи
въ пламянѣ
розѣ.
Тогда по Руской земли
рѣтко ратаевѣ
кикахутъ.
 
 
Страшись, о рать иноплеменных!
России двинулись сыны;
Дѣти бѣсови кликомъ
поля прегородиша.
Восстал и стар и млад;
летят на дерзновенных,
Сердца их мщеньем зажжены.
И поостри сердца своего
мужествомъ.
Вострепещи, тиран!
уж близок час паденья!
Ты в каждом ратнике
узришь богатыря,
Луце жъ бы потяту
быти,
неже полонену быти…
Их цель иль победить,
иль пасть в пылу сраженья
За Русь, за святость алтаря
 
 
Ретивы кони бранью пышут,
Усеян ратниками дол,
За строем строй течет,
За землю Рускую за раны
Игорева, буего
Святъславлича…
все местью, славой дышат,
Восторг во грудь их перешел.
Ту пиръ докончаша
храбрии русичи..
Летят на грозный пир:
мечам добычи ищут,
И се – пылает брань;
на холмах гром гремит.
Прыщеши на во
стрѣлами
В сгущенном воздухе
с мечами стрелы свищут,
И брызжет кровь на щит.
 
 
Сразились. Русский – победитель!
И вспять бежит надменный галл;
Немизѣ кроваве брезѣ…
Но сильного в боях
небесный вседержитель
Лучом последним увенчал,
Не здесь его сразил
воитель поседелый[174]174
  «…его сразил воитель поседелый»Михаил Илларионович Кутузов (175—1813), светлейший князь Смоленский (1812 год), полководец, генерал-фельдмаршал. В Отечественную войну 1812 года главнокомандующий Российской армии, разгромившей армию Наполеона.


[Закрыть]
;
О бородинские кровавые поля!
Не вы неистовству
и гордости пределы!
Увы! на башнях галл кремля!..
 
 
Края Москвы, края родные,
Где на заре цветущих лет
Часы беспечности я тратил золотые,
Не зная горести и бед,
 
 
За нимъ кликну Карна и
Жля поскочи по Русской
земли, смагу людемъ
мычючи въ пламяне розе.
И вы их видели,
врагов моей отчизны!
И вас багрила кровь
и пламень пожирал!
И в жертву не принес
я мщенья вам и жизни;
Вотще лишь гневом дух пылал!..
 
 
За нимъ кликну Карна и
Жля поскочи по Русской
земли, смагу людемъ
мычючи въ пламяне розе.
Где ты, краса Москвы стоглавой,
Родимой прелесть стороны?
Где прежде взору
град являлся величавый,
Развалины теперь одни;
Москва, сколь русскому
твой зрак унылый страшен!
Исчезли здания вельможей и царей,
Все пламень истребил.
Венцы затмились башен,
Чертоги пали богачей.
А въстона бо, братие,
Киевъ тугою, Черниговъ
напастьми…
 
 
И там, где роскошь обитала
В сенистых рощах и садах,
Где мирт благоухал и липа трепетала,
Там ныне угли, пепел, прах.
 
 
В часы безмолвные прекрасной,
летней ночи
Веселье шумное туда не полетит,
Не блещут уж в огнях брега
и светалы рощи:
Все мертво, все молчит.
Невеселая година
въстала;
тоска разлияся
по Русской
земли.
 
 
Утешься, мать градов России,
Воззри на гибель пришлеца.
Отяготела днесь на их надменны выи
Десница мстящая творца.
Взгляни: они бегут,
озреться не дерзают,
Их кровь не престает в снегах
реками течь;
Бегут – и в тьме ночной их глад
и смерть сретают,
А с тыла гонит русский меч.
 
 
О вы, которых трепетали
Европы сильны племена,
О галлы хищные!
и вы в могилы пали.
О страх! о грозны времена!
Где ты, любимый сын и счастья,
и Беллоны,
Презревший правды глас,
и веру, и закон,
В гордыне возмечтав мечом
низвергнуть троны?
Исчез, как утром страшный сон!
 
 
В Париже росс! – где факел мщенья?
Поникни, Галлия, главой.
Но что я вижу?
Росс с улыбкой примиренья
Грядет с оливою златой.
Еще военный гром грохочет
в отдаленье,
Москва в унынии,
как степь в полнощной мгле[175]175
  «Неожиданный образ Москвы как степи в полночной мгле» (Примечание И. Новикова)


[Закрыть]
,
А он несет врагу не гибель,
но спасенье
И благотворный мир земле.
Мъгла поля покрыла…
 
 
О скальд России вдохновенный,
Воспевший ратных грозный строй,
В кругу товарищей,
с душой воспламененной,
Греми на арфе золотой!
 
 
Образ Бояна[176]176
  Текстовые аллюзии (созвучия) отдельных фрагментов «Слова о полку Игореве» и стихотворения А. С. Пушкина отмечены в сочинениях: И. А. Новикова («Пушкин и «Слово о полку Игореве». М., 1951); Ф. Я. Приймы («Слово о полку Игореве» в русском историко-литературном процессе первой трети XIX в. Л., 1980; Т. М. Николаевой («Слово о полку Игореве и пушкинские тексты; М., 2010).
  Новиков Иван Алексеевич (1.I.1877—10.I.1959) – русский советский писатель, первый председатель Постоянной комиссии по изучению «Слова» при Союзе писателей СССР (1951 год).
  Прийма Федор Яковлевич (6.I.1909—0.IV.1993) – русский, советский литературовед, фольклорист, текстолог.


[Закрыть]

Да снова стройный глас
героям в честь прольется,
И струны гордые посыплют
огнь в сердца.
И ратник молодой вскипит
и содрогнется
При звуках бранного певца.
 

Известный пушкинист А. И. Гессен писал, что: «Пушкин, видимо, познакомился со «Словом» еще в самом начале своего творческого пути. Уже в «Руслане и Людмиле» он упоминает о Баяне», – приведя при этом несколько искаженные строки из знаменитой поэмы, —

Внимание! Это не конец книги.

Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!
Купить легальную копию

Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8
  • 3.8 Оценок: 5

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации