Текст книги "Хроники ларгов: Некромант"

– Сын мой, горе обратило тебя в веру. Не усомнись и да помогут тебе боги! Скоро рассветет и тебе нужно набраться сил перед долгой дорогой. Отдохни, я буду рядом, – заверил гробовщика Максимилиан.

Старый пастырь хотел добавить еще что-то, но Джек захрапел. Засыпая, он выпустил из рук бутылку, и она опрокинулась на пол, разливая вино. Пастырь поспешно поднял ее и с молитвой на устах вышел из комнаты.

Глава 10. В путь!

Когда Джека разбудил Максимилиан, был уже полдень. Он очень рассердился на священника и лютовал. Ведь гробовщик предупредил его о том, что намеривается с рассветом отправиться к развалинам древнего монастыря в Вудвинорне. Выяснилось, что разбудить его оказалось нелегко. Он спал, как убитый. Потерянное время не вернуть обратно, поэтому предстояло наверстывать его и не тратить попусту. Джек начал поспешно собираться в путь, бесцеремонно хозяйничая в доме у пастыря, но Максимилиан, который еле поспевал за ним, пытался объяснить ему, что он уже об этом позаботился.

Старик переживал не меньше этого крепкого мужчины, хотя и не собирался в это опасное путешествие, но вел себя сдержанно и не терял рассудка. Максимилиан тоже любил Мартина и знал об обещании, данном Джеком своей сестре, прежде чем она покинула этот свет, будучи очень больной. Все же, как бы ни было человеку плохо, он должен приучать себя к терпимости и порядку. Как можно отправлять в такое трудное путешествие разъяренного гробовщика, который ни во что не верит и слушать никого не желает. Знал бы только он, каким героем Максимилиан расписывал его перед мэром сегодня спозаранку и как трудно врать священникам даже ради доброго дела. Уиллису была не по нраву эта затея, но кто еще согласится отправиться в далекие земли, где на каждом шагу может подстерегать опасность. Конечно же, Джек Кроу. Во всяком случае, уж не армию ли отправлять в Вудвинорн, чтоб искать там то, чего возможно и нет. Сидеть без дела мэр тоже не собирался, ведь мертвец ожил и убил горожанина. Определенно нужно было предпринять что-то, на случай если он снова вернется в город, да и сообщить Буривалю Сердитому об этом не помешало бы. Уиллис после долгих уговоров согласился с пастырем, но жалел он не гробовщика, а лошадь, которую просил у него Максимилиан для своего друга. Кто же возместит ему ущерб, если этот ненадежный человек попадет в лапы к разбойникам или пропьет ее в пивной. Пастырь заверил его о хорошем исходе этого путешествия и посулил ему денег за лошадь, если гробовщик в скором времени не возвратится назад в Мидлхейм.

– Почему ты не разбудил меня раньше, отец мой? – не унимался Джек, расхаживая по гостиной и нервно жестикулируя руками, – Мы потеряли драгоценное время и возможно некромант затевает новые козни! Убивает невинных людей!

– Поспешность не лучший помощник в делах, сын мой, – заявил в ответ пастырь, не желая больше оправдываться, – Рано утром я переговорил с мэром Уиллисом, и он был удручен, узнав о случившейся трагедии. Первое, что тебе необходимо сделать, это как следует перекусить перед дорогой. Могучий конь, который дожидается тебя у конюшни, наверстает упущенное время.

– Конь? – переспросил Джек, улыбнувшись.

– Да, Распутник, – усмехнулся Максимилиан и повел гробовщика на кухню, – Один из лучших скакунов, что есть у нашего мэра. Что же касается смерти Мартина, то мы отпоем ему панихиду всем городом на третий день. Я освящу могилу, а плотник Степан поставит оградку. Не кори себя, сын мой. На все воля Божья.

Джека успокоили слова пастыря, но не окончательно. Он еще больше винил себя не только в смерти племянника, но и в том, что пробудил лорда Нотингхорфа. Если бы он не притронулся к этому амулету, возможно, некромант не ожил, и его похоронили, как подобает. Неизвестно сколько невиновных уже погибло от его руки. Что теперь ждет бедную дочь Буриваля Сердитого, к которой так неистово тянет костлявые пальцы этот негодяй. Джек не терял надежды найти способ уничтожить его и отомстить за погибшего Мартина. Он заварил эту кашу, ему и расхлебывать ее.

