Текст книги "В компании милых дам"

Глава 6
Дальнейшие подробности

Мма Рамотсве собиралась в тот же вечер расспросить мистера Матекони про съемщика, но все время была занята чем-то по дому. Дети наперебой говорили о том, куда их нужно будет отвезти в ближайшее время, Роза оставалась допоздна, чтобы поговорить о своем больном ребенке. Так что к девяти часам, когда в кухне были вымыты все кастрюли и сковороды, а детям были сделаны и завернуты бутерброды, которые они возьмут в школу на следующий день, мма Рамотсве слишком устала, чтобы затевать новый разговор, который к тому же мог быть затруднителен для мистера Матекони. Поэтому они оба легли в постель, где мма Рамотсве несколько минут почитала журнал, прежде чем дремота заставила ее оставить чтение и выключить свет.

Поэтому до следующего утра, когда мистер Матекони пришел в офис за чашкой чая, она не заговаривала о предмете, который накануне вечером так заинтересовал ее и мма Макутси. Она, разумеется, уже рассказала ему о вчерашней аварии, и утром он велел ученикам отремонтировать велосипед.

Мма Рамотсве выразила сомнения относительно их способностей отремонтировать его как следует.

– Они очень грубо обращаются с техникой, – сказала она. – Ты сам мне говорил. И мы все это видели. Я не хочу, чтобы они испортили велосипед этого бедняги еще больше.

– Это же всего-навсего велосипед, – возразил мистер Матекони, желая ее успокоить. – А не «мерседес».

Так, когда мма Рамотсве передавала ему полную до краев чашку ройбуша, снова возникла тема «мерседеса».

– Мы с мма Макутси видели вчера «мерседес», – начала она, поглядывая на мма Макутси в поисках подтверждения. – Он остановился рядом с гаражом.

– Ну да, – отозвался мистер Матекони без большого интереса. – Сейчас встречается много этих машин. То и дело их видишь. Что это был за автомобиль?

– Серебристый, – предложила свое определение мма Макутси.

Мистер Матекони улыбнулся:

– Да, это его цвет. «Тойоты» тоже бывают серебристые. Машины часто бывают серебристыми. Я имею в виду, какой модели?

– Это «3.3. Компрессор», – сказала мма Рамотсве.

Мма Макутси сначала посмотрела на нее с удивлением, затем смутилась. Конечно же это была как раз такая деталь, которую должен заметить детектив, и мма Рамотсве действительно ее заметила. В то время как она, мма Макутси, всего лишь помощник детектива, не увидела ничего, кроме цвета.

– Хороший автомобиль, – сказал мистер Матекони. – Но вряд ли я бы стал тратить столько денег – даже если бы они у меня были – на такой автомобиль. Наверное, кругом полно богатых людей.

– Мне кажется, за рулем была богатая дама, – сообщила мма Рамотсве. – Думаю, что это та богатая дама, с которой встречается Чарли. Да. Я думаю, так.

Мистер Матекони уставился на свой чай. Ему не нравилось размышлять о частной жизни своих учеников, по большей части она представлялась ему до крайности неприятной. Одни девушки, думал он, потому что только девушки и были у них на уме. Только девушки. Поэтому он ничего не сказал, и мма Рамотсве продолжила:

– Да. Мы с мма Макутси видели, как Чарли влез в этот «мерседес» с богатой дамой за рулем и они уехали.

Мма Рамотсве подождала, не отреагирует ли мистер Матекони на ее слова, но он по-прежнему пил свой чай.

– И, – продолжала она, – они поехали к старому аэродрому, а потом к дому. – Она сделала паузу, прежде чем добавить: – К твоему дому.

Мистер Матекони поставил кружку:

– К моему дому?

– Да, – подтвердила мма Рамотсве. – Они поехали к твоему дому, потому-то у меня машина вильнула, и я сбила этого беднягу велосипедиста. Если бы это не был твой дом, я бы так не удивилась, и машина бы не вильнула.

– И они оставались там какое-то время, – добавила мма Макутси. – Думаю, они были в гостях у людей, которые сейчас там живут, кто бы это ни был.

– Возможно, это так, – сказал мистер Матекони. – У людей, которые живут в моем доме, без сомнения, должны быть друзья. Возможно, дама в «мерседесе» дружит с этими людьми.

Мма Рамотсве согласилась, что это возможно. Но ученики любят сплетничать, и если бы они вращались в обществе съемщиков мистера Матекони, то наверняка упомянули бы об этом.

Мистер Матекони пожал плечами:

– Это дело Чарли. Если он встречается с этой женщиной в свое свободное время, это его дело. Я не могу запрещать этим молодым людям иметь подружек. Это не моя забота. Моя забота выучить их работать с двигателями, а это довольно трудно. Если мне будет нужно учить их следить за собой, когда они уходят из мастерской… – Он безнадежно развел руками.

Мма Рамотсве взглянула на свою помощницу, которая задала вопрос:

– Кто ваш съемщик, рра?

– Эго зовут Офентсе Макола, – ответил он. – Я не так много знаю о нем, но он каждый месяц регулярно вносит плату. И никогда не запаздывал с этим, ни разу.

Мма Рамотсве поймала взгляд мма Макутси и подала ей знак прекратить разговор. Мистер Матекони, как ей показалось, чувствовал себя не очень удобно, и лучше было не нажимать на него. Кроме того, она хотела выяснить, кто владелец серебристого «мерседеса», а это требовало сотрудничества с мистером Матекони. Если он решит, что женщины собираются что-то предпринять, то может отказаться помогать. Поэтому следовало прекратить разговоры о подвигах Чарли.

После того как мистер Матекони вернулся к работе, мма Рамотсве занялась телефонными звонками, а потом повернулась к мма Макутси и прямо спросила, что, по ее мнению, им следут делать.

– Стоит ли выяснять что-то об этой женщине? – спросила мма Рамотсве. – Имеет ли это отношение к нам на самом деле?

Мма Макутси задумчиво посмотрела на нее:

– Чарли молодой человек. Он сам отвечает за себя. Мы не можем диктовать ему, что делать.

Мма Рамотсве согласилась, но затем спросила, что должен делать старший, когда видит, что молодой человек может совершить большую ошибку или сделать что-то плохое. Имеет ли старший право об этом сказать? Или должен просто отойти в сторонку и позволить событиям идти своим чередом?

Мма Макутси на минутку задумалась.

– Если бы я собиралась совершить какую-нибудь глупость – настоящую глупость, – ведь вы бы сказали мне, мма?

– Сказала бы, – ответила мма Рамотсве. – Сказала бы – и надеялась бы, что вы ее не совершите.

– Значит, мы должны предупредить Чарли, чтобы он был осторожен? Мы должны это сделать?

Мма Рамотсве сильно сомневалась в том, что Чарли примет совет, касающийся женщины, но думала, что нужно попробовать.

– Мы могли бы попытаться поговорить с ним об этом, – сказала она. – Но на самом деле нам не с чем подойти к нему, правда? Мы ничего не знаем об этой женщине, кроме того, что у нее есть «мерседес». Этого явно недостаточно. Нельзя предупредить кого-то, если знаешь так мало. Нельзя сказать: держись подальше от дам, которые водят «мерседес»! Так ведь нельзя сказать, правда, мма?

– Есть люди, которые так бы и сказали, – в шутку предположила мма Макутси.

– Но я думаю, нам следует узнать несколько больше, – сказала мма Рамотсве.

– Тогда спросим Чарли. Разве не этот метод мы используем в «Женском детективном агентстве № 1»? Разве мы не спрашиваем людей напрямую, когда хотим что-то выяснить?

