Текст книги "Химера"

Он перевёл взгляд на Чигиря, тот смотрел озабоченно.

– Ну так как, в понедельник выйдешь?

– Да, конечно, – Славка изо всех сил старался выглядеть беззаботным, – ты иди, Вован, а то электричка убежит. На работе ещё поболтаем.

Ноги сами принесли его к Гордею. С некоторым удивлением Славка констатировал, что приятель уже прилично подшофе, хотя привычки заливать с раннего утра за ним не водилось. Стол, застеленный скатертью, по-прежнему находился в центре комнаты, однако вместо вчерашних разносолов на нём присутствовал лишь анекдотический натюрморт – початая бутылка водки, полбуханки чёрного хлеба и пара солёных огурцов. По квартире плавал кисловатый салатно-табачный фимиам вчерашнего застолья.

– Как сам? – вяло поинтересовался Гордей, влача стопы к дивану.

– Лёгкий, звонкий и прозрачный, – коротко ответствовал Славка.

Ожидаемой хохмы не последовало, вместо этого Гордей доложил мрачно:

– Ирэн смылась.

Славка подсел к столу, налил себе стопку. Надо во что бы то ни стало изгнать остатки липкого мандража, охватившего его после разговора с Чигирём.

– Эка невидаль, в первый раз, что ли?

– Не скажи, я её повадки знаю. Такого ещё не было. Слиняла тишком, пока я дрых, то ли ночью, то ли рано утром. Даже записку не оставила. Мобильник не отвечает. Удрала самым подлым образом.

– Дежа вю, – хмыкнул Славка, – твоя история в чём-то повторяет мою. А удрала она скорее всего к этому Глебу, мог бы и сам догадаться.

– Хоть к Глебу, хоть к Ивану, мне нас… ть, – зло сказал Гордей, – ещё раз заявится, на порог не пущу. Достали уже меня эти залётные домохозяйки.

Непривычная эскапада, нелогичная для закадычного дружка. Раньше он не позволял себе хулить Ирэн. Хотя и особых выкрутасов она доселе не выкидывала.

От вчерашнего сна только грёзы остались, наша прошлая жизнь миражом оказалась… Откуда, из каких глубин памяти всплыла эта строчка из давнего стихотворения?

– А молодожёны твои где? – спросил Славка, чтобы хоть как-то отвлечь дружка от чёрных мыслей.

– Ускакали куда-то с утра пораньше, – рассеянно сказал Гордей, – думаю, в Москву полетели проветриться.

– Знаешь, Игорёха, я ведь тоже в подвешенном состоянии. Мне сейчас придётся болтаться по посёлку и ждать, позвонит она или нет. Давай решим так: бухать пока не стоит, промаринуемся часов до пяти и, если у меня ничего не выгорит, закатимся куда-нибудь, ну хоть в «Элладу»…

– Сдалась тебе та «Эллада», – скривился Гордей, – ты же знаешь, не выношу я это заведение. Да и бабьё там – пробу ставить негде. По ним же весь посёлок промаршировал.

– О кей, предложи свой вариант.

– Уж если закатываться, то в белокаменную. Есть один адресок, я попозже созвонюсь кое с кем, потом сообщу. По кабакам бродить всё равно денег нет, гораздо проще халявное хоум-пати организовать, сабантуй на общие бабки. Адресок, правда, немного стрёмный, публика непростая, но посмотрим…

Славка не успел ничего ответить. Из кармана зазвучал полифонический Эннио Морриконе.

– Алло, Вячеслав? – послышался из трубки знакомый голос, и он подскочил как ошпаренный.

– Да-да, слушаю.

– Это я слушаю. Что вы хотите мне предложить?

– М-м, где же нам удобнее… «Эллада» ещё закрыта… Давайте у Центрального парка, знаете, там на входе арка такая, типа с виноградными гроздьями…

– Таксисты всё знают, – перебила она, – хорошо, давайте там. Как вас узнать?

– Я буду в джинсовом костюме и в синей водолазке. Лилия, так я то вас знаю, поэтому только скажите, через какое время мне там быть.

– Хорошо, идите к этой вашей арке и оттуда перезвоните по этому номеру. Я вызову такси и буду минут через двадцать. Надеюсь, вы джентльмен и расплатитесь с шофёром?

– Разумеется.

– Договорились, до встречи.