Перекусив на скорую руку, гробовщик выслушал последние напутствия Максимилиана и вскочил на коня. Позади седла была приторочена дорожная сумка с провиантом и необходимыми для путешествий вещами. В последнюю очередь Максимилиан вручил Джеку старую карту Вудвинорна. Без нее вся эта поездка была бы бессмысленной. Монастырь расположен в лесной глуши и найти его без нее окажется не так-то просто.

– А теперь в путь, – скомандовал пастырь и увесисто хлопнул коня по крупу ладонью. Конь заржал и цокнул копытом.

– Бог даст – свидимся, святой отец, – сказал гробовщик и тронул коня.

Солнце ярко светило в небесной выси, а ветер бил Джеку в лицо. По обе стороны пыльной дороги мелькали поселения и леса. Распутник мчал его навстречу неизвестности в далекие края, на душе скребли кошки, но улыбка не слетала с лица гробовщика. Джек впервые в жизни ощущал свою значимость и важность своей миссии. Он должен во что бы то ни стало добраться до монастыря в Вудвинорне и узнать тайну, которую лорд Нотинхорф хранит у себя на шее. Ему нельзя подводить ни себя, ни тех, кто надеется на него, ни тех, кто нуждается в его помощи. Слишком велика цена неудачи.

Глава 11. Козни Анубиса

Как и задумал Анубис, чтобы нести в себе большую угрозу для жителей Этриуса, сын Сатира должен овладеть магией друидов, но они пользуются ей крайне редко и передают свои знания только по наследству. Однако у них есть волшебная книга, в которую они записывают все свои заклинания и наблюдения. Магия друидов состоит из четырех стихий природы и каждый из магов совершенствует себя лишь в одной. Куззола не принадлежал к роду друидов, и ему не предстояло обучаться ей. Но можно было убедить его выкрасть эту Книгу Знаний. Древний язык друидов не многим отличается от эльбийского и горбун вполне способен был разгадать их символы магических заклинаний и таинств самостоятельно. Оставалось придумать, как повлиять на него, а Анубис быстро находил слабые места у смертных.

– Снова здравствуй, – сказал он, облачившись мерзким старикашкой и приближаясь к горбуну, – Сатир переживает из-за тебя, я посчитал своим долгом поговорить с тобой.

По своему обыкновению Куззола сидел у воды на своем излюбленном месте, погрузив в ее прохладу босые ноги. Он был уже достаточно взрослым для такой детской забавы, но только так ему становилось спокойнее на душе. Вода словно уносила с собой все его обиды и печаль.

– А, отшельник Никто! – воскликнул горбун, повернувшись вполоборота, – Я думал, ты сердишься на меня из-за прошлой нашей беседы.

– И сержусь, – кивнул старик и сел под деревом в тень, – Ты позор для отца.

Куззола рассерженно приподнялся, требуя объяснений. Он был готов накинуться на обидчика с кулаками. Ведь Сатир говорит ему, что он особенный, и все это знают. Никто не смеет оскорблять его.

– Разве ты сын бога? – добавил старик, откинувшись спиной на могучий ствол дуба и сложив руки на груди.

– А разве нет? – удивился обиженный неожиданными нападками Куззола и, обернувшись, вопросительно посмотрел на него, – Или я должен превращать всех в жаб и извергать из глаз молнии?

– Ну что ты, конечно же, нет. Сыну бога положено сидеть у реки в одиночестве, в то время как Этриусом будут править орки, а друиды учить своей магии сопливых девчонок, – пояснил Никто.

– Что же ты мне предлагаешь? Проситься в эльбийскую армию и требовать научить меня магии?

– Хотя бы, но быть попрошайкой не к лицу сыну бога.

– А что же тогда?

– Короли сами берут то, что хотят. Кто тебе мешает изучить Книгу знаний? Каких там у них только нет заклинаний, чтоб обрести красоту, могущество и любовь!