Мма Рамотсве не могла не согласиться. Если бы она когда-нибудь собралась написать книгу наподобие «Основ частного расследования», то добавила бы кое-что к тому, что утверждал Клоувис Андерсен. Он предлагал всяческие хитрые способы выяснения фактов – преследовать людей, просматривать то, что они выбрасывают в мусорную корзину, наблюдать, с какими людьми они общаются, и так далее, – но ничего не говорил о том, что следует впрямую задавать вопросы. А это зачастую лучший способ получить информацию. И в своей книге, если мма Рамотсве когда-нибудь напишет ее («Частное расследование для женщин» – неплохое название), она уделит большое внимание этому прямолинейному методу. В конце концов, такая техника неплохо послужила ей во многих расследованиях, и, возможно, это еще один случай, когда ее можно использовать.

Мма Рамотсве встала из-за письменного стола и в сопровождении мма Макутси неторопливо пошла в мастерскую. Мистер Матекони изучал машину, припаркованную снаружи; рядом стоял озабоченный владелец. Чарли и младший ученик осматривали подвеску большого красного автомобиля, поднятого на гидравлическом подъемнике.

– Ну, – заметила мма Рамотсве, как бы приглашая всех к разговору, – я вижу, вы собираетесь починить подвеску этой машины. Водитель будет вам благодарен. Его не будет так трясти, когда вы закончите.

Чарли улыбнулся мма Рамотсве:

– Это правда, мма. Мы собираемся сделать эту подвеску такой мягкой, чтобы водителю казалось, что он движется на облаке.

– Ты очень умен, – заметила мма Рамотсве.

– Это правда, – подтвердил Чарли.

Мма Рамотсве переглянулась с мма Макутси, которая прикусила губу. Иногда, имея дело с этими парнями, она с трудом сохраняла вежливость. Так и хотелось позволить себе саркастическое замечание, но проблема заключалась в том, что ученики не понимали сарказма, и не стоило тратить его впустую.

– Мы видели тебя вчера вечером, – сказала мма Рамотсве беззаботным тоном. – Мы видели, как ты сел в очень элегантную машину, Чарли. Наверное, ты завел себе очень элегантных друзей.

Ученик засмеялся.

– Очень элегантных, – повторил он. – Да… Вы правы, мма. У меня очень элегантные друзья. Ха! Это вы считаете, что я ничего не значу, а мои друзья думают иначе.

– Я никогда не считала, что ты ничего не значишь, – возразила мма Рамотсве. – Ты не должен так говорить.

Чарли взглянул на младшего ученика, ожидая поддержки, но ее не последовало.

– Ну ладно, – сказал он. – Возможно, вы так не считаете. Но говорю вам, мма, моя жизнь изменится. Очень скоро изменится, и тогда…

Все ждали окончания фразы, но его не последовало.

– Ты собираешься жениться? – предположила мма Макутси. – Прекрасная новость. Женитьба – это всегда большая перемена в жизни человека.

– Ха! – отозвался ученик. – Кто сказал хоть слово о женитьбе? Нет, я не собираюсь жениться.

Мма Рамотсве затаила дыхание. Пришло время задать прямой вопрос и посмотреть, каков будет ответ.

– Это потому, что твоя подруга, богатая дама, уже замужем? Да, Чарли?

Задавая вопрос, мма Рамотсве поняла, что интуиция ее не обманула. Больше парня можно было не расспрашивать. То, как Чарли выпрямился, стукнувшись головой о днище машины, ясно дало понять, что этот вопрос не нуждается в ответе. Ответ уже был дан.

В этот вечер мма Рамотсве и мистер Матекони вернулись в свой дом на Зебра-драйв задолго до пяти часов, что, казалось, удавалось им все реже. Оба они вели напряженную трудовую жизнь: она – как частный детектив, чьи услуги пользовались все большим спросом, а он – как один из лучших механиков Ботсваны. Их достойное положение было достигнуто тяжелым трудом и строгим следованием определенным принципам. Для мма Рамотсве принципом, которым она руководствовалась в своей практике, была честность. Чтобы добраться до истины, иногда бывает необходимо прибегнуть к небольшому обману – всегда безвредному, – но никогда не следует обманывать клиента. Если истина кажется неприятной или обидной, существуют способы представить ее в смягченном виде. Зачастую нужно только дать возможность клиенту самому прийти к определенным выводам, просто помогая ему и указывая на то, что он мог бы при желании выяснить сам.

Разумеется, успех мма Рамотсве объяснялся не только этим. Другой причиной ее популярности была присущая ей отзывчивость. Считалось, что мма Рамотсве можно рассказать все что угодно, и она не станет тебя ругать или с осуждением качать головой (если у тебя не будет нахального выражения лица – этого она не терпела). Поэтому люди могли приходить к ней и откровенно рассказывать о том, какую совершили ошибку, что поставило их в затруднительное положение, и мма Рамотсве делала все что могла, чтобы избавить их от последствий их эгоизма или глупости. Человек мог прийти в офис к мма Рамотсве и признаться в прелюбодеянии, и она не надувала губы и не бормотала что-то себе под нос, а просто говорила: «Я уверена, что вы об этом сожалеете, рра. Я понимаю, как это сложно для вас, мужчин, со всеми вашими слабостями». Это подбадривало клиентов и не создавало впечатления, что мма Рамотсве их осуждает. Когда признание было сделано, она часто проявляла недюжинную изобретательность в поисках решения. И ее решения, как правило, не приносили человеку лишней боли. Казалось, великодушие, которым обладала эта женщина, было заразительным. Соперники и враги, ввязавшиеся в бессмысленную вражду, обнаруживали, что мма Рамотсве всегда находит выход, позволяющий человеку сохранить достоинство. «Всем нам свойственны человеческие слабости, – говаривала она. – В особенности мужчинам. Не надо стыдиться».

Что же касается репутации мистера Матекони, она была основана на самой простой и старой как мир добродетели – порядочности. Мистер Матекони никогда не запрашивал слишком дорого и не допускал некачественной работы (из-за этого он часто конфликтовал со своими безответственными учениками). «Эти ребята сведут меня в могилу раньше времени, – говорил он, качая головой. – Тогда останутся „Бывшие моторы на Тлоквенг-роуд“, которыми владел покойный мистер Матекони».

Не кто иной, как британский специальный уполномоченный, который разъезжал на прекрасном «ренд-жровере», входил в число тех, кто высоко ценил достоинства мистера Матекони. Он, как и его предшественник, доверял свой автомобиль заботам мистера Матекони, в то время как другие дипломаты отводили свои машины в большие мастерские с нарядными фасадами. А британский специальный уполномоченный, обратившийся в «Быстрые моторы на Тлоквенг-роуд», умел верно оценивать людей, и он мгновенно понял, что приобрел настоящее сокровище в лице этого механика, когда мистер Матекони по собственной инициативе отрегулировал что-то в двигателе автомобиля, хотя ему нужно было просто наполнить бак. Необычный звук двигателя насторожил мистера Матекони, он обнаружил проблему и понял, что ее нужно решать немедленно, не дожидаясь, пока об этом попросят. Это положило начало длительным взаимоотношениям, в результате которых безупречный автомобиль дипломата регулярно обслуживали в «Быстрых моторах на Тлоквенг-роуд».

И точно так же, как мма Рамотсве была тактична, сообщая неприятные известия, мистер Матекони старался сообщать плохие новости об автомобиле таким образом, чтобы смягчить удар для владельца. Ему приходилось видеть, как механики покачивают головой, осматривая двигатель, даже если владелец автомобиля стоит рядом. Да-да, когда он сам был учеником, он работал у механика, учившегося в Германии, который мог просто показать на двигатель и воскликнуть «Капут!». Таким немыслимым способом он сообщал клиенту, что с машиной не все в порядке. И мистер Матекони раздумывал: неужели немецкие доктора таким же образом поступают со своими пациентами – качают головой и восклицают «Капут!»? Возможно, именно так.

