Электронная библиотека » Александр Марков » » онлайн чтение - страница 6


  • Текст добавлен: 25 апреля 2016, 13:20


Автор книги: Александр Марков


Жанр: Боевики: Прочее, Боевики


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

Шрифт:
- 100% +

– Вали, а я еще посплю. Да, если уж тебе не спится, позвони-ка в редакцию, спроси у них, чего они от нас хотят. Объясни, что здесь ничего не происходит, и скажи, что мы ничего для них сегодня делать не будем.

– О, как, – обрадовался Игорь, – мне это нравится. Но ты же знаешь, что как только я скажу, что здесь снимать нечего, меня попросят что-нибудь придумать.

– А ты скажи это так, чтобы в редакции поняли, что ничего мы не придумаем. Я решил, что мы можем наконец-то устроить себе хотя бы один выходной.

– Давно пора, – сказал Игорь.

Он взял телефон, вышел на балкон, набрал номер редакции.

– Привет. Из Багдада вас беспокоят, – начал он, когда линия соединилась.

– Вы как там? – услышал он взволнованный голос редактора, а потом он, видимо, чуть отодвинулся от трубки и заорал на всю редакцию: – Тихо! Я с Багдадом разговариваю.

Такое внимание ничего хорошего не предвещало.

– Да все вроде нормально, – начал осторожно Игорь, – ночью бомбили, – и он тут же добавил, – как обычно. Здесь каждую ночь бомбят. Сейчас все спокойно.

– А чего Громов делает?

– Отдыхает, – сказал Игорь, оборачиваясь, но за портьерой он все равно не видел, спит там Сергей или нет.

– Давай быстро его буди. Вы что не знаете, что танки уже в центре Багдада?

– Танки в центре Багдада? – переспросил Игорь, на всякий случай посмотрев чуть вниз – на пустынные улицы, что лежали возле гостиницы. – Вы там подождите, я сейчас Сергея позову. Он с вами поговорит.

Игорь вернулся в комнату.

– Эй, – вставай, – стал он расталкивать Сергея. Вид у того был озадаченный. Тогда Игорь закрыл ладонью трубку, на тот случай, если Сергею не понравится, что его будят, и он скажет что-то не очень эфирное.

– Ну что? – спросил Сергей спросонья.

– Там говорят, что танки в центре Багдада, – сообщил Игорь, кивнув на трубку.

– Пошли их на хрен. Пусть не мутят воду. Не приставай. Я еще не выспался.

– Блин, – сказал Игорь, потому что ему совсем не хотелось продолжать переговоры с редакцией. – У нас все спокойно, – сказал он в трубку. – Какие танки? Ночью только бомбили.

На этот раз Игорь не стал выходить на балкон. Он, конечно, старался говорить потише, но все равно мешал Сергею заснуть и тот недовольно вертелся на диване.

– У нас информационные агентства молнии шлют, что танки вошли в Багдад и уже находятся в его центре, – не унимался редактор, – мы уже ваше прямое включение на утренний эфир заказали.

– Эй, вставай, – опять пихнул Игорь Сергея, – они от тебя не отстанут. Что я буду, как испорченный телефон работать? Вставай и сам им все объясняй. Я ничего не понимаю.

Игорь немного скис. От его радостного настроения, когда он узнал, что они в этот день будут отдыхать, почти ничего и не осталось. Теперь он понял, что никакого выходного устроить опять не получится.

«Мы тут как каторжные вкалываем, – раздраженно думал Игорь, – просто задолбали».

– Хай. Ну чего вам? – развязно спросил Сергей, взяв трубку. С дивана он не вставал, так и оставался лежать, потом сел, прислонившись спиной к краю дивана. – Танки в центре Багдада, говорите? – переспросил он. – Так вот я как раз в центре Багдада нахожусь и никаких танков не вижу.

– «Fox news» уже показали картинку: идут танки на фоне указателя «Багдад», потом они показали танки на улицах города.

Твою мать, подумал Сергей, может этот указатель обозначал не начало города, а показывал – сколько до Багдада еще осталось?