– Друиды ни за что не подпустят меня к ней. Старик, ты сумасшедший! – рассердился сын Сатира на глупые советы отшельника, который случайно проходил мимо и взялся поучать его.

– А ты собираешься спрашивать у них? Глупец! – не унимался тот.

– Ты предлагаешь мне украсть ее, – прошептал Куззола встревожено, все больше не понимая этого странного прохожего, и почему он прицепился к нему.

– Конечно нет, почитай и верни, – засмеялся Никто и махнул на горбуна рукой, – Зачем просить глупых эльбов разрешения вступить в их армию, если орки с радостью согласятся принять к себе сына бога, того кто умеет читать мысли, знает все об эльбах и владеет магией друидов! Задумайся над этим на досуге.

Старик устало поднялся и собирался уходить, но горбун не хотел отпускать его после всего сказанного, так и не выяснив, кто его новый знакомый и откуда.

– Постой, – крикнул ему Куззола, – Твои мысли я не могу прочитать, кто ты? Откуда ты знаешь моего отца, если ты не из Зеленого города? Ты орочий разведчик?

– Я друг твоего отца, такой же бог, как и он, – хитро ухмыляясь, ответил Никто и побрел дальше, – Вот только я веду замкнутый образ жизни, крайне редко выхожу из своих подземелий и общаюсь в основном с покойниками.

– Ты просто сумашедший старик, у которого нет мозгов! Поэтому и мыслей нет! – вдогонку отозвался горбун, не поверив его словам, и разразившись смехом.

Как бы ни восхищался своей находчивостью сын Сатира, но в дураках все-таки остался он сам. Анубис как всегда добился того, чего хотел, и оставалось немного подождать результатов своего коварства. Любопытство и высокомерие Куззолы сыграют свое. Бесцельное времяпрепровождение горбуна у реки раздражало бога смерти, и он с удовольствием использует его другие полезные качества, такие как хитрость и жестокость, о которых сын Сатира даже не догадывается. Анубису было неважным, ловил ли Куззола на своем излюбленном месте рыбу ногами или пытался понять, о чем щебечут птицы. Теперь горбун оказался в клетке у бога смерти, и будет петь под его дудку. Наживка проглочена, и ему уже не соскочить с крючка. Коварный Анубис оказался более одаренным рыбаком и птицеловом, чем Куззола.

Глава 12. Марионетка

Этим же вечером, когда Зеленый город спал тихим сном, горбун думал над словами сумасшедшего старика. Ведь во многом он был прав. Нет смысла сидеть, сложа руки, и бездействовать, а попрошайничать и стараться угождать эльбам горбун не желал. Пусть Друана обучает Луну магии друидов, а Каэджадар назначает Лиэля вождем. Куззола добьется больших успехов без их помощи. Он сын бога и должен делать все так, как ему заблагорассудится. Как смеют жалкие эльбы указывать ему, что он должен делать. Пора поставить их на место и показать всем свое божественное предначертание.

Куззола осторожно поднялся с постели и бесшумно, чтоб не разбудить мать, прокрался на улицу мимо спящей по соседству Габриэли. Он направился к хижине, где жил самый старый из друидов Драгоспир. Именно у него хранилась Книга Знаний и об этом знали все жители города. Хижину всегда охраняли один или два воина эльбов.

– Доброй ночи, Стронглиф, – обратился Куззола к стражу, подкравшись к входу в покои Драгоспира.

– И тебе того же, ночной проказник, – сдержанно ответил эльб, зная своевольные выходки горбуна. Ему предстояло скучать на посту целую ночь, и он с радостью был готов пообщаться, только не с Куззолой. От горбуна ничего хорошего ожидать не предвиделось. Он мог ни с то ни с сего оскорбить или сделать какую-нибудь гадость, поэтому даже беседовать с ним представлялось для жителей Зеленого города сомнительной затеей. Стронглиф осторожно поглядывал по сторонам и надеялся, что горбун все-таки скоро уйдет, не совершив ничего дурного. Куззола напротив получал удовольствие, понимая беспокойство стража, ведь Стронглиф не мог знать, что у него на уме.