Его методы были гораздо мягче. Если предстоял очень дорогой ремонт, он иногда предлагал клиенту стул, прежде чем назвать цену. А если ничего нельзя было сделать, он начинал с того, что говорил о пределе существования для всякой вещи, применяя это к ботинкам, машинам и даже к самому человеку. Таким образом, переход к разговору о его автомобиле представился чем-то неизбежным. Мистер Матекони, тем не менее, понимал, насколько люди могут быть привязаны к своим автомобилям. Он выяснил это, имея дело как с мма Потокване, хозяйкой сиротского приюта, так и с самой мма Рамотсве. В сиротском приюте был старенький микроавтобус, который мма Потокване уговаривала мистера Матекони чинить (бесплатно). Этот микроавтобус уже давно пора было заменить, так же как и водяной насос следовало сменить гораздо раньше, чем это было сделано. Мма Потокване не была особенно привязана к микроавтобусу, но тратила деньги с неохотой, если могла избежать этих трат. Мистер Матекони доказывал ей, что рано или поздно подвеску микроавтобуса придется заменить, как и тормоза, электропроводку и часть днища. Он объяснил хозяйке приюта, что днище может провалиться, и тогда кто-нибудь из сирот выпадет на дорогу, – и что скажут люди, когда это случится? «Этого не случится, – отвечала мма Потокване. – Вы не допустите, чтобы это случилось».

В случае с мма Рамотсве дело было скорее не в денежных соображениях, а в эмоциональной привязанности к фургончику, который женщина приобрела, когда только что перебралась в Габороне, и с тех пор он верно ей служил. Машина не была ни особенно быстрой, ни особенно удобной. Подвеска никуда не годилась, особенно со стороны водителя, – стоило учесть традиционную фигуру мма Рамотсве, в какой-то мере способствовавшую износу машины. И у двигателя наблюдалась тенденция очень быстро разлаживаться после того, как мистер Матекони его в очередной раз чинил, в результате белый фургончик время от времени дергался и трещал. Однако, по мнению мма Рамотсве, все это было ерундой: пока белый фургончик мог ее возить и пока он не ломался слишком часто, она полагалась на него. Она думала о нем как о друге, верном союзнике в этом мире, союзнике, которому она платила нежной привязанностью.

Такая профессиональная репутация означала, что оба они, мма Рамотсве и мистер Матекони, были, пожалуй, заняты больше, чем им бы хотелось. То, что мма Рамотсве сумела выкроить в этот вечер час между пятью и шестью и они могли вдвоем посидеть на веранде, пройтись по саду и выпить по чашке ройбуша, было для них радостью. Мма Рамотсве хотелось не только дать мистеру Матекони возможность расслабиться (он работает, подумала она, слишком много), но и поговорить с ним наедине, без мма Макутси, или учеников, или даже Мотолели и Пусо.

Мма Рамотсве и мистер Матекони сидели рядом на веранде с кружками чая в руках. Небо, окрашенное в цвет раннего вечера, блекло-голубой, казалось пустым и огромным. Нежные лучи вечернего солнца с великодушной сдержанностью освещали листья росших в саду акаций, словно битва между жарой и жизнью, между алым и зеленым была временно приостановлена.

– Я так рада, что мы можем здесь посидеть, – сказала мма Рамотсве. – Последние дни все только работа, работа и работа. Нам нужно сбавить обороты, или мы станем работать столько, что забудем, что можно просто посидеть и поговорить.

– Ты права, мма, – отозвался мистер Матекони. – Но это трудно, верно? Ты ведь не можешь сказать людям: «Уходите, мы не можем вам помочь». И я не могу сказать: «Я не могу починить вашу машину. Мы не можем этого сделать».

Мма Рамотсве кивнула. Конечно, он был прав. Ни один из них не хотел бы прогонять людей, как бы заняты они ни были. Так где же решение? Могут ли они позволить бизнесу разрастаться? Это была одна из проблем, которые мма Рамотсве хотела обсудить с мужем… и еще трудный вопрос относительно Чарли и женщины, которая была старше его.

– Я думаю, мы могли бы расширить бизнес, – рискнула она. – Ты мог бы нанять в помощь еще одного механика, и я могла бы взять кого-нибудь еще.