– Сейчас я выйду на балкон и еще раз посмотрю, – сказал он в трубку.

Злило, что после такого разговора, даже если ему удастся уговорить редакцию отменить прямое включение, заснуть он уже вряд ли сможет. Но отменить уже заказанное включение практически невозможно. За него в любом случае придется платить деньги тому информационному агентству, которое его обеспечивает, поэтому уж лучше его сделать, пусть и говорить придется всякую ерунду, чем от него отказываться.

– Черт, – сказал Сергей, решив выкинуть эти мысли из головы.

– Танки? – раздался голос в трубке.

Очевидно, редактор услышал раздраженную реплику Сергея, но неправильно понял причину.

– Нет, – язвительно сказал Громов, протянув в своем ответе гласную в несколько раз больше положенного. – Слушайте, вы можете, кому угодно говорить, хоть в эфире, что наш корреспондент находится в центре Багдада и опровергает сообщение ведущих агентств, что здесь появились танки. Никаких танков здесь нет. Нет!

– Отлично. Отлично. Зачем же нам опровергать мировые агентства? Ты их и опровергнешь и расскажешь в прямом включении, что никаких танков в Багдаде нет.

– Хорошо, – сказала Сергей, опять растягивая гласные, надеясь, что вот сейчас от него отстанут.

– Ну что? – обреченно спросил его Игорь. Он сидел на диване и ждал конца разговора.

– Придется включаться, но потом, пошли они все на хрен. Будем бездельничать. Черт, поспать не дали, изверги.

Вся эта ситуация была очередным признаком ведущейся идеологической борьбы. Мировые агентства поддерживали вторжение в Ирак и передавали сообщения о том, что войска коалиции победоносно движутся по стране. Иракцы же говорили, что каждый пройденный километр обходится захватчикам очень дорого, десятками сожженных машин и убитых солдат. И, те и другие сообщения не совсем соответствовали истине. Для того чтобы получить объективную картину происходящего следовало искать золотую середину.

Турки в этот день вернули свою тарелку к «Таляляму». Объяснялось это тем, что им надоело делать включения на одном и том же фоне, и они решили сменить обстановку.

– Офигительно, – сказал Громов, узнав об этом.

Ему совершенно не хотелось тащиться к министерству, да и не стоило таких усилий прямое включение. Ничего ценного он по большому счету не сообщил. Просто в течение двух с лишним минут красочно описывал ситуацию в Багдаде, а закончил свое выступление, сказав, что по информации иракского командования танки коалиции находятся еще на полпути к Багдаду, но добавлять о том, что таким темпами они дней через пять уже достигнут иракской столицы – не стал.

– Чудненько, – сказал ему звукорежиссер, когда эфир закончился, – спасибо.

Сергей позвонил в редакцию, выслушал слова благодарности и сказал, чтобы к нему сегодня больше не приставали.

– Будем отдыхать, – сообщил он Игорю.

Однако расслабиться опять не получилось. Днем по городу распространились слухи, что американцы высадили десант в районе аэропорта имени Саддама Хусейна. С той стороны, где располагался аэропорт, в течение нескольких часов слышалась автоматная стрельба и взрывы, а потом они затихли и эта тишина была не менее зловещей, чем звуки сражения. Спустя час мимо «Палестины» промчалось несколько полицейских машин, в которых почему-то сидели военные. Неужели у них своих машин не было? Солдаты, выставив в окна автоматы, периодически нажимая на курки, выпускали в небо очередь за очередью. Так они радовались тому, что отбили атаку американцев.

Щелк, щелк, щелк!

По дороге разлетались гильзы.

Военные совершенно не думали о том, что машина способна, к примеру, подпрыгнуть на кочке и тогда следующая очередь может задеть какого-нибудь прохожего. Солдаты что-то кричали, а жители, приветствуя проезжающие машины, хлопали в ладоши.