– Позволь, в целях поддержания моих традиций, подшутить над нашим любимым друидом, – выждав время, прошептал горбун, – Будет весело. Допусти меня к нему.

– Это исключено, ночной проказник, – усмехнулся воин и слегка толкнул Куззолу в плечо, – Развлекись где-нибудь в другом месте. Так уж и быть я не стану тебе мешать, но смотри, как бы тебе бока не намяли другие, когда проснутся.

– Я уже подшучивал надо всеми, кроме Драгоспира, не дай пропасть таланту, – взмолился горбун, – Что тебе с того? Я намажу его одним из его зелий и к утру, он обрастет грибами или насыплю ему в сапоги колючек крыжовника, всего то. Вместе посмеемся от души.

– Нет, Драгоспир хоть и любитель посмеяться, но мне за это спуску не дадут. С тебя то, что спросить, а у меня служба. Иди отдыхать.

– Эх ты, – обиделся Куззола, – Ну да ладно, я скажу тебе, зачем я здесь. Я хотел узнать из Книги Знаний заклинание, дарующее красоту. Там такое есть.

– Может и есть. Откуда тебе знать?

– Я же сын Сатира, не забывай, я общаюсь с богами. Пропусти меня, я быстро.

– Да хоть внук самого Драгоспира! Не велено, приказ, – сердился воин, хоть и хотел бы помочь горбуну. Эльбы старались всегда помогать друг другу, но Куззола желал не возможного, – Утром спросишь у самого Драгоспира, но друиды давно помогли бы тебе, если могли. Ты полвека такой, все привыкли. Успокойся и иди спать.

Куззола понял, что упрашивать его бесполезно. Он попросил Стронглифа ни говорить никому об их ночной беседе и ушел ни с чем. Страж молча кивнул.

Каждую ночь горбун приходил к хижине Драгоспира и всячески подбивал эльбов пропустить его, но получал отказы. Никто не желал рассердить Каэджадара и друидов, ведь когда они узнают о том, что Куззола засовывал свой длинный нос в Книгу Знаний, в первую очередь накажут стражу, а только потом достанется и ему самому. Уж Драгоспир по этому поводу шутить не будет.

Однажды горбун не выдержал и потребовал у него научить его магии, ведь он сын Сатира, а значит ему это по плечу. Друид отказался. Куззола начал угрожать и требовать дать ему Книгу Знаний, но даже это не помогло. Драгоспир пожаловался на него Каэджадару и попросил принять меры, чтобы горбун вел себя впредь благоразумнее. Вождь отругал Куззолу и заставил помогать эльбам, собирать фрукты в саду. Под наблюдением стража он был вынужден выполнять непристойное для него занятие. Куззолу никто так не оскорблял прежде.

Чтобы избежать последующих попыток горбуна заполучить Книгу Знаний, друиды обещали уйти далеко на север. Ни Куззоле, ни попавшим под его влияние эльбам, ни за что не добраться туда, в вечную мерзлоту, окруженную густыми лесами и высокими горами. Рассерженный горбун вроде поутих и успокоился, но только внешне. Он только и думал о том, чтобы заполучить волшебную книгу, и в один прекрасный день Куззола исчез.

Глава 13. Энриэль

Никто не знал, куда ушел горбун, и многие эльбы переживали за него, особенно мать. Габриэль спрашивала у Сатира, но он пожимал плечами и молчал. Даже если бы он и знал, то все равно не сказал ей. Это окончательно убило бы его жену. Сердце матери не выдержало, и она заболела. Без сил подняться, она целыми днями лежала в постели. Друиды пытались помочь бедной эльбийке, но ей не становилось лучше. Они утверждали, что Габриэль скоро умрет.

Все винили Куззолу. Излишняя доброта, с которой к нему обычно относились, сменилась на немилость. Если горбун появится в городе, то его выгонят с позором. Вождь Каэджадар не желал слышать о его имени. До его рождения эльбы никогда не испытывали таких переживаний, как теперь. Он принес в Зеленый город печаль.

Девушка по имени Энриэль, которая часто видела Куззолу у реки, была удивлена, что он не появлялся даже там уже который день. Как всегда она снова отправилась в лес за лечебными и колдовскими снадобьями для друидов и решила пройтись по тропинке вдоль реки, но никого не встретила по пути к поляне.