Славка, переваривая этот короткий ёмкий диалог, смотрел на Гордея, потом мотнул головой.

– Нет, ну ты представляешь! Голос вроде бы её, но разговор… Признаться, она и вчера меня по телефону удивила. Своеобразная дама эта незабудка, должен заметить.

Приятель понимающе ухмылялся.

– Как я понял, сегодня в Москву мне придётся отправляться без собутыльника.

– Правильно понял, – Славка, встал и потянулся, – хотя ни черта ещё не ясно. Ну что ж, пожелай мне удачи.

– Может, ещё стопарь для храбрости?

– Да ну, что ты!

– Тогда желаю удачи.

Глава 3

Солнце поднялось уже довольно высоко, но надеяться на то, что и сегодняшний день окажется жарким, не приходилось. На восточной стороне клубились фиолетовые тучи, временами налетал резкий заполошный ветерок, взметающаяся с асфальта пыль то и дело норовила стегнуть Славку в лицо. Далёкие раскаты грозовой канонады становились всё более слышны.

Славка, позвонив Лилии, крутился и маялся возле входа в парк, не отходя далеко. Хорошо ещё, что высматривать ожидаемое такси приходилось только со стороны центра. Сзади, метрах в двухстах, тянулась железнодорожная линия, там и дорог-то нет, одни тропки. Другое дело, что таксистом мог оказаться кто угодно – и официал на жёлтой «волге» с шашками, и частный бомбила на чём попало, от «москвича» до «мерседеса».

Жёлтых таксомоторов не появилось ни одного, зато неприметный вишнёвый «опель», едва припарковавшись на противоположной стороне, вдруг резво взял с места, пересёк проезжую часть по диагонали и тормознул прямо возле Славки. Из-за приспущенного стекла смотрел усатый, с добродушным прищуром, мужик южной наружности.

– Молодой человек, это вы Слава? – спросил он с лёгким акцентом.

– Угу.

Славка заглянул в салон машины.

Она сидела на переднем сиденье, чуть замаскировавшись солнцезащитными очками, на губах застыла лёгкая улыбка.

– Чего ждём, джентльмен? Будьте добры отстегнуть этому джигиту пятьсот рублей.

Славка поспешно расплатился, Лилия вышла, «опель» развернулся и укатил. Она посмотрела куда-то в сторону, потом не спеша подошла ближе, теребя в руках чёрную сумочку, смотрела на него без особого стеснения, хотя и несколько настороженно. Светло-коричневый приталенный жакет и брючки почти такого-же цвета шли её небольшой ладной фигурке идеально.

– Ну здравствуйте, таинственный незнакомец. Изложите в деталях, где мы могли так познакомиться, что я об этом ничего не знаю. То, что мне с ваших слов передала соседка, в расчёт не берётся. Во всяком случае, ни под каким дождём я вчера не бродила.

– Лилия, у вас есть сестра-близнец? – сразу спросил Славка.

Она взглянула с лёгким недоумением.

– Без понятия. Во всяком случае, родичи мне об этом не сообщали.

Интересный ответ. Показалось или нет – девчонка чем-то раздражена. Или всё-же так проявляется её настороженность?

– И ещё… Давай на «ты», а то что мы, как на английском приёме.

– Да пожалуйста, – пожала она плечами.

– Предлагаю небольшую экскурсию. Хочу показать, где всё произошло, просто ради интереса. Это на этой вот самой улице, не очень далеко.

Она машинально посмотрела вдоль Центрального.

– Не вижу никакого смысла.

– Лиль, я уже догадываюсь, что вчера утром ты там не была. Но кто же тогда был? Перстень с буквой «Л»… А адрес по улице Дачной – он что мне, приснился? Мне кажется, или ты на самом деле чем-то расстроена? Я этому не рад.

– Я не злюсь. А на моё настроение не обращай внимания. Поцапалась с утра кое с кем…

Она посмотрела на Славку с некоторым вызовом.

– А если бы не поцапалась, то вряд ли стала тратить время на встречи с непонятными личностями.

– И всё-таки давай прогуляемся, – он осторожно взял её под локоток, – может, угостить тебя чем-нибудь вкусным?

– Не подлизывайся. Когда попрошу, тогда и угостишь. Я в этом плане не комплексую.