Сергей все ждал, что их вновь соберут на пресс-конференцию и сообщат о том, сколько уничтожено в аэропорте американцев, расскажут о подробностях боя, продемонстрируют тела погибших или хотя бы фотографии, но местным властям давно уже было не до журналистов. Постепенно они утрачивали контроль над Багдадом. Ощущалось, что скоро власть в городе сменится, что через несколько дней здесь будут хозяйничать американцы. Они установят новые порядки, а пока эти времена не наступили, горожане буду грабить магазины. Сергей знал, что в течении нескольких дней в городе воцарится хаос и безвластие, а все знают, что у любого из иностранцев, оказавшегося в Багдаде, наличных денег с собой столько, что местному жителю их и за год не заработать. В «Палестине» было чем поживиться. Она так же привлекательна для грабителей, как и банк, вот только охраняли ее похуже.

Надо было думать о том, как выбраться из города и когда – до того, как в него вступят американцы или все же позже. Уличные бои – самая скверная штука, какая может случиться. Там будут вначале стрелять по любой движущейся мишени, а уж потом думать – в кого попали.


Ближе к ночи, когда закончились перегоны, и можно было чуть расслабиться, все журналисты собрались в номере, расселись на полу, разложив перед собой еду и питье. Сидели в темноте, а когда кто-то высекал огонь из зажигалки, от этого крохотного света, у всех начинали светиться глаза. Как только завязывался разговор, в него тотчас вступал попугай, принимался чирикать, ведь его так и не удалось обучить ни одной человеческой фразе. Все решили, что оставлять попугая в Багдаде нельзя, потому что он своим веселым чириканьем скрашивал серые вечера в гостинице.

По телевизору в новостях в очередной раз показывали сгоревшие автобусы и машины. Накануне вечером в Багдад не сумела прорваться новая группа. Она ехала на смену коллегам, сидевшим в иракской столице вот уже почти месяц. Никто и не предполагал, что они так надолго здесь задержаться. Максимум на пару недель. Исходя из этого – им и выдали в бухгалтерии деньги. Смена все не ехала и возникли подозрения, что скоро придется просить милостыню на улицах Багдада, чтобы оплатить номер или проситься на постой к другим группам. Пусть хоть в прихожей выделят им по половичку, где можно переждать ночь. Потом деньги, чуть ли не используя какую-то контрабандную или шпионскую схему, им передали. Уж кто о ней прознал – выяснять не стали. По слухам в Москве кто-то отвез деньги на одну из квартир, находящуюся на окраине города. Там сообщили адрес в Багдаде, где эти деньги можно получить. Процент за нелегальный перевод денег брали небольшой. Журналистам, сидящим в Багдаде, пришлось по указанному адресу ездить дважды. В первый раз в доме никого не оказалось, а во второй дверь лишь едва приоткрылась, после того, как русские сообщили – кто они и что приехали за посылкой, в щель просунулась рука с конвертом. Когда журналисты взяли конверт – дверь захлопнулась. Они так и не видели лица того, кто его им передал. Его содержимое они проверили тут же, не отходя от двери, но их не обманули. В конверте оказалась пачка долларов. Так они и смогли протянуть до приезда смены.

Новая группа приехала из Иордании. По дороге они снимали все, что видели, а видели они – как обстреливали дорогу. Безопасных участков на ней не осталось. Почти все развязки были разрушены, а на асфальте во многих местах зияли пробоины. Водитель должен был ощущать себя слаломистом, которому, спускаясь со склона горы, надо обойти стороной многочисленные препятствия, а если он заденет хоть одно из них, то угробит машину и переломает руки и ноги. На обочине стояли сгоревшие машины.

Этим маршрутом им и предстояло возвращаться. От такой перспективы по спине пробегал холодок страха, но новой группе придется еще хуже – им предстоит остаться в городе, когда начнется его штурм.

Новая группа привезла с собой песенку, которую сложили журналисты, находящиеся в Иордании, чтобы поддержать своих коллег в Багдаде. Они чуть переиначили песню «Любе» о комбате. В новой интерпретации припев этой песни звучал вот так:

Саддам-батяня, батяня – Саддам, За нами Киркук, Умкаср и Багдад, Летят томагавки и «Абрамсы» горят, Саддам, е Саддам, е Саддам, е Саддам. Получилось не очень в рифму, но патриотично. Иракский лидер, услышав такую песню на улицах Багдада, в полном восторге, должен был спросить у своих подчиненных; «а кто это меня поминает всуе?». Вряд ли он мог понять что-то, кроме своего имени. «Русские», – должны были объяснить ему подручные, сбегав быстренько к подвыпившей компании – выяснить кто они такие. «Русские? Я так и думал, – мог сказать Хусейн. – Вот из кого надо гвардию набирать. Они ни черта не боятся. Им наплевать на американские ракеты».

Вот только, даже если горланить эту песню хоть во всю глотку, отнюдь не луженую, перекричать гул низко летящих самолетов было уже трудно. После того, как иракские системы ПВО оказались подавлены, самолеты летали на очень малых высотах, уже не беспокоясь, что их смогут сбить. Своим ревом они трепали нервы горожанам, ну прямо как немцы во время Второй мировой войны, когда вместо бомбы сбрасывали бочку с дыркой в боку. Падая, бочка издавала такие противные звуки, что от них можно было сойти с ума, а у иракцев за время налетов и так нервы пришли в полное расстройство.

Сергей все думал, что отметит свой день рождения дома, считал – сколько до него осталось. Дата подходила, а они так и оставались в Багдаде без каких-либо шансов покинуть его в скором времени. Накануне дня рождения он оповестил всех коллег об этом событии и сказал, где намеревается его отметить.

– Всех жду, – сообщил он, – можно без подарков.

Это был пир во время чумы. В городе к тому времени осталось работать только три ресторана, но к счастью, к их числу относился и тот сирийский, который Сергей заприметил еще в самом начале командировки. Если не надо было кормить водителя, он старался есть только там. Постепенно они с Игорем стали там постоянными посетителями, и официанты радовались приходу богатых клиентов.

Публики в ресторане почти не было. Багдадцы боялись выходить изломов, ожидая, что в любой миг может начаться очередная бомбежка. Не то, что в Белграде, когда на время бомбежек, люди напротив покидали дома и собирались на площадях.

Город бомбили безостановочно. На американских кораблях, вероятно, стояли конвейеры, которые бесперебойно извлекали из трюмов ракеты и запускали их в сторону Багдада. Сергей, сидя в ресторане, чувствовал, как дрожит земля, и чуть дребезжат стекла. Взрывы были далекими, но от них гремела посуда на столах, а на окраинах города, наверняка, вспухали огненные грибы. Ракета за несколько секунд покрывала огромные расстояния. Кто там предскажет – куда угодит очередная?

В глазах собравшихся читалась тревога. Наступай еще на город американцы, то ситуация стала бы смахивать на ту, в которой оказались мушкетеры из романа Дюма, когда они поспорили, что позавтракают в бастионе Сен-Жерве и продержатся там не меньше часа, как бы их не старался оттуда прогнать неприятель. Русские журналисты решили не позавтракать, а поужинать.

Для начала они заказали огромного карпа, водившегося в Тигре. После бомбежек на поверхности воды должно плавать много оглушенной рыбы. Так что такую рыбину могли раздобыть прямо здесь, в Багдаде, и вовсе без удочки. Однако именно ее, и Громов это знал, поймали в районе Басры.

Рыбу готовили в печке, наподобие тандыра, прикрепляя к стенке, как это делают, когда пекут лепешки. Потом карпа резали пополам, то есть из одной рыбы получалось две порции, но и одной можно было накормить троих. Считалось, что эта рабы приготовлена на гриле, относилась она к деликатесам, и по местным меркам стоила очень дорого – около 30 долларов за порцию, а зарплата учителя в месяц была не более пятнадцати долларов. Но Сергей мог себе позволить это роскошество. Когда еще удастся вот так же посидеть в теплой компании под аккомпанемент взрывов гугенотских, то есть американских, ракет. К тому же, ужин на всех приглашенных укладывался в суточные Сергея за один день.

Стол был уставлен тарелками с салатами, мелко нарубленными помидорами и огурцами, обильно политыми уксусом, а так же сероватой смесью, которая называлась цимис. Она походила на ту, что дают в Израиле, но Сергей иначе как замазкой ее не называл. После двух недель, проведенных в Багдаде, он уже терпеть не мог и то, как цимис выглядит и то, какой он на вкус. Но без него за столом никак было не обойтись.

– Поздравляю тебя с днем рождения, – начал Игорь, встав со своего места и поднимая пиалу с виски, – желаю тебе…

Он замолчал, видимо обдумывая, что же пожелать своему приятелю; денег, счастья и всего, что обычно в таких случаях желают, но самое важное, конечно – это выбраться из Багдада живым и здоровым. Понимая, что такое поздравление выглядит слишком мрачным, Игорь никак не мог придумать, что же ему сказать дальше. Пауза слишком затянулась и, понимая это, Игорь кашлянул. Пусть ее спишут на то, что он поперхнулся.

– Желаю тебе всего, что ты сам себе хотел бы пожелать, – наконец закончил Игорь.

– О, спасибо на добром слове! – сказал Громов.

Формально спиртные напитки продавать здесь запрещалось, но ведь запреты и существуют для того, чтобы изобретать способы – как их обойти. Это заставляет пошевелить мозгами. В Афганистан приходилось провозить водку в запаянных пластиковых бутылках из-под воды. На такие ухищрения в Багдаде идти было не нужно. Только и требовалось, что подозвать к себе официанта, и нисколько не опасаясь блюстителей нравственности, сказать ему; «эй, милейший, виски притащи».

Сергей, когда говорил эту фразу, вспоминал финальные сцены фильма «Брат-2» и не мог сдержать улыбки. Официант, получив заказ, бежал на кухню, через минуту приносил фарфоровый чайник, куда и было налито поллитра виски. По цвету оно мало чем отличалось от чая. Особенно издали. И не поймешь, что там гости разливали из чайника по пиалам. Пили они содержимое чайников, конечно, странно – залпами, будто жажда их мучила, а еще чокались перед этим, и что-то говорили на своей тарабарщине, но может в той далекой холодной стране, из которой они приехали, где по слухам по городам зимой ходят медведи, только так и принято пить чай?

Электростанции давным-давно были выведены из строя. В ресторане в подсобке стоял небольшой генератор, но все угощения готовили на огне и пока что надобности его запускать – не было. В зале становилось с каждой минутой все темнее и темнее, но так было даже интереснее.

Русские сидели и смотрели на закат. Уходить никуда не хотелось. Может из-за этого они и продержались даже не час, как мушкетеры в бастионе Сен-Жерве, а гораздо больше, потом разошлись по номерам, а спустя два дня, сотрудники посольства сообщили им, что готовят колонну машин и попробуют выбраться из осажденного Багдада. Кто хочет – может присоединиться к колонне, кто не желает этого делать – все равно настоятельная просьба к колонне присоединиться.


Тем временем, Багдад готовился к обороне.


На улицах города любой армии трудно вести бои, какой бы современной техникой она не обладала. Невозможно угадать, что там встретишь за следующим поворотом, лабиринта улиц – то ли Минотавра, то ли кого-то, кто окажется тебе по силам. А несколько мальчишек, которым раздали переносные гранатометы и отправили умирать – строго-настрого наказав, чтобы каждый из них унес с собой в небеса как минимум экипаж одного из танков, стали бы головной болью для любой армии вторжения. Мальчишкам обещали, что они после смерти отправятся на небеса, а те, кого они с собой прихватят – прямиком под землю – в ад, так что в загробной жизни они не встретятся, и никто им там мстить не станет.

На перекрестках соорудили баррикады из мешков с песком или бетонных блоков. Их ставили друг на друга, как кубики детского конструктора, но конструкция была непрочной, и любой танк мог развалить ее в несколько секунд. Вот только для этого, танку надлежало доехать до баррикады или хотя бы выстрелить по ней. За баррикадами стояли пусковые установки для неуправляемых ракет. Создавалось впечатление, что делали их кустари в местных мастерских, где до начала боевых действий они зарабатывали на жизнь, изготовляя кастрюли или сковородки. А теперь вот их умение использовали для того, чтобы приварить несколько труб к треножникам. Возле кустарных установок маялись без дела люди в форме песочного цвета. Похоже, они охраняли их от желающих утащить такие нужные и полезные в домашнем хозяйстве штуковины.