Мистер Матекони поставил кружку и посмотрел на жену.

– Мы не можем этого сделать, – сказал он. – Мы – малый бизнес. Если ты позволишь своему бизнесу разрастись, то наживешь головную боль. Непрерывную головную боль.

– Но если у тебя будет слишком много работы, дело тоже кончится головной болью, – мягко возразила мма Рамотсве. – А какой смысл в том, чтобы так много работать? Я думаю, у нас достаточно денег. Нам не к чему становиться богатыми. Пусть другие стремятся к богатству, если хотят. Нам хорошо и так.

Мистер Матекони был уверен, что им действительно хорошо, но сказал, что ему станет значительно хуже, если придется отказывать людям или как-то ограничивать себя в работе.

– Я не могу работать быстро, делать некачественный ремонт, – вздохнул он. – Рано или поздно это скажется. Самое плохое, что может увидеть механик, это машина, которую он обслуживал, разбитая на обочине дороги. Такому механику приходится прятать лицо. Я не смог бы так жить.

– Хорошо, – согласилась мма Рамотсве. – Возможно, ты мог бы взять еще одного ученика. На этот раз хорошего. Или нанять квалифицированного помощника механика.

– Как я узнаю, что он окажется хорошим? – спросил мистер Матекони. – Я не могу принять на работу первого же явившегося в гараж человека.

Мма Рамотсве объяснила, что есть способы этого избежать. Они могут проверить рекомендации, которые предоставит кандидат, и даже взять его на работу временно. Мистер Матекони выслушивал эти предложения, но никак не поддерживал. Мма Рамотсве сменила тему. Не так давно ей пришла в голову мысль, которую она хотела ему изложить.

– Разумеется, – начала она, – можно найти человека, который мог бы делать какую-то работу для тебя и какую-то для меня. Это может быть человек, которого надо будет научить несложной работе в гараже – например, сменить масло – и который мог бы в то же время выполнять какую-то работу в агентстве. Я думаю не о детективе, а о человеке, который мог бы частично разгрузить мма Макутси и меня. У нас в последнее время так много работы, что это было бы неплохо.

Мистер Матекони какое-то время молчал. Но, казалось, он не отверг эту идею сразу, и мма Рамотсве продолжила:

– Я встретила одного человека, который ищет работу. Мне хотелось бы взять его… Мы могли бы нанять его на месяц и посмотреть, как он справится. Если хорошо, то он сможет помогать нам обоим.

– Кто этот человек? – спросил мистер Матекони. – Ты что-нибудь знаешь о нем?

– Это человек, которого я сбила, – сказала мма Рамотсве и засмеялась. – Или чуть не сбила, не вильни он в сторону на своем велосипеде.

Мистер Матекони вздохнул:

– Ты не должна брать его на работу только потому, что чуть его не сбила. Не должна этого делат ь.

– Я знаю. Дело не в этом.

Мистер Матекони поднес к губам кружку и осушил ее до последней капли ройбуша.

– А ты что-нибудь знаешь о нем? – снова спросил он. – Знаешь последнее место его работы? И почему он ее потерял?

Мма Рамотсве тщательно обдумала ответ. Она не могла лгать мужу, но понимала, что, если сейчас обнаружится, что этот человек сидел в тюрьме, вряд ли мистер Матекони согласится его нанять. И они окажутся такими же, как все, кто отказывал ему в работе из-за его прошлого. Так этому бедняге никогда ее не получить.

– Я не знаю точно, что произошло, – сказала мма Рамотсве, не погрешив против истины. – Но я попрошу его самого поговорить с тобой. И он тебе все объяснит.

Мистер Матекони ответил не сразу, но после глубокого раздумья он согласился поговорить с этим человеком, когда тот придет за своим велосипедом. Этого и хотела мма Рамотсве. Теперь, покончив с чаем, она подумала, что они могли бы прогуляться по саду в лучах предвечернего солнца и обсудить другую проблему, которая требовала решения, – проблему Чарли.