Навстречу из-за угла – вот неожиданность – вывалился Гордей. Лёгок на помине, словно нарочно поджидал. Мало того, ещё и не один. Рядом семенила одна из его дежурных подружек, чьё имя Славка запамятовал. Ну, Гордей! До чего лёгкий человек, позавидовать можно. Час назад глушил водку в одиночестве, скрипел зубами и предавался чёрной тоске, и вот уже летит развлекаться на столичные просторы, зацепив первую попавшуюся куклу. Дым в голове, бес в ребре, перо в заднице.

– А вы прекрасно смотритесь, молодые люди, – отвесил комплимент приятель.

– Уже в Москву намылился?

– Конечно, а чего ждать. У меня всё быстро происходит – позвонил, пригласили, еду. Погнали с нами за компанию.

– Не, братан, сегодня не получается, – Славка покосился на свою спутницу, – может, в следующий раз.

Разминувшись с Гордеем, они шли какое-то время молча. Лилия по-прежнему не проявляла признаков женского любопытства, думала о чём-то своём, а может, терпеливо ждала, когда нежданный кавалер сам проявит инициативу. Наконец она прервала молчание и спросила, не поворачивая головы:

– Слав, что ты на меня всё посматриваешь? Язык парализовало? Спрашивай, что хотел, я не кусаюсь. Мне самой интересно, на кого же я могу быть похожа.

– Решаю задачку под названием «найди десять отличий», – отшутился Славка.

– Никогда не думала, что стану чем-то вроде экспоната. И как, много отличий?

– Да никаких, если не считать, что у тебя сейчас серёжки в ушах, а у той не было. И одежда…

Он посмотрел на неё искоса и спросил вкрадчиво:

– Лиль, а у тебя в гардеробе имеется кофта с длинным рукавом, на… кажется, левой стороне вышита маленькая красная роза?

– Незнакомец, вы начинаете меня пугать своей осведомлённостью, – проговорила она не сразу, то ли всерьёз, то ли в шутку, – если имеешь в виду вишнёвый джемпер, то одевала я его последний раз с месяц назад, сейчас его жарковато таскать, не находишь?

Славка задумался.

– Месяц назад?

Осмелев, он решил проверить наличие интимной отметины.

– Разреши-ка, – он отогнул ей воротник жакета, присмотрелся и вздохнул разочарованно, – а вот тут ничего нет, что очень странно. Увы, фокус не удался.

Ну уж в этой ситуации ни одна женщина в мире не удержалась бы от любопытства.

– И что там? – Лилия непроизвольно потрогала пальцами шею, – родинка?

– М-м, нет, не родинка. Как-нибудь потом расскажу.

– Интриган, – буркнула она, потом показала на противоположную сторону улицы, где расположилась стайка пивных грибков, – кофе хочу. Угощай.

– Я не интригую, я недоумеваю, – сообщил ей Славка, – хорошо, пойдём пить кофе. Хотя мы уже почти дошли.

Туча нависла уже над доброй половиной посёлка, хлопал тентованный шатёр «грибка», прохожие инстинктивно ускоряли шаг, и Славка забеспокоился.

– Сейчас накроет нас. А я, кажется, знаю, куда спрятаться. В тот самый подъезд, где вчера с твоей близняшкой знакомился.

– Не люблю грозу. С детства её боюсь, – вполголоса призналась Лилия.

Небо недовольно зарокотало, а она вдруг обернулась и устремила пристальный взгляд на компанию молодёжи, с хохотом и визгом грузившуюся неподалёку в маршрутное такси. На лице её Славка заметил недоумение.

– Кого увидела?

Она что-то невнятно пробормотала, повернулась и принялась торопливо допивать кофе. Непонятная Славке озабоченность с её лица, впрочем, не сходила.

– Вот это дерево, под которым я тебя… её встретил, – Славка похлопал по шершавому стволу, – а вон наше укрытие…

Ливень хлынул внезапно, словно над головой опрокинули гигантское ведро с водой, и они опрометью бросились к подъезду. Небо над крышами прорезал змеистый зигзаг.

– Надо же, сутки миновали, а гроза снова догнала нас…

Последние его слова заглушил залп громового раската, и Лилия неожиданно прижалась к Славке.

– Чего ты испугалась-то? – успокаивающе пробормотал он, – давай внутрь зайдём.

Чёрт, замок кодовый! Вот мода дурацкая пошла, понаставили железяк во все подъезды, деньги с людей содрали, а хаты как бомбили, так и бомбят. На их удачу, подоспела запыхавшаяся гражданка с авоськами, споро открыла дверь.

– Тётенька, можно нам зайти, а то видите, девушка грозы боится, – слегка дурачась, вопросил Славка, – нет, я серьёзно.

Гражданка покосилась, проворчала что-то неопределённое, но дверь захлопывать не стала. Поднявшись на один пролёт, они встали у окна.

– Ничего смешного, между прочим, – пробурчала Лилия, – у каждого могут быть свои маленькие слабости.

Славка взглянул на неё. Похожая на нахохлившегося рыжеватого воробушка, она хмуро смотрела в залитое водой стекло. Никому не дано знать, какая сила движет людьми в такие моменты. Через бесконечно короткий миг Славка заключил Лилию в объятия и впился в её губы долгим поцелуем. Она не шарахнулась, не отстранилась испуганно, только упёрлась кулачками ему в грудь и через какое-то время аккуратно высвободилась.

– Что это с тобой? Остынь, ишь какой пылкий, – сказала Лилия с коротким смешком, не глядя на него, – отголоски глупой юности, школьная любовь и свиданки в подъездах?

– Ага, на нас иногда находит… – пробормотал он, приходя в себя.

Чуть помедлив, она спросила:

– Слав, признайся честно – для чего ты выдумал всю эту историю? Скажи уж прямо, без всякой мистики, откуда ты меня знаешь?

– А история только начинается. Сейчас дождь закончится, и я покажу, что было дальше. Но пойдём мы уже в обратную сторону, ко мне домой.

Лилия посмотрела на него выжидательно. Славка улыбнулся.

– Не бойся, Лиль, я правда не шизик и не маньяк, я простой местный пролетарий Славка Шумилов. Хочешь, паспорт покажу? Он у меня, кстати, с собой.

– Нужен мне твой паспорт… И почему это я должна бояться? Сам-то первых встречных-поперечных не опасаешься? Легкомыслие чревато, – сказала она, продолжая пристально смотреть на него. Наверное, в шутку сказала, а у Славки словно ледяной коготок в груди царапнул, и он не нашёлся, что ответить. Показалось – даже вздрогнул непроизвольно.

Она отвела взгляд, встала на цыпочки и посмотрела из окна вниз.

– Почти прекратился. Может, пойдём?

На улице веяло свежестью, повсюду журчало, струилось и капало. Славка с Лилией шли, огибая лужицы, изредка шарахаясь от фонтанов воды, летящих из-под колёс. После сумбурной выходки в подъезде Славка ощущал смешанные чувства – лёгкую эйфорию вперемешку с неловкостью и смущением. И неловкость эта даже не оттого, что он внезапно набросился на неё со своими неуклюжими нежностями, а то, что при всём этом присутствовал ещё и её насмешливый скепсис по поводу славкиных россказней. Нет, она не выставляла его дураком, она несомненно была умна. Неумная давно бы ретировалась, придумав подходящий предлог. Лилия не убегает, терпеливо слушает, изначально не веря ни одному слову. А может, уже не слушает, и держит её возле Славки совсем не его повествование, а нечто другое. Ведь всю эту историю Лилия давно могла пресечь на взлёте вопросом, который задала уже перед дверью его квартиры.

– Славик, ты свою промокшую даму под деревом во сколько встретил? Только поточнее.

– Без десяти восемь, точнее быть не может. Я на работу опаздывал.

– Прекрасно. А я ровно в семь сорок пять садилась на московскую электричку.

Ещё в коридоре Славка с тайным интересом стал ожидать традиционного ритуала с обходом квартиры. Как бы не так. Вместо этого, едва разувшись, Лилия заметила иронически:

– Не знаю, как днём, но ночью у тебя точно не я была.

– С чего ты взяла, что у меня кто-то был?

– С того. Брюнетка. Угадала? Духи у неё неприлично резкие. «Кензо» или «донна каран». Во всяком случае, не в моём вкусе.

И отправилась прямиком на кухню. Славка, тут-же вспомнив про пустой холодильник, в ужасе схватился за голову.

– Лиль, прости идиота, я совсем забыл, что у меня шаром покати. Поскучай пока у телевизора, я мигом…

– Не переживай, я не голодна. Только из спиртного ничего крепкого не бери. Бутылку хорошего белого вина, – сказала она вслед.

Вернувшись с двумя пакетами снеди, Славка обнаружил её забравшейся с ногами на диван. Лилия смотрела в телевизор и временами посмеивалась. На экране бесчинствовали хохмачи из «камеди клаб».

– Хоть над чем-то повеселиться в этом скучном мире, – сказала она, – пошлятина, правда, порой неописуемая.

В четыре руки они довольно быстро соорудили неплохой стол, Славка откупорил вино и разлил в бокалы.

– Ну, за что пьём, загадочная и удивительная? Наверное, как принято – за встречу. Которая, надеюсь, не оборвётся так неожиданно, как первая.

Они выпили, и Лилия тут же спросила:

– А она оборвалась неожиданно?

– К сожалению, да, – кивнул Славка. Вскочил, принёс из спальни голубой халат.

– Вот в нём я её видел в последний раз. На той двери сохла одежда. Я думаю, пришла пора рассказать о самом неприятном моменте за вчерашнее утро. Я понимаю, этот бред тебе изрядно надоел, но всё же потерпи ещё немного.

Она по-прежнему внимала вежливо-равнодушно, и лишь когда Славка добрался до своей отключки посреди улицы, в её глазах возникла некоторая заинтересованность.

– Вот так, с приключениями дойдя до дома и не обнаружив там никого, и решил я разыскать эту самую Дачную.

– А зачем?

– А затем. Зло меня взяло. Надо же было хоть что-то прояснить.

Чуть подумав, Лилия поинтересовалась:

– Эта дама назвала тебе точный адрес по улице Дачной?

– Нет, просто название улицы.

– Скажи, а раньше с тобой что-либо подобное случалось?

– Никогда. Если такое произойдёт хотя бы ещё раз, я точно с катушек съеду.

Она вздохнула.

– Что-то у меня самой голова кругом начинает идти. Наливай. Поднимем бокалы за то, чтобы не произошло.

В её словах просквозил какой-то едва ощутимый подтекст.

– И не криви, а скажи уж прямо, что влюбился в неё с первого вздоха, потому и побежал в эти богом забытые Зяблики.

Славка замялся.

– Она мне показалась такой несчастной, беззащитной. Лежала на этом диване в халатике… Помню, спросила, не женат ли я. Ты вот не спрашиваешь.

Лилия повела взглядом по стенам.

– А что, так не видно? Паутина в углах, в холодильнике пусто, а окна, наверное, год никто не мыл.

Славка виновато развёл руками и попытался перевести разговор на более щекотливую тему.

– А ещё я заметил, что амнезия у неё была немного странная. Кроме своего имени, она твёрдо помнила, что не замужем.

Лилия, похоже, и бровью не повела. Поболтала бокал в пальцах и поинтересовалась:

– А что тебе Алексеевна ещё про меня наплела?

– «Наплела» – слово нехорошее. Так, рассказала кое-что. Вернее, это я спрашивал, а она отвечала. Про педагогов с третьего этажа, про студента ихнего, про перстень, тебе подаренный, ну и про то, что больно ты скрытная. И чего, говорит, такая умница и красавица забыла в нашей глуши?

– Алексеевна тётка неплохая, душевная, только любопытная сверх меры, – сказала Лилия, – слабость она, видишь ли, ко мне питает, якобы похожа я на её младшую. Мне по жизни почему-то многие говорят, что я на кого-то там похожа.

Пригубила из бокала и продолжила.

– Похоронила она её недавно. У старшей-то дочери всё нормально, замужем за бизнесменом, двое детей, в Питере живут. А у младшей по жизни перекос вышел. Поступила в медицинский, через два курса бросила, связалась с наркошами, далее по наклонной. Нашли мёртвую в каком-то притоне в Текстильщиках. Передозировка.

В чёрной сумочке запиликал телефон. Лилия взглянула на дисплей, встала и ушла на балкон. Даже дверь за собой закрыла. У Славки тоскливо сжалось сердце. Звонит заскучавший студент, друг сердечный, сейчас она наплетёт ему в уши тридцать три уважительные причины своего отсутствия, а со Славкой распрощается с корректной вежливостью.

Он налил себе пол-бокала и прислушался.

Нет, не похоже, что друг такой уж сердечный. Сквозь закрытую дверь доносились лишь обрывки пылкого диалога: – а я здесь при чём?.. твои папахен унд мамахен… меня жизни учить… я не нанималась, заплачу, сколько надо… и катитесь!

Лилия вернулась, села на диван. Смотрела в сторону, нахмурившись. Казалось, даже её кудряшки воинственно растрепались. Взрывоопасная, оказывается, девка, с такой деликатно надо, как с гремучей смесью, а то и тебе перепадёт по инерции, за все сегодняшние бредни.

Славка налил ей вина и сказал вкрадчиво:

– Солнышко, ты мне сердитая ещё красивее кажешься. Выпей, не нервничай так.

Лилия перевела на него взгляд и невесело усмехнулась.

– Я не солнышко, ты меня сердитой ещё не видел. Это так, мелочи жизни. Достали, давно уже хотела с ними распрощаться.

Поковыряла вилкой салат, встала и принялась бродить по комнате. Как и её предшественницы, заинтересовалась фотографией на полке. Спрашивать, правда, ничего не стала. Решив, что пора и самому проявить любопытство, Славка спросил:

– Рассказала бы о себе, Лиль. Кто ты, что ты и вообще…

– А нечего рассказывать. Сирота я, – откликнулась она глухо.

Предельно подробно. Целых пять слов. Ладно, подождём.

Лилия наткнулась на глебову брошюру, присмотрелась, полистала.

– Что это за прокламация?

– Вчера один умный дядя снабдил. Ненавязчиво предлагает влиться в экологически чистую общину свободного труда, максимально удалённую от государства.

– Это где такая? В Сибири, в тайге?

– Как раз нет. Неподалёку, в соседней губернии.

– И как скоро ты собираешься туда влиться?

Славка ухмыльнулся.

– Да никуда пока не собираюсь. Если только от крайней безнадёги.

Лилия вновь села напротив, опёрлась подбородком на сложенные пальцы и задумчиво уставилась на Славку, словно врач на тяжёлого больного.

– Молодой здоровый мужик, какая у тебя может быть безнадёга?

– Если ты исчезнешь отсюда и во второй раз, это точно будет безнадёга, – уверил её Славка.

Лилия опустила глаза, долго раздумывала о чём-то.

– Да, тяжёлый случай… И ты что-то хочешь мне предложить? – наконец спросила она, глядя в стол.

– А сама не догадываешься?

Она в притворном ужасе закатила глаза к потолку.

– Господи, это что за чудо-юдо мне попалось? То набрасывается в подворотне, как оголодавший питекантроп, то простых слов не в состоянии проблеять. Придётся помочь. Повторяй за мной: Лилия, ты мне нравишься, переезжай и живи здесь.

Славка набычился.

– Это всё, конечно, замечательно, но я по-прежнему знаю только твоё имя и ничего более.

Она вздохнула, потянулась к сумочке и достала паспорт.

– Любуйся на здоровье, только учти, что показывать тебе документы я совсем не обязана: ты ведь не собираешься сдавать мне свою конуру за деньги?

Ну вот, давно бы так. Давай познакомимся ещё раз, симпатичный колючий цветочек.

Трегубова Лилия Владимировна. Двадцать пять лет, фотография совсем свежая. Место рождения – д. Лошкарёво, Пермская область. Прописана в Подмосковье, Можайский район, и новый паспорт выдан там же. Семейное положение – пустая страница.

По поводу прописки Славка уточнять не стал, вернул документ и спросил:

– Ну а на хлеб насущный где зарабатываешь, Лилия Владимировна? Рекламщица из частного агентства?

Особой резкости в ответ на его подначку не последовало.

– Зарабатываю, как умею. Это имеет какое-то значение?

Славка вновь попытался насупиться.

– Лиль, ты всегда такая злая, или бывает как-то по-другому?

– Я злая, когда злят, – лаконично ответила она.

Славка придвинулся поближе и спросил недоумённо:

– Всего-навсего поинтересовался твоей работой, и это злит? Как же мы с тобой дальше общаться будем?

– Я злюсь не от общения с тобой, – сказала она тусклым голосом, – просто на душе противно, осадок какой-то… Я тяжело схожусь с людьми, но и расставаться не всегда бывает легко.

Она покачала головой.

– Кажется, я забалдела от твоего вина. Больше не наливай.

– Как скажешь.

Славка устроился вплотную и положил руку ей на плечо.

– Но-но, сударь, – Лилия погрозила ему пальцем, – какие-же вы все однообразные, стоит только женщине признаться, что она пьяна. Славик, если мы решили, то давай решать до конца. Сейчас, пока этого нет дома, мне надо взять такси и смотаться в Зяблики. У меня вещей – один чемодан.

– Мне съездить с тобой?

– Ещё чего! Дать повод облить меня грязью на прощание? Если поинтересуются, скажу, что съезжаю к подруге.

Она посмотрела на часы и поднялась.

– Надо принять прохладный душ и вообще привестись в порядок. Полотенце выделишь?

Лилия ушла в ванную, а Славка сгрёб посуду со стола и потащил всё к кухонной мойке. Закончив с помывочными делами, присел на кухне и наблюдал, как она выходит и начинает расчёсываться перед зеркалом.

– До чего же странная штука, этот день сурка, – сказал Славка, – смотрю на тебя, и словно вчерашнее утро вернулось.

– И что же было вчера утром?

– Ты повторяешь все её действия, все жесты. Так же вышла из ванной, так же начала расчёсывать волосы…

– А ты в это время…

– А я на кухне рубил салат из чего-то там. Потом подошёл к ней, – Славка повторил вчерашнюю мизансцену, – вот так. А она съёжилась…

– И ты отстал?

– Угу.

– Валенок, – констатировала Лилия.

– Нет, не валенок. Мне правда было её жалко.

Она достала мобильник.

– Какой у тебя, говоришь, адрес?

– Лермонтова, четыре.

Лилия заказала такси и повернулась к Славке.

– До подъезда проводишь, жалельщик?

– Обязательно.

Когда они спустились вниз и остановились под входным козырьком, Лилия повернулась к нему.

– Слава, не знаю, кого ты там нарисовал в своём воображении, но я ведь правда не сахар. Как-то всё скоропалительно у нас получается, не пришлось бы потом сожалеть. Я не сторонница резких движений, и если бы не эта стычка с хозяевами квартиры…

– Но там хозяев было трое, а здесь я один. С одним-то уживёшься со своим несахарным характером?

– Как знать, как знать, – рассеянно ответила Лилия.

Присев на металлические перила, она смотрела на Славку с непонятным выражением, не то оценивающим, не то снисходительным, и это немного злило. Ждёт, догадается ли кавалер вторично оплатить такси? А вот не собираюсь я угождать каждому твоему капризу.

– Деньги на такси есть? – спросил он холодновато-нейтрально.

– Попытаюсь наскрести.

Из-за угла вывернул жёлтый таксомотор, Лилия обернулась и сказала Славке:

– И всё равно валенок. Ну посмотрел ты паспорт, и что из того?

Словно язык показала. Или предупредила о чём-то?

– Но моим ты вообще не поинтересовалась, – ответил Славка.

– Не требуется. Тебя и так насквозь видно.

Она открыла дверцу «волги».

– Ладно, не напрягайся, у меня лишь небольшая просьба: наведи в своём логове хотя бы относительный порядок.

– Когда тебя ждать? – заторопился он с вопросом.

– Через час-два, не больше.

Дверца хлопнула, «волга» отрыгнула облако бензиновых паров и скрылась за углом.

Что ж, ершистой Лилии удалось основательно вернуть его с небес на землю. Испуганная доверчивая незабудка вчерашнего сна перевоплотилась в колючую розу сегодняшней реальности. Славка бродил по квартире, шуршал веником по углам и переваривал в голове их недолгое общение.

Какая-то в ней чересчур взрослая холодная независимость, порой граничащая с надменностью. Переменчивое настроение. А адрес в паспорте? Голову можно дать на отсечение, это глухая деревенька в уральской глубинке. А на сельскую простушку она ну никак не смахивает.

Одна из охотниц за богатым мужем, тысячами слетающихся в Москву как мухи на мёд? Любительница шляться по злачным заведениям с надеждой схватить жар-птицу удачи за хвост? Если она это делает в одиночку, то схватит, скорее всего, только букет проблем.

Труженица ночного фронта? Нет, не похоже. Почему живёт в таком отдалении от центра? Ночью, по словам Алексеевны, она почти всегда бывала дома. Ну и наконец, при подобном образе жизни она не согласилась бы переехать на славкину квартиру. Такая будет жить где угодно, но только не у наивного воздыхателя. Неминуемо возникнут неприятности личного плана.

Можно предположить и третий вариант. Гарик, студент крупного вуза, прельстил её как перспективный кандидат в будущие спутники жизни, решила обосноваться у него, вроде как квартирантка. Только вот с предками не сложилось. Обычное дело. Встала на дыбы, запсиховала, а тут как нельзя кстати подворачивается загадочный тайный поклонник, одинокий, со свободной жилплощадью. Поразмыслила пару часов, оценила ситуацию и решила, что звёзды с неба пока подождут. Таким простофилей, который тащит незнакомую особу к себе на житьё при первом-же намёке с её стороны, можно крутить-вертеть как душе угодно. И бросить его при случае не долго и не хлопотно. С одним-то чемоданом на руках.

Славка принялся шуровать тряпкой оконные стёкла. Развёл тут теории, анализ и самокопание. Точнее – самоуспокоение. Сама откроется, никуда не денется.

Прошёл час, миновал второй. Славка перетёр все окна, пропылесосил все ковры и напоследок выдраил добела ванну и санузел. Лилии всё не было, и Славка начал поглядывать на мобильник, но звонить пока не решался. Завалился на диван с кружкой чая, ткнул кнопку телевизионного пульта. Привычно пролистал центральные каналы, на которых, как обычно в середине выходного дня, не на чем было задержать взгляд.

Два персонажа мужского пола, переодетые бабками, за годы вросшие в экран настолько, что стали уже чем-то вроде телевизионной заставки… Ток-шоу с подставными, усердно галдящими, перебивающими друг друга персонажами, так что непонятно, о чём вообще идёт речь… Нескончаемая санта-барбара про субретку-домработницу с малороссийским говором, чуть ли не каждый перл которой сопровождается дурацким хохотом за кадром… Парень с девкой развалились в креслах и лениво перебрасываются пустыми фразами, причём невзрачный словарный запас данных особей густо разбавляется застенчивым пиликаньем… Дорожный натюрморт из трёх сложенных в хлам иномарок, в одной из которых находится мычащее тело со скомканным аэрбегом перед носом, живое и невредимое, но пьяное настолько, что не в силах вылезти из-за руля… И конечно – её величество реклама: на экран врывается вкуривший лишнего директор магазина электроники, носится по залу со свитой взьерошенных менеджеров, обрывает на ценниках нули и со злобным торжеством объявляет стране, что отныне их товар продаётся в десять раз дешевле. Страна раскрыла рот и пытается поверить.

Чертыхаясь, он наткнулся наконец на один из музыкальных каналов и оставил пульт в покое. Незаметно подступила дремота с плавным погружением в сон, и вот уже Славка стоит на бескрайней, плоской, зелёной равнине, и тоскливое серое небо вокруг, а за незримой ватной стеной бумкает, словно метроном, телевизионный хип-хоп… Он вздрогнул и открыл глаза. Надвинувшееся забытьё определённо напугало, это уже начинает смахивать на фобию. А любая фобия – это симптом, предупреждение о неладах в психике.

Славка скосил глаза: на экране мельтешили чёрно-белые пятна видеоклипа. Гибкие бесполые механоиды в чешуйчатых гидрокостюмах, в ластах, с овальными масками вместо глаз, синхронно двигались под пульсирующий электронный ритм. Похоже, что у целого отряда аквалангистов коварная кессонка повредила мозги, и теперь от переизбытка азота они вдруг решили сплясать диковинный шаманский танец. В конце концов ихтиандры забрели в круглый водоём, заполненный то ли нефтью, то ли чернилами, и исчезли, растворились в нём, оставив на поверхности лишь вспухшие белёсые пузыри.

Он усмехнулся, отогнал невесёлые мысли, поднялся и вышел на балкон. Достал из кармана мобильник, глянул на время. Лилия отсутствовала уже почти четыре часа. За такой срок смотаться на такси до Зябликов, забрать чемодан и вернуться обратно можно раз семь. Пора прояснять ситуацию. Славка разыскал сегодняшний принятый номер и едва не нажал кнопку вызова, когда обратил внимание на комбинацию цифр. Звонок был сделан со стационарного телефона, имевшего начальные цифры четыре-девять-пять, и аппарат тот находился не у Лилии в сумочке, а стоял у кого-то на столике. Либо висел на стене. Может, у Лисовских, а может, у той же Алексеевны. В любом случае звонить на него не стоило, кто знает, на кого нарвёшься.