Громов не верил, что иракцы будут защищать свою столицу так же фанатично, как это делали немцы в Берлине. Даже, несмотря на то, что они постоянно утверждали, будто умрут на улицах Багдада, но не отдадут его американцам. Это были только пустые лозунги. И все равно, нет ничего хуже, чем оказаться в городе, который начинает штурмовать неприятельская армия.

Тем не менее, группа, приехавшая на смену коллегам, все же осталась в городе. Они решили, что уехав из Багдада всего лишь через три дня после того как в него приехали, не выполнят свою работу. На них смотрели, как на смертников, пробовали уговорить уехать вместе со всеми, но «самоубийцы» никого слушать не желали.

Всего в эвакуационной колонне было с десяток посольских машин, да еще две с журналистами.

Громов вдруг заинтересовался вопросом – находится ли еще в городе Саддам Хусейн? Может он и не думает никуда бежать, а решил встретить здесь американцев с автоматом в руках, как на тех плакатах, что вывешивали перед казармами военных и сейчас сидит в каком-нибудь бункере в окружении своих верных сподвижников? Но в иракских ВВС, наверняка нет никого, кто походил бы на Ханну Рейч, которую называли Лени Рифеншталь от авиации. Она посадила свой самолет на разбитую асфальтовую улицу прямо перед бункером, где сидел в окружении Гитлер и ждал своего последнего часа. Кто там знает – может он и улетел на этом самолете, ведь давно уже ставится под сомнением, что сожженный труп, найденный неподалеку от бункера, принадлежал именно Гитлеру.

Сергей и Игорь сидели в «Сабурбане», в который помимо них набилось еще четыре человека, да еще у них под завязку был загружен аппаратурой багажник. Поэтому в машине было также тесно, как в ковчеге Ноя. Еще у нее был один существенный недостаток – большое потребление бензина. Когда она едет, то стрелка, показывающая содержимое бензина в баке, смещается буквально на глазах, как будто у машины пробит бак и топливо выливается на дорогу тонкой струйкой. Впрочем, для Ирака это сущий пустяк, поскольку банка «пепси» стоила здесь столько же, сколько и залитый под завязку бак. Странно, что в России, где бензин тоже делают из собственной нефти, ситуация совершено другая.

Игорь вызвался занять кресло рядом с водителем. Всех это устраивало, поскольку он был самым плечистым и на заднем сидении мог занять слишком много места. С камерой оператор не расставался, держал ее на руках, как ребенка.

Возле посольства собрались все – и кто собирался покинуть Багдад, и кто решил остаться, но приехал проводить коллег. Хотелось бы верить не в последний путь.

– Ты прикинь, жопа какая, – вместо приветствия сказал Артур. – Смотрю я, значит, наши новости в посольстве, сюжет показывают. Петя Слонов в кадре рассказывает, что над ним в эти секунды пролетают самолеты, голову так театрально в плечи втягивает, как будто они ему ее сейчас снесут. Дальше он рассказывает о том, что самолеты летят бомбить Багдад. Какие, на хрен, у него самолеты над головой? Он же в Кувейте сидит. Там у них тишь да благодать. Но это еще ладно, а потом идет картинка, которую я вчера в Москву перегнал, а за кадром голос Пети, который просто взял да переозвучил мой текст, чуть-чуть его изменив. Получается, что это он герой, жизнью рискует, картинки во время бомбежки снимает, но ведь все это я снял. Я! Скотина он.

– Чего делать будешь? – спросил Громов.

– А чего я сделаю? Петя близок к руководству канала. Если я на него накапаю, то скорее меня уволят, чем его. Придется ему просто объяснить, что так не делают. Но он ведь не послушает.

– Не послушает. А может, как того американца, что у тебя перед камерой ходил, проучить?