Она бережно собирала нужные Драгоспиру травы, когда услышала чьи-то загадочные мысли. От них веяло добротой и тревогой. Девушка была уверенна, что где-то неподалеку бродит опечаленный своими невзгодами Куззола и решила к нему подкрасться поближе. Энриэль перебежала через поляну и, аккуратно отводя от себя ветви деревьев, пошла по густому лесу. Ей стало интересно, ведь то, что в голове у горбуна никому не удавалось узнать. Она не боялась наткнуться на хищников или орков. Дикие звери не осторожничают, сразу нападая и издавая много шума, а мысли орков жестокие и странные, что их приближение не возможно не распознать. Девушка убежит раньше, чем ее заметят.

Энриэль так близко подкралась к тому, чьи мысли доходили до нее, что она могла отчетливо разобрать их. Он был совсем рядом.

– Почему они не понимать, что пение птица и полет бабочк самое прекрасное, что может видеть глаз. Как можно не ценить дуновение ветер в лицо и мягкость трава под нога. Что может быть приятней прохладный вода и теплый солнце, – слышалось девушке. Нет, это не Куззола и не орк, они бы так не думали.

Энриэль решительно выглянула из-за ветвей и, увидев загадочного мыслителя, перепугалась. Она оступилась, захрустев сухими ветками, и побежала в сторону города. Гуляющий по лесу орк повернулся на звук и сразу заметил девушку.

– Не беги, я не обидеть твоя! – крикнул он, даже не пытаясь гнаться за следившей за ним эльбийкой.

Услышав это, Энриэль остановилась. Орк и, правда, не желал ее обидеть, в чем она убедилась, когда он приблизился к ней.

– Я Крумш. Как звать твоя? – Чужак беззлобно смотрел на девушку и пытался мило улыбаться, насколько это возможно орку.

– Энриэль, – ответила удивленная эльбийка, оставаясь на месте, – Почему ты не нападаешь на меня?

– Зачем? – переспросил Крумш. Он протянул ей свою крепкую ладонь, но она не поняла его жеста. Тогда он сам нежно взял девушку за руку, – Други мы.

– Я не уверенна, что мои и твои соплеменники одобрят нашу дружбу, – прошептала Энриэль, не смея убрать руку и опасаясь рассердить сильного и высокого воина орков.

– Думать свой башка, слушать свой сердце, – Крумш произнес эти слова словно великую мудрость, – Мой проводить твоя?

– Нет, нет, – улыбнулась эльбийка и сжала его широкую ладонь, – Тебе нельзя подходить к городу ближе. Безумие даже, что ты здесь. Лучше я провожу тебя.

– Тоже опасно, – нахмурился орк, – Мой братья не хотеть дружбы с ваши. Мы остаться на поляна. Здесь красиво и твой золотая волос так блестеть на солнце, что мой хотеть петь песня.

– О, Крумш, – засмеялась Энриэль.

Так они и подружились, тайно от всех встречаясь на цветочной поляне, в чаще леса. Эльбийке и орку нравилось проводись время вместе и бродить по лесу, что они были невероятно счастливы своему знакомству.

Энриэль полюбила Крумша за его доброту и романтичный нрав. С ним оказалось приятно бродить по лесу и болтать о природе. Он так же любил животных, как она. Девушка с удовольствием принимала ухаживания орка и красивые букеты из полевых цветов, с любовью собранные им перед встречами. Энриэль не страшилась гнева Каэджадара, ведь в Крумше она видела своего избранника и искренне верила, что никому не под силу разлучить их. Что бы ни случилось в будущем, девушка смело отправится вслед за ним, куда бы он не позвал ее. Она будет верной спутницей необычного орка до конца своих дней и никогда не предаст его.

Глава 14. Крумш

Крумш, правда, оказался очень необычным орком. Он не любил жестокие обычаи своих соплеменников, но умел постоять за себя. Если его вызывали на бой, он выходил на арену и смело сражался. Обидчики терпели поражения один за другим. К их великому удивлению Крумш никогда не позволял себе потешаться над поверженным противником, просто доказывая ему свою силу. Занимался он охотой в одиночку. Поначалу добрый орк умудрялся притаскивать вовсе не раненых крупных животных, объясняя это умением расставить для них в лесу хитроумные ловушки. Над ним смеялись, особенно, когда требовалось убивать и разделывать добычу. Крумш всегда наотрез отказывался причинять боль животным. Когда добрый орк понял, что от этого страдает его положение в деревне, он начал подолгу пропадать на охоте и все реже приносить добычу. Однако и это не избавило его от проблем.

– Моя сын, почему ты не убивай зверя, как другой твоя братья? – причитала мать Крумша Тракка, когда он приходил домой, – Над тобой смеяться вся деревня, на тебя показывай пальцами даже глупый орчата.

– Зверям тоже больно, они также имей сердце и дыши воздух, – отвечал добрый орк.

– Но твоя же ешь кабаньи ребра с репа, который я готовить. Чтобы есть нужно добывать пища, нужно нарубить мясо и зажарить на костре. Вода и овощи не такой питательный и вкусный, как кровь зверя, ведь так?

– Да, но твоя с рождения кормить меня молоко с кровь, а в наша деревня мало места для садов. Вот если бы мы дружить с эльба и учиться у них жить в мире с природа..

– Выкинь из свой глупый башка дурной мысли! У ушастый эльба хитрый глаза, им нельзя верить. Их друида насылай на наш земля засуха, убеждай Сатира, чтоб нас убивай Тлю и арахна. Эльба плохой соседи, убивай эльба!

– Сатира не любить орка, потому что мы злой, потому что не любить его эльба, вот поэтому засуха и Тлю. Моя не хочет убивать никого и не любить законы Агарзука, они глупый.

– Твоя ошибайся. Вождя учи нас война, делай сильный и побеждай врага. Орка скоро захвати вся Этриус и ешь, сколько вздумается, ходи, где желай.

– Война плохо, мать. Мир хорошо.

Крумш не хотел спорить со старой орчихой, это было бесполезно. Он вышел из хижины и пошел прогуляться по деревне. Солнце нежно припекало голову, а в небе чирикали птицы. Вокруг суетливо сновали орки, бегали дети. Быть может, когда-нибудь они вырастут и поймут, что Агарзук и Бурша виноваты в том, что Сатир прогневался на их народ и так жестоко наказал за самовольство. Возможно, через годы к власти придет новый вождь, и помирится с эльбами, ведь они ни в чем не виноваты перед орками. Их соседи живут в мире с природой и беззлобны ко всему живому, а значит, никому не желают навредить. Странно, как вождь не поймет этого и почему он так люто возненавидел эльбов, оставалось для Крумша загадкой.

– Глупая орка! Я вырасту и отлуплю тебя! – закричал на него один из детей, пробегая мимо.

Крумш улыбнулся вслед и пошел дальше. Он наблюдал, как несколько его соплеменников усердно укрепляют землю, вбивая в нее острые длинные колья, чтобы Тлю не осмеливались напасть на деревню. Такая защита располагалась по всему оазису и время от времени обновлялась. Здесь орки находились в безопасности, но смертельная опасность поджидала их за пределами поселений. Конечно, самые опытные воины, собираясь со всех кланов и Кругара, частенько охотились на Тлю. Даже Крумш участвовал и весьма успешно в нескольких боях с гигантскими червями, держащими в страхе все Пустоши орков. Злобных созданий Сатира становилось все меньше, однако Тлю тоже причиняли немало вреда даже в поселениях, которые не успевали вовремя позаботиться о защите.

      Когда-то, где сейчас расположена Долина смерти, также находился величественный город, который назывался Угур-Агош и был даже больше Кругара. Тлю совершили массовый ночной налет на орочий оплот. Каменные крепостные стены не сдержали их натиск, а дозорные ничего не услышали. Гигантские черви начали вырываться из песка посреди улиц, словно ураганы, разрушая дома и пожирая застигнутых врасплох жителей города. Много орков бежало прочь, много погибло.

Крумш не видел этого ужаса, но слышал много рассказов от старых орков. Не хотелось ему оказаться посреди подобной бойни, даже если удастся остаться живым. Сатир преподал хороший урок Агарзуку и его народу, но тот только больше обозлился на бога. Крумш понимал, что если орки ничего не будут менять в своем образе жизни, то снова навлекут на себя беды. Необходимо что-то предпринять, не дожидаясь нового удара, но что он может сделать.

Глава 15. Новые козни

Наблюдавшему за всем, что происходило на Этриусе, Анубису неожиданная дружба орка и эльбийки была на руку. Если еще больше обозлить орков против ненавистных соседей, то Агарзук предпримет более решительные действия и соберет достаточную орду со всех деревень и столицы, чтобы не оставалось сомнений в победе. Так как вождь не стремится разгромить эльбов, считая, что они такие жалкие и не достойны его внимания, необходимо раздразнить его. Они прячутся за своими деревьями и не беспокоят его, а если осмелеют, то Агарзук самолично возьмется отрезать им уши. Что может вывести его из равновесия и заставить разозлиться, если не любовь орка и эльбийки. Теперь он намеревался совершить следующую часть задуманного ранее плана.

В поселение оазиса вбежал встревоженный охотник. Он неистово кричал, и его обступила толпа. Вокруг него собралась вся деревня. Жители оазиса терпеливо дождались старейшину и почтенно пропустили его в центр круга.

– Что произошло? – спросил он тяжело дышавшего орка, который по одежде и снаряжению походил на охотника.

– Глупая орка! – сказал всполошивший все поселение орк, отдышавшись. Он жестом указал в сторону лесов окружавших Зеленый город.

– Твоя в своем уме? – сердился старейшина, – Что твоя видел?

– Наш брата дружить с ушастый девка из лес, – Похожий на охотника орк начал плевать себе под ноги, – Моя видеть, как они обнимать и целуй губы.

– Такой не бывать, – нахмурился старейшина, – Почему же твоя не убить обезумевшая орка? Как звать твоя?

– Моя охотника зови Никогда, а эта орка сильный воин. Моя выбирай сказать вся деревня, охотника не искать слава в бою, моя убивай белка и кабан.

– Странная твоя имя. Хорошо, укажи мне безумный орка? Моя будет говорить с ним.

– Нет орка. Среди вся куча орков этой орка нет. Я не видеть его.

– Здесь моя, – Вперед в центр круга вышел сам Крумш. Он был в толпе и прятаться не намеревался, – Да, моя дружить с умный девушка из лесная деревня.

Добрый орк так полюбил прелестную Энриэль, что был готов отважиться на любые подвиги ради нее. Ему ничего не оставалось, как заявить о своих запретных чувствах к эльбийке. Пусть лучше его убьют на месте, чем жить в страхе и прятаться, но без этой девушки жизнь ему казалась бессмысленной. Если же найдутся смельчаки и несогласные с законами Агарзука, то Крумша поддержат, а ничего другого ему и не надо. Ведь он давно мечтал высказаться во всеуслышание. Лучшего шанса, как сейчас, ему не представиться.

– Твоя сумасшедшая. Как твоя не тошнить от эльб? Уж лучше бы Тлю сожрал твоя, чем твоя вернулся в деревня, – старейшина сердито смотрел на Крумша и ждал объяснений.

– Ходи ради любовь – лети, как птица. Тлю не ест птиц, – пошутил добрый орк.

– Какой любовь? Какой птиц? Ты охотник! – покачал головой старейшина, – Отправляйся в Кругар, пусть Бурша и Агарзук решат твой судьба. Отведите его в столиц, чтоб он не летай, как птиц.

К Крумшу подбежали несколько воинов орков, и повели его. Добрый орк даже не пытался вырываться, поэтому его сразу же отпустили, и он пошел самостоятельно. Сопровождающие его орки двинулись следом. Толпа начала расходиться и старейшина уже не нашел глазами охотника со странным именем Никогда.

Тем же днем и в Зеленом городе появился загадочный грибник по имени Нигде. Он сообщил Каэджадару, что видел эльбийку Энриэль в объятиях орка, целовавшую его в губы. Вождь нашел ее возле своей хижины и не желал слушать оправдания девушки. Он отругал ее и запретил ей покидать пределы города. Конечно же, ни о какой дружбе с орками и речи быть не могло. Энриэль убежала от него в слезах. Когда Каэджадар вспомнил про грибника по имени Нигде, его уже и след простыл.

Два любящих сердца разлучили в один миг с такой легкостью и жестокостью. Энриэль непрестанно плакала, не зная, как ей поступить. Ведь если она не придет завтра на встречу, не расскажет о том, что произошло Крумшу, то, скорее всего, они больше не увидятся никогда.

Если бы она знала, что тот, кому принадлежит ее влюбленное сердце, находится в большей опасности. Соплеменники вели Крумша в Кругар, чтобы Бурша и Агарзук, правители столицы, решили, как поступить с нарушившим закон. Каждый орк знает, что эльбы – враги и, увидев, их необходимо убивать. Даже если убить врага не удастся, то незачем всем и каждому рассказывать о невероятной любви, которая так пылко возникла из-за колдовских чар чужачки. За подобный проступок Крумша ждала смерть.

Глава 16. Цена любви

Огненным оком взирало уходящее за горизонт солнце. Жители Кругара собрались на площади, чтобы лицезреть, как поступят с бунтарем Крумшем. Он предал свой народ и заслуживал смерти.

Бурша и Агарзук сидели на своих тронах и, советуясь между собой, принимали решение. По обе стороны от них стояли шаманы, и их решение было однозначным. Они настаивали на том, чтобы простить предателя, но запретить ему покидать свой оазис, не слушая никаких оправданий. Однако от их требований мало что зависело. Вождь хмуро посмотрел на Крумша, который стоял посреди этого кольца осуждающих его соплеменников. Никто не удерживал его, он не был связан по рукам и ногам. По обычаям орков воин должен смело принять свою судьбу и не трусить перед лицом смерти, что и делал несчастный влюбленный.

– Крумш, ты сражайся с эльбами и знать, что они наша враг, – начал Агарзук, поднявшись с трона, – Как твоя посметь, нарушай закон, и не убивай ее. Что остановил твоя?

– Нельзя убивай тот, кто бежать в страхе, вождя, – гордо подняв голову, ответил Крумш, – Этот слабый девушка не виноватый в войне, она такой красивый, что я готов умирать за она. Познавай ее поцелуи и теплота нежный руки, я желай ее жена и просить твоя принять наша семья. Мы любить друг друга.

– Безумец,– закричал Агарзук и схватил свой меч, лежавший у трона, – Моя думать, что ушастый ведьма околдовать воин, что твоя не в своем ума!

– Нет, вождя, я любить этот милый девушка. Я всегда служить твоя и с честью умереть за наш народа, но Энриэля дорог мой сердце. Она добрая эльб и прекрасный женщин.

– Твоя околдован, – Агарзук двинулся на предателя с мечем в руке, – Моя должен убить твоя. Чтоб умирай с честью, прими бой. Это все, что моя может сделать для глупый и смелый орк.

Кто-то из толпы швырнул Крумшу в руки меч. Но это ничего не меняло. Сражаться один на один с Агарзуком представлялось безумием равносильным смерти. Вождь был непобедим в бою.

– Моя готов умереть в бою за вождя, но не против твоя, – испуганно закричал Крумш и, взмахнув ногой вверх, швырнул в лицо Агарзука горсть песка. Добрый орк сам не понял, зачем сделал это. Скорее всего, он хотел показать Агарзуку, что не боится его. Крумш не желал умирать, не попрощавшись с Энриэлью. Он прыжком отскочил от вождя, развернувшись в воздухе, и побежал в толпу. Некоторые воины попытались остановить его, но он парировал их удары мечом, который, к счастью, у него не успели отобрать. Толпа расступалась перед предателем. Это был его выбор, и собратья не желали препятствовать ему, но замешкались, не зная как им лучше поступить.

– Пусть бежит, отпустите его, – грозно приказал Агарзук, стряхивая с лица прилипшие песчинки, – Трус, Тлю сожрать твоя! Эльбы убить твоя! И не возвращайся, предателя!