– Можно, но тоже толку мало, – в этот момент прозвучала команда рассаживаться по машинам. – Ладно, пусть это на его совести будет, – сказал Артур. – Поехали.

Сотрудники посольства собрали всех во дворе российского дипломатического представительства и по карте показали – каким маршрутом следует ехать, на тот случай, если кто отстанет. Заплутавшийся на улицах, потерявшийся и отставший рискует здесь остаться вовсе. От осознания этого водители изо всех сил старались следовать чуть ли не впритык к идущим впереди машинам. Затормози они резко и не избежать столкновения. В голове колонны ехали посольские машины. Они направлялись на западную окраину города.

Минут через сорок колонна без всяких происшествий добралась до пригородов Багдада. Здесь начинался прямой, как стрела, четырехполосный автобан на столицу Иордании Амман с великолепным покрытием, оказавшись на котором так и хотелось жать до упора педаль газа. Дорога была гораздо лучше тех, что отходят от МКАД в сторону области. Тяжелая машина, разогнавшись, совершенно не тряслась, двигалась точно танк, и казалось, что никто ее не сможет остановить. И так будет до самой границы. Впрочем, всегда надо готовится к чему-то плохому.

Неожиданно Громов услышал, как завизжали покрышки и колона встала. Его качнуло вперед.

– Что там такое? – спросил Сергей, выглядывая в окно и всматриваясь в голову колонны.

Поскольку Игорю было лучше видно, так как он сидел на переднем кресле, то он стал объяснять.

Оказалось, что дорогу передней машине преградило несколько человек в песочной форме, и определить из-за расстояния – полицейские это или военные, было невозможно. Они что-то пытались объяснить, сопровождая свои слова, как обычно, отчаянной жестикуляцией.

Игорь выбрался из машины, встал возле двери, как нетерпеливый водитель, застрявший в пробке. Он пытался понять, когда же они двинутся дальше и щурил глаза он пыли.

– Нас не пускают, – наконец сообщил он итог своих наблюдений, всунув голову в машину.

Сергей тоже был не против воспользоваться временной задержкой, чтобы выбраться из машины и немного размять мышцы. Если они двинуться дальше, то вскочить обратно – секундное дело. Те, кто сидел в других машинах, тоже стали их покидать.

– Курить будешь? – спросил Игорь, потягивая Сергею пачку сигарет.

– Давай, – ответил тот.

В машине никто не курил оттого, что там и так воздуха было мало. Они буквально сидели друг у друга на коленках.

– Пошли – выясним, что там стряслось, и почему нас не пускают, – предложил Игорь, затягиваясь и выпуская из легких дым.

– Думаешь, без нас не разберутся? – спросил Громов.

– Может и разберутся, но с нами это окажется побыстрее.

Жесты иракцев понять было нетрудно. Они качали из стороны в сторону головами, когда сотрудники посольства пытались объяснить им, куда колонна едет, потом начинали кричать, перебивая друг друга, и указывали руками не на запад, а чуть в сторону.

По колонне стали распространяться слухи, что американские десантники из сто первой дивизии высадились в районе аэропорта и там уже сейчас идут сильные бои. Словно в подтверждение этих слов, со стороны аэропорта послышались звуки автоматных очередей и глухие разрывы. Попасть в гущу боя Сергею совсем не хотелось. С ним такое уже случалось и воспоминания относились к разряду не очень приятных.

– Меняем маршрут, – пронеслось по колонне.

Экипажи заняли свои места в машинах. Они, как корабли, идущие в кильватерном строе, стали выполнять тот же маневр, что и головная машина. Иракцы махали всем проезжающим, точно те, без подсказки, могли выбрать неправильное направление.

Будь у Громова компас или обладай он умением ориентироваться по Солнцу, то сумел бы определить, что колонна, в результате этого маневра теперь стала двигаться строго на запад – по дороге, которая вела от Багдада в Фалуджу.

Теперь она стала узкой, однополосной. Если кто навстречу поедет, то разминуться удастся с большим трудом, залезая колесами на обочину почти до кювета. Скорость передвижения заметно упала. Вдоль дороги тянулась унылая серая равнина с небольшими валунами, а где-то на горизонте маячило небольшое селение. Такие пейзажи глаз не радовали, напротив, ухудшали и без того нерадостное настроение.

Потом Громов вновь услышал автоматные очереди, причем, судя по всему, это стреляли не американские автоматы, а кто-то садил из «Калашникова». Впереди с обочины поднимался густой столб дыма. Ветра почти не было, поэтому он был почти прямым, как телеграфный, или как мачта на корабле.

– Черт, – только и смог сказать Игорь. У него обзор был лучше, чем у тех, кто сидел на заднем сидении. Хотя, из-за этого ему через минуту и досталось больше, чем остальным.

– Что там? – спросил Сергей.

Сквозь пыльное лобовое стекло он рассмотрел подбитый танк. У него была округлая башня. Таких не делали вот уже несколько десятков лет. Этот танк поставили сюда еще во времена Советского Союза. Модель Сергей определить не мог.


Не к добру все это, подумал он.

Башню танка перекосило и заклинило, орудие опустилось почти к самой земле, танк чуть сполз в кювет. Его подбили совсем недавно. Причем, велика была вероятность, что с минуты на минуту в нем сдетонируют боеприпасы и тогда всех, кто в этот момент будет проезжать рядышком, изрешетят осколки. Тянуло едкой гарью. От нее першило в горло и чесался нос.

Громов невольно скрестил пальцы на правой руке. Машина вильнула чуть в сторону, обходя это препятствие, но, к счастью, оно перегораживало не всю дорогу, иначе пришлось бы объезжать танк по кюветам и обочинам. Сергей смотрел на танк краем глаза, и только когда они миновали его, обернулся. Судя по всему, никто из экипажа не выжил, но оставалось непонятно – чем же его подбили. Если «томагавком», то повреждения должны быть более существенными. В этом случае танк вообще могло разнести в клочья. Вероятно, его уничтожили диверсанты, заброшенные во вражеский тыл, а это значит, что они до сих пор где-то рядом.

Ох, как же Сергей ошибался, так подумав.

Через несколько минут они едва не въехали в американскую колонну – в ту, о которой их предупреждали иракские солдаты, ту, из-за которой они свернули с автобана на Иорданию и поехали окольными путями. В общем, если судьба решила, то от нее не убежишь.

Перекресток впереди преграждал «Абрамс». Сидевшие в нем танкисты реагировали на любое движение на дороге и стреляли по всему, что к ним приближалось, не разбирая – военная это машина или гражданская. Они ведь были воспитаны на американских боевиках, где полицейский, прежде всего, нажимает на курок пистолета, а уж потом начинает выяснять – представлял ли человек, в которого он стрелял, опасность. За танком пряталось несколько автоматчиков. Вероятно, это был передовой отряд, в задачу которого входило – захватить перекресток и удерживать его любыми способами.

Колонне повезло, что впереди нее на небольшом расстоянии ехало два микроавтобуса, каждый рассчитанный пассажиров на девять. Русские почти догнали их, и водитель в передней машине даже начал прикидывать, как он совершит обгон. Вот эти автобусы и приняли на себя первый удар американцев.

Пулемет танка плетью прошелся по ним, разбивая стекла, пронизывая тонкий и не прочный, как картон, металл бортов. Автобусы мгновенно осели на пробитых покрышках. Первый из них перевернулся, окутался паром от разбитого радиатора, завалился на бок, чуть разворачиваясь и высекая искры, пока не остановился, а другой уткнулся передом в его днище. Его шофер был уже убит. Инерция вырвала его из кресла, бросила вперед, и он наполовину вывалился наружу, повиснув на остатках стекла, раскинув руки на капоте, который стало заливать кровью. Большинство людей в автобусах было тоже либо убито, либо тяжело ранено. Люди кричали, хрипели, захлебываясь кровью. Кто-то попробовал выбраться через разбитые окна, и кому-то это даже удалось, но пулеметчики в танке прекратил стрельбу только тогда, когда люди перестали двигаться. Все вокруг автобусов было усеяно изуродованными человеческими телами, сумками, одеждой, мешками